Модноверие

Мила Коротич Богам – без разницы

Золотистый черенок чуть холодил ладонь, а в руке ощущалась тяжесть.

– Посох ведуньи и должен быть приятно тяжелым, – улыбнулась старшая из Сестер сияния, словно прочтя мысли новенькой. – Смелее, сестра Анна.

Та справилась с остатками робости и перехватила позолоченную клюку поудобнее, двумя руками, вытянула ее вперед, к склоненной шее новообращенной сестры. К жирной, короткой шее, с буграми отложения солей. Анну аж передернуло. «Я сама пришла такой же», – укоротила она себя смиренно. Крупная золотая цепочка на этой толстой шее сглаживала негатив, ее блеск чуть успокоил Анну.

А Сестры сияния уже встали в круг. Каждая подняла руки к небу и закрутилась справа налево, по солнцу. «А-ах! А-ах! А-ах!» Повторяли все хором, старшие еще и задавали ритм. Он увеличивался, женщины кружились все быстрее, ветер от юбок долетал до лица молодой ведуньи и первой ее ученицы, прижимая пряди распущенных волос к шее. Звон ручных и ножных браслетов почти не слышался.

«А-ах! А-ах! А-ах! А-ах!» – все ускорялась песня. Кто-то из старших уже перешел на горловой шепот, искусно обволакивая сестринский круг звуковой завесой. От жара свечей дышать в комнате становилось все труднее, но никто не прекращал вращений. Анна не решалась начать, а новенькая так и не поднимала голову, кружась на месте и выставляя свои соляные бугры напоказ. Невыносимо. Надо скорее с этим покончить.

– Как величать тебя, дева? – решилась наконец заговорить Анна.

– Маша, – пискнула себе в пухлую грудь новенькая.

Некоторые из сестер уже стали пошатываться от вращений, но хор еще в ритм повторял: «Ма-ах! Ма-ах! Ма-ах!»

– О маха тофу еш! – почти выкрикнула Анна и, зажмурившись, опустила посох на шею Маши.

– Ох! – только и услышала ведунья. А потом звук рухнувшего тела. Еще одного, и еще одного. Обычное явление в ритуале.

Зажегся свет. Когда Анна открыла глаза, новенькая лежала на боку и изо рта ее текла струйка слюны. Глаза закатились, юбка задралась, да еще и обмочилась толстая девица от экстаза, видимо. Жалкое зрелище, но хуже всего, что она, кажется, не дышала.

Еще трое сестер, упавших во время ритуала, поднимались, пошатываясь, снимали с себя украшения и отдавали старшим. Значит, не доросли еще столько золота на себе носить! Но новенькая все лежала и не делала попыток подняться.

– Отвар встань-травы сюда, на смородине! Быстро! – железным голосом приказала старшая ведунья Сестер сияния. Запахло нашатырем.

Еще одна бодро затараторила, что все в порядке, удар золотого посоха всем идет на пользу и следующий семинар пройдет по плану через месяц, всем в вотсап кинут место-время-форму одежды. Следующая тема – мастер-класс по семейным практикам Лады и Леля. Как обычно, кто оплатит предварительно – пятьдесят процентов скидка. Снятые украшения в счет оплаты приняты по курсу покупки драгметаллов ЦБ. И большинство Сестер сияния быстренько ретировались. А Анна так и смотрела на манипуляции с новенькой, не подававшей признаков жизни.

– Похоже на перелом шейного отдела, – донеслось до сознания Анны. «Это Юляша, сестра из медиков», – отметила она как-то безразлично. А потом выронила посох, и он больно ударил ее по ноге. «Вот как шеи-то хрустят…»

Истерика накрыла позже.

Воспоминания никак не связывались в одну линию, и это выматывало больше, чем ноющая боль в спине и руках. Тем более что боль с каждым днем становилась меньше, а вот ясности в последовательности событий не прибавлялось.

Анна села на краю лежанки, запустила ноги в луч лунного света на полу. Они засветились, так, что в девичьей даже светлее стало и пришлось прищуриться. Стройные сильные, пусть и немного грязные ножки. К Ярилину дню всем девам обещаны баня на травах, массаж, педикюр и новые бусики. Плюс бонусы самым стройным-достойным. Веселье. Не то что было год назад. Хотя точно ли было?

– Я благодарна тебе за твой троллинг, ой, за твои злые слова, потому что Доля вела меня за твой язык к Сиянию Ирия, – прошептала женщина, чтоб отогнать забурлившие было в груди смутные тоскливые воспоминания о серой жизни до зеленых полей. Ну что там было, о чем жалеть?! По два часа в метро под землей каждый день из одного серого кирпича-дома в другой серый кирпич-офис, там рвешь глаза в кирпич-компьютер днем и в кирпич-телевизор. Был еще дохлый недовитязь, то ли муж, то ли тать, вечно ныл и требовал: «Жрать, жрать давай, жирная корова». И каждый день так, каждый день: «Жирная, толстая, неуклюжая, пора худеть, да кому ты нужна такая». «Да я не толстая, я приятно пухленькая, – пыталась отвечать, плача, Аня тому татю, – сам же говорил, когда встречались!» «А ты влезь в ту юбку, в которой тогда ходила!» – ржал он. И бросил, в конце концов…

– Я благодарна тебе за твои злые слова, потому что Доля твоим языком вела меня к Сиянию Ирия, – снова повторила Анна, с усилием проглатывая комок в горле. Надо было его запить, и она взяла туесок с горьким очищающим отваром, который всем щедро разливала перед сном сестра Снежка, большая и сильная. Мускулы, а не тело! Сестра-воин, сестра-охотница! Такая никогда, наверное, сбрасывать вес и не собиралась – ни жиринки на ней нет. Аня сама в бане случайно видела. Ну да ладно, есть к чему стремиться – и хорошо!

Через час отвар подействует и нужно будет успеть добежать до отхожего места. Зато все шлаки, яды и городская дурь выйдут из тела и приятная легкость в голове образуется. У старших сестер еще и видения из Прави бывают после отвара Снежки. У Ани тоже будут, нужно только очиститься до нужного состояния.

С горя тогда, после татя, Аня набрала еще восемь кило, пошла в спортзал, но не скинула больше трех. Начала голодать, но добилась только гастрита. Потом пошла на «Курсы богинь», «Женские практики», «Теткины секреты», «Бабкины посиделки», «Империи страстей» и «Из курицы в жар-птицу». Все говорили: «Ты прекрасна, люби себя, он – козел. Еще сам приползет проситься обратно!» Брали деньги, но эффекта не было.

И только Сестры сияния сказали: «Ты – уникальна, ты – ведунья, ты – одна из нас, приходи на праздник!» И печеньки у сестер были вкусные и чай на травах, а под вышитыми знаками сарафанами не было видно, у кого какой обхват талии. Да и вообще с ними было интереснее, ярче, цветнее, если есть такое слово, чем с остальными тетками, зацикленными на том, как бы мужикам нравиться и через это ими командовать, а самой ничего не делать.

Новый мир, такой настоящий, где скромная бухгалтерша стала вдруг носительницей древних знаний и словно в сказку попала про богатырей и волшебниц, какие в школе читали в разделе «Устное народное творчество». А в сказках же все хорошо заканчивается, хоть и пострадать нужно сначала, хотя бы финансово. И травяные сборы от Сестер помогали похудеть, и БАДы с их товарным знаком из двенадцати мотыг заработали. Несведущие в миру считали этот рисунок цветочком, те, кто поумнее, – солярным знаком древних славян. И органическая пища с их ферм шла на пользу. И дыхательные занятия по древним системам старых ведуний приносили стойкий эффект – десять килограммов долой за полгода.

– В общем, я благодарна… – договорить не получилось. Горечь свела скулы, и в животе словно застонало что-то – ядреный, видать, отвар, настоялся с вечера. Запить, запить водой, а то прямо здесь вырвет!

Кто-то из сестер завозился и недовольно заворчал: «Да кому там не спится?! Пахала мало, что ли?!» И Аня, зажав рот, поспешила выбраться наружу, в ночь.

До нужника добежать она не успела: вывернуло ее у грядки с морковью. Ужин из здоровых местных продуктов чернел теперь возле бодренькой резной ботвы. Хорошо, что ужина было немного и от отвара рвало черной желчью. Но следы надо спрятать, а то неприятно будет: завтра община ждет телевизионщиков для съемки рекламного ролика о местной продукции, а тут – блевотина. В общем, надо закопать горку мотыгой – и дело с концом. Морковка слаще потом будет, наверное. И Аня пошла к сараю с инструментами, благо и луна светила ярко, и сияние Ирия над дальним лесом сегодня было ярче, чем вчера. «Ну, или это от отвара у меня видения начались все-таки», – решила женщина и пошла за мотыгой.

Сверчки, светлячки, звезды, отблески на воде, сияние Ирия над дальним лесом, покой и воля. Только ноги мерзнут от росы и что-то постороннее в картине мира присутствует. Как раз за сараем с мотыгами. Какой-то неправильный оттенок света.

Как бывшая бухгалтерша, Анна должна была бы испугаться и побежать за помощью. Как ведунья второго круга – сначала узнать побольше, а потом бежать за помощью. В ходе внутренней борьбы ведунья с перевесом в дополнительные бусики на Ярилов день победила.

За сараем на бревне сидела сестра Снежка и работала на ноутбуке! Ну, работала и работала, двадцать первый век на дворе и выходить в него периодически нужно. Но Снежка работала в скайпе и печатала большими буквами, капслоком. А Анна никак не избавилась от навыков скорочтения… Ох, лучше бы избавилась, пронеслось в мозгу через мгновение, но было поздно.

«В местном воздухе пахнет грозой. Завтра возьму красную лодку, – писала Снежка. – Новую партию люси в алмазах ждем с видеографами. С ними же – живой товар. Доки в облаке „Восход золотой мотыги“. Планируйте захват базы до Перунова дня. Не выяснила еще точно, но похоже, что тут есть еще какое-то производство. Федералам передай – радоваться: трое – точно из их списков, еще две – похожи по оперативным сводкам. Жду в гости))), очень хочется на причастие. Привет братку из Велесовой пади».

И тут Анну снова скрутил спазм, уже от страха. Вся благостная картина мира только что рухнула. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что ей только что открылось, но вот поверить! Сил не хватает поверить, что сестра Снежка – шпион и ее сдаст, всех их сдаст, кому-то сдаст! Федералы, братки, захват!!!

Да что всех! Кто они все?! А Анне полиция завернет руки за спину, и судья даст десять лет за убийство по неосторожности! Сколько там еще положено за укрывательство, за побег. И никого на Владимирском централе не будет интересовать ее второй уровень ведовства и свет Ирия. Будет бить конвой и сокамерницы.

Сука, Снежка! Нет, нет, не поддаваться панике. Теперь-то точно можно идти к старшим сестрам и рассказать, что видела. Они мудрее, они придумают, что делать. Придумали же спрятать ее здесь, в Деворовой долине, когда она уже сдаваться в полицию хотела идти. И никто ведь не нашел ее, в этом бывшем колхозе «Светлый ручей», ныне КФХ «Верея», части холдинга «Здоровое питание».

А морковку потом окучить успеется.

Утром Снежка, как ни в чем не бывало, разливала сестрам тонизирующий отвар в туески перед работой в поле. А после обеда приехали телевизионщики и снимали, как Снежка с сестрами рожь серпом жнет. Как Юленька объясняет про собранные с любовью вручную чистые продукты, органические удобрения, здоровый образ жизни. Как Светана проводит тренировку, как Мара рассказывает о том, что каждый выходной приезжает сюда из города отдохнуть душой, а так она – крупный дилер сети продуктовых супермаркетов. И рада, что здоровый образ жизни и возвращение к историческим корням набирают силу по всему миру, о чем говорят объемы поставок продуктов их холдинга.

Все это время Аня сидела в девичьей, в дальнем углу, и думала. Не высовывалась, как велели старшие сестры, чтоб не попасться видеооператору нечаянно. Не подавала виду, что что-то знает, когда Снежка приносила ей обед. Покорно пошла на вечернюю молитву, когда позвали, и все время думала, что происходит-то.

С одной стороны, если Сестры сияния, ожидающие восхождения в Ирий, – просто клуб по интересам, то зачем они ее спрятали и до сих пор прячут? И что такое живой товар? Но это же лучший вариант, потому что интересы всегда можно поменять и вернуться к нормальной скучной серой жизни в городской реальности. И даже в тюрьме люди живут как-то.

Если Сестры – криминальная организация, мировая секта, а рядовые члены ее – и есть живой товар, рабская сила, вкалывающая на сельхозполях за еду, идею и бусики, то почему Снежка еще жива и улыбается? Не важно, чей она шпион, силовиков или конкурентов, разницы нет – шпионы не живут долго, если их раскрыли. И тогда Аня попала по-крупному, так как кто она – пешка, рабочая сила типа таджиков на стройке, давно пропавшая для обычного серого мира. Тогда одно из двух – либо Снежка отбрехалась и поверили ей, как более старшей, верной, преданной и нужной организации. Либо поверили ей, Ане, и Снежка – труп. И она, Аня, кстати, тоже может сыграть в ящик, чтоб молчала. Она же просто пешка.

Есть еще третий вариант: Сестры сияния – то, что они говорят, то, во что Аня верила уже два года как. Но этот вариант самый невероятный и не исключающий два первых, потому что языческим богам обычно мало дела до смертных. Но именно этот третий вариант дает надежду и объясняет, что ж такое сияет там, за дальним лесом каждую ночь. «Вот туда-то и пойду, – решила вдруг Анна после третьего земного поклона на сияние. – Там либо Ирий, либо город, либо мне все равно будет». Видимо, земные поклоны и выдохи помогли принять окончательное решение.

– Сестра Анна, войди в круг старших и выбери новое имя себе, ты год в наших стенах и, наконец, заслужила свой золотой посох, – неожиданно прозвучало. И все вокруг зааплодировали, закричали: «Ладно, сестра, ладно! Будь Ладой!» и стали подталкивать ее вперед. А в круге стояла Снежка, улыбалась и держала в руках два золотых посоха-мотыги. – Остальные могут разойтись и праздновать! Новое имя сестры узнаете завтра, и устроим пир! Да пребудет с нами сияние Ирия. У купален на берегу свежие настои, притирания, свечи, мотыги и бусики.

И все разошлись. Кроме девяти старших сестер и их со Снежкой.

– Милые мои, – заговорила Мара. – Мы с сестрами думали всю ночь, но так и не смогли решить, кто из вас кто: за кого Доля, кому волит Недоля. Видно, не нашего бабьего ума это дело. А потому решим по-мужски. Поединком. Сразитесь на мотыгах, и дело с концом.

Улыбка сползла с лица Снежки. Остатки осмысленности свалились с лица Ани. Но поздно.

– Тут даже не в победе дело, – поддержала Светана. – Честной бояться нечего, она же в Ирий сразу после смерти попадет – он тут недалече. А змее после обряда все равно не выжить. Ты же сама, Снежка, специальный отвар для поединка готовила, да? Сама его пила? Нет? Ну тогда сейчас выпей, при нас. Этот, от Юленьки. Она – бывший фармацевт.

Обеим поединщицам подали по плоской фляге. «Серой и квадратной, как дома в прошлой городской жизни», – некстати подумалось Ане, но делать нечего. Выпить пришлось. На вкус как вода, но слабость сразу пошла по всему телу и муть – перед глазами. И Аня заплакала, увидев, как соперница поудобнее перехватила посох двумя руками.

– Нечестно, нечестно, сестры. Снежка же сильнее, она все равно победит.

– Доверься отвару, и, если Доля твоя не подведет, увидишь чудное, справедливое и невероятное! – только и сказали сестры и закружились на месте справа налево, по солнцеходу. Все, кроме двух, больно ткнувших каждую из поединщиц в спину своими золотыми мотыгами.

«Ах! Ах! Ах! Ах!» – заверещали сестры, словно заставляя махать мотыгой в такт. Сразу добавили горловое пение. И Анне разорвало мозг воспоминание, как хрустнула шея под ударом ее посоха год назад.

«Возмездие!» – подумалось ей, ноги подкосились, и она почти сознательно подставила шею под удар золотой мотыги соперницы.

А удара-то и не последовало.

– Я не буду драться! – прошептала Аня, но почему-то голосом Снежки. Или они обе это вместе сказали. И, наверное, так же обе получили по лбу деревянной рукоятью от старшей сестры. Больно, но не смертельно.

Шум в ушах прошел, замутило, забила крупная дрожь, Анна зажмурилась, когда уж совсем поплыло все и закачалось.

«Ах! Ах! Ах! Ах!» – подшептывали сестры.

– Ах, Еш твою меть! – выдохнула Снежка. Наверное, она первой открыла глаза. Анна тоже решилась и чуть не ослепла.

Сияние Ирия наполнило весь круг, в котором на коленях стояли они с бывшей поединщицей. Вокруг – девять столбов, углом загнутых к центру круга. И Аня готова была голову отдать на отсечение, тем более что уже и так решила, что умерла, что эти столбы своими отростками на них со Снежкой смотрят и гудят в ритме сестринского ритуального танца. И что-то там вращалось у оснований этих столбов. Справа налево, по солнцеходу.

В голове у Ани забулькало и затрещало, словно голоса пробивались через радиопомехи в старом приемнике, и показалось, что голоса идут сверху, от столбов:

– Они, что, нас видят?

– И, похоже, понимают?

– И, кажется, слышат.

– Фармацевтам больше не доверять заваривать траву.

– Они изменились?

– Обе?

– Или кто-то один?

– Да не все ли равно?

– Да хватит вам спрашивать друг друга. У них и спросите.

Аня толкнула локтем Снежку:

– Ты это видишь?

– Ага. И слышу тоже. Мотыги переговариваются.

Точно, сияющие столбы с загогулиной – мотыги Старших сестер сияния. Вот так живешь-живешь толстым бухгалтером, захочешь похудеть от отчаяния, свяжешься с сектой и бац – мотыги разговаривают!

– Что-то будем с ними делать?

– А надо?

– А не все ли равно, что будет с удобрениями?

– Но они же нас видят!

– И слышат.

– И понимают!

– Но не надолго, временно.

– Им никто не поверит.

– Да они и не выживут.

Снежка толкнула локтем Анну:

– У нас галлюцинации от Юлькиного яда.

– Разве бывают одинаковые галлюцинации у разных людей? Я вижу девять больших говорящих между собой мотыг, и они назвали нас удобрениями. Давай их спросим о чем-нибудь и сравним ответы. Как на бухгалтерской проверке документы сличают с чеками. Если мы все равно умрем, так хоть узнаем правду.

Снежка посмотрела на Аню с интересом. Видно, она впервые сказала что-то умное.

– Это так глупо, что можно попробовать, раз уж умираем. Хороший яд у Юльки. Ничего не болит, а у тебя?

Аня мотнула головой – не болит, да. А сияющие мотыги снова заговорили по очереди:

– Они хотят нас спросить.

– Да пусть спрашивают.

– Спрашивайте.

– Мы ответим.

– Только быстро.

– Пока вы не умерли.

– Нам тоже стало интересно.

– Вы не испугались.

– Вы нас увидели.

Аня не нашла ничего умнее, чем спросить: «Вы кто?» Раздалось что-то похожее на бульканье. В бульканье эмоций было не разобрать:

– Опять этот вопрос.

– Банально.

– Надоело.

– Разочаровали.

– Все одно и то же спрашивают.

– Да давайте уже ответим.

– Будем отвечать?

– Ну, раз согласились – ответим.

– Считайте, что мы ваши древние языческие боги.

Поддерживая друг друга, бывшие поединщицы встали, хотя, наверное, нужно было бы упасть ниц или сесть от удивления.

– Ты что услышала? – первой спросила Аня.

– Говорят, что мы можем считать их своими богами. А ты? – ответила Снежка.

– Я – тоже. И еще они сказали, что их все об этом спрашивают.

– Да, точно. Значит, ты права, это не галлюцинация. А что?

– Наверное, Правь. Или Ирий.

– Не может быть, – с ходу отвергла предположение Снежка. – Я – атеистка. – И тут же перешла в наступление: – А мы где сейчас? И вы тут что делаете?

– Ваш мир.

– Ваша планета.

– КФХ «Верея», бывший колхоз «Светлый ручей».

– Мы работаем над колонизацией вашей планеты.

– Чистим вами ее природу и вас.

– Подстраиваем под свои нужды.

– Пропагандируем у вас здоровый образ жизни, чтоб вы меньше портили нашу будущую базу отдыха.

– Религия для наших целей очень подходит.

– Как и вы – для органических удобрений почвы после кремации ваших мертвых тел.

Анна решилась спросить:

– Так Сестры сияния – это секта или мафия?

– Да нам все равно, – хором ответили все девять сияющих мотыг. И снова – каждая по предложению:

– Секта ожидания пришествия идеального мира.

– Клуб по интересам по похудению.

– Преступная организация с рабским трудом, продажей на органы, нарко- и порноиндустрией.

– Фу, зачем так грубо?!

– Школа здорового питания.

– Транснациональная корпорация по торговле самыми экологичными продуктами питания.

– Организация по охране исторического наследия и защите природы.

– Главное, что результат есть: все больше людей чистят под нас планету.

«Всемирный заговор», – пронеслось в голове у Анны. Снежка забормотала:

– Ну да, все сходится: всплески интереса к языческим религиям возникают, когда человечество стоит на грани какого-то индустриального прорыва с большим влиянием на природные условия. И луддиты ломают станки, Толстой ходит босиком, офисный планктон идет в хипстеры, в «зеленые», в леса и в сыровары, ну и так далее. Как не поймать волну и не замутить волну еще и преступным синдикатам?! И силовикам не начать отлавливать братков?! И все завертелось… Правильно?

Мотыги забулькали и согнулись к вставшей в боевую стойку Снежке. Кивнули так, наверное. В голове еще больше загудело.

– А я-то тут как оказалась? – спросила Аня, ошалев.

– Ты – жертва моды на худобу.

– На поиски экзотики.

– На тайные знания.

– На здоровое питание.

– Ты – рабочий материал.

– Трусиха.

– Ты же никого не убивала.

– Все подстроено по нашим разработкам.

«Силы Аню оставили, она лишилась чувств и не видела лица своего спасителя», – кажется, так пишут в романах. А в сводках СОБРа: «Операция проведена успешно. Объект захвачен. Потерь среди личного состава нет. Главарям удалось скрыться». Разумеется, в прессу этот отчет не попал. И про колонизирующих руками язычников Землю инопланетян тоже не было ни слова, как, собственно, и говорили сияющие мотыги.

Сияющие мотыги ошиблись только в одном: женщины не умерли. Все-таки Юленька была плохим фармацевтом, неумелым отравителем. А так, конечно, никто бы поединщицам не поверил. Да они и не рассказывали.

Анну и Снежку долго откачивали от глубокой интоксикации растительными ядами, похожими на настойку горькой полыни.

Свидетельских показаний у Анны никто не потребовал. Наверное, Снежка постаралась. Сестра сияния все-таки, хоть и бывшая. А может, она была не из органов, а все-таки от братков, хотя те вряд ли оставили в живых.

Лишний вес к Анне не вернулся. Как и прежний сожитель. Зато язва желудка прописалась надолго: сохранилась привычка к здоровому деревенскому питанию. Потому бывшая бухгалтерша взяла дальневосточный гектар и открыла маленькую базу где-то на Японском море. Сама готовит себе и постояльцам из тех продуктов, что лично вырастила. Мотыги не использует – приглашает китайцев на заработки. Обожает ГМО и вредные сладости. На всякий случай.