Модноверие

Михаил Тырин Крестник

Дорога выходила из хвойного леса, чуть подернутого полосами утреннего тумана, и круто сворачивала к Оке – спокойной, широкой и умиротворенной. Дальше был мост – и снова дорога, среди полей, зарослей борщевика, редких березовых рощиц…

По дороге не слишком торопливо катился обычный УАЗ-«буханка» с помятым бампером и санитарными крестами на боках. Никаких врачей внутри не было, просто служба Тайной Инквизиции предпочитала маскироваться при любой возможности под неброскими и обыденными приметами.

За рулем сидел Серега – массивный и плечистый, правда, лицо его было недовольным и сонным. Внезапный подъем среди ночи и экспедиция в глубинку его не обрадовали. За его спиной дремали двое пассажиров.

Дорога пошла на подъем, и за горкой открылась картина – пузатый гаишник укорял водителя небольшой потрепанной иномарки, указывая на разбитый поворотник и грязный номер. Машина явно только недавно выбралась из какой-то грязной глухомани, скорее всего, из деревни. Из кабины встревоженно выглядывала женщина, там же сидели двое детишек.

– Еще и солнце не взошло, а они уже шакалят, – пробормотал Серега. Затем повернулся к пассажиру. – Михалыч! Позволь, проведу разъяснительную работу? Хоть взбодрюсь, а то муторно как-то…

Михалыч – невысокий, седой с аккуратной бородкой – надвинул очки поглубже и недовольно качнул головой.

– Инструкцию опять нарушать изволишь? А впрочем, давай, что с тобой делать…

– Я быстро! – и плавно припарковал фургончик рядом с местом события.

Тут зашевелилась ранее дремавшая Вероника:

– А почему стоим?

– Молодежь пошалить желает, – буркнул Михалыч.

– Не инквизитор, а шпана сопливая… – вздохнула Вероника, снова прикрыв глаза.

Михалыч прошелся быстрым взглядом по Веронике и тоже вздохнул. Для своего возраста она была на удивление статная, стройная, ухаживала за длинными волнистыми волосами чудесного рыжего оттенка. На нее многие засматривались.

Серега тем временем подскочил к гаишнику.

– А вам тут чего надо? – буркнул тот.

– Ничего! – Серега лучезарно улыбнулся. – Отличное утро, хорошая погода. Всем желаю добра.

Этого оказалось достаточно. Гаишник вдруг растерялся, вспотел, едва не уронил жезл. Затем стащил с головы форменную кепку и принялся остервенело оттирать ею номер от грязи. После чего открыл водительскую дверь и обратился к изумленному хозяину машины:

– Садитесь, пожалуйста! Всего вам доброго и счастливого пути!

– А… что, можно ехать? – не поверил водитель.

– Можно, можно! – махнул рукой Серега. – Отчаливайте, пока его не отпустило.

Он вернулся в уазик и возбужденно потер ладошки.

– Ну вот, другое дело. Сразу настроение поднялось. Чахну я без работы.

– Будет тебе сегодня работа… – хмыкнул Михалыч.

– А кстати, – Серега воткнул передачу и вырулил на дорогу. – Раз уж все проснулись. Дайте хоть вводную-то. Куда едем-то, к кому, что там?

– К крестничку очередному едем. Куратор ночью отзвонился, сказал, там проблемы какие-то. Подробности я по телефону не стал спрашивать.

– Что за крестник? Какой у него скилл?

– Сережа, отвыкай ты от этих словечек! Ну, что за «скилл». Не скилл, а Высший Дар.

– Пф… – Серега чуть скривился. – Высший Дар… Пафосно как-то. Ну, и какой Дар?

– Зовут Илья. А Дар – как и у тебя, только индекс чуть пониже. Мы его взяли, когда он по домам медицинские чудо-приборы продавал. Ну, собственно, не приборы, коробки с батарейкой и лампочкой. Успешно продавал, даже слишком. Потому и вычислили быстро.

– Самое интересное, он и сам толком не знал, что у него Дар, – добавила Вероника. – Считал себя просто успешным бизнесменом. Мы его проверили – хлоп! – а там семь с половиной баллов.

– Прилично, – заметил Серега.

– Не то слово, – усмехнулась Вероника. – Страшно сказать, что он мог бы натворить, если б в себе разобрался. Ну, мы с ним поработали, всплески купировали и определили к куратору в монастырь простым послушником. Полгода все нормально было – и вот… то ли рецидив, то ли сбой в прошивке, не знаю.

Дальше ехали молча. Миновали большое село, откуда уже были видны монастырские купола, светящиеся золотом под утренним солнцем.

Вскоре Серега припарковал уазик между туристическим автобусом и огромным черным джипом, после чего все трое прошли в ворота монастыря.

– Любезный! – Михалыч остановил молодого инока, который с сосредоточенным лицом тащил куда-то два ведра моркови. – А не подскажете, где нам найти иеромонаха Стефана?

– Так у себя должен быть, – инок поставил ведра, растирая пальцы. – Послушание исполняет.

– Что за послушание? – ухмыльнулся Серега. – Картошку чистит? Или дрова рубит?

– Зачем сразу дрова? Сайт модерирует. А пойдемте, я вам покажу, где офис. Там замок электронный, так что вы у входа кнопочку нажмите, вам и откроют.

В двухэтажном хозяйственном здании пахло свежей краской. Монах Стефан увидел гостей, как-то сразу перепугался, даже слегка отпрянул. Потом прошептал:

– Пойдемте в старой трапезной поговорим, там нет никого, она теперь как склад у нас…

– Э, батюшка, ты бы нас лучше в новую трапезную отвел, – Серега выразительно почесал живот. – А то дорога неблизкая была…

– Это можно. Там вчерашняя уха должна оставаться, ой хороша уха, добавки попросите!

Разговор продолжился за столом.

– Беда случилась с вашим крестником, – тихо, но напряженно заговорил монах. – Я за ним присматривал – все, как велели. Сначала стал куда-то уходить из обители, ничего не говорил. Потом мне сказали, что приболел. Я ночью в келью заглянул – он мечется и рычит по-зверски. Словно бес в него вселился. Я настоятелю говорить не стал, сразу вам позвонил.

– Так где он сейчас-то? – спросил Михалыч.

– Ой, беда… – Монах сокрушенно покачал головой и перекрестился. – Ушел опять. И так и не приходил. Куда – не знаю. Никогда такого не было. Вы уж простите…

Инквизиторы переглянулись.

– Ну, что… – Вероника отодвинула тарелку. – Будем искать. Келью его покажите для начала.

– Ну, есть что? – поинтересовался Михалыч, когда все трое вышли за ворота.

– Тише… – Вероника стояла, закрыв глаза и чуть расставив руки. – Есть. Я его чувствую.

– Машину-то заводить? – проговорил Серега.

– Пока не надо… – Вероника глубоко вдохнула. Она так и не открывала глаз. – Мы его найдем. Возьмите меня за руку, ведите по дороге.

Михалыч тут же исполнил просьбу, а Серега ухмыльнулся.

– Ты сейчас на разыскную собаку похожа. То есть не на собаку. Наверно, на кошку.

– Я и есть разыскная кошка. А ты – заткнись и не мешай.

Они медленно прошли сотню метров вдоль стены монастыря, тут Вероника остановилась, снова расставила руки, будто антенны.

– Вот здесь, – проговорила она, открыв наконец глаза. – Здесь он сел в машину. Дальше пешком смысла нет, тут только одна дорога. Мы его найдем!

Они наконец нашли. След привел в небольшое село. На фоне облезлых домишек и огородиков выделялся глухой четырехметровый забор, за которым прятался участок площадью под пятнадцать соток, а то и больше. Была видна крыша весьма основательного дома.

– Не нравится мне это, – вздохнул Михалыч. – Прямо какой-то укрепрайон среди деревни. Сережа, пройди-ка по избам, спроси людей, что известно. А мы с Вероникой пока дрона поднимем, глянем сверху, что там за Форт Боярд.

– Будет сделано, мастер! – охотно отозвался Серега и выскочил из машины.

Заныли винты коптера, Михалыч открыл ноутбук, а Вероника своими чуткими пальчиками шевелила джойстики на пульте.

– Приличненько… – пробормотал Михалыч. – Домик – просто загляденье, мне бы такой на пенсии… Бассейн, беседка, качели… Навес под машину… Так, а это что за столбы? Зависни на месте, я сделаю увеличение.

– Ну, что там?

– Опаньки! А это, похоже, деревянные идолы. И кострище… Девочка моя, тут по всем статьям – языческое капище на территории участка.

– Странно. Секта, что ли?

– Не знаю, не знаю…

Вернулся Серега.

– Такие дела, – с ходу заговорил он. – Хозяина зовут Гена Пузырев, но он требует себя называть Ратибор. Иначе не откликается. По деревне ходит в какой-то косоворотке, в сапогах. А когда в город едет – весь такой модный, в костюмчике. У него пару раз в неделю какие-то сборища. Люди приезжают, даже на серьезных машинах. Что делают – непонятно, но слышны песни какие-то, вопли.

– Ясно… – Михалыч протяжно вздохнул. – Все сходится.

– Как раз сегодня – сборище, – добавил Серега. – Ближе к вечеру. Так что все не случайно.

– Крестник точно там, за этим забором, – сказала Вероника. – Я его чувствую. Что будем делать?

– Вытаскивать в жестком порядке? – Серега задрал рубаху и хлопнул по кобуре.

– Нет! – Михалыч покачал головой. – Нам нужно не только вытащить, но и разобраться. Так что ждем вечера и делаем небольшую разведку. Ты и пойдешь, Сережа. У тебя хорошо получается.

– А я только за!

– Ага. Только переодеть тебя придется…

– М-да… – только и сказал Михалыч, осматривая Серегу. – Нет, спортивные штаны в берцы – еще как-то… если прищуриться. Но вот сорочка от вечернего костюма – она вообще на славянскую рубаху не тянет.

– А где взять? – развел руками Серега. – Может, Вероникиной помадой орнамент нарисовать!

– Да, проблемка… А что это за хреновина у тебя на поясе?

– Ну как же?! Они там все с ножами. А у меня только лазермановский мультитул в бардачке валялся. Тоже ведь нож.

– Похож на придурка, – вынес вердикт Михалыч, еще раз рассмотрев Серегу со всех сторон. Вероника сдержанно рассмеялась.

– Да ладно… Мне бы только войти. А дальше я их начну торкать и обрабатывать – все успокоятся.

– Увидишь крестника – в контакт не вступай. Он тебя считает и расшифрует, а это нам не надо. Я тебе скинул фото на телефон, сверяйся, будь внимательным.

– Понял, – Серега аккуратно вставил в ухо микронаушник. – Только учтите, батарейки у меня максимум на полтора часа хватит, так что могу соскочить со связи.

– Больше и не понадобится. Все, с богом. Давай, внедряйся, инквизитор.

Вдоль забора уже скопилось полтора десятка машин, и действительно, некоторые среди них были и весьма недешевые. То и дело подъезжали новые. Серега в своем славяно-клоунском наряде подошел к калитке, нажал кнопку звонка. Его сразу и без проблем пустили – благо была возможность визуального контакта и воздействия Даром.

Серега сразу выбрал незаметное место в углу участка, присел на пенек – внимания на него не особо обращали. Гости мероприятия обнимались, о чем-то говорили, хвастались ножами, но ничего значимого пока не происходило. Были и молодые, и не очень, мужчины и женщины, выглядели они вполне дружелюбно, так что повода для тревоги пока не было.

– Ты как? – проскрипел в наушнике голос Михалыча.

– Нормально… Вникаю в обстановку. Крестника не вижу пока.

– Держи в курсе.

Наконец вышел хозяин – тот самый Гена-Ратибор – невысокий, коренастый, с лохматой бородой, прямыми волосами по плечи. Как и большинство, одет был в льняную рубаху с вышивкой, широкие порты и сапоги.

– Встаньте в круг, братья и сестры! – крикнул он. – Отметим нашу встречу поклоном и добрым словом. И восславим богов наших – Ярилу, Даждьбога и Сварога. И этого… как его. Фокса. Тьфу… Хорса!

Народ начал собираться в круг, Серега тоже поспешил занять в нем место. По-прежнему особого внимания на него не обращали, потому что людей в по-дурацки стилизованных одеждах тут было достаточно.

Сам Гена-Ратибор прошел в середину круга, осмотрелся. Подошел к одному из гостей.

– Здравствуй, Братислав! Как наш договор?

– Здравствуй, Ратибор, – улыбнулся высокий светловолосый парень. – Слово держу и зарплату получил. Вот моя жертва нашим милостивым богам. За оба месяца.

Он протянул Ратибору конверт, тот спрятал его под рубахой.

– Здравствуй, Божидара, – продолжал обход хозяин. – Помнишь ли об обещании?

– Помню, Ратибор, – отозвалась невысокая полная женщина. – Прими мой дар.

И тоже протянула ему пакетик, но не с деньгами, а с золотыми зубами и какими-то брошками.

Процедура обхода и сбора средств шла еще некоторое время, и вот хозяин остановился напротив Сереги.

– А тебя не помню. Ты кто таков?

– Я… Я Высокодар. Я новенький…

Серега попытался его торкнуть, но вдруг почувствовал, что не получается. У Гены-Ратибора оказался неожиданно сильный иммунитет на действие Дара.

– Не помню… – нахмурился хозяин. – А кто привел, кто поручился?

– А вот он. И он, – Серега кивнул на соседей по кругу, их удалось торкнуть очень легко.

– Я, Звонимир, поручаюсь за нашего брата, – солидно кивнул сосед слева.

– И я, – кивнул другой сосед.

– Хм… – Гена-Ратибор оглядел Серегу с ног до головы. – А чем полезен будешь?

– Э… истинной верой, служением, – Серега слегка вспотел, он не мог проникнуть в суть этого человека. – А также жертвами во славу богам.

– Это хорошо. Парень ты здоровый, нам такие нужны, пойдешь в ратоборцы.

И хозяин пошел дальше. Серега выдохнул. Выйдя на шаг из круга, он тихо проговорил:

– Пробейте его, он странный.

– Понял тебя, – тут же отозвался Михалыч. – Продолжай наблюдать.

Он повернулся к Веронике.

– Можешь его нащупать?

Та покорно вздохнула и вышла из машины. Привычно закрыла глаза, расставила руки.

– Вижу одно белое пятно, – сказала она. – Но это крестник. Сейчас поищу… Да вижу его, этого Гену. Метка яркая, но не наша. Он не посвященный. Чувствуется сила, защита, панцирь… Психика мощная, но Дара в ней нет. Ну, допускаю, что гипнотизер, это максимум.

– Ну и то хорошо, – выдохнул Михалыч.

– Ну, с этим закончили, – Гена-Ратибор придерживал рубаху, из-под которой топорщились жертвы богам. – Теперь предаемся радостям жизни. Разжигайте костер, пойте, водите хороводы – ну, как обычно. И богам поклоняться не забывайте. И да, ратоборцы – на тренировку. На неделе поездочка будет – один безбожник хорошему человеку денег не отдал. Съездим, поговорим… А у меня сейчас дело неотложное…

У калитки уже мялась дамочка – стройная и симпатичная, хорошо одетая и ухоженная. Ее «лексус», испуганный местными ухабами, грустил за воротами.

– Здравствуй, сестра земная, – проговорил Ратибор. – Это про тебя мне говорил наш брат Мирослав?

– Он сказал, что вы можете помочь, – ответила дамочка. – Что вы буквально творите чудеса.

– Да, творим, сестра. В чем твоя беда?

– Да муж у меня гулящий. Пропадает вечерами, говорит про совещания, но я же чувствую…

– Так что надо – отворот? Тогда надо было мужа привозить.

– Отворот. Только не ему, а мне. Расстаться с ним хочу, а жить без него трудно. Не прощу. Хочу забыть и развестись, а имущество поделим. Но душа болит, сильно болит.

– Это можно, сестра, – Ратибор погладил бороду и улыбнулся. – Есть у меня кудесник.

– Ой… а мне говорили, это вы кудесник.

– Не, я волхв. А при мне – кудесник. Сейчас и позовем. Илюша, выходи!

– Вижу его! – тихо проговорил Серега, коснувшись наушника. – Вышел из дома!

Он смотрел на крестника, бредущего по двору. Илья был в простом подряснике, пыльном и слегка мятом, но на груди его висел не крест, а какой-то странный символ на цепочке.

– Как он? – отозвался Михалыч.

– Нормальный. Не обдолбанный, не пьяный. Сознание ясно, по глазам вижу.

– Не приближайся, он тебя срисует за пару секунд. Просто смотри и докладывай.

– Я понял, мастер.

– Проходи в беседку, сестра, садись, – сказал Ратибор. – И ты, Илюша, садись. Помоги человеку войти в равновесие с людьми и миром. А я тут сбоку пока постою.

– Так вы хотите разлюбить человека? – проговорил Илья.

– Не хочу, – ответила дамочка. – Хотела бы – разлюбила бы. Но надо. Точно надо. А я не могу.

– Я помогу вам, – Илья приложил руку к ее лбу. – Думайте о чем угодно, но не о нем. О природе, о море, о траве и шуме ветра. Думайте…

– Я почувствовала, – дамочка отстранилась, потерла виски. – Это есть. Я его теперь ненавижу. Вы и правда волшебник.

– Нет, я…

– Молодец, Илюша! – Ратибор похлопал его по плечу. – А теперь иди, отдыхай. Хорошее дело сделал, а сколько мы еще сделаем?

И потом, когда Илья ушел, обратился к дамочке.

– Ну, как договаривались?

– Да, конечно, – она передала ему белый конверт.

– А теперь пройдемте в дом. Ну, надо закрепить эффект отворота. Дайте вашу ручку…

– Он, этот крестник, только что торкнул бабу! – воскликнул Серега. – Я это сам видел и по волнам учуял. Она деньги отдала и вообще… Ребята, это кабздец! Его Дар используют левые люди! Что делаем?

– Сережа, спокойствие, – откликнулся Михалыч. – Выводи крестника с территории. Если будут проблемы – используй кодовую фразу, я официально даю санкцию. Выводи любыми средствами, оружие разрешено. Но мы это дело так не оставим. Ты выходишь из операции, теперь я захожу.

– Проблем быть не должно. Этот гребаный волхв уединился с бабой в домике, и территория без контроля. Все сделаю чисто, мастер.

– Я готовлю полевую лабораторию, – добавила Вероника. – Ждем вас.

– Принимайте пациента, – Серега втолкнул крестника в машину и утер пот.

– Так, стоять спокойно, – Вероника подняла руку со шприцем и сделала укол в плечо прямо через подрясник. – Теперь ложись и не дергайся.

– Эх, Илюха, ну, зачем ты так? – горестно пробормотал Михалыч. – Все же было хорошо.

– Тихо вы там! – Вероника копалась у откидной кушетки, позвякивая инструментами и пузырьками.

Мужчины почтительно замолчали.

– Как прошло? – шепотом спросил Михалыч.

– Не очень, – вздохнул Серега. – Он меня срисовал, заволновался… Короче, пришлось кое-что применить.

– Свидетели?

– Нет, никто ничего не понял.

– Ну, и то добро…

– Итак… – Вероника стянула резиновые перчатки. – Сбой прошивки – однозначно. Психика поехала – причем неслабо. Теперь его опять в инкубатор. Как это случилось, не знаю.

– Я же говорил… – вздохнул Михалыч. – Нельзя с таким индексом в монастырь. Держать в инкубаторе.

– Или в дурке, – серьезно заметил Серега.

– Да, или в дурке, под каплями. В общем, наша общая недоработка. Доложу по инстанции. Какой-то сраный гипнотизер сломал посвященного. Это не дело. Но мы ж такие гуманные, мы человека жалеем… Да ну…

– Жалко пацана.

– А что жалко? Купируем всплески, устроится куда-нибудь, хоть пылесосы продавать… Работа у нас такая, не нервничайте.

– Что, едем? – Вероника взяла салфетку и аккуратно вытерла пот со лба.

– Нет, не едем, – усмехнулся Михалыч. – Вы отдыхайте, а я это дело закончу.

Михалыч прошел на территорию, как горячий нож сквозь масло. Скинул капюшон, нашел хозяина.

– Это ты, что ли, волхв Ратибор?

– А ты кто такой? – Хозяин выпучил глаза.

– Слушай меня. Завтра встанет снова солнце. Ты проснешься и увидишь. Как роса стекает с листьев. Как идут на поле козы. И река течет, блистая. И трава укрылась ветром. Все, с тебя достаточно.

– Что ты несешь, чужак?

– Это уже не твоего ума дело.

– Нет уж, будь добр, отчитайся, кто такой и зачем пришел, – насупился Гена-Ратибор. – А то сейчас ратоборцев своих позову и…

Несмотря на внешнее спокойствие, Михалыч был сейчас словно натянутая тетива. Его спина взмокла, пальцы дрожали. У противника был слишком крепкий панцырь.

Но вот сила Дара преодолела его. Гена-Ратибор как-то поник, лицо его обмякло.

– Пойду я… – промямлил он и отвернулся…

Ратибор затушил костер ведром воды и крикнул:

– Соберитесь в круг, люди!

Все собрались, удивленно и тихо переговариваясь.

– Вот! – Он бросил перед собой два мешка. – Тут ваши деньги, ваши вещи, золото… Заберите это обратно и отдайте тем, кто истинно нуждается. И вот…

Он показал какую-то бумагу.

– Мой дом – больше не мой дом. Я подписал дарственную, я отдал его детскому дому, им тут будет хорошо летом. А идолов спилите и заготовьте на дрова. Сам же я вас покидаю. Я не волхв Ратибор, я простой Гена, бывший начальник участка в строительном управлении. Прощайте и живите по совести.

Он закинул за спину рюкзак и вышел за ворота, сопровождаемый растерянными взглядами.

– Смешно получилось, – ухмыльнулся Серега, выворачивая руль. – Ловко ты его, Михалыч, перекодировал.

В свете фар замелькали пятна на ночной дороге, где-то светились редкие огни поселков и ферм.

– Ага, ловко… – угрюмо ответил Михалыч. – Сам чуть не скопытился. Сильный оказался, стервец.

– Ну, на то ты и мастер. А что такой хмурый?

– А чего веселиться? Прошляпили сбой у крестника, последствия допустили. Это брак в нашей работе.

– Ребят, не орите! – Вероника сидела рядом со спящим Ильей, держа ладонь на его лбу и прощупывая волны. – Ему спать сейчас надо, а не ваши балаболки слушать.

– Ладно, мы тихо, – Михалыч снял и протер очки. – Вот ты, Сережа, молодой, ничего не понимаешь…

– Все я понимаю!

– Ничего не понимаешь. Помнишь, как мы тебя взяли? Я помню. Сидел у метро в военном костюме, инвалида изображал и мелочь клянчил.

– Нормально клянчил, – пожал плечами Серега. – На еду, пиво и интернет хватало. Ну, и крыше платить.

– Вот. А если бы мы тебя не взяли, не проверили? Если б понял свой Дар? Мог бы куда угодно попасть – или к такому вот отребью, или даже, не дай бог, в правительство. Наворочал бы дел.

– Ну… не исключено.

– Вот потому и работаем. Простой человек с чудом в руках – он опасный, потому что незрелый еще. Его придерживать надо, контролировать. Вот когда научится, тогда уже…

– Тогда уже выпить надо, притомился я за сегодня.

– Да где ж ты выпить возьмешь ночью?

– А у меня с собой! – расхохотался Серега. – По чуть-чуть-то можно?

– Ну, только по чуть-чуть… если что, опять гаишника торкнешь, доедем как-нибудь… Я поддержу.

– Я с вами! – включилась Вероника.

Вечер угасал, уазик с помятым бампером переезжал мост через спокойную Оку.