Могила Бешеного

- А раньше нельзя было это объявить?.. - Но ты же справился... Парировал Загоруйко. - Кстати, как тебе это удалось? В смысле, за такое время... - Как тебе сказать... - Улыбка на мгновение появилась на губах Тихона и тут же исчезла без следа, - Короче, пришлось прибегнуть к помощи старых знакомых. И знаешь, какие от этого будут последствия? Партии Васильченко будет объявлена настоящая война... - В смысле? - Недоумевая Павел Сергеевич поднял брови. - В прямом. - Строя из себя наивняка, развел руками Коростылев, - Несколько "крыш" объединятся и замочат всю верхушку РНИ.

Загоруйко остолбенел:

- Ты серьезно?.. Это ведь... Ты понимаешь, что ты сделал?!.. Понимаю. - Невозмутимо сказал Тихон. - Ликвидировал угрозу реставрации тоталитаризма. В ответ на эти слова Павел Сергеевич несколько секунд не мог ничего возразить. - Но ты представляешь, какие будут жертвы?! - Удрученно проговорил наконец майор. - Да уж не больше, чем от взрывов в метро. - Сухо произнес Тихон. - Я же твоему ведомству сколько работы сократил... - Тоже мне, сократил... - Насупился Загоруйко, - Расследования этих убийств. А потом наверняка новые националисты появятся. Выявляй их, доказывай... - Но признай, сейчас угроза прошла? - Настаивал Шрам на своем мнении. - Да. Вынужденно согласился Павел Сергеевич. Но ты же сам говорил, что против насилия, смертей... - Павел, ты одно с другим не путай. Я - это я. Я их не подталкивал к этому решению. Они сами поняли чем чреваты партии подобного типа. Мафии выгоднее существовать при демократии... - Именно, что выгоднее... - Загоруйко хлопнул ладонью по столу. - Ладно тебе, - Оборвал его Шрам, - Давай кончим этот спор. Ты, лучше, скажи, дали тебе список притонов?

- Дали. - Неохотно признался Павел Сергеевич. - Надеюсь, там-то ты ничего не натворишь... - И майор положил на кухонный стол несколько листов, соединенных розовой пластиковой скрепкой.

Проглядев список, Коростылев присвистнул:

- Так много?

- А чего же ты хотел? Статистику знаешь? В Москве каждый четвертый подросток уже пробовал наркотики. - М-да... - Поджав губы, Тихон ещё раз, уже более внимательно, просмотрел адреса. Его внимание привлек один из них, точнее, имя его владельца.

Что-то показалось Коростылеву в нем знакомым:

- "Шира, он же Василий Васильевич Ногачев." - Проговорил вслух Тихон, - Где-то я уже встречал это имя... И тут перед Коростылевым словно ожили события десятилетней давности. Зековский лагерь, Брулев, меха и низенький седой Шира, посвящавший его, Тихона, в секреты транспортировки и изготовления наркотиков. Большая часть фактов уже забылась, но лицо Ногачева Шрам помнил отчетливо. - Как ты думаешь, - Медленно проговорил Коростылев, - Они все друг друга знают?

- Нет. - Веско сказал Загоруйко. - Видишь, у каждого притона пометка о том, какой наркотик там употребляют. Опий, там, гашиш, "винт". Если зелья разные - эти люди практически не пересекаются. Мало кто потребляет сразу несколько разных наркотиков. Хотя, это можно сказать только про матерых наркоманов. Молодежь теперь и таблетки ест и в вену колется... - Бешеный у нас молодежь? - Полюбопытствовал Шрам. - Он четкий опиушник. Во всяком случае, так написано в его досье. Поэтому и искать его надо именно в тех притонах, где употребляют этот тип наркотиков. - Угу... - Пробормотал Тихон, очередной раз просматривая список, - Значит, где-то две трети надо исключить... Но Коростылев и так уже знал все, что ему было нужно. Если опиушники действительно все знакомы друг с другом - найти Бешеного в их среде не составит большого труда. И начать он задумал именно со своего старого знакомого - Ширы. Теперь осталось ещё одно небольшое дельце вспомнить то, что Бешеный говорил о бомжах. - Павел, ты не мог бы мне помочь?.. - Попросил Шрам. - В чем?

- Записать кое-что... - Диктуй. - Загоруйко тут же достал блокнот и ручку. - Погоди. Не так сразу.

Пройдя в комнату с компьютером, Тихон растянулся на полу, предупредив Павла Сергеевича, что говорить он может начать неожиданно, и чтобы тот был готов начать в любую секунду. Майор пообещал, и Коростылев начал медитацию. Для начала он успокоил дыхание. Когда ритм вдохов- выдохов стал порядка трех-четырех в минуту, Тихон начал собственно погружение в недра собственного сознания. Вспомнив события прошлой ночи, Шрам, словно на ускоренной перемотке в видаке, просмотрел все свои действия. Атаку на дачу, отстрел охранников, захват Бешеного. После этого момента, Коростылев снизил темп вспоминания. Теперь главным было то, что говорит Говорков. Вот Тихон колет преступника шприц-тюбиком, вот задает вопросы... Пропустив то, что осталось на диктофонной ленте, Шрам стал слово в слово повторять речь Бешеного, посвященную бомжам и месту хранения дымовых шашек. Когда тот закончил, Коростылев ещё пару минут пожил в прошлом и, стремительно прокручивая события до нынешнего момента, стал возвращаться в настоящее.

Там его встретил Загоруйко. Оказалось, что Павел Сергеевич поленился записывать вручную и загрузил слова Коростылева в компьютерный файл. Через несколько минут умная машина перевела звуки в знаки, и майор торжественно вручил Тихону свеженькую распечатку.

LXXI. НАЕМНИК.

Вернувшись в Россию осенью девяносто третьего года, Тихон не стал появляться в Москве, опасаясь поисков со стороны криминальных структур. Он не знал того, зачем его разыскивают, но несколько визитов странных личностей к нему на квартиру убедили его в необходимости пока поскрываться. Об этих посещениях рассказала ему Галя. Она, увидев заросшего до бровей мужа, сперва даже не узнала его. Но потом бросилась ему на шею и, лишь собрав волю в кулак, Коростылев заставил себя не засиживаться дома. Тихон оставил супруге денег. Как ни странно, сумма, которую он привез из Китая, мало отличалась от той, с которой он отправился в путешествие. В горах, лесах и пустынях, где он провел большую часть времени, тратить было не на что. А пропитание Коростылев зарабатывал на подсобных работах. Выслушав рассказы Гали о её житье-бытье, о странных гостях, периодически заходивших к ним на квартиру, Тихон сперва не мог понять, кто же это. Но потом, сопоставив начало этих визитов и свое расставание с подпольным спортом, понял, что никем иным, кроме людей Севастопольского, они не могут быть.

Закупив на зиму продуктов, Коростылев наказал Гале никому не рассказывать о его возвращении и, поцеловав её на прощание, отправился в свою деревню.

Изба его стояла как и прежде. В самой деревне, несмотря на прошедшие годы, почти ничего не изменилось. Лишь через несколько дней Тихон узнал, что количество его соседок поубавилось, а на деревенском кладбище появились два новых креста.

На Коростылева тут же навалилась куча работы. Он перевесил покосившиеся ставни в двух избах, пришлось пилить, строгать, конопатить, заменять разбитые листы шифера на крыше, колоть дрова, помогал копать картошку. Как ни странно, картофель вырос и на его огороде, несмотря на то, что он не занимался им уже три года. Яблони и сливы тоже принесли плоды, и теперь в погребе Коростылева стоял бочонок моченой антоновки и несколько корзин свежих ароматных яблок.

Лишь к средине октября Тихон начал регулярные многочасовые тренировки. В их ходе выяснилось, что форму он почти не потерял. Он все так же бегал с умопомрачительной скоростью, продолжал развивать и осваивать свою мускулатуру. Теперь к обычному комплексу добавилось и плавание. Коростылев погружался в ставшую уже достаточно холодной воду. Ходил по вязкому дну, на несколько минут задерживая дыхание.

Прошло около месяца, когда Коростылев встретил незнакомца. Тихон старался выбирать наиболее безлюдные места для своих занятий, и, если ему паче чаяния кто-то встречался, не вступал в разговоры, переходя на бег. А догнать Коростылева не мог никто.

Встретившийся Коростылеву человек не походил на деревенского жителя. Не был он похож и на разнеженного городского. В нем чувствовалось что-то военное. Толи по выправке, то ли по хищному блеску в глазах. Все эти наблюдения были сделаны за считанные мгновения. Тихон, следуя установившейся привычке, промчался мимо, и ещё долго чувствовал спиной странный изучающий взгляд.

Пару дней все было спокойно, но внезапно, когда Коростылев на поляне, покрытой ковром опавших листьев, проводил "бой с тенью", он почувствовал, что за ним наблюдают. Не показывая вида, что заметил слежку, Тихон незаметно поднял с земли еловую шишку и, не смотря в сторону соглядатая, запустил ей в него. Коростылев краем глаза уловил быстрое движение, и из-за дерева показался давешний незнакомец, который сжимал в руке импровизированный снаряд. Человек улыбался. Приблизившись на несколько метров, он уронил шишку на землю и сел поджав ноги. - Метко. - Продолжая улыбаться проговорил незнакомец. Тихон, насупившись молчал. До сих пор никто не прерывал его занятия таким образом, и Коростылев думал, как бы наиболее доходчиво объяснить этому нахалу, что один из них тут лишний.

Пока Тихон находился в размышлениях, незнакомец представился:

- Руслан. Руслан Автандилович. - Что вам надо? - Неприветливо полюбопытствовал Коростылев. Он хотел узнать намерения Руслана Автандиловича и избавиться от его присутствия как можно скорее. - Вы, насколько я вижу, занимаетесь боевыми искусствами?

- Возможно. - Настороженно произнес Тихон, ожидая продолжения. - Можно ли вам предложить небольшой спарринг?

- Нет. - Твердо ответил Коростылев, поняв, что от схватки уйти можно будет лишь ретировавшись с максимальной поспешностью. Но на поляне лежала его одежда, а в ней были ключи от дома и квартиры... - Жаль. - Сказал Руслан Автандилович и напал. Его движения оказались достаточно стремительными, чтобы застать врасплох ничего не подозревающего человека. Но Коростылев был начеку и поэтому когда агрессор одним плавным движением оказался на ногах и попытался в прыжке дотянуться тяжелым ботинком до челюсти Тихона, её на прежнем месте не оказалось. Зато там появились руки Тихона, одна из которых поймала Руслана Автандиловича за лодыжку а вторая нанесла несильный, но точный удар в область подмышки.

Нападавший свалился как куль с песком и неподвижно замер. Всмотревшись в его шею, Коростылев заметил, что артерии пульсируют, а глаза чуть подрагивают за прикрытыми веками. Усмехнувшись про себя, и сообразив, что Руслан Автандилович пытается приманить его к себе симуляцией потери сознания, Тихон в развалку подошел к лежащему. Тот, очевидно по звукам, определив, что противник уже находится в пределах досягаемости, резко вскочил и попытался провести серию ударов руками. Но Коростылев был настороже и, уклонившись от первого, прямого в гортань, перехватил второй, направленный в область живота. Пока соперник поднимал колено, стремясь сделать элементарную подсечку, Тихон ладонью изменил направление движения этой ноги так, что Руслан Автандилович не удержал равновесия и грохнулся лицом вниз.

Схватив его за шиворот и брючный ремень. Коростылев одним мощным движением кинул нахала в находившееся поблизости озерцо. Пока тот, плюясь и отфыркиваясь, выбирался на берег, Тихон собрал свою одежду и быстро ретировался.

Тихон не думал, что ещё встретит этого наглеца, но на следующий день, вернувшись домой после очередной тренировки, он застал Руслана Автандиловича сидящим на крыльце своей избы. У ног пришельца стоял большой целлофановый пакет. "Выследил..." - С досадой подумал Коростылев. Увидев хозяина дома, Руслан Автандилович встал:

- Я пришел извиниться за вчерашнее... Такое начало Коростылеву почему-то понравилось. - На самом деле я давно вас разыскиваю... Продолжил незваный гость. - И для чего же я вам понадобился?

- Знаете, неудобно, как то, на пороге... Может в доме поговорим?

Без лишних слов Тихон отпер замок, впустил Руслана Автандиловича в избу.

Пока Коростылев растапливал печь, визитер возился в горнице, выгружая на стол содержимое сумки.

Из еды российского производства был лишь хлеб. Все остальное пестрело иностранными надписями, было закатано в вакуумную упаковку и выглядело весьма аппетитно. По центру возвышались три бутылки: водка, Киндзмараули и двухлитровая бадья Пепси. - Простите, Тихон Глебович, не знал ваших вкусов, - Начал Руслан Автандилович, откручивая крышечку с "Посольской", - Но, думаю, что угодил... Коростылев потянулся за Киндзмараули, со скрипом вкрутил штопор в пробку и легким движением выдернул её. Руслан Автандилович залпом осушил почти пол стакана водки, Тихон же лишь слегка пригубил терпкое вино.

Поставив стакан на стол, Коростылев откинулся на спинку стула:

- Что же привело вас ко мне?

- Поверьте, насущная необходимость! - Заверил гость. Последовало длиннющее вступление. Руслан Автандилович вещал как заправский оратор на митинге, с той лишь разницей, что зритель у него был лишь один. Визитер рассказывал о борьбе чеченского народа за свою независимость, клеймил продажных правителей, коснулся и перспектив развития Ичкерии, как исторически называлась территория нынешней Чечни.

Запивая свои слова водочкой и немилосердно поглощая принесенные деликатесы, Руслан Автандилович лишь через минут двадцать дошел до сути своего предложения:

- Вы, как высококлассный специалист в боевых искусствах, могли бы послужить нашему общему делу освобождения республики Ичкерия. Не бесплатно, разумеется... Коростылев уже начинал терять терпение, слушая эти речи. Он давно уже понял, к чему клонит его визитер, и на это предложение у Тихона был уже четкий ответ:

- Нет. - Сказал Тихон, убедившись, что Руслан Автандилович закончил вещать. - Жаль. Очень жаль. - Грустно проговорил чеченский вербовщик. - Но против вашей воли мы пойти не можем. Давайте, закончим нашу трапезу и я удалюсь.

Вскоре, Руслан Автандилович попросил принести простой воды. Пока Коростылев выходил в сени, где стояла бочка, гость замаскировал в ветчине, которая была на тарелке Тихона небольшую таблетку.

Ничего не подозревающий хозяин съел этот кусок, и вскоре его голова стала клониться к столу, а через минуту Тихон уже во всю храпел.

LXXII. ВОЕННЫЙ ЛАГЕРЬ.

Пробуждение было крайне неприятным. Тихон обнаружил, что лежит в полной темноте, пол слегка потряхивало. Рядом с ним что-то периодически громыхало, перекатываясь из угла в угол.

Коростылев попробовал шевельнуться, но это у него не получилось.

Оказалось, что он крепко связан по рукам и ногам. Высвободиться, как ни старался Тихон, не удалось: над веревками поработали профессионалы своего дела. Сообразив, что его похитили и куда-то везут, Коростылев, убедившись, что ни порвать, ни выскользнуть из пут ему не удастся, успокоился и стал ждать продолжения. Одно было ясно совершенно точно: его нынешнее положение - дело рук Руслана Автандиловича, чеченского вербовщика. Но неужели тот не понимал, что сказанное ему "нет" окончательное? Хотя... Прикидывая перспективы, Тихон понял, что временно ему стоит прикинуться согласившимся. Иначе вернуться обратно у него шансов мало. Кроме того, хотелось выяснить, как же этот вербовщик на него вышел? По чьей наводке?

После принятия этого решения, Коростылев попытался устроиться поудобнее, насколько это было возможно связанному, и, набравшись терпения, стал ждать конца путешествия. В крайнем случае - кормежки. Еще несколько часов грузовик ехал по асфальту. На нем потряхивало, но терпимо. Но вот машина куда-то свернула и Тихона стало кидать из стороны в сторону. Все попытки увернуться от ударов были бесполезны. Коростылев лишь глубже содрал кожу на лодыжках, запястьях и локтях, там, где проходили связывающие его веревки. Через несколько минут этой пытки грузовик остановился. Заскрипела дверь, и Тихон зажмурился от бьющего в глаза света. Вошедший убрал фонарик и спросил:

- Оклемался?

- Что происходит? - Возмущенно отозвался Коростылев, - Где я?

- На Северном Полюсе. - Ответил незнакомый голос. Его обладатель спрыгнул на землю, послышались шаги, а потом в поле зрения появился Руслан Автандилович. Он несколько секунд разглядывал лежащего, а затем присел на корточки. Если бы Тихон захотел, он смог бы достать его ногами, но время мести пока не пришло. - Как вы себя чувствуете? - Приветливо осведомился похититель. - Как видишь... Отвратно. - Что случилось?

- Через несколько минут здесь будет сильно вонять... - Намекнул Коростылев. - Маммед! - Позвал Руслан Автандилович. - Выведи нашего гостя облегчиться. - И, повернувшись к Тихону, вежливо добавил:

- Надеюсь, глупостей не будет. Вы будете под прицелом. И я бы не советовал проверять меткость Маммеда... С конечностей Коростылева сняли веревки, обвязали их вокруг талии, и второй похититель отконвоировал его, держа как собаку на коротком поводке, в ближайший овражек. Осмотревшись, Тихон понял, что они уже довольно-таки далеко забрались на юг. Стояла ночь, но и имевшегося лунного света было достаточно, чтобы определить это.

Растительность здесь вся была хрупкой и колючей, что Коростылев обнаружил, пытаясь нащупать какой-нибудь листок. - Чо ты там шаришь? Спросил подозрительный Маммед, не сводя с Коростылева дула громоздкого автомата. - Подтирку ищу. - Огрызнулся Тихон. - А ты камушком... Рассмеялся похититель. - Я ж не мусульманин... - Это не надолго... Глумливо хохотал Маммед. Коростылев без проблем бы засветил этим камушком, которым ему в конце концов пришлось воспользоваться, в лоб боевику. Но тот пристально следил за каждым его движением, и неизвестно, кто бы выиграл в этом поединке. Понадеявшись, что когда-нибудь представится боле благоприятный случай, Тихон отправился обратно к машине. Там его поджидал Руслан Автандилович. - Я должен повторить свое предложение. - Проговорил он, затаптывая сигарету. - Видите ли, Тихон Глебович, из этого места есть всего два пути... Первый - с нами. Второй - на небеса. В ад, там, или рай, это зависит только от вас... Итак, ваше решение?

- Сколько я буду получать? - Угрюмо спросил Коростылев. - Вот это другой разговор! - Обрадовался наниматель. - Об этом чуть позже.

Вы подпишите пару бумажек, тогда и обговорим сумму. А пока - прошу в экипаж. - Руслан Автандилович указал на кузов грузовика. - Связывать мы вас больше не будем. Вы ведь сознательный человек, не правда ли?

- Почти. - Сказал Тихон, исподлобья разглядывая вербовщика. И, решив узнать напрямую, спросил:

- Кто же вам меня... Порекомендовал? Что за умник такой?

- О! - Поднял брови Руслан Автандилович, - Это секрет. Но вам я могу сказать... Один из ваших бывших знакомых... - Кто именно?

- А это вы уж узнавайте сами... - Не беспокойтесь. Узнаю и разыщу. - И Коростылев кивнул, как бы придавая весомость своим словам. Но выяснить личность человека, порекомендовавшего его чеченским боевикам ему так и не удалось. Остаток ночи Тихон спал с относительным удобством. Он нашел в кузове какое-то подобие матраса, на котором и закемарил.

Утром к нему прибавилось ещё три будущих наемника. А к концу дня их стало полтора десятка. Всю дорогу они молчали. Коростылеву не удалось как следует рассмотреть этих людей. Ехали они в полной темноте, а когда двери кузова открывались, отвыкшие от солнечного света глаза отказывались воспринимать детали увиденного. Приехали они ночью. Руслан Автандилович построил новобранцев, и началась посадка в темнеющую неподалеку глыбу вертолета. Несколько часов полета - и Тихон оказался в горной долине. Их встретили какие-то люди с автоматами, в чалмах и долгополых халатах.

Не требовалось особой проницательности, чтобы понять, что рекрутов привезли в учебный лагерь, который находился на территории Афганистана.

Следующие пару месяцев Тихон даже не помышлял о побеге. Все это время было занято интенсивной боевой подготовкой под руководством абрека по имени Сулим. Промеж себя будущие боевики называли его Губач, за постоянно оттопыренную нижнюю губу. Этим выражением лица инструктор выражал свое недовольство новичками. Общался он исключительно через переводчика, хотя, как постепенно выяснилось, умел говорить и по-русски. Новобранцев будили в шесть утра, пробежка, туалет, завтрак. И везде постоянная мелкая пыль, которая попадала в воду, забивалась в стволы оружия, прилипала к потному телу. Коростылев без особого напряжения выдерживал этот режим. Тренируясь, он давал себе куда большие нагрузки. Видя его неутомимость и неплохие познания в воинской науке, Губач произвел его в сержанты и поставил под командование Тихона группу из пяти человек.

Кроме обычной боевой подготовки, рекруты обучались минированию, ведению партизанской войны, основам пыточной науки и прочим премудростям, без которых не может обойтись наемник.

Для Коростылева этот срок пролетел как один день. На следующую ночь после того, как Сулим объявил об окончании обучения, боевиков погрузили на вертолеты и отправили обратно, в Россию. В Чечню.

LXXIII. ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ.

Это был настоящий военный городок. Расположенный в горах, он практически полностью был скрыт пологом леса. Для пущей безопасности со стороны аэроразведки, над каждым из одноэтажных глинобитных домов была натянута маскировочная сетка.

Строений в лагере боевиков было не очень много. Три казармы, душные бараки, практически без окон, в которых впритык стояли двухэтажные кровати, которые живо напомнили Тихону месяцы проведенные у зеков. Арсенал и склад продуктов занимали ещё одно здание. Столовую заменяли несколько наспех сколоченных навесов, под одним из которых находились котлы полевой кухни. Развлечений не было никаких. За исключением гашиша. Спиртное, правда было, но мусульмане его не употребляли, а прочим разрешалось дерябнуть только перед боем. Никто не имел права отлучаться из лагеря, кроме старших командиров и иностранных военных советников. Начальствующих личностей было всего пятеро, командир подразделения Юсуф и четверо ротных.

Коростылев оказался под началом одного из них, бородатого чеченца по кличке Шайтан.

Среди боевиков русских почти не было, но и за теми немногими велась постоянная слежка. Впрочем, следили все за всеми. Но не было и дня, чтобы не возникала драка. Причины для мордобоя оказывались самые прозаические: кому-то не понравилось, как на него смотрят, кто-то что-то украл. Работа командиров сводилась к выслушиванию доносов и принятию мер.

Такая тягомотина продолжалась около трех недель. Тихон слонялся по лагерю, старался не ввязываться в разборки и откровенно обалдевал от скуки.

Тренироваться ему не давали. Когда он первый раз, удалившись на пару десятков метров от лагеря, попытался провести бой с воображаемым противником, откуда ни возьмись появились боевики и Коростылеву пришлось на деле доказывать свое мастерство. Хотя бой проходил не всерьез, побежденный амбал-боевик, славящийся своим вспыльчивым характером, едва не перерезал Тихону глотку. Больше Коростылев не стал рисковать. За рубец, проходящий по середине лба, Тихону присвоили прозвище Шрам. Сперва он пытался протестовать, считая его не очень-то благозвучным, но потом привык. Тем более, что абсолютно все здесь носили какие-либо клички. Еще одной проблемой был язык. По-русски здесь не говорили принципиально, хотя знали его все. Поэтому Коростылеву пришлось запомнить несколько наиболее употребимых команд, чтобы не выглядеть полным идиотом. Самым приятным для боевиков был возглас дежурного: "Х'гулло!" На обед! Для командиров, впрочем, приглашение звучало иначе, "Яхуния", что значило более вежливое "Кушать подано".

Каждое утро начиналось с истошного вопля "д'хълат", по которому бойцы обязаны были, наскоро облачившись, высыпать из казарм и сгруппироваться по отрядам для утренней пробежки вокруг лагеря. Несколько раз Шрам слышал возглас "кемдо", после которого все забегали в ближайшие строения или пытались спрятаться на месте. И, поскольку всякий раз после этого над городком пролетал вертолет или самолет федеральных сил, Коростылев понял, что эквивалентом этой команды служит русское "воздух!". По прошествии чуть более трех недель пребывания Тихона в лагере, Шайтан объявил построение.

Его боевики, и Шрам в их числе, стояли неорганизованной толпой и взводный, в кои-то веки по-русски, объявил приказ:

- Юсуф сказал, село будем брать! Выходим завтра утром! Около пяти утра Коростылева разбудили, вручили оружие, обычный АК, гранатомет и полный подсумок патронов. Раздали сухой паек, и взвод выступил. Вел их Шайтан.

Боевики тянулись за ним, как отара овец. Шли безостановочно до полудня, лишь однажды сделав привал на утренний намаз. Тихон все время посматривал по сторонам, но местность была совершенно дикой, никаких признаков цивилизации, и сориентироваться, поняв, наконец, где же конкретно он находится, не было никакой возможности. Спустившись с гор, отряд попал в небольшую долину, где и остановился на обед.

Марш продолжался до глубокой ночи. Лишь когда совершенно стемнело, боевики вышли на разбитую бетонку. Шайтан послал минеров и они заложили в промежутках между плитами несколько зарядов. После этого боевики двинулись дальше.

Протопав с полкилометра, они остановились. Невдалеке светились окна. Село.

Цель.

Собрав боевиков вокруг себя, Шайтан объяснил задачу. Тройками боевики должны были окружить селение и, атаковав, уничтожить живую силу противника. По сведениям чеченской разведки, в этом поселке находилось какое-то подразделение федеральных сил.

Шрам не хотел воевать, ему была противна сама мысль об убийстве. Хватит того, что он уже собственноручно отправил на тот свет двоих противников в бытность свою гладиатором. В Китае, правда, у него возникало несколько ситуаций, когда требовалось остановить нападавшего, и Коростылев всегда делал это с малой кровью, стараясь отключить, или, в крайнем случае, неопасно покалечить противника. Сейчас же выхода не было.

Взводный не даром разделил отряд на группы по три человека. Двое без лишних хлопот смогут расправиться с непокорным третьим... Решив про себя, что стрелять он будет в воздух, Коростылев, вместе с двумя бойцами отправился занимать исходную позицию. Они бесшумно обогнули селение и спрятались в зарослях полыни у какой-то грунтовой дороги. Через несколько минут взлетела зеленая ракета - сигнал к открытию огня. В то же мгновение раздались первые автоматные очереди. Зазвенели разбитые стекла.

На другом конце поселка что-то рвануло, в воздух поднялся дымный след взрыва. - Давай, хуйни из гранатомета! - Приказал Тихону боевик, назначенный командиром тройки. Шраму пришлось снять оружие с плеча и он, прицелившись выше ближайшего дома, нажал на спуск. Граната с визгом умчалась прочь, и через пару секунд все осветила яркая вспышка. В следующее мгновение до Шрама донесся оглушительный грохот взрыва. Тихон не знал, попал ли он, а если попал, то куда. Размышлять было некогда, Видя нерешительность Шрама, и поняв это как нежелание идти в бой, его командир ткнул его дулом автомата между лопаток и прошипел:

- Вперед! А то расстреляю, гнида!.. Вынужденный подчиниться, Коростылев, стреляя наугад одиночными, короткими перебежками стал приближаться к крайним домам. Один из них уже горел, из него, в пламени пожара это было отчетливо видно, выбегали одни женщины, простоволосые, в балахонах толи ночных сорочек, то ли халатов. Шрам видел, как одна из них упала, скошенная чьей-то очередью.

В ответ на атаку, из домов стали раздаваться редкие винтовочные выстрелы.

Расстреляв все патроны, Шрам сменил рожок в автомате и пополз вперед. Он укрылся за штакетником, заросшим крапивой, рядом примостился другой боевик. Сквозь непрерывные хлопки очередей Тихон не услышал этого выстрела, но его сосед вдруг истошно закричал и, вскочив, стал поливать из автомата окна одного из домов. Там, очевидно, сидел снайпер, поскольку почти тут же раненый боец прекратил кричать и повалился на забор, обрушив его своей тяжестью.

Перекатившись, Коростылев затаился, но очередной выстрел чуть не достал его самого. Пуля просвистела буквально около виска Шрама. Он стал отползать, и в этот момент дом, в котором прятался снайпер, взорвался.

Тихон увидел, как внутри что-то ярко вспыхнуло, в одном из окон эта вспышка осветила человеческую фигуру. Его подхватила взрывная волна и вынесла сквозь окно. В следующий миг эта стена упала наружу, и здание рассыпалось.

Бой продолжался не более четверти часа. По истечении этого времени сопротивление было сломлено, и боевики вошли в село.

Целыми осталась едва ли половина домов. Везде бушевали пожары, носились, истошно голося, обезумевшие женщины. Шрам видел, как один из нападавших в упор застрелил старуху, осмелившуюся броситься на него. Стрельба прекратилась. Коростылев, не зная, что теперь делать, прошелся по разрушенному селению. Момент для побега, казалось, был весьма подходящим, но Тихону не повезло. Его остановил один из русских наемников и потащил в дом. - Пойдем, развлечемся! - Кричал он и Шраму, чтобы не вызывать лишних подозрений, пришлось последовать за ним. В строении, куда он привел Коростылева, под дулами автоматов сидело трое пленных. Молодых парней, на которых были лишь камуфляжные штаны. Руки и ноги их были скручены колючей проволокой, из под впившихся в кожу шипов текли струйки крови. На голове одного из пленных был венок, сплетенный из той же проволоки. Безумно хохоча боевики наблюдали за тем, как Шайтан вырезал армейским ножом на груди крайнего слева парня пятиконечную звезду. Пленный терпел. Лишь отрывистое дыхание выдавало, какие муки он испытывает в этот момент.

Закончив художественную часть, взводный резким движением всадил нож в глаз несчастного. Послышался душераздирающий вопль. Боевики загоготали ещё сильнее. Кто- то из них произнес что-то на своем языке и озверелая толпа кинулась на пленных, начав месить их своими сапогами. Не выдержав этого зрелища, Шрам повернулся и пошел прочь. Его бесило собственное бессилие.

Он мог бы, схватив автомат положить половину издевающихся, но у него не было права умирать. Какое-то чувство подсказывало Коростылеву, что он должен пока что вынести все это, что его путь не завершается здесь, в этом разрушенном селении, что впереди его ждет что-то очень важное, ради чего он обязан выжить. В свете пожара Коростылев увидел нескольких боевиков, которые навалились не какую-то женщину. Она визжала, но парни, забыв законы шариата, насиловали её все втроем. Этого Тихон вынести уже не мог.

Подойдя к бандитам, он несколькими ударами раскидал насильников. Одним из них оказался амбал, который в первые дни пребывания Шрама в лагере чуть не прирезал его за победу в поединке. Теперь уже Коростылев, воспользовавшись своим преимуществом, забыв про зарок не убивать, вонзил свой нож в грудь боевика. Тот упал.

На Шрама кинулись его коллеги, но Тихон оказался быстрее. Через мгновение они лежали, истекая кровью. Женщина, в ужасе наблюдавшая за этой расправой, наконец пришла в себя и, пятясь, отползала от Коростылева, все ещё стоящего с ножом в руке.

В этот момент раздался недалекий взрыв.

LXXIV. БОЙ.

Внезапно Тихон почувствовал, что теряет сознание. Вокруг него началась странная суета, боевики бегали, звучали какие-то нерусские восклицания, а Коростылев, выронив нож в грязный снег, стоял на коленях перед трупами зарезанных им насильников, и не было у него сил для того, чтобы просто пошевелиться.

Кто-то толкнул его и Шрам повалился в грязь. Он лежал, перед глазами бушевало пламя пожара. Волны раскаленного воздуха опаляли лицо. В голове не было ни единой мысли. Если бы кто-нибудь был повнимательнее, то Шрама запросто могли обвинить в воинском преступлении, убийстве собратьев по оружию. Но не были они Тихону собратьями. И, из-за поднявшейся суматохи, никто не обращал внимания на лежащих, принимая их за трупы павших во время боя, несмотря на то, что тогда у них было бы в руках оружие. Кто-то заметил, что Коростылев лежит с открытыми глазами. Боец подошел к Шраму, тронул того за плечо:

- Раненый? - Спросил он с сильным акцентом. - Атпалзай туда, слышишь? Суда колонна идет. В хрупком зимнем воздухе уже слышался посторонний гул. Тихон определил, что идет несколько БТРов, а это значит, что чеченцы выбрали неудачный момент для нападения на поселок. Так же неудачно было и его расположение. Отступить можно было только в горы.

С трудом поднявшись, Коростылев сделал несколько шагов и, покачнувшись, едва не упал снова. - Уходим! Уходим! - Кричал незнакомый голос. К Тихону подбежал боевик и, обхватив за талию, поволок куда-то в темноту. Там уже собрался отряд.

Шайтан носился вокруг бойцов, выкрикивал что-то на своем языке, а до Шрама запоздало дошло, что ему-то выгоднее было бы оставаться на месте. Но, кто знает, как среагировали бы федералы на его появление. Не исключено, что на Коростылеве отыгрались бы за разгром селения. Попросту пристрелили бы где нашли. Без лишних разговоров.

Через минуту-другую, отряд двинулся. Шум БТРов стал ещё громче и, обернувшись, Тихон увидел несколько пар светящихся фар. Боевые машины уже были на подходе к горящему поселку.

Не успели боевики углубиться в хилый лесок, как их встретили автоматные очереди. Засада. Попадав на землю, чеченцы стали отстреливаться.

Практически ничего видно не было, и без того темное небо было затянуто плотными облаками. Лишь трассирующие пули выдавали расположение федеральных бойцов, но они же показывали и нахождение их противников.

Заняв круговую оборону, боевики поливали все ураганным огнем. Сквозь треск выстрелов слышались крики:

- Справа обходи, сволочей!

- А-а-а! Сука!

- Аллах акбар!

Вблизи Коростылева что-то сильно грохнуло. Раздался громкий стон. Граната?

Миномет? Тихону было все равно. Он уже решил дезертировать. Причем немедленно. Наскоро сделав несколько дыхательных упражнений, Шрам попытался привести себя в состояние наивысшего напряжения духа, то, в котором он стремился проводить рукопашные схватки. Но что-то не получалось. Необходимое состояние пришло, но оно было слабым, исчезла непоколебимая уверенность в себе. И Тихон, с немалым изумлением, обнаружил, что элементарно трусит. Задавив в себе постыдный страх, Коростылев встал. Надо было выбрать направление движения, но пули неслись, казалось, сразу отовсюду, со всех направлений. Прекратив размышлять, положившись на свою интуицию, Тихон, перебегая от дерева к дереву, стал приближаться к федеральным воинам. В какой-то момент ему не повезло и он чуть не наступил на парня, залегшего за деревом и лихорадочно перезаряжавшего свой автомат. Парень недоумевая посмотрел на возникшую над ним темную фигуру, хотел закричать, но не успел. Реакция Шрама оказалась быстрее и он успокоил вояку несколькими точными ударами по нервным центрам. Но возня привлекла внимание соседей. - Тихон! Что за шум? - Послышалось слева. Коростылев невольно вздрогнул.

Это надо же, в полной темноте выйти именно на своего тезку. Не отвечая, Шрам скользнул вперед.

Звуки боя остались позади, но за спиной изредка чпокали о деревья шальные пули. Пригнувшись, Тихон с наибольшей скоростью, на которую был способен в этот момент, мчался вперед. И ему не повезло вторично. Выскочив на открытое место, Коростылев нос к носу столкнулся с какими-то людьми. Стой! - Прозвучал строгий окрик. - Стой! Стрелять буду! Шрам, поняв, что кривая его вывела прямо к полевому штабу федеральных сил, медленно поднял руки. - Кто такой? - К Тихону подошло сразу четверо молодых парней с нацеленными на пришельца автоматами. Коростылев назвался. - Где командир? Спросил Коростылев. - Я сейчас покажу тебе командира, пидор чеченский! - И один из бойцов попытался садануть Шрама прикладом. Тихон рисковал, уходя от удара, но получать по ребрам ему крайне не хотелось.

Промахнувшись, солдат взревел:

- Да я тебя!.. Голыми руками!.. Бросив оружие, он, несмотря на свои заверения, бросился на Коростылева с ножом. Легко перехватив руку с режущим предметом, Тихон заломил её, и нож выпал. Остальные солдаты с любопытством смотрели за этой схваткой, не забывая, впрочем, поворачивать оружие по мере перемещений нежданного гостя.

Нападавший на Шрама пытался вырваться, оглашая окрестности отборной бранью. Выпустив его руку, Коростылев, пятясь, отступил на шаг и занял привычную стойку для боя. - Ах ты ещё и крутой! - Яростно выдохнул федерал и попытался нанести удар ногой в голову. Уклонившись, Тихон проделал подсечку и солдат свалился в грязь. - Что тут происходит? - Послышался строгий голос. Шрам не заметил на подошедшем знаков отличия, но интонация вопроса выдавала в говорившем человека, привыкшего отдавать приказы. Товарищ майор! Боевика захватили! - Отрапортовал один из автоматчиков. Захватили? - Удивился майор. - Да он, как я вижу, вас всех быстрее захватит, чем вы его... Посмотрев на Коростылева, командир коротко кинул:

- Пойдем.

И, повернувшись, пошел прочь. Шрам направился вслед за ним. - Но, товарищ майор... - Раздалось сзади, - Он же... Майор повернулся:

- Если бы он хотел уйти - он бы ушел. Не стал с вами тут возиться. Ясно?

- Ясно, товарищ майор. - Солдат отдал честь, но его командир уже шагал дальше.

Он привел Тихона в одну из БМП, усадил напротив себя. Тусклая лампочка делала лицо майора морщинистым и усталым, а, может, так оно и было на самом деле. - Ну, Мастер, кто ты? Откуда?

Коростылев мастером не был. Но такая оценка совершенно незнакомого человека говорила о том, что майор хорошо разбирается в боевых искусствах.

Представившись, Тихон рассказал о событиях нескольких прошедших месяцев.

Начиная с насильственной вербовки и кончая событиями ещё тянущейся ночи. - Да, история... - Ухмыльнулся майор, - Да. забыл представиться. Я Павел Сергеевич Загоруйко. Майор ФСБ. Здесь нахожусь в качестве военного наблюдателя или что-то такого типа.

Кстати, Тихон Глебович, знаете ли вы, какой у вас нынче статус?

Шрам как-то не задумывался над тем, что же будет, если он добровольно перейдет на другую сторону. И, пожав плечами, Коростылев неуверенно ответил:

- Дезертир?

- Военнопленный. - Вздохнул Загоруйко. - И вас теперь ждет не Москва, а лагерь для пленных... - Но я же!.. - Опешил Тихон. - Я знаю. И поэтому готов помочь. Но... В ответ на некоторые обещания... - Я не хочу больше воевать. Это не для меня. - Резко проговорил Шрам. - Нет, воевать я вас заставлять не буду. - Заверил Павел Сергеевич. - Как бы вы отнеслись, если бы я предложил вам поработать в отряде "Гамма"?

- Смотря что это такое. - Осторожно парировал Тихон. - Это секретное подразделение ФСБ. - Пояснил майор. - Оно занимается операциями по захвату террористов, перехвату преступных авторитетов, прочими делами, связанными с безопасностью государства.

Права - обширные, но и ответственность немалая. Там нужны такие Мастера рукопашного боя, как вы. Почти не раздумывая Коростылев согласился. - Я здесь буду ещё некоторое время, - Сообщил Павел Сергеевич, - Поэтому будьте постоянно в Москве. Я позвоню. Дальнейшие события происходили настолько стремительно, что слились для Коростылева в единое воспоминание.

Вот он переодевается в гражданское, вот его везут в Грозный, а через полчаса, после встречи с какими-то высокими воинскими чинами, его сажают в поезд, конечной станцией которого является Москва.

LXXV. НАПАДЕНИЕ НА ПРИТОН.

Простившись с Павлом Сергеевичем, Тихон направился по адресу своего старого знакомого. Припарковав машину рядом с домом, и захватив, на всякий случай, шприц-тюбик с сывороткой правды, Коростылев вошел в подъезд. Там, со времени его последнего посещения, около десяти лет назад, практически ничего не изменилось. Те же зеленые облупившиеся стены, те же покореженные анонимными силачами-варварами перила. Лифт, правда, сменили на новую конструкцию, с автоматическими дверьми, но он, как и встарь, не работал.

Взбежав на шестой этаж, Шрам нажал кнопку звонка. Дверь уже была другой, мощной, бронированной. Внутри запиликало и стихло. Скорее почуяв, чем услышав шаги внутри, Тихон принял суровый вид. Его некоторое время разглядывали в глазок, потом дверь широко распахнулась, и на пороге возник сам Шира:

- Неужто Карась пожаловал?!

- Он самый. - Улыбнулся Коростылев. - Впустишь, или как?

- Заходи, заходи! - Посторонился Василий и пропустил гостя.

Пройдя мимо двух угрюмых парней, сидевших в коридоре у двери и пристально обшаривавших вошедшего взглядами, как видно охранников, Шрам сразу направился на кухню. Тут перемены были разительны. Шира полностью поменял обстановку и его кухня теперь походила на рекламную экспозицию мебельной фирмы. Но на плите, вместо кастрюль и сковородок, стояла непонятная стеклянная конструкция, состоящая из колб, трубок, каких-то приспособлений. Внутри многогорлого сосуда, стоящего над огнем, булькала и пузырилась вязкая коричневая масса, в которой Тихон опознал опий-сырец. Процесс - как на фабрике! - Гордо сказал Василий, заметив что гость разглядывает сооружение. - Геру гонишь? - Полуутвердительно спросил Шрам. Ее, лапушку. - Расцвел в улыбке притонодержатель. - Героин нынче в цене.

А выходит - чистяк! - Хвастливо продолжал Василий, - Лучше западного. Эти негритосы-пушеры в геру сахар добавляют. А у меня - продукт натуральный.

Не сравнить с негритянским! - И, сообразив, что болтает лишнее, перескочил на другую тему:

- Что это я? У тебя как дела? Где пропадал? Коростылев ответил не сразу.

Он развалился на мягкой кушетке, не сводя взгляда с аппарата, в котором готовился один из сильнейших наркотиков. И, наконец кивнул в его сторону:

- А не ебнет?

- Фирма! Не должон. Чешское стекло. Лишь после этого Тихон слегка успокоился и начал рассказывать про свое житье-бытье. Он поведал Шире о своем провале с мехами, рассказал, как был гладиатором, о походе в Китай, о том, как воевал в Чечне. Истины в этих рассказах практически не было.

Коростылев взял лишь общую канву своих похождений, сделав акценты на свои якобы криминальные мотивы, толкнувшие его на эти подвиги. Коростылеву не терпелось перейти к делу, расспросить господина Ногачева о Бешеном, но торопиться было нельзя. Итак то, как его, постороннего в наркомафии человека, встречает этот делец, было весьма необычно, и Тихон не хотел портить его впечатление о себе. По ходу рассказа, Шира несколько раз срывался, проверяя показания каких-то приборов, контролирующих химический процесс. А когда Шрам закончил, Василий закачал своей седой головой:

- Вот это я понимаю. Жизнь, полная приключений. Не то, что у меня. Сидишь тут, света белого не видишь... Вокруг, тьфу, наркоманы, хуета одна.

После этого самое время было переходить к делу. Тихон кашлянул и начал:

- Знаешь, а я к тебе по делу... - Да уж догадался. Ты за просто хуй посреди ночи не придешь... - Усмехнулся Василий. - Говори. - Ищу я одного кента... - Начал Тихон, но его прервал настойчивый звонок в дверь. - Кого ещё черт принес? - Пробурчал Шира. - Погоди, посмотрю.

Он вышел из кухни. Прошла минута, не больше, как раздался сдавленный вскрик, удар и послышались шаги нескольких человек.

Василия буквально впихнули в кухню. За ним шествовало четверо молодых парней, вооруженных пистолетами. - Это кто? - Спросил один из новоприбывших, высокий голубоглазый блондин, внешность которого намекала на его скандинавские корни, кивком указывая на Тихона. - Гость. - Ответил Шира. - Мужики, вы под кем? Я под Сивым хожу. Разборка будет... - Не пизди! - Оборвал его парень. - Ты нам на хуй не нужен. Нам нужны твои клиенты. Да и то не все... Пока шла эта беседа, боевик, рыжий парень с конопатым лицом, по-деловому подошел к Коростылеву, рывком поднял его на ноги и быстрыми движениями обшмонал. Тихон пока не сопротивлялся. Ему были известны способы ухода с линии стрельбы, но пока что непосредственной угрозы не было. Рыжий нашел шприц-тюбик и завладел связкой ключей и бумажником Шрама. - Руки покажи. - Тихо приказал боевик, Шрам повернул конопатому ладони, перевернул тыльной стороной. - Ты чо, бля? - Рыжий попытался дать Коростылеву оплеуху, но странным образом промахнулся. - Рукава закатай. - Продолжил он ни сколь не смущенный неудачей. Тихон повиновался. Не обнаружив на венах следов от уколов, конопатый принялся рассматривать содержимое бумажника. Просмотрев все отделения, он вытащил золотую пластиковую карточку, выданную хозяином ресторана "У Тракта".

Увидев этот предмет, конопатый, с отвисшей челюстью стал подобострастно извиняться. - Простите, я ж не знал, кто вы... - Боевик с улыбкой виноватой собаки вернул Коростылеву все изъятое и его внимание переключилось на Ширу. - И по чью душу вы сюда ввалились? - Нагло подбоченясь спрашивал хозяин протона. - Мне нужен Бешеный. - Сказал блондин. Тихон едва сдержал вздох досады.

Теперь он понял, что значит этот визит. Ведь он сам был его причиной. Судя по тому, как отреагировал боевик на клубную карточку Шрама, они знакомы с Севастопольским. А именно он, на данный момент, был координатором операции объединенных сил криминальных группировок против партии "Русская Национальная Идея". - И вообще, любые члены националистической партии. Закончил фразу боевик. - Не знаю я никаких членов! - Выкрикнул Шира. - Что я, у торчков партбилет спрашивать буду? Скандинав едва заметно кивнул, и в то же мгновение двое боевиков схватили притонодержателя за руки, а блондин врезал тому поддых.

Василий согнулся пополам. Он ловил ртом воздух и бешено вращал глазами. - Пойми, мудила, если мы тут сами наведем шмон, - Нравоучительно говорил боевик, - Могут пострадать достойные люди. А косяк будет твой. Потому что ты, гнида, отказался сотрудничать.

Видя, что Василий уже слегка отдышался, блондин добавил по тому же месту. - Как, согласен? Из горла Ширы донесся рык, который невозможно было как либо истрактовать. - Пойми, мы добра тебе хотим. - Ласково увещевал боевик. - Ты их не бойся. Ты нас теперь бояться должен... Но хозяин притона по-партизански молчал. Он бросал жалобные взгляды на Тихона, понимая, впрочем, что тому нет резона вмешиваться.

У самого Коростылева эта сцена вызывала лишь отвращение. Он, хотя и использовал силу, использовал её лишь для самообороны, не прибегая к таким методам для выдавливания информации. В принципе, он и сам планировал бы использовать "сыворотку правды", если Василий добровольно не скажет, где можно найти Бешеного, но предлагать её налетчикам было бы ошибкой. Могут появиться лишние вопросы.

Видя, что кулаками толку не добьешься, блондин подал знак, и Ширу усадили на стул, связав по рукам и ногам. По другому кивку конопатый стал обыскивать кухонные шкафчики. Через минуту он уже извлек баночку белого порошка и упаковки шприцов.

Блондин открыл баночку, понюхал и его губы разошлись в зловещей улыбке:

- То, что надо... Героин. Какой у тебя дозняк? - Повернулся он к Василию. - Молчишь. Ничего, сейчас узнаем... Набрав в шприц горячей воды из-под крана, бандит вылил её в рюмку, сыпанул туда порошка, размешал. Когда вещество растворилось, он заполнил этой жидкостью шприц и подошел к Шире.

Задрал тому рукав. Василий сидел ни жив ни мертв, не в силах пошевелиться.

Высмотрев подходящую вену, боевик вонзил туда иглу. - Скажешь? Зловеще произнес он, слегка надавливая на поршень. - Или сделать тебе золотой укол? Блондин вогнал в кровь Василия уже около трети раствора, когда тот заговорил. - Хватит. - Василий уже тяжело дышал. Он закатывал глаза и морщился, как от нестерпимой боли. - Я скажу. - Говори. - Кивнул боевик, но иглу из вены не вытащил. - Он в соседней квартире. - Пролепетал Шира, судорожно вдыхая. - С телками... И его голова бессильно упала на грудь. - Переборщил я, что ли? - Сам себя спросил блондин и додавил поршень.

LXXVI. ЗАХВАТ БЕШЕНОГО.

Коростылев рванулся на помощь Шире, но было уже поздно. Лошадиная доза наркотика заставила содержателя притона потерять сознание, а в следующий момент он перестал дышать. - Что ты наделал?! - Закричал Тихон, понимая, что Василий уже почти мертв. - Зачем? Сорвав с умирающего веревки, боевики не противодействовали этому, Шрам нажал на несколько активных точек, которые служили для реанимации во время клинический смерти. Но все тщетно. Шира вздохнул, его тело обмякло и свалилось на пол. - Кто это? - Словно в первый раз заметив постороннего спросил блондин.

Конопатый подбежал к нему, что-то зашептал на ухо. - Ах, так... Протянул боевик уже с гораздо большим уважением глядя на Коростылева. Тогда ладно... А как такой человек оказался в такой, - Блондин кивком указал на труп Василия, - Компании?

- Не знаю. - Пожал плечами конопатый. - Может, он сам скажет?

- Мне нужен Бешеный. - Спокойно проговорил Тихон. Шок от нелепой гибели Ширы у него прошел, и теперь Коростылев был готов ко всему. - Какое совпадение! - Расхохотался блондин, - Нам тоже. Как делить будем?

- Амебы делятся. - Сурово произнес Шрам, - Я - не намерен. Бешеный мой. - Вот ведь хуйня какая! - Продолжал гоготать налетчик, - Не намерен. Ишь ты!.. - И, внезапно успокоившись, серьезно сказал:

- У нас приказ. Ясно?

- Какой?

- Взять и доставить. - Живым?

- Живым или мертвым. Тихон поглядел в холодные глаза боевика. В них светилось ледяное равнодушие и решимость исполнить приказанное любыми средствами. В принципе, Коростылев мог бы в несколько секунд раскидать их всех, но тогда могла бы начаться стрельба, боевики могли поранить друг друга, а Шрам пока что не хотел портить отношения с их хозяевами, мало ли что может случиться, и поэтому предложил:

- Давай договоримся по хорошему. - Как конкретно? - Уточнил блондин. Мы берем его вместе. Вы везете его к хозяину, но со мной. А там разберемся. - Чего захотел! - Хмыкнул один из боевиков, но блондин на него шикнул, и тот отступил на шаг. - Я должен посоветоваться. - Заявил налетчик и вышел в коридор, где на стене висел телефон. Тихон не слышал всей беседы, но, судя по вежливовиноватым интонациям скандинава, говорил он действительно с боссом.

Вернулся блондин довольно-таки удивленным:

- Дали добро. - Вот и славно. - Коростылев хрустнул пальцами. - Пошли? Долго искать Бешеного не пришлось. Пройдя через пробитую в стене дверь в соседнюю квартиру, боевики по очереди стали заглядывать во все комнаты, стараясь не испугать находившихся там наркоманов.

Говорков оказался в самой дальней. Он возлежал на девице, а вторая, нагнувшись над ним, что-то делала с его ягодицами.

Отстранив захватчиков, Тихон вошел в комнату. Савелий сперва не отреагировал на его появление, но потом, увидев вошедшего, пробормотал:

- О! Уже глюки пошли... - Сейчас ты познакомишься с кулаками этих глюков. - В полголоса проговорил Шрам. - Карась? - Ошеломленно прошептал Говорков. - Некоторые называют меня Неистребимый. - Коростылев не смог отказать себе в удовольствии произнести эту театральную фразу.

Вслед за Тихоном вошли боевики и, грубо вытащив Бешеного из "бутерброда", заставили одеться. Они не обращали внимания на жмущихся друг к другу испуганных проституток, пока одна из них не спросила:

- А как же деньги?.. - Радуйся, что жива осталась. - Басом произнес конопатый и девица ещё сильнее вжалась в трясущуюся подругу. Говоркова провели по коридору мимо связанной парочки охранников притона. Без эксцессов спустились по лестнице, но в момент выхода из подъезда, Савелий что было сил рванулся из рук похитителей и закричал:

- На помощь!!! Мафиози на оплошали и не выпустили Бешеного. Ему тут же заткнули рот зуботычиной, но он достиг своей цели. Парень, который кемарил в машине и ждал возвращения хозяина, проснулся. Пока боевики усаживали Савелия в свой "BMW", а Тихон заводил свою "шестерку", наци связался по рации со своим руководством. Те отдали ему приказ следить и не вмешиваться, постоянно сообщая о маршруте движения. Машина с плененным Бешеным тронулась, следом за ней поехал Коростылев. А в полусотне метров сзади за ними шел автомобиль с нацистом.

Тихон первым засек слежку. Они мчались по пустынным ночным улицам в сторону центра, и не обратить внимания на "хвост" было практически невозможно. Обогнав "BMW" с бандитами, Коростылев сравнял скорости и предупредил боевиков об опасности. Те просто отмахнулись от предупреждения, считая его плодом разыгравшейся фантазии. И вскоре пожалели об этом. Около стадиона "Динамо" машины остановились на светофоре. В этот момент "BMW" с Бешеным справа и слева обошли две машины.

Раздались выстрелы. Но автомобиль мафиози имел, как оказалось, бронированные стекла, и пули лишь отскочили от них, а похитители дали по газам и попытались скрыться. Машины нацистов рванулись за ними. Сзади Шрама обогнала преследовавшая их машина и помчалась следом.

Шрам вынужден был пуститься в погоню за всеми четырьмя. "BMW" резко свернул в Боткинский проезд. Преследователи и с ними Тихон последовали за ним. Загоруйко не зря хвалил эту машину. Теперь, в погоне, Шрам смог по достоинству оценить её ход и маневренность. Он, практически не отставая, шел за вереницей автомобилей, возглавляемой машиной с мафиози. Они промчались по Беговой, проскочили мост над железной дорогой, у Ваганьковского кладбища свернули направо. Коростылев понял замысел боевиков. Они направлялись в Фили, где легко можно было скрыться во множестве подворотен и сквозных дворов. И действительно, вскоре все выехали на Шмидтовский проезд, перемахнули через мост.

Выстрелов больше не было, но Шрам недоумевал, почему не отстреливаются мафиози. Через мгновение он получил ответ в виде нескольких хлопков из пистолета. Одна из машин нацистов резко вильнула в сторону, её водитель был или ранен, или просто хотел уйти от пуль, но он не справился с управлением, и черная "девятка" боком врезалась в фонарный столб.

Оставшиеся пристроились в хвост. Идущая первой стала сокращать расстояние до машины похитителей, и вскоре "BMW" получил удар по заднему бамперу. Чем закончилась эта дуэль Тихону узнать не довелось. Парень, который вел машину Бешеного, наконец обратил внимание на ещё одного преследователя. Он резко дал по тормозам, и Коростылеву, чтобы уйти от столкновения, пришлось выехать на встречную полосу. Большая Филевская оказалась слишком узкой для Шрама, и его машина застряла в зарослях акации. Пока он выбирался оттуда, время было потеряно.

С полчаса Тихон колесил по Филям, пока на Кастанаевской улице, около продуктового магазина не наткнулся на вписавшийся в его угол знакомый "BMW". Два трупа боевиков лежали неподалеку. Еще один был за рулем. Но ни Бешеного, ни конопатого налетчика видно не было. Очередной раз Коростылев оказался в безвыходной ситуации. Но, поразмышляв, Шрам подъехал к ближайшему телефону-автомату и набрал номер Севастопольского. Тот, несмотря на поздний час, оказался на месте. - Чьи ребята брали Бешеного? - В лоб спросил Тихон. - За что я тебя люблю, - Отозвался Торий Ильдасович, - Так это за прямоту.

А брали его парни Угрюмого... - Можешь ему передать, что он может забрать их трупы на Кастанаевской.

Вместе с разбитой тачкой. Пока тут ментов ещё не было... - Это ты?.. В голосе Севастопольского послышалась угроза. - Нацисты! - Проорал Коростылев. - Бешеного пасли. Понял? А я за ними ехал. Было три машины по пять стволов в каждой! - Приврал Тихон. - А ты как там оказался?

- Это я Бешеного пасу уже четвертый день. Он должничок мой!... Только я его нашел - врываются эти оболтусы... Вот и поплатились... - М-да... Только и смог сказать Торий Ильдасович. - Так что, - Продолжил Шрам, - С тебя информация. Где сейчас Бешеный?

- Погоди, дай подумать. - Задумчиво проговорил Севастопольский. Постой, ты знаешь, где находится избирательный штаб Васильченко? Напрягшись, Коростылев сказал адрес. - Нет. Это для журналюг и прочей мелкоты. Слушай настоящий.

Торий Ильдасович продиктовал название улицы, номер дома. - Там это в спаренной квартире на первом этаже. Есть там один деятель.

Седой его кличка. Он-то все про Бешеного знает. Где, что и как. Чуть не горшок за ним выносит. Поблагодарив, Тихон сел в машину и помчался на другой конец города, в Измайлово.

LXXVII. ОСВОБОЖДЕНИЕ БЕШЕНОГО.

Боевики, похитившие Говоркова, оказались в ловушке. Чтобы открыть огонь по преследовавшим их машинам нацистов, им бы пришлось опустить бронированные стекла. А тогда они сами оказались бы мишенями для пуль националистов.

Блондин, который сидел рядом с водителем, кричал на того, требуя увеличить скорость. Но идиотский компьютер, заведовавший управлением, показывал, что "BMW" идет по бездорожью, и не соглашался превысить скорость более ста километров в час.

Бешеный, зажатый между конопатым боевиком и его партнером, злобно улыбался:

- Сделают вас, ублюдки!.. - Заткнись! - Саданул его локтем по ребрам рыжий налетчик. Савелий лишь рассмеялся. - Кто это такой умный додумался меня захватывать? Не Карась ли?

Бешеный хотел, пока не поздно, выяснить причины своего такого положения.

Блондин, который обернувшись почти все время наблюдал за действиями машин преследователей, давая указания водителю, перевел взгляд на пленника. - У него с тобой другие счеты. - Проговорил командир группы захвата. Приедем - разберешься. - А вы-то кто такие? Знаете, кто я? - Не унимался Говорков. - Знаете, что Васильченко с вами и вашим боссом сделает?!

- Наш босс твоего Васильченко сам сделает. - Рыкнул на него блондин. Закройся, пока по чавкам не получил! Умолкнув, Савелий стал осмысливать полученную информацию.

Они уже мчались по Большой Филевской. Похитители видели, как наци оттерли машину Неистребимого, и та въехала в кусты. - Сворачивай! Приказал командир боевиков. - Давай дворами!

Водитель "BMW", нарушая все правила движения, резко вывернул руль, и машина устремилась в арку дома. Чудом вписавшись, автомобиль, сбив по пути одинокий мусорный бак, запетлял по узким дворовым улочкам. Но преследователи не отставали. В пылу погони блондин не заметил, что теперь за ним следуют только две машины. Вырулив на Кастанаевскую, водитель запоздало заметил, что по той же полосе ему навстречу несется какая-то машина. Он попытался свернуть, но места для маневра оказалось слишком мало, и "BMW" на всей скорости врезалась в угол магазина. Лобовое стекло вылетело сразу. Сработала аварийная техника безопасности, и сидящие в машине ударились лбами о воздушные подушки, смягчившие удар. Но все равно все на какое-то время потеряли сознание. Этих секунд нацистам хватило для того, чтобы выскочить из своих машин и практически в упор расстрелять водителя. Блондин и ещё один боевик успели выскочить из автомобиля, но пули преследователей оказались быстрее. И срезали тех рядом с покореженным "BMW".

Рыжий захватчик не принимал участия в перестрелке. Он, до того самого момента, пока его и Бешеного не вытащили из машины, был без сознания.

Очнулся он закованным в наручники, а над ним, на фоне звездного неба, маячила далекая рожа Говоркова. - Давай, в машину его! - Приказал он. Зачем? - Возразил кто-то. - Чпокнуть его и вся хуйня. - Он мне живым нужен. - Грозно насупился Савелий, и конопатого подхватили за руки и куда-то поволокли. Вскоре он опять окунулся в забытье.

Бешеный привез пленного боевика в предвыборный штаб Васильченко. Остальные машины не стали сопровождать Савелия, и ещё в Филях разъехались в разные стороны. В штабе, огромной сдвоенной квартире на первом этаже старого сталинской постройки дома, оказалось на удивление много народа. Большей частью это были референты, имиджмейкеры, которые занимались срочной работой: писали предвыборные выступления для своего нанимателя, разрабатывали внешний вид, жесты и ключевые фразы для этих речей, имея в виду менталитет и культурный уровень будущей аудитории. Некоторые из них действительно были убежденными националистами, но были и такие, которым важна была лишь сумма, которую они получат за свою работу. Здесь же находилась и группа быстрого реагирования во главе с Петром Сергеевичем Стрекаловым, по кличке Седой. Именно к ним, не обращая внимания на косые взгляды писак, Бешеный приволок конопатого боевика. Седому уже были известны последние неприятности Говоркова, и он сразу наехал на прибывшего:

- Как ты такое смог допустить?!

- Утухни! - Заорал в ответ Говорков. - Ты побазарь-ка с этим хмырем. Он тебе много интересного расскажет. - Пиздец вам всем! - Истерически выкрикнул конопатый боевик. - Вся братва щас против вашей нацистской погани! Всех замочат!

- Вот как? - Усмехнулся Седой. - А почему, можно узнать?

- А нехуя бомбы в поезда подкладывать!

- Что? - Теперь удивление Петра Сергеевича стало неподдельным. Откуда эти сведения?

- Да я сам их из хачиков выковыривал!

- Вот это новость!.. - Изумился Стрекалов. - Что скажешь, Бешеный?

- Это работа Карася. Или, как его зовут у них, - Савелий кивнул в сторону мафиози, - Неистребимого. - И что ты теперь намерен делать? Шеф за провал тебя с говном съест. За яйца повесит. Да и меня заодно... Что делать?! Давай, думай! - Истошно кричал Петр Сергеевич. - Значит так... Задумчиво вымолвил Савелий, он уже оправился от шока, и голова его стала работать быстро и четко. - Этого - в расход. Вывези - и в воду. Шефу - ни полслова. Тол у нас ещё есть?

- Полно. - Отозвался Седой. - Тогда совместим дымовуху со взрывами. Все равно всех бомжей в расход пустим... - Логично. - Кивнул соглашаясь Петр Сергеевич. - Давай, вызывай взрывника. А я - на хату номер четыре. Пусть привезет все туда... А я с утра развезу... Вскоре Савелий сел в машину и погнал её на квартиру, которой не было ни в одном из списков. ЕЕ он снимал сам, и знали о ней лишь двое. Сам Бешеный и его ближайший помощник - Стрекалов.

LXXVIII. ВИЗИТ В ШТАБ-КВАРТИРУ.

Тихон разминулся с Бешеным всего на несколько минут. Был уже четвертый час ночи одиннадцатого июня, дня на который были запланированы множественные теракты. Добираясь до Парковых улиц, на одной из которых и находилась штаб-квартира партии "Русская Национальная Идея", Коростылев размышлял. Он понимал, что Говорков увидев своего врага живым и здоровым, немедленно начнет действовать. Воскрешение Карася означало для Савелия только одно: бомбисты ликвидированы. А это значило, что он немедленно, чтобы не сорвать масштабную акцию, начнет вербовать новых "помощников". Следовательно - выход единственный. Как можно скорее нейтрализовать Бешеного.

Остановившись у дома, который указал Торий Ильдасович, Шрам ещё некоторое время сидел в машине. В боевое состояние он ввел себя за доли секунды, но разработка схемы действий требовала более длительного времени. Окна квартиры на первом этаже были темны. Но вот пробился какой-то слабый лучик света, и этого было достаточно, чтобы понять - внутри кто-то есть, а сами окна занавешены плотными шторами. Окна находились в двух метрах над землей и на них виднелись решетки. Штурм этим путем отпадал.

Покинув машину, Коростылев решил посмотреть на парадный вход в это нацистское гнездо. И как только Тихон вошел в подъезд, нужная ему дверь распахнулась. Одного взгляда Шраму хватило чтобы проанализировать ситуацию. Двое дюжих молодцев вели третьего, в котором Коростылев узнал конопатого налетчика. Его руки были заведены за спину. Наручники.

Мгновение - и Коростылев, преодолев в прыжке несколько метров, свалил одного их конвоиров, познакомив его живот со своим ботинком. Второй даже не успел среагировать, как получил ребром ладони по шее, и больше не шевелился. - Беги! - Шепнул Шрам рыжему мафиози. Тому не надо было повторять дважды.

Парня как ветром сдуло. Лишь хлопнула дверь подъезда.

Путь внутрь был свободен. Но нет. На Тихона смотрел ствол автомата. Его держал худощавый боевик, как видно привратник. Коростылев начал поднимать руки и внезапно, ударом ноги, отбил оружие в сторону. Парень дал очередь, но она прошла не задев никого, а Шрам уже парализовал стрелявшего.

Подхватив автомат, Тихон ринулся внутрь. При виде вооруженного чужака, да ещё и после стрельбы, среди работников пера и слова, в изобилии обретавшихся в этой квартире, поднялась паника.

Опытным взглядом Коростылев вычленил из мечущихся людей троих боевиков.

Они оказались вооружены, но стрелять не решались, опасаясь попасть в кого-то из своих. - Всем лечь! - Прозвучал приказ, и творческие работники попадали на пол, пытаясь спрятаться под столами. Шрам повалился вместе со всеми.

Выхода не было, и Тихон, переключив автомат на стрельбу одиночными, первым открыл огонь. Возвышавшиеся боевики оказались прекрасными мишенями.

Перекатываясь среди столов и стульев, Коростылев, несмотря на ответные выстрелы, за минуту ранил всех троих. Но нужного человека среди них не оказалось. - Где Седой? - Шрам поднял за грудки одного из валявшихся на полу людей.

Тот дико вращал глазами и туго соображал. - Где Седой?! - Повторил Тихон, и, чтобы вывести до смерти испуганного человека из шока, легонько дал тому по щеке. Вместо выдачи ожидаемой информации тот закатил глаза и поджал ноги. Коростылев не стал поддерживать его бесчувственное тело и оно, опрокинув стул, вернулось в исходную позицию. - Он там... - Едва слышно прошелестел чей-то голос. Шрам повернулся на звук и увидел толстого парня, указывающего на одну из дверей. Тихон рванулся в том направлении. За дверью его поджидал ухмыляющийся человек.

Полностью седой. Коростылев вспомнил его. это был один из тех, что гнались за ним после его визита на квартиру Бешеного. Седой был один, но руки его находились под столом. - Ты - Неистребимый Карась. - Констатировал хозяин кабинета. - Я. - Согласился Коростылев. - Сейчас ты умрешь. Благородно предупредил его Седой и показал Шраму свои руки. На одной из ладоней лежала граната-лимонка нацист сжал её и выдернул чеку. Не мешкая ни мгновения, Тихон оказался около Петра Сергеевича и обхватил своей ладонью кулак, в котором оказалась зажата граната. В следующий миг Стрекалов обмяк от несильного, но действенного удара в висок. Подхватив бессознательного нациста на плечо, Шрам оставил в кабинете гранату и рванулся прочь. Интеллигенция, обрадованная затишьем, уже стала поднимать головы, как мимо неё пронесся Коростылев. Тихон уже покидал подъезд, когда раздался взрыв.

Загрузив плененного Седого в свою машину, Шрам повел её вперед. Погони пока можно было не опасаться, но и оставаться около взорванного офиса смысла было мало. Остановившись во дворе одного из домов по шоссе Энтузиастов, Тихон заволок Седого в какой-то подъезд и, надев на того наручники, стал приводить нациста в чувство. Через полминуты массажа активных точек, Стрекалов очнулся. Обнаружив себя в незнакомом, пахнущем мочой, месте, он лишь злобно рассмеялся:

- Выжил? Это не надолго. - Бешеный мне то же самое обещал. - Закивал Коростылев. - Вот видишь... Так и будет... - Это мы ещё посмотрим. Усмехнулся Шрам. - А теперь - маленький допрос. - А хоть пытай. - Скривился Седой. - Ничего не скажу. - Скажешь. - С милой улыбкой заверил его Тихон и извлек из кармана шприц-тюбик с сывороткой правды. Павел Сергеевич стоически перенес укол.

На его лице застыла глупая ухмылка. Он был уверен в своих силах и считал, что никакие медикаменты не смогут втянуть из него и грана полезных Неистребимому сведений. - Где Бешеный? - Спросил Коростылев через минутудругую, когда действие препарата должно было уже начаться. - Не знаю. Ответил Седой. Перед глазами у него все плыло, но он прекрасно ориентировался в каверзных вопросах и сохранял ясность сознания.

Ведь действительно, ему не было известно, добрался ли Бешеный до места, и где тот в данное время находится. - Куда он направляется?

- Не знаю. - Каков конечный пункт его движения? Стрекалов на миг задумался. Куда мы все идем?

- Кладбище. - Был ответ. - Какое?

- Не знаю... Где похоронят... Коростылева стали раздражать постоянные "не знаю", но он понял, что Седой отвечает не на поставленный вопрос, как его понял бы любой человек, а с философских позиций. После такого открытия, Тихон сменил тактику. - Общался ли ты с ним в последние сутки?

- Да.

С ужасом сказал правду Стрекалов. Это уже было кое-что. Небольшая, но победа Шрама. - В какое время в последний раз? Сейчас, - Коростылев глянул на часы, - Без двадцати четыре. - Не знаю... - Во сколько вы расстались при последней встрече? В минутах. - Двадцать шесть минут назад... - Какие действия он собирается предпринять в ближайшем будущем касательно взрывов в метро? И Седой, мрачнея на глазах стал рассказывать план Бешеного. - Кто должен предоставить ему взрывные устройства?

- Наш человек... - Когда?

- Скоро... - Теперь так. По какому адресу Бешеный должен принять груз взрывных устройств?

На Петра Сергеевича было жалко смотреть. Он закатывал глаза, пытался хоть как-то унять словоизвержение, но тщетно. Правильно поставленные вопросы вытягивали из него все, что Седой знал. И Стомахин назвал адрес. После того, как Коростылев получил все, что ему было нужно, он вывел нациста на улицу и приковал к одной из труб, предназначенных для сушки белья. Затем, из находившегося поблизости телефона, связался с сонным Загоруйко, сказал тому где можно застать первого арестованного и, повесив трубку, отправился навещать Бешеного. Пока тот чего не натворил...

LXXIX. ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА.

Который уже раз за эту ночь Тихону пришлось пересекать Москву из конца в конец. Теперь его путь лежал на Кронштадский бульвар. В "хату номер четыре", последнее пристанище Бешеного.

Обгоняя медленно тянущиеся вереницы поливальных машин, выехавших в такую рань на городские улицы, Коростылев был на редкость серьезен. Ему не верилось что теперь, после стольких перипетий, он выполнит, наконец, свое задание.

Говорков столько раз скрывался, каждый раз при этом Шрам чудом избегал гибели и сейчас он был готов к решающей схватке. Теперь Савелию было некуда деться. Сегодняшним утром он будет задержан.

По пути Тихон вспоминал все свои действия, все попытки взять Бешеного.

Анализировал их и постоянно натыкался на собственные ошибки.

Ну чего ему стоило тогда, в подвале, не играть в ковбоев, а сразу отрубить противника? Или на даче Васильченко. Не надо было тогда покидать связанного противника, давая тому шанс к побегу, чем тот немедленно и воспользовался. А этой ночью... Ведь Коростылев без всяких проблем справился бы со всеми четырьмя налетчиками и к нынешнему моменту Говорков бы уже сидел на Лубянке.

Но Коростылев вдруг понял, что занимается бессмысленным самокопанием. Как было - так и было. И не стоит тратить силы на воображание того, что было бы, если бы... Даже если сейчас Савелий Говорков очередной раз ускользнет - Шрам знал, что приложит все силы для его водворения в тюрьму. Хотя про себя Тихон уже решил, что сейчас не даст террористу ни единого шанса. Прибыв на место Коростылев не стал подъезжать к самому дому. Он покинул машину и, пытаясь скрываться за деревьями, обошел хрущевку кругом. В нужной ему квартире на четвертом этаже горело одно окно. Кухня, определил Шрам. Идти напролом было бессмысленно, Бешеный наверняка был вооружен, и Тихон предпочел более рискованный путь. Он вошел в подъезд, осторожно, чтоб не хлопнула, прикрыл за собой дверь на тугой пружине. Бесшумно вбежав на последний этаж, Коростылев поднялся к люку, ведущему на крышу. Замок поддался за несколько секунд и Шрам вышел на покрытую черным битумом поверхность. Он сразу направился к краю и заглянул вниз. Балкон соседей Говоркова сверху оказался пустым. Лишь несколько ящиков с какими-то цветами висели по его передней стенке. Легко спрыгнув на эту площадку, Тихон замер на мгновение.

Убедившись, что хозяева балкона продолжают спать, Коростылев перегнулся через перила. В комнате этажом ниже по-прежнему было темно.

Спустившись на руках по балконной решетке, Шрам качнулся и разжал пальцы.

Оказавшись тремя метрами ниже, он прильнул к стене дома, стараясь быть незамеченным из окна. Прислушался. Все было тихо, лишь где-то играла далекая музыка.

Оставалось последнее препятствие. Балконная дверь. Но тут Коростылеву повезло. Окно рядом с ним оказалось слегка приоткрыто. Его удерживала металлическая гребенка и щель оказалась достаточной, чтобы просунуть туда палец. Но на подоконнике стоял глиняный горшок с засохшим растением и влезть в окно, не свалив его, было проблематично. Тихону пришлось лечь на карниз и, протянув руку, достать пластиковый поддон, в котором стоял этот горшок. Не выпуская его из руки, Шрам влез в квартиру. Он слегка задел занавески и кольца их несильно звякнули. Коростылев замер. Но, Бешеный, как видно, не услышал этого шума, или принял его за следствие порыва ветра. Цветок Тихон поставил на пол и осмотрелся. Это была однокомнатная квартира и Коростылев оказался в её единственной комнате. Обстановки, кроме двуспальной тахты, стола, на котором лежал пистолет, да вращающегося стула, не было.

Положив оружие в карман, Шрам бесшумно прокрался к двери в кухню. Она была настежь распахнута и оттуда доносились какие-то слабые шлепки. Коростылев, слившись с косяком, заглянул туда.

Бешеный сидел к нему боком и раскладывал на кухонном столе какой-то пасьянс. - Сходится? - Спросил Тихон, делая шаг в освещенное помещение.

Савелий резко повернул голову. Коростылев увидел, как искажается от страха или злобы лицо Говоркова. Впрочем, зрачки у него оставались как два маковых зернышка - следствие действия наркотика. - И сюда добрался!.. Оскалил зубы Бешеный. - Добрался. - Кивнул Шрам. - Как же ты Седого расколол? - Поинтересовался Савелий. Тихон придвинул себе свободную табуретку, сел нога на ногу. Он видел, что теперь Бешеный действительно загнан в угол. Понимал это и сам Говорков. Но время решительных действий пока не пришло. А поэтому, почему бы не поговорить?

- Помнишь шприц-тюбик, из-за которого твои пацаны меня за торчка приняли?

Так в нем - сыворотка правды. Была... - Значит, - Сделал вывод Савелий, - Ты работаешь на какую-то из спецслужб... - ФСБ. - Подтвердил Тихон. - Ага. - Задумчиво проговорил Бешеный и вернулся к картам. Коростылев не мешал. После нескольких манипуляций, на столе осталась колода, рядом с которой лежала одна карта. - Пасьянс Марии Медичи. - Сказал вдруг Говорков. - Сошелся. У неё он сходился всего три раза. Первый - когда убили её мужа. Второй - когда её заставили отречься от престола и третий в Бастилии. На следующий день ей отрубили голову. - Да ты фаталист... Негромко рассмеялся Шрам. Савелий не реагировал на его смех, он перетасовывал карты и вдруг кинул колоду в лицо Тихону. Но тот подозревал нечто подобное и, когда Бешеный попытался проскочить мимо Коростылева, встретил его во весь рост. Табуретка ещё не успела упасть, а Говорков, уже сгибался от удара в солнечное сплетение. Тихон подхватил его и усадил обратно. - Не советую. - Со вздохом сказал Коростылев. - Теперь ты не уйдешь так просто. - Уйду. - Прошипел Бешеный. - Это наша с тобой последняя встреча. - Да, последняя. - Согласно кивнул Тихон. - Теперь вряд ли кто-нибудь выручит тебя. Тем более из подвалов Лубянки. Руки вперед!

Но как только Шрам приготовился защелкнуть наручники, снизу завизжали тормоза и раздался короткий автомобильный гудок. По реакции Бешеного, тот внезапно начал зловеще улыбаться, Коростылев понял, что это приехали друзья Говоркова.

Убрав наручники, Тихон приказал:

- Встречай, как ни в чем ни бывало. - И показал пистолет. Бешеный под дулом собственного оружия поплелся к двери. Открыл. По лестнице топал, судя по звуку, всего один человек. Вскоре он появился на площадке. Со спины Тихону не было видно, что делает Говорков, он тот, очевидно, мимикой смог показать пришедшему, что в квартире опасность. Коростылев, стоявший в тени входной двери, заметил, как визитер подобрался, но движения не прекратил.

В тот момент, когда он пересекал порог квартиры, Бешеный крикнул:

- Стреляй! Парень одним движением вытащил пистолет и нажал на спуск. Но Шрам, предвидя такой ход событий, в этот момент отступил, таща за собой Бешеного и пуля попала тому прямо в грудь. Говорков начал оседать, сползая по телу Коростылева. Визитер, видя, что он натворил, замешкался, и этого времени Тихону хватило чтобы выстрелить в сторону наци. Он упал, схватившись за ногу. Пистолет выпал и закрутился на кафеле лестничной площадки.

Подхватив Савелия подмышки, Шрам приволок его в комнату, уложил на диван.

Из горла Бешеного вырвался тяжелый хрип, он закашлялся и застыл. Перед смертью Савелий Говорков почему-то вспомнил Вектора Даценко. Тот сюжет для романа, который он ему рассказал. "Могила Бешеного". "Скоро они действительно будут. - Промелькнуло в умирающем мозгу, - А жаль..." Тихон потрогал его горло. Пульса не было. Разорвав рубашку на груди Говоркова, Коростылев осмотрел рану. Одного взгляда было достаточно для того, чтобы определить - с таким ранением не выживают. "Вот и все... - Подумал Тихон. Вот и все..." Кончилась многодневная погоня. Провалено задание. Больше спешить некуда.

Вернувшись на лестницу за раненым боевиком, Шрам тоже приволок его в квартиру, перевязал ногу, чтобы остановить кровотечение. Оставив парня прикованным наручниками к трубе отопления, Тихон спустился к его машине.

Там, в черной сумке, стоявшей в салоне, обнаружились кирпичики тротила. "Успел." - С непонятной грустью сказал про себя Тихон. Поднявшись обратно, он обыскал квартиру, не обращая внимания на матерную ругань раненого взрывника. Дымовые шашки обнаружились под тахтой. Теперь все встало на свои места. Коростылев позвонил Павлу Сергеевичу, сообщил о своих "успехах" и заявил, что отправляется домой. Отдыхать.

LXXX. МОГИЛА БЕШЕНОГО.

Взрыв-таки прогремел именно в назначенное время. Силы МВД и ФСБ непонятным образом пропустили камикадзе- бомбиста в Москву.

Сразу ввели усиленный контроль за всеми метропоездами, но лишь несколько человек в Москве знали, что терактов больше быть не должно. Среди них был и Тихон Глебович Коростылев.

Через два дня после нелепой смерти Бешеного, Шраму позвонил Павел Сергеевич и, официально поздравив с выполнением задания, чего Тихон никак принять не мог, рассказал о том, как парни из федеральной безопасности нагрянули в несколько арсеналов партии "РНИ". Как произвели аресты почти всей правящей верхушки нацистов. Седой оказался весьма полезным свидетелем. Коростылев сухо поздравил Загоруйко с удачной операцией и, когда тот намекал, что вскоре Тихона ждет новое задание, повесил трубку.

Перезванивать Павел Сергеевич не стал.

Из газет Шрам узнал, что Бешеного будут хоронить на Ваганьковском кладбище.

Тихон не пошел на саму церемонию отпевания и похорон. Пока они шли, Коростылев бродил по кладбищу, разглядывая надгробия со всемирно известными именами. Лишь когда смолк духовой оркестр и все прибывшие проводить Бешеного в последний путь покинули его могилу, к ней подошел Тихон. Он несколько минут в полной тишине рассматривал ажурный крест с черно-белой фотографией Савелия Говоркова.

Внезапно послышались автоматные очереди, что-то гулко взорвалось.

Коростылев не реагировал на эти звуки, зная, что это боевики мафии расстреливают оставшихся на свободе членов "Русской Национальной Идеи" Подождав пока все стихнет, Тихон сходил к воротам. Подобрал брошенный какой-то бабкой букетик желтых лилий и, вернувшись на могилу Бешеного, положил их рядом с кучей других цветов.