Могу я тебе кое что рассказать?

Глава 31

Ханна

Мама суетится вокруг, прибирая остатки, пока мы все тусуемся после ужина, приготовленного из последних оставшихся блюд. Райан растянулся на диване, в то время как мы с Кэмом сидим в креслах напротив, просматривая наши телефоны, время от времени украдкой поглядывая друг на друга.

Его понимающие улыбки разжигают огонь внизу моего живота, которому не требуется много времени, чтобы распространиться повсюду. Я так сильно хочу его, и не знаю, когда мы снова останемся наедине.

— Ради бога, Райан.

— Что я натворил на этот раз? — говорит Райан, поднимая голову, чтобы посмотреть мимо меня на маму.

— Почему здесь на полу обертка от презерватива?

Я бросаю взгляд на Кэмерона, когда она поднимает ее, чтобы мы все могли видеть. Его глаза широко раскрыты, краска отхлынула от его лица, когда он понимает, что, должно быть, не был аккуратен должным образом на днях.

— Это не мое! — протестует Райан.

— Ну, это, конечно же, и не мое, — говорит она, уперев руки в бока. — Так чье же это тогда?

Мы с Кэмероном смотрим друг на друга так долго, что от молчания мне хочется блевать.

— Это мое… — говорим мы оба одновременно.

— Что? Ох, — говорит мама, переводя взгляд с нас на Райана.

Райан теперь сидит прямо, качая головой, когда встает.

— Подожди… — кричу я, вскакивая со стула, но слишком поздно. Он уже возвышается над Кэмом, тыча пальцем ему в лицо.

— Ты занимался сексом с моей сестрой?

О боже, этого не может быть.

— Райан, подожди, я могу объяснить.

— Я сказал тебе оставить ее в покое. Ты трахал ее?

— Райан! — ругается мама.

— Не говори о ней так, — говорит Кэмерон, встав лицом к лицу с моим братом. Кэмерон на пару дюймов выше Райана, но разница — ничто по сравнению с уровнем их злости прямо сейчас. Кэмерон делает глубокий вдох, но Райан, похоже, готов взорваться, сжимая в кулаке толстовку Кэма.

— Ты использовал ее? Для гребаного контента?

— Контента? О чем ты? — спрашивает мама, а я как будто покидаю свое тело и начинаю кричать, чтобы отвлечься.

— Что здесь происходит? — папа появляется из кухни, вытирая руки кухонным полотенцем, но его вопросы сейчас важны меньше всего.

— Нет, чувак, нет. Все не так, — Кэмерон поднимает ладони вверх, сдаваясь. — Я… Она мне нравится. Я влюбляюсь в нее.

Я слышу, как задыхаюсь, пытаясь пройти мимо Райана, который отталкивает меня другой рукой.

— Прости, Ханна, — говорит Кэмерон, наклоняясь в сторону, чтобы поймать мой взгляд. — Не так ты должна была услышать это в первый раз, и я повторю тебе это как следует, когда у меня будет возможность.

Я пытаюсь нырнуть под руку Райана, а Кэмерон тянется ко мне.

— Не смей прикасаться к ней, — кричит Райан, и затем все происходит так быстро. Меня сильно толкают, я падаю спиной на кофейный столик, а Райан бросается вперед, опрокидывая Кэмерона спиной на пол. Звук его приземления, свист воздуха, вырывающегося из его груди, вызывают у меня желание тошноты, если бы боль в спине уже не пронзала меня насквозь.

— Райан, прекрати это! — кричит мама, бросаясь ко мне. — Отстань от него.

Они вдвоем представляют собой переплетение конечностей, извивающихся и хрипящих, когда Кэмерон пытается оттолкнуть Райана, в то время как Райан изо всех сил пытается удержать его.

— Мою… ебанную… сестру… ты… ублюдок, — хрипит Райан, размахивая кулаками, которые, кажется, никогда не опускаются.

— Мальчики! Хватит, — кричит папа, поднимая Райана сзади за толстовку. Когда Кэмерон вскакивает на ноги, папа тоже хватает его за шею. Я хочу подбежать к нему, но застываю на месте, лежа на полу в надежных маминых объятиях, обе не совсем веря в сцену, которая только что развернулась перед нами.

Папа открывает двери на балкон и выталкивает их обоих наружу, на холодный ночной воздух.

— Я же без обуви! — протестует Райан.

— Мне насрать. Ты останешься там, пока не успокоишься.

Мой взгляд падает на ноги Кэмерона. На нем тоже нет обуви, только спортивные носки, длиной до лодыжек. Он замерзнет.

— Ханна, — говорит папа, присаживаясь передо мной на корточки. Его руки опускаются мне на плечи, заставляя меня отвести взгляд от Кэмерона и посмотреть прямо на него. — Он заставил тебя сделать что-то, чего ты не хотела делать?

— Боже, нет. Это было по обоюдному согласию, и я сейчас просто убита.

— Значит, мне не нужно его выгонять? Мне все равно, который час. Я отправлю его домой первым же рейсом.

— Нет, пожалуйста, не надо. Я… эх… Мне он тоже очень нравится.

— Боже мой, Ханна! — мамины руки взлетают ко рту. — Поздравляю.

— Что происходит? — я вздрагиваю.

— Это чудесно. Мы очень рады за тебя.

— Ладно, успокойтесь, — по такой реакции можно подумать, что я только что объявила о помолвке. Мои родители действительно так плохо думают о моей личной жизни?

Мама обнимает меня за плечи, а папа обнимает нас обоих:

— Я же говорил, что он неравнодушен к тебе, милая.

— Вы не злитесь на меня? — мне удается пискнуть между ними.

Мама отпускает меня и выпрямляется, прочищая горло, помогая мне подняться на ноги:

— Мы никогда не будем говорить о том, что произошло на том шезлонге. Но нет, мы не злимся на тебя за то, что ты встретила кого-то, кто делает тебя счастливой.

— Я собираюсь выпить и притвориться, что сегодняшнего вечера никогда не было, — говорит папа, направляясь к холодильнику, а мама садится и возвращается к своей книге. На балконе Кэмерон и мой брат дрожат, скрестив руки на груди и прижав плечи к ушам.

— Можем ли мы, пожалуйста, впустить их сейчас обратно?

Папа открывает дверь, которую, как я теперь понимаю, они легко могли открыть и сами.

— Ты успокоился? — спрашивает он Райана, который проталкивается мимо него и уносится в свою комнату.

Кэмерон бросается ко мне, убирает волосы с моего лица и притягивает меня в свои объятия. Небольшая часть меня чувствует неловкость из-за того, что он прикасается ко мне, обнимает меня на глазах у моих родителей, но это перекрывается облегчением. Облегчение от того, что он не замерз, облегчение от того, что наш секрет раскрыт. Я и не представляла, насколько это было тяжело.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— В порядке. А ты?

— Если с тобой все хорошо, то и со мной тоже, — говорит он, оглядывая комнату, как будто тоже не может поверить в то, что только что произошло. — Он не позволит мне извиниться.

Его голос звучит искренне убитым горем, как у ребенка, который разбил любимую вазу и знает, что поступил неправильно, но понятия не имеет, как это исправить.

— Вот, — говорю я, пододвигая одно из кресел к дровяному камину. — Сними носки и сядь у камина. Я пока принесу тебе сухие. Извинения могут подождать.

Он опускается в кресло так, словно на его плечах лежит тяжесть всего мира, и я целую его в макушку, прежде чем подняться наверх. Идя по коридору, я прохожу мимо своей комнаты, затем мимо комнаты Кэма и стучу в дверь Райана.

— Эй, можно мне войти?

— Конечно, — ворчит он.

Я медленно вхожу и присаживаюсь в изножье его кровати. Райан придвигается к изголовью, обхватывая колени руками.

— Ты злишься на меня?

— Нет. Хотя я чертовски зол на него. Я же специально просил его не приставать к тебе.

— Ты не можешь просить людей о таком. И это было взаимно.

— Но он сделал это, Ханна. Он… — я практически вижу, как крутятся винтики в его мозгу. — Он спит с женщинами, а потом он… Это нехорошо.

— Райан, все в порядке. Я знаю о Маке.

Он запрокидывает голову:

— Он рассказал тебе?

— Нет, я… э-э… На самом деле я уже знала о его работе. Я узнала его в тот день, когда вы приехали.

— О, точно, — он немного смягчается, затем снова напрягается, когда до него доходит. — Боже, я не хочу думать о том, что ты на самом деле мне сейчас рассказала.

— Вот почему я была такой тихой, когда вы впервые появились здесь. Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, но он догадался, и дальше все пошло как по маслу.

— Черт, — говорит он, проводя руками по волосам. — Он же использует тебя, превратит в еще одну из своих историй.

— Послушай, я тоже поиграла в догонялки, и не знаю, как много ты знаешь о его творчестве, но не все его истории реальны. Это просто фантазии. Он их выдумывает.

— Нет, он… он делает разные вещи… он увлекается каким-то извращенным дерьмом.

Повезло мне.

Я сжимаю губы и пытаюсь не рассмеяться.

— Так много женщин, — продолжает он. — Он только причинит тебе боль.

— Не думаю, что их так много, Райан.

— Ты же не знаешь.

— Нет, не знаю. Так он мне лжет? Ты его лучший друг, скажи мне. Со сколькими женщинами он встречается? У меня нет возможности узнать. Он приводит домой разных женщин каждый вечер на неделе?

— Нет, ты права, он этого не делает. Он слишком занят работой.

— У него просто хорошее воображение, — говорю я, воспоминания о том, как он рассказывает истории, проносятся в моем мозгу.

— Фу, перестань думать об этом, — Райан пинает меня ногой. — Тебе больно? Я не хотел тебя толкать.

— Я в порядке. Послушай, ты можешь, пожалуйста, держать это при себе? Я не хочу, чтобы мама с папой знали, и не думаю, что Кэмерон тоже. Достаточно унизительно, что они уже знают, что у меня вообще секс, не говоря уже о том, что в этом доме. Я бы не пережила разговора с ними об аудио-порно.

Райан разражается смехом:

— У мамы было бы так много вопросов.

— А папа захотел бы послушать несколько примеров, — мы оба засовываем пальцы в рот и притворяемся, что нас тошнит, как всегда, смеясь до тех пор, пока напряжение не становится менее неловким и тяжелым. Я хочу сказать ему, что Кэмерон хороший парень, и что я люблю в нем, но думаю, что лучше избегать этой темы, пока все не уляжется.

— Что происходит между тобой и Кайлой? Могу я спросить?

— Все то же старое дерьмо, — говорит он, устало пожимая плечами. — Она здесь, я там. Это никогда никуда не денется. Это не так серьезно.

Я никогда не видела ничего более серьезного, чем то, как эти двое тянутся друг к другу каждый раз, когда оказываются в одном и том же месте.

— Не думаю, что ты честен с самим собой. Это нормально, если она тебе нравится.

— А какой смысл, если мы не в одном месте? У вас с Кэмом будет то же самое, понимаешь? Как это будет, когда вы за тысячи миль друг от друга? Как он вообще может сказать, что любит тебя? Он только что встретил тебя.

Я тяжело вздыхаю и откидываюсь на одеяло:

— Честно? Понятия не имею. Это совершенно новый опыт, и я не ожидала, что все так взорвется. Я не знала, что он так ко мне относится. Думаю, нам нужно будет самим кое о чем поговорить.

— Я не хочу, чтобы тебе снова было больно, — признается Райан, и я сажусь, прошлое — непрошеный призрак в комнате, которого нам не нужно признавать вслух. Он лучший старший брат. Всегда заботится обо мне.

— Не думаю, что так будет. Кэмерон на него не похож. Даже если ты сейчас злишься на него, ты знаешь, что он порядочный парень. А я знаю, что заслуживаю немного повеселиться, даже если это ненадолго.

— Как ты стала такой мудрой?

— Вообще-то, это мудрые слова папы. О, черт! — я вскакиваю с кровати, чтобы уйти. — Я должна была принести ему сухие носки. У нас все в порядке?

— Да, у нас все хорошо.

Задержавшись у двери, я произношу свое последнее слово:

— Кэмерон хотел бы извиниться перед тобой.

Он громко стонет и плюхается обратно на кровать:

— Все в порядке. Ему не за что извиняться.

— Тогда тебе нужно извиниться перед ним за то, что ты попытался выбить из него все дерьмо, — говорю я. — Честно говоря, о чем ты вообще думал? Это на тебя не похоже.

— Я просто забочусь о своей младшей сестренке. Я бы надрал задницу любому, кто причинит тебе боль.

— Что ж, эта та битва, в которой тебе не нужно участвовать.

Ныряя в комнату Кэмерона, я не могу не улыбнуться воспоминаниям о том, чем мы занимались в этой постели, пока я беру ему свежую пару носков. Спустившись вниз, я нахожу его сидящим за столом с мамой и папой. Я сразу же жалею, что оставила его с ними наедине, но потом вижу, что у него в руках кружка папиного горячего шоколада со взбитыми сливками. Какой бы разговор у них ни был, он, должно быть, прошел хорошо. Папа не готовит свой особый горячий шоколад для кого попало.

Я сажусь рядом с ним и протягиваю ему носки, между нами проносится невысказанная благодарность, когда он берет их у меня, проводя кончиками пальцев по моему запястью.

Райан спускается по лестнице несколько минут спустя, как надутый подросток.

— Хочешь пойти в «Рико»? — говорит он.

— Конечно, чувак. Спасибо за горячий шоколад, мистер Ричмонд, — Кэмерон допивает свой напиток и относит пустую кружку в посудомоечную машину, по пути выкрикивая. — Я захвачу ледянки.

Мы с Райаном обмениваемся мягкой улыбкой:

— Ты тоже идешь, сестренка.