Мокруха

11

Стоял один из тех великолепных дней в Лос-Анджелесе, какой обычно видишь в телевизионном репортаже с «Парада роз». Золотые солнечные лучи пронизывают город, неся тепло, здоровье и богатство миру. Небесная голубизна простирается над головой, радуя глаз. В такой день поневоле думаешь, что жители Лос-Анджелеса обитают на какой-то фантастической земле обетованной, вроде страны витамина «С» или еще чего-то такого.

Только вместо цветочных платформ по улице ползли рейсовые автобусы мимо Дона, детектива Флореса и еще двух полицейских в форме, сидящих на ступеньке широкой лестницы Паркер-сентра и уплетающих большие, жирные гамбургеры.

У передвижной палатки выстроились в очередь другие сотрудники полиции Лос-Анджелеса, желающие перекусить. Дон чувствовал себя прекрасно. Хорошо работать в полиции! Хорошо знать, что своим трудом ты делаешь мир лучше. Хорошо сидеть на солнышке вместе с товарищами и лопать дерьмовый гамбургер. Дон знал, что вечером на ужин будет вынужден ограничиться зеленым салатом и, может быть, чуть-чуть сашими, чтобы нейтрализовать взрывной эффект этой желудочной бомбы, но разве не стоит этакой малости то чудесное душевное состояние, которое он испытывает здесь и сейчас!

Дон окунул ломтик картошки-фри в бумажный стаканчик с кетчупом и замечтался. Ему привиделся Эстеван Сола без своей волосяной накладки, в ярко-оранжевой робе заключенного лос-анджелесской окружной тюрьмы. Мысленным взором Дон смаковал образ понурого, закованного в наручни шэль-хефе, готового к депортации в мексиканскую тюрягу. Слишком долго ему пришлось бессильно наблюдать, как Эстеван с самодовольной безнаказанностью хозяйничает в Лос-Анджелесе, как у себя дома. Его наглое высокомерие выводило Дона из себя. Вот почему он выбрал Солу в качестве первоочередной цели, считал для себя делом чести свергнуть этого долбанного мексиканского царька из Хуареса.

Дон отхлебнул из стаканчика глоток диетического рутбира. Потом обратился к Флоресу.

– А вешдок уже подвезли?

Жующий Флорес посмотрел на него и молча покачал головой. Его рот был до предела набит буррито с карне асада.

– Ну, целый день я ждать не могу. Пойду звонить, выяснять, где эта штука.

Дон скомкал обертку от желудочной бомбы и точным броском запулил ее в мусорную урну. Потом, как подобает мужчине, вытер руки о штаны и зашагал к себе в кабинет.

Дон вырулил со стоянки Паркер-сентра на грязно-коричневом «каприсе». Он не понимал, почему все полицейские машины обязательно должны быть одной из моделей «шевроле» и неизменно грязно-коричневого цвета. Когда они стоят в ряд перед зданием участка, то напоминают огромные собачьи какашки. Что, глядя на них, могут подумать о полиции обыватели? Почему бы детективам не гоняться за преступниками по Лос-Анджелесу на каких-нибудь «БМВ» и «линкольн-таун-карах»? Урки с такой же легкостью узнавали о появлении копов по этим тачкам дерьмового цвета, как и по прежним черно-белым. Так почему не сделать полицейский автопарк смешанным? Сидя за рулем такой машины понимаешь, почему некоторые детективы склонны к мздоимству. В ней просто перестаешь себя уважать! Как не поддаться соблазну добавить к полицейскому жалованью несколько сотен халявных баксов, неся службу в собачьей какашке?

Дон ломал голову над тем, куда мог запропаститься курьер из «Юнайтед патолоджи». Он позвонил туда, и ему передали список всех пунктов сегодняшней доставки. Парень не появился ни на одном из них. Поэтому Дон поступил, как любой хороший детектив – выехал в город, чтобы провести расследование. Во всяком случае, лучше что-то делать, чем просиживать в кабинете, дожидаясь, когда начнет выделять газы кишечник Флореса.

Всякий раз, собираясь на занятия, Ларга мучительно выбирал, что ему надеть. Джинсы плохи тем, что инструкторша заставляла его стягивать их полностью. Они, мол, затрудняют приток крови к простате, и ей не хватает кислорода, необходимого, чтобы в большем количестве вырабатывать эту самую скользкую слизь. Шорты? Шорты делали его похожим на голубого. Стоя нагишом перед зеркалом, Ларга повернулся боком и обозрел свое выпирающее, обвислое брюхо. Может, спортивные штаны? Ларга покопался в шкафу и снял с вешалки нейлоновый тренировочный костюм, в каких толстые ребята из Нью-Джерси разъезжают после обеда в своих «камаро». Он приобрел его, когда решил заняться бегом трусцой. Один раз даже надел.

Дон остановил машину напротив «Юнайтед патолоджи» – большого здания, битком набитого мертвечиной. Хотя детектив на своем веку повидал сотни трупов, даже у него вблизи этого места возникло нехорошее чувство. Может, потому, что те мертвецы, которыми занимался Дон, все же были людьми. Ведь и труп остается личностью. Имеет при себе личные вещи. Обладает жизнью – прожитой и потерянной. А здесь, в лаборатории патологической анатомии, человеческие тела расчленяют, измельчают и превращают в образцы тканей и жидкостей. И больше нет ни прожитой жизни, ни человека, даже мертвого. Дону меньше всего хотелось, чтобы после смерти его тело кромсал какой-нибудь пойндекстер. Лучше быть уверенным – раз ты умер, значит умер. Дон вошел в здание.

Моррис сидел перед компьютером и ждал, когда загрузится сайт. Миновал целый ледниковый период, прежде чем он открылся, а когда это случилось, итог был все тот же. Моррис побывал уже на нескольких сайтах, предлагающих «бесплатные» фотки, и все они потребовали у него номер кредитной карты в качестве «доказательства», что ему исполнился двадцать один год. Как будто подросток не может иметь кредитной карты! Или тем, кто младше двадцати одного года, не разрешается смотреть порнографию! «Вот дерьмо! – подумал Моррис. – Я с пятнадцати лет баб трахаю!». Весь день ему испортили!

Моррис увидел, как в кабинет вошел какой-то чувак в спортивной куртке. Незнакомец улыбнулся и показал полицейский значок – не как в кино, достал и тут же спрятал, а долго держал его у Морриса перед глазами, будто он дурак какой, чтоб читать.

– Привет!

Чувак из полиции откашлялся.

– Привет. Вы сегодня должны были доставить в Паркер-сентер одну улику…

– Вы имеете в виду оторванную руку?

– Да.

– Наверно, она уже там.

– Нет, ее не привезли.

Моррис посмотрел на копа, потом перевел взгляд на экран монитора, на котором как раз открылся сайт Spunk.com и – вот дерьмо! – оказался голубым порно. Он принялся лихорадочно щелкать мышкой, пытаясь закрыть сайт, но тот еще не закончил загружаться, и картинка зависла в полной неподвижности. Морриса прошиб холодный пот. Он поспешно ткнул пальцем в кнопку и просто выключил монитор.

– Ну, значит, привезут с минуты на минуту!

– Но ее нет!

– Должна быть!

– Я знаю, что должна быть, но ее нет! Потому я и приехал сюда.

– Никуда она не денется!

– Где она?

– Для вас это важно?

– Да!

– Ну, так ждите, привезут.

Дон опять прокашлялся.

– Ее нет.

Моррис подивился такой непроходимой тупости.

– Чего вы от меня-то хотите?

– Чтобы вы сказали мне, где рука.

Моррис пожал плечами.

– Чувак, я не знаю!

Полицейский потерял терпение и стал изображать из себя крутого. Он перегнулся через Морриса, дотянулся до кнопки монитора и включил его.

– Чувак, ты что делаешь?

– Где рука?

– В пути!

– В пути куда?

– В Паркер-сентер!

– Но ее нет в Паркер-сентре!

– Ну, правильно! Она в пути!

На экран монитора выплыли несколько красочных картинок, изображающих секс между мужчинами. Моррис заерзал на стуле.

– Вот черт, это не то, что я хотел!

Коп улыбнулся с таким видом, будто знал о Моррисе что-то нехорошее.

– Кто повез руку?

– Боб.

Моррис щелкнул мышкой, и на этот раз сайт закрылся.

– Где Боб?

– Я не знаю, чувак, честное слово! Он уже давно должен быть в Паркер-сентре!

Боб сидел на переднем пассажирском сиденье, а Норберто вел машину. Эстеван и Мартин расположились сзади. Амадо предпочел остаться в «хранилище», чтобы не пропустить свою любимую теленовеллу.

– Поверни здесь!

Боб показывал дорогу к месту работы Моры. Ее кабинет находился в ничем не примечательном здании, похожем на бетонную коробку.

Боб вспотел. Его начали мучить сомнения по поводу только что заключенной сделки. Сомнения и раскаяния. Раскаяния и сомнения. Одновременно он был радостно возбужден – ведь это же самое настоящее, невероятное приключение! «Ты даже вообразить не мог, – мысленно говорил он себе, – насколько скучна твоя жизнь, пока тебя не грохнули по башке и не упрятали в багажник».

Но с другой стороны, Боб знал, что по своей натуре не способен причинить зла ближнему. Он не вор и не убийца, и вовсе не желал становиться ни тем, ни другим.

В промежутке между сомнениями и раскаяниями ему удалось подыскать подходящее определение своим действиям. Он все делает правильно. Он не собирается никого убивать. Он просто играет отведенную ему роль в драме, не имеющей сценария. А как можно судить о персонаже, не зная, чем все закончится? Это же только начало!

Однако в промежутке между раскаяниями и сомнениями вернулись сомнения, которые уже посещали его в самом начале. «Если я не выполню их требований, они убьют меня. В конце концов они все равно могут меня убить!». Тут уж начались страхи.

– Можете поставить машину на частную стоянку позади здания. Мора подтвердит, что вы ее клиенты.

– Вряд ли, если ты заявишься, чтобы порвать с ней.

Боб на секунду задумался.

– Да, пожалуй.

Он вылез из машины и вошел в здание, размышляя на ходу, что сказать Море. Хоть бы разозлиться на нее по-настоящему, прийти в этакий раж! Наорать, обозвать ее сукой, швырнуть что-нибудь, разбить тарелку или опрокинуть стол – в общем, разыграть целый спектакль. Но у него вовсе не было настроения устраивать скандал. Наоборот, чем больше Боб думал о расставании с Морой, тем радостнее себя чувствовал. Он настолько погряз в этом своем богемном однообразии, что совсем перестал замечать множество иных волнующих возможностей. Мир велик и обилен, а Боб бездумно просиживал на диване перед телевизором, пил пиво и рассылал е-mail'ы друзьям. Но теперь он переродился, и его ждет необычная, интересная и опасная карьера. А может быть, и новая подруга жизни. Страстная, роскошная ла/пина, которая могла бы обучать его говорить по-испански прямо во время жарких занятий любовью. От этих мыслей у Боба голова шла кругом.

Лестницу, ведущую к кабинету Моры, он преодолел в несколько прыжков.

Эстеван нервничал. Сколько времени осталось в их распоряжении? Успеют ли они провернуть начатое дело? Сработает ли вообще задуманная ими уловка? Эстеван понимал, что пока у копов нет руки Амадо или его самого – поскольку человек без руки такая же косвенная улика, как и рука без своего владельца – они не смогут завести на него дело. Без того или другого им не удастся привязать к Эстевану убийство Карлоса, и на этом все закончится. Терминара! Но его тут же одолевали сомнения. Слишком уж все флохо. А раз есть неуверенность, лучше перестраховаться. Увести их подальше от себя по ложному следу и пусть месяцы и годы гоняются за собственными хвостами! И тогда он сможет от души бросить «ке те ходас!» прямо в лицо долбанным федералес. Пускай халапеньос знают, кто здесь истинный босс! Так будет мехор. И не только мехор, будет просто ла-пута-мадре\

Неожиданно Норберто обернулся с переднего сиденья и коснулся его плеча.

– Мира!

Эстеван посмотрел в направлении взгляда Норберто и увидел, как из «сааба» вылез тучный гринго в спортивном костюме.

– El es un poco gordo сото Amadol [5]

– Сьерто!

Норберто нагнулся и достал из-под сиденья короткую тяжелую дубинку. Мартин беспокойно заерзал.

– Ну, не знаю, парни, может, не стоит?

Эстеван посмотрел на него, иходидо гринго съежился под его тяжелым взглядом.

– Creo que eln'ino se ha meado en lospantalones! [6]

Норберто рассмеялся.

– Ke ластима!

Мартин выпрямился на сиденье и негодующе ткнул пальцем в сторону Норберто.

– Не думайте, парни, что я не понимаю, о чем вы говорите! Потому что я понимаю! В основном.

Эстеван зарычал.

– Тогда пойми, что нам нужна рука! У этого Эль-Гордо есть рука. Энтьендес?

Мартин кивнул.

Норберто и Эстеван вышли из машины.

Макс Ларга очнулся под мягкое покачивание движущегося автомобиля. Его окружала тьма. Голова болела. В памяти сохранилось только, что он приехал на урок мастурбации, а вот как очутился в этом багажнике, уже не помнил. Какого черта? Что происходит? Почему он в багажнике? Человека нельзя просто так запихивать в багажник, пришел Ларга к категорическому умозаключению. Во всяком случае, воспитанные люди так не поступают. Хотя, пожаловаться на особые неудобства он не мог, багажник был очень просторный.

Ларга ощутил острую потребность выяснить, что же все-таки происходит, и стал со всей мочи стучать ногами по крышке багажника. Непривычная физическая нагрузка очень скоро утомила его, да и каких-то заметных результатов эти усилия все равно не принесли. Тогда он в темноте стал искать на ощупь какой-нибудь инструмент потяжелее. Под руку ему попалась монтировка, и Ларга принялся молотить ею по крышке багажника, корпусу машины, по чему придется, лишь бы произвести как можно больше шума.

С радостью победителя Ларга почувствовал, что машина замедляет ход и останавливается. Потом услышал, как открылась дверь со стороны водителя. Ну, сейчас он задаст им жару! Никому не позволено безнаказанно запихивать Макса Ларгу в багажник автомобиля!

Крышка багажника резко поднялась. Ларга заморгал, ослепленный ярким светом, но все же успел рассмотреть, как незнакомый мексиканец с завязанными в косичку длинными волосами замахивается бейсбольной битой, целясь ему в голову.

Дон злился от бессилия и непонимания. Флорес ответил на его телефонный звонок, сказав, что Боб, курьер «Юнайтед патолоджи», в Паркер-сентре не появлялся, о руке ничего не известно. Тогда он позвонил в Калифорнийский университет, куда Боб должен был доставить образцы тканей для медицинского колледжа, но и там его никто не видел. Будто сквозь землю провалился! Как уже догадался Дон, с Бобом случилось что-то нехорошее, но что именно?

– Скажи, Боб принимает наркотики?

Моррис беспокойно заерзал на стуле.

– Не знаю.

– Да не может быть, чтоб ты не знал!

– Чувак, у тебя нет оснований подозревать, что я наркоман!

– Значит, Боб принимает наркотики? Ты это хочешь сказать?

Моррис прикусил язык.

– Не хочешь говорить?

– Я не буду ничего говорить без моего адвоката!

– Но ведь ты не арестован.

Моррис молча соображал.

– Или есть причины, по которым тебя можно арестовать?

– Нет!

– Тогда почему ты не хочешь ответить на мой вопрос?

Дон видел, что парень мучительно думает – наверно, пытается вспомнить содержание какого-нибудь юридического ток-шоу, которое смотрел по телику. Дону не раз доводилось наблюдать подобные потуги на допросах подозреваемых и свидетелей преступления. Один подонок как-то раз даже поинтересовался у него, помнит ли он эпизод из «Коломбо», словно его вопросы заимствованы у героя телесериала. Дон все еще не мог сказать с полной определенностью, затрудняли или облегчали его работу все эти телевизионные полицейские и адвокатские расследования. Во всяком случае, они делали ее более романтичной в глазах обывателей, и это несомненно играло ему на руку на свиданиях с женщинами.

– У Боба есть проблемы, связанные с наркотиками?

– Чувак, я не думаю, что это можно назвать проблемой.

– Но травку он покуривает, ведь так?

– Возможно. Но я точно знаю, что он любит пиво.

– Значит, ты предполагаешь, что он сейчас сидит где-нибудь в баре?

Моррис поскреб затылок.

– Возможно. Сегодня утром у него было паршивое настроение.

– Это еще почему?

– Его бросила девушка. И довольно по-свински.

Дон улыбнулся. Наконец-то события стали приобретать какой-то смысл. Впрочем, это неизбежно. При достаточном количестве информации во всем можно отыскать смысл.

– Да уж, это действительно свинство!

– Ага.

– Ну, так как думаешь, где сейчас его можно найти?

Мартин сидел на заднем сиденье, чувствуя, как все его тело сковывает страх перед грядущим. Курьер Боб, по-идиотски счастливый, вскочил в машину и простучал руками победную дробь на передней панели.

– Братцы, можно мне попросить вас кое о чем?

Эстеван повернулся к нему.

– Конечно!

– Можно мне взять другое имя?

– Официально?

– Нет, я хотел сказать, не могли бы вы, ребята, называть меня не Боб, а Роберто?

Эстеван засмеялся.

– Сьерпго, Роберто, сьерто!

Норберто по-дружески ткнул Боба кулаком в голову.

– Роберто!

Боб кивнул.

– Me льямо Роберто.

Эстеван опять засмеялся.

– Ты уже говоришь по-испански, Роберто! Муй бьен!

Лицо Боба расплылось в довольной улыбке, будто после двойной дозы «экстази». Мартин вспомнил собственное возбужденно-радостное состояние и чувство товарищеской сплоченности, когда только что вступил в команду Эстевана. Зато теперь он ощущал себя, как в дерьме. Его постоянно грызла совесть, лишая аппетита и эрекции именно в то время, когда какая-нибудь распалившаяся девчонка с поддельными титьками так и ждет, чтобы он оттрахал ее, как следует. В багажнике долбанная жертва похищения тщетно колотила по крышке, безуспешно пытаясь пробиться на свободу сквозь закаленную немецкую сталь. Наверное, от этого чертового грохота у Мартина разболелась голова.

Кстати, а что им теперь делать с толстяком? Разрисовать его руку наколками и оттяпать ее? Ну да, конечно! Именно в этом и состоит суть их безумного плана. А что потом? Избавиться от него, закопав в пустыне? А кто будет отрубать руку? Мартин постарался припомнить, был ли он под кайфом, когда его осенила эта дурацкая идея. Скорей всего, да.

Ему захотелось прямо сейчас от души накуриться травки и забыть обо всем на свете.

Толстяк в багажнике продолжал грохотать без устали. Мартин посмотрел на остальных. Эстеван сидел с невозмутимым видом. Норберто обсуждал с Бобом рок-исполнителей, поющих эн эспаньол. Мартин не вытерпел.

– Нельзя его как-то остановить?

Эстебан посмотрел на него со своей долбанной самодовольной улыбкой.

– Тебя беспокоит шум?

– Беспокоит, потому что кто-нибудь может услышать!

– И что тогда?

– И поймет, что мы заперли в багажнике человека!

Эстеван кивнул Норберто в зеркало заднего обзора и снова обернулся к Мартину.

– Тебя слишком многое беспокоит!

– Это моя работа, Эстеван! Я должен беспокоиться. Надо же кому-то прикрывать твою задницу!

Эстеван снова оскалился – глупой, самодовольной улыбкой с таким видом, будто ему постоянно приходится убеждаться в превосходстве латинос над белыми.

– Мою задницу и без тебя есть, кому прикрывать.

Машина остановилась на обочине, Норберто достал из-под сиденья бейсбольную биту и вылез с ней наружу.

После этого грохот в багажнике прекратился.