Мокруха

13

Дон возвратился в Паркер-сентер. Он потерпел поражение. У него разболелась голова. В душе царило опустошение, словно все, над чем он работал в последнее время, стало разваливаться, и виной тому был какой-то придурок, которому именно теперь приспичило поссориться со своей любовницей. Дон пожалел, что не заскочил по дороге в «Старбакс» и не перехватил чего-нибудь, хотя бы чашку кофе с молоком.

Флорес сидел за своим столом и читал газету. Дон подсел к нему.

– Разве ты уже не прочитал эту газету? Флорес оторвался от страницы.

– Ага.

– Тогда почему ты читаешь ее второй раз?

– От нечего делать.

Дон с надеждой просмотрел записки у себя на столе.

– Вещдок нигде не объявлялся?

– Ты о руке?

– Да, о руке! – Не-а.»

Дон собрал со стола несколько бумаг, скомкал с досадой и швырнул в стоящую на полу корзину.

– Ну, где же эта долбанная рука?

– Подожди еще денек и сможешь найти ее по запашку!

Дон брезгливо наморщил нос. Он не выносил запаха мертвечины. Это была одна из причин, по которым он перевелся в отдел криминальной информации из отдела по расследованию убийств. Гораздо приятнее отсидеть в закрытом фургоне двадцать четыре отупляющих часа, выполняя задание по наблюдению, чем где-нибудь на отдаленной стоянке вскрывать багажник брошенного «форд-тореса» с запертым в нем трупом месячной давности. Хоть задержка и сводила его с ума, Дон радовался, что предусмотрительно отправил руку в лабораторию на консервацию.

– Не смогу! После обработки она уже не запахнет. Флорес опустил газету.

– Как же, жди!

– Ну, во всяком случае, не слишком сильно.

– Любая дохлятина пахнет.

Флорес опять закрылся газетой. А Дон направился к кофеварке. Его организм нуждался в кофеине. Тогда, возможно, удастся сосредоточиться. Он по опыту знал, что, когда расстроен, его мозг перестает замечать логические связи, легко увлекается посторонними, бессмысленными догадками и после долгих, бесплодных плутаний по лабиринтам сознания упирается в глухой, непроходимый тупик. Видимо, надо вернуться к самому началу пути и обратиться к помощи главных помощников криминалиста – вопросам кто, что, почему, когда, где и как.

Дон налил себе чашку густого учрежденческого варева, всыпал в него пакетик химического заменителя сахара, добавил порцию заменителя сливок без молока с привкусом «айриш-крем», и пошел обратно на свое рабочее место. Он всегда считал себя знатоком человеческой личности. А еще обладал сильным интуитивным мышлением. Начинать надо с главного. А главное сейчас – разыскать Боба. Дон отпил глоток кофе и призадумался. Что бы он сам сделал на месте Боба после разрыва со своей девушкой? Его осенило мгновенно. Он бы приполз обратно к Море! Дон обернулся к Флоресу.

– Я сегодня поработаю сверхурочно…

Флорес даже не поднял голову от газеты. Он спал.

Эстеван просто диву давался. Обе руки были почти неотличимы, только кожа на одной из них посерела и немного сморщилась.

– Да ты, друг, самый настоящий художник!

Бородатый байкер улыбнулся.

– Пусть впитается немного, и станет еще лучше!

Эстеван проворчал:

– И так сойдет.

Татуировщик встал и вытер чернила с кончиков пальцев.

– Понимаю, это не мое дело, но очень уж любопытно, как вы теперь поступите с обеими руками?

Эстеван улыбнулся от удовольствия при мысли, что в течение нескольких недель по всему преступному миру Лос-Анджелеса будут ходить самые невероятные слухи. За неимением правды возникнет множество догадок, зачем ему понадобилось таскать с собой чью-то оторванную руку. Его авторитет укрепится. Люди задумаются. Неизвестность страшит. А это хорошо для бизнеса.

– Это розыгрыш.

– Розыгрыш?

– Ага. Хотим подшутить над копами.

Бородач широко ухмыльнулся.

– Ну, над ними сам бог велел!

Норберто долго не мог прийти в себя от пережитого потрясения. Он настолько обалдел от выкуренной травки, что позабыл отключить адское противоугонное изобретение Эстевана. Задница Норберто уже почти опустилась на водительское сиденье, когда Эстеван заорал ему. Еще секунда, и пятнадцать дюймов холодной острой стали вонзились бы в него через задний проход. Но Эстеван заорал, и Норберто в мгновение ока выскочил из машины, будто подброшенный пружиной. Он растянулся посреди улицы, и его сердце колотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

С ним произошло настоящее милагро! Наверно, какой-то святой увидел его сверху и решил пощадить. И заодно преподать урок. Или то было непонятное знамение. Норберто мог только догадываться о точном значении случившегося, но не сомневался, что это неспроста. Кто-то посылал ему знак.

Несмотря на то, что душа его преисполнилась святым духом, а в кровь не переставал поступать адреналин, Норберто продолжал ощущать такое блаженство и кайф после выкуренного косяка, что не мог даже пальцем пошевелить, а только безвольно валялся на асфальте и неудержимо хохотал. Он был уверен, что наделал в штаны, и от этой мысли еще сильнее давился от смеха.

Амадо протянул ему руку.

– Давай, поднимайся, пендехо!

Но тот ничего не мог с собой поделать. Смех парализовал его. По щекам текли слезы.

– Каброн, я обосрался!

– Ну, и что, бато, теперь так и будешь валяться?

Краешком глаза Норберто увидел лицо Эстевана. Оно словно окаменело от холодной ярости. Убийственно холодной. От внезапного страха Норберто мгновенно пришел в себя, ухватился за руку Амадо и вскочил на ноги.

– Прости, Эстеван! Прости!

Эстеван забрал у него ключи от замка зажигания.

– Бамос!

Норберто вытер слезы и обошел машину со стороны пассажирского сиденья. Его лицо горело от стыда, точно как в школе, когда учителя потешались над ним за глупые ошибки. На всю жизнь запомнилось ему это мучительное чувство унизительного бессилия. Норберто сел и застегнул ремень безопасности.

Боб с Мартином расположились на заднем сиденье, стиснув с обеих сторон толстяка. Его голова покоилась на плече у Боба, изо рта повисла ниточка слюны. Боб отпихнул от себя толстяка, и он привалился к Мартину. Тот отпихнул его обратно на Боба.

– Ты что, охренел, чувак?

– У меня плечо с наколкой прижато к двери, больно!

– Раньше надо было думать!

– Я не знал, что мы не положим его обратно в багажник.

Норберто нравилось слушать, как грызутся гринго. У них в голосах появляется плаксивый, гнусавый призвук. Однако нет и намека на угрозу насилия. Один не ударит другого, не выхватит нож. Гринго слишком воспитанные и деликатные. Они всю дорогу так и будут лаяться, как две старые бабы.

Норберто поерзал задом по сиденью, стараясь понять, действительно ли наделал в штаны. Вроде, ничего липкого или скользкого не ощущалось, так что – но au проблема, чувак! Можно откинуться, расслабиться, словить остатки кайфа, пока Эстеван ведет машину.

Тут Эстеван повернулся к нему и сказал:

– Нам понадобится бензопила!

И это окончательно убило весь кайф.

Мора наблюдала, как ее последний клиент на сегодня, тщедушный мужчина с гигантским пенисом, медленно приближается к оргазму, и думала, какой странный день выдался.

Хотя ее мысли витали где-то далеко, она не забывала сдержанным тоном внушать клиенту, который держался рукой за свой член и с яростным усердием дергал ею вверх-вниз:

– Расслабьтесь. Не ускоряйте наступление оргазма, старайтесь, чтобы ощущение нарастало постепенно. Пусть оно медленно поднимается вдоль позвоночника, пока не достигнет коры головного мозга.

Из огромного пениса выдавилась неожиданно маленькая капля спермы и стекла мужчине на руку. Мора протянула ему коробку с салфетками.

– Почувствуйте, как энергия оргазма протекает через все ваше тело, наполняет и освежает его, заряжает бодростью!

Ее вдруг осенило, что, может быть, именно в этом заключалась проблема Боба. Он так долго укрощал в себе дикую половину собственной натуры, что теперь его охватило своего рода буйство. Очевидно, Боба ждут неприятности. Вероятно, он потеряет работу. Его ищет полиция. Он съезжает с квартиры. А в итоге наверняка окажется на улице без крыши над головой и без цента в кармане. Мора не хотела, чтобы с Бобом приключились все эти беды. Боб и в буйстве Боб.

Бесчувственная туша толстяка вдавила Боба в угол сиденья. Саднило упертое в дверцу плечо со свежей наколкой. Он пытался оттолкнуть от себя обмякшее тело, но Мартин, видимо, нашел какой-то упор, и сколько Боб ни пыжился, ничего не менялось, только нарушалось ровное дыхание Ларги.

Когда машина поворачивала налево, толстяк по инерции наваливался еще больше, и боль в плече становилась ощутимо острой. Боб опасался, что татуировка смажется или сотрется. Он уперся в пол ногой и решил дождаться, когда попадется достаточно крутой правый поворот, чтобы воспользоваться центробежной силой и спихнуть Ларгу на Мартина.

Пока длилось это перетягивание каната наоборот, Мартин делал Бобу последнее китайское предупреждение. Он заявил, что тот ни черта не смыслит в Ла-Эме. Можно подумать, Мартин держит себя за самого Дона Корлеоне, а Боб просто какой-то овощ, который только что выпал из повозки с репой! Чем дольше Боб слушал болтовню Мартина, тем сильнее его разбирала злость. Теперь он понял, что нет ничего хуже всезнайки под кайфом, поучающего тебя, как жить.

Боб прекрасно видел, как посмеивались Амадо и Норберто на переднем сиденье. Негромко переговаривались друг с другом по-испански. Они явно потешались над двумя вздорными гринго. Боб почувствовал, как грудь ему сдавило от приступа ярости. Он попытался сдержать себя, но чертов Мартин все не хотел угомониться.

И Боб сорвался. Он развернулся, как смог, половчее, и вмазал Мартину правым кулаком, не целясь, куда-то в голову.

– Заткнись!

От удара голова Мартина мотнулась, как кукольная, и сильно стукнулась о боковое стекло. Он сполз туловищем на дверь и затих.

Боб перевалил на него сверху толстяка.

И тут же раскаялся в содеянном. Ему стало страшно. А вдруг он только что пересек запретную черту, и теперь они с ним расправятся? Однако ничего подобного не случилось. Эстеван обернулся и посмотрел Бобу прямо в глаза.

– Грасиас, Роберто!

Боб с понимающим видом медленно покивал головой в ответ, что между ними, гангстерами должно означать «все в порядке» или «нет проблем».

Амадо и Норберто захихикали на переднем сиденье, ну совсем, как пара девчонок.

– Ке варваро!

Амадо повернулся к Эстевану и сказал:

– Может нам называть его Лучо вместо Роберто, раз ему так нравится драться?

Боб улыбнулся. Может, он правильно сделал, что треснул Мартина по башке? Мексиканцам это понравилось, и он сам, как ни удивительно, почувствовал себя более уверенно. Боб сжал правый кулак и посмотрел на покрасневшие от удара костяшки. Ему стало совсем хорошо. Он опустил стекло и полной грудью вдохнул свежего воздуха. Потом стянул с плеча край рубашки посмотреть, как там его татуировка. Она оставалась все такой же прекрасной.

Дон сидел в машине напротив многоэтажки Моры, расположенной чуть в сторону от бульвара Сансет в той части Лос-Анджелеса, что ближе к Силверлейку. Капитану он объяснил свое намерение поработать сверхурочно тем, что хотел отыскать потерявшуюся улику. Но это была только половина правды. Дон ничего не мог с собой поделать. Наверное, Мора обворожила или околдовала его, потому что вот он, сидит в своей машине и ждет, когда эта женщина придет к себе домой.

Дон увидел, как она проехала мимо на стареньком «гэлакси-500». Автомобиль выглядел довольно неплохо; очевидно, побывал в капитальном ремонте. Редкая машина для редкой женщины. Чем больше подробностей о ее жизни узнавал Дон, тем глубже становилась его симпатия к Море. Она вышла из машины и направилась к дому. Дон любовался ее походкой – целеустремленной, преисполненной собственного достоинства. А эти груди! Как они колышутся при малейшем движении! Дон обычно избегал высказываться о женщинах с откровенно сексуальной точки зрения, хотя подобные разговоры постоянно велись в раздевалке полицейского участка. Лично ему хотелось повстречать такую, чтобы обладала не только красивыми формами. И все же, когда мужчина видит перед собой пару внушительных бобосов, поневоле начинает судить о женщине именно такими терминами. Боб следил за движениями ее ягодиц, пока она не скрылась в подъезде. Отличная фигурка, тугая попка. В общем, сладкая конфетка в аппетитной упаковке.

Дон ждал, давая ей возможность зайти в ванную комнату, проверить сообщения на автоответчике, немного расслабиться в домашней обстановке. Иначе она начнет дергаться и сразу постарается избавиться от него. Прояви терпение, и тогда женщина, может быть, даже пригласит тебя в свой дом и угостит бокалом вина. Эта мысль вызвала на лице Дона улыбку. Он посмотрел на часы и засек время. Через двадцать минут.

Чем упорнее размышляла Мора, тем больше сердилась. Какого хрена воображает из себя Боб? Ведь это Мора встала на путь, ведущий к новой жизни, раскочегаривала топки, раскручивала колеса, чтобы устремиться вперед, в огромный, неизведанный мир, оставляя за собой облако дыма. Но не тут-то было! Он обставил ее! Украл у нее пальму первенства! Лишил поступательной энергии! Сунул палки в колеса! Оставил задыхаться в старой квартире с дерьмовой, намозолившей глаза мебелью. А их канувшее в Лету совместное существование отныне будет постоянно висеть над ней, как гигантская надувная птица удачи над рынком подержанных автомобилей. Сорокафутовый пластиковый альбатрос. Господи, как же все паршиво!

Ей на глаза попался лэптоп Боба. Мора в сердцах смахнула его со стола в пластмассовое ведро для мусора, и тот с глухим стуком упал в накопившиеся там бумаги, вызвав у нее злорадное чувство. Однако ей тут же стало немного стыдно за это проявление инфантильности. Мора достала лэптоп и водрузила его обратно на стол. Теперь ее рассердило то, что она позволила себе так рассердиться. И вообще, кто такой Боб, чтобы она из-за него теряла самообладание? Всего лишь долбанный мужик. Молокосос, «чувак»! Конечно, надо признать справедливости ради, что у него есть некоторые личные достоинства, но ничего сверхъестественного! Нет, Боб не один на миллион, он один из миллионов! Мора спохватилась, заметив, что у нее онемели стиснутые от злости челюсти.

Она с облегчением услышала, как в дверь постучали.

– Не помешал, надеюсь?

Это был тот самый детектив.

– Нет. Проходите.

– Спасибо.

– Садитесь.

Мора закрыла за ним дверь и указала на диван. Она заметила, как детектив исподтишка окинул комнату изучающим взглядом.

– Хотите выпить чего-нибудь?

– Хм, почему бы нет.

– Могу сварить кофе. А еще есть вино.

– От вина не откажусь.

Детектив сел на диван, а Мора поспешила на кухню. Она вернулась с двумя бокалами и бутылкой «пино-нуар», произведенного где-то в Орегоне.

– Извините, у меня только такое.

Детектив улыбнулся.

– Это хорошее вино.

Мора удивилась.

– Вы разбираетесь в вине?

– Вино моя страсть!

Она пожала плечами.

– Я думала, копы пьют только пиво.

– Вы наблюдательны!

Мора умело откупорила бутылку и налила ему в бокал.

– Благодарю.

Дон поболтал вино по стенкам бокала, чтобы насытилось воздухом, и отпил самую малость, посмаковав на языке, прежде чем проглотить.

– Отличное!

– Одно из моих любимых!

Детектив глубоко вдохнул аромат напитка.

– Все-таки чуть молодое. Если вам по вкусу именно такое, то советую попробовать вино из долины реки Луары.

– Обожаю французские вина!

– Тогда я знаю место, где вам обязательно понравится! Предлагаю вместе поужинать там сегодня!

Это приглашение застало Мору врасплох. Она планировала пойти на занятия йогой и с ее помощью попытаться восстановить душевное равновесие, избавиться от бесконтрольной злости. Но выпитое вино согревало, навевало на нее состояние радостной умиротворенности. Почему бы не пойти на свидание с этим детективом? Упасть с лошади и тут же опять вскочить в седло! К тому же, он не стал заигрывать, издеваться и стыдливо смеяться, когда узнал, кем работает Мора. Он не такой, как все.

– В принципе я не против, только…

– Только что?

– Я забыла, как вас зовут.

– Дон.

Мора отпила из своего бокала и улыбнулась ему.

– Хорошо, Дон.

У Мартина болела челюсть. Лицо горело от стыда. Ему хотелось истерически визжать, швырять все, что под руку попадет, но он не мог себе этого позволить. Из долговременного опыта пребывания бок о бок с Эстеваном Мартин знал, что должен молча проглотить обиду. Нельзя замечать такую мелочь, как побои. Тебе двинут кулаком, а ты только пожмешь плечами, процедишь сквозь зубы «но чингес!» и пошел дальше, как ни чем не бывало. Ковбои долбанные! Если они и дальше будут строить из себя тупоголовых мачо, им никогда не удастся внедриться в легальный бизнес! И почему, интересно, Эстеван не вступился за него? Ему же ничего не стоило пришить Боба, не сходя с места.

Но каков Боб, а? Мартин сыграл решающую роль в том, что ему сохранили жизнь, и вместо благодарности получил от него удар исподтишка! Нет, это несправедливо!

Чем больше Мартин думал, тем сильнее заводился. Он напрягает мозги, спасает своего босса от тюрьмы и какого-то долбанного курьера от смерти, а они что же? Потешаются над ним! Эксплуатируют, как негра!

Машина свернула в проезд к «хранилищу». Норберто обернулся и увидел, что Мартин пришел в себя.

– Ты в порядке?

– Да.

Боб нагнул голову в сторону Мартина.

– Прости, чувак. На меня что-то нашло.

Мартин уперся в Боба своим самым тяжелым взглядом.

– В первый и последний раз!

Боб кивнул.

– Заметано!

Когда Эстеван и Амадо вылезали из машины, Мартин разглядел на их лицах ухмылки. Боб вместе с Норберто с трудом вытащили из машины толстяка с разрисованной наколками рукой и поволокли в дом. Мартин увидел, как, откуда ни возьмись, появился один из соседей, богобоязненный и всегда очень разговорчивый директор средней школы. Он вел на поводке золотистого ретривера. Эстеван тоже его заметил.

– Добрый день!

– Здравствуйте!

– Прекрасный день, не правда ли?

– Погода отличная!

Сосед проводил взглядом пыхтящих от напряжения Норберто и Боба, которые вместе с толстяком скрылись за дверью.

– Вашему другу плохо?

Эстеван бросил мимолетный взгляд на Мартина и, повернувшись к соседу, равнодушно пожал плечами.

– Перебрал текилы.

Сосед понимающе кивнул. Он слышал об убийственной силе продукта перегонки агавы.

– С этим напитком надо обращаться очень осторожно!

Эстеван с готовностью согласился.

– Еще как осторожно!

В разговор вступил Мартин.

– Вы пробовали папайю, что мы вам подарили? Понравилась?

– О да, спасибо огромное! Очень вкусная. Я даже предложил жене выращивать папайю у нас во дворе.

Эстеван засмеялся.

– Тогда вы оставите меня без работы, амиго!

Сосед тоже усмехнулся.

– О, это вряд ли.

Внезапно золотистый ретривер зарычал и натянул поводок. Он явно учуял какой-то запах. Сосед наклонился и потрепал собаку по голове.

– Что такое, мальчик? Что ты?

Пес начал тянуть изо всех сил. Сосед дернул за поводок.

– Нельзя, Фрэнки! Фу!

Собака потащила хозяина к машине, стоящей с открытым багажником. Эстеван посмотрел в ту сторону и увидел, что с термоконтейнера, где лежала оторванная рука Амадо, свалилась крышка.

Пес тявкнул.

– Мартин! Прикрой-ка мясо!

Мартин грохнул крышкой и быстренько унес пластиковую коробку в дом. Собака все не могла успокоиться. Сосед поднял на Эстевана извиняющийся взгляд.

– Только что покормил его, но, видимо, еще хочет!

– Стейки учуял. Хотим устроить барбекью.

Мора сидела за столом напротив Дона и слушала его рассказ о том, как он стал полицейским детективом. В этой простой истории не было ничего выдающегося, но Мору она захватила. В колеблющемся пламени свечей лицо Дона светилось красотой и мужеством. Внешность не главного киногероя, но персонажа, вызывающего уважение. Вот именно, Дон был сильной личностью, и этим привлекал к себе Мору. Коп, который понимал в вине и хорошей кухне больше, чем любой из ее знакомых. Мужчина, который, похоже, умел понять женщину, а не судить ее. И ничего тут не поделаешь, Мору влекло к нему.

Официант налил ей вина, и оно замерцало в бокале роскошным рубиновым цветом.

– Ну, как, нравится?

– Слюнки текут!

– Французское. Не представляю, как им это удается.

– Ты бывал во Франции?

Дон покачал головой.

– Нет. Но хотел бы когда-нибудь поселиться там.

– Я тоже.

Дон наклонился к ней с заговорщическим видом.

– Если честно, то я боюсь переезжать во Францию. Не знаю ни слова по-французски!

Мора улыбнулась.

– Зато я знаю.

Эстеван сидел на диване, положив ноги на кофейный столик. Он устал. Измучился. Ему хотелось спать. Чингадо! Как его достали все эти мудаки!

Пришел Мартин и поставил перед ним стакан «Маргариты».

– Грасиас, Мартин!

Мартин взял стул и сел напротив.

– У меня появились сомнения насчет этого Боба.

– Роберто?

– Да – Роберто, Боб, называй, как хочешь!

Эстеван сделал глоток коктейля. Хороший замес. Вкус сильный и сладкий. По телу разлилось тепло.

– Ты о чем?

– Не уверен, что ему можно доверять.

Эта внезапная перемена во мнении Мартина зазвенела для Эстевана тревожным колокольчиком. Он прекрасно понимал, как взбесила его помощника выходка Роберто. Однако такое скоропалительное желание нанести ему удар в спину заставляло Эстевана думать, уж не пригрелась ли у него под боком рата! «Если Мартин запросто наезжает на Роберто, долго ли ему наехать на меня?»

– С чего ты взял?

Мартин пожал плечами.

– Мне подсказывает интуиция.

– Ты его боишься?

Мартин взорвался.

– Это еще с какой стати? Я его не боюсь! Зачем так говорить?

Эстеван не спеша отпил из стакана.

– Просто спросил.

Эстевану нравилось наступать Мартину на яйца. Нравилось смотреть, как дергается этот умник-гринго.

– Что ты предлагаешь?

– Убить его!

Глаза Эстевана стали непроницаемы.

– Ты хочешь, чтобы я убил его?

– Да.

– А сам что же?

– Могу я?

– Не знаю, омбре, можешь ты или нет!

– Ты мне разрешаешь?

– После того, как он отвезет в полицию руку!

Мартин встал.

– Спасибо.

Эстеван жестом остановил его.

– Ты должен сделать это сам. Не вздумай посылать Норберто или еще кого-нибудь. Если у тебя есть кохонес, то я не против. Но ты должен сделать это собственными руками. Энтьендес?

Мартин кивнул.

– Да, я все понял.

Он вышел из комнаты, и Эстеван довольно улыбнулся. Этому долбанному пацану далеко до матадора, он даже букашку раздавить боится. Кишка у него тонка убить Роберто! А вот Роберто мог бы прикончить Мартина, почему-то подумалось Эстевану.

В хозяйственном магазине толклось необычно много покупателей. Хотя для Долины это, наверное, нормально. Жители пригородов в собственных домах любят все делать своими руками. Именно они заполонили торговый зал, скупая вентили и молотки, детали электропроводки и отрезки пластиковых труб, малярные кисти и валики. Норберто остановился и стал смотреть на какую-то машину, яростно взбалтывающую прикрепленную к ней емкость с двумя галлонами краски. «Если сунуть туда кошку, вот была бы потеха!» – подумал он.

– Чем могу быть полезен, сэр?

Норберто обернулся на голос. Рядом с ним с услужливым видом стоял молодой человек в ярко-красной жилетке с вышитым на ней именем Franco [10]. Не может быть, чтобы этого клоуна звали Франко, решил Норберто.

– Это твое имя?

Услужливый молодой человек посмотрел вниз на свою жилетку, придерживая пальцем на переносице дужку больших, похожих на защитные, очков.

– А, нет, извини, чувак! Схватил с вешалки первую попавшуюся, когда пришел на работу. Меня зовут Тедди.

– Так вот, Тедди. Мне нужен типа инструмент, чтобы отпилить несколько веток.

– Ветки с дерева? Вы хотите подрезать крону?

– Точно!

– Какой толщины ветки?

Норберто на секунду замялся.

– С мою руку.

Тедди потянулся к руке Норберто, и тот инстинктивно отступил назад. Тедди полез в карман и вынул ленточный сантиметр.

– Мне надо померить.

Норберто протянул ему руку и невольно напряг мышцы, чтоб была, как у толстяка.

Тедди снял мерку и что-то подсчитал.

– Чувак, тебе понадобится бензопила. Тут, типа, без вариантов.

Тедди отвел Норберто в отдел, где были выставлены разные модели бензопил. Норберто долго рассматривал их, прикидывая, какая достаточно мощная, чтобы быстро проделать работу. Судя по описаниям на упаковочных коробках, этими штуками можно за считанные секунды оттяпать ногу у слона.

Норберто поискал глазами Тедди. Неподалеку беспокойно пританцовывал Боб, как первоклашка на праздничной линейке, посвященной началу учебного года. Он хватал руками с полок все подряд – железную тяпку, фонтанчик для полива газонов, грабли с длинными зубцами веером – и тут же клал на место.

– Роберто! Транкило!

Боб подошел к Норберто.

– Извини. Просто волнуюсь перед сегодняшней встречей.

Норберто понимающе кивнул.

– С Фелисией?

– Ага. Скорей бы уж!

– Сначала мы должны закончить дело, бато!

Боб посмотрел на бензопилы, и лицо у него вытянулось.

– Мы? Ты и я?

Норберто кивнул.

– Носотрос!

Он внимательно посмотрел на Боба. Наступила минута, когда большинство людей поворачиваются и бросаются наутек. Но Боб не побежал.

– Хорошо, но мы же не убьем его, правда? Мы ведь отвезем его в больницу после… операции?

Взгляд Норберто смягчился.

– Ладно, ладно, никто не собирается его убивать!

– Обещаешь?

Норберто поднял руку вверх на манер бойскаута.

– Обещаю, что не стану убивать Эль-Гордо!

Боб с облегчением улыбнулся. Его мысли потекли в деловом русле.

– Наверное, будут лететь брызги. Надо бы купить пленочные пончо и пару непромокаемых подстилок.

Норберто улыбнулся.

– Сегуро, Роберто, сегуро!

Ларга спал, но в его сон прокралось неприятное, болезненное ощущение. Рука. Сотни пчел облепили и жалили, жалили его в руку, накачивали ее своим пчелиным ядом, пока она не начала раздуваться и не достигла слоновьих размеров. На нее стало страшно смотреть. Казалось, кожа на руке вот-вот лопнет.

Ларга вздрогнул и очнулся. Он посмотрел на руку и с изумлением увидел, что вся она исколота, покрыта болячками и разрисована. Потом огляделся по сторонам и понял, что не имеет ни малейшего представления о том, как его занесло в эту незнакомую комнату.

Он перевел взгляд обратно на руку. Сжал пальцы в кулак и прочитал на фалангах слово «HOLA». Он совершенно растерялся. Зачем ему понадобилось накалывать себе «привет» по-испански? Ларга поднял руку и стал рассматривать ее, поворачивая на свету. Среди крестиков и кружочков, похожих на гангстерскую символику, центральное место в вернисаже занимала обворожительная нагая женщина, чьи половые органы возбуждал оральным способом мужчина. Как эта татуировка очутилась у него на руке? И когда он успел посетить татуировочный салон? Ларга не помнил. На самом деле, он вообще мало чего помнил.

Ларга никогда не хотел иметь татуировку и не испытывал к подкожной живописи ни малейшего интереса. Тем не менее он отметил про себя, что, с эстетической точки зрения, эти рисунки сотворил настоящий художник. Выразительность линий, цветовая гамма, все это было прекрасно. Он даже почувствовал, что с такими наколками и сам стал другим человеком. Ола!

Ларга встал и, пошатываясь на еще нетвердых ногах, подошел к настенному зеркалу. Он закатал рукав повыше и согнул руку в локте, напрягая бицепс. Саднящая боль заживающих царапин усилилась, но это лишь вызвало у него ощущение собственной мужественности. Он, как дикий зверь, не обращает внимания на раны. Ларга, конечно, понимал, что размалеванный татуировками автор кулинарных рецептов выглядит нелепо. Но, может быть, в этом проявляется никому не известная сторона его личности? Его тайная, необузданная натура! Иной Ларга – в кожаной куртке, высоких ботинках, зеркальных черных очках! Он мог бы завести себе «харлея» и по воскресеньям выезжать за город, курить сигары в придорожных кабаках и показывать всем свою неприличную татуировку.

Но прежде чем зажить новой жизнью, надо выяснить, где он и что, черт возьми, происходит!

Мартин уселся перед телевизором и закурил косяка. Ситуация, как он понял, выходила из-под контроля. Обычно криминальный бизнес работает, словно хорошо смазанный механизм. Клиентам поставляются товары и услуги. В обмен текут наличные деньги. Легко и просто. Не сложнее, чем бизнес-модели, которые Мартин придумывал на первом курсе аспирантуры.

Задержав в легких дым марихуаны, он задумался о том, какие великолепные, запутанные схемы отмывания денег предложил Эстевану. Прослойка за прослойкой легитимного бизнеса, сцеживающие свободную наличность в подставные корпорации на Багамах. У него ушли недели на разработку и совершенствование долбанной структуры целого предприятия, пока она не стала непоколебимой, как скала! Но Эстеван, конечно же, ничего не понял. Его разуму доступны лишь самые примитивные методы предпринимательства. Модель эпохи палеолита. Ему не дано постичь сотворенные Мартином комплексные конструкции с разветвленными, как кровеносная система, параллельными пенсионными счетами в иностранных банках четырех государств.

Нелегальный бизнес старой модели может функционировать в современных условиях до тех пор, пока находится в мертвой зоне под радаром полиции. Стоит федералам засечь его в действии, они тут же похоронят тебя в дерьме. Но Эстевану на это наплевать. Он лучше будет складировать баксы за железной дверью в своем подвале. И не важно, что налоговая инспекция может натравить на него суд за уклонение от уплаты налогов! И тогда прощай подвал с деньгами, и весь дом, и второй дом, машина, спутниковый телефон – все! Обдерут, как долбанную липку! Выбросят на улицу в старых ботинках, с дюжиной долларов в кармане.

Вот тогда Эстеван пожалеет, что не послушался Мартина! Тогда ему срочно понадобятся эти законные предприятия с их налоговыми крышами! Только они могут спасти его задницу от тюрьмы. А если даже Эстеван и попадет в тюрьму, его все равно будут ждать на воле с умом припрятанные баксы. И ему не придется доживать свои дни в нищете, убирая грязную посуду со столов в «Эль-Чаво».

Мартин загасил остаток косяка о край кофейного столика и откинулся на спинку дивана ловить кайф. Ему вспомнились родители. Их никогда не интересовало, чего хочет сын. Они расписали для него всю жизнь и постоянно натягивали поводья, не давая свернуть с намеченного пути. Мартин гораздо позже понял, в каких жестких рамках его держали. Родители решали, в какой школе ему учиться, с кем из ребят дружить. Если им не нравилась его девушка, он заводил новую. Захотели, чтобы сын изучал в университете руководство бизнесом, и теперь он имеет соответствующий диплом. Зато им и в голову не приходило прислушаться к мнению Мартина! Так же, как сейчас Эстевану. И всем остальным!

Мартин мысленно усмехнулся. У него в жизни пока полный порядок. Он живет так, чтобы не делать то, чего не хочет делать. Он не хочет носить на работе костюм. Не хочет работать в офисном небоскребе. Не хочет обогащать никого, кроме себя. И надо признать, такая жизнь довольно приятна и не требует чрезмерных усилий.

Сознание Мартина бесцельно блуждало по стране чудес собственной жизни, пока не вернулось в нынешнюю неразбериху. События начали развиваться непредсказуемо. Ситуация вышла из-под контроля. Амадо решил заняться собственным делом и облажался. Его оторванная рука стала проблемой. Полиция стала проблемой. Боб стал проблемой. Похищенный ими толстяк стал проблемой. Черт подери – вокруг одни сплошные проблемы! И все они грозят испортить приятную жизнь Мартина. Ему необходимо позаботиться, чтобы этого не произошло. Все проблемы должны быть решены.

Возможно, Эстеван прав. Добраться из пункта А в пункт Б быстрее и легче по прямой. Мартину понравилась логика своих рассуждений. Самое простое решение всех этих проблем – поставить каждого к стенке и пристрелить. А потом спалить дом дотла.

С волками жить – по-волчьи выть.

Ларга на цыпочках подошел к двери комнаты и взялся за круглую ручку. Он предполагал, что его заперли, и немного испугался, когда ручка в его пальцах медленно повернулась и дверь отворилась. Сердце забилось чаще. Дверь скрипнула, Ларга замер и прислушался сквозь образовавшуюся щель. Доносилось отдаленное бормотание телевизора и чей-то отчетливый храп. Ларга открыл дверь наполовину, только чтобы протиснуть свой живот. Он крался по коридору, стараясь ступать бесшумно, но дощатый пол, даже застеленный ковровым покрытием, стонал и скрипел под его тяжестью. Ларга пережил несколько мучительных минут. Казалось, он шагает под музыкальное сопровождение духового оркестра Калифорнийского университета.

Осторожно заглянув в гостиную, Ларга увидел белого парня, сидящего перед телевизором. Трудно сказать, спал он или бодрствовал, но резкий запах марихуаны не оставлял сомнений, что парень под кайфом. Ларга не стал рисковать и направился к кухне, чтобы попытаться выскользнуть из дома через выход во двор. По дороге ему пришлось миновать спальню, где находился источник храпа. Он просунул нос в приоткрытую дверь и увидел на кровати большую темную фигуру.

Затаив дыхание, чувствуя, как от страха готово остановиться сердце, а кишечник и мочевой пузырь опорожниться, Ларга проник на кухню. Увидев, что в ней никого нет, он испустил глубокий вздох облегчения. Потом нашел взглядом телефон и решил быстренько позвонить по девять-один-один, а затем без оглядки пуститься наутек через заднюю дверь.

Тут Ларга услышал, как к дому подъехала машина. Холодный пот выступил него на лбу. Он протянул руку к телефонной трубке, но понял, что не успеет. У дальней стены стоял небольшой хозяйственный шкаф. Ларга метнулся к нему и лихорадочно втиснулся внутрь.

Едва он прикрыл дверцу, как в кухню вошли двое с бензопилой. Мексиканец обратился к англо.

– Прежде чем мы сделаем это, я должен выпить хотя бы бутылку пива.

– А я две.

Ларга услышал, как открылся холодильник и дважды прошипели отворачиваемые с горлышек пробки.

Когда оба покинули кухню, Ларга решил действовать. Он открыл дверцу шкафчика и сделал шаг наружу. Огляделся и тут же понял, что ему страшно повезло. Посреди кухонного стола, на коробке с новенькой бензопилой лежала связка автомобильных ключей.

Не долго думая, Ларга схватил их и проскользнул через заднюю дверь.

Его моментально окружил мрак наступившей ночи, придав большей уверенности в успехе побега. У дома стоял мерседес-бенц. Ларга на ощупь быстро нашел на связке нужный ключ с характерными очертаниями.

Он потихоньку открыл дверь, сел в машину и сразу запер дверь на замок. Сюрпризы закончились. Теперь он владеет ситуацией. Ларга решил поехать прямиком в полицию и там рассказать все, что с ним произошло. Он сообразил, что не знает, где находится ближайший полицейский участок, но ничего, по дороге спросит у кого-нибудь.

Jlapra понимал, что как только заработает двигатель, времени у него останется очень мало, поэтому действовать придется быстро. Его побег не доставит большого удовольствия неизвестным. Они наверняка бросятся в погоню. Возможно, даже откроют по нему стрельбу. Но им его не поймать. Он был полон решимости. Он оставит их с носом. Эти придурки не знают, с кем имеют дело! Никому не позволено безнаказанно похищать Макса Ларгу!

Он вдруг понял, что с ним происходит нечто доселе неиспытанное. Неимоверный восторг! Он жив! Как Стив Маккуин в «Большом побеге». Только Ларга смоется с большим шиком. Ему всегда хотелось иметь мерседес. Интересно, разрешат ему оставить себе эту тачку в качестве трофея? Своего рода поднятый палец на прощание плохим парням, которые посмели похитить его. Ларга посмотрел на свои татуировки и улыбнулся. Сегодняшний день заканчивается неплохо!

Он вставил ключ в замок зажигания. Его вдруг осенило, что впервые в жизни ему посчастливилось сесть за руль мерседеса. Вот здорово!

Вам не взять Макса Ларгу голыми руками! Он часто думал и доказывал это разными мелочными способами, выигрывая пустячные споры со своими издателями. О, он умел поквитаться с ними! Ах, вы не думаете, что американская публика готова по достоинству оценить грибы портабелло? Да ни хрена вы в этом не понимаете! И он публикует статью, в которой подробно расписывает особые свойства грибов портабелло – мякоть, вкус, доставляемое ими чувственное наслаждение – и не успеешь глазом моргнуть, как их уже заказывают все супермаркеты страны! Точно так же было с крем-фрайш. Вы полагаете, это просто сметана из Франции? Нет, приятель, это крем, блин, фраиш, что не одно и то же, а совсем, совсем иное!

Ларга вступал в эти сражения и побеждал. Он доказал, что его оппоненты не правы. Он доказывал свою правоту снова и снова. А теперь вот победил и этих парней. Они тоже оказались не правы.

Вам не взять Макса Ларгу голыми руками!

Сердце колотилось в груди, ладони вспотели, но на лице его играла счастливая улыбка, когда он поставил ногу на педаль газа и повернул ключ в замке зажигания. В короткое мгновение тишины Ларга подумал, что сел аккумулятор. Почему не запускается двигатель?

Потом возникла боль.

Ларга хотел что-то произнести, но из горла выдавилось только хриплое бульканье. Непонятный холод проник в его внутренности и остудил все тело.

Больше он ничего не чувствовал.