Молот империи 3

Глава 19

Я работал наравне со всеми. И где была нужна грубая сила, и где была нужна тонкая работа с электроаппаратами. И, конечно же, руководил всеми.

Не должно быть паники, да и бессмысленная спешка тоже нас погубит. Мы на глубине сорока метров под водой, лежим на брюхе. А помимо толщи воды на меня давила ответственность.

Если я останусь здесь — мы проиграем. Нет, дело не только в том, что я главнокомандующий. На текущий момент у нас ещё потерян Исполин, а вражеский, причём один из самых опасных — пробивается через одну линию, чтобы атаковать другую с тыла.

К нам должна была выдвинуться Ищейка, но если никто её не предупредит, то её застанут врасплох. А если Печать Огня атакует первой, она и победит.

А кроме этого, при равных условиях, кто среди пилотов окажется сильнее? Валентин, у которого при упоминании брата-близнеца срывает крышу от злости? Или Павел, холодный и малоэмоциональный человек, который чуть не убил родного брата?

— Забирайся туда! — я подсадил Марка, чтобы он залез в электрокамеру.

В электрокамере воды не было, это небольшая радость для всех. Пусть теперь ковыряется Марк, а я отправился помогать механикам работать с помпой. Нужно вычерпать воду как можно быстрее.

Помпы электромеханические, но они работали так себе, и воду в некоторых местах вычерпывали вёдрами.

— Рация ловит? — спросил я между делом у Сергея.

— Никак нет, — он подул на пальцы.

Сказать, что здесь холодно — это не сказать ничего. Что ещё хуже — воздуха внутри не так и много. Вряд ли нам грозит смерть от удушения до утра, но лучше внизу не задерживаться.

— Что там, Марк? — я вернулся в кабину через полчаса.

— Холодно, — донёсся его дрожащий голос. — Но у меня получается.

— У механиков теплее, — сказал я. — Они там всё пропердели.

— Если бы здесь был Янек, ему бы шутка понравилась, — Марк довольно усмехнулся. — Рома, забрось, пожалуйста, фонарик, у моего лампа разбилась.

Ещё один обход. Время шло, ремонт не останавливался ни на секунду. Вместо совещаний, чтобы не отрывать спецов от дел, я узнавал у них всё сам. Потом помогал таскать воду, когда выдавалась свободная минута.

Заодно выучил расположение всех главных узлов Ужаса Глубин. Хотя ужас из него сейчас так себе. Грозим только рыбам, которых всё равно не видно в перископ. На дне темно, как я и думал.

— Двигатель на винт отремонтирован, — доложил мне стармех. — Мы проверили, смогли его выдвинуть, он даже крутится. Запитали от батарей на самую низкую скорость. Пока заглушили, запитаем потом от генератора.

— Отличная новость. Что с компрессорами?

— Подготовлен к старту. Оба в норме.

Команда проводила последние приготовления. Двигатели уже сухие, ждут запуска. Вода удалена отовсюду, где можно было, кроме ног. Вопрос — пойдут ли они дальше?

Много вопросов, но ответы на них мы могли узнать, только проверив всё на практике.

Мы осмотрели компрессоры. Два жёлтых воздушных компрессора казались новенькими. Вода их отмыла, пока заливала. Они оба исправны, это хорошо.

После осмотра вернулись в топливный отсек, где всё ещё тепло. Я отдал Марку свои подсушенные зимние перчатки, потому что он свои пальцы заморозил и несколько раз порезал.

— Команда, — объявил я сиплым голосом. — Если мы выйдем отсюда живыми, я каждого награжу Орденом Золотого Орла. Императрица лично вручит их вам. А это деньги, это уважение, это звания. Выше этой награды нет ничего.

— Да мы тут не ради наград, — робко сказал один из механиков.

— Неважно. Мы должны выжить и победить. Вы все занимались своим делом, и вышло отлично. Враг думает, что мы мертвы. Он думает, что мы кормим рыб на дне, он думает, что он победил в войне. Но ещё нет! Мы поднимемся со дна. Мы возьмём пушку главного калибра, — я сжал кулак. — И всадим её в задницу Печати Огня!

Механики дружно засмеялись.

— Мы им такое устроим. Мы вернёмся из мёртвых и покажем им. Только наша команда, одна, изменит ход этой войны! А теперь, за работу, парни! Всё зависит от вас. Стармех, какой порядок?

— Сейчас будет тяжело, — он вышел вперёд. — До утра ещё несколько часов. Сейчас мы запускаем компрессор и продуваем цистерны от воды. Потом смотрим, удалось ли нам подняться хоть немного, и запускаем один двигатель, чтобы заработал главный генератор. Когда начнёт работать главный генератор, мы запускаем винт в обратную сторону. А потом ждём, когда ступни упрутся в землю.

Если на каком-то этапе у нас не получится, мы обречены. Мой револьвер залило водой, но оружие Марка исправно. Я не хотел этого говорить, но в самом тяжёлом случае… никто не задохнётся и не утонет. Сделаю, как их командир, чтобы никто не мучался.

Но это самый крайний случай. Должно получиться.

— Если у нас всё выйдет, — сказал я. — У нас будет мало времени на земле. Нам нужно будет слить воду из ног и закачать воздух в орудийные платформы. И потом мы атакуем. Если линия держится, мы помогаем им в обороне. Если линия прорвана, мы преследуем врага. А теперь… да помогут нам предки.

Вспомнил об амулете, который мне давала Катерина Громова, с её духом предка. Интересно, смог бы он помочь. Но я вернул его. Правда, три духа предка есть в электрокамере, там стояли их свечи. Говорят, если их хорошо попросить, они обязаны выполнить просьбу.

Хотя поднять со дна многотонную машину они не смогут. Этим должны заняться мы.

— Присмотрите за ранеными, чтобы они не выпали, когда нас наклонит, — приказал я. — И запускайте компрессоры.

Механик с ссадиной на скуле дёрнул рычаг.

Ничего не произошло. Мы просто ждали.

— Давай же, малышка, — едва слышно шептал Марк. — На тебя вся надежда.

Не было слышно гула работы механизмов, никакой вибрации, ничего. Тишина. Кто-то громко и судорожно дышал. Кажется, я слышал, как бьётся моё собственное сердце.

Потом раздалось шипение.

— Работает, — прошептал один из механиков. — Компрессор работает.

— Тихо! — стармех вытер вспотевшее несмотря на холод лицо. — Пока он выдует воду, мы…

Ригга дёрнулась. Раздался громкий гул. Шипение становилось громче. Исполин содрогнулся ещё раз.

Мы все уставились на прибор, который показывал наклон корпуса. И ждали. Мы всё ещё лежали на брюхе.

Шипение стало ещё громче. Манометры давления, стоящие на жёлтых трубах пневмомагистрали крутились, как бешеные, стрелки болтались в красных зонах.

— Сейчас труба лопнет, — прошептал кто-то. — Предки, спасите…

Корпус Ужаса Глубин заскрипел. Стармех дёрнулся от неожиданности и чуть не сбил с ног Марка.

Металлический пол, который в вертикальном положении был стеной, резко наклонился.

И всё, Исполин замер, чуть привстав. Прибор, показывающий наклон, изменил положение.

Снова стало тихо. Только где-то вдали слышалось шипение сжатого воздуха.

— Нас приподняло, совсем немного, — пробормотал старший механик. — Совсем чуть-чуть.

— Сможем запустить винт? — спросил я.

— Нет, нужно подождать ещё…

Пол подняло ещё круче, я едва удержался, а механик с ссадиной на скуле упал. Товарищи его подняли. Корпус заскрипел снова.

— Теперь можно запускать, — шепнул стармех.

— Выполняйте.

— Запустить четвёртый двигатель! — крикнул он.

— Есть! — раздалось из машинного отсека.

Я услышал, как переключили рычаг.

Двигатель загудел, зашипел и начал стучать. Всё быстрее и громче. Звук, слаще любой музыки. Та-та-татататата. Корпус Исполина вибрировал сильнее, чем нужно, я слышал стук и скрежет внутри, но этом потом, это мелочи. Главное, что он работает.

Лишь бы не взорвался.

— Винт выдвинулся! — доложил лысеющий механик со свежей царапиной на лбу. — Вы слышите?

— Да! — все закивали, хотя я не слышал ничего.

Пол наклонился ещё сильнее. Я взялся за поручень двумя руками.

— Слушать меня! — я говорил громче, хотя горло болело. — Если всё пойдёт по плану и нас приподнимет, балансиры и противовесы в корпусе выровняют положение. Сразу займите…

Внизу и с боков раздался громкий стук, это начали проворачиваться массивные, тяжёлые противовесы.

Это было быстро. Пол снова стал стеной. Я чуть не ударился затылком о трубу, но удержался. Один из механиков, тот, который с царапиной на лбу, едва не улетел в шахту, внутри которой лежал, но Марк успел его схватить.

Ригга снова застонала от нагрузки, но прибор положения менялся.

Мы все смотрели на него. Неужели?

— Мы стоим! — завопил старший механик. — Мы встали на ноги! Балансиры сработали!

Заорал кто-то ещё громче. Корпус снова заскрипел. Двигатель стал работать тише.

— Утечка воды в пятом отсеке!

— Уже устраняем!

— Готовим к запуску все двигатели!

— Удалось? — спросил Марк спокойным голосом. — Всё хорошо?

— Ещё нет, старина, — сказал я. — Теперь самое сложное. В кабину!

Мы забрались по шахте, снова пользуясь лестницей. В кабине холодно, изо рта шёл пар. Дышать уже сложно, воздуха уже меньше. Я бросил взгляд на приборы.

Двадцать метров глубины, потому что мы стоим, а измеритель давления находится где-то вверху кабины. В оптику не видно ничего.

— Марк, сейчас я твой второй пилот, — я сел в кресле и посмотрел на забрызганный кровью пульт. — Выводи нас, ты умеешь. Лучше тебя с этим никто не справится.

— Принято. Что с рацией?

— Не работает! — доложил Сергей, который только что забрался в кабину. — Пока не работает.

Не работало и освещение, ведь главный генератор вращал винт. Но теперь винт не нужен, он свою работу сделал. Механики сами восстанавливали старую цепь запуска.

— Кричи вниз, Сергей, — сказал я. — И слушай, что кричат они.

— Есть!

— Жду рапорт о готовности всех систем, — объявил Марк. — Десять минут до старта.

Я взглянул на манометры. В других условиях в бой с такими показателями я бы не вступил. Ну, выхода нет.

— Двигатели готовы к запуску!

— Главный генератор готов к запуску!

— Цепи восстановлены!

Кричали ещё. Но мы ждали главного отчёта.

— Все системы в норме!

Марк уселся в кресло, ставя ноги на педали. Потом вздохнул и посмотрел на меня печальным взглядом.

— Только не говори, что ты волнуешься, — сказал я.

— Немного, — ответил он и снова вздохнул. А потом посмотрел на часы и проорал: — Запуск!

— Запуск! — заорал Сергей в шахту.

— Есть запуск!

Такого аварийного запуска ещё не было в истории. Кресло завибрировало так, что у меня застучали зубы. Звук двигателей доносится издали.

В кабине загорелся свет, начали моргать красные лампочки на пульте. Заорала тревога, громко и тревожно, пока я её не вырубил. От моргающего красного света заболели глаза.

Зато, раз заработал главный генератор, заработала и вся электроника. Я надел на горло ледяной обод микрофона и накинул холодные, мокрые наушники на голову, морозя уши.

— Статус ходовой? — их хриплых динамиков донёсся голос Марка.

— В пределах допустимого, — я глянул на пульт. — Можем идти.

— Можем идти! — в кабину забрался старший механик. — Всё готово.

— Давай, малышка, — сказал Марк. — Экипаж, все по местам! Мы выходим!

Он нажал на педаль, и Ужас Глубин сделал первый шаг.

— Получилось, — сказал старший механик. — Моя малютка, у неё всё получилось. Получилось!

Марк переключил длину шага на самый минимум. Мы медленно шли по дну.

— Рома, направление? — спросил Марк. — Где берег?

Я сверился с компасом, картой и вспомнил, в каком положении мы были, когда упали.

— На десять часов, Марк!

— Есть!

Он нажал другую педаль, и мы медленно начали поворачивать. Потом пошли дальше. Каждый шаг чувствовался. Корпус ригги стонал от давления, но Исполин двигался по дну. Стрелочка глубины поднималась с каждым шагом.

Осталось немного, всего пять метров. Три метра. Два метра.

Нас тряхнуло. Снова заработала сирена.

— Что такое? — удивился Марк. — Что случилось?

— Лёд! — догадался я. — Мы упёрлись в лёд. Двигатели на пятнадцатую позицию! Мы его сломаем своей башкой!

Марк высвободил руку из механического рукава и передвинул рычаг контроллера до самого конца.

Теперь рёв двигателей слышно в кабине так, что даже наушники не спасали. Пульт снова замигал красным. Корпус застонал. Мы начали толкать.

— Ломайся, зараза, — прошептал я. — Ломайся.

— Долбанная ледяная сука! — не выдержал Марк. — Сломайся уже! Сломайся!

Двигатели заорали ещё громче. В кабине стало теплее, завоняло испорченным яйцом. Всё скрипело от натуги.

— Ещё немного, — шептал я. — Ещё немного и…

Лёд лопнул с громким треском, будто взорвался. Ещё несколько шагов мы сделали с трудом, разламывая преграду на куски. А потом пошли свободно.

Я опустил перископ.

Передо мной земля, покрытая снегом. Мы на поверхности. Исполин шагал вперёд, до берега, до которого осталось совсем немного.

Я бы расслабился, но всё только начиналось. Сейчас будет ещё сложнее.

Мы вышли на берег и остановились. Огонь по нам не вёлся. А на радаре тихо, его никто не глушил, но не было никаких выхлопов. И это неправильно. Возможно, враг всё-таки прорвался, пока мы плавали. Или ждёт в засаде. Хотя, если кто-то заглушил двигатели на таком морозе, тем хуже для него.

— Слушайте все, — сказал я, прижимая микрофон к горлу. — Мне нужен полный отчёт о состоянии Исполина. Сможем ли мы продолжить бой? Ответ «Нет» не принимается? Келвин Рэгвард думает, что мы мертвы. Но мы его обрадуем. Скоро он нас увидит. За работу.

Я снял холодные наушники и микрофон. Марк тоже и посмотрел на меня.

— Восточная линия пала? — спросил он.

— Скорее всего. Надо связаться с ними, остались ли здесь выжившие. Возможно, враг прорывается любой ценой. И у них нету сил, чтобы закрепляться. Если всё же кто-то остался, надо их атаковать, как начнут двигаться руки.

Я припал к оптике. Тумана почти нет. Но видны силуэты. Несколько ригг, почти чёрных от копоти. Бой был жарким, наши держались изо всех сил. Но здесь только обычные шагоходы, я не видел Печати Огня.

— Есть связь с нашими, — доложил Сергей, переключая тумблеры рации. — Соединяю с полковником Башкеевым.

Я накинул микрофон и прижал один наушник к уху.

— Генерал Загорский слушает, — сказал я.

— Генерал, вы живы? — голос звучал с радостью. — Мы думали, что вы… а вы потом как выйдете из-подо льда!

— Да, жив, полковник. Жду отчёта от вас. Побыстрее, можно не по всей форме. Что случилось?

— Генерал Шевцов убит, — полковник откашлялся. — Три наших шагохода уничтожено или сильно повреждены. У врага тоже, мы не пустили ни одного Улана или Паладина, но…

— Где Печать Огня?

— Она прорвалась с двумя Катафрактами и ушли на запад на полной скорости. Мы не смогли их преследовать. Я только что получил донесение. Наши передали, что там сейчас идёт всеобщая атака со всех направления.

— Зараза! Понял. Держите меня в курсе, полковник. Восстановите оборону, никто не должен проникнуть следом.

— Есть! Сделаем всё возможное.

— У вас остались исправные Катафракты?

— Да.

Я задумался. Не хочется ослаблять оборону и здесь. Могут прорваться ещё.

— Пусть остаются и сдерживают оборону. Ожидайте дальнейших приказов.

Я отключился. Слышно, как работали компрессоры, наполняя воздухом пневмомагистрали рук Исполина. Сливали воду, теперь наши ноги блестели ото льда. От нас валило целое облако пара.

Марк включил вентиляцию, и я с наслаждением вдохнул свежий воздух. Как же его не хватало.

Пора выходить.

— С нами связывается полковник Валентин Климов! — доложил Сергей, слушая рацию.

— Ищейка здесь! — обрадовался Марк. — Валь вовремя, ничего не скажешь.

— Вы там живы? — донёсся голос Валентина, как издалека. Он, похоже, был очень далеко. — Я слышал, что тебя убили, Загорский. И Марка тоже.

— Я жив. Мы проводим ремонт орудийных систем. И сразу выдвигаемся на запад. Ты с нами, Валь. Где-то там Печать Огня. И она сегодня должна отправиться на дно.

— Принято, — ответил Валь. — Печать Огня и предатель сегодня искупаются. Готов выступать.