Молот империи 5

Глава 19

Подготовка к переговорам много времени не занимала. По территории Хитланда, с той стороны реки, к академии двигались подкрепления, но наши дополнительные войска будут здесь раньше. Колонны тяжёлой техники, что быстрым маршем двигались всю ночь от границы с севера, вместе с пехотой и артиллерий.

С той стороны реки их обстреливали во время пути, но недолго. Огонь подавили переправляющиеся через реку Сильва войска. Но пока стало тихо, будто прекращение огня действовало не только здесь, но и по всей стране.

Для нас подготовили броневик. Встреча будет на нейтральной стороне, там, где не достанет артиллерия из города. С Бокана станется расстрелять всех нас и избавиться от проблем одним ударом.

Впрочем, моя смерть уже ничего не меняет. Война близится к завершению… а потом вражда будет тлеть годами. Остатки кровной мести, претензии и обиды, которые легко перерастут в открытые боестолкновения.

Как объединить страну после такой гражданской войны — я даже не знал. Тем более, когда два самых сильных рода в империи всё ещё враждуют.

На броневик повесили императорский флаг, на котором на чёрном полотне изображено жёлтое ветвистое кольцо, разделённое на восемь частей. На каждой из частей — какое-то оружие, например копьё Варга, меч Сантеков, алебарда Рэгвардов… старое оружие Небожителей, которые когда-то правили империей.

Почти такой же герб, как у древнего правителя Таргина Великого, только добавили ещё топор, оружие Павла Громова, не менее легендарного героя прошлого.

Каждый из Великих Домов подчёркивал родство со старыми родами Небожителей, но от этих родов остались только обломки. Из их потомков были влиятельными только Дерайга, но прямая линия оборвалась. У меня тоже в роду есть кровь одного из Небожителей, но мои способности связаны не с этим. Хотя, может быть, только эта кровь помогла мне не умереть, как остальным…

— А ты хорошо рисуешь, Янек, — сказал Марк.

— Рисовал, — поправил его Ян.

Он наконец-то показал остальным свою записную книжку с кожаной обложкой, которая уже порядком обтрепалась. Мы втроём уместились на заднем сидении броневика. Марк листал страницы, поглядывая на рисунки. Одну страницу торопливо перелистнул сам Ян, а потом пристально взглянул на портрет Аниты.

— Извини, я заберу, — он захлопнул книжку и медленно убрал в карман шинели.

— Да, старина, как хочешь.

— Сейчас у нас будет много работы, парни, — сказал я. — Нам нужно…

— Господин генерал! — меня окликнул посланник, лейтенант императорской гвардии в чёрном нагруднике элитного штурмовика. — Её Императорское Высочество прибыло, как вы и просили.

— Я не просил, — тихо пробормотал я. — Зараза!

Какого хрена там произошло? Громова сама проявила инициативу или что? Здесь для неё смертельно опасно.

— Поехали на север, — приказал я водителю.

Ставку для Катерины разместили в одной из гостиниц к северу от города, почти не пострадавшей от боёв. Белое двухэтажное здание, которое облепили со всех сторон гвардейцы. Рядом стоял старый Эквит «Папаша Рин», учебный шагоход из академии, много раз подбитый и восстановленный, который прибыл с основными войсками. Кроме этого, тут целая колонна броневиков гвардии, которая приехала вместе с имперской принцессой.

— Генерал Загорский, — Катерина в военной шинели стояла у двух зелёных деревьев. — Мы прибыли…

— Рад вас видеть, Ваше Императорское Высочество, — буркнул я. — Нужно поговорить.

Это уже мало напоминало официальный протокол, но времени совсем мало.

— Ты чего творишь? — спросил я, когда мы зашли на кухню, где никого не было. — Тут линия фронта, бои вот-вот возобновятся.

— Но ты же сам, — Катерина непонимающе посмотрела на меня. — Я хотела поехать ещё тогда, ты запретил! А потом прислал радиограмму, где просишь приехать меня и выступить перед жителями города и вражеской армией, чтобы они сдались. Я и отправилась.

— Это опасная идея… зараза, я вообще такое не присылал, — я подошёл к окну и распахнул её. — Радича ко мне, живо!

— Нас кто-то обманул? — до Громовой дошло.

— Да, — я сел за стол, на котором были разложены ножи и порезанные овощи, в основном прошлогодний картофель, с чёрными пятнами. — Найдём тебе какой-нибудь бункер, скроешься там. Тебе здесь находиться крайне опасно.

— Но ведь, — она села рядом, и намного ближе, чем позволял протокол. — Все говорят, что война почти закончилась.

— Нет, — я постучал пальцами по гладкому столу. — У нас остался Рэгвард, он засел там, в академии. Надо разобраться с этим. Причём так, чтобы это дело закончили мы, а не наши внуки.

Если я не смогу убедить Рэгварда и Варга, чтобы они не вцепились друг другу в горло прямо сейчас, то эта вражда будет тлеть ещё кучу лет.

Я посмотрел на Громову. Не говорил это вслух, да и мысли эти отложил на потом… но взятие столицы — мало что изменит. Эта вражда на десятилетия. Империя сегодня — пороховая бочка, рядом с которой постоянно кто-то курит. Вопрос времени, когда она взорвётся.

А они из-за своей долбанной чести будут грызться вечно. Сам Рэгвард и Варга, их дети и внуки. Вассалы, если один из родов исчезнет навсегда. Другие Великие Дома и их вассалы. Даже если нападу и разгромлю Рэгварда сегодня, ничего не поменяется. Буду воевать в локальных конфликтах, пока и это тело не состарится.

— Может быть, переговоры пройдут при моём участии? — предложила Катерина.

— Нет, это на потом. Сначала надо будет собрать их вместе, — сказал я поднимаясь. — Тогда или Ян убьёт Кэлвина, и я после штурма столицы вторгаюсь в Хитланд, чтобы воевать до зимы там. Или… нет, Яна я в обиду не дам. Или всё же как смогу уговорить Рэгварда сдаться, а Яна не ломать ему шею прямо сейчас. Ладно, раз уж ты здесь, то придумай речь для подданных. Выступи по радио. А… Радич! — рявкнул я на него, когда он вошёл на кухню. — Что, мать твою, произошло?

— Я… Ваше Императорское Высочество, — Влад вытянулся по стойке смирно. — Я не ожидал.

— А должен был, — сказал я, но уже спокойнее. — Найди, кто послал сообщение от моего имени. Это или радист здесь, или в Мардаграде.

Хорошо, что сообщения всегда шифрованные, и часто разбиты на сегменты, чтобы ни у кого из радистов и шифровальщиков не было полной картины, которую им знать не положено. Но предатель — это неприятно.

— И найди самое безопасное место для Её Высочества, — продолжил я. — Чтобы никто не смог найти.

— Слушаюсь! — побледневший Радич уже не шутковал, как обычно. — Уже занимаюсь.

А я вернулся к машине. Время тянется, ещё немного и я потеряю своё преимущество, тогда придётся атаковать остров любой ценой, невзирая на последствия. Но приходилось думать и дальше, чем сегодняшний день. Ведь это же мне разгребать всё, что будет.

Марк дремал в машине, Ян смотрел в окно, уткнувшись головой в стекло. Под толстыми колёсами броневика шуршали камни. Мы подъезжали к одному из посёлков у реки. Несколько зданий в нём сгорело, но население эвакуировал сам Келвин, когда отходил к академии.

Его делегация уже ждала нас. Как и он.

— Сначала я поговорю с ним сам, — предупредил я. — Марк, ты за старшего.

Спокойный голос Марка поможет, если Ян вдруг снова впадёт в ярость и решит всех поубивать. По крайней мере, я на это надеялся. Если не выйдет, тогда мне придётся штурмовать остров любой ценой. Хотя гибель врага на переговорах — это плохо скажется на том, что случится дальше, Ян должен это понимать. В конце концов, он же тогда застрелил посла и помнил, что случилось потом.

Если не договоримся сегодня, они встретятся в бою. Правда, результат будет в нашу пользу.

Посёлок до недавнего времени принадлежал войскам Хитланда, это один из последних плацдармов армии Рэгварда на этом берегу, и они крепко его обороняли.

Даже парни из третьей мардаградской бригады генерала Зверева, усиленные штурмовиками Фостера, не смогли его взять с наскока, но всё же выбили врага. Правда, так и не закрепились здесь сами.

Временное прекращение огня включало в себя обмен пленными, ранеными и телами. Мрачные безоружные солдаты выискивали пострадавших среди трупов.

Между войсками Варга и Рэгварда всё ещё действовало старое негласное правило помогать чужим раненым. Сказывалось, что когда-то оба этих дома раньше были преданы императорам и часто воевали вместе плечом к плечу. Хоть кто-то ещё помнил о старых традициях. Правда, в последние годы даже до войны они стали враждовать.

С другими Домами так бывало редко. Северяне помнили, что творили пустынники и островитяне с пленными. Ещё один повод к вражде после гражданской войны.

Келвин меня ждал рядом с домом старосты. Его люди тоже ждали в стороне, пока поговорим один на один. Тут, рядом с цветущей яблоней, посечённой осколками, стоял деревянный стол с лавкой. На ровном песочке, который хозяин рассыпал ровным слоем у стола, запеклась чья-то кровь и лежали гильзы. А вот дом уцелел, только окна выбило. На окне стоял пустой горшок со срезанным стеблем цветка.

Небритый Келвин с красными от недосыпа глазами поднялся мне навстречу.

— Генерал Загорский, — поприветствовал он меня. — Снова встретились. В очередной раз.

— Наблюдатель Рэгвард, — я сел за стол. — Начнём, времени мало.

— Хочешь атаковать меня, пока ко мне не подошли подкрепления? — Келвин усмехнулся.

— Это ничего не изменит. Ты не хуже меня знаешь, что глухая оборона всегда рано или поздно проиграет. У меня больше огневой мощи, а остров слишком мал, чтобы укрыться на нём.

— Но ты меня удивил, — сказал он. — Думал, что я смог перехитрить тебя в очередной раз, а ты пришёл и ударил в самое сильное место. Будто ты знаешь, что я хотел.

— Обезглавить совет и уничтожить меня. Хотел занять власть сам, для чего-то своего.

— Для чего-то своего… — задумчиво пробормотал Рэгвард.

Келвин размахнулся, чтобы прибить севшую ему на рукав пчелу, но передумал. Пчела с жужжанием пролетела мимо меня и отправилась по своим делам.

— Давай к делу, Рома, — он достал записную книжку. — Я прошу у тебя вернуть мне моих людей. Павел Климов, Франко Нумер. Джулио Алькарас не из моего класса, но попрошу и за него.

— Нет. Павел уже далеко.

— Его арестовали? — с беспокойством спросил Рэгвард. — Или уже казнили? Его убит брат, верно?

— Нет. Они смогли договориться. Павел уехал за море. Вряд ли вернётся, тут ему грозит трибунал. Но это проблема рода Климовых и Варга, как их покровителей, империи нет до этого дела.

— Хм… Павел тогда сам попросился на переговоры с братом, хотя я не хотел его отправлять, — Келвин усмехнулся. — Знаю же, что Валь хитрый, хорошо его помню, что-нибудь да выманит. Но Павел хотел попросить у брата прощения, так что я не сдержался… поэтому из меня плохой политик, но хороший военный. Но это дело братьев, не наше, ты прав? А что Франко?

— Он будет заложником, чтобы его вассалы не сопротивлялись. Тебе тоже советую так поступить.

— С чего бы это? — он убрал записную книжку назад. — Меня убьёт Ян. Или его убью я. Ничего же не меняется. Хотел новый мир, но не вышло. Плохо сегодня, но дальше будет ещё хуже.

— Основные переговоры будут сейчас, — твёрдо сказал я. — Но пока… совет обречён, а я не всё о нём знаю. Расскажи, ты ведь тоже их ненавидишь. Но на их стороне.

— Это был шанс изменить всё. Не удался. А теперь вот это всё, — он показал рукой на сгоревшее здание недалеко от дома староста. — Это всё — только начало к тому, что будет ждать всех выживших после войны. Как говорится, и живые позавидуют мёртвым.

— Поговорим немного, — я уселся поудобнее. — Расскажи мне о совете и, главное, о Дмитрие Бокане.

— Я отправил вчера целую роту убить его, — сказал Келвин. — Не вернулся никто. Раньше я об этом догадывался, но теперь знаю. Он хуже, чем Ульдов и кто-либо ещё. Он сам дьявол.

— Без мистики, Келвин.

— Хотел бы я так. Лучше бы тебе как можно быстрее брать столицу, чтобы повесить его на памятнике. Или дать Яну разорвать его цепями, как он сделал с Клайдером. Об этом Бокане горевать никто не будет.

— Ты опаснее, — я посмотрел на него. — Потому что лучше разбираешься в командовании. Рассказывай, Келвин. Кто это такой и что он хочет?

— Ладно, уговорил. Кое-что о его планах я знаю.

Где-то вдали прогремел залп артиллерии, а Келвин начал говорить.