Молоток и гвозди

Глава 9

Харли

На следующее утро я просыпаюсь в своей постели с Ноланом, обнимающим меня. После фантастического секса на диване мы переместились в спальню для второго раунда. Это тоже было очень горячо. Тело Нолана просто восхитительно. Я бы хотела, чтобы он всегда оставался голым. Я выворачиваюсь из-под него, чтобы сбегать в ванную. Так сильно хочу в туалет!

Я иду в ванную и чищу зубы, а затем возвращаюсь в спальню. Забираюсь обратно в кровать и под одеяло. Нолан вздыхает и переворачивается на спину. Он трет глаза, а затем моргает, глядя на меня. Я улыбаюсь.

— Доброе утро.

Он улыбается.

— Доброе утро.

— Хорошо спал?

— Как убитый, — ворчит он и потягивается.

Он стонет, когда его суставы хрустят и растягиваются. Нолан переворачивается на бок и поворачивается ко мне лицом. Я провожу пальцами по его заросшей челюсти. Нолан кладет свою руку на мою, поворачивает свое лицо к моей ладони и целует ее.

— Значит, теперь я могу называть тебя своей девушкой, да? — бормочет он.

Я ухмыляюсь.

— Да.

— Хорошо.

— О, я забыла сказать тебе вчера вечером, потому что мы немного отвлеклись, но Роман сказал какую-то гадость о тебе, и я врезала ему по яйцам.

Нолан потрясенно смотрит на меня, а потом разражается хохотом. Думаю, это самый громкий смех, который я когда-либо слышала от него. И конечно же, я не могу не смеяться вместе с ним.

Когда его смех начинает стихать, он спрашивает:

— Что он сказал обо мне?

— Он спросил, что я забыла с тобой, а потом назвал тебя напыщенным мудаком и папиной маленькой сучкой. — Я морщусь.

Нолан хмыкает и переворачивается на спину. Он смотрит в потолок.

— Тебя это беспокоит? — мягко спрашиваю я.

— Не столько напыщенный член, сколько папина маленькая сучка, — хрипловато отвечает он.

— Почему?

Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Потому что это правда.

Я хмурюсь.

— Нолан…

— Нет, правда, это так.

— Как это?

— Я работал на отца с тех пор, как умерла моя мать, занимался всякими мелочами в офисе, копировал бумаги и все такое, вплоть до поступления в колледж. Я получил степень по биологии, потому что хотел помочь найти лекарство от рака груди, но, как только я закончил колледж, отец помахал перед моим лицом кучей денег и сказал, что я могу получить их, если буду работать на него. Так что я согласился и выбросил свои мечты на ветер ради денег.

— Это несправедливо. Ты был молод и глуп, и твой отец должен был поддерживать то, чем ты хотел заниматься, а не подкупать кучей денег, чтобы заставить тебя работать на него.

— Я не был так молод. Мне было двадцать шесть, когда я закончил обучение. Достаточно взрослый, чтобы принять правильное решение.

— Ты ведь знаешь, что мальчики взрослеют гораздо позже, чем девочки? — хмыкаю я.

Нолан фыркает и закатывает глаза.

— Может и так. Роман подписал контракт с командой примерно в то же время, и узнал о том, что мой отец предложил мне работать там. После этого я стал ему безразличен, потому что мне не нужно было ничего делать, чтобы получить работу. Мне не пришлось трудиться ради нее, как ему. Он всю жизнь тренировался, чтобы стать лучшим хоккеистом и попасть в НХЛ. А я ни черта не делал, чтобы получить свою работу.

— Тебе нравится работать на отца? — спрашиваю я.

— Не очень, — ворчу я.

— Так почему бы не уйти? Сделать то, ради чего ты поступил в колледж?

Нолан вздыхает.

— Я бы существенно сократил себе зарплату. И не смог бы позволить себе ни дом, ни ремонт, который ты делаешь. Сейчас я в некотором роде застрял.

Я вздыхаю и придвигаюсь ближе к нему. Кладу голову ему на грудь и обхватываю его за талию.

— Мне очень жаль.

Нолан начинает гладить мои волосы.

— Никто не виноват, кроме меня, — бормочет он.

— Должен быть способ вырваться из-под власти твоего отца, — говорю я.

— Если что-то придумаешь, обязательно дай мне знать, — говорит он, и я слышу улыбку в его голосе. — Эй, я занимаюсь организацией ежегодного благотворительного вечера «Хулиганы», который скоро состоится в поддержку рака груди. Хочешь быть моей парой?

Я поднимаю голову и смотрю на него.

— Да, черт возьми! — взволнованно говорю я.

Нолан ухмыляется.

— Это мероприятие со строгим дресс-кодом, ты же понимаешь?

Мое радостное предвкушение исчезает.

— Что это значит? — спрашиваю я, хотя и догадываюсь.

— Ты должна будешь надеть платье. Ну, скорее, вечернее платье, — отвечает он, сдерживая смех.

У меня глаза вылезают на лоб.

— Чувак! Последний раз я надевала платье на свой третий день рождения!

Нолан смеется.

— Ты уже сказала «да», так что теперь не можешь отказаться.

— Я даже не знаю, где купить платье, не говоря уже о вечернем наряде! — восклицаю я.

— Мы пройдемся по магазинам, не волнуйся, найдем то, что тебе подойдет.

— Значит, мне придется одеть высокие каблуки? — я гримасничаю.

— Да.

Я прижимаюсь лбом к его груди.

— О, Боже, я сломаю лодыжки! Никогда раньше не ходила на каблуках!

Нолан смеется.

— Ну, тогда нам придется поскорее их купить, чтобы ты могла потренироваться.

Я стону. Это будет полный кошмар.

Нолан

Вхожу в свой офис с двухчасовым опозданием. Я не хотел уходить от Харли, но у меня есть дела, которые нужно сделать для благотворительного вечера. Мне нужно найти место проведения, поставщика провизии, группу, спонсоров и т. д. Я сказал Харли, что мы пойдем покупать платье в эти выходные. Это должно быть весело. Когда я сказал ей, что придется надеть вечернее платье, выражение ее лица было бесценным. Как только я сажусь, мой телефон подает сигнал, и динамик оживает.

— Нолан, мой кабинет, сейчас, — говорит голос моего отца.

— Да, сэр, — отвечаю я.

Я иду по коридору в кабинет отца. У меня предчувствие, что это будет не очень хорошая встреча. Обойдя секретаршу, я стучусь в открытую дверь и жду, когда он пригласит меня войти.

— Закрой дверь, сынок, — говорит он жестким тоном.

Я делаю, что мне велено, и закрываю дверь. Затем иду и сажусь в кресло перед его столом. Его недовольный взгляд встречается с моим через бифокальные очки.

— Ты не вернулся домой вчера вечером, — говорит он.

— Нет, не вернулся, — отвечаю я.

— Где ты был? — спрашивает он, и я вижу, как вспыхивает его характер.

— Мне 33 года, это вряд ли тебя касается, — бормочу я.

Его верхняя губа кривится в усмешке.

— Ты был с той девчонкой, не так ли?

— Опять же, не твое собачье дело, — огрызаюсь я.

— Я приму это как «да». Послушай сюда, ей и ее несносной семейке больше не рады в моей клубной ложе, и я не думаю, что тебе стоит продолжать с ней встречаться.

— Хорошо, что это не тебе решать, — фыркаю я.

— Ты совершаешь огромную ошибку, — говорит мой отец.

— Нет, не совершаю. Единственная ошибка, которую я совершил — это познакомил ее с тобой, — рычу я и встаю.

Затем направляюсь к двери. Слышу, как отец поднимается с кресла, но не обращаю на это внимания. В следующее мгновение он хватает меня за плечо и разворачивает к себе.

— Я не говорил, что ты можешь уйти, — кричит он мне в лицо.

Я вырываюсь из его хватки.

— У меня есть дела, которые нужно сделать для общего блага, и нет времени слушать эту чушь.

В его глазах вспыхивает ярость.

— Я тебя так не воспитывал. Я воспитывал тебя так, чтобы ты уважал меня и мое мнение. Мне плевать, что ты уже взрослый мужчина; это моя семья будет опозорена, пока ты трахаешься с этой девчонкой!

— Ее зовут Харли! — сердито кричу я ему. Мне так надоело, что он называет ее «той девчонкой». — И тебя должен волновать тот факт, что твой единственный сын влюблен в нее по уши! Но ты этого не делаешь, потому что все, что тебя волнует — это твой чертов социальный статус и то, что она входит в него. А как насчет того, что чувствую я, а? Мне плевать на то, откуда она родом и какую работу выполняет, мне важна только она! И если ты любишь меня так, как должен, то для тебя не будет иметь значения, в кого я влюбился!

Мой отец вздрагивает, как будто я физически бью его по лицу. И, черт возьми, я только что сказал, что люблю Харли… дважды. Он отступает на пару шагов, поражённый. Я все еще в такой ярости, что не могу больше смотреть на него. Поэтому поворачиваюсь и выхожу из его кабинета, захлопывая за собой дверь.

Закрываюсь в своем кабинете, хлопая дверью. Я подхожу к своему столу и опускаюсь в кресло, откидываясь на спинку и закрывая глаза. Проклятье. Я только вчера понял, что начал влюбляться в нее, но после вчерашней ночи и сегодняшнего утра, похоже, я влюбился в нее по уши. И правда, как я могу не влюбиться? Она делает меня лучше. Она милая, веселая и заботливая. Честная и верная. И она великолепна. В ней нет ничего, чего бы я не любил.

Харли

Я немного нервничаю, когда иду за платьем с Ноланом. Особенно переживаю по поводу каблуков. Мне никогда не приходилось и не хотелось их надевать. И до сих пор не хочу. Он ведет меня в элитный бутик, где каждое платье, мимо которого я прохожу, стоит больше тысячи долларов.

— Нолан, я не чувствую себя комфортно в таком дорогом платье. А вдруг я его порву, пролью на него напиток или еще что-нибудь?

— Детка, с тобой все будет в порядке. Обещаю, — говорит он с ободряющей улыбкой.

— Я просто не хочу, чтобы ты платил за такое дорогое платье, когда есть вероятность, что я могу его испортить. — Я вздыхаю.

— Не волнуйся об этом, — бормочет Нолан и прижимается поцелуем к моему виску.

К нам подходит помощница, и Нолан на минуту заговаривает с ней о том, что мы ищем. Она достает с вешалки кучу платьев, и мы идем за ней в примерочную. Нолан присаживается на стул за дверью. Девушка следует за мной в примерочную и помогает мне облачиться в первое платье. Это золотое платье без бретелек с разрезом «русалка». Оно мне ни капельки не нравится. Я не могу, черт возьми, пошевелиться! Но иду показывать его Нолану и все время вожусь с ним. Брови Нолана взлетают вверх до линии волос.

— Вау, — вздыхает он.

— Нет. Эта штука такая неудобная.

— Ладно. Но ты все равно выглядишь потрясающе.

Я вздыхаю и возвращаюсь в примерочную. Следующие пять платьев проходят практически так же. Девушка, помогающая мне, говорит, что у нее есть что-то, что мне может понравиться, и оставляет меня одну на пару минут. Она возвращается с темно-фиолетовым платьем. Затем помогает мне влезть в него, и я любуюсь собой в зеркале. У платья глубокий вырез, заканчивающийся фиолетовым поясом с блестками, который обвивает мою талию под ребрами. У платья длинные фиолетовые рукава с кружевным рисунком. Юбка ниспадает прямо вниз и имеет высокий разрез, который поднимается более чем на половину моего левого бедра. Оно прекрасно, и я чувствую себя в нем очень сексуально. Я ярко улыбаюсь ей через зеркало. Она понимающе улыбается.

Я придерживаю юбку, выходя из примерочной. Глаза Нолана расширяются, а губы поджимаются. Я краснею.

— Я… я… черт… — заикается он.

— Не хотите примерить пару туфель? — спрашивает меня продавщица.

— Я никогда раньше не носила каблуки. — Морщусь я.

Она мягко улыбается.

— Все в порядке. Я найду что-нибудь не слишком высокое.

Я киваю.

— Хорошо.

Она оставляет нас с Ноланом наедине. Я робко смотрю на него и вижу, что он все еще смотрит на меня.

— Тебе нравится это платье? — нерешительно спрашиваю я.

Он кивает.

— Да, очень, — хрипит он.

— Может, мне его купить?

— Определенно, — сразу же говорит он.

Я улыбаюсь.

— Хорошо, потому что оно мне тоже нравится.

— Ты выглядишь потрясающе, Харли. — Искренне говорит он.

— Спасибо.

Продавщица возвращается с парой четырехдюймовых серебряных туфель на шпильках и протягивает их мне.

— Вы с ума сошли? — недоверчиво восклицаю я.

Нолан смеется и берет их у нее.

— Садись, — говорит он.

Я сажусь, вздыхая. Нолан опускается передо мной на колени и надевает туфли на мои ноги. Я чувствую себя Золушкой. Сжимаю руки в кулаки и как можно жеманнее произношу.

— О, смотрите, мой прекрасный принц пришел, чтобы сбить меня с ног, — говорю я, по-девичьи хихикая.

Нолан закатывает глаза и сдерживает улыбку.

— Ладно, ты обута. Посмотрим, как ты справишься, — говорит он и поднимается на ноги.

— О, Боже, — стону я.

Нолан берет меня за руку и помогает встать. Я тут же спотыкаюсь и вскрикиваю. Нолан ловит меня. Он хохочет. Я бросаю на него злобный взгляд, от которого он прикусывает нижнюю губу.

— Я сломаю лодыжки! — хнычу я.

— Нет, не сломаешь, давай, просто ступай медленно, — подбадривает Нолан, держа меня за обе руки.

С помощью Нолана я прохожу несколько футов.

— Я выгляжу как идиотка!

Нолан качает головой.

— Тебе просто нужно потренироваться. Может быть, мы купим тебе для начала недорогую пару пониже, а потом ты сможешь ходить на тех, что повыше, — говорит он.

— Это просто смешно, — хмыкаю я.

— Слушай, до благотворительного вечера осталось полгода. К тому времени ты уже в совершенстве овладеешь ходьбой на каблуках, — говорит Нолан.

Я тяжело вздыхаю.

— Хорошо.

Нолан поворачивается к продавщице.

— Упакуйте платье и туфли, пожалуйста.