Мордоворот

I Олег Селезнев

Пыльный июльский день медленно приближался к кон­цу. В спертом воздухе моей комнатушки, площадью 16 кв. м. ощутимо воняло свежей краской и сырыми обоями. Вот уж третий день, как я пытался привести свою холостяцкую берлогу в приличный вид. Сейчас работа близилась к завер­шению. Нащупывая в кармане пачку сигарет, я опустился на стул и уныло огляделся. Видавшая виды мебель выгляде­ла на фоне новеньких обоев виновато и униженно.

—Вот вышвырну тебя на помойку, — злорадно сказал я старому дивану с потертой обивкой и скрипучими пружина­ми. Я блефовал. Зарплата молодого специалиста, ожидав­шая меня после окончания института, не давала никаких ос­нований для столь решительного поступка. Я вновь остро ощутил свою неполноценность. Чувство это появилось у ме­ня две недели назад, после знакомства с Инной Владими­ровной. До сих пор я был о своей персоне довольно высокого мнения. Как же, бугай, ростом 1 м 88 см, 56-й размер плеч, не плохо владеющий приемами каратэ. Что там еще? Инс­титутские преподаватели, прочащие блестящую научную карьеру, приглашение в аспирантуру и т. д. Инна Владими­ровна дала мне понять, что все это ерунда. Нет, прямо она ничего не говорила. Вопрос о будущей зарплате, оцениваю­щий взгляд, в котором сквозило пренебрежение, и обстоятельный рассказ, как удачно вышла замуж дочь ее подруги: у мужа машина, дача, трехкомнатная квартира. Честный труженик автосервиса. Я не дурак, и так все понял. "Инна Владимировна — это Светкина мать, моя будущая теща. Светка — очаровательное существо: хорошенькая мордочка, густые каштановые волосы, огромные, зеленые глаза и фи­гура фотомодели. Я познакомился с ней пять месяцев назад и сперва совсем не собирался жениться. То что я влип выяс­нилось в июне, когда Света на две педели уехала в санаторий. В ее отсутствие я не находил себе места и чувствовал, что жизнь потеряла всякий смысл. Когда же она вернулась, я так обрадовался, что сразу предложил выйти за меня за­муж. Через неделю мы подали заявку, а еще через три — Светка забеременела. Свадьба была назначена на 14 августа, и сейчас я спешно приводил в порядок свою берлогу. Но мое счастливое настроение отравляли мысли о зарплате в 130 рублей, особенно после знакомства с Инной Владимиров­ной. Вот и сейчас, угрюмо созерцая старую мебель, я ломал голову: как можно прожить с молодой женой на такую сум­му?

Мои размышления оборвал резкий звонок в дверь. От неожиданности я вздрогнул и, чертыхнувшись, пошел от­крывать. На пороге стоял Руслан.

— Здорово, дружище, — весело сказал он, протягивая ру­ку. — Куда пропал? Никак жениться надумал?

— Ты что, ясновидящий?

— Да нет, — просто видел тебя на днях с очень симпатич­ной девчонкой. Ты смотрел на нее телячьими глазами и, как лунатик, не замечал ничего вокруг.

— Полегче на поворотах! — огрызнулся я. «Телячьи гла­за» и «лунатик» мне явно не понравились. Руслан тем време­нем снял у порога кроссовки и прошел в комнату.

— Да, — вздохнул он, оглядываясь. На такой подвиг тебя могли толкнуть лишь чрезвычайные обстоятельства! Еще мебель заменить и будет совсем хорошо!

Не целясь, он угодил в самое больное место.

— Ну а как ты живешь? — попытался я сменить тему, — в армию не надумал возвращаться?

Вплоть до недавнего времени Руслан служил прапорщи­ком в войсках МВД, где мы с ним и познакомились, когда я был на действительной службе. Своим местом Руслан был недоволен и часто жаловался на низкую зарплату, придирки начальства и козни сослуживцев. Год назад он ушел из ар­мии, но, приличную работу найти не смог, поскольку не

имел никакой специальности. Некоторое время он переби­вался случайными заработками, пытался спекулировать разной всячиной, но все коммерческие начинания заканчи­вались неудачей. Он не имел никаких способностей к бизне­су и постоянно оказывался в дураках. Последняя афера с жемчугом закончилась для Руслана столь сокрушительным провалом, что если бы не обеспеченные родственники жены, он бы по гроб жизни не вылез из долгов.

Сейчас, впрочем, Руслан выглядел весьма довольным жизнью. Дорогая импортная рубашка, фирменные «варен­ки» и явно не отечественного производства «дипломат» не оставляли никаких сомнений в том, что он процветает. Мое предположение, что он решится вновь служить за нищен­скую зарплату выглядело наивно.

— Да нет, старик, какая там армия, — отмахнулся он. — Я теперь работаю в кооперативе и имею неплохие бабки. А ты как, закончил институт?

Я кивнул.

— Куда распределили? И сколько будут платить?

Услышав мой ответ, он покачал головой.

— Плохи твои дела, дружище!

— А вот это не твое собачье дело! — вдруг взорвался я. Мне до смерти надоели все эти сочувствующие взгляды, липший раз подчеркивающие мое незавидное положение. В то же время я понимал, что он прав и это бесило еще больше.

— А может и мое? Откуда ты знаешь? — загадочно улыбнулся Руслан и внимательно посмотрел на меня.

— Выпить хочешь? — неожиданно предложил он и не до­жидаясь моего согласия достал из дипломата бутылку доро­гого коньяка.

После нескольких хороших глотков обстановка в комна­те разрядилась.

— Как каратэ, не все еще забыл? — снова спросил Руслан, закуривая сигарету,

— Да нет, кое-что помню, могу на тебе продемонстриро­вать, — пошутил я. После стакана коньяка настроение у ме­ня заметно улучшилось и на Руслана я больше не сердился.

— Тут вот какое дело, — Руслан затушил сигарету и по­вернулся ко мне, — я не даром спросил про твою зарплату и поверь, вовсе не хотел тебя обидеть! Есть хорошая работа и нам нужен такой парень как ты, не трусливый, умеющий драться и, главное, надежный!

— Если ты имеешь в виду рэкет... — насторожился я.

— Да нет, не перебивай и послушай, что скажу.

Суть его предложения сводилась к следующему: коопера­тив, где работал Руслан, занимался строительством. Доход это давало неплохой, но председатель кооператива, Рафик Балаян, хотел чего-то большего. Недавно он решил расши­рить сферу деятельности и заняться торговлей импортными компьютерами. Их в большом количестве провозили через границу иностранные студенты. Государственные организа­ции, предприятия и НИИ, не располагавшие наличными средствами, не могли приобрести их сами. Поэтому они об­ращались в посреднические кооперативы, которые, получив по безналичному расчету деньги, снимали их со своего бан­ковского счета, покупали компьютеры и доставляли заказ­чику, оставляя себе хорошие комиссионные. Однако коопе­раторы, не имевшие надежной охраны, становились легкой добычей грабителей, не говоря уже о профессиональных рэ­кетирах. Особенно опасным был момент, когда они, имея на руках огромные суммы денег, ехали за товаром. Одного из знакомых Рафика уже ограбили во время такой поездки. Те­перь на нем висел долг в 200 тысяч и он кусал локти, не зная куда деваться. Сам Рафик, всегда отличавшийся предусмот­рительностью, не желал попадать в подобную ситуацию. За охрану мне предлагали долю в прибылях. По моим поняти­ям сумма была астрономическая.

— Это, конечно, хорошо, — неуверенно начал я, — ну, а если за него возьмется мафия? С ними мне связываться не хочется.

— Ты не понял. Охранять Рафика нужно только от слу­чайных налетчиков и от «диких» рэкетиров, а с мафией он договорится сам. Под «дикими» рэкетирами Руслан подра­зумевал банды вымогателей, действующие самостоятельно и не контролируемые мафией. Судя по слухам, они состав­ляли около 60% всего рэкета в Москве.

— С мафией тебе не придется иметь дело! — еще раз по­вторил Руслан, разливая по стаканам остатки коньяка. Мы выпили.

— Ты не торопись, подумай. Время терпит. — Руслан поднялся с дивана.

— Слушай, а не выпить ли еще? — сменил он тему разго­вора, — а то я завелся. Пойдем, где-нибудь посидим.

— Ладно, ладно. Какие счеты между друзьями, — отдашь потом, когда разбогатеешь!

На улице стало заметно прохладнее. Косые лучи заходя­щего солнца золотили пыльный асфальт и отражались в стеклах домов радужными зайчиками. Во дворе нашего до­ма громко визжали ребятишки, лаяла бродячая собака и ре­зались в домино пенсионеры. Небрежным жестом Руслан остановил такси и взгромоздился рядом со мной на мягкое сиденье.

Из окна машины я наблюдал за шумной суетой на мос­ковских улицах. Закончившие работу люди, вламывались в переполненные автобусы, штурмовали магазины и души­лись в длинных очередях за чем придется. Над этим содо­мом величаво плыл колокольный звон, доносившийся из ближайшей церкви. Наконец-то хоть верить в Бога разре­шили.

Я размышлял над предложением Руслана. Оно каза­лось заманчивым, но вместе с тем мне было страшнова­то. Жизнь — это не кино, где один супермен расправляет­ся с множеством врагов и мне совсем не хотелось в 26 лет получить пулю в лоб. В то же время перспектива существо­вания на нищенскую зарплату, особенно в условиях бешено­го роста цен, пугала еще больше. Я так и не пришел к опре­деленному решению, когда мы прибыли к цели нашего пу­тешествия. На стеклянных дверях ресторана висела таблич­ка «Мест нет» и толстый швейцар виднелся в глубине за ни­ми. Он всем своим видом давал понять, что внутрь можно попасть только через его труп. Однако купюра, которую Рус­лан показал «Церберу» через стекло, оказала магическое воз­действие.

Двери распахнулись. Толстая морда расплылась в при­ветливой улыбке и мы беспрепятственно вошли в зал. Он, вопреки утверждению таблички, оказался наполовину пуст. Играла негромкая музыка, на зеленых скатертях ослепи­тельно белели салфетки в вазах и здоровенный азербайджа­нец, сидевший с худосочным приятелем за одним из столов, масляно поглядывал на всех женщин подряд.

Руслан заказал коньяк, шампанское, цыплят и жаркое. Ближайшие к нам столики были пусты. Лишь за одним из них сидела девушка и, как видно, кого-то ждала. Я невольно залюбовался ею. Роскошные белокурые волосы спадали гус­тыми волнами на легкую изящную кофточку, туго обтяги­вающую упругую грудь. Ярко-серые глаза, окруженные гус­тыми черными ресницами смотрели загадочно и, вместе с тем, как-то мило и беспомощно.

Зал медленно заполнялся. На небольшой эстраде появился ансамбль, настроил инструменты и довольно фальшиво начал медленный танец. Несколько пар поднялись из-за столиков и затоптались в центре зала. Гул голосов стано­вился все оживленнее, хлопали пробки из-под шампанского. Сигаретный дым призрачными клубами поднимался к потолку.

«..А ты, противненький, в наш садик не ходи! Тузик, на­пугай его...!»

Преувеличенно тоненьким голосом рассказывал Руслан анекдот про «голубых», когда слева от нас послышался шум. Здоровенный азербайджанец что-то втолковывал той самой девушке, на которую я с самого начала обратил внимание. Он был изрядно пьян. Толстые губы слюняво обвисли, пот­ное лицо лоснилось и расстегнувшаяся рубашка обнажала мускулистую грудь, поросшую густой черной шерстью. Де­вушка ответила, из-за гула в зале и музыки я не расслышал, что именно, и отрицательно покачала головой. Глаза амбала налились кровью. Он грубо схватил девушку за руку и силь­но рванул к себе. От неожиданности она потеряла равновесие и чуть не упала со стула.

— Эй ты, ублюдок, оставь ее в покое, — Руслан всегда был джентльменом, — я что сказал!

Он, пошатываясь, поднялся из-за стола и сделал шаг в их сторону. Азербайджанец злобно уставился на Руслана, затем схватил его за грудки и с силой швырнул на соседний Столик. Раздался звон бьющейся посуды. Громко завизжали женщины. Я быстро вскочил на ноги и, легко блокировав размашистый удар азербайджанца, правым боковым врезал ему по челюсти. Он не удержался на ногах и тяжело рухнул на пол. В это время его худосочный приятель, который до сих пор не вмешивался, с неожиданной силой ухватил меня сзади обеими руками за горло. Не без труда разжав его руки, я рванул их вниз до уровня груди и резко нагнувшись, пере­бросил тощего через себя... Он с воплем врезался головой в пол и потерял сознание. Амбал уже немного очухался, по­пытался встать, но ударом ноги в лицо я уложил его на прежнее место.

— Ну ты даешь! Прямо Рэмбо, — восхищенно произнес Руслан. Он стоял в двух шагах от меня, потирая ушиблен­ное при падении плечо. Я собирался ответить, но не успел. В нашу сторону, оживленно размахивая руками и что-то кри­ча бежал разгневанный метрдотель.

— Не волнуйся, — сказал Руслан и, нащупывая в карма­не деньги, пошел объясняться. Он что-то горячо и долго втолковывал метрдотелю и, под конец, сунул ему те руки несколько крупных купюр. Избитые азербайджанцы не были здесь постоянными клиентами, поэтому метр бла­госклонно внял увещеваниям. Разбитую посуду быстро убрали, наш столик застелили свежей скатертью и принесли еще шампанского. Амбал, наконец, пришел в себя и удив­ленно озирался вокруг. Несколько дюжих официантов под­хватили его вместе с товарищем под руки и выпроводили восвояси. Мы разлили вино по бокалам, собираясь продолжить прерванную беседу, как вдруг Руслан дернул меня за рукав.

— Так вот кого она ждала, — растерянно проговорил он, указывая глазами на соседний столик, где сидела девушка. Она теперь была не одна. Рядом находился ста­рый негр с золотыми зубами, одетый в шикарный вечер­ний костюм.

— Теперь понятно, почему тот парень привязался к ней, но она, видно, только за валюту. Да, брат, погорячились мы с тобой! Девушка, весело смеясь, что-то говорила своему спутнику, указывая рукой в нашу сторону! Он величествен­но усмехнулся и снисходительно потрепал ее по щеке. На коротких и толстых как сосиски пальцах сверкнули бриль­янты. Мне стало противно.

— Есть у тети Мани, Мани, Мани, Мани, есть у тети Мани средство от беды. Есть у тети Мани—мани, мани, мани. И она всегда сухой выходит из воды.

Неожиданно заорал осипший солист ансамбля, и мы с Русланом принялись молча допивать шампанское.

Было уже поздно. Накрапывал мелкий дождь и огни фонарей Тускло отражались на мокром асфальте. Из ре­сторана доносились приглушенные звуки музыки: там продолжалось веселье. Руслан курил, высматривая глазами такси.

— Слышишь, Руслан, — я тронул его за плечо, — я согла­сен!

— Ты о чем?

— На твое предложение я согласен, можешь так и пере­дать Рафику.

— Ну и правильно, я знал, что ты не откажешься, — удов­летворенно ответил он и замахал рукой, заметив вынырнув­шего из-за поворота частника.