Морель и госпожа Смерть (СИ)

Глава 5 Семейство Принца Датского

…Параллельный мир. В Парижском доме некроманта Мореля…

Ришар Морель скорым шагом шел от садов Ранелага по бульвару Ожье и дальше по Рю де ла Помп в сторону мэрии 16 округа Парижа. День был пасмурный, типичная переменчивая парижская весна, фешенебельный район, где селились богатые и знаменитые. Ришара не смущали пространственные наплывы, когда фасады начинали подрагивать, бледнеть и на месте современных вдруг вставали дома, которые помнили прежние времена. Желтые фасады с зелеными ставнями и шиферными крышами мансард, кирпичные арки, железные ворота. Сады за стенами поднимались куртинами платанов, каштанов и акации. Где-то здесь можно было увидеть тот самый легендарный насос, что доставлял воду в замок Мюэтт. Но тут же эти картины сменялись современным городским ландшафтом. Тоже зелень деревьев, благородные, облицованные камнем фасады, кованые ограды фешенебельного Пасси (16 юго-западный округ Парижа на правом берегу Сены — прим. авт.)

Порталы искрили и меняли плоскость пространства, ломали трехмерность, открывались, закрывались.

Ришар искал нужный коридор. Белая Госпожа дала точные указания, исполнить которые следовало неукоснительно. Но для этого надо было войти в дом брата.

Ришар присмотрелся к табличкам все еще бесконечная Рю де ла Помп пересекает проспект Мартин, продолжается тянуться в сторону Венесуэльской площади. И конца не видно. Хотя…вот по нечетной стороне вилла Эрран, через несколько домов за ней авеню де Монтеспан, а по четной сплошняком стоят фасады. Здесь! Одна из стен справа бледнеет, колеблется и размывается, вместо дома открывается переулок. В реальном мире его давно нет, этот участок Рю де ла Помп много раз перестраивали. Но за порталом в тупике прекрасный особняк. Родовое гнездо!

Ришар шагнул вправо, повел перед собой рукой, развернулся через левое плечо и исчез в реальном мире, чтобы оказаться в параллельном.

Перед ним открылся другой Париж, прекрасный, загадочный, магический, населенный не только людьми, но и существами отличными от человеческой расы.

Гравий садовой дорожки хрустел под ногами. Перед особняком был большой сад, река, в новом мире упрятанная под землю, тут по-прежнему плескалась, бежала через сад, закручивая волны на быстрине. Ивы полоскали в ней серебристые косы. Вот и мост.

Наконец можно прийти в себя, отдохнуть дома, обняться с братом. Ришар нежно любил Лорана, при жизни они были не разлей вода, хоть и не погодки, разница в возрасте большая. В бессмертии это уже не имело значения — какие-то десять лет по сравнению с Вечностью. Впрочем, некоторые вещи оставались неизменны, например, Ришар все ноги сбил о булыжную мостовую бесконечной улицы Помп. И надо же было брату придумать обосноваться тут. Мог бы прекрасно жить в замке в Лиможе, там и места больше, и городская суета не досаждает. Так нет, ему надо ближе к Сорбонне, не дают покоя профессорские лавры. И дела Ордена, безусловно тоже.

Кто бы мог подумать? Лоран — Великий Магистр. Вначале все возмутились — на этом посту многие видели старшего из братьев Морель, но Белая Госпожа решила так, и мудрость её оказалась безгранична. Традиции Тампля Лоран перенес в Устав Ордена Мертвой Розы, он вдохнул новую жизнь в великие начинания храмовников и готовился их воплотить. Вот за это Ришар уважал младшего брата. Орден был свято предан Белой Госпоже и при любых обстоятельствах оставался её опорой.

Ришар уже поднимался на крыльцо, обдумывая как лучше изложить брату суть дела, порученного ему Госпожой.

Времени было мало, все же стоило поторопиться и воспользоваться метро, а не плестись пешком по Рю де ла Помп. Ну или порадовать Лорана эффектным перемещением.

Просторный холл встретил Ришара тишиной и сыростью. И какой-то неприятный дух… не то чтобы пахло тленом… неужели брат занимается опытами в городском доме? Мертвая тишина вместе с паутиной висела под древними сводами. Что за грязь и запустение? Странно… Лоран поборник чистоты и комфорта. С каких это пор он живет как в бесхозном склепе?

Навстречу Ришару выкатилось нечто, похожее на череп и закрутилось под ногами. Да это и был череп. Следом за ним выбежал и остальной скелет, подхватил свою часть, водрузил на место и приветственно защелкал челюстью и замахал руками.

— Ничего не понимаю! Прекрати мельтешить костями! — приказал Ришар, — Где Лоран?

Скелет радостно закивал и протянул гостю блокнот с записями разговоров. На отдельном листке там было послание от брата. Остальное какая-то невообразимая чушь не его почерком, на староанглийском. Вот они плоды просвещения скелетонов!

Ришар прочел и присвистнул.

— В Лиможе! Кто бы знал, а я сразу сюда махнул. Нельзя ли вызвать мессира Мореля сюда? Он мне очень нужен.

Скелет вновь начал усиленно жестикулировать. Ришар отрицательно покачал головой, он знал многое, а вот немой язык жестов — нет. Все когда-нибудь происходит с нами в первый раз. Придется изучить, но это со временем. Морель-старший протянул блокнот скелетону и сказал:

— Лучше напиши, будет больше толку. Идем в кабинет.

Из записки в блокноте, адресованной всем посетителям особняка в Безымянном переулке, Ришар узнал, что Йорик — управляющий, дворецкий и доверенное лицо мессира Лорана Мореля, профессора Сорбонны, ректора факультета медико-магических наук, главы Ордена Мертвой Розы, и прочая, и прочая… И что в отсутствие хозяина по всем вопросам следует обращаться к оному Йорику.

Но Ришару нужен был именно Лоран и как можно скорее! Морель-старший только собрался заявить об этом, как вновь отвлекся на странный запах, что так удивил его при входе. Чуткие аристократические ноздри Ришара затрепетали, и он, как борзая, пошел по невидимому, но осязаемому следу.

Источник запаха находился в кабинете хозяина дома. Когда Ришар туда вошел, он не только увидел, но и услышал. Даже глухой трехдневный покойник восстал бы из гроба при этих криках и женском визге.

Удивительная картина предстала взору Мореля-старшего. Люди в старинных одеяниях разыгрывали в кабинете брата странную пьесу. Принимали картинные позы и говорили все разом, из-за этого с большим трудом можно было разобрать смысл. Только отдельные слова и крепкие выражения. Ими изобиловала речь всех участников действа. А было там человек десять. Из них всего две женщины, остальные — мужчины. Двое в коронах, трое с обнаженным оружием. Самый высокий и внушительный рыцарь — в вороненых доспехах. Он опирался на двуручный меч и говорил громче всех, голос, как из бочки, доносился из шлема с опущенным забралом.

На гиганта в доспехах петухом наскакивал невысокий тучный вельможа, с золотой цепью на груди и берете со страусиным пером. Колоритный персонаж, похожий на портрет Генриха Восьмого Английского, сыпал бранью, в выражениях не стеснялся.

— Клянусь всеми гвоздями с креста Спасителя, это еще надо доказать, — вещал он. — Мои права законны, я коронован архиепископом, по праву престолонаследования.

— Не может быть такого права при живом короле, — гудел из шлема рыцарь.

— Не может! — поддакивал второй венценосец, тоже высокий и представительный, он был с рыцарем заодно.

— А чем ты можешь доказать, что жив? — ерепенился коротыш.

— Если бы я знала, что ты жив, то разве связалась бы с этим убожеством! — рвала на себе рыжие кудри худая, плоская, как жердь, женщина, что постарше.

А та что помоложе, соблазнительных форм и невинностью во взгляде, с блаженной улыбкой протягивала рыцарю в доспехах букетик вялых незабудок.

— Милорд, возьмите цветочки…

Между ними метался молодой человек приятной наружности. Он был коротко стрижен по нормандской моде и затянут в щеголеватый бархатный колет с рукавами-буфами, в прорези которых выглядывала белая рубашка. Ноги облегали черные шоссы, позволяя любоваться безупречными бедрами и икрами. Ягодицы тоже были весьма притягательны, это Ришар отметил особо.

Юноша в колете хватался за голову, за меч, снова за голову и твердил:

— От этого можно сойти с ума!

Благообразный старец ходил за юношей, воздевал руки вверх, отчего широкие рукава его эскофеля развевались подобно крыльям.

— Успокойтесь, мой принц, успокойтесь. Мы всему найдем объяснение…

Ришар в душе согласился с ним — всему можно найти объяснение. Но в тишине. Он оглянулся на скелетона Йорика, тот беспомощно развел руками. Тогда Ришар прибег к простому, но действенному способу, хлопнул в ладоши и произнес заклинание оцепенения.

Все знают эту игру — «фигура на месте замри». Простейшая магическая вязь.

Участники комедии, или, может быть, драмы, остановились каждый в той позе, в которой их застало заклинание. Теперь Ришар мог спокойно обойти всех, осмотреть, а главное — обнюхать.

Для вампира запах имел гораздо большее значения, чем вид, а Морель-старший был вампиром самых голубых кровей. Он этим гордился и сожалел, что Лоран не согласился разделить с ним Вечность именно таким способом. Конечно, некроманты тоже бессмертны, но истинный аристократизм — путь вампира. Об этом братья спорили бесконечно, если оказывались вместе, что случалось нечасто.

Белая Госпожа не любила отпускать от себя Ришара. Разве что в исключительных случаях и ненадолго.

Но что же со странными сущностями?

Очевидно, что это умертвия, но какие-то нетипичные. Ришар не улавливал ноток тлена в общем шлейфе могильного аромата. Зато что-то другое, незнакомое, присутствовало. Ох уж эти тайные эксперименты Лорана!

— Ты можешь мне объяснить, что здесь происходит? — спросил Ришар у Йорика.

Тот утвердительно затряс черепом, чуть не потерял его, но вовремя поймал и приткнул на место.

В этом доме все малахольные — с осуждением покачал головой Морель-старший.

Диалог с управляющим напоминал сцену из комедии Мольера в театре восковых фигур. Йорик и Ришар сидели за столом. Ришар задавал вопрос и получал из костлявой руки Йорика листок с начертанным ответом. Пробегал взглядом строчки, откладывал запись в сторону и снова спрашивал. Скоро на столе образовалась целая стопка листков, но Ришар так и не приблизился к пониманию происходящего. Ясно стало лишь одно: Лоран поднял всю эту ораву с целью узнать рецепт некоего снадобья, а Йорику поручил записать показания каждого участника преступления, в результате которого все присутствующие умерли в основном от яда. И только тот вельможа с рукавами-крыльями был заколот. А блаженная с цветами утонула. Все это напомнило Ришару сюжет популярной детективной трагедии сэра Вильяма, но полной уверенности не было. Оставалось дождаться Лорана, а тот вот уже несколько дней отсиживался в замке под Лиможем.

— И когда хозяин собирался вернутся?

«Он должен был приехать еще вчера», — лег на стол очередной ответ Йорика.

— Что могло задержать его?

«Мессир не посвятил меня в планы».

— Может ли без него состояться малый капитул?

«Нет».

Прекрасно! Последний ответ Йорика вселил в сердце Ришара надежду. Малый капитул был назначен на завтра, значит, ждать оставалось менее суток. Так или иначе, Лоран вернется в Париж.

«Что мне делать с гостями? Я пробовал предложить им по просторному гробу в фамильном склепе Морелей, но они отказываются. Мессир Ришар, помогите!»

Слезная мольба Йорика легла поверх других реплик. Ришар на минуту задумался, он даже встал и прошелся по кабинету, бегло оглядел книжные полки.

— Непростая задача, любезный Йорик. Или мне называть тебя Шенкель? Кажется, так тебя нарек Лоран? Теперь я припоминаю, он рассказывал мне о своем неудачном предприятии в Дании. Итак, пусть будет Шенкель, если ты не против… Не тряси черепом! Почему Лоран не закрепил его как следует?

В ответ последовала длинная череда жестов. Йорик Шенкель показал сначала нечто вроде обтекаемой емкости, активно потыкал сверху пальцами, имитируя наполнение, затем приложил фалангу указательного пальца ко лбу и принял позу мыслителя — это, вероятно, означало ум… или мозг. И снова потыкал в емкость

— А! — догадался Ришар. — Он держит твои извилины в банке! Не тряси черепом я сказал, есть у вас какой-то жест, который означает согласие? — Шенкель сжал пальцы правой руки в кулак, повернул ладонью к Ришару и наклонил кистью вперед. — Отлично! — ободрил скелетона Морель-старший. — А как будет «нет»? — Шенкель распустил кулак, согнул мизинец и безымянный, указательный и средний поднял вверх, большой отвел в сторону и резко собрал большой указательный и средний в щепоть. — Я понял. — Ришар повторил эти жесты. — Значит, вот так будет «да», а так — «нет». Уже легче. Это даже забавно. Найди мне книгу с этим языком, я хочу изучить его. Но сейчас мы сделаем проще. Неси сюда свои мозги.

Пока Шенкель бегал за мозгами, Морель-старший еще раз с пристрастием оглядел всю компанию разупокоенных особ. Не оставалось никаких сомнений, что половина экземпляров — королевских кровей. Но зачем? Какие цели преследовал Лоран? Об этом мог поведать лишь он сам. Ришара больше удивляло другое: как это брат не побоялся оставить всю ораву скандальных датчан в городском доме. Мало того что они провоняли тут все непривычным и весьма гадким аптекарским запахом, так еще шумят так, что в любой момент могут вызвать недовольство соседей и привлечь внимание жандармерии. Стражей порядка в шестнадцатом округе никто не отменял. Хоть безымянный переулок и не значился на карте города, но жандармы во главе с комиссаром вполне могли нагрянуть в гости. Лоран изводил соседей своими опытами. Из века в век, начиная с того времени, как младший отпрыск Морелей свел дружбу с флорентинцем Леонардо, осевшим во Франции, повторялось одно и то же. Неуемная тяга Лорана к знаниям потустороннего и запретного, и как следствие — притягивание неприятностей на свой зад. Если бы не отец, который с бесконечным, поистине ангельским терпением вытаскивал экспериментатора из сомнительных передряг, то Мореля младшего и на пушечный выстрел бы не подпустили к городским стенам.

А Париж прекрасен, полон тайн. Ришар не отказался бы пожить тут, но Белая Госпожа не любит городской суеты.

Он критически рассматривал бледную деву с букетом незабудок. На первый взгляд, хороша, может быть, немного худовата, но бела и возвышенна, как готическая арка. Глаза светлые, ресницы длинные, губы нежные, нос прямой, лоб высокий, подбородок упрямый — своевольна. Безусловно невинна, а значит — скучнее воскресной проповеди.

Вторая женщина полная противоположность. Глаза темные, губы чувственно-надменны, брови с изломом, нос с горбинкой, скулы высокие. Достойный образчик, Королева, ничего не скажешь.

И ни одна, ни другая не могли бы привлечь брата, Ришар хорошо знал вкусы Лорана. Тогда зачем ему эти дамы? Неужели дело только в каплях?

Или вот этот нервный светловолосый принц? От таких любителей задавать вселенские вопросы одни проблемы. Не говоря уж о громиле в доспехах, тот без всяких вопросов полдома разнесет. В целом же паноптикум кладбищенский. Еще придворные, друзья и вечный студент-философ.

Вернулся Шенкель. Бережно прижимая к ребрам толстостенную стеклянную банку, подошел к столу.

— Ну что ж… посмотрим, что здесь у нас. — Ришар удвоил силу заклинания, чтобы разупокоенные еще некоторое время оставались в неподвижности. Теперь магическое плетение забегало по ним голубоватыми змейками.

Сам же он сконцентрировался и установил с содержимым банки ментальную связь. Это было невероятно! Невозможно! Не вялая мозговая активность разупокоенной сущности, но ответная реакция живого человека. Если бы Морель-старший не держал ладони на благородном неверском стекле, то ни за что не поверил бы.

Но все происходило именно так, он мог говорить со скелетоном, не прибегая к помощи записей. Более того, мог считать информацию, что во многом ускоряло и облегчало процесс.

— Значит, дело в тех самых каплях? — уточнил Ришар.

— Да, мессир. Хозяин давно ищет рецепт. Даже в Китай путешествовал, но на след напал именно в Дании. Он хотел, чтобы каждый из умерших рассказал то, что видел и знает. Тогда из частей составилось бы целое.

— Да, мы уже услышали это, — Ришар оглянулся на обездвиженных участников эксперимента. — Крайне неосмотрительно со стороны брата было поднимать всех.

— Началось с меня, — радостно ударил себя кулаком в грудь Шенкель. — То есть мессир Морель думал, что я — это он, — скелетон ткнул пальцем в принца, нарушил ткань плетения, и разупокоенный тут же схватился за оружие.

— Начинается! — Ришар восстановил защиту.

— Что мне делать с ними? — горестно воскликнул Шенкель.

— Их надо чем-то занять. Но беда в том, что при жизни эти особы не обременяли себя работой. Ничего полезного. Только притворство, интриги и развлечения. У принца еще страдания из-за несогласия с матушкой. Вероятно, возрастной кризис. Мой друг Зигмунд определил бы точнее, надо будет спросить его. Послушай! А предложи им разыграть комедию. Домашний театр. Это лучшее, что можно придумать. Мне же необходимо как можно скорее встретиться с братом. Продолжая искать рецепт, он навлекает на себя немилость Госпожи. Срок жизни всего сущего в её воле. У меня есть подозрение, что Лоран не вернется в Париж к назначенному времени, это усугубит и без того скверное положение дела. Если мы с твоим хозяином разминемся, то передай, что Белая Госпожа гневается на его непокорность. Пора отдать то, что он дерзнул взять без её позволения.

— Я все исполню, — поклонился Шенкель.

Ришар снял руки с банки и сбросил оцепенение с датчан.

— Миледи и милорды, — провозгласил он, — если вы не хотите провести ближайшие полгода стоя соляными столбами в подвале этого дома, то ведите себя прилично!

От такого обращения коронованные особы остолбенели без всякого заклинания или зелья. Они, вероятно, не привыкли к подобному и были возмущены настолько, что не нашли слов для отповеди дерзкого незваного гостя. А Ришар не стал дожидаться, когда дар речи к ним вернется, и предоставил Шенкелю самостоятельно разбираться с королевской четой и их приближенными.