Моров. Том 3

Глава 11

Московский особняк дворянского рода.

Полноватый мужчина лет сорока пяти вошел в свой кабинет и, пройдя к окну, распахнул его. Свежий воздух ворвался в помещение, позволяя вдохнуть полной грудью. Долгая командировка закончилась, и глава рода, наконец, желал сейчас только одного — немного расслабиться после напряженной работы.

Однако не успел он открыть бар, чтобы добраться до хорошего алкоголя, как в дверь осторожно постучались.

— Входи, — разрешил дворянин, предварительно закрыв дверцы шкафа, за которыми пряталась весьма впечатляющая коллекция напитков.

Управляющий протиснулся в небольшую щель и тут же прикрыл за собой створку. По его виду было невозможно понять, с какими новостями прибыл подчиненный.

— Ваше благородие, боюсь, у меня дурные вести, — согнувшись в поклоне перед хозяином дома, заговорил слуга.

Уже крайне недовольный мужчина, оставшись в форменной рубашке, швырнул военный мундир на спинку кресла и устало сел. Было ясно, что мысль о приятном отдыхе вечером за бокалом игристого придется отбросить.

— Докладывай, — разрешил он.

— Нашу колонну с живым товаром перехватили, — моментально сообщил слуга.

— Не понял, — тряхнув головой, произнес военный. — У этих пограничников что, опять аппетиты выросли? Мы же только недавно повысили их процент…

Однако, глядя в лицо управляющего, глава рода задал иной вопрос.

— Или у них сменилось командование?

— Командование действительно сменилось, — подтвердил докладчик. — На данный момент там всем верховодит Легостаев Сергей Константинович.

— И как же он там оказался? — нахмурился дворянин.

— Изначально Леонид Викторович отправил наследника служить в Азове, но его сын быстро проявил себя в очередном конфликте с Турцией, — начал пояснение слуга. — Вы знаете, как это бывает. Турки постоянно совершают свои пиратские рейды на наше побережье. Сергей Константинович поднял армию мертвецов, которые растерзали турецкие отряды, и наш флот подоспел как раз, чтобы принять капитуляцию у выживших командиров. Получены трофеями несколько десятков судов разного назначения, включая военное. За успешную операцию Легостаева повысили, он тут же поднял несколько компроматов на свое начальство, подал рапорт с копиями этих документов в Москву, за что получил одобрение государя и перевод на наш участок границы. И уже там Сергей Константинович тоже начал чистки, все верное нам командование сейчас ожидает трибунала.

Хозяин особняка печально вздохнул, барабаня пальцами по столешнице.

— Ситуация не самая приятная. Легостаева так просто не купить, у этого рода в головах одна магия смерти. Так колонну перехватили на границе? — вернулся он к главному вопросу.

— Нет, ваше благородие. Тут оказался замешан Моров.

— А этот здесь при чем? — не скрывая удивления, уточнил военный.

Попытки устранить Ивана Владимировича проваливались одна за другой, мальчишка каждый раз выходил сухим из воды, да еще умудрялся обзаводится связями среди консервативных дворян. А кроме того, по слухам, еще и развивал свой магический дар.

Дар, которым ни один Моров до него похвастать не мог. Проклятый культ не справился с поставленной ему задачей, и вместо дохлого наследника получился какой-то монстр, которому, опять же по слухам, сама магия благоволит, раскрывая свои секреты.

— Недавно в Москву приезжал принц Акрам. От имени своего отца он подписал документы о расширении сотрудничества, в том числе по линии силовых ведомств. Мне пока что не удалось выяснить, за что именно принц одарил Морова наложницей из своего гарема, однако достоверно известно, что она — бывшая подданная Российской Империи, — пояснил слуга. — Моров подал запрос в канцелярию на восстановление ее документов и прав.

— И император послал Службу Имперской Безопасности разобраться? — предположил дворянин, выдохнул с облегчением, после чего произнес: — С ними можно договориться, мы так уже неоднократно делали. Берут они дорого, но не смертельно. В чем проблема?

— Боюсь, ваше благородие, в этот раз все намного серьезнее, — покачал головой слуга. — К делу привлекли не Службу Имперской Безопасности, а личный полк специального назначения его императорского высочества. А вы помните, что с этими отморозками любая попытка договориться оканчивается пытками и выбиванием признаний обо всех интересантах дела.

Хозяин особняка побледнел и помассировал грудь.

Случаи эти были ему известны. К счастью, по чужим делам. Личный полк наследника престола карал нещадно, как будто ему не писаны законы Российской Империи. Несколько благородных семейств они обезглавили, когда те пытались подкупить эту гвардию головорезов…

— Черт возьми, как все плохо. Подай капли, что-то сердце прихватило… — велел глава рода, и пока слуга исполнял приказание, уточнил: — А что турки? Предъявили претензии?

Управляющий тут же развел успокоительное средство в половине стакана воды. Не первый приступ, слуга прекрасно знал дозировку и где что хранится.

— Турки даже не пришли на место встречи, ваше благородие, — вручив своему хозяину лекарство, ответил тот.

— Так это они нас сдали?

— Принц Акрам заключил соглашение с Российской Империей, ваше благородие, — напомнил слуга. — Что отец, что сам Акрам давно точат зубы на Стамбул, и тамошняя династия им мешает расширить свои владения. Королю Сирии требовался лишь формальный повод, чтобы взять Турцию штурмом, его войска уже стоят на границе. И если бы наш государь заявил, что турки участвуют в работорговле, сирийцы в ту же минуту получили бы приказ о захвате Стамбула… Так что наши бывшие коллеги в скором времени либо исчезнут совсем, убранные собственными покровителями, либо начнут давать показания.

— Час от часу не легче… — вздохнул военный, выпив разведенные в воде капли. — И опять этот Моров, черт бы его побрал!.. Все не слава богу с тех пор, как он остался последним в роду.

— Полагаете, его нужно снова попытаться устранить, ваше благородие? — уточнил слуга.

— Полагаю? Я приказываю это сделать! — разозлился его благородие. — И вот еще что, кто может вывести нашего наследника на меня?

— Все контакты зачищены, ваше благородие, — с поклоном доложил управляющий.

— Хорошо, пусть так и остается. А теперь оставь меня и займись Моровым.

— Будет исполнено, ваше благородие.

Уже оставшись наедине с самим собой, мужчина побарабанил пальцами по столешнице и, подняв глаза к потолку, вздохнул:

— Моров, Легостаев и цесаревич… Вот уж не было печали…

Особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров.

Соглашаясь стать сотрудником ведомства государевых магов, я не ожидал, что все закрутится настолько быстро. Однако, как оказалось, великий князь не строил каких-то далеко идущих планов, а целенаправленно трудился на благо отечества, и моя фигура стала завершающим штрихом.

Три дня я ездил в Кремль, чтобы читать и подписывать документы по уже согласованному ведомству. Оказалось, уже и место выделено, и аппаратура закуплена, и штат фактически приступил к работе.

Впервые, наверное, я оказался не в ситуации, когда мне только раздают обещания, а включают в уже готовую систему. Государь выписывал новые указы, формируя законодательную базу под будущую структуру, в которой окажутся все чародеи Российской Империи, подчиненные престолу напрямую, минуя дворянские рода.

Приятное разнообразие.

Вернувшись домой, я поужинал и уже собирался принимать ванну перед сном, когда в дверь моих покоев осторожно поскреблась Анна.

— Иван Владимирович, — робко произнесла она, прижимая руку к груди.

— Что случилось? — оценив ее вид, уточнил я, замерев с наполовину снятой рубашкой.

Обычно горничная являлась уже после того, как я окажусь в постели, и вид имела соответствующий. Но сейчас на ней была положенная форма, девушка выглядела даже более строго и консервативно, чем раньше. Какая-то особая женская магия — в одном и том же наряде производить различное впечатление.

Зажмурившись и тяжело вздохнув, Анна набралась смелости и заговорила.

— Могу я попросить вас расторгнуть мой контракт, Иван Владимирович? — спросила она.

Я накинул рубашку обратно и указал ей на свободное кресло.

— Рассказывай, что случилось, — велел я, опускаясь напротив.

Горничная заняла место только после того, как уселся я. Хотя до этого, в принципе, могла себе позволить некоторые вольности.

— Понимаете, Иван Владимирович, — заговорила она не слишком уверенно, — я вижу, как вокруг вас вьется все больше красавиц. Антонина Владиславовна, Варвара Константиновна, Екатерина Вячеславовна, а теперь еще и эта Айшет…

— Так, — кивнул я.

— А я не хочу с ними соревноваться, Иван Владимирович, — выпалила Анна. — Я с вами была по личному желанию. Они ведь все хотят за вас замуж, а мне этого не нужно. К тому же, — договаривала она уже тише, — мне сделал предложение молодой человек с моего прошлого места работы. Он хоть и не благородный, но замечательный, очень добрый. И он моего социального положения.

— С ним у тебя есть будущее, а со мной нет. Это ты хочешь сказать?

Девушка опустила взгляд.

— Да, Иван Владимирович, — подтвердила горничная.

— Скажи честно, на тебя кто-то давил в особняке? — задал я еще один вопрос.

Девушка отвела взгляд, но не стала врать.

— Ваши гостьи, Иван Владимирович, не скрывают своих намерений, — произнесла Анна. — И хотя лично мне никто ничего не говорил, но я в достаточно хороших отношениях с остальной прислугой, и мне уже многое рассказали об этих… дамах.

Я помолчал несколько секунд.

Похоже, пора вмешаться во взаимоотношения вертящихся вокруг меня женщин. Получается, я сейчас лишусь человека, которого нанял себе в услужение, и который меня полностью устраивал. Нет, я был не против, чтобы они между собой вели свою тихую войну, все равно решение буду принимать сам.

Но теперь это противостояние перешло все границы.

Неволить девушку, что была мне полезна во всех смыслах, я не буду. Насилие — не мой путь в отношениях с женщинами. Раз она даже жениха себе уже нашла, давление оказалось крайне серьезным.

Ведь как мыслят эти, как выразилась Анна, дамы? Пока в моей постели служанка, им не светит занять ее место. А вот если от нее избавиться, появятся варианты. И если Александрова с самого начала заявляла, что могла бы выступить и в этой ипостаси, то Айшет должны были учить действовать тонко, чтобы добиться максимального расположения своего господина.

Наджарова могла быть сколько угодно подданной Российской Империи, но ее личность формировалась в совершенно иной плоскости бытия. И вела она себя в соответствии с ней.

— Хорошо, Анна, я тебя услышал, — кивнул я. — Я благословляю тебя на брак с этим человеком. Ты выбрала его сама, тебе с ним жить, а чтобы жилось лучше и спокойнее, я дам небольшое приданое.

Она подняла на меня удивленный взгляд.

— Иван Владимирович?

— Пусть твой жених знает, что за тебя найдется кому спросить, если он станет вести себя не так, как положено доброму мужу, — произнес я, вынимая телефон из кармана. — Егор Никифорович, зайдите ко мне в покои. И принесите с собой договор Анны.

— Минуту, Иван Владимирович, — отозвался управляющий из динамика.

Анна сидела, казалось, опасаясь лишний раз вздохнуть. И смотрела на меня не столько, как на человека, который обещал ей заботу, а как на взбешенного хозяина, которому опасно попадать под горячую руку.

За время службы она лучше многих могла улавливать мое состояние. И правильно на него реагировать так, чтобы раздражение улеглось, а тревога стала сосредоточенностью. Той же Айшет, несмотря на все обучение, такое и не снилось.

Дверь отворилась без стука, управляющий вошел с тонкой папкой в руках. Он бросил взгляд на сидящую в моем присутствии горничную и положил документы передо мной.

— Как приказывали, Иван Владимирович, — поклонился мужчина.

— Отлично, — кивнул я. — Ручку.

Вытащив из договора заранее распечатанный лист, предназначенный для увольнения и рекомендаций, я поставил подпись и дату.

— Егор Никифорович, — произнес я, протягивая управляющему документ, — Анна Георгиевна с завтрашнего дня больше не работает у нас. Однако я даю ей неделю, чтобы уладить оставшиеся дела в моем особняке и решить вопросы, связанные с ее дальнейшей судьбой. Я хочу, чтобы вы открыли специальный накопительный счет в пятьсот тысяч рублей…

Анна ахнула, но тут же поспешно прикрыла рот ладошкой. Не ожидала она такой щедрости. А я не видел смысла мелочиться. Деньги ко мне текут рекой, и наградить человека, который честно заслужил премию, было правильно. Для меня это уже давно не большие деньги, а вот для горничной, которая осталась без работы, огромная сумма, позволяющая даже без работы жить не так уж плохо продолжительное время.

— Этот счет должен быть открыт на имя Анны Георгиевны, — пояснил под внимательным взглядом управляющего. — Позаботьтесь и о том, чтобы Анна Георгиевна получила лучшую рекомендацию по всем правилам. Когда составите, принесете мне на подпись.

— Будет исполнено, Иван Владимирович, — спокойно кивнул Егор Никифорович.

Я повернулся к своей уже бывшей горничной и с улыбкой уточнил.

— Все ли вас устраивает, Анна Георгиевна?

Смену в обращении она, как и положено обученной служанке, уловила прекрасно. А потому подскочила и, поклонившись едва не в пояс, произнесла:

— Вы очень щедры, Иван Владимирович, я не смею просить о большем.

— В таком случае спокойной ночи, Анна Георгиевна, — вежливо кивнул я ей.

Девушка вышла из помещения, прикрыв за собой дверь. А Егор Никифорович, оставшийся по моему знаку, приготовился слушать дальнейшие указания.

— Теперь перейдем к другим нашим гостям, — возвращая управляющему папку, объявил я. — Екатерина Вячеславовна завтра получит уведомление, что в ее услугах род Моровых более не нуждается и не может предоставлять ей кров и стол.

На лице Егора Никифоровича не дрогнул ни один мускул. А вот глаза радостно загорелись. Кажется, Александрова так и не смогла заслужить уважения моего управляющего.

— К одиннадцати часам утра все вещи Екатерины Вячеславовны должны быть вывезены с территории моего особняка. Как и сама Екатерина Вячеславовна, — произнес я.

Несмотря на то, что ее ко мне приставил императорский род, свою полезность в качестве помощника Екатерина Вячеславовна исчерпала. Водителем мне может быть кто угодно, а сообщения передавать я могу и через других людей. В конце концов, взять к себе Александрову было жестом доброй воли с моей стороны.

— Как пожелаете, Иван Владимирович, — кивнул управляющий. — Что-нибудь еще?

— Да, Егор Никифорович, — подтвердил я. — Свяжитесь с миграционной службой, выясните, на какой стадии находится дело Айшет Наджаровой. И сообщите мне. Если документы уже можно оформить — распорядитесь, чтобы она их получила в кратчайшие сроки. Также свяжитесь с императорской канцелярией, уточните, как правильно поступить в этой ситуации.

— Стоит ли найти ей жилье, Иван Владимирович? — задал вопрос управляющий.

— До выяснения ее официального статуса, как подданной Российской Империи? Нет.

Я прекрасно понимал полезность жемчужины гарема. А также не забыл о том, что, по ее словам, ей не выжить в реальном мире. Но подарок принца оказался с сюрпризом, и я в любом случае не мог всерьез рассчитывать, что мне ее оставят. Все-таки она подданная моей же страны, рабства у нас нет. А с ее талантами она легко найдет подход к любому благородному роду.

Как ни парадоксально, но ее помощь в усмирении моей собственной магии привела к тому, что я трезво смотрю на вещи. И несмотря на то, что я сам предложил ей статус гостьи, интриги за своей спиной терпеть я был не намерен.

— Все будет исполнено, Иван Владимирович, — поклонился Егор Никифорович. — И позвольте сказать вам спасибо.

— За что? — вскинул бровь я.

— За наведение порядка. Есть вопросы, в которые не может вмешиваться прислуга без воли нанимателя, — пояснил он. — Вы, как благородный человек, этого можете не замечать, однако атмосфера в особняке изменилась.

— Пора вернуть ее к привычной, — кивнул я. — На этом все, Егор Никифорович. И на будущее — если появится вопрос, который могу решить только я, но вы по какой-то причине не можете мне о нем доложить, все равно говорите. Я не слежу за всем, что происходит в этом доме, однако знать я обязан. И вы, как управляющий, обязаны мне докладывать о подобных вещах. На этом все.

Он вновь склонил голову.

— Спокойной ночи, Иван Владимирович.

— Спокойной, Егор Никифорович.

Все-таки посетив ванную, я забрался в постель и еще раз обдумал свое решение. Никаких сожалений и сомнений не появилось. Видимо, пришел в себя окончательно.

А наутро за завтраком я получил оповещение о срочных новостях и включил телевизор.

Диктор на экране в костюме поднял взгляд в камеру и заговорил хорошо поставленным голосом:

— Только что из Кремля получено официальное подтверждение. Его императорское величество умер этой ночью.