Морские феи

Глава 7. Треска-аристократка

Все трое поплыли дальше, наслаждаясь покоем океанских глубин. Трот и Капитан Билл часто видели в сетях рыбаков самых разных рыб, но теперь Трот поняла, что любое, даже самое странное существо у себя дома выглядит иначе. Это были свободные, непуганые создания, вовсе не похожие на тех, что в панике хватали ртом воздух и тщетно пытались спастись, извиваясь на крючке или в сетях рыбаков.

Вскоре впереди показался косяк крупных, лениво подрёмывающих рыб. Они были с тёмными спинами и серебристыми животами, не особенно симпатичные на вид. И даже не пытались уступить дорогу Мерле, оставаясь неподвижными, лишь плавники и жабры чуть заметно шевелились.

— Это — самые благородные рыбы во всём море.

— А кто они? — спросила девочка.

— Это треска. Главные недостатки этих рыб — надменность и кичливость: они слишком выпячивают своё аристократическое происхождение.

Услышав эти слова, одна треска гордо сказала другой:

— Экая наглость!

— Ещё бы не наглость, — ответила та. — Вообще-то, пора принять закон, запрещающий всяким плебейкам вроде русалок обсуждать тех, кто знатнее родом.

— О Господи! — воскликнула Трот. — Какие зазнайки!

Рыбы мрачно уставились на неё. Потом одна из них пренебрежительно сказала остальным:

— Поплывём-ка, дорогие, подальше от этих неотёсанных невежд.

— Сами вы неотёсанные! — обиделась Трот. — Там, где я живу, треску едят на обед, да и то, когда нет ничего получше.

— Что за глупость! — надменно произнесла одна рыба.

— Как это можно — есть треску! — гордо вторила другая.

— Да-да, вы такие солёненькие. Сказать правду, вы всего лишь — пища! — продолжала Трот.

— Неужели ж, — воскликнула та треска, которая первой вступила в беседу, — мы должны терпеть все эти оскорбления? И от кого? Ведь мы даже не представлены друг другу!

— А меня и представлять не нужно, — ответила девочка. — Я просто вас ем и после этого всегда страшно хочу пить.

Мерла весело смеялась, слушая перепалку, а треска сказала с чувством собственного достоинства:

— Прочь отсюда, господа аристократы.

— Ну что вы, оставайтесь, лучше мы уйдём, — вмешалась Мерла, и гости уплыли вслед за ней.

— Слыхал я про треску-аристократку, — промолвил Капитан Билл, — но чтоб она была аж такая!..

— У меня просто голова идёт кругом от их важничанья, — призналась Трот, — но и им от меня хорошенько досталось.

— Что правда, то правда, — сказал моряк. — Но им и невдомёк, на что они похожи, когда их посыпают солью и развешивают в кладовке сушиться. Бывает, кто-нибудь начинает воображать невесть что, потому что не видит себя со стороны.

— Мы подплываем к Крабограду, — объявила Мерла. — Хотите навестить крабов и посмотреть, что они поделывают?

— Ещё бы! — ответила Трот. — Я часто ловлю крабов у нас в прибрежных скалах. Они такие смешные. Ужасно весело наблюдать, как они крутятся на тарелке!

— Это не крабы, а раки и омары, — поправила её Мерла. — Крабы — существа очень разумные, и с тех пор, как они нам служат, мы избавлены от большей части домашних дел. Конечно, они неуклюжие, и мы иногда на них сердимся; но это очень старательные слуги, поэтому мы легко с ними уживаемся.

— Ещё бы, — возмутилась девочка, — очень просто ужиться с ними, если они время от времени делают какую-нибудь нетрудную работу. В подводных дворцах работать легко — не надо ни вытирать пыль, ни подметать.

— Ни стирать, — добавил Капитан Билл.

— Крабы, — сказала Мерла, — двоюродные братья омаров, только гораздо меньше их размером. Есть множество разновидностей крабов, и живут они неподалёку, в местечке, которое мы называем Крабоградом. Я думаю, вам будет любопытно посмотреть на них в домашней обстановке.

Они очутились перед зарослями водорослей, тонкие и прямые стебли которых поднимались к поверхности воды. Кое-где на стеблях росли листья, и всё же Трот подумала, что водоросли больше похожи на макароны, только густого красно-коричневого цвета.

Они проплыли сквозь заросли и увидели перед собой открытую океанскую равнину, усыпанную отколовшимися от скал камнями самых разных размеров. Всё это напоминало горные каньоны, которые девочка видела на суше.

— Здесь живут крабы-скрипачи, — сказала Мерла. — Судя по тому, как у них тихо, мы застали их врасплох.

И тут всё кругом зашевелилось, задвигалось, и перед гостями собралась толпа маленьких зелёных крабов. В клешнях они держали скрипочки всех форм и видов, а у одного была дирижёрская палочка. Краб-дирижёр вскарабкался на плоский камень и взволнованно объявил:

— Внимание, внимание, господа скрипачи! Начнём с опуса девятнадцать — «Похвала Русалкам». Приготовились! Начали!

По его команде крабы принялись изо всех сил пиликать на скрипках, и звуки были такие резкие и до того непохожие на музыку, что Трот подумала: когда же они заиграют? Но они так и не заиграли, только жутко шумели. Когда же этот шум стих, дирижёр обернулся к гостям, взмахнул палочкой и спросил:

— Ну, как вам это понравилось?

— Не очень, — призналась Трот. — А что это такое?

— Моё собственное сочинение, — ответил Краб-дирижёр. — Это чистейшая классика. Великая музыка требует тонкого вкуса.

— Не понравилась она мне, — заметил Капитан Билл. — В предновогодней суматохе она бы ещё сошла, но называть это скрипение музыкой…

Тут крабы запиликали на скрипках с ещё большим рвением, и, поскольку концерт обещал затянуться, наши герои покинули музыкантов, от всей души скребущих по струнам, и плыли вдоль скал до тех пор, пока, завернув за угол, не увидели совсем другую картину.

Здесь тоже было полным-полно крабов, и они творили невообразимые шалости. Одни развлекались тем, что делали пирамиды; крабы покрупнее стояли в основании, а остальные — на них. Построив пирамиду в пять или шесть этажей, крабы кувырком скатывались вниз, потом снова вскарабкивались друг по другу, а скатившись опять, начинали всё сначала.

Крабы, не занятые в постройке пирамид, гонялись друг за другом по кругу, двигаясь боком или спиной вперёд, да к тому же играя на бегу в чехарду. А некоторые раскачивались на тонких стеблях тростника и играли ещё в какие-то игры.

Мерла и её гости некоторое время незаметно наблюдали за суматошными существами, пока Трот не рассмеялась, когда один из крабов упал на спину и яростно задрыгал ножками, пытаясь перевернуться. Услышав смех Трот, крабы прекратили игры и толпой подошли к гостям, забавно обращая на них свои поблёскивающие глазки.

— Заходите к нам! — воскликнул один, сделав при этом кувырок назад и сбив с ног другого краба.

— Чем русалка отличается от головастика? — громко спросил третий и сам тут же ответил: — Да тем, что головастик легко отбрасывает хвост, а русалка очень к нему привязана. Ха-ха! Хо-хо! Хи-хи!

— Это крабы-клоуны, — пояснила Мерла. — Глуповатые создания, как вы, наверное, уже заметили. От них страшно устаёшь, но первое время они очень забавляют.

— Смешные, — снова развеселилась Трот. — Так здорово, будто в цирке, вряд ли я от них устану, я ведь не русалка.

Крабы теперь выстроились перед ними в шеренгу.

— Скажите, мистер Джонсин, — спросил один другого, — что общего между русалкой и автомобилем?

— Не знаю, Томми Блимкин, — ответил очень большой краб, стоявший в середине шеренги.

— А почему ты вообще думаешь, что они похожи?

— Потому что оба страшно устают, — объяснил Томми Блимкин.

Крабы захохотали, и сам Томми громче всех.

— А откуда крабы, живущие в море, знают про автомобили? — удивилась Трот.

— Однажды люди поймали Томми Блимкина и Харри Торопилкина и посадили их в аквариум, — ответила русалка. — Но потом они оттуда выбрались и спаслись — нашли дорогу к морю. Они довольно долго попутешествовали и стали очень знаменитыми крабами. На суше они видели множество удивительных вещей, в том числе, наверное, и автомобили.

— Видели, видели! — воскликнул Харри Торопилкин, неуклюжий краб, у которого одна клешня была больше другой. — А ещё мы видели людей с ногами — ну и потешные же создания! И животных под названием «лошади», тоже с ногами. И ещё всяких там — с ногами. Люди украшают себя какими-то дурацкими вещами — они носят на голове перья и цветы, и…

— Это мы сами знаем, — сказала Трот, — потому что тоже живём на суше.

— Что ж, выходит, вам повезло — вы переселились в свежую, чистую воду, — ответил краб. — Я чуть не помер на суше — там всё неправильно: сухо и полно воздуха, но цирк был что надо. Люди давали представление прямо перед аквариумом, в котором я жил, и мы с Томми научились всем трюкам акробатов. Хи-хи! Давайте-ка, ребята, покажем гостям, на что мы способны!

И крабы начали свои игры сначала; но они всё время повторяли одно и то же, поэтому, как Мерла и предупреждала, гостям это вскоре надоело. Они решили, что с них довольно, и поплыли дальше, вдоль скал, и почти у самой вершины подводной гряды наткнулись на множество раковин, лежащих на песке. Из каждой раковины высовывалась смешная крабья голова.

— А здесь живут крабы-отшельники, — пояснила русалка. — Они находят эти раковины и поселяются в них, чтобы ни один враг не смог до них добраться.

— Им, наверное, одиноко? — спросила Трот.

— Может быть, моя милая. Но они ничего не имеют против одиночества. Это страшно пугливые крабы. Они считают, что если смогут обезопасить свою жизнь, то больше и мечтать не о чем. В отличие от тех весельчаков, которых мы только что видели, крабы-отшельники злые и неразговорчивые.

— А ну-ка замолчите и убирайтесь прочь! — рявкнул один из отшельников. — Никто сюда русалок не звал.

Все крабы тут же втянули голову в раковину и больше не показывались.

— Не очень-то они вежливы, — заметила Трот и поплыла вслед за Мерлой.

— Теперь-то мне ясно, почему про некоторых людей говорят «злющий, как краб», — сказал Капитан Билл. — Они такие же вредины, как крабы-отшельники.

Вскоре Мерла и её гости подплыли к косяку макрели. Рыбы были страшно взволнованы. Увидев русалку, они закричали:

— Ой, Мерла! Только представь себе! Наша Плескунья вознеслась!

— Когда это случилось? — спросила русалка.

— Да только что, — ответила одна из рыб. — Мы все лежали в воде и тихонечко переговаривались, как вдруг перед нами завертелась какая-то блестящая штуковина, и наша дорогая Плескунья съела её. В ту же секунду она взмыла вверх, раздался всплеск, и она вознеслась! Просто потрясающе, правда, Мерла?

— Бедняжка Плескунья! — вздохнула русалка. — Мне так жаль, ведь она была самой симпатичной, самой милой во всём косяке.

— Что всё это значит? — спросила Трот. — Как она вознеслась?

— Да просто попалась на крючок, и её поймали рыбаки, — объяснила Мерла. — Но эти безмозглые, глупые рыбы ничего не поняли: когда кого-нибудь из них вытаскивают из воды на удочке, и она исчезает из виду, остальные полагают, что их подруга возносится, то есть, по их мнению, переселяется в иное, прекрасное и таинственное море.

— Я всегда удивлялась, — сказала Трот, — неужели рыбы настолько глупы, чтобы попадаться на удочку?

— Могли бы уже усвоить, что такое крючок, — пробурчал Капитан Билл.

— Они усвоили, — ответила Мерла. — Мне приходилось видеть, как рыбы толпятся вокруг крючка и долго-долго разглядывают его. Они прекрасно знают, что это крючок, и, если они схватят наживку, их тут же вытащат из воды. Но им любопытно узнать, что же происходит потом.

Они думают, что за этим последует не смерть, а счастье. Поэтому, когда одна из рыб глотает наживку и пропадает, остальные так и не знают, что с ней стало.

— А почему бы вам не сказать им всю правду? — спросила Трот.

— Говорили, и не раз. Предупреждали их, но всё без толку. Рыбы — жутко бестолковые.

— Хотелось бы мне быть на месте Плескуньи, — размечталась одна макрель, уставившись на Трот большими круглыми глазами. — Но она вознеслась раньше, чем я сама успела схватить наживку.

— Твоё счастье, — ответила девочка. — Плескунью теперь поджарят на сковородке и съедят на обед. Тебе это вряд ли понравилось бы, правда?

— Плескунья вознеслась! — провозгласила другая макрель, и рыбы помчались рассказывать удивительную новость каждому встречному.

— Не знала, что можно быть такими глупыми, — сказала Трот, когда вся компания уже плыла дальше.

— Да, это очень глупо и грустно, — ответила Мерла. — Но если бы рыбы были умнее, люди не могли бы ловить их на приманку, а ведь многие бедняки у вас на суше живут тем, что ловят и продают рыбу.

— Нехорошо всё же ловить такие милые создания, — сказала Трот.

— Не думаю, — рассмеялась Мерла, — ведь они и существуют для того, чтобы стать чьей-нибудь пищей, и едят их не только люди. Ими питаются многие морские жители. Иногда даже рыбы едят друг друга. Иначе их развелось бы столько, что они заняли бы всё море, и остальным просто не хватило места. Выходит, это хорошо, что они такие глупые и несообразительные.

Вскоре русалка и её гости подплыли к каким-то круглым шарам, похожим на разноцветные воздушные шарики. Они неподвижно висели в воде, и Трот спросила, что это такое.

— Это шар-рыбы, — ответила Мерла. — Совершенно беспомощные существа, но у них есть острые шипы, и враги не рискуют нападать — боятся уколоться.

Трот очень заинтересовалась шар-рыбами. У них были отверстия вместо глаз и рта, но носа она не обнаружила, а плавники и хвосты были маленькие, едва заметные.

— В южных морях эту рыбу ловят и делают фонарики, — сказал Капитан Билл. — С них снимают чешую, высушивают, а внутрь вставляют свечку, и свет проходит через тонкую кожицу.

В этот день Трот и Капитан Билл увидели ещё много интересного и очень радовались знакомству с океаном. Наконец Мерла объявила, что пора возвращаться во дворец, от которого они, оказывается, находятся не очень далеко.

— Самое время подумать об обеде, потому что скоро начнёт темнеть, — сказала хозяйка, и они, не торопясь, поплыли назад, к рощам вокруг дворцов. Когда они доплыли до сада, солнце уже село, и в океанских глубинах стемнело.