Москва в лесах

"Мосинжстрой" за год участвовал в торгах по ста двадцати объектам. И выиграл сто один заказ! Один из них - деловой центр на Пресне. Кроме него, гостинично-деловой центр на Кудринской площади, офисно-деловой центр на Долгоруковской, коттеджи и малоэтажные дома на Рублевском шоссе...

Такой успех и размах, сто один объект! - возможен, потому что "Главмосинжстрой" не дали расчленить по законам "прихватизации". Он не только сохранил былую мощь, но и нарастил силы, освоил новые технологии, которых в мое время в главке не знали. Вот, например, бестраншейный метод прокладки коммуникаций. По заданной трассе под управлением компьютера микрощитовой комплекс проходит канал в 1200 миллиметров. И в него вводится труба! Так раньше работать мы не могли.

Да, был "Главмосинжстрой", теперь - акционерное общество "Мосинжстрой". Был начальник главка, теперь генеральный директор. Но, как прежде, у трудового коллектива, 25 тысяч работников, есть свои ведомственные детские лагеря, санатории, базы отдыха, есть оплаченные путевки для сотрудников. Как видим, "Мосинжстрой" вошел в рынок. Но и себя не потерял.

Вернусь к деловому центру на Пресне. Ему пока не нашли имя, называют на американский манер - Сити. Но мы не хотим никому подражать. Здесь под руководством Бориса Тхора, автора Олимпийского стадиона, проектируются небоскребы. В этом лишь сходство с Америкой. Самый высокий из них получил название "Россия". К строительной площадке ведет с Кутузовского проспекта замечательный, современной архитектуры мост "Багратион". Его создали конструктор Владимир Травуш и архитектор Борис Тхор. Это выдающееся инженерное сооружение, двухъярусный мост, где предусмотрена транспортная артерия, соединяющая набережные Москвы-реки и крупный торговый комплекс.

Через Кутузовский проспект перебрасывается эстакада, путь в бизнес-центр на Пресне. По ней смогут следовать и общественный транспорт, и автомашины. Сегодня в Москве насчитывается два с половиной миллиона легковых машин, по одной на каждую семью. У многих теперь по две машины на семью. Произошла, таким образом, автомобильная революция. Она подгоняет нас прокладывать новые дороги, мосты, строить гаражи.

* * *

Москва, как и прежде, стала примером для всей страны. Но теперь не стремится быть "образцовым коммунистическим городом". Да и тогда, когда провозгласили этот утопический лозунг, столица получала из бюджета средства по "остаточному принципу". Ей выделяли то, что оставалось от военных расходов. Поэтому нам приходилось строить самое дешевое в стране жилье.

Сегодня Москва показывает другим городам: можно строить без оглядки на центр, не припадая к вымени федерального бюджета. Ведь почти все, созданное за последние годы, сделано за счет инвестиций частных лиц, иностранных капвложений, продажи недвижимости, аренды земли и прочих рыночных источников. Они после августа 1991 года есть у каждого большого города.

Москва сдает землю в долгосрочную аренду на 49, на 99 лет. Но не продает, по-моему, этого делать нельзя. Потому что продашь землю, а потом вдруг возникнет необходимость прокладывать теплотрассу... Выкупать ее придется за бешеные деньги по праву частной собственности. Мы помним историю "хомяковской рощи" на Кузнецком мосту. За чахлый скверик, клочок земли, оказавшийся на проезжей части, хозяин, некто Хомяков, десятки лет вымогал у городской Думы баснословную сумму.

Мы - за рынок, систему отношений, основанных на купле-продаже под контролем власти городской или федеральной. Этой системе в конечном счете всем обязаны. Москва первой вошла в рынок. У нас есть и богатые, и бедные, это неизбежно при новых экономических отношениях. Поэтому - пусть богатые платят за бедных!

Мы - за платное и бесплатное образование, за платную и бесплатную медицину. Кто хочет и может - пусть учится, лечится, едет отдыхать за свой счет. Но отнимать у народа достижения социализма - у власти нет права.

После кризиса, в августе 1998 года, когда рухнули мощные, казалось бы, банки, в Москве удалось сохранить устойчивую социально-экономическую ситуацию. Не допустить обвала производства и строительства. Город накопил в девяностые годы ценный опыт реформ в экономике и социальной сфере. Этот московский опыт мог бы стать полезным для России, мы его рассматриваем как общероссийское достояние. Готовы со всеми обмениваться опытом, помогать. Вот почему один из главных лозунгов движения "Отечество", во главе которого встал Юрий Лужков, заключен в словах: "Сделали в Москве - сделаем в России".

* * *

Москва пережила в ХХ веке несколько переворотов в градостроительстве. Ленин упразднил частную собственность на жилые дома, уничтожил институт домовладельцев, частных заказчиков и архитекторов. В роли заказчика выступало государство в лице разных учреждений, трестов, наркоматов-министерств, управлений делами ЦК и так далее.

Есть теперь домовладельцы, стало быть, частные заказчики, есть свободные художники - архитекторы. Они проектируют и строят, составляют конкуренцию государственным проектным институтам.

Мы возвращаем достоинство, утраченный комфорт, квартиры на одну семью так называемым "доходным домам". Они появились на рубеже ХIХ-ХХ веков в центре Москвы. Их много на Арбате, Пречистенке, Остоженке...

До недавних лет самыми престижными и комфортабельными считались дома, построенные при Сталине. Это и высотные здания, и жилые дома на Тверской, набережных Москвы-реки, Кутузовском и других проспектах. Они хорошо известны, у всех на виду, но их сравнительно мало.

Просторы Москвы со всех сторон застроены типовыми домами нескольких поколений. При Хрущеве произошла, я бы сказал, градостроительная контрреволюция. Она лишила права творить почти всех архитекторов. Домостроительные комбинаты фабриковали типовые дома, типовые школы, типовые больницы.

При Гришине и Промыслове строители подняли этажи типовых домов на двадцать с лишним этажей. Проектировщики улучшили их качество, увеличили размеры комнат и кухонь, прихожих, приподняли потолки. Но мы продолжали существовать в тисках сборного железобетона, в жестких рамках СНИПов строительных норм и правил, регламентируемых Госстроем на территории одной шестой земного шара, всего СССР.

При Ельцине и Лужкове произошла долгожданная революция в градостроении. Положенное природой место занял творец, архитектор-художник. Минуло время "бумажной архитектуры", когда только на бумаге зодчие Москвы могли реализовывать свои фантазии. Вместо картона и ватмана они получили современные, самые лучшие материалы, стекло, металл, искусственный камень. Только при этом условии возможен прогресс, поскольку новая архитектура начинается с новых материалов.

Все сказанное привело к расцвету градостроения. К появлению архитектурного стиля, в газетах получившего название "лужковского". Не берусь определять этот стиль, большое видится на расстоянии. Да и не мое это дело, для таких изысканий есть искусствоведы. Им по душе то, что создано Александром Скоканом на Кропоткинской набережной. Там по его проекту построен Международный банк в стиле, близком конструктивизму 20-х годов. Он занял первое место в рейтинге лучших построек Москвы за десять лет.

Правительство города не чурается построек современного стиля, в чем каждый может убедиться, увидев мост "Багратион".

И мне этот современный стиль по душе. Но я не вижу ничего плохого в башнях Красных холмов, перекликающихся с архитектурой старой Москвы. Мне нравится, что над старыми, обреченными на смерть, но обновленными домами вырастают мансарды. Жить в них хорошо, особенно художникам, жаждущим света. Нравится, что новые дома украшаются башнями и башенками. Они делают ярче, выразительнее силуэт города. За эти башни крепко достается Лужкову, и мне перепадает на орехи. Но разве оттого, что суровые крепостные башни Кремля надстроили в ХVII веке шатрами, они стали хуже? Разве можно сегодня вообразить Кремль без Спасской и всех других башен?

Москва поражала в прошлом воображение иностранцев силуэтом, колокольнями и золотыми куполами. Ее называли и воспевали как "Москву Златоглавую", "Москву Белокаменную". Этот лес куполов безжалостно вырублен большевиками, колокольни порушены. И то, что мы возвращаем городу утраченные вертикали, возносим в небо колокольни, сооружаем купола, кроем их золотом, что в этом плохого?

Москве быть Белокаменной, быть Златоглавой, как бы этому ни противились люди, не способные ее любить. Москва возрождается, это факт бесспорный. На всех углах Москва в лесах!

Конец восьмой главы, конец второго издания.

Май 1999 года.

ГЛАВА IX

Хорошие люди, объединяйтесь!

Выборы мэра. Посулы и мифы.

Черные дни: террористы взрывают дома.

"Новое кольцо Москвы". Победы в Каннах.

Похожа ли Москва на Стамбул?

Судьба "хрущоб". Памятники и новоделы.

Третье кольцо, Большое и Малое.

Город под землей. Боровицкий дворец.

Кадры решают все. Объезд с президентом.

На календаре - 2000 год, последний в XX веке. Время подводить итоги. С чем мы входим в новое тысячелетие, что сделала команда Юрия Михайловича Лужкова в последнее десятилетие века?

Часто вспоминаю 1991 год, когда пошли неизведанным путем. Пустые прилавки. Жуткие очереди за водкой. Продукты - по какой-то карточке с фотографией!

Чем пугали? Москва умрет с голоду. Москву захлестнет безработица. Москва зарастет грязью. Москва заморозит строительство. Москва задохнется из-за плохой экологии. Москва потонет в крови межнациональных конфликтов. Были основания так говорить. Паралич власти. Крах плановой экономики. Разрыв вековых связей, политических и экономических.

Помню, с Лужковым возвращались из Лондона. Ехали ночью с аэродрома по Ленинградскому шоссе, проспекту, Тверской. Кругом темные окна, грязные витрины, разбитый асфальт. То ли мы видели в Англии! Фасады домов нашей главной магистрали выглядели не по-столичному, хуже улиц провинциальных городов. Ехали мимо театров, в них - полупустые залы. Люди после спектаклей спешили поскорей домой. Народ боялся ходить по темной замусоренной Москве.

Лужков сказал тогда в машине: "Вот когда люди снова пойдут в театры, когда заблестят витрины, станут чистыми дома и улицы, когда заполнятся прилавки и мы забудем, что такое дефицит, вот тогда сможем считать: мы что-то сделали в Москве... Только когда это случится? И не зря ли я взялся за все это?"

В те дни, когда со всех сторон раздавались голоса людей, растерявшихся, терявших веру в будущее, Лужков, как помнят члены правительства, жестко сказал:

"Вытрите слезы, подберите сопли, мы не хуже других, а я так понимаю, что лучше. Мы богатая нация, богатый народ, у нас достаточно сил и потенциала. Хватит плакать, давайте заниматься делом".

Страха мы не знали, но кожей осязали тяжесть, которую взвалили на свои плечи. Силы придавала вера людей, их готовность идти за Лужковым. Тогда мы поняли, что такое электорат, избиратели, которые выдали мэру мандат на право несколько лет управлять городом.

В каждом из нас есть и сила, и некая червоточина. Если силу объединить, будет силища. Если объединить червивость - сгнием! Поэтому стараюсь всегда найти такое решение, которое бы объединяло людей на здоровой основе. Так Лев Толстой в "Войне и мире" завещал нам поступать, призывал объединяться в борьбе со злом не пролетариев, а хороших людей.

Меня увлекает не сам процесс работы, какой бы она интересной не выглядела, а результат. Так настоящих спортсменов волнует не участие в Олимпийских Играх. Победа! С высоты прожитых лет хорошо видны недостатки всех участников строительного процесса: и заказчиков, и подрядчиков, и смежников... Но не могу настраиваться негативно, говорить, оправдывая в случае неудачи себя, мол, этот - дурак, тот - подлец, этот - конъюнктурщик. Из-за них я не выполнил задачу... Надо ее решить! Поэтому для меня нет ни дурака, ни подлеца, ни конъюнктурщика. Иначе дом не построить. А мы за десять лет дали Москве 30 миллионов квадратных метров жилья, 200 школ и почти столько же дошкольных учреждений, 100 больниц и поликлиник.

* * *

Когда на декабрь 1999 года назначили досрочные выборы мэра и вице-мэра Москвы, им было чем отчитаться перед избирателями. И они отчитывались. Но громче Лужкова и Шанцева заговорили те, кто решил захватить Тверскую, 13.

В 1999 году я не занимался выборами, политикой, как в 1996. Против Лужкова объединились правые, кого называют "реформаторами", выставившие кандидатом в мэры Москвы молодого экс-премьера, того, кто привел Россию к экономическому кризису.

Впервые в истории с администрацией мэра Москвы открыто боролась на выборах администрация президента России! Она выдвинула своего ставленника управляющего делами президента.

Первый кандидат запугивал избирателей банкротством Москвы, подобным тому, что пережила Россия в августе 1998 года. Нам доказывали, мол, строительство панельных 17- 20-этажных домов неэффективно, они якобы малокомфортны, сложны в эксплуатации. Поэтому нужно переходить, как на Западе, на двух- четырехэтажные дома. Не уставали писать, что коммерческое жилье продается, а муниципальное - не доходит по адресу нуждающихся.

Чтобы решить жилищную проблему коттеджами, нам бы пришлось заполонить ими всю Московскую область, растянув на тысячи километров коммуникации. Это утопия. Строим мы дома разной высоты, от 5 до 25 этажей, они отвечают всем современным требованиям. Каждый год тысячи москвичей получают бесплатно новые квартиры. Ни один город в России не может себе этого позволить.

Второй кандидат сулил немыслимые блага москвичам, обещал очередникам передать немедленно ключи от ста тысяч якобы пустующих квартир! Он же сочинил миф, что производительность труда строителей в Москве ниже, чем в Якутске! Надо ли это опровергать?

Избирательная борьба везде ведется по жестким правилам. Но то, что мы пережили, не имело аналогов на прошлых выборах. В самое лучшее время, вечером, перед всей страной появлялся ангажированный молодой журналист, которого некогда президент России назвал "самым красивым на нашем телевидении". Этот "красивый" раз за разом "мочил в сортире" не террористов и боевиков, а первое лицо Москвы!

Складывалось впечатление, что вдохновители скандальных программ взяли из Ветхого завета заповеди ("Не убий!", "Не укради!", "Не лги!"...) и под каждую из них заготовили передачу, представляя мэра в неприглядном виде. На Москву и Лужкова лились потоки грязи. Возмущало, что государственное телевидение озвучивало целенаправленно явную ложь, и никто его немедленно не мог опровергнуть, сказать народу правду.

Шабаш творился на антилужковских сайтах в Интернете, где неизвестные авторы изощрялись в ругани и клевете по адресу мэра.

Все это пришлось пережить, не прекращая ни на час нашей работы, строительства домов, школ, дорог...

* * *

Самое чудовищное произошло однако не в виртуальном пространстве. В конце лета 1999 года наступили страшные дни. Сначала какой-то злодей подложил взрывное устройство в подземном ярусе "Охотного ряда", рядом с кафе. Поздно вечером в торговом комплексе прогремел взрыв. Десятки людей получили ранения, один тяжело пострадавший иностранец попал в больницу, где его спасли наши врачи.

Москва была в шоке.

Наутро после взрыва строителям пришлось срочно заняться ремонтом. Разрушения ликвидировали быстро. Испытание взрывом подземные конструкции "Охотного ряда" выдержали, доказав, таким образом, надежность и долговечность.

Война с Кавказа докатилась до Москвы, порога московских домов. В полночь с 8 на 9 сентября случилась величайшая трагедия, какой еще не переживали москвичи в мирное время. На улице Гурьянова прогремел мощный взрыв. Рухнули два подъезда девятиэтажного панельного дома, похоронившие под обломками бетона спящих стариков, женщин, детей... Куски бетона разлетелись в радиусе трехсот метров, разрушая соседние дома. Я был в командировке. О том, что стряслось в Печатниках, в гуще жилого района, заселенного рабочими АЗЛК - узнал по телевидению.

Второй чудовищный взрыв, прогремевший на Каширском шоссе, застал меня рано утром 13 сентября дома. Я немедленно выехал к месту катастрофы, куда прибыли Лужков, первый заместитель премьера Никольский, министр по чрезвычайным ситуациям Шойгу... Восьмиэтажный кирпичный дом рухнул, похоронив спящих жильцов.

Мы перебросили сюда строительные части, "Главмосстрой", "Мосстроймеханизацию-5". Они направили к месту взрыва краны, бульдозеры, экскаваторы, мощные самосвалы. Пришлось разбирать громадную свалку кирпича, ставшую братской могилой. Трудно описать людское горе, Юрий Михайлович не скрывал слез. Москва погрузилась в траур.

В Печатниках и на Каширском шоссе строителям поручили разобрать не подлежавшие восстановлению дома, срочно отремонтировать соседние корпуса. На месте трагедии разбили сквер.

Пострадавшие семьи немедленно получили материальную, медицинскую, психологическую помощь. Через несколько дней всем без исключения обездоленным город предоставил бесплатно новые квартиры, выдав сотни ордеров. Никому из москвичей не пришлось жить по чужим углам, мучиться в палатках, устраивать митинги в защиту попранных прав, как это случилось в аналогичной ситуации в других городах. Там, при всем желании местной власти, не смогли помочь людям, лишившимся крова в результате взрыва.

Мы с Лужковым побывали в Волгодонске, где случилась такая же трагедия, и увидели на месте масштабы разрушения. Юрий Михайлович решил вместо взорванного 9-ти этажного дома построить новый дом.

* * *

В XXI век Москва входит с новым Генеральным планом развития, прошедшим экспертизы, согласования, утвержденным многими инстанциями. Генплан становится для нас Законом после принятия его столичной Думой. Несколько недель москвичи могли видеть Генплан в макетах, планах, эскизах, фотографиях под крышей Манежа.

Каждый Генплан (разрабатывалось их на моей памяти несколько) возникал на переломе истории, после коренных политических сдвигов. Так было, когда Москва в 1918 году стала столицей советской России. Тогда Московский Совет образовал архитектурную мастерскую, поручив известному архитектору Жолтовскому, другим крупным зодчим составить план строительства "Красной Москвы". Этому делу придавалось настолько важное значение, что Ленин специально для знакомства с планом прибыл в Городскую думу на Красной площади. Ему доложили концепцию, идеи плана, который после захвата власти большевики намеревались реализовать.

Поскольку в Москве преобладают юго-западные ветры, то было внесено кардинальное предложение - жилые районы планировать на Юго-Западе, на месте подмосковных сел и деревень. Роза ветров (направление преобладающих ветров) учитывалась всегда. Поэтому средневековые слободы ремесленников, имевших дело с огнем, Кузнечная, Котельная и Таганная располагались на Востоке. Ветер уносил дым и искры огня кузниц в сторону от деревянной Москвы. Вдоль Владимирки вырос лес труб заводов и фабрик, поэтому в восточном направлении - гуща, галактика индустриальной Москвы.

До революции застройка наиболее активно шла в северном и северо-западном направлении, за Тверской, Бутырской заставами.

Ленин, проживший многие годы в крупнейших городах Европы, хотел видеть Москву такой как Лондон и Париж: с центральным парком в ядре города, облицованными камнем набережными, тоннелями для поездов, метрополитеном и крематорием. Последний соорудили в Донском монастыре в недостроенном храме. Естественно, большое внимание вождь пролетариата, как называли Ленина, уделял строительству достойных домов для рабочих. В двадцатые годы на Пресне, Шаболовке, Дангауровке появились кварталы кирпичных домов с центральным отоплением. У фабрик и заводов строились по проекту ведущих архитекторов дома культуры.

Ведя непримиримую борьбу с религией, Ленин, однако, не уничтожал церкви, монастыри, которыми так богата была Москва, город "сорока сороков". При его жизни архитекторам удалось на месте большой свалки разбить парк, наподобие Гайд-парка, всем известный Центральный парк имени Горького.

По плану 1918 года Москва развивалась десять лет, до прихода к власти Сталина. После "года великого перелома" появился Генеральный план реконструкции Москвы. Она превращалась в город-сад, "образцовый социалистический город". Конструктивизм сменил стиль, вдохновлявшийся образами классики, получивший название "сталинского". Дома строились вдоль главных магистралей, на набережных, у Измайловского лесопарка, в восточном направлении. Крупнейший в мире стадион "Сталинец" начали возводить в Измайлово, туда провели линию метро.

Мало кто помнит, что по иницативе управлявшего Москвой после войны Хрущева был разработан Десятилетний план реконструкции Москвы на 1951-1960 годы. Тогда жилые кварталы сооружались в Фили-Мазилово, Хорошево-Мневниках, Кузьминках, а также в Черемушках, на Юго-Западе, о котором докладывали Ленину. Вот когда удалось реализовать давнюю идею русских архитекторов, к тому времени сошедших со сцены. В самом упрощенном (до карикатуры) виде вернулся некогда проклятый конструктивизм, "враждебный идеалам пролетариата". Чуть ли не эталоном красоты стала коробка пятиэтажки.

* * *

Мое поколение строило столицу по Генеральному плану развития Москвы, утвержденному Брежневым. Об этом плане речь шла в четвертой главе книги. К сказанному добавлю, рассчитан был он на 25-30 лет. Ставилась задача - дать каждому москвичу 20-22 метра общей жилой площади, обеспечить каждую семью квартирой с количеством комнат, соответствующих числу членов семьи. Как писал главный архитектор Москвы и автор Генплана Михаил Васильевич Посохин, разрабатывался он "ориентировочно по 1985 год, считая за исходный 1961, с прогнозом на 2000 год".

Как раз в 1985 к власти пришел Горбачев. Незадолго до этого в адмнистративные границы города включили несколько крупных массивов земли за пределами МКАД, в Митино, Жулебино, Бутово, Молжаниново, Косино, Куркино... Это позволило строителям выйти на стратегический простор, открыло фронт работ до конца XX века и на начало XXI века. Поскольку в границах МКАД оставались неосвоенными лишь территории на юго-восточных окраинах, испокон века использовавшиеся для размещения очистных сооружений.

Таким образом, 15 лет строители не имели Генплана, жили на основе "прогнозов", что не помешало совершить и в строительсве, и в архитектуре коренной сдвиг, вернуть зодчеству утраченное достоинство, поруганную красоту.

За десять лет, застроив Митино, Жулебино, Братеево, Марьино, Северное Бутово, мы решили давнюю социальную задачу, дали в среднем каждому москвичу по 21 метру жилой площади. Но не избавились от коммунальных квартир, очереди на жилье. Потому что население Москвы при социализме росло за счет приезжих, "лимитчиков", не считаясь с положениями Генплана. Каждая московская семья не обзавелась квартирой, как обещала КПСС, а каждый член семьи, включая детей, не получил по комнате.

И вот в 1999 году мы снова получили Генплан развития Москвы. В нем стремились не повторять ошибок прошлого, не ставить утопических задач, вроде превращения Москвы в образцовый коммунистический город.

Некоторые умные головы считают, что в рыночных условиях Генплан анахронизм, пережиток советских лет. Они не знают, что без такого документа Москва не обходится с давних времен. Екатерина II утвердила "Прожектированный план городу Москве" в 1785 году, разделивший город на две части. Одна - внутри стен Белого города (ныне бульварного кольца). Другая в пределах Земляного города (Садового кольца). По этому плану город получил бульвары на месте снесенных крепостных стен, Водоотводный канал, Мытищинский водопровод, канал Неглинки, каменные набережные, Крымский и Краснохолмский мосты, Чистые пруды.

Нам часто приводят в пример Америку, многим молодым она особенно нравится. Да, США - высокоразвитая рыночная страна. Но там все планируется! Молока не произведут больше, чем надо. И зерна засеют не больше, чем надо. Все обусловлено определенными законами развития общества, стало быть нужен план. Если бы Москва не строилась по Генплану, она не могла бы нормально жить.

Чем отличается новый Генплан от прежних, которые утверждались формально Политбюро и Советом Министров, а фактически одной фигурой, такой как Сталин или Хрущев. Наш Генплан выставлялся, как сказано, в Манеже на всенародное обсуждение. Выставку посетило свыше 100 тысяч человек. Не каждая художественная экспозиция собирает столько зрителей. Из Манежа все материалы перенесли на Брестскую улицу, в наш выставочный центр, где каждый может прийти и увидеть, какой будет его улица и дом. Этот Генплан утверждается впервые не центральной властью, а Городской думой, депутатами, каждый из которых хорошо знает свой район. И все вместе - знают всю Москву с детских лет, исходив ее своими ногами.

Этот Генплан понятен каждому, не только специалистам. Мы больше не хотим видеть Москву столицей имперского государства. Все подчинили не политике, стремлению построить будь-то образцовый социалистический, будь-то образцовый коммунистический город, а комфортности проживания каждого москвича. Главная задача - создать ему все условия и для жизни, и для работы, и для учебы, и для отдыха. Не такая это простая задача, когда речь идет о городе, где проживает 9 миллионов человек.

Плюс - 3 миллиона приезжих! Москва - столица всей России. Большая нагрузка на город - играть роль столицы. Эта функция создает трудности для горожан, постоянных жителей. Это видят все и чувствуют каждый день. Разве приятно, когда пришел в центр отдохнуть, а на тебя со всех сторон валит толпа!

Наша задача - не избавиться от наплыва народа, а сделать так, чтобы каждому приезжему было хорошо, чтобы к нам устремлялось еще больше туристов, всех, кто хочет увидеть московские улицы и площади, театры и музеи, побывать в Кремле и загородных старинных дворцах.

Многие за границей имеют о России и поныне смутное представление, не знают, как много в Москве достопримечательностей, памятников культуры и архитектуры. Генплан нацелен на охрану этого наследия, на восстановление духовности. Надо то, что порушено, возродить. До сих пор в центре на таких улицах как Волхонка, Знаменка, Покровка, Арбат - растет трава забвения на пустырях, образовавшихся после сноса храмов. Зияют раны, нанесенные городу воинствующими безбожниками. Впервые в директивном документе отцам города вменяется обязанность восстанавливать разрушенные храмы, строить объекты как светской культуры, так и религиозных культов. В этом можно увидеть национальную идею, объединяющую всех москвичей, атеистов и верующих, независимо от вероисповедания и национальности. Поэтому строится большой православный храм в Марьинском парке, армянский храм на Самотеке, еврейский центр на Сущевке, мечеть на Поклонной горе...

У меня не раз спрашивали - какая сверхидея Генплана: вернуться к старой Москве или возвести город будущего? На этот вопрос отвечаю, никакой сверхидеи нет. Москва будет развиваться по всем заданным прежде направлениям. Центральная часть, в пределах Камер-Коллежского вала, не подвергнется ломке и перепланировке, будет обновляться на тех же улицах и площадях, где хватает пустырей, аварийных домов с устаревшим инженерным оборудованием.

Периферия, в свою очередь, будет развиваться в заданных границах, насыщаться общественными соооружениями, центрами культуры, досуга, спорта. Никаких революций, хватит! Генплан ничего такого не предусматривает.

* * *

Но один район суперсовременной архитектуры должен появиться в районе бывшей промзоны Пресни. Отсюда мы вывели десятки предприятий, чтобы начать строительство.

О циклопических размерах котлована я упоминал в прошлой главе. Над ним вырастет строй новых больших зданий, самое высокое из них поднимется на 648 метров.

"Мосинжстрой" применил здесь в котловане метод "стена в грунте", испытанный впервые при сооружении подземного гаража у проспекта Мира, который я показывал первому секретарю МГК Ельцину.

Работа продолжается каждый день. В недрах земли возводятся станции метро и мини-метро, паркинг на тысячу с лишним автомобилей, формируется инженерная система со всеми средствами жизнеобеспечения будущих зданий. Сюда про- кладываются с разных сторон широкие дороги, здесь проходят Большое Третье транспортное кольцо и Малое Третье транспортное кольцо. Таким образом, появляется район, наподобие многоэтажного Дефанса, ставшего символом делового Парижа XX века. Образ Москвы будущего мыслится на Пресне.

Не буду детализировать проект, который, возможно, претерпит изменение в процессе работы. Скажу еще, что, кроме транспортного узла, офисов, магазинов, ресторанов, здесь разместится большой выставочный центр.

Таким образом, на Пресне возникает самое большое подземное и самое высокое надземное сооружение Европы. Это - главный деловой центр Москвы XXI века, символ ее предпринимательства. Таким являлся в прошлом Китай-город, заполненный торговыми рядами, банками, складами, оптовыми магазинами.

Архитектура центра на Пресне - новаторская, современная, не похожа на ту, к какой мы привыкли. Нельзя этот центр датировать вчерашним днем, копировать Америку. Или позавчерашним. Его надо выполнить завтрашним днем, даже послезавтрашним. Чтобы он кем-то копировался, если не заграницей, то нашими российскими городами, как это не раз бывало в прошлом. Проект, на мой взгяд, хорошо продуман со всех точек зрения.

* * *

Испытанный Москвой глобальный экономический кризис не поставил крест на больших проектах в центре Москвы. Один из них называется "Садовое кольцо". Это подземно-надземный культурно-развлекательный центр, превосходящий "Охотный ряд" на 25 тысяч квадратных метров! Его начали строить на площади Курского вокзала, у трех станций метро.

Каждый день вокзал принимает массу приезжих. По мысли инвесторов и проектантов, многие из них не пройдут мимо того, что должно появиться. Во-первых, гиперсупермаркет, громадный продовольственный магазин с нужными для дома хозяйственными вещами. Кроме него - восемьдесят больших и малых магазинов промышленных товаров, одежды, обуви. Это не бутики, как на Манежной площади, а общедоступные по ценам торговые предприятия, рестораны, кафе.

Многое, что приезжему требуется в Москве, он получит у вокзала. Сюда же смогут приехать на метро и на своих машинах москвичи. Паркинг "Садового кольца" примет тысячу автомобилей.

* * *

В субботний объезд мэра 25 марта 2000 заложен и освящен первый камень высотного здания. Все газеты сообщили об этом, дали рисунок этого многоэтажного дома. Это стартовый объект большой программы "Новое кольцо Москвы", ее еще называют "Золотое кольцо Москвы". Она предусматривает частокол многоэтажных башен вокруг города в пределах МКАД. Нечто подобное столица позволила себе после Победы, когда на Садовом кольце и вблизи него возвели семь высотных зданий. Две гостиницы, два министерства, два жилых дома и университет на Ленинских горах. Высотки вернули силуэт Москве, утраченный после того, как были порублены колокольни и выросли в 30-40-е годы многоэтажные здания примерно одной высоты.

Подобную задачу решает новая градостроительная программа. Она придаст цельность и выразительный силуэт разросшимся во второй половине XX века жилым кварталам, возникшим на месте подмосковных сел и деревень.

Идея возведения таких архитектурных доминант содержалась в Генплане 1971 года. Его авторы были озабочены безликостью районов массовой типовой застройки. Только теперь у города появилась возможность реализовать давний замысел.

Газеты писали, что "лужковские небоскребы затмят собой семь сталинских высоток". Утверждают, что "среди множества строительных PR-проектов столичных властей, последний обещает превзойти по масштабам даже любимый проект Юрия Лужкова "Москва-Сити".

Действительно, дома с башнями, образующие "Новое кольцо Москвы", выше и комфортабельнее послевоенных зданий со шпилями. Есть еще одна у них особенность. В отличие от сталинских высоток - это многофункциональные сооружения. Под одной крышей в каждом доме - и квартиры, и офисы, и гостиничные номера, и магазины, и гаражи...

Строить каждый исполин будем не по пять лет всей страной для избранных, как это было при Сталине, в ущерб муниципальным жилым домам.

Откуда потекут финансовые потоки на проект? Они возникнут от продажи квартир, офисов и торговых помещений в элитных домах. Первый дом поднимется на 44 этажа по Давыдковской улице, у поворота с Можайского шоссе, где проходила дорога на "Ближнюю дачу" Сталина. Огромный дом этот будет выше жилых домов, построенных на площади Восстания и Котельнической набережной. На территории одного гектара земли запроектировано 440 квартир. Крышу увенчают башни, перекликающиеся с расположенными в отдалении шпилями высоток и башнями Кремля.

Выбрано место для семи других подобных комплексов первой очереди строительства - на Ленинском проспекте, Карамышевской набережной, Крестьянской заставе, Преображенской площади, Тарусской улице в Ясенево и на улице маршала Жукова в Хорошево-Мневниках.

Всего таких высоких новостроек, согласно программе, задумано 60. Строим их быстро. Подобный дом с башней на Рублевском шоссе появился скорее, чем сотрудники мэрии оформили документы программы.

* * *

Крупные общественные здания сооружаются в центре Москвы на разных улицах. О них любят писать в газетах, поражая воображение читателей цифрами квадратых метров, числом мест в зрительных залах... Так, на Олимпийском проспекте выросли стены будущего культурно-развлекательного центра, созданного по инициативе Иосифа Кобзона. Его слагаемые: зал на 350 мест для исполнения камерной музыки, кинотеатр для просмотра некоммерческих фильмов, артистическое кафе-ресторан, офисные помещения, фитнес-центр, паркинг...

На этом же проспекте сооружается центр армянской культуры, подобный тому, что когда-то существовал в Армянском переулке.

Впервые на Олимпийском проспекте у старинного парка возводится жилой и лечебный комплекс для ветеранов войны.

На Новослободской улице завершены работы в театрально-культурном центре имени Вс. Мейерхольда. Им руководит известный режиссер Валерий Фокин. Это большое здание, 37 тысяч квадратных метров. Аналогов ему нет. На сцене дома смогут дебютировать молодые режиссеры и артисты, прокладывающие новые пути в искусстве, как это делал Всеволод Мейерхольд.

Особенность всех названных современньк зданий в том, что они, как дома "Нового кольца", многофункциональны, одновременно играют несколько ролей, служат и для проживания, и для лечечния, и для службы, и для отдыха...

Уникальные здания строить престижно и интересно. Но в первую очередь нас заботит рядовой жилой дом. Хотим, чтобы у каждого сформировался хороший двор, чтобы небо над кварталами не окутывал дым, чтобы миллионы машин не отравляли прохожих выхлопными газами.

Нам наперед известно, сколько квадратных метров предстоит построить в каждом районе, что надо делать ближайшие десять лет, в каком направлении будет развиваться Москва - и за какие средства.

* * *

Архитекторы получили полную свободу действий. Они предлагают нам новые проекты, достойные скорейшего воплощения. Зодчеству вернули статус высокого искусства. Вот почему с недавних пор Комплекс перспективного развития переименован в Комплекс архитектуры, строительства, развития и реконструкции. На первое место в названии поставлена архитектура. К признанию ее приоритета мы шли давно. Лет десять пришлось убеждать в этом многих начальников, за годы советской власти привыкших помыкать авторами проектов, строить как им удобнее и выгоднее, а не так, как лучше.

Отныне фактически и юридически строительным балом правит архитектор. Лишь в соответствии с его волей происходит всякое новое строительство. Что конкретно стоит за этими словами? Восстановление полуразрушенной старой части города. Замена ветхих зданий. Возведение новых жилых районов. Переселение жителей пятиэтажек. Расчистка запущенных хаотически-застроенных промышленных зон. Вывод за пределы жилых кварталов заводов и фабрик.

Еще раз вернусь к Генплану, фактически это градостроительная Конституция, основной Закон, написанный московскими архитекторами. В нем равноправны типовое и индивидуальное проектирование, все разнообразные формы и стили, центр и окраины. Осуществлен оправдавший себя комплексный подход к социально-бытовым, инженерно-техническим задачам.

Если будем строить в два раза больше, то тогда каждая московская семья получит отдельную квартиру, а каждый москвич - отдельную комнату. Постоянно наращиваем усилия, даем Москве все больше домов. Так, в 2002 году соорудим 4 миллиона квадратных метров. Значит, сделаем больше того, что строили до 1985 года, когда начался спад.

Знаю наперед, через два года придется по субботам ездить не только в Марьино, Бутово, Митино, но и по новым адресам: в Кожухово, Кузьминки и Люблино, Никулино, на Мичуринский проспект.

За пределами МКАД появился фронт работ в Куркине, по соседству с городом Химки. Здесь впервые в районе массовой застройки будем возводить нетиповые дома, в том числе коттеджный поселок. Если прежде ставилась задача повышать чуть ли не до 100 процентов долю типовых зданий, то теперь стремимся повысить процент домов, непохожих друг на друга. Треть жилья сдаем в нетиповых домах.

Особенно много новостроек в Марьинском парке. Это 685 тысяч квадратных метров домов на месте бывших свалок и очистных сооружений. Не устаю сюда ездить каждую субботу, так мне нравится картина нового района, выросшего на моих глазах. И за Марьино нас упрекают СМИ, ратовавшие на выборах за несостоявшихся градоначальников. За все они ругают, даже за то, что в Москве 740 тысяч строителей, что составляет менее десяти процентов населения. Почему ругают? Потому что в Лондоне их всего 4 процента, в Нью-Йорке и того меньше - 3 процента. Так ведь там нужды в жилплощади такой как в Москве нет! И президент США не обещал, как президент СССР Горбачев, дать к 2000 году каждой семье по отдельной квартире.

* * *

На всех субботних объездах всегда рядом со мной руководитель "Главмосстроя" Геннадий Моисеевич Улановский. Читатель помнит, в этом московском главке я из горняка превратился в строителя, прошел здесь свои университеты. У меня болела душа, когда несколько лет назад дела здесь пошли из рук вон плохо, славная фирма начала тонуть в море рыночной экономики, завязла в долгах, из нее начался отток кадров.

Вот тогда в трудные дни стал руководителем главка Улановский, заслуженный строитель России, лауреат Государственной премии. Хорошо умел работать он в советские годы, получал высокие награды, сумел показать себя и в конкурентной борьбе. Ведущая наша фирма снова на плаву, постоянно увеличивает объемы, сюда возвращаются рабочие и инженеры, их насчитывается десятки тысяч человек. За них в ответе вот уже два года новый президент "Главмосстроя". В нем я не ошибся.

Как в прошлом, "Главмосстрой" занят по всей Москве, во всех районах массового жилищного строительства. Дома в Марьинском парке, Бутове, Братееве, Жулебине, Митине - это его объекты, как и больницы, школы, детские сады. И стартовые дома, куда въезжают жильцы сносимых "хрущоб". Теперь я спокоен за "Главмосстрой", потому что им руководит такой инженер как Улановский.

* * *

С годами все больше прихожу к мнению: архитектор, как и строитель гражданин мира. В применении к нам, профессионалам, не национальность важна, а талант, мастерство. Поэтому так успешно работали в Москве иностранцы, застраивавшие столицу в разные века со времен Ивана III. То что построено ими, становилось отечественным. Все, сотворенное давным-давно в Кремле Аристотелем Фиораванти и другими итальянцами, все, созданное по проектам Кваренги, Жилярди, Бове, Тона - все теперь родное, московское, русское.

В Москве, как правило, строят местные архитекторы, потому что они, как никто другой, хорошо знают родной город. Иностранцы также работают. Так, на Конюшковской улице американцы спроектировали и возвели новое здание посольства США взамен недостроенного, напичканного "жучками", которое было демонтировано после известных событий. Поблизости, на Ростовской набережной, англичане возвели в стекле посольство Англии, первый камень которого заложила королева Елизавета II. Не скажу, что в восторге от этой хрупкой на вид конструкции. Она напоминает маломерный четырехстворчатый шкаф в авангардном стиле, оказавшийся среди добротной старой мебели.

В Хорошево-Мневниках один из кварталов застроят иностранцы. Мэр Москвы договорился с президентом Международной академии архитектуры, что ее ведущие члены займутся проектированием 75-го квартала. Там сносят пятиэтажные дома. Проекты выполнит интернационал мэтров из известных бюро Европы и Америки. Взамен 37 пятиэтажек обреченной на слом серии К-7 появятся внешне неотличимые друг от друга коммерческие и муниципальные дома, магазины, офисы, детские сады. Очевидно, такой эксперимент, в случае его удачи, будет повторен.

Кто прежде в Москве знал о компаниях "Конти", "Кейстоун", "Ингеоком"? Эти и подобные им многопрофильные группы с участием иностранного капитала активно себя проявляют на рынке московской недвижимости. Они инвестируют большие проекты, выступают генеральными подрядчиками и реализуют новостройки, уплачивая в городскую казну большие деньги.

Я убежден, наши архитекторы талантливее иностранцев, не случайно проекты москвичей побеждали на конкурсах в самые трудные годы для отечественного зодчества. Их разработки находят международное признание. Так, в Каннах на престижном конкурсе в рамках Международной выставки недвижимости-2000 премия по номинации "Торговые центры" присуждена комплексу "Охотный ряд", тому самому, который обливался потоками грязи все годы, пока его строили.

Прошло менее трех лет, как закончили здесь работу. Все убедились, как похорошела Манежная площадь, какой замечательный сквер, какие первоклассные торговые ряды получил город на месте залитой асфальтом площади. Президент Франции Ширак поразился, когда побывал здесь во время визита в Москву. У него вырвались слова: "Я такой красоты не видел!" Это сказал президент великой европейской страны, бывший мэр прекрасного Парижа. Канцлер Германии Коль, где так много строят в столице страны, также восхитился виденным.

"Охотный ряд" хорош не только, когда на него смотришь. Экономические расчеты, связанные с проектом, оправдались полностью. За два года комплекс магазинов и ресторанов посетило 50 миллионов человек, отсюда почти все уходят не с пустыми руками. Прибылью, приносимой этим комплексом, покроем все расходы в ближайшие несколько лет. После чего будем получать каждый год миллионы долларов прибыли. Они пойдут в казну города.

В Каннах Москва не раз побеждала на конкурсах. Так, несколько лет назад отмечен проект квартала Сретенки, самой запущенной улицы старой Москвы. Получил приз деловой центр "Усадьба", построенный на месте старого здания рядом с мэрией на Тверской. В 1999-м - в числе победителей назван жилой массив "Золотые ключи" на Минской улице.

Москва побеждает на российских конкурсах, успешно соперничая с Петербургом и другими городами, где работают талантливые мастера, раскрепощенные от казенной неволи. Высокой оценки заслужили здания банков на проспекте Вернад- ского, Большой Андроньевской улице, школа в жилмассиве "Синяя птица", новая Олимпийская деревня на Юго-Западе.

* * *

В борьбе за власть, стремившиеся на Тверскую политики особенно чернили, не жалея средств на политическую рекламу, московское градостроение. Зная о любви Лужкова к зодчеству, били, не выбирая слов, по его чувству, целясь в сердце. Любовь к Москве, не побоюсь этого слова, придает Лужкову силы браться за самые казалось бы неподъемные дела. Как признавались со злорадством в Интернете сторонники экс-премьера: "Юрия Лужкова решили бить по его любимому детищу - архитектуре столицы".

Удары сыпались и на мою голову. Не раз упрекали за "лужковский стиль". Что вкладывается в это понятие? Как сказано одним ярым критиком, это "обилие всего тяжеловесного, неуклюжего и декорированного башенками", которые сам Лужков якобы пририсовывает! Другие утверждают, никакого московского стиля вообще не существует. Снова за это достается мэру и мне.

Стиль московский существует 850 лет. Каждое столетие оставляет свой отпечаток, свой след в городе. Сегодня тоже утверждается современный стиль, не получивший пока названия. В новых районах он один, в старых - другой. Мы не имеем права навязывать творцам собственные вкусы и пристрастия. На мой взгляд, архитектуру города, как никакой другой столицы Европы, отличает богатство, разнообразие форм и стилей. Средневековые палаты. Нарышкинское барокко Алексея Михайловича и Петра. Готика, классицизм Екатерины II и Александра I. Ампир и византийский стиль Николая I. Русский стиль Исторического музея и Верхних торговых рядов - ГУМа. Модерн начала XX века. Конструктивизм 20-х годов. Сталинский монументализм. Смешение всех этих стилей создает на улицах и площадях центра поразительную картину, которая после долгожданного ремонта и реставрциии проступает перед нами, вызывая чувства радости и гордости. Какая красивая Москва!

Ну, если где-то башенка лишняя вырастает, как кажется критикам, так надо же и им дать повод высказаться. Мне тоже не всегда все нравится, но это не значит, что случилось чрезвычайное происшествие, которое перечеркивает все сделанное в Москве.

Стиль определяет время, потребности общества, современные технологии и стройматериалы, которые открывают новые возможности для творчества зодчих. Стиль создают именно они - московские архитекторы. Наша задача состояла в том, чтобы изменить систему отношений участников строительного процессса, сложившуюся в СССР при социализме, открыть простор для творчества, вернуть конструкторов и инженеров под начало архитекторов.

В книге "Мы дети твои, Москва" Юрий Лужков по этому поводу пишет: "Раньше строители довлели над архитектурой. Сегодня руководитель строительного комплекса везде говорит: "Наш главный лозунг - слушаться архитектора!" Еще бы: ему ведь надо продать свой "шедевр", а не будет красиво, комфортно, престижно - никто не купит. А потому уже и город не обречен на примитивную типовуху, унылую, как лагерная тоска".

Это действительно так, рынок, инвесторы, индивидуальные застройщики заказывают музыку, какая прежде не звучала на широких московских просторах. Поэтому выросли на этой благодатной почве монументальные, непохожие друг на друга офисы Сбербанка, "Газпрома", высотные жилые здания на Можайском шоссе, круглые дома в Марьино, жилкомплексы "Синяя птица" и "Золотые ключи". Разве похожи они на застройку Стамбула или Шанхая?

Между тем из газет можно узнать, одним Москва напоминает Стамбул, другим Шанхай, третьим, побывавшим за океаном, новостройки Лас-Вегаса. Профессор Московского архитектурного института Глазьев, который баллотировался на пост вице-мэра, часто выступал в дни предвыборной кампании. Его охотно цитировали в СМИ. Он не поленился подняться по лестнице-стремянке в башню Токобанка, построенного в недавние годы на Краснопресненской набережной по проекту Николая Леонова.

По-видимому, это массивное здание с двумя башнями представляется профессору образцом "лужковского стиля". Поднялся в башню он с друзьями и журналисткой, чтобы доказать, все увиденное ими с высоты, все новые дома с башнями - не нужны. И торгово-пешеходный мост "Багратион", и высотное здание над ним, и котлован будущего делового центра "Москва-Сити" - все ими обзывается "маниловским проектом", воплощенным Лужковым.

В качестве доказательства приводится цитата из "Мертвых душ", одно из мечтаний Манилова, беспочвенного фантазера. "Он думал, как хорошо было бы жить на берегу реки, потом через эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву".

Ну и что из этого следует? То, что казалось Гоголю в середине XIX века архитектурной утопией, стало необходимостью в наше время. И торгово-пешеходный мост, и высокий дом над ним, и магазины над рекой, и ресторан, - все востребовано. Чтобы убедиться в этом, нужно не подниматься на крышу, а прийти на замечательный мост "Багратион", где впервые устроен в городе движущийся горизонтально эскалатор.

Хочу спросить, по чьим проектам застраивается наша столица? Художники, актеры театра и кино обучаются во многих московских вузах. В отличие от них архитекторы до недавнего времени получали высшее образование в одном-единственном Московском архитектурном институте, МАРХИ. Современная Москва не нравится профессору, пусть так. Но кто обучал зодчеству авторов воплощенных проектов? Ни Лужков, ни я, профессор совсем другого института. Их воспитывали в МАРХИ профессор Глазьев и его коллеги, те самые, кому не нравятся дома с башенками. Значит, им и карты в руки.

Что бы там ни писали, ни говорили, наша московская архитектура отличается от западной. Климат у нас разный. Морозы случаются до сорока градусов. То, что в Европе хорошо из стекла, здесь смотрится не ахти как, особенно в старой Москве. Не случайно, когда иностраннные фирмы приезжают к нам, они приглашают на службу московских архитекторов или создают смешанные группы. Это правильный путь, повторяю, наши архитекторы более сильны на своем поле, их трудно здесь переиграть. Этой силой объясняются победы на конкурсах.

* * *

Кажется вчера мы снесли первую пятиэтажку. С тех пор минуло несколько лет. Время показало, то был не популистский эффектный предвыборный ход мэра, а закономерное решение.

По первому каналу ТВ с большим опозданием показали, как Лужков, сидя в кабине, наносит первый удар по отселенной пятиэтажке. Однако прокомментировали давний эпизод таким образом, что, мол, лужковская программа ломки "хрущоб" с треском провалилась. Люди, живущие вдали от Москвы, верят дезинформации. Они не видят, какие дома строим на месте снесенных панельных коробок.

В минувшем году сломали почти сто таких домов. В 2000 году снесем намного больше, такую задачу поставило правительство Москвы. Будем сносить в год по миллиону квадратных метров. Надо ли говорить, как ждут новоселья сотни тысяч москвичей, давших своим домам название "хрущоб". Но стоило Лужкову сказать, что на пятиэтажках мы ставим крест, как тут же раздались голоса людей, живущих не в "хрущобах" с совмещенными санузлами. Они громко протестуют против их ломки! Унылые одинаковые коробки объявляются памятниками... архитектуры, достойными быть увековеченными, как "Пашков дом". О них пишут: "Пятиэтажки являются ярчайшим примером архитектуры модернизма, увлеченной чистой геометрией". Снос объясняют не жгучей потребностью москвичей, а давлением... строительного комплекса. Мол, строители озабочены фронтом работ, желанием переселить людей с насиженных мест и выгодно сдать в аренду высвободившуюся территорию, отправив жильцов куда подальше, на место бывших свалок, вроде Марьино.

(Стоило нам сообщить, что на месте застекленной коробки "Интуриста" появится новая гостиница, приближенная по стилю к зданиям Тверской, как тотчас начали оплакивать нелюбимую москвичами высотку. Оказывается, "сносим мы архитектуру, которая уникальна как образец некой честности". Я вдруг узнал, что "Интурист" - блестящий памятник эпохи", что "Интурист" при всей его убогости на редкость простодушен, честен и чист". Так почему же архитектурная критика десятки лет объявляла гостиницу крупной градостроительной ошибкой и призывала власть ее исправить? Но как только начинаем ее исправлять, нас хватают за руки!)

Пусть что угодно пишут и говорят, но факт - программа сноса пятиэтажек реализуется, несмотря на трудности, неизбежные в неизведанном деле. Это трудности не столько строительные, сколько социальные. Смешно читать, что москвичи в массе своей переезжать никуда не хотят, даже в новые дома, возведенные вблизи сломанных "хрущоб".

На самом деле люди бросились разводиться подъездами, прописывать в малометражных квартирах ближних и дальних родственников, чтобы вместо одной квартиры бесплатно получить несколько.

Реальные возможности Москвы - предоставить малообеспеченной семье взамен старой - одну новую, в 1,6 раза большую квартиру. Причем поблизости от бывшего места жительства. Но кто хочет, может перебраться в другой район. Новые квартиры сравнивать даже нельзя с тесными малометражками 60-х годов. Ни мусоропроводов, ни лоджий и балконов, ни лифтов там в помине не было.

При сносе на бесплатное жилье часто претендует не одна, а несколько семей. Можно понять как стариков, мечтающих разъехаться, пожить отдельно от выросших детей, так и молодоженов - стремящихся отделиться от родителей. Но это другая проблема. Мы ее намерены решать другим путем, ипотекой, о которой речь шла в предыдущей главе. Там я рассказывал об американской модели кредитования индивидуального жилищного строительства. Есть система иная, так называемая немецкая, есть другие. Все они в большей или меньшей степени пошли в ход. Появилась ССК, Строительно-сберегательная касса, где будущие новоселы копят деньги и получают кредит. На Юго-Западе вырос многоэтажный кирпичный дом, где люди справили новоселье благодаря ипотеке по немецкой модели.

Нам ясен просчет, связанный с сооружением стартовых домов, которые возводятся, чтобы дать старт, начало переселению людей из пятиэтажек. До недавнего времени мы строили стартовые дома, учитывая общую площадь, а не набор необходимых квартир. В результате, однокомнатных квартир оказывалось меньше, чем требовалось, зато трехкомнатных - образовывался излишек. Теперь заранее знаем состав семей, которые получают квартиры в новом квартале, и учитываем не столько метраж, сколько набор нужных квартир.

Судьба пятиэтажек, построенных по проекту инженера Лагутенко, серии К-7, некоторых других подобных типов зданий - решена. Это наследство, от которого мы отказываемся. Наш опыт - пример другим городам, как надо поступать с разбросанными по просторам бывшего СССР "Черемушками".

Если бы во времена Хрущева сооружались здания капитальные, с запасом прочности, которым обладали дореволюционные "доходные дома", довоенные и послевоенные "сталинские дома", то мы бы давно решили проклятый "квартирный вопрос", испортивший жизнь многим людям.

Наше правительство занялось проблемой пятиэтажек не потому, что они рушились, отнюдь не в пожарном порядке, как подчеркивает мэр. Сносимые здания не падают, они в состоянии послужить еще лет десять. По техническим характеристикам могут существовать как минимум до 2010 года. Поэтому, если бы сейчас не стали их тревожить, никто бы не смог нас упрекнуть. Мэр Москвы, пришедший к власти в 1996 году, мог бы возложить эту задачу на тех, кого москвичи изберут в XXI веке.

Но задача начала решаться сегодня, не откладываясь на завтра. После последних выборов - эта проблема становится одной из главных. Значит, тысячи москвичей получат квартиры, каждая из которых в полтора раза больше прежней.

По нашим данным, при Хрущеве и Брежневе в Москве построено 25 миллионов квадратных метров пятиэтажных домов. Они не все сделаны по одному проекту. Недолговечных - четвертая часть. Нам нужно снести примерно шесть миллионов квадратных метров. Легко подсчитать, что если ломать по милллиону квадратных метров в год, то можно решить проблему до 2010 года, когда дома начнут рушиться. Вот тогда пришлось бы действовать действительно в пожарном порядке.

Почему разрушаем пятиэтажки? Специалисты исследовали разные варианты. Рассматривались предложения - капитально ремонтировать дома, перепланировывать квартиры, надстраивать этажи и так далее. В некоторых городах так поступают. Но, как выяснилось при анализе, это экономически невыгодно. Гораздо лучше во всех отношениях снести некоторые типы зданий, построить на их месте современные красивые и комфортабельные дома.

Каково будущее пятиэтажек кирпичных, блочных, чей срок жизни долог? Вот их мы будем надстраивать, перепланировать, модернизировать, разными способами превращать в современное жилье. Быть может, фасад одной пятиэтажки серии К-7 или квартал в Черемушках отреставрируем, переделав все внутри, чтобы потомки видели, в каких домах мы должны были жить при коммунизме, обещанном Хрущевым к 1980 году.

* * *

Ни один город в России не строит столько, сколько Москва. Столица сооружает десятую часть всего возводимого в государстве жилья, не считая уникальных зданий, центров, комплексов, о которых упоминалось выше.

Были люди, не раз говорившие Лужкову: "Зачем ты торопишься? Давай делать не три, а два миллиона метров в год. Тогда сразу появятся деньги на ремонт, закупку автобусов и троллейбусов, на другие проблемы". Но он твердо отвечал, что не может поступиться интересами москвичей. Сколько еще мучиться пожилым очередникам, ожидающим годами квартиру, молодым семьям? Вот почему мы постоянно наращиваем темпы, объемы, увелчиваем поступления из муниципального бюджета и других источников на жилое строительство.

По официиальным данным, столица строит в три раза больше жилья, чем Санкт-Петербург. Не хочу называть другие известные города, где и того меньше. На Москву смотрит вся Россия. На то она и столица, как писали прежде, сердце нашей Родины.

* * *

Поэтому мы не можем не поделиться тем, что имеем, с другими городами, когда они попадают в беду. Так было в Буденовске. Там Москва построила современную больницу вместо старой, что стала ареной трагедии, учиненной террористами.

В Севастополе, городе-герое, где находится главная база Черноморского флота, строим дома нашим морякам. Много раз мэр, первый заместитель премьера Олег Толкачев и я летали в этот город русской славы, чтобы заложить первый камень зданий, решить конкретные проблемы.

Когда мэр задумал поддержать Черноморский флот, нас многие одергивали, напоминали, это, мол, другое независимое государство. Но мы не можем поступить иначе, мы не вмешиваемся в дела суверенной державы, а поддерживаем защитников России. Они служат там, где есть российские интересы. Не только оборонные. Таким образом укрепляем позиции соотечественников, живущих в Крыму.

Есть другие адреса, которые не привлекают внимание средств массовой информации: Подмосковье, Тамбов, Алтай, Тува, Красноярский край, Дагестан, Таджикистан... В Великом Устюге, откуда каждый Новый год прибывает в Москву Дед-Мороз, разрушилась старая школа. Мы построили новую, где учится много детей. Для них слово "Москва" теперь соотносится с малой родиной.

На берегу Енисея в Сизой поднял главу храм святой Евдокии, построена новая школа имени Ивана Ярыгина, дома жилого микрорайона "Московский". Там живут сибиряки, добывающие мрамор для новостроек Москвы. Богатырь Иван Ярыгин, наш друг, трагически погиб. При жизни он выбрал место храма в честь святой Евдокии, покровительницы матери Евдокии Павловны. Она совершила земной подвиг, подняла на ноги десять детей. Мечту великого спортсмена осуществили его друзья, земляки, в их числе член нашего правительства Владимир Малышков. Он выступил инициатором сооружения церкви, его избрали председателем Попечительского совета храма.

О Москве с благодарностью вспоминают моряки Северодвинска, полярники Мурманска, жители Кызыла. В столице далекой Тувы построены школа, детский сад, республиканская школа искусств.

По заданию Лужкова я побывал весной 2000 года в Якутске. В дни предвыборной кампании один из кандидатов в мэры, бывший руководитель Якутска, именно этот город ставил Москве в пример. Москвичам обещалась такая же "налаженная жизнь", как там. Оказалось, треть жилого фонда здесь находится в аварийном состоянии. Были случаи, когда у домов, стоящих на вечной мерзлоте, отваливались стены...

Москва поможет столице Якутии разработать Генплан, спроектировать очистные сооружения, внедрить новые технологии производства стройматериалов, создать совместные предприятия.

Москва первой протягивает руку помощи попавшим в беду городам.

* * *

Не хлебом единым жив человек.

"Категорчески запрещается готовить документы, ухудшающие положение культуры Москвы", - такую резолюцию вынес весной 2000 года Юрий Михайлович. Никогда в городе не было столько театров, художественных галерей как сегодня. Скажу о том, что не все пока знают. Крымскую площадь двести лет украшают Провиантские склады, с давних пор армия их использует как гаражи, как в свое время Манеж. Город строит для Минобороны хозяйственные структуры, взамен них мы получим замечательный памятник архитектуры. Он станет еще одним крупным выставочным залом.

Неподалеку от Провиантских складов армия передала Москве высвободившееся административное здание. Это еще один памятник архитектуры, дворец Долгоруковых на Пречистенке. Больно было смотреть на его обезображенные стены. Теперь это прекрасный выставочный комплекс Российской академии художеств, возвращенный к жизни усилиями президента академии Зураба Церетели.

Пришла пора реконструировать музыкальный театр на Большой Дмитровке, расположенный в бывшем дворце усадьбы Салтыковых и пристроенных к нему зданий. Все это создало такую сложную планировку вестибюля, что каждый зритель испытывает дискомфорт до и после спектакля. Когда утверждали на Общественном совете проект реконструкции театра, Лужков вспомнил свой "Мосагропром", отличавшийся хаотической планировкой. Из него однажды не смог выйти попавший туда корреспондент. Бедняга заблудился, забрел в подвал и, в изнеможении сев на списанные кресла, заплакал от огорчения, не в силах выйти из западни. Не будет больше лабиринта у театра. Его сцену и зал реконструируют, появится Малая сцена под землей, двор перекроет стеклянная крыша.

Стеклянная крыша перекрыла двор старинной усадьбы на Пречистенке. К двухсотой годовщине со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина город закончил сложную реконструкцию музея великого поэта. Теперь это один из лучших музеев Москвы, где можно устраивать выставки, концерты, праздники.

Проект национального значения воплощается на Красных холмах, у Павелецкого вокзала. С разных точек здесь видны высокие башни Российского культурного центра. Рядом с офисными зданиями запроектрованы кинотеатр, Дом музыки. Это концертно-филармонический комплекс с залом, каких недостает городу для выступления симфонических оркестров и музыкантов мирового класса. Репетиционную базу получит в нем камерный оркестр "Виртуозы Москвы" Владимира Спивакова.

Возрождается система устаревших московских кинотеатров. Заканчивается реконструкция крупнейшего из них - "Октября" на Новом Арбате.

Мы вернули старый долг Тургеневской библиотеке. Ее старинное здание у Мясницких ворот сломали, когда задумали проложить Новокировский проспект. Теперь у библиотеки появились уютные и красивые залы, есть перспектива развития.

Вернем долг Некрасовской городской библиотеке. На месте сломанного дома на углу Тверского бульвара поднимется современный деловой центр. В нем предусмотрены помещения библиотеки.

* * *

Сотни старых зданий возрождаются на московских улицах, в Замоскворечье, районе Сретенки, Трубной площади... Преобразился Камергерский переулок, все его дома, включая бывшую гостиницу Шевалье, где останавливался Лев Толстой, обновлены. Мостовая переулка вымощена камнем, и по ней можно ходить, не опасаясь машин. Это еще одна пешеходная улица, появившаяся вслед за Столешниковым переулком.

К наиболее сложным и интересным относится проект возрождения Петровского путевого дворца, построенного по заказу Екатерины II Матвеем Казаковым. Он заложен был у тракта из Петербурга в Москву, ставшего в наше время частью Ленинградского проспекта. При советской власти в бывшей царской резиденции, где жил в 1812 году Наполеон, помещалась военная академия. Этот дворец восстанавливается, в нем будет дворец для приема высоких гостей Москвы.

Как только начинаем возрождать то, что готово вот-вот рухнуть, так тотчас нас одергивают. Есть искусствоведы, убежденные в том, что не следует ничего возрождать, пусть лучше останутся руины, чем появится "новодел". Так презрительно они называют Храм Христа Спасителя, Казанский собор и Иверские ворота на Красной площади, Красное крыльцо в Кремле. Разве плохо, что их воссоздали по документам, чертежам, фотографиям и тем самым дали людям увидеть, какую Красоту уничтожили большевики, управлявшие Москвой.

Есть так называемые ревнители старины, любители прошлого. Они хотят, чтобы все старые здания воссоздавались точно такими, какими они были. Никакой модернизации, нам говорят, быть не должно! Эти энтузиасты мобилизуют общественность, пишут в газетах о якобы разрушенных, обезображенных памятниках архитектуры, публикуют снимки домов, которые мы вынуждены были, для того чтобы их воссоздать, снести из-за ветхости.

Ревнителям старины не по душе крыша над Старым Гостиным двором, мансарды и надстройка над стеной. Соображения экономики, пожелания инвесторов, самые скромные, эти люди в расчет не берут. Но если бы мы срочно не занялись великим строением Кваренги, не нашли бы средств инвесторов, то оно просто бы развалилось. Мы укрепили фундамент, восстановили гигантское сооружение, служившее для оптовой торговли, придали ему новые функции. Здесь и магазины, и кафе, и гостиница, и археологический музей, и площадь для гуляний. Не могли же оставить старинные лавки такими, какими они были в прежние времена. Так поступают во всем мире.

В одной из лавок Гостиного двора до ухода в армию торговал мехами будущий маршал Жуков. У ее дверей мэр Москвы намерен установить мемориальную доску.

Заодно с Гостиным двором оплакивают воссозданные дома на Кадашевской набережной, над которыми также устроены мансарды. Замоскворецкие двухэтажные купеческие постройки так обветшали, что мы вынуждены были, не дожидаясь, пока они сами упадут, их разобрать. И построить по старым черетежам заново.

* * *

Мне не раз в прошлом приходилось заниматься памятниками. Как сооружался монумент Ленину на Октябрьской площади, который удалось отстоять у толпы - читатель помнит. С именем Ленина связывают историки "План монументальной пропаганды". По этому плану на площадях и улицах пролетарской Москвы должны были сломать памятники "царям и их слугам" и установить фигуры великих революционеров мира. Так появились Маркс и Энгельс, Чернышевский, Ленин (в разных местах города) и Крупская, Свердлов, Дзержинский, Калинин, Димитров и Тельман...

В то же время великим русским писателям, ученым, художникам, полководцам не воздавали должное. Это положение исправляем постоянно. Конная статуя маршала Жукова установлена перед Красной площадью. Вблизи Кремля у библиотеки с недавних пор - бронзовый Достоевский. В Камергерском проезде выбрали место для статуи Чехова. На Тверском бульваре возлагают цветы к подножью памятника Есенину. На Страстном бульваре - памятник Рахманинову, вблизи от него у Петровских ворот - Высоцкий с гитарой... Кутузовский проспект украсила конная статуя Багратиона...

Все это случилось за несколько лет. Это не все, что задумано. Заложен камень на Пречистенке, там напротив Российской академии художеств встанет Суриков. Баженова - установим напротив "Пашкова дома". Прошли конкурсы на памятники Окуджаве на Арбате и Булгакову на Патриарших прудах.

Городская дума, где сформирована комиссия специалистов монументального искусства, решила установить памятник генералу Скобелеву, герою русско-турецкой войны. До революции конная статуя победителя турок украшала Тверскую, напротив дома генерал-губернатора. Этот монумент снесли по декрету Ленина.

Будем и впредь обогащать Москву монументами и памятниками. Причем не одного, как пишут, автора. Творец Есенина на Тверском бульваре, Георгия Победоносца на Трубной площади, Трех богатырей на Поклонной горе скульптор Бичуков. Рукавишников изваял Достоевского, он же завоевал право отлить из бронзы Баженова и Булгакова. Блок и Рахманинов - Комова. Маститый Кербель отлил памятник Петру Первому в Измайлове. Питерский скульптор Аникушин изваял Чехова для Москвы.

Никакого предпочтения одному Зурабу Церетели мы не оказываем, он побеждает в честной борьбе благодаря таланту. Так в истории Москвы бывало. После Пушкина скульптор Опекушин изваял памятники Александру II и Александру III, судьба которых решена все тем же ленинским декретом.

Для Москвы творит монумент в защиту детей от пороков взрослых известный скульптор Шемякин, живущий в Америке. Другой вынужденный эмигрировать соотечественник, Неизвестный, предлагает давно задуманное им "Древо жизни". Оба эти проекта нашли поддержку мэра. На Большой Ордынке во дворе отреставрированного особняка Морозовых в дни 75-летия мастера установлен его монумент "Возрождение".

В наших планах - определить новое достойное место знаменитому монументу Мухиной "Рабочий и колхозница", перенести его от Северного входа Выставки в центр, поднять на высокий пьедестал, на каком эта статуя была водружена перед павильоном СССР на международной выставке.

Есть идея возродить сломанные в сталинские годы Красные ворота, от которых осталось одно название станции метро. Если найдется подходящее место для легендарной Сухаревой башни - и ее воссоздадим, как храм Христа. На прежнем месте, на сохранившемся фундаменте, восстановить ее нельзя, к сожалению, она закроет путь транспорту по Садовому кольцу.

Перед градостроителями поставлена задача - воссоздать многое из того, что было просто разрушено, низведено до нуля и осталось только на картинах и фотографиях.

Нас упрекают, памятники растут как грибы, куда, мол, столько. Я считаю, в Москве их мало. Для такого великого города, каким она является мало! Возьмите любой европейский крупный город - на каждом шагу там какая-то статуя, какая-то скульптура...

Любители западных стандартов выговаривают нам и за размеры монументов, там - маленькие, изящные, незаметные, а у нас большие. Памятник Победы какой высокий, Петр Первый какой большой... Так ведь Победа великая, и Петр Первый - великий, это не просто памятники, а объемно-пространственные композиции, призванные стать градостроительными доминантами. Один - для Поклонной горы, другой - для Якиманской набережной. Здесь, напротив Храма Христа, проектируется пешеходный мост между берегами Москвы-реки.

* * *

О Храме Христа Спасителя знает сегодня каждый. Москва не только построила его за пять лет, но и воссоздала внутреннее убранство, большой алтарь, расписала громадный купол, стены здания - всего за год. В XIX веке роспись выполнялась десятки лет. Триста художников России во главе с президентом Российской академии художеств Зурабом Церетели выполнили сложную творческую задачу блестяще. И, как утверждают специалисты, лучше, чем предшественники. Воссозданы скульптуры на фасадах храма. Вместо белого недолговечного камня по инициативе все того же неутомимого Зураба скульптуры изваяли их из долговечной бронзы, способной противостоять копоти, кислотным дождям и московскому климату. Нам вместе с президентом Академии художеств пришлось выдержать напор ревнителей подлинности. Они требовали сделать все точно так, как было в прошлом. Даже железобетонный каркас принимался в штыки. Неужели мы должны были выкладывать стены только из кирпича, применять вредную для здоровья технологию, погубившую в прошлом жизни многих рабочих? Нас во многих начинаниях поддержал патриарх всея Руси Алексий II.

Русская православная церковь дала высокую оценку художникам, архитекторам и строителям, наградила орденами тех, кто отличился при возрождении Храма.

Москва не только восстанавливает старые церкви, но и строит новые. Большой храм в честь иконы Божьей матери "Утоли моя печали" сооружен рядом с высокими круглыми домами Марьинского парка.

* * *

Один из моих товарищей сказал в шутку, что Ресин неплохой человек, вот только спортом не занимается. В футбол (о чем уже упоминал) я отыграл в ростокинском дворе, теннисом не увлекся, как многие. Но спортивными сооружениями приходится заниматься постоянно, причем с каждым годом все больше.

Кризис не дал нам достроить крышу над Лужниками, покрыть навесом не только трибуны, но и футбольное поле. Но другие проекты осуществляются, как было обещано москвичам.

По всей Москве возводятся в районах водные бассейны, чтобы дети могли плавать с малых лет. На Аминьевском шоссе, в живописной местности, видны металлические конструкции будущего аквадрома, где впервые появится большой водноспортивный и развлекательный комплекс нового типа.

На Юге Москвы у Борисовских прудов возник комплекс для школьников, дворец спорта современной архитектуры. В его стенах волейбольные, теннисные площадки, бассейн с гидромассажем, зал аэробики. Это не уникальный объект для показа высоким гостям. Таких комплексов запланировано шестнадцать во многих районах новостроек.

На Воробьевых горах, в Крылатском, Тушине есть высокие холмы, пригодные для горных лыж. Но их мало, поэтому по иницативе Лужкова насыпаем рукотворные горы, со склонов которых можно совершать скоростные спуски.

Много строим крытых катков, ледовых дворцов в каждом из округов. Первый из них открыт на Ельнинской улице, в том же округе, где заканчивается сооружение школьного дворца спорта.

У Водоотводного канала и Красных холмов заложена капсула Ледового дворца. Его построят для школы фигурного катания знаменитой фигуристки Ирины Родниной. Она вернулась из Соединенных Штатов Америки в Москву, в родном городе для нее по инициативе мэра создаются все мыслимые условия для работы.

Проектировщики решают сложную проблему, где разместить автодром, чтобы в Москве могли бы проводить международные соревнования автогонщиков по "Формуле-1". Одни специалисты предлагают район Нагатино, другие - район более отдаленный, за пределами МКАД, у международного аэропорта "Шереметьево". Как только они определятся, строители смогут реализовать эту идею.

У станции метро "Ботанический сад" определено место для стадиона "Спартак". У самого популярного московского клуба и его футбольной команды до сих пор нет своего стадиона. На берегу Яузы появится парк и трибуны под козырьком, как в Лужниках, на 50 тысяч зрителей. Это - большая спортивная арена, крупнее, чем "Динамо", вмещающая 30 тысяч болельщиков. Футбольное поле будет соседствовать с теннисными кортами.

Стадион, как и автодром, построят на средства не из городского бюджета, деньги налогоплательщиков пойдут на другие социальные нужды.

* * *

Площадь Москвы равна площади Берлина, но проживает в нашем городе в три раза больше жителей. Вот почему московские архитекторы всерьез задумываются об освоении подземного пространства, о прокладке подземных магистралей, которые бы дублировали такие центральные улицы как Тверская и Новый Арбат.

Значительное подземное пространство можно использовать на Воробьевых горах. Юрий Михайлович задумал на этом месте разместить еще один торгово-развлекательный и спортивный центр с боулингом, рестораном. Окна его могли бы выходить на склон горы, откуда открывается изумительный вид на Москву с птичьего полета.

Все это проекты будущего. Реальностью стало освоение недр в деловом центре на Пресне, а также по трассе Большого Третьего транспортного кольца, строительство которого идет полным ходом. Его длина 53 километра. Проходит оно по сторонам Окружной железной дороги, длина которой 54 километра. На этом расстоянии почти тридцать километров пути - по мостам, эстакадам, тоннелям. Так, под Кутузовским проспектом появилось подземное сооружение в четырех уровнях. Такого еще в городе не знали. Один уровень отдается пешеходам, другой - автомобилям, третий предусмотрен для линий метро, четвертый - для экспрессной ветки мини-метро. Эта ветка свяжет Киевский вокзал с деловым центром на Пресне.

Кроме Большого Третьего кольца строится Малое Третье транспортное кольцо, оно протянется на 35 километров. Его маршрут частично проходит по магистралям Камер-Коллежского вала. Фрагменты этого пути хорошо известны москвичам. Дорога начинается у Москвы-реки и идет по улице 1905 года, Беговой, Сущевскому валу, путепроводу у Савеловского вокзала, новой эстакаде над проспектом Мира, над Краснопрудной улицей. На этой трассе камнем преткновения стали палаты купца Щербакова, район Лефортово. Здесь магистраль уперлась в тупик.

Чтобы не навредить старинному Лефортову, ландшафту и архитектуре заповедного района, проложим под землей транспортный тоннель, какой не строила Москва. Его протяженность достигнет 3 километров 246 метров! Подземная трасса начнется у Спартаковской площади и пройдет по знакомым всем москвичам местам - пересечет под землей Бакунинскую, Малую и Большую Почтовые улицы, реку Яузу и Проломную площадь. Выйдет тоннель на поверхность земли у Проломной улицы, на территорию завода "Серп и Молот". Его мы планируем построить в 2007 году.

Большое Третье транспортное кольцо город получит раньше Малого. Оно будет такой же достопримечательностью как МКАД. Эта дорога проходит по бывшим окраинам, застроенным жилыми кварталами, заводами и фабриками. На всем протяжении кольца, как на МКАД, водители не увидят ни одного светофора, ни одного пересечения транспортных потоков. Значит, строится много эстакад, мостов, тоннелей, подземных пешеходных переходов.

Оба кольца сдаются в эксплуатацию по частям. Так, в начале декабря 1999 вошла в строй действующих эстакада, переброшенная над площадью Рижского вокзала и проспектом Мира. Это путепровод длиной 350 метров. Просторные подземные переходы с разных сторон дают возможность пройти и на вокзал, и на проспект, и на улицу Гиляровского. Это участок Малого кольца.

В конце того же декабря началось движение на трассе длиной в четыре километра от Комсомольского проспекта до "Москва-Сити". Это участок Большого кольца. На нем с каждой стороны движения предусмотрено четыре-пять полос. Строители решают сложные инженерные задачи. Так, у Кутузовского проспекта впервые в европейской практике 6 тоннелей объединены в одну конструкцию. Когда сооружался мост через Москву-реку, осуществлена продольная надвижка совмещенного пролетного строения с наклонными фермами.

Открывая здесь движение, Лужков сказал: "Бережковская эстакада Кутузовский тоннель - Москва-Сити! Поехали дальше!" И мы едем!

Во многом это заслуга Бориса Васильевича Никольского, первого заместителя премьера. (С января 2002 года он представляет Москву в Федеральном собрании. - Прим. ред.) С ним меня связывает дружба, которая длится свыше четверти века. У нас все переплелось, мы дружим семьями, дружат наши внуки, мой - Володя и его - Вася.

Никольский, можно сказать, ходячая энциклопедия муниципального хозяйства Москвы. Он город знает досконально. Его знания приносят всем большую пользу. Поскольку от служб, подчиненных Никольскому, зависит жизнь каждого москвича. Водопровод, канализация, отопление и горячая вода, газ и электричество, телефон - все это его головная боль, самый трудный участок. Он же занимается мостами, эстакадами, переходами и дорогами, отвечает за дорожное строительство.

С ним мы построили у Таганки Марксистскую улицу, когда Никольский руководил Ждановским районом. С ним строим сегодня по всей Москве. Все наши корни от него, потому что Борис Васильевич занимается инженерией, источниками жизнеобеспечения всего, что строится.

Самая большая его заслуга, что вместе с Лужковым он сумел реанимировать, вдохнуть жизнь в вечно отсталое в прошлом дорожно-мостовое строительство.

Вслед за Андреевским мостом готовится в дорогу еще один старый мост Окружной дороги - Краснолужский. Он станет пешеходным на новом месте, между берегами Москвы-реки, гостиницей "Рэдисон-Славянская" и улицей Плющихой.

* * *

Автомобильная революция, свершившаяся на наших глазах, обязывает повсеместно сооружать гаражи вместо железных ракушек и укрытий, уродующих Москву. Через пять лет под крышей окажется половина всех автомашин. Реализуется неуклонно программа возведения современных многоярусных гаражей-стоянок на полмиллиона машино-мест. По ипотеке, как квартиры, можно будет купить место в таком гараже.

Многоэтажные гаражи появились на Юго-Западе, в Митино, Марьино, в гуще других жилых массивов. Это один путь решения гаражной проблемы.

Красивый двухэтажный гараж построен на давно обжитой улице Усачева. Это паркинг на 150 машин. Он типовой, значит подобные ему появятся на других московских улицах, старых и новых. Это другой путь в том же направлении.

Интересный проект реализуется на улице Виллиса Лациса. Под типовым 22-х этажным жилым домом заложен на трех уровнях подземный гараж на триста машино-мест. Такие дома с подземными гаражами помогут изменить пейзаж московских дворов. Это третий путь, по которому идут московские архитекторы и строители.

* * *

Метро с тридцатых годов служит символом Москвы. Общепризнано, оно самое красивое в мире. Такие станции как "Маяковская", "Кропоткинская", "Киевская" поныне показывают иностранным туристам.

Даже в дни войны не прекращалась работа в забоях, линии метрополитена уходили все дальше от центра по всем направлениям.

Строительство метро изначально финансировалось из государственного бюджета, это вполне оправданно, ведь оно обслуживает не только жителей города, но и миллионы приезжих, граждан всей страны, иностранцев. И вдруг в проекте федерального бюджета, принятом Госдумой в канун 1999 года, в графе "метростроение" - оказался прочерк.

Но процесс строительства метро, как варку стали или реакцию на химзаводе, остановить нельзя. Законсервировать до лучших времен строящиеся станции не всегда возможно, их надо сооружать до сдачи в эксплуатацию, чтобы не случилось катастрофы. Именно таким безостановочным объектом была строящаяся станция "Дубровка".

Правительство Москвы не могло допустить обвала. Оно нашло средства, чтобы профинансировать сооружение наклонного хода и вестибюля "Дубровки", возводимой в сложнейших геологических условиях.

Эту станцию, 161-ю по счету, с радостью открыл мэр Москвы в канун 2000 года. Она, по его словам, - символ уверенности в нашем будущем. "Дубровка" сооружена в рабочем районе, где шинный, шарикоподшипниковый заводы, много жилья. Помните крылатую фразу из "Бриллиантовой руки": "Кто заказывал такси в Дубровку?" Теперь выполнен еще один заказ. В Дубровку пришло метро.

Следующая станция, которая впервые приняла пассажиров в 2000 году - на улице академика Янгеля. Она так и называется. Эту станцию показали новому президенту во время первого объезда по Москве. От главы государства ждем реальной помощи московскому Метрострою. Он стремится передать Москве десятки километров "замороженных" подземных линий в центре и на окраинах. Так, "Сретенские ворота" пройдены глубоко в недрах, под действующими станциями "Чистые пруды" и "Тургеневская", под почтамтом. Природа не терпит пустоты, поэтому, чтобы не произошла катастрофа, нужно эту станцию, не откладывая на годы, достроить.

* * *

Бок о бок с Большим Третьим транспортным кольцом на многих участках проходит Окружная железная дорога. Она появилась в начале XX века вокруг всей Москвы и была задумана как грузовая и пассажирская магистраль. Об этом напоминают на всем ее протяжении старинные кирпичные вокзалы. Но они не увидели пассажиров. Начавшаяся мировая война помешала намеченным планам. После революции, гражданской войны город не испытывал нужды в пассажирском сообщении по этому пути.

Так повелось с тех пор, что вокруг Москвы по железной дороге длиной свыше 50 километров курсируют одни грузовые поезда, оказавшиеся в гуще современной Москвы, рядом с Новодевичьим монастырем, Лужниками, Ленинским проспектом.

Есть предложения демонтировать рельсы, на месте шпал и насыпи проложить автомобильное кольцо. Но принято другое оптимальное решение. Пустить по рельсам пассажирские экспрессы, сделать кольцо как бы наземной линией метро. Для этого дорогу электрифицируют, по всей трассе оборудуют тридцать станций. Между ними примерно будет такой же интервал, как на линиях метро в районах массовой застройки. Время между поездами не превысит 5-6 минут.

Первые электрички пойдут от "Москва-Сити" в сторону станции "Канатчиково" и далее к станции "Коломенская", в ядро жилых кварталов и заводов, к ЗИЛу. Это будет один из кратчайших и удобных путей между Западом и Югом Москвы.

Поезда проследуют среди жилых домов, поэтому предусмотрены шумозащитные экраны, пешеходные переходы. Как сказал Юрий Михайлович, когда обсуждался проект: "Разделенные рельсами молодой человек и молодая девушка должны свободно порхать друг к другу".

* * *

Все чаще и громче раздаются голоса, призывающие перенести из Москвы некоторые высшие государственные органы власти. Договариваются до того, что и столицу требуют перенести в Санкт-Петербург.

По этому поводу Лужков высказался, что абсолютно не верит в реальность новорожденной идеи. И рекомендует прочитать Гоголя, который, сравнивая Москву и Петербург, говорил: "Петербургу нужна Россия, а России нужна Москва".

Если предположить, что такое случится, то Москва не пострадает. Более того, в городе жизнь станет комфортнее, спокойнее. Вся политика и связанная с ней неизбежная суета, напряжение, переместятся на берега Невы. Но при этом роль Москвы как промышленно-торгового и научно-культурного центра в масштабах России останется самой значительной, какой она была до революции, не будучи столицей Российской империи.

До 1917 год Москва являлась самым бурно-развивающимся городом Европы. По приросту населения она уступала в мире одному Нью-Йорку, намного превосходила Петербург. Этот рост обуславливался бурным развитием промышленности и торговли, срединным положением. Все дороги, как в древнем Риме, вели в Москву.

Перенос столицы позволил бы городу получить в свое распоряжение большую часть федеральной собственности. Одни посольства иностранных государств освободили бы до 200 тысяч квадратных метров особняков. При этом иностранные инвестиции не уменьшились. А цены на услуги и товары упали бы, поскольку город покинули бы многие толстосумы, связанные с верхними эшелонами власти. Это они сделали Москву самым дорогим городом.

Те люди, которые заводят разговоры о переносе столицы, не представляют, что такое Москва. Мало кто знает, какие созданы в XX веке большие секретные сооружения по управлению страной и армией в чрезвычайных обстоятельствах, на случай вражеской угрозы. Мне приходилось много лет заниматься оборонными инженерными объектами, о которых не пришло время писать. Скажу только, Москва надежно защищена.

По международному договору по противоракетной обороне в России так называемым зонтиком прикрыт один район - Москва. Чтобы создать второй противоракетный зонтик для Петербурга, нужны не только колоссальные средства, но и новый международный договор с США, поскольку на два таких зонтика Россия не имеет права.

Скорее всего, эти идеи подбрасываются в общественное сознание теми, кто хотел бы сломать сложившуюся международную систему обороны, к чему стремятся США.

Никто, как в прошлом, тайком не будет переносить столицу с берегов Москвы-реки на берега Невы. Народ вряд ли заинтересован в том, чтобы президент России покинул Кремль, поменяв его на Зимний дворец.

* * *

Московский Кремль сияет золотыми главами на Боровицком холме. С полным правом можно сказать, москвичи его возродили за минувшие десять лет. Все эти годы за зубчатыми стенами шла большая невидимая прохожим работа. Московские архитекторы, художники, строители, реставраторы свершили, казалось бы, невозможное. Как один из участников этой большой работы могу сказать, сделано все на славу, на века.

Бывший Сенат и построенный в сталинские годы на месте древних монастырей административный корпус стали резиденцией президента России. По идее Ильи Глазунова интерьеры некогда обычных помещений преображены в стиле ампир. Побывавший здесь президент США Клинтон не скрывал своего восхищения от увиденного. "Обкомовский стиль" больше не напоминает о недавнем советском прошлом.

Чудесным образом преобразилась также четырехэтажная хозяйственная пристройка, воздвигнутая на месте сломанного храма Спаса на Бору у Большого Кремлевского дворца. И здесь теперь - дворец, достойный Московского Кремля. Его с полным правом можно назвать Боровицким.

В большом Петровском зале установлена модель ботика Петра, на стенах развешаны картины сражений, прославивших преобразователя России. В таком же духе выглядят все другие залы и комнаты нового дворца, заполненные стильной мебелью, хрусталем, бронзой, увешанные картинами, выполненными Ильей Глазуновым и его талантливыми учениками.

Отсюда - проход в Большой Кремлевский дворец, где, как прежде, рядом с Георгиевским залом сияют позолотой два парадных зала - Андреевский и Александровский. Таким образом, Москва восстановила БКД, Большой Кремлевский дворец, два орденских зала, варварски разрушенных в годы правления Сталина. Он приказал на их месте установить кресла зала заседаний Верховного Совета.

Все это великолепие создано талантом наших мастеров, специалистами "Моспроекта-2" и других столичных организаций.

* * *

В предвоенные годы, я об этом писал в начале книги, в ходу был выдвинутый Сталиным лозунг: "Кадры решают все". Никто его публично не повторяет в наше время. Но это действительно так, кадры, команда, умелые управленцы - залог успеха в любом деле, особенно в таком, как управление Москвой.

Я не держу в памяти анекдоты, но один из них хорошо запомнил. Приходит покупатель в зоомагазин, где продают попугаев. Спрашивает:

- Этот сколько стоит?

- 200 долларов!

- Почему так дорого?

- Да он по-английски говорит!

- А этот?

- 300 долларов! Потому что он и по-английски, и по-немецки говорит.

- Ну, а этот?

- 1000 долларов!

- Да за что?

- Сам не знаю, - отвечает продавец. - Только те двое называют его "шеф"...

Да, умелый шеф дорого стоит.

На протяжении всей книги я не раз называл имя мэра и премьера. Хочу сказать о ближайших помощниках Лужкова, кто вошел в 2000 году в мэрскую команду.

Начну с Людмилы Ивановны Швецовой, первого заместителя премьера. Многие в Москве ее знают. Одни помнят по комсомольской работе, она избиралась секретарем ЦК ВЛКСМ, председательствовала во Всесоюзной пионерской организации. Другие не забыли бывшую заведующую отделом наград Верховного Совета СССР.

Зачем вспоминаю об этом? Чтобы на примере Швецовой показать, как наша команда формировалась по принципам, установленным десять лет назад Лужковым. Каждый городской руководитель, с его точки зрения, должен обладать не только профессионализмом, порядочностью, дисциплинированностью, но и восприимчивостью к заботам тех, кто обращается в муниципалитет. По Лужкову, муниципальный работник в некотором смысле врач, по долгу службы обязанный чувствовать чужую проблему как боль, которую следует вылечить своим решением или действием. Именно это человеческое качество, а не партийное единомыслие, принималось в расчет при формировании правительства Москвы как в 1996, так и в 2000 годах. Кадры подбирались независимо от того, какие у кого в прошлом были дела, должности, будь то в советских, хозяйственных органах или в аппарате ЦК, МГК КПСС, ЦК ВЛКСМ.

Людмила Швецова многим молодым в последние годы помогла заняться бизнесом, найти свое место в новой жизни. Центр компьютерного обучения и социальной реабилитации, бизнес-клубы, ярмарки вакансий, дни карьеры, всего этого и многого другого не было прежде в годы моей юности. То, что летом, как прежде, автобусы в сопровождении милиции везут детей в подмосковные бывшие пионерские лагеря, число которых практически не сократилось, - это и ее заслуга.

Поэтому поручил Лужков человеку с высокой душевной отзывчивостью ведать всей социальной сферой Москвы. Теперь к ней потянется не только молодежь, но и старики, ветераны войны и труда, очередники, их заботы станут ее проблемами.

Второй раз вице-мэром Москва избрала Валерия Павлиновича Шанцева. Так судьба распорядилась, что мы с ним знакомы со времен его службы в Перовском районе. Этот отдаленный промышленный пролетарский район, образованный на месте подмосковного города Перово, имел особое значение в системе московских районов. Депутатом отсюда в Верховный Совет СССР избирался член Политбюро и первый секретарь МГК Виктор Васильевич Гришин, проявлявший особое внимание к району.

В силу вышесказанного, будучи руководителем "Главмосинжстроя", и я по линии главка курировал этот район, вникал в его проблемы. Поэтому знал не понаслышке людей, которые там служили. Шанцев руководил в Перово исполкомом и райкомом партии. Жизнь нас часто сталкивала при решении многих вопросов. В нем я чувствовал заботливого, рачительного, умного хозяина, что внушало к нему уважание.

Однажды Шанцеву, когда он работал председателем исполкома, пришлось срочно заняться аварией в одном из перовских типовых домов. Ему открыли дверь квартиры, в которую хлынула вода с верхнего этажа. Вот при каких обстоятельствах попал Валерий Павлинович в квартиру Юрия Михайловича, поразившись аскетической обстановкой комнат, где проживал руководитель крупного научно-промышленного объединения "Химавтоматика" и руководитель одной из комиссий Московского Совета.

В Моссовете Шанцев возглавлял фракцию "Москва", он избирался секретарем МГК. После августа 1991 года и роспуска КПСС не остался невостребованнным, получил много приглашений. Звали его в банки, в том числе в "Менатеп". Там при найме произошел такой диалог:

- Нам все равно, чем вы будете торговать, лишь бы прибыль была.

- Это вам все равно, а у меня принципы... В общем, ку-ку, Вася...

- Ходорковского Миша зовут...

- Какая разница...

Пошел Шанцев служить вместо банка в хоккейный клуб "Динамо", не дал ему после "реформ" погибнуть, как мы не позволили развалиться строй-комплексу. При нем "Динамо" стало чемпионом Содружества и России.

В Южном округе Юрий Михайлович доверил ему руководить префектурой. В мэрии последние несколько лет Шанцев курировал социальный комплекс. Все знают, москвичи, в отличие от жителей других больших городов, в самые трудные годы без задержек получали зарплату из муниципального бюджета, она постоянно росла, как и доходы населения от вкладов, деятельности акционерных обществ, коммерции. Во всем этом есть и большая заслуга Шанцева.

Трудно писать без волнения о Валерии Павлиновиче. Врачи насчитали 148 ранений, в том числе четыре пулевых, определили, что 50 процентов кожного покрова обожжено после взрыва. Он прогремел у порога дома, откуда Шанцев вышел утром за молоком для внука. И после такого ранения через три месяца вышел на работу! С тех пор Шанцев вице-мэр и первый заместитель премьера Москвы.

Много приходилось читать о нем выдумок, неправды. Одним не нравится его отчество, хотя оно от имени в святцах, им называли на Руси и мужчин, и женщин. Другим не по душе фамилия, а она происходит от профессии деревенских предков-кузнецов, выделывавших шанцевый инструмент. Даже в доброжелательной газете написали о нем: "У этого, наверное, очень доброго человека взгяд тяжелый, как штанга".

Между тем он часто улыбается, много шутит, анекдотов знает много и умеет их рассказывать так, как знал и умел Юрий Никулин. Вот один анекдот от Шанцева:

Русского и американца Бог отправил в ад, одного в русское отделение, другого - в американское.

- Разница между ними какая? - спросили грешники.

- В американском аду с утра пьют рюмку дегтя и - свободен, мучайся целый день. А в русском аду две рюмки придется принимать, одну на завтрак, другую на обед.

Разошлись грешники по национальным квартирам, встречаются вскоре опять. Наш здоров и весел. Американец стал худым и зеленым. И рассказывает русскому:

- Деготь, конечно, дрянь, не виски. Но мне нравится в аду, никто не пристает... А ты как две рюмки выпиваешь?

- Знаешь, я вообще теперь ничего не пью, - ответил ему русский. - То дегтя не привезут, то рюмку свистнут!"

Лужков правильно выбрал вице-мэра, умеющего работать в условиях, когда с утра могут и зарплату не подвезти, и кассу ограбить. С Шанцевым они дополняют друг друга.

В нашей команде работают вместе хозяйственники и бывшие секретари райкомов, горкома КПСС, ЦК ВЛКСМ. Было бы крупной ошибкой не использовать на благо города опыт, политический и хозяйственный, таких людей как Шанцев. Многие раньше и сейчас стараются нас противопоставить другу другу, но между нами всегда уважительное отношение.

* * *

В условиях рынка любое новое дело наш комплекс начинает с решения земельно-имущественных отношений. Это значит, имеет каждодневно дело с комплексом Олега Михайловича Толкачева, еще одного первого зама премьера. Он человек неординарный, на мой вгляд, перспективный, высокоразвитый. У него блестящая память, способность быстро считать, просчитывать варианты решений. Толкачев получил высшее образование в престижном МИФИ, защитил диссертацию доктора физико-математических наук. Со дня рождения живет в Москве, считает себя москвичом не только по происхождению, но и по образу мыслей и духу. В молодости объездил за рулем полстраны, плавал на байдарках, ходил в турпоходы.

В Москве Толкачев избирался председателем райсовета и назначался префектом Южного округа. Оттуда перешел в Москомимущество. Там, где Олег Михайлович, - успех. Я высокого мнения о нем, как и о Борисе Васильевиче Никольском, о котором писал выше.

Лужков поступил абсолютно верно, когда не послушал непрошеных советчиков, не испугался кампании в прессе, предостережений не назначать первым замом премьера Никольского из-за его недолгой службы в Тбилиси. Там он избирался одним из секретарей ЦК компартии республики и находился в городе в дни известных трагических событий, до конца не проясненных.

Твердо могу сказать, к трагедии на проспекте Руставели Никольский не имел отношения, за нее перед историей ответят другие, те, кто развязал в Грузии гражданскую войну.

* * *

В команде Лужкова я работаю по уставу, состоящему из двух пунктов: 1. Мэр всегда прав. 2. Если мэр не прав, смотри пункт первый. Иначе нельзя он избран народом, а я нанят им на работу.

Если хочется покритиковать руководителя, то надо выйти из его команды и создать свою. Могу высказать собственное мнение по любому вопросу, но не критику. По этому уставу я работаю и с мэром, и с подчиненными.

Скажу теперь о команде строительного комплекса, трех руководителях крупных подразделений, моих ближайших помощниках. Начну с Воронина Александра Ивановича. Это большой специалист, он прошел путь от рядового инженера-строителя до высших командных постов, сейчас ведает экономической, научно-технической и промышленной политикой комплекса. Знает Москву досконально, я бы сказал, это академик в своей отрасли. Помимо всего, Воронин - преданный общему делу, любит Москву, любит москвичей. Очень скромный человек, вносит большой вклад в развитие комплекса, но никогда не высвечивается. Нам повезло, что в руководстве оказалась такая личность.

Евгений Павлович Заикин занимается формированием архитектурного облика, строительством и реконструкцией, то есть теми приоритетными проблемами, которые указаны в названии нашего комплекса. Его путь - от рабочего до руководителя района Москвы. Он избирался депутатом Городской думы, управлял трестом. Настолько предан строительству, что отказался возглавить одну их префектур Москвы.

Заикин больше кого-либо в нашем комплексе не боится самой тяжелой и черной работы, и, выполняя ее, все время одеяло с бременем проблем натягивает на себя. Что это за работа? Из пейзажа многих улиц центра вблизи Садового кольца исчезают оказавшиеся среди домов цеха разных заводов. Они возникли в XIX веке после отмены крепостного права, в годы промышленной революции. Так, на Новослободской оказался Московский завод пищевых концентратов. На Большой Татарской улице - цех точного литья ЗИЛа. На Большой Серпуховской - Мостекстильпром. Их больше нет, как и многих неназванных мною предприятий. Высвобожденная земля передана под застройку домов, офисов, магазинов. В зримом успехе этого трудного дела - большая заслуга Заикина.

Леонид Наумович Краснянский в Москву переехал в зрелые годы с Украины. К нам перешел из угольной промышленности, стало быть, как я, горняк по происхождению. В советские годы создавал нашу систему материально-технического снабжения, в рыночных условиях занимается коммерческим внебюджетным строительством. Все доходы из этого источника идут на муниципальное бесплатное жилье, социальные нужды.

После развала СССР на улицах Москвы осталось много недостроенных зданий упраздненных министерств, ведомственных институтов, учреждений, промышленных корпусов, так называемых "незавершенок". Они пустовали годами, стояли с разбитыми окнами, сломанными дверьми, пугая прохожих. Созданный Краснянским "Мосреалстрой" занялся реализацией этих самых незавершенок. Их насчитывалось около 400. Часть из них привели в порядок силами комплекса, часть - покупатели сами приспособили под свои нужды, изменив планировку. За год распродали почти все!

Краснянский из тех, кто работает с перспективой. Есть у него большая мечта - создать Московскую биржу по продаже квартир, гаражей, нежилых помещений. Сейчас москвичи тратят много сил и нервов при покупке квартир, попадают в алчные руки посредников, в разные криминальные истории. Нужно, чтобы каждый без посредников приходил на биржу и, посмотрев на табло, мог выбрать район, дом и квартиру, с отделкой или без. Тут же на бирже заплатить за покупку, получить ключи и документ собственника. Эту мечту Краснянский сделает былью, потому что он целеустремленный руководитель, создавший вокруг себя сильную команду. От ее успехов зависит процветание города.

У строителей, как у военных - профессия мужская. Но есть в нашем комплексе на руководящей работе женщины. Они без поблажек несут такую же тяжелую ношу, как мужчины. Моей правой рукой, руководителем аппарата, служит Нина Николаевна Китаева. Она выполняет массу поручений, через ее руки проходит вся наша переписка, неиссякаемый поток документов, жалоб, заявлений. Трудно количественно определить оборот этих бумаг, но ни одна из них не остается без внимания, должного ответа, нужного посыла.

Нина Николаевна прошла школу в аппарате председателя исполкома Московского Совета, начинала при Промыслове. Она там заведовала сектором перспективного развития, отвечала за контроль документов. Поэтому так хорошо прижилась в нашем комплексе, занимавшемся теми же вопросами перспективного развития. Раньше меня свой кабинет не покидает, а я на службе с 8 часов 20 минут и до 8-9 часов вечера.

При всем при том Китаева вырастила двух детей, у нее родилась внучка. Ей жить в Москве, которую мы стремимся сделать лучше и краше.

* * *

На четыре года резиденцию президента России в Кремле занял бывший первый заместитель мэра Санкт-Петербурга Владимир Владимирович Путин. За три дня до выборов он побывал на Тверской, 13, где Юрий Михайлович представил ему свою команду. Мэр рассказал, в частности, о строительстве в Южном Бутове, куда мы собрались было ехать. После доклада все сели по машинам и совершили традиционный объезд. Проехали по трассе Большого Третьего транспортного кольца, спустились под землю на новую станцию метро, заехали в Ясенево в ледовый дворец, где нас ждали мальчишки перед началом хоккейного турнира. Там находится один из первых появившихся в новых районах крытых катков, обжитый детьми.

Незадолго до объезда - торжественно открыли ледовый дворец в Медведково. Теперь в каждом из московских округов, как упоминалось, есть такой каток. И это лишь начало, сказал Лужков Путину.

В Южное Бутово президент не успел заехать. Трех запланированных часов на объезд не хватило, чтобы побывать за пределами МКАД. Посмотрев увиденное, Путин сказал, что чувствует себя немножко мэром и в Москве. Не во всем увиденном для него новизна, поскольку со многими городскими проблемами знаком с питерских времен. И пошутил, что, не создавая культа личности Юрию Михайловичу, построенное Лужковым следует отнести к очевидным достижениям. По его словам, многое можно назвать поистине памятниками городскому руководству.

Мэр Москвы во время общения с президентом чувствовал с его стороны полное взаимопонимание, поскольку разговаривал со специалистом, работавшим в системе муниципальной власти Санкт-Петербурга. Юрий Михайлович представил меня "руководителем системы отработки перспектив развития города", словами, которыми официально назывался наш комплекс.

С Путиным я знаком лет десять, с ним ездили на зимние Олимпийские игры в Норвегию, мы часто общались по разным вопросам, еще когда он работал у Анатолия Собчака.

Думаю, первый объезд Москвы не останется последним в графике Путина. Мэру Москвы есть что показать президенту России, руководителям всех государств и правительств. Помните, в какой восторг пришли президент Франции и канцлер Германии, когда увидели "Охотный ряд". На нем Москва не остановилась, хотя ничего более трудного в моей жизни не припомню, чем котлован на Манежной площади.

На Софийской набережной, напротив Кремля, растет "Царев сад". Там, где в "белокаменной" цвели царские сады, сооружаем торгово-офисный центр с садами. Он будет таким же современным и красивым, как "Охотный ряд", но значительно крупнее, поскольку здесь строим и глубоко под землей, и над ней.

Испытанным методом "стена в грунте" в топях и хлябях Замоскворечья выкопан еще больший в объеме котлован, чем на Манежной пощади. На четвертом подземном ярусе откроем ресторан, выше - паркинг на тысячу с лишним машин. Вдоль Большого Москворецкого моста поднимаются разной этажности новые здания Замоскворечья. Их фасады украсят и Софийскую набережную, и Водоотводный канал, и вид с моста, по другую сторону которого - панорама Московского Кремля.

* * *

В русской истории немало правителей знало толк в строительстве. Петр Первый своей рукой делал эскизы зданий. Екатерина II признавалась, что строительство - это как порок, как пьянство, как страсть.

Сталин и Хрущев, по существу, я уже это отмечал, играли роль главного архитектора Москвы, определили стиль зодчества, характер строительства своего времени.

Всего за десять лет Лужков придал невиданное ускорение Москве. Как никто другой, он понимает значение нашего дела, знает сильные и слабые стороны строителей, не дает расслабиться никому, взобраться на пьедестал. "Ничего никогда не строилось в срок и в рамках сметы", - это шутливый "закон Хеопса-Ресина", сформулированный Юрием Михайловичем в его известной книжке "Российские законы Паркинсона". Если кто сомневается в выдающихся управленческих способностях нашего мэра, пусть прочтет эту маленькую книжку, потяжелее иных томов.

В другой известной книге Лужкова - "Мы дети твои, Москва" - есть такие поразившие меня слова: "Когда большевики называли народ "строителем будущего", они знали, что делали. Они вселяли в людей оптимизм. Строительство, как и победа, всегда было у нас, как и повсюду, важнейшим идеологическим символом. Одни народы создавали пирамиды и храмы, другие царство свободы, третьи комфорт для людей - в любом случае стройка - это надежда на обновление".

Лужков восстановил Храм. Дал свободу строителям и архитекторам. Возводит дома с невиданным прежде комфортом. Счастье быть прорабом такого города.

Да, строить - значит побеждать! Этими словами, которыми начал, закончу книгу, продолжение которой пишется сегодня на просторах нашей столицы, "Москвы в лесах".

Конец девятой главы, конец второго издания.

Май 2000 года.

ГЛАВА Х

Не все было так плохо.

Грозит ли нам банкротство?

"Большие проекты" Лужкова.

Город на месте цехов. Что ломает мэрия?

Лидеры комплекса. Дома типовые и элитные.

На дворе - ХХI век. Малоэтажная столица.

Какой быть Москве.

После издания "Москвы в лесах", где я поминал добрым словом прошлое, меня пытались поймать на противоречии и спрашивали: что хорошего "накоплено" в опыте строительства в советские годы, если тот опыт "прежде всего авралы, долгострои, недоделки и прочее".

Почему прежде всего "долгострои"? Лужники и Дворец съездов соорудили за полтора года, это было при Хрущеве. При Брежневе Олимпийские объекты, среди которых такие крупные здания как Крытый стадион и водный бассейн на проспекте Мира, появились также быстро. Дома делали еще быстрей.

В начале карьеры, начальником стройуправления, я на себе испытал несправедливость и несуразность прошлой системы. Как только заходила речь о цене, зарплате, прибыли, так сразу возникали разные запреты. Очень власть опасалась, что строители разбогатеют. Начальник крупного строительного управления не имел права решать вопросы материально-технического обеспечения. Все за меня решали другие. По всей технологической линии возникали запреты - того "нельзя", этого "не сметь". А никто не отвечал за конечный результат. Но я не могу забыть то, что было хорошего - косыгинские реформы, о которых рассказывал в начале книги. Благодаря реформам появился хозяйственный расчет. Мы тогда хорошо зарабатывали и получали за конечный результат, а не за восемь часов пребывания на объекте. Благодаря хозрасчету изменилось отношение к труду. Не перерасходуя фонд заработной платы, мы постоянно выполняли план по всем показателям - вводу новых объектов, прибыли, и регулярно поощрялись всеми принятыми тогда способами, как моральными, так и материальными. Разве это плохо?

Не понравились многим мои слова, что благодаря удачно проведенной в Москве приватизации комплекс работает сейчас также слаженно, как в советские годы, постоянно наращивает объемы. И здесь меня допрашивали: "Нет ли противоречия в словах - приватизация и советский опыт?"

Если ли бы мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков дал простор "дикой приватизации", ее называют "обвальной", то мы развалили бы единство технологии и растащили строительный комплекс на части, разломали огромный отлаженный механизм. В умелых руках он мог работать. Мы не порвали сложившиеся производственные отношения и личные связи между руководителями строек. Все вместе начали врастать в рынок. Так, сохранили главки, главные управления, дали им право представлять интересы города, выполнять социально-экономические программы, разработанные правительством Москвы. Полученная самостоятельность, свобода действий или, говоря другими словами, либерализация позволила им без суеты и спешки перейти к новым формам собственности - от ассоциации до акционерного общества. При этом технологическая цепочка не разорвалась, правительство города не утратило контроль над отраслью. Появилась и частная собственность, и личная заинтересованность. Вот это я имею в виду, когда говорю о "приватизации по-московски".