Москва в октябре 1917 года

I МОСКОВСКИЙ СОВЕТ НАКАНУНЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ. ОРГАНИЗАЦИЯ КРАСНОЙ ГВАРДИИ. ДЕКРЕТ No 1. СОБЫТИЯ В ПЕТРОГРАДЕ

Наступил октябрь.

Первую половину его можно характеризовать полным упадком деятельности умеренных социалистических партий в Москве и бодрым и энергичным настроением в лагере крайне левой демократии, которая открыто и практически не ожидая сопротивления готовилась к захвату власти. Подгонял Петроград.

Происходивший в Петрограде Северный областной съезд Советов в резолюции от 12 октября требовал решительных мер к переходу власти в руки Советов.

Представители Балтийского флота заявили, что флот более не подчиняется распоряжениям Временного правительства и, если власть в ближайшее время не перейдет в руки Советов, флот должен будет сам предпринять шаги к перемирию.

Советы Кронштадта и Гельсингфорса заявили, что вся власть уже в их руках, и в этих городах распоряжения Временного правительства исполняются только с санкции Советов.

Общая резолюция съезда Советов Северной области в резкой форме, говоря, что время слов прошло, требовала решительных мер для немедленного перехода власти в руки Советов, с тем чтобы Советское правительство немедленно предложило всем народам честный, демократический мир.

Всем было ясно, что сигналом к бою должно послужить открытие Всероссийского съезда Советов 20 октября.

В половине октября и Московский Совет перешел в наступление.

Еще 6 сентября Московский Совет рабочих депутатов на соединенном заседании с Советом солдатских депутатов после доклада Кипена (меньшевика) и содоклада А. И. Рыкова1 вынес большинством 355 голосов против 254 резолюцию, требовавшую установления демократической республики, отмены собственности на землю, введения рабочего контроля, опубликования тайных договоров и немедленного всеобщего демократического мира.

В этой же резолюции устанавливалась необходимость вооружения рабочих путем создания Красной гвардии.

В октябре, через полтора месяца после принятия этой резолюции, Московский Совет, несмотря на противодействие меньшевиков и эсеров, по докладу Розенгольца2 принял организационный устав Красной гвардии.

Меньшевики, выступавшие в Совете в лице Трифонова против организации Красной гвардии, указывали, что организация Красной гвардии может посеять рознь между рабочими и армией, так как единственной опорой революции является революционная армия.

Впрочем, меньшевики соглашались на организацию для защиты порядка во время погромов и против нападения контрреволюционных банд специальных рабочих дружин. Дружины эти, организуемые под руководством Совета, не должны были без надобности иметь оружие на руках и должны быть тщательно обучены.

Нечего и говорить, что такая половинчатая постановка вопроса совершенно не соответствовала требованиям момента.

Вопрос о Красной гвардии прошел в Совете в положительном смысле, огромным большинством 374 голосов против 8 и при 27 воздержавшихся.

Принятый Советом Устав Красной гвардии гласил, что она учреждается для защиты завоеваний революции, для охраны заводов, фабрик и мастерских.

Количество дружин соответствовало количеству районных Советов р. и с. д., причем каждая дружина приурочивалась к району.

Органом, управляющим действиями Красной гвардии, являлся центральный штаб, в состав коего должны были входить: 4 представителя от Исполнительного комитета Совета р. и с. д., два представителя от бюро профсоюзов и начальники районных дружин, причем центральный штаб избирал и непосредственного руководителя -- начальника Красной гвардии.

Организация Красной гвардии была полувоенная: дружины делились на роты, взводы и отделения.

Ротные, взводные и отделенные начальники избирались на общем собрании соответственной организации -- роты, взвода и отделения.

Самое прохождение службы красногвардейцами должно было производиться по уставу строевой службы, применительно к воинскому и гарнизонному уставам.

Для зачисления в дружину требовалось письменное ручательство соответствующей партийной организации района, или заводского комитета.

Оружие дружинникам могло выдаваться только при обучении и при оперативных действиях.

Самое оружие должно было храниться в районных и подрайонных центрах штаба Красной гвардии.

За целость выданного на руки оружия возлагалась на красногвардейца личная и денежная ответственность, падавшая и на рекомендовавшую его организацию.

Красногвардейцы за свою работу никакого содержания не получали, кроме членов штаба, начальников дружин и рот и инструкторов.

Средства на организацию и содержание Красной гвардии должны были составляться из отчислений с заработка московских рабочих и от случайных поступлений.

Таков был первоначальный Устав Красной гвардии, принятый накануне Октябрьского восстания, в котором Красная гвардия приняла самое деятельное участие.

Позиция городской думы по отношению к созданию Красной гвардии была отрицательной. Пишущему эти строки приходилось принимать участие в смешанной комиссии, организованной Советом по вопросу о создании Красной гвардии.

И пришлось убедиться, что вопрос о Красной гвардии выдвигался моментом: помимо всяких разговоров Красная гвардия создавалась в рабочих районах еще не организованно, но стихийно и непреодолимо.

Другим важным актом, принятым Московским Советом также накануне Октября, было издание декрета об экономической борьбе, получившего наименование декрета номер 1.

Этот декрет знаменовал собою уже переход к реализации власти путем осуществления ее законодательным путем, с этого момента кончилось время слов и резолюций, наступила пора декретов.

Принятию этого декрета предшествовала общая резолюция, сначала провалившаяся в соединенном заседании исполкомов Советов рабочих и солдатских депутатов, так как в исполкоме Совета солдатских депутатов у левой демократии еще не было большинства, а затем 19 октября принятая на Пленуме Советов подавляющим большинством 332 против 207 голосов.

В резолюции этой Советы в виде общей меры декретировали: 1) удовлетворение рабочих в тех отраслях, где назревает или идет стачка,

2) приглашали профсоюзы явочным порядком осуществлять положения декретов на фабриках и заводах,

3) предлагали капиталистов, саботирующих производство и вызывающих стачки рабочих, подвергать аресту,

4) обещали немедленно выпустить декрет о моратории на квартирную плату, 5) обещали принять самое активное участие в деле мобилизации масс и создания органов борьбы за переход власти к революционной демократии.

Меньшевики и эсеры протестовали против принятия этой резолюции, знаменующей, по их мнению, фактический захват власти в самой неразумной форме.

Тем не менее меньшевики в лице Кибрика добавили, что постановлению Совета об экономической борьбе они подчиняются, с тем чтобы положить все усилия к парализованию гибельных последствий этой резолюции.

Московский губернский Совет рабочих и крестьянских депутатов одновременно с этим принял совершенно аналогичную резолюцию с резолюцией Московского Совета, указав, что Советы должны открыть закрытые предприятия, воздействуя на фабрикантов-локаутчиков всеми мерами принуждения.

Пишущий эти строки имел возможность убедиться, работая с Литкенсом в губернском комиссариате, в том, какое впечатление произвела эта резолюция на московских фабрикантов и заводчиков.

Они являлись терроризированные, выражая свое возмущение и протест.

Мы направляли их к губкомиссару Эйлеру, но, конечно, последний был абсолютно бессилен им помочь.

23 октября был наконец принят в заседании Исполнительного комитета Совета рабочих депутатов под председательством Смидовича3 выработанный специальной Комиссией по выработке декретов об экономической борьбе декрет No 1.

Декрет No 1, немногословный, но решительный, определил собою как бы начало военных действий против капиталистов со стороны Совета.

Он состоял всего лишь из следующих трех пунктов:

"Декрет No 1.

1) Прием и увольнение рабочих производятся администрацией предприятия с согласия фабрично-заводского комитета. В случае несогласия последнего дело переносится на рассмотрение районного Совета рабочих депутатов, решение которого является обязательным для сторон. До окончательного решения как прием, так и увольнение считаются несостоявшимися.

2) Прием и увольнение служащих производятся с согласия комитета служащих.

Примечание 1. В тех предприятиях, где не существует отдельного комитета служащих, прием и увольнение производятся с согласия общего комитета.

Примечание 2. Фабрично-заводской комитет рабочих имеет право опротестовать постановление комитета служащих, причем в этом случае дело разрешается соединенной примирительной комиссией при Совете рабочих депутатов.

3) Означенное постановление является обязательным для всех предприятий г. Москвы. Против виновных в нарушении этого декрета Совет рабочих и солдатских депутатов будет применять решительные меры вплоть до ареста".

Меньшевики и эсеры пытались возражать против принятия декрета, являвшегося, по их мнению, анархическим, дезорганизующим и гибельным для революции.

Но большинства у них уже давно не было: декрет No 1 был принят подавляющим большинством голосов.

Преобладающего большинства у большевиков не было только в Совете солдатских депутатов, вернее, в его Исполнительном комитете, так как меньшевики и эсеры употребляли все усилия, чтобы отсрочить перевыборы, понимая, что перевыборы дадут перевес большевикам. В Исполнительном комитете Совета солдатских депутатов после сентябрьских перевыборов было 16 большевиков, 26 эсеров и 9 меньшевиков.

Получив сведения о захвате власти в Петрограде, Советы рабочих и солдатских депутатов созвали 25 октября экстренное соединенное заседание в Политехническом музее.

Это было последним свиданием представителей враждующих в Совете партий перед борьбой.

Это историческое заседание прошло при участии московского городского головы Руднева и командующего войсками Рябцева4, выступавших во фракциях.

Собрание выслушало две различные информации о петроградских событиях: одна, оглашенная Мураловым5, говорила о поражении правительства и полной победе большевиков, другая, оглашенная эсеркой Е. Ратнер и меньшевиком Исувом, утверждала, что правительство существует и что войска с фронта идут ему на помощь.

Эсеры и меньшевики, сознавая необходимость создания центрального органа в Москве, предлагали организовать временный демократический орган, составленный из представителей Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, городского и земского самоуправления, всероссийских железнодорожного и почтово-телеграфного союзов и штаба Московского военного округа.

Весь спор сводился к вопросу о большинстве в этом органе: большевики отстаивали советское большинство, умеренные социалисты --думское.

Враждующие стороны, разбившись по фракциям, колебались принять то или иное бесповоротное решение.

Из Петрограда доносились все время совершенно противоречивые известия.

Настроение собрания было колеблющимся и неустойчивым. Эсеры в лице Е. Ратнер произносили горячие речи, убеждая собрание не допускать захвата власти Советами накануне Учредительного собрания.

Эсеры заявили, что они отказываются от голосования резолюции по этому вопросу и оставляют за собой свободу действий.

Резолюция большевиков о создании Военно-Революционного Комитета принимается большинством 394 голосов против 106 при 23 воздержавшихся.

Меньшевики заявили, что они входят в создаваемый Военно-Революционный Комитет, составляемый только из представителей Советов, но входят не для того, чтобы содействовать захвату власти, а для того, чтобы помочь пролетариату безболезненно изжить все последствия попытки захвата власти и "авантюризм" большевистских вождей.

Очевидцы передавали, что последняя часть заседания Совета прошла в величайшей напряженности и тишине.

Все чувствовали, что за стенами этого собрания принятые решения вызовут борьбу, сопротивление, междоусобную войну.

В члены Военно-Революционного Комитета были избраны от большевиков: В. М. Смирнов, Муралов, Усиевич и Ломов, в кандидаты: Аросев, Москалев, Рыков и Будзинский, от меньшевиков: Тейтельбаум и Николаев, от объединенцев Константинов и кандидатами Гальперин и Янсон.

В эту же ночь Военно-Революционный Комитет издал ряд приказов и воззваний к железнодорожникам, почтово-телеграфным служащим, крестьянам и рабочим.

Таково было настроение Советов накануне Октября в Москве.

Когда-то хозяева положения, эсеры и меньшевики, очутились в меньшинстве, им уже почти не на кого было опираться: их представительным и административным органом являлась

Дума, сохранившая старый состав избранников, соответствовавший настроениям конца июля, а не конца октября.

Таким образом, по существу завоевание власти в Советах, в профсоюзах, в заводских комитетах большевиками закончилось к октябрю открыто, легально и без всякого насилия.

Пока Москва левела, перестраивалась на советский лад и издавала декрет, разбивающий устои капиталистического строя, что же делал Петроград в последние часы перед Октябрьской революцией?

В эти дни и часы Петроград готовился с съезду Советов, большевики -- к восприятию власти, а старый состав ЦИК готовился к самоупразднению, доказывая, что время Советов прошло и что власть до созыва Учредительного собрания должна принадлежать правительству и предпарламенту в центре и городским муниципалитетам на местах.

В то время как умеренные социалистические партии готовились отнять всякую власть от Советов, большевики готовились передать всю власть Советам.

О грядущей гражданской войне говорилось В. И. Лениным в печати и в письмах, Троцким на митингах. Восстание для перехода власти в руки Советов также открыто объявлялось и приурочивалось ко дню съезда Советов.

Предстоящее восстание обсуждалось открыто, воробьи о нем чирикали на крышах.

Положение самого Петрограда под угрозой нашествия немцев было угрожающим.

Ввиду этого и под предлогом недоверия к военной стратегии генералов Временного правительства на пленуме Петроградского Совета было принято предложение фракции большевиков о необходимости создания военно-революционного штаба.

В середине октября было на заседании Исполнительного комитета принято предложение об организации Военно-Революционного Комитета, первоначально по составу пухлого и громоздкого, с участием представителей: Центрофлота, союза железнодорожников, союза почтово-телеграфных служащих, совета фабзавкомов и др. организаций.

Являясь органом Петроградского Совета, Военно-Революционный Комитет по форме должен был быть революционным штабом, управляющим вооруженными силами округа.

Меньшевики и эсеры, пуская в ход все свое влияние, пытались отговорить солдатскую массу от участия в готовящемся восстании.

Но их не слушали.

На собрании полковых комитетов, созванном Исполнительным комитетом, по докладу Троцкого было принято приветствие Военно-Революционному Комитету и обещание полной ему поддержки.

Военно-Революционный Комитет Петрограда приступил к действию.

23 октября в Москве мы получили сведения, что уже 22 октября Военно-Революционный Комитет назначил во все воинские части города своих комиссаров.

К населению Петрограда было расклеено объявление, в котором сообщалось, что "в интересах защиты революции Военно-Революционным Комитетом назначены комиссары при воинских частях и в особо важных пунктах столицы. Приказы и распоряжения, распространяющиеся на эти пункты, подлежат исполнению лишь по утверждении их комиссарами.

Комиссары, как представители Совета, неприкосновенны".

С этого момента последовало как бы начало войны, вернее, ее объявление, так как этим приказом уже устранялась власть представителей Временного правительства -- гражданских и военных.

Правда, Военно-Революционный Комитет заявлял, что он не ставит своей задачей захват власти, а лишь защиту интересов революции от контрреволюционных посягательств.

Но по существу его мероприятия, конечно, являлись уже захватом власти.

В противовес приказу Военно-Революционного Комитета был издан приказ по Петроградскому военному округу, воспрещающий солдатам и офицерам предпринимать какие бы то ни было самостоятельные выступления, а также воспрещающий исполнение войсками каких-либо приказов, исходящих от различных организаций.

Накануне открытия съезда Советов штаб военного округа перешел к активным действиям: Смольный институт, как штаб большевиков, был выключен из телефонной сети, началась разводка мостов, чтобы разобщить рабочие окраины с центром.

Были напечатаны газеты "Рабочий путь" и "Солдат".

Что делал в это время сам Керенский и его правительство?

Керенский собирался перейти к решительным действиям по восстановлению порядка.

24 октября он появился в заседании Совета Республики и с самым решительным видом потребовал от Совета крайних мер: неограниченных ему, Керенскому, полномочий и одобрения ареста членов Военно-Революционного Комитета.

И здесь-то, в этом историческом заседании, случилось нечто неожиданное, вполне подтвердившее пустоту, окружавшую Керенского, и пустоту на том месте, где должна была быть общереспубликанская власть, заменявшая Учредительное собрание.

Детище Керенского, его опора, Совет Республики проявил растерянность и страх перед начавшейся гражданской войной.

Закрывая глаза на то, что происходит вокруг них, перепуганные отцы отечества на требование санкционирования решительных мер для борьбы с крайней левой демократией ответили молчаливым отказом.

В этот день Керенский вместе с аплодисментами правой части Совета Республики получил в итоге платоническую резолюцию Совета Республики, в которой от правительства требовалась активная внешняя политика и передача земель в ведение земельных комитетов.

Как будто бы на улицах не начинались вооруженные столкновения около мостов и у редакций газет, как будто бы Октябрьская революция не глядела в окна беспомощного и ненужного Российского предпарламента.

Правительство лишилось своей опоры, своего фундамента, лишилось даже доверия Совета Республики.

Единственные представители крайней демократии в предпарламенте -- левые эсеры -- потребовали немедленного ухода в отставку представителей правительства со всех постов.

Во имя чего шла в дальнейшем борьба?

Ниже будет показано, что в октябрьские дни правительство не имело опоры и поддержки даже в Комитете общественной безопасности, который возник сам по себе и не признавал авторитета правительства.

В эту ночь, с 24 на 25 октября, Петроград принимал уже зловещий вид города, вступившего в полосу междоусобной войны.

Уже появился приказ Военно-Революционного Комитета, датированный 24 октября, призывающий к оружию. Приказ этот гласил коротко и решительно следующее: "Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов грозит опасность. Предписываю привести полк в полную боевую готовность и ждать дальнейших распоряжений. Всякое промедление и неисполнение приказа будет считаться изменой революции". Приказ был подписан за председателя Военно-Революционного Комитета Подвойским6 и за секретаря Антоновым7.

Военно-Революционный Комитет, приступив к действиям, открыл опечатанную типографию газет "Рабочий путь" и "Солдат", поставив около типографии охрану Литовского полка.

Начальник войск Петроградского военного округа полковник Полковников также переходит с юнкерами и частью броневиков в наступление, защищая мосты, телеграф и телефонную станцию.

Но первые же действия революционеров дали им быстрый и решительный успех. Восставшими в течение нескольких первых же ночных часов были заняты телефонная станция, защищавшаяся броневиками, затем телеграф, почта, мосты.

В эти часы Временное правительство прекращало свое бытие.

В ночь на 25 октября в Петрограде был еще разгар революционной борьбы.

А 25 октября Военно-Революционный Комитет в 10 часов утра уже мог расклеить по городу воззвания к населению, возвещавшие падение Временного правительства и создание правительства Советов.

В Петрограде Временное правительство пало почти так же быстро, как пало в феврале самодержавие.

Октябрьский ураган сломил Временное правительство, как высохшую осеннюю ветку, и разметал ее листья по лицу земли русской.