Москва зовёт

Глава 2

Вечер того же дня. Дачный посёлок «Красноречье». Дача Рокотовых

Все трое добрались до дачи не без помощи краткой схемы, продиктованной правнуку Степаном Ильичом по телефону и пары уточняющих вопросов проходившим мимо местным жителям мужского пола. Те, конечно, косились на две чёрные «Волги», но после предъявления Остаповым генеральского удостоверения сразу поспешили показать дом Рокотова. Во двор первым зашёл Юрий, и только через пару минут открылись ворота, через которые генерал и Колыванов въехали на территорию.

Степан Ильич по-дружески пообнимался со всеми, поздравил Остапова с генеральским званием и сразу после парковки машин пригласил в дом. Узнав, что удостоверение майора Юрию подписал сам Крючков, старый генерал расчувствовался и похвалил, что правнук не сидит сложа руки. Пока гостей кормили, примерно через час подъехали Рокотовы-средние, даже с сыном. Юрий не только поздоровался с «дядькой» и «тёткой», но и передал им отправленные оказией чертежи от Громовых. Зинаида Михайловна сразу заахала и ушла в смежную комнату изучать новые конструкции, а вот Олег Степанович и его сын попытались завязать разговор о будущем племянника.

— Понимаешь, у нас прошла информация, что скоро будет набор «Алых» по всей стране. Естественно, что дети сотрудников Конторы имеют преимущество, раз автоматически благонадёжны. Виктор, — Олег кивнул на сына, — тоже хочет попасть к вам.

— Почему хочешь? — серьёзно спросил Юрий.

— Дядь Юр, я ведь с десяти лет хочу служить, как отец. Это Настя намылилась по маминой линии, — усмехнулся он.

— Ошибаешься, — улыбнулся тот. — Анастасия Рокотова УЖЕ имеет звание сержанта и работает инструктором по вождению автомобиля для остальных «беретов».

— Что? — теперь настала пора удивляться полковнику Рокотову.

— Ай, да Настя! — захохотал Степан Ильич. — Вся в нашу породу! Рокотовых! Вот так, Витёк, сестра тебя перещеголяла.

— Тогда тем более хочу как можно быстрее попасть к вам. Я ей ещё докажу…

— А вот это ты зря, — покачал головой Остапов. — В «Алых беретах» служат не для бравады… нет там таких, понимаешь? Я пока не могу тебе раскрыть режимную информацию, но поверь на слово — там нет ни одного лишнего человека. Один курсант по осени вступил в неравную схватку с хулиганами и ценой собственной жизни спас девушку из музыкальной группы. Награждён посмертно орденом «За личное мужество».

— Помимо всего сказанного, есть трудности с оформлением документов, — добавил Юрий. — Мы-то набрали молодёжь, а вот с документами вышла проблема. Сейчас это, конечно, утрясается, но чтобы и у тебя не возникло трудностей, подожди до окончания школы. А там с аттестатом добро пожаловать к нам, — подмигнул он Виктору.

— Ну как там Анжела и Настя? — в комнату ворвалась Зинаида и с ходу задала этот вопрос.

— Да нормально всё. Обе работают — Анжела мужу с машинами помогает, а Настя документацией занимается и попутно учится машину водить, — Юрий подмигнул Виктору, и тот усмехнулся.

— А ты чего подмигнул Вите? — та мгновенно перехватила усмехающиеся взгляды обоих. — И не рано ли ей?

— По первому вопросу — ваш сын изъявил желание попасть в «Алые береты» после окончания школы…

— Вот! Слушайся старших! — обрадованно согласилась она. — А то «сейчас поеду!» Я уже поняла, что ты за остальными мужчинами нашей семьи пойдёшь по стопам, так хоть школу закончи нормально. А по второму вопросу? — прищурившись, Зинаида повернула голову в бок.

— Ей дали ускоренный курс вождения. Сейчас закрепляет его на практике под руководством Анжелы и Родиона.

— А-а-а… тогда ладно. Я вот тоже хожу на курсы вождения… А то иногда на общественном транспорте не во все места успеваешь… Хочу к лету купить себе машину…

— Из тех, что Громов собирает? — усмехнулся Остапов.

— Думаю, да. Но уж точно не сяду за руль «ВАЗа». Принципиально.

— Что за чертежи прислали? — напомнил о них супруг.

— Перспективные! — показала та язык. — Даже не знаю, когда всё это запускать по экспериментальному цеху… Кстати, в пятницу мы поймали за руку одного из слесарей — пытался перерисовать чертежи двух элементов… Говорит, что его попросили люди из Тольятти. За два коньяка «Белый Аист» и коробку конфет.

— Иуда! — мотнул головой Олег Степанович. — Завтра подъеду, и оформим как пособничество зарубежным шпионам.

— Почему? — удивился отец.

— Потому что среди тех чертежей были и чертежи новой «догонялки», — пояснила невестка.

— Тогда на тольяттинцев вы накидываете бо-о-ольшую петлю, — усмехнулся Остапов. — И среди них нужно искать заказчика на режимное изделие. А то, что там они в действительности хотели, уже никого не волнует.

Тем временем. Ненецкий автономный округ. п. Амдерма

Проведя чуть меньше суток в Москве, Старков, тем не менее, заработал себе такой авторитет среди местных радиолюбителей, что не хватило бы страницы газеты для описания. Затем последовал перелёт в Нарьян-Мар вместе с тремя другими участниками экспедиции — врачом Петром Глушко, инженером-механиком Валентином Смагиным и ранее работавшим полярником на одной из станций Ильёй Сухоруковым. Вчера вертолёт доставил всех четверых вместе с грузом почти до точки начала экспедиции. Здесь, в небольшом посёлке Амдерма было место сбора. Помимо них разными путями добрались Алексей Прилучный — второй механик экспедиции и Виктор Петров — коллега Старкова. Оба из Сургута. Ну и начальник экспедиции — Роман Птахин с тремя друзьями, также бывшими полярниками — Алексеем Суховым, Евгением Янтарским и Олегом Тишаниным.

Весь день они не только знакомились между собой, учились управлять аэросанями, но и упаковывали оборудование на них. Груз состоял из разных механизмов, топлива, оборудования и продовольствия, которые планировалось передать на полярные станции по ходу экспедиции. Ящики от «Прометея», а также свёртки с мачтами пришлось вскрывать и дробить, раскладывая в довесок к уже уложенному скарбу. В сани к Старкову попал один из трансиверов, согласующее устройство, часть мачты и один запасной аккумулятор. Остальное пространство заняло продовольствие и какой-то прибор для полярной станции. Ближе к вечеру уставшие, но с хорошим настроением участники экспедиции собрались на последнее совещание — завтра утром в путь.

— Товарищи! Хочу сразу сказать, что нам просто рекорд не нужен, — Птахин обвёл взглядом всю группу. — Мы идём из-за проблем с ледоколом — у того возник внеплановый ремонт, а тянуть другой слишком накладно. Именно поэтому нам дали разрешение совместить наши задачи с государственными. Поэтому никакой отсебятины, никакого дутого шапкозакидательства — идём плотной колонной, не забывая смотреть по сторонам. Хоть в Арктике сейчас довольно устойчивая погода, но внезапные штормы, метели и торосы[4] могут разом закончить нашу экспедицию…

— Да, торосы — это ещё та пакость, — согласился с ним Сухоруков. — Под ними и открытая вода может быть.

— Вот-вот! — кивнул, соглашаясь, Роман. — Поэтому максимум внимания и собранности. Виктор Николаевич, что у нас по связи?

— Московские товарищи передали мне разрешение на работу в эфире позывным U0M. На мой взгляд, то, что нужно — короткий и в телеграфе хорошо звучит. Есть три комплекта оборудования. Всё проверено и отрегулировано.

— Отлично. Переходим к вопросам по остальным направлениям…

11 января 1983 года. Утро

Ксению провожали в дорогу дед и бабуля — родители, устроившие на выходных словесную битву поколений, проиграв по всем статьям, обиделись и проигнорировали это мероприятие. Мама лишь молча и с кислой миной на лице помогла дочери собрать две сумки и чемодан — вот и весь скарб. Использовав свою ведомственную машину, Михаил Сергеевич добрался до подмосковного посёлка Красноречье, где передал девушку трём офицерам КГБ, один из которых был в чине генерала. Получив от внучки обещание позвонить как доберётся до места назначения, он вздохнул и поцеловал её, а спустя мгновение уступил место жене. Бабушка расплакалась от неизбежного расставания и, пожелав удачи, ушла в машину к мужу.

Через некоторое время обе «Волги» вышли на трассу и взяли курс на Рязань. Ксения попала в машину к Рокотову и Колыванову, который сейчас и был за рулём.

— Итак, Ксения Юрьевна, значит, вы решили освещать значимые мероприятия в закрытом городе? — с долей иронии поинтересовался Юрий.

— Дедушка меня проинструктировал, что не все темы можно освещать — есть такие, которых вообще лучше не касаться.

— Похвальное знание секретности, — благосклонно кивнул Рокотов. — Тогда понемногу буду вводить вас в курс дела… Для начала представлюсь — майор Рокотов, Юрий Валентинович. Представляю отдел контрразведки, поэтому цензура ляжет на мои плечи. Все материалы перед отправкой будете отдавать для проверки мне. Надеюсь, вы понимаете, что любой несанкционированный материал станет концом вашей профессиональной деятельности? — он повернулся назад и внимательно посмотрел на девушку.

— Я знаю, что такое цензура, — приветливо улыбнулась она. — Вы, наверное, в курсе, какой пост занимает мой дедушка?

— Наслышан.

— А я не горю желанием проиграть семейный спор с родителями… Они позавчера злорадствовали, что я долго не выдержу в таких рамках… Да мне и назад дороги нет… из института, можно сказать, ушла… подруги все остались в Москве… еду начинать новую жизнь с чистого листа… — она отвернулась к окну, стремясь скрыть нахлынувшие слёзы.

— А зачем такие жертвы? — удивился Рокотов.

— Мне надоела рутина! Надоели эти надменные рожи некоторых коллег по журфаку, обращённые в сторону Запада! Хочется чего-то необычного и… нашего, советского.

— Ну, у нас точно ничего необычного нет, — снова с иронией ответил Юрий.

— А давайте вы с меня какую-то там подписку возьмёте, и мы поговорим откровенно? — предложила девушка, разом перестав плакать.

— Настаиваете? — усмехнулся Рокотов. — Ведь потом пути назад точно не будет.

— Мне об этом все выходные капал на мозги отец. Я решила, и точка!

— Хорошо, — он достал из бардачка машины тонкую папку, из которой взял несколько листов и протянул девушке. — Вот, сможете заполнить сейчас без помарок?

— Постараюсь.

Ксении понадобилось около четверти часа — из-за постоянной качки в машине она улавливала спокойные моменты следования и только тогда бросалась заполнять бланки. Наконец, дело было закончено.

— Вот, держите, — она протянула листы обратно. — Пришлось потратить столько времени из-за тряски… чтобы потом не краснеть за свои каракули и помарки…

Рокотов бегло прошёлся взглядом по каждому листу и кивнул.

— Замечательно, ничего не упустили.

— А теперь мне можно узнать, из-за чего вот это всё? — кивнула она на бланки.

— Ты ей какой уровень дал? — поинтересовался Колыванов.

— Как и договаривались с генералом — третий.

— Ого… с чего бы это?

— Так она же будет везде совать свой нос… — усмехнулся Юрий. — А потом брать подписку по второму кругу?

— Я буду совать свой нос только туда, куда вы или ещё кто-то мне разрешит, — возразила ему Ксения с недовольным лицом. — Не надо из меня делать маленькую избалованную девочку.

— Вы зря обижаетесь. Это вам сейчас непонятно, почему такой высокий уровень секретности и почему с вами ПОКА обращаются как с малым ребёнком. Как только вы узнаете режимную информацию, поверьте, половина ваших вопросов отпадёт сама собой.

— Тогда чего тянуть? — она пожала плечами. — Начинайте вводить меня в курс дела.

— Хорошо, — улыбнулся Юрий, прокашлялся для солидности и начал неспешное повествование.

По мере рассказа, Ксения превратилась в один слух, лихорадочно прикидывая в уме новые реалии жизни, творящиеся в этом городе с исконно-русским названием Рябиновск.

Потомки! Из 2082 года! Целая плеяда людей по разным направлениям науки, техники и даже военных! Обалдеть! Да, теперь понятны все меры предосторожности… Это же… это же для того, чтобы наймиты Запада не могли туда пробраться… И теперь мне предстоит влиться в их коллектив, чтобы осторожно рассказывать о всех значимых моментах их трудовой деятельности… Но так, чтобы ни слова, ни полслова о тайне…

— Товарищ майор, а у вас есть человек, который расскажет мне о разрешённых темах?

— Я сам буду вводить вас в курс дела по мере нахождения у меня свободного времени. Первое время вас, Ксения Юрьевна, будут пускать лишь в некоторые места, например, к музыкальным группам…

— А что, их у вас несколько? — Соломенцева мигом ухватилась за последнюю реплику.

— Вот! Вы правильно среагировали на мои слова, уцепившись за кусочек важной информации. А теперь представьте, что на вашем месте сидит вражеский шпион, — он снова повернулся к девушке и пристально посмотрел на неё.

— Я… я поняла, о чём вы… нельзя писать так, чтобы дать даже намёком какую-то… ну, какую-то информацию закрытого типа… Из-за такого промаха любой шпион сможет проанализировать её и сделать какие-то важные выводы. Правильно?

— Браво! — Рокотов нарочито сделал три хлопка. — Я приятно удивлён — вы сразу делаете успехи в анализе. Значит, мне не придётся дважды что-то разжёвывать для вас.

— Да уж, пожалуйста, — усмехнулась Ксения. — Учусь… э-э-э… училась я хорошо и знания не складывала в карман, а пыталась применить их на практике. Мы с девчонками пробовали писать статьи… ну, как бы тренировались, а потом проверяли друг у друга… Но теперь я понимаю разницу между обычным материалом и секретным.

Хоровод вопросов и ответов позволил всем троим скоротать время до момента приезда в город. Обе «Волги» проследовали до одной из гостиниц города, где недолго ожидали Константина Иванова. Колыванов сам вышел навстречу и после короткой беседы снова уселся на место водителя.

— А зачем мы приехали в Рязань? — поинтересовалась у него Ксения.

— Сейчас будем решать вопрос о новых пассажирах. Из Рябиновска уезжало три машины, одна из которых направлялась сюда. Результат превзошёл ожидания, поэтому нам всем придётся потесниться.

— Сколько набрали? — спросил Рокотов.

— Костя сказал, что троих, но с ними «прицепы», — усмехнулся Сергей.

— И сколько девчат?

— Девчат-то две, а вот парней сразу трое. И главными действующими лицами будут как раз две девушки и один парень. Остальные, как мужья «декабристок»! — засмеялся Колыванов, а Юрий и Ксения синхронно подхватили, оценивая искромётную шутку.

После четверти часа ожидания из гостиницы вышло сразу восемь человек. Сначала в две «Волги» погрузили пожитки студентов, а потом между Остаповым, обоими майорами, супругами Невскими и Ивановым возникло импровизированное совещание — как разместить людей. После недолгих дебатов было решено, что к Иванову в машину садятся трое парней, к Остапову на переднее сидение Алексей Невский, а девушки занимают всё заднее сидение — комплекция позволяла разместиться без всяких проблем. К майорам в машину попадает последний из парней, причём Рокотов любезно уступает тому переднее сидение, а сам составит компанию Ксении.

— Что, Юр, понравилась девушка? — подмигнул ему товарищ.

— Знаешь, есть в ней что-то такое… неуловимое… в общем, поживём — увидим, — усмехнулся тот.

— Только не забывай, кто она такая, — нахмурился генерал.

— Александр Петрович, я об этом буду помнить всегда. Просто она схватывает всё на лету… кстати, сама, прямо в машине, попросила взять с неё подписку.

— Даже так? — поднял брови тот. — Ладно, разберёмся дома. Сейчас покормим гражданских…. да и сами перекусим, а то дорога дальняя. Катя! Если что, на тебе посещение общественных мест женской половиной коллектива.

— Так точно, — кивнула та.

— Юрий и Сергей опекают мужскую часть. Объясните всем, что разбредаться нельзя. Верхнюю одежду в машине лучше снять — запарятся. А так — на колени положил и спи себе в дороге. По манере езды — стараемся держаться плотной колонной. Если что-то случилось, мигаем фарами и все останавливаемся. Если кто-то из нас устанет, также меняемся. Вопросы? Нет? Тогда по машинам!

Тем временем. г. Рябиновск. Дворец Культуры

На улице было холодно и вьюжно, а внутри кипела жизнь. ВИА «Алое пламя» проводило итоговый прогон нескольких песен, разученных за полтора месяца. Шмелёва посоветовалась с Базыкиной, и они вместе решили, что первый альбом группы станет военно-патриотическим. Вот на эту тематику и был подобран репертуар. Но одни песни зашли сразу же, другие пришлось показывать, ибо традиционная аранжировка здесь просто не зашла. Худо-бедно, но группа смогла освоить и отточить мастерство исполнения даже в самых сложных вариантах. В тот день на суд зрительских симпатий пригласили не только часть руководства «Прометея» и «Гефеста», но и воинов-афганцев во главе с майором Чижовым. Артём и Галина Соколовы решили воспользоваться Базой Знаний по видеоматериалам, из которых склеили четырёхминутный ролик военных действий в Афгане. Да, подавляющая часть этого сюжета была просто смакетирована из имеющихся кусков, но когда в зале потушили свет, оставив лишь освещение сцены…

По пыльной дороге, походкой прямой,

Он шёл не спеша, с АК за спиной.

Рюкзак полупуст и еды лишь на раз,

Но он знал, что неважно это сейчас.

Чижов вместе с несколькими воинами-«афганцами» замерли, сжав кулаки от воспоминаний. На белом полотне экрана мелькали образы их обороняющихся соратников. Мало кто видел, как напряглись жилы на лбах бывших солдат, сержантов и офицеров ВДВ и спецназа. Следом пошёл припев:

Последние дни показались нам адом.

Мы видели смерть — она была совсем рядом.

Мы шли воевать для защиты людей,

чтоб дехкане не обратились в лютых зверей.

И лучше сгореть, чем жить в унижении,

Неделю вели бои в окружении,

Просили нас вытащить, но в рации тихо.

А к рассвету миномётами накрыло нас лихо.

— Вали их, гадов! — проорал один из «афганцев», видя настоящую рукопашную на этом импровизированном экране. Потом опомнился и извинился.

Осколочная рана — он затянул ремень.

На лицах у бойцов мелькнула тень:

Мы знали: жить ему осталось максимум день.

Сжалось кольцо и невозможно держаться,

Он решил ночью перегруппироваться.

Минируем технику и утром подрыв.

Вскрываем НЗ, уходим в прорыв.

— Давайте, парни, жмите! Нужно успеть! — вот второй не выдержал клубка слов и образов. После второго припева среди гостей мало кто остался без скупых мужских слёз. Хорошо, что полумрак скрывал их от женской половины зрителей. Но последний, двойной куплет, доконал всех.

Он прикроет нам спины — в ноль боезапас,

Брал огонь на себя — чем выиграл нам час.

Последний день для него — это жизнь для всех нас.

Последний рассвет он встречал на холме.

Под шелест листвы и шорох в траве.

Потерял много крови, но не хотел умирать.

Он просто уснул, ну что тут сказать?

Последняя боль ему мерещилась адом.

Это, может быть, смерть звала его взглядом.

Он понял: домой ему не вернуться.

И он засыпал, чтоб уже не проснуться.

И он не сгорел, и не жил в унижении,

Он был последним в том окружении.

Работает «Град» — мы слышали взрывы,

Но мы были не там и поэтому живы.[5]

После проигрыша песня, наконец, закончилась. Музыканты переглядывались, ожидая реакции. Когда зажёгся свет, Чижов сидел совершенно разбитый, остальные товарищи по оружию были не лучше. У многих на глазах виднелись слёзы, кто-то сидел красный, как рак. Майор медленно встал со своего места и также не спеша, сгорбившись пошёл к сцене. С трудом встал на высокую ступеньку, потом на вторую и еле доковылял к одному из микрофонов.

— Я не знаю, какие чувства переживают собравшиеся здесь женщины, но, думаю, что меня поддержат все те, кто был ТАМ… Это шедевр, начисто вырывающий душу из тела… Я как будто снова побывал там… Сейчас такое состояние, что хочется выпить пару стаканов водки без закуски… — он сделал паузу, собираясь с мыслями. — Товарищи! Если всё вот это собрать в один образ, как только сейчас было, у вас будет бешеный успех среди тех, кто воевал в Афгане.

— А как вам «металлический» фон музыки? — поинтересовалась Шмелёва.

— Он в тему, Ирина Сергеевна, — кивнул Чижов. — Это нормальное дополнение к обстановке, которую описывает песня.

На сцену поднялась и Мананкова.

— Я никогда не была ТАМ, — она тоже подчеркнула последнее слово, — но сейчас понимаю, что пришлось испытать и пережить всем тем, кто участвовал в боевых действиях в Афганистане. Василий Иванович прав — этот номер люди должны увидеть вместе с тем видео, что вы поставили в качестве дополнения к песне. Это полный шок даже для меня, повидавшей немало на своём веку…. И отдельную благодарность хочется передать руководителям ВИА — вы попали в яблочко. Такое не забывается. Никогда. Я так понимаю, что этот музыкальный стиль — так называемый рок, да?

— Совершенно верно, — кивнула ей Базыкина, сидящая вместе с Ирой в первом ряду.

— Тогда такой рок просто необходим нашей молодёжи. Не та хрень из-за «бугра», а вот такое… патриотичное и очень эмоциональное… Если что, я обеими руками поддержу ваш репертуар и подпишусь под просьбой разрешить его.

— Товарищи! Может быть, мы продолжим отчёт группы о проделанной работе? — улыбнулась им Шмелёва.

— Конечно-конечно! — поспешил согласиться Чижов и в сопровождении Веры Петровны покинул сцену.

В зале опять погас свет и на смену первому видеоряду пришёл другой.

Ты решил сражаться,

До последних сил.

Смерть не повод сдаться,

Её ты победил.

Танковая атака времён Великой Отечественной войны снова приковала к себе красочностью образов на белом экране. Выстрел и полёт снаряда крупным планом, взрыв одного вражеского танка и полная детонация боекомплекта у другого…

Взрыв тянет разум во мрак,

Не важно, как ты пал.

Волю сжимая в кулак,

Ты сам себе сказал:

Советский истребитель, уходящий от погони «Мессершмитта», а потом мгновенная контратака и немецкий самолёт загорелся, а через секунду свалился в отвесное пике.

Встать, победой свой новый мир создать,

Судьбой играть, чтобы жить и знать,

Что русский не побеждён,

Ещё не рождён,

Кто мог бы его сломать.

В этот момент видеорежиссёр плавно переместил сюжет к обороне Севастополя.

Там, где мы открыли,

Новые миры.

С правдой приходили,

Русские сыны.

Затем замелькали кадры обороны Москвы.

Да, у порога наш враг,

И вроде нету сил…

Волю, сжимая в кулак,

Здесь каждый говорил:

И на последнем припеве возникло сражение на территории Брестской Крепости.

Встать, победой свой новый мир создать,

Судьбой играть, чтобы жить и знать,

Что русский не побеждён,

Ещё не рождён,

Кто мог бы его сломать.[6]

Пользуясь гулом обсуждения в зале, Ирина жестом показала начать следующую песню. На белом экране замелькали образы былинных героев и Александра Невского.

Намела сугробов пурга,

Дочь белозубой зимы

Здесь, в окоёме снегов выросли мы.

А поверх седых облаков

Синь, соколиная высь

Здесь, под покровом небес мы родились.

Припев от Олега Ефанова перехватила Вера Ручкина:

Нас точит данью Орда,

Нас гнёт ярмо басурман,

Но в наших венах течёт дух всех славян.

И будет бит ворог тот,

Что к нам пришёл не спросясь.

Ведь это наша земля, род всех славян

И снова Олег взял соло:

Звездопад накрыл всё вокруг,

Громом оглохла земля,

Но Русь не дремлет в ночи — недругов тьма.

Трудный день у нас был с утра —

Сеча за сечей прошла,

Но, русский дух не сломить — тьма их сошла!

Вера глубоким контральто выдала на-гора припев.

Нас точит данью Орда,

Нас гнёт ярмо басурман,

Но в наших венах течёт дух всех славян.

И будет бит ворог тот,

Что к нам пришёл, не спросясь.

Ведь это наша земля, род всех славян

Олег так вошёл в роль, что его эмоциональные всплески руками воспринимались как должное.

Зреют ряды басурман,

Нас окружает то Зло,

Что вероломно пришло в землю славян.

Младый за старого встал,

Грудью прикрыв весь свой род.

И не пройдёт ворог тот — оземь упал!

После второго припева сидящие в зале начали вставать.

За рекой звенит звон мечей,

Сходится рать с ратью Зла,

И поддоспешник в поту — хоть выжимай.

Но мы не дрогнем душой

Чужды нам трусость и страх,

И вновь под сильной рукой сгинет весь мрак.

А последний припев подпевал практически весь зал.

Нас точит данью Орда,

Нас гнёт ярмо басурман,

Но в наших венах течёт дух всех славян.

И будет бит ворог тот,

Что к нам пришёл не спросясь.

Ведь это наша земля, род всех славян [7]

Едва зрители успели опомниться, как группа перешла к репертуару известного композитора и исполнителя 20 годов XXI века — Ярослава Дронова под псевдонимом «SHAMAN». В чистом виде «Я — русский!» и частично изменённая «Мы» — модифицировались слова с отсылками к религии — поставили окончательную точку в музыкальном отчёте группы «Алое пламя». На сей раз майор Чижов не стал двигаться к сцене, а высказал своё мнение с места.

— Товарищи! Считаю своим долгом поддержать этот ВИА по всем направлениям. Если будут собирать подписи, поставлю свою в первых рядах, если что-то нужно ещё — только скажите!

— Правильно! И мы подпишемся! Ребята нужное дело делают! Это вам не заграничная лабуда! — послышались реплики от остальных зрителей. Потом один из бывших десантников спросил с места:

— А кассету записать дадите? Под такую музыку не стыдно и в цеху работать!

— А почему только тебе? Хитёр-бобёр! Другие бы тоже не отказались! — засмеялись остальные.

— Товарищи, не волнуйтесь. Дадим всем, — поспешила их успокоить Шмелёва. — А за подсказку с видеорядом большая вам человеческая благодарность. Так и сделаем.

12 января 1983 года. г. Рябиновск. НПО «Гефест». 11 часов 35 минут

С головой окунувшись в сборку экспериментальных машин, Родион перестал контролировать дни недели и даты. Анжела ещё вчера вечером устроила выволочку мужу на тему «Нельзя же так гробить здоровье из-за железяк». А сегодня словно судьба помогла ей переключить внимание мужа на что-то другое — пришли два «Камаза» из Москвы с немецкими мотоциклами. Естественно, Громов остановил сборку авто и оперативно созвал людей для разгрузки. Через полтора часа, как раз к этому времени, грузовики разгрузили, и Родион вплотную занялся одним из мотоциклов. Транспортировочное масло в небольшом количестве имелось в двигателе. Его Громов аккуратно слил, промыл движок парой литров бензина и взамен залил нормальное. Затем провёл полный осмотр всего мотоцикла — кое-где подтянул тросы, отрегулировал работу тормозов, сцепления и ручки газа и только потом долил смесь бензина с маслом в топливный бак. После чего вывел мотоцикл из цеха и попытался завести. С третьего рывка кикстартера это ему удалось. Немецкое чудо мотопрома ответило ему мерной работой двигателя через накаляющийся и обгорающий внутрь глушитель. Несколько минут Родион ждал, пока прогреется движок, а потом решительно перебросил через мотоцикл ногу и присел за руль. Первая скорость включилась мягко: еле заметным стуком, после чего мотоциклист осторожно начал движение в сторону выезда с завода. Получасовая прогулка по заснеженному городу пару раз чуть не привела к падению — резина на двухколёсном коне стояла летняя, однако в общем и целом Громов был доволен техникой. Уже вернувшись обратно, он с удовлетворением ласково погладил мотоцикл по баку.

— Ну? Твои впечатления? — нетерпеливо поинтересовалась Анжела.

— Умеют немцы делать технику, бесёнок… идёшь мягко, как на хорошей машине… Но сейчас его, — кивнул он на мотоцикл, — эксплуатировать нельзя. Резина летняя… блин, сам чуть не упал пару раз… поэтому оставим их до тепла в хорошем помещении. Заодно нужно будет перекрасить…

— Зачем? — удивилась девушка.

— Затем, что тёмно-зелёный цвет никак не подходит «Алым беретам» — тут только ярко-красный. Алый. Ну и буквы нанести, чтобы у всех была единая символика.

— Понятно…

— Молодёжь пришла? — усмехнулся он.

— Только что.

Уже три недели Настя и Валерий представляли собой влюблённую пару. Не в плане совместного проживания, а в том, что они официально и ни от кого не скрываясь, проводили свободное время вместе. Да и не только свободное — с момента прибытия запасных частей для трёх машин оба включились в сборку. Последние два дня Валерий упорно не желал, чтобы Настя ждала своей очереди в ванную комнату в трёхкомнатной квартире Громовых, выданной им накануне Нового года. Филипповы также сменили место проживания, переместившись из двухкомнатной в южной части Рябиновска на трёхкомнатную в северной части. И вот здесь Валера решил проявить некую инициативу — позавчера вечером он привёл девушку к себе домой и, не обращая внимания на удивлённые взгляды отца и приёмной матери, почти в приказном тоне загнал Настю в ванную, снабдив своим полотенцем и моющими средствами. Лишь когда в ванной зажурчала вода, Филиппов-младший зашёл в зал.

— Сынок, объясни пожалуйста, что это всё значит? — попросил его отец.

— Пап, мы начали сборку экспериментальных машин… Родион с Анжелой тоже не сидят сложа руки, поэтому Насте приходится ждать своей очереди, чтобы принять ванну после такой работы.

— И ты хочешь решить эту проблему таким кардинальным способом? — задала вопрос мачеха. — А о девушке ты подумал? Что скажут другие, если её заметят выходящую утром из нашей квартиры?

— Мам, да нам пофиг на сплетни. Мы с Настей решили дождаться совершеннолетия, а уж потом узаконить отношения.

— Даже так? — мотнул головой Геннадий Николаевич. — Однако…

— Понимаешь, пап… Мы, конечно, можем сейчас пойти к полковнику Остапову и попросить зарегистрировать брак, но зачем давать повод остальным нашим парням и девчонкам? Скажут, что комсоставу можно, а другим — нет…

— Значит, у вас всё так далеко зашло… — задумчиво проговорила Василиса Андреевна.

— Мам, я не только словом показываю отношение к Насте, но и помогаю ей. В свободное время от дежурств будем работать на пару в гараже… Потом она со мной дополнительно занимается по вождению, и я уже сам начал практиковать занятия с отстающими в моём звене. Настя посмотрела и разрешила. Сейчас машины соберём, и тогда обучение станет масштабным… А то на одну машину очень большая очередь.

— Валер, а скажи, у вас ещё ничего не было? — отец пристально посмотрел на парня.

— Нет. А зачем? Сейчас начнём, так потом не остановиться. И как после этого смотреть в глаза родителям Насти? Нет, я понимаю, что мы уже не подростки — обучение дало свои плоды, но подставлять любимую девушку… — он мотнул головой. — Не хочу и не буду.

— Однако, сын, однако… — покачал головой Филиппов-старший. — По твоему разговору ты уже точно не мальчик, но муж, как говорили в старину.

— Если вы не будете против, Настя сегодня ночует в моей комнате, а я лягу в зале.

— Почему? — удивилась мачеха.

— В морозную погоду идти с мокрой головой — плохое решение.

Вот так, незаметно, Настя переехала жить к Филипповым. Вчера Филиппов-старший и Родион переговорили на эту тему, и Геннадий Николаевич заверил Громова, что бытовые проблемы под контролем у родителей Валеры. Впрочем, Родион также заметил прогрессирующий рост самоорганизации и порядка в головах обоих. А Василиса Андреевна начала потихоньку ненавязчиво учить будущую невестку премудростям домашнего быта.

В то же время. Гостиница «Черноземье»

Несмотря на вчерашнюю поездку, Рокотов проснулся в обычное для себя время — около семи утра. Размялся, принял душ, а потом быстро позавтракал и вскоре добирался на городском автобусе до гостиницы, где находились будущие специалисты-компьютерщики и корреспондент сразу двух известных печатных изданий. Вчерашний разговор с Ксенией стал продуктивным — Юрий отметил, что девушка не глупа и определённое зерно здравого смысла и понимания ситуации у неё присутствует. Осталось лишь направить инициативу в нужное русло и постепенно снабжать разрешённым материалом.

Как только он вошёл в вестибюль, сразу заметил Ксению, стоявшую у стойки администратора — они вели оживлённый разговор. Администратор заметила Рокотова и кивнула Соломенцевой в его сторону. Та обернулась и одарила Юрия ослепительной улыбкой.

— Доброе утро.

— Здравствуйте, Ксения Юрьевна. Как настроение после длительной поездки?

— Раньше я смеялась над армейским изречением, что солдат обязан стойко переносить тяготы и лишения воинской службы, а сейчас сама поняла весь смысл этой фразы… Да, руки и ноги болят, но дело прежде всего. С чего начнём моё знакомство с городом?

— Похвально, что вы стойко держитесь… А начнём, пожалуй, со знакомства с НПО «Прометей» и, в частности, с юристом, а по совместительству одним из руководителей музыкального направления и консультантом по направлениям моды. Вот такая у неё многогранная работа.

— А это не Ирина Сергеевна? — загадочно улыбнулась девушка.

— А откуда вы её знаете? — опешил Юрий.

— Я с ней разговаривала по телефону… ещё в Москве… меня тогда дедушка познакомил. Правда, заочно.

— Тогда вообще не вижу проблем. Сейчас вызову машину и поедем, — он повернулся к администратору. — Девушка, будьте любезны, дайте мне позвонить.

---------------------------------------------------------------------------

4 Торосами называют большое нагромождение обломков льда. Причина образования — большое сжатие ледяного покрова. При образовании торосов глыбы льда могут занимать любое, вплоть до вертикального, положение. При этом глыбы очень неустойчивы. Высота торосов может достигать 10 и более метров.

5 Кавер на песню П. Пламенева «Последний день»

6 Слегка изменённый текст песни П. Пламенева «Русский не побеждён»

7 Кавер на песню К. Кинчева «Небо славян»