Мост в Хейвен

5

В последний день перед началом занятий Абра забрала все деньги, накопленные на колледж, и отправилась в ателье Доротеи, которое находилось на площади за углом. Мици называла Доротею Эндикотт лучшей портнихой города. Когда-то она была моделью в Нью-Йорке, каждый сантиметр ее стройного тела заявлял, что она разбирается в моде. Она только глянула на Абру и расцвела улыбкой:

— Я надеялась, что когда-нибудь ты зайдешь в мое ателье. У тебя есть все, что должно быть, и на правильном месте, моя милая, а я горю желанием научить тебя, как следует одеваться.

На следующее утро Абра проигнорировала громкий стук Пенни в дверь ванной и ее требование поторопиться. Она надела юбку, блузку на пуговицах под горло и красный кожаный ремень, который выбрала для нее Доротея, подняла воротник и распустила волосы. Они легли ей на плечи и заструились по спине.

Девушки еще не успели выйти из калитки, когда Пенни поспешила сообщить Абре, что она встречается с Диланом. Беглый взгляд подруги на новый наряд Абры означал только то, что все ее усилия напрасны. Они прошли три квартала, когда Абра услышала шум мощного мотора приближающего автомобиля.

— Две потрясающие девушки и только одно место в машине. Как это печально.

Пенни распахнула дверцу и уселась. Дилан не обращал на нее внимания, он смотрел на Абру, и от его взгляда у девушки закипела кровь.

Пенни повернулась к ней:

— Не говори папе, Абра.

Дилан подмигнул ей, перед тем как отъехать, и девушка осталась на тротуаре в клубах дыма с запахом горелой резины.

В обеденный перерыв Абра заметила, что Пенни сидит с Мишель и Памелой, их окружили несколько игроков футбольной команды. Мишель помахала Абре, приглашая присоединиться. Пенни улыбалась так, словно Дилан не стоял между ними. Зазвенел звонок, и все направились по своим классам. Пенни поравнялась с Аброй:

— Вся команда отправляется к Эдди после занятий. Не хочешь с нами?

Абра знала, что под словом «команда» она подразумевала Мишель, Шарлотт и Памелу, возможно, еще Робби Остина и Алекса Моргана.

— Ты не встречаешься с Диланом?

Она скривилась:

— Нет.

— Нет? — И она хочет, чтобы ей поверили?

— Папа действительно не хочет, чтобы кто-то из нас встречался с Диланом.

— Но это не помешало тебе сесть в его машину сегодня утром.

— Я получила урок.

— О чем ты говоришь?

Пенни явно чувствовала неловкость.

— Дилан не Джошуа, Абра. Он… — Их нагнала Шарлотт и пошла рядом, Пенни нахмурилась. — Дилан меня пугает, — шепнула она. — Позже расскажу. — Перед тем как повернуть к своему классу, Пенни сказала: — Идем с нами к Эдди. — Она усмехнулась: — Алекс сказал — ты отпад. Возможно, он пригласит тебя на вечер выпускников. — Она отвернулась и смешалась с толпой учеников.

Абра закатила глаза. Кого может интересовать Алекс? И она ни на секунду не поверила, что Пенни потеряла интерес к Дилану. Она просто притворяется, как когда-то притворялась сама Абра, будто ей больше не нравится Кент Фуллертон.

Когда занятия закончились, Абра направилась к центру города, а не домой или к Мици. Ее снедало беспокойство, ей казалось, что-то должно произойти. Когда она услышала шум знакомого мотора, то поняла почему. Она не стала оглядываться, а подошла к витрине магазина, делая вид, что рассматривает книги. Стало тихо — значит, Дилан остановился. Хлопнула дверца, отчего сердце девушки затрепетало. Она вошла в кафе Бесси.

Сьюзен подняла взгляд от стойки и улыбнулась:

— Вы сегодня отлично выглядите, Абра. — В кафе было почти пусто. — Присаживайтесь, где хотите. — Она бросила салфетку под прилавок и провела рукой вдоль чистой столешницы.

— Спасибо, вы не возражаете, если я все-таки устроюсь в кабинке? Хочу посмотреть домашнее задание.

— Конечно. — Она немного удивилась, но была вполне довольна. Старшеклассники приходили к Бесси только по пятницам и субботам после кино. — Что вам принести? Чипсы? Содовую?

— Только содовую, пожалуйста. — Абра скользнула в кабинку в задней части зала, и тут снова звякнул колокольчик на входной двери. Нервы напряглись. Ей не нужно было смотреть, она и так знала, что это Дилан.

Девушка старательно делала вид, что роется в учебниках. Шаги приближаются, сердце бьется все отчаяннее.

— Не возражаешь, если я присяду? — Дилан присел на сиденье напротив нее, не дожидаясь ответа. Он сложил руки на столе и медленно, насмешливо улыбнулся. — И не нужно притворяться, будто ты не знаешь, что я шел за тобой.

Вдруг проснулась гордость, и она вскинула подбородок:

— Если ты ищешь Пенни, она у Эдди через дорогу от школы. Тебе рассказать, как пройти?

— Ты желаешь, чтобы я оставил тебя в покое? Только скажи, и я уйду. — Он ждал. Она ничего не сказала в ответ, а он изучал ее лицо и все остальное, что было видно над столом. — Готов спорить, что ты вскружила немало голов сегодня, Абра. Так всегда происходит, когда девушка распускает волосы.

Не слова, произнесенные им, скорее то, как он их произнес, заставило ее щеки запылать. Она отвернулась, не зная, что делать, и увидела Сьюзен, наблюдавшую за ними. Официантка нахмурилась и покачала головой. Дилан оглянулся и рассмеялся:

— Уверен, она подруга того СП, с которым ты встречаешься. Угадал?

— СП?

— Сына проповедника. Пенни рассказала мне все о нем по дороге домой вчера вечером. Герой войны. Я впечатлен. — Он чуть наклонил голову. — Не хочешь со мной покататься? Посмотреть, какой я на самом деле? — Его взгляд дразнил. — Обещаю, что не повезу тебя дальше, чем ты сама захочешь. — Его улыбка искушала. — И ты благополучно вернешься домой, у тебя еще останется время сделать уроки и поужинать с мамой и папой. Они даже не заметят, что тебя не было.

У Абры закружилась голова. Она посмотрела на Сьюзен, потом снова на Дилана:

— А куда ты хочешь ехать?

— Рискни, узнаешь. — Он вышел из кабинки и протянул ей руку.

— А ваша содовая? — спросила от стойки Сьюзен.

Абра совсем забыла, что заказывала. Дилан достал четвертак из кармана и оставил на прилавке.

— Этого будет достаточно. — Дилан взял книги Абры в одну руку, а другую положил ей на талию и повел девушку к дверям. Он распахнул дверь перед ней и вышел следом. — Похоже, все в этом городе хотят защитить тебя.

Это было общее замечание, и оно не соответствовало действительности.

— Никому в этом городе нет до меня дела.

— Действительно? — Он странно улыбнулся. — А ты — сама невинность?

Он смеется над ней?

— Куда мы едем?

— Сейчас увидишь. — Дилан бросил ее книги на пол перед пассажирским сиденьем и открыл дверцу для нее. — Ты готова к опасностям, детка?

— Я должна быть дома к пяти. — Произнеся эти слова, она сразу почувствовала, что выглядит как ребенок.

Дилан рассмеялся.

— Мы ненадолго, — сказал он, наклоняясь к коробке передач. — Держись, детка, я собираюсь прокатить тебя с ветерком.

Он вырулил со стоянки, затем переключил передачу и рванул в сторону знака остановки, затормозил на секунду, и они выскочили на Мейн-стрит. Дилан вел машину на дозволенной скорости, пока они не переехали мост. Тогда он переключил передачу и вдавил педаль газа.

Они мчались из города, ветер рвал волосы Абры. Смеясь, девушка пыталась придерживать их. Но тут воздушный поток попал под юбку и поднял подол, она схватила его и подоткнула под себя. Дилан с улыбкой наблюдал за происходящим. Он поворачивал на такой скорости, что колеса визжали. Мимо проносились расплывчатые зеленые пятна — деревья и кусты. У Абры засосало под ложечкой, когда автомобиль взлетел на холм и спустился с другой стороны, а потом снова вверх, и крутой поворот. Ее охватил ужас — он еще прибавил скорость и вел машину как гонщик. Его улыбка скорее напоминала оскал.

С обеих сторон дороги теперь тянулись виноградники. Сердце заколотилось сильнее, когда Дилан снизил скорость и сделал крутой поворот направо. «Корвет» слегка занесло на вираже. Дилан снова набрал скорость и так резко крутанул рулевое колесо, что машина обернулась вокруг оси и замерла на месте в облаке пыли с запахом жженой резины. Он наклонился к Абре и стал перебирать пальцами ее волосы.

— А теперь я сделаю то, что хотел сделать, как только увидел тебя в первый раз. — Он поцеловал ее, поцелуй был долгим. Она тяжело дышала, когда он ее отпустил. Дилан гладил ее волосы и широко улыбался.

Какой-то сильный природный инстинкт зарождался в ее теле, когда он смотрел на нее. Парень положил руку ей на бедро.

— Мне нравится, как ты на меня смотришь. — Он снова поцеловал ее. На этот раз поцелуй был другим. Когда он отстранился, на его лице было написано удивление. — Тебя никогда так не целовали?

— Нет. — Неужели он так же целовал Пенни?

— Ты очень вкусная. Давай еще попробуем.

Ничего нельзя скрыть в маленьком городке. Зик узнал, что Абра поехала кататься с Диланом Старком еще до того, как они переехали мост. Ему позвонила Сьюзен Уэллс:

— Он зашел за ней в кафе и прошел в ее кабинку. Через пять минут она уже сидела у него в машине. Она же еще ребенок, пастор Зик, а он… Мне очень хорошо знаком этот тип мужчин.

На следующий день позвонила Мици. Ее сын сказал, что видел Абру в красном «корвете».

— Ходж сказал, что тот парень вел машину как маньяк. К тому времени как он проехал парк Риверфронт, он уже ехал со скоростью шестьдесят миль в час, не меньше. Питер сошел с ума, позволяет Абре встречаться с таким парнем?

Не успел он повесить трубку, как позвонила Присцилла:

— Питер сказал Дилану, что обе девочки слишком молодые для него. Никогда не видела Питера таким злым.

— А что сказал Дилан?

— Ничего. Сел в машину и уехал. Питер поговорил с девочками. Я думала, что разозлится Пенни, но она приняла его слова спокойно. А вот Абра страшно взбесилась.

Питер велел Абре, чтобы она никогда больше не разговаривала с Диланом, на что она прокричала, что станет делать то, что захочет. Он сказал: «Только не под моей крышей!» Тогда она заявила, что уйдет из дома, станет жить под мостом! Ведь они все считают, что именно там ей место.

— Я не знаю, что делать, Зик. Питер не находит себе места от беспокойства и обиды. Что происходит с Аброй? Она сошла с ума от любви. Так ведь это называется? — Присцилла расплакалась. — Она никогда такой не была. Не могли бы вы с ней поговорить?

Он попытался. Она же застыла как камень и молчала, сжав руки в кулаки, лишь смотрела прямо перед собой. Как только пастор замолчал, она поднялась и вышла из комнаты. Питер и Присцилла вышли из кухни и посмотрели на него. Он отрицательно покачал головой.

Джошуа узнал о происходящем последним и переживал беду тяжелее всех.

Папа попросил Джошуа зайти и поговорить с Аброй. Он возразил, что уже пытался предупредить ее о Дилане Старке и с того вечера в кино он больше ее не видел. Но, подумав, решил, что стоит попробовать. Джошуа позвонил в дом Питера и Присциллы. Его руки дрожали.

Дверь открыла Присцилла.

— Слава Богу! — Она пропустила его в дом. — Я так надеюсь, что она послушает тебя, Джошуа. — Женщина старалась говорить тихо: — Сейчас ей запрещено выходить из дома, но я опасаюсь, что, выйдя утром в школу, она снова окажется в машине Дилана. И не станет ничего слушать.

— Как Пенни?

— Огорчена. Естественно. Она была влюблена в Дилана, но, как мне кажется, все прошло. Я точно не знаю, что между ними произошло. — Присцилла посмотрела на Джошуа. Я думала, что та мелодрама с Кентом Фуллертоном была испытанием, но то, что происходит сейчас, просто страшно. Мы не знаем, что нам делать, Джошуа. Вчера Абра отказалась говорить с твоим отцом. Не думаю, что она слушала то, что он ей говорил.

— Она бывает упряма.

— Мы все бываем упрямы. — Присцилла слабо махнула рукой. — Она наверху в своей комнате. Наверняка голодная — не спускалась к ужину. — Женщина невесело улыбнулась. — Девочка заявила, что не желает есть за одним столом с лицемерами. — На глаза набежали сердитые слезы. — Некоторых людей очень трудно любить.

И это лишь означало, что таких людей нужно любить еще больше.

Джошуа направился вверх по лестнице. Дверь комнаты Пенни была открыта. Она сидела у окна и просматривала журнал о кино. Как только девушка его увидела, она соскочила с подоконника и пошла к двери:

— Удачи. Она тебе понадобится. Абра просто идиотка! — Пенни заговорила громче: — Она не станет слушать даже самого Господа, если Он вдруг появится в горящем кусте. — Пенни швырнула свой журнал на пол. — Она думает, что я ревную. Это неправда! — выкрикнула она. — Ты обязательно пожалеешь, что встретила Дилана Старка, Абра!

— Пенни! — позвала ее Присцилла с первого этажа. — Довольно!

Вся в слезах Пенни захлопнула дверь.

Хотя бы одна из сестер Мэтьюс увидела обман. Джошуа постучал в дверь комнаты Абры:

— Абра, это Джошуа.

Щелкнул замок, и дверь медленно открылась. Абра вернулась на свою неубранную кровать. Не глядя на Джошуа, она уселась на кровать, скрестив ноги, и взяла в руки щетку для волос.

— Ты пришел как друг или как враг? — Тон был враждебным.

— Когда я был тебе врагом?

Она продолжала смотреть в сторону и водила щеткой по волосам.

— Тогда закрой дверь. Я не хочу, чтобы эта маленькая ведьма услышала, о чем мы говорим.

Как бы долго он ни был с ней знаком, ему было неловко находиться с ней в закрытом пространстве наедине, несмотря на то, что Питер и Присцилла одобрили это при сложившихся обстоятельствах.

— Может, выйдем прогуляться?

— Я наказана.

Джошуа пожал плечами и закрыл дверь. Он взял стул возле письменного стола и, развернув его, уселся верхом. Абра продолжала причесываться. Джошуа огляделся. Помещение больше напоминало номер в отеле, а не жилую комнату. Там не было ничего лишнего, кроме пробковой доски с приколотыми кнопками фотографиями киноактеров давних лет, они больше подходили поколению Мици, чем Абры. Он обрадовался, заметив две свои фотографии, на одной он был в мантии и шапочке: выпускной в школе, а на другой — в военной форме. Во всяком случае, он что-то еще значил для нее в этой жизни. Возможно, у него еще есть надежда.

— Ну… что же происходит?

Она вскинула подбородок, светло-зеленые глаза метали молнии.

— Ничего. — Она вцепилась в щетку, словно собиралась швырнуть ее ему в голову. — Пока.

— Пока?

— У нас с Диланом много общего.

— Например? — Он старался говорить спокойно, хотя внутри он приготовился к битве.

— Отец бросил его, когда он был ребенком.

— А что еще ты знаешь о нем?

Ее глаза блеснули.

— У него есть степень по бизнесу и маркетингу.

— Кажется, это у них семейное. — Он пытался казаться безразличным, но ее глаза снова сверкнули.

— Что ты хочешь сказать?

— Всем известно, что Коул Терман — бизнесмен до мозга костей. Это я и хочу сказать.

Она снова принялась расчесывать волосы:

— Его отец хочет наверстать годы, которые провел без Дилана.

Джошуа боролся с нарастающим гневом. Он легко приходил в ярость после возвращения из Кореи.

— Насколько хорошо ты знаешь Дилана Старка?

— Он терпеть не может притворства. Он хочет, чтобы я была сама собой.

— Надо же… — Он не сумел скрыть сарказм в голосе и понял, что уже проиграл.

— Он меня понимает!

— Он понимает, что ты к нему привязалась. Я это увидел еще в кинотеатре. Это вовсе не любовь, Абра. Это секс, самый низменный.

Она раскрыла рот, а лицо стало пунцовым.

— Ты омерзителен!

Он вскочил так быстро, что стул перевернулся:

— Я говорю тебе правду!

— Дилан говорит, что я красивая. Дилан говорит, что я сообразительная. Дилан любит меня!

— Дилан скажет все что угодно, лишь бы получить то, что хочет!

— Он хочет меня.

— Даже не сомневаюсь! Но надолго ли? Его любовь к Пенни не прожила и недели.

Она улыбнулась и снова вскинула подбородок:

— Он сказал, что Пенни — вода, а я вино.

Дилан явно знал, что хочет услышать Абра. Джошуа раздражало то, что она понятия не имеет, чего хочет этот парень. Он поднял стул и снова сел, положив руки на колени и сцепив пальцы, и постарался успокоиться.

— Послушай, Абра. Выслушай меня до конца. Мы ведь друзья. Сделай это для меня. — Она ничего не ответила, а он помолился про себя и начал говорить: — Мужчина, который любит, стремится открыть все лучшее в женщине.

— Когда я с Диланом, во мне просыпается все лучшее.

Он вцепился в колени:

— Тщеславие и непокорность? Эгоистичность? Ты даже не желаешь думать о том, что делаешь со своей семьей. Это и есть лучшее в тебе?

Глаза Абры наполнились слезами обиды.

— Я считала тебя моим другом, а ты говоришь мне такие вещи?

— Я говорю это, потому что люблю тебя. — Она даже представить не могла, насколько сильно.

— Знаешь что, Джошуа? Я всегда считала, что ты мой единственный настоящий друг. — Ее взгляд стал холодным. — А теперь я вижу, что ты, как все.

У Джошуа заныла его рана в боку.

— Я по-прежнему твой друг, лучший из всех. — И даже намного больше того. — И всегда им буду.

Абра швырнула щетку на неубранную кровать, встала и прошла к двери. Распахнула ее и отошла в сторонку.

— Спасибо тебе большое, что зашел. — Она сказала эти слова тоном, который вдруг стал ледяным. — И не утруждайся больше приходить.

Джошуа ступил за порог. Она придушенно всхлипнула, захлопнула дверь и заперла ее.

Джошуа стоял в коридоре, потрясенный. Все закончилось, даже не начавшись. Я потерял ее, Господи. О, Господи, я ее потерял.

Вернулись кошмары, еще ужаснее предыдущих. Джошуа снилось, что он снова в Корее, стоит холодная снежная зима, он бежит — всегда бежит! — спасать кого-то, до кого почти невозможно добраться. Папа будил его почти каждую ночь, садился рядом и молился за него, а Джошуа лежал, тяжело дыша, и пытался побороть страх, всегда готовый вырваться наружу.

Позвонил Гил Макферсон и пригласил Джошуа на ранчо. Это папа предложил.

— Он тоже служил санитаром в Нормандии. Я думаю, что он лучше поймет, через что тебе пришлось пройти.

Гил действительно понял.

Папа по-прежнему выходил на свои утренние прогулки по городу. Джошуа знал, что он всегда останавливается у ворот Питера и Присциллы. Он, как и раньше, молился за Абру.

А Дилан Старк продолжал появляться в городе. Один друг Питера, учитель в старшей школе, говорил ему, что видел красный «корвет» припаркованным возле сетчатого ограждения в конце футбольного поля. Его постоянно видели у Эдди, где любили бывать школьники.

Джошуа знал, что Дилан не сдастся. Дилан дожидается своего часа, возможности взять то, что так хочет получить. Питер не может до бесконечности держать Абру дома.

Абре начало казаться, что она сходит с ума. Она ни о чем не могла думать, кроме как о Дилане, и о том, когда же снова его увидит.

Началась большая перемена; холлы и коридоры заполнились школьниками, все спешили на улицу, рассаживались группками на лужайке, сидели за столами для пикников под деревьями возле магазина или собирались кучками на футбольном поле. Абра увидела Дилана возле сетчатой ограды, она быстро огляделась и направилась к нему. Она схватилась за сетку:

— Как я рада видеть тебя!

Он накрыл ее пальцы своими.

— И это все, что ты хочешь сказать? — Он был рассержен и огорчен. — Когда же ты вырвешься из той тюрьмы, куда тебя заперли?

— Питер наказал меня на месяц, Дилан. Осталось еще две недели.

— Я не собираюсь ждать еще две недели, детка. Мне надоел этот город.

Ее сердце забилось тяжело и быстро.

— Пожалуйста, не уезжай.

— Поехали со мной. — Его руки сильнее надавили на ее пальцы, ей стало больно.

— А куда мы поедем?

— Какая разница? Ты ведь любишь меня? — Она кивнула, не в силах говорить, он подошел еще ближе. — Я хочу добраться до тебя. Мы ведь только начали в тот день, когда я отвозил тебя домой. Нам будет хорошо вместе, детка. Мы можем поехать в Сан-Франциско, и Санта-Круз, куда захотим.

Она не сомневалась, что он ее любит.

— Ты же знаешь, что я хочу уехать с тобой, Дилан.

Он отпустил ее и отошел от забора:

— Тогда встречаемся на мосту в полночь.

Уже сегодня?

— Я не могу! — Она не могла так быстро принять решение.

— Не можешь или не хочешь? Возможно, я в тебе ошибся. — И он пошел прочь.

— Дилан! Погоди! Я приду.

Он оглянулся:

— Если ты не придешь, потом всю жизнь будешь жалеть о том, что ты упустила. — И он ушел, больше не оглядываясь.

Абра ела, хотя совсем не чувствовала голода. В тот день была очередь Пенни мыть посуду. Абра извинилась, сказав, что ей нужно делать уроки, кроме того, она немного устала. Наверное, она ляжет спать пораньше.

Питер посмотрел на нее, в его глазах был вопрос.

— Ты действительно не хочешь посидеть с нами в гостиной? Посмотреть телевизор?

— Я бы с удовольствием. Но мне в пятницу нужно сдавать доклад. — Две лжи подряд, а ей хоть бы что.

Пока все были внизу, Абре не составило труда зайти в комнату Пенни и стащить чемодан из набора, который ей подарила Присцилла на Рождество — Пенни собиралась поступать в колледж Миллс. Иан Брубейкер говорил, что Абра должна пойти в Джульярд. Но сейчас она хотела только одного — быть с Диланом.

В чемодан не поместилось все, тогда Абра упаковала только то, что в него влезло, и спрятала под кровать. Питер поднялся наверх в десятом часу. Через час после него мимо ее комнаты прошла Присцилла. Она постучала в дверь Пенни:

— Выключай свет, Пенни. Завтра рано вставать.

Дом затих. Абра лежала в темноте. Ей вспомнились слова Джошуа, за ними пришли сомнения. Действительно ли Дилан ее любит?

Он ни разу этого не говорил. Но разве он смог бы так ее целовать, если бы не любил?

Тикали часы. Время еле ползло. Она поднялась с постели и принялась расхаживать по комнате, но быстро остановилась, потому что кто-нибудь мог услышать шаги, прийти, чтобы узнать все ли с ней в порядке. Тогда она уселась на краешек кровати, сердце сильно билось. Нужно хотя бы оставить записку. Она прошла к письменному столу и взяла лист бумаги. Включила лампу и принялась быстро писать. Поднялся ветер, клен под окном зашуршал, пугая ее. Ветер гудел под садовой беседкой. Часы внизу пробили одиннадцать. Абра достала конверты. Она сунула одну записку в конверт, подписанный «Мистеру и миссис Мэтьюс», а другую — во второй, с надписью «Преподобному Эзикиелу Фриману». Намного более сердечное послание она вложила в конверт для Мици. Она хотела написать и Джошуа, но не знала, что ему сказать. Лучше не дразнить гусей. Тут ей пришла мысль, она достала Библию Марианн и сунула в нее записку: «Марианн хотела, чтобы книга принадлежала жене Джошуа».

Вытащив чемодан из-под кровати, она осторожно открыла дверь и на цыпочках прошла к лестнице, когда ступени скрипели, сердце замирало. Она проскочила к входной двери и тихонько закрыла ее за собой.

У нее закололо в боку, к тому времени как она добралась до моста. Дилан был там — стоял, прислонившись к машине. Он выпрямился, заметив ее. Потом взял ее чемодан, зашвырнул в багажник и захлопнул дверцу.

— Я знал, что ты придешь. — Он прижал ее к себе и целовал, пока девушка не начала задыхаться. — Ты бы хотела посмотреть на их физиономии завтра утром? — Дилан положил руки ей на грудь, Абру на миг охватила паника.

— Ты все еще это носишь? — Парень разорвал цепочку крестика Марианн и отшвырнул его. — Тебе ведь не нужны напоминания о прошлом? — Он не дал ей времени подумать и снова поцеловал. Его руки ощупывали ее тело, что привело Абру в смятение, но она боялась возражать. — Я собираюсь прекрасно повеселиться с тобой. — Дилан отодвинул ее, чтобы открыть дверцу машины. — Залезай.

Она села и едва успела убрать ноги, как он захлопнул дверцу.

Парень обошел машину и сел на водительское сиденье.

— Сегодня начинается наша жизнь. — Он завел мотор и нажал на клаксон, когда они пересекли мост. — То-то же, пусть знают! — Дилан так искренне радовался, что Абра восторженно рассмеялась.

Джошуа сидел на кухне, отходил от ночного кошмара. Положив голову на ладони, он старался сосредоточиться на псалме 22: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня».

Зазвонил телефон. Тело отозвалось адреналином; его посетило дурное предчувствие, и он старался от него избавиться. Даже если телефон звонит в четыре часа утра, это не значит, что с Аброй что-то произошло. Папе нередко звонят посреди ночи. Джошуа отодвинул стул и отправился в гостиную отвечать.

— Джошуа, это Питер, она ушла из дома.

Ему не нужно было спрашивать с кем.

— Когда они уехали?

— После того как мы легли спать. Присцилла проснулась, ей показалось, что она что-то услышала. Я два часа ездил по городу, но ее нигде нет.

Джошуа повесил трубку, полистал телефонный справочник и набрал номер Коула Термана. В телефонной трубке долго звучали протяжные гудки, прежде чем сонный голос грязно выругался в ответ.

— Мистер Терман? Джошуа Фриман. Где сейчас Дилан? — Джошуа еле сдерживался, чтобы не закричать.

— Откуда мне знать! Я его отец, а не сторож.

— С ним Абра Мэтьюс. Ей всего шестнадцать.

— Эта девчонка как была отбросом, когда ее нашел ваш отец, так и осталась. Ему нужно было не забирать ее из-под моста.

Джошуа бросил трубку.

— Ты ничего не сможешь сделать, Джошуа. — В дверях стоял отец, он уже оделся для утренней прогулки. Он был бледным и усталым больше, чем когда умерла мама.

— Но я не могу ничего не делать, папа! Я должен отправиться за ней! — Джошуа схватил куртку и ключи и бросился к дверям.

Абре было тепло и уютно в спортивной машине Дилана. Он вел ее быстро, радио передавало рок-н-ролл. Она начинала трепетать каждый раз, когда он смотрел на нее. Когда ом снижал скорость, а потом снова увеличивал, ощущения были потрясающие. Пенни и ее подружки пытались завоевать его внимание, но он выбрал ее. И они будут вместе навсегда. Достаточно одного его взгляда, чтобы у Абры внутри разливалось тепло.

Его рука скользнула по ее бедру вверх.

— Ты волнуешься.

Абру охватило желание.

— Я пытаюсь все это осознать. — Она смотрела на него с надеждой: скажет ли он, наконец, что любит ее.

— Осознать что?

Улыбка Дилана была такой красивой, лучистой. Она рассмеялась, чуть задыхаясь:

— Побег с тобой, конечно же. — Он был таким красивым. Просто идеальным.

— Не могу дождаться, когда мы окажемся в постели.

И вздрогнет земля, как пишут в любовных романах, которые Пенни прятала от родителей? Девушку вдруг обуял страх. Она ничего не знала про эти отношения, только то, что это великая загадка.

Она рассматривала его профиль:

— А где мы поженимся?

— Поженимся! — Он насмешливо хмыкнул. — С чего ты взяла, что я собираюсь на тебе жениться?

Абру словно ударили.

— Но ты сам позвал меня с собой, Дилан. Ты сказал, что хочешь быть со мной.

— Да, детка. Но я хочу тебя в самом плохом смысле. — Он погладил ее пылающие щеки тыльной стороной ладони. — Я давно уже никого так не хотел. — Он сосредоточился на дороге. — Кто может знать? Возможно, я все-таки когда-нибудь на тебе женюсь. Эго было бы нечто. — Он расхохотался так, словно даже мысль об этом была абсурдна. — Эй! — Он насмешливо улыбнулся. — Как думаешь, преподобный Фриман мог бы провести церемонию?

— Вряд ли.

Он снова рассмеялся:

— Да я шучу.

Девушку затошнило, возможно, это от его манеры вести машину: Дилан делал повороты на такой скорости, что визжали шины, переключал передачу, а потом вдруг увеличивал скорость.

— Но мы ведь обязательно его пригласим? — Дилан говорил сухим и насмешливым тоном. — И этого ханжу, его сынка, тоже. Как его звали?

— Джошуа.

— Да. Джошуа. Хорошее библейское имя. Возможно, я женюсь на тебе специально, чтобы посмотреть, как эти двое заплачут. — И он расхохотался.

На долю секунды Абре захотелось потребовать, чтобы он развернул машину и вернул ее домой. Она не хотела говорить о пасторе Зике и Джошуа. Ей не хотелось думать, как сильно они в ней разочаруются. Но тут она вспомнила об оставленных записках. Пути обратно нет.

Дилан смотрел на нее:

— Знаешь, детка, что мне в тебе нравится? Ты добиваешься того, чего хочешь. И не трусишь.

Она рассматривала твердые, красивые черты его лица, освещенного приборной доской. Встретит ли она когда-нибудь мужчину, подобного ему? Кого-то, кто подарит ей это сумасшедшее чувство желания и страсти?

— Я люблю тебя, Дилан.

Дилан улыбнулся:

— Я знаю, детка. Я понял это в ту минуту, как увидел тебя, мы созданы друг для друга.

Девушка надеялась, что ее признание заставит Дилана тоже признаться в любви. Ее пробила дрожь, но уже не от желания.

— Ты любишь меня, Дилан? — Она затаила дыхание, ожидая ответа от него. Она отвернулась от всех в Хейвене, чтобы уйти с ним, а теперь она приносит в жертву и свою гордость.

Дилан небрежно пожал плечами:

— Я плохо представляю, что такое любовь, детка. — Он хохотнул. — И не особенно хочу знать. Насколько я могу судить, любовь делает мужчину слабым. — Он притормозил и взял крутой поворот, затем снова увеличил скорость. — Я хочу, чтобы ты усвоила одну вещь прямо сейчас, — он предостерегающе посмотрел на нее, — я не люблю, когда меня торопят.

Она поняла предупреждение. Если она хочет, чтобы Дилан полюбил ее, ей нужно очень постараться, чтобы он был счастлив и доволен. Она принялась смотреть в окно, борясь с одолевающими ее чувствами. Она должна считать, что ей повезло. Все девушки Хейвена хотели быть с ним. А он выбрал ее, а не Пенни. Ведь это важно?

Положив голову на подголовник, Абра боролась с все нарастающим разочарованием. Она не этого хотела. Все получилось не так, как она ожидала. Интуиция подсказывала, что плакать при Дилане нельзя. Он уже вполне понятно ей объяснил, что не любит трусов.

Дилан включил громче радио, машину заполнила песня «Притворяйся». Он пел «Это любовь» с Дином Мартином. У него хороший голос, но у пастора Зика и Джошуа голоса намного лучше.

Почему она снова подумала о пасторе Зике и Джошуа? Она же велела себе выбросить их из головы. Она больше их никогда не увидит.

— Ты что-то затихла. Терпеть не могу, когда девушка хандрит.

Она заставила себя улыбнуться:

— Просто наслаждаюсь поездкой.

— Действительно? — Он сильнее нажал на газ и смотрел на нее с улыбкой, продолжая жать на педаль, пока машина не завибрировала. — Кажется, что она вот-вот развалится, верно?

Тяжелые удары сердца отдавались в ушах, но она заставила себя рассмеяться:

— А она может ехать быстрее?

Дилан удивился и явно был доволен.

— Ты дикая девчонка! — Он сбавил скорость. — Как-нибудь проверим на прямой дороге.

— Куда мы едем?

— В Сан-Франциско. Я уже все заказал. — Он радостно улыбнулся, блеснув белыми зубами. — Ты еще не видела ничего лучше.

Проходили часы, туман безрассудного увлечения начал рассеиваться. Насколько хорошо она знает Дилана? Все ее мысли в последние недели были направлены на то, что она ощущает, когда он на нее смотрит. Даже сейчас, когда он обращал на нее взгляд своих темных глаз, у девушки перехватывало дыхание. Дилан не спрашивал, что она чувствует, не спрашивал, почему она молчит. Он был занят — отбивал ритм музыки на рулевом колесе.

«Дилан пугает меня», — вдруг всплыли шепотом произнесенные слова Пенни, словно чтобы поиздеваться над ней.

Мелочные сомнения ослабили ее доверие. Что может знать Пенни? Она и Дилан встречались только дважды, потом он потерял к ней интерес и бросил. От мыслей о Дилане с Пенни все сжалось внутри. Почему она позволяет себе думать о таких вещах сейчас? Главное — это Дилан. Он выбрал ее, а не Пенни. Он позаботится о ней.

Он это говорил?

А если не говорил?

Дорога пошла вверх. Дилан на скорости въехал на холм, потом спустился с него и въехал в туннель. Они увидели мост Золотые Ворота. Тяжелый утренний туман клубился над горами и по дороге, словно пена. В городе у бухты Сан-Франциско горели огни, манили. Когда они подъехали к мосту, Дилан остановился, чтобы оплатить проезд, тиканье в машине взбудоражило Абру. Они переезжали мост больше километра в длину, после такой быстрой езды скорость в сорок пять миль в час казалась мизерной. Дилан вел машину вдоль яхтенного причала, потом повернул. Он проехал два светофора и резко повернул налево, взлетая на холм.

— Мы почти приехали, детка.

Над ними высился собор. Она мечтала когда-нибудь надеть белое свадебное платье. Она дала себе обещание, что сегодня сделает Дилана таким счастливым, что завтра он захочет на ней жениться. Она впилась ногтями в ладонь. Она сделает так, чтобы он не захотел отпускать ее никогда. Автомобиль летел вверх. В квартале от собора Дилан повернул налево и припарковался перед отелем «Фермонт». Абра пришла в изумление. Ей не доводилось видеть такого великолепия.

— Прибыли. Надень это. — Он снял перстень со своего мизинца и передал ей. — Переверни, чтобы виден был только ободок. Если кто-то спросит — у нас медовый месяц. — Он распахнул дверцу и вышел из машины. Девушку окатил холодный влажный воздух.

Абра поспешила надеть кольцо с каким-то крылатым чудовищем, мужчина в униформе открыл для нее дверь.

— Добро пожаловать в «Фермонт». — Его улыбка изменилась, когда он посмотрел на Абру. Девушка покраснела. Явно он понял, что они с Диланом не женаты. И он знал, зачем они сюда приехали. Она выходила из машины с опущенными глазами.

— Эй, ты! — Дилан швырнул служащему ключи. — Припаркуй.

Потом обошел машину, взял Абру под руку и наклонился, чтобы сказать шепотом:

— Постарайся не походить на школьницу.

Как только они вошли в вестибюль, Абре захотелось спрятаться, хотя в такой час в отеле находился только персонал.

— Сядь вон там и жди меня. Ни с кем не разговаривай. Я сейчас вернусь. — Она все сделала, как он велел, села в бархатное кресло за пальмой. Дилан ушел.

Он вел себя с такой уверенностью, будто привык к таким местам. Сердце колотилось, ладони вспотели. Абра разглядывала мраморные колонны, позолоченные лестницы, красные ковры, скульптуры по углам и картины на стенах. Совсем как дворец! Она вспомнила, что говорила ей Мици, когда Абра боялась играть в церкви: «Глубоко вдохни и медленно выдохни через нос. Это тебя успокоит». Абра отбросила мысль, будто на нее косятся, и представила себя принцессой, а Дилана — принцем, который привез ее в этот замок.

Раздался его смех. Выглянув из-за пальмы, она увидела, что он флиртует с хорошенькой служащей. Женщина улыбнулась ему и снова занялась работой, а Дилан облокотился о стойку. То, что он ей сказал, смутило девушку, она покраснела. Ревность и боль охватили Абру. Неужели он уже забыл, что оставил ее в укромном уголке?

Интересно, что бы он сделал, если бы она вдруг встала и вышла из отеля?

А куда она пойдет в таком случае? На улице холодно, а она даже не догадалась взять пальто. Ей придется звонить Питеру и Присцилле и умолять их приехать за ней и забрать отсюда.

Приедут ли они?

Появился улыбающийся Дилан:

— Какая милашка! Немного флирта, и она даже не взглянула в твою сторону. — Он пригляделся к ней: — Ты же не подумала, что она мне понравилась? Она старше меня лет на десять. Хотя, с другой стороны, это даже интересно. — Он обнял Абру и прижал к себе. — Успокойся. Я только твой. Нам пришлют шампанское в номер, отметим нашу свадьбу. — Он поцеловал ее в висок. — У тебя перепуганный вид.

— Я боюсь. Немного.

Он хорошо ориентировался. Он бывал здесь раньше?

— Я ничего не знаю, Дилан.

— Узнаешь, детка. Узнаешь. — Как только закрылась дверь, Дилан схватил ее в объятия. — Мне ужасно нравится, как ты смотришь на меня. Словно солнце встает и садится по моей команде. — Снова его губы впились в нее, он прижал ее к стене. А лифт ехал выше и выше.

Наконец лифт остановился. Дилан взял ее за руку. Он зашагал по ковру коридора, а ей приходилось делать два шага на его один. Он открыл дверь ключом и распахнул, пропуская ее:

— Вот и наш дом, милый дом.

Абра застыла от страха, она не сдвинулась с места, пока он не подтолкнул ее. Дверь едва захлопнулась, а он уже стал стаскивать с нее одежду. Она вскрикнула, испуганно протестуя.

Кто-то постучал в дверь. Абра поспешила прикрыться.

Дилан выругался и сказал:

— Иди в ванную и сиди там, пока я не велю тебе выходить.

Абра бросилась туда, прикрыла дверь и задрожала. Когда она посмотрела в зеркало, то не узнала эту раскрасневшуюся девушку с потемневшими глазами и растрепанными волосами. Она слышала, как Дилан говорит с кем-то. Он вполне владел собой и был весел. Другой человек говорил тихим уважительным тоном. Шаги удалились, и дверь со щелчком закрылась.

Дилан зашел в ванную:

— Нам принесли багаж. Мы одни, детка.

Абра бросилась в спальню. Она прижала ладони к пылающим щекам и остановилась у окна, глядя на огни города и узкие улочки, на мост через бухту. Ей казалось, что она за тысячу миль от Хейвена. Она услышала, как в туалете сливается вода.

В панике она раскрыла чемодан и принялась искать свою пижаму. Когда Дилан зашел в спальню, она проскользнула мимо него, пробежала в ванную и на этот раз заперлась.

Дилан рассмеялся и постучал пальцами по двери:

— Ты ведь не из тех девушек, кто запирается в ванной на всю ночь?

Новый стук в дверь спас ее от необходимости отвечать. Дилан открыл и поговорил с пришедшим. Она услышала дребезжание тележки, стук посуды, негромкий разговор, хлопок пробки, и дверь закрылась. Дилан снова постучал:

— Прибыло шампанское.

Она осторожно открыла дверь:

— Еще кто-то должен прийти?

— Нет, пока мы не закажем завтрак в постель. — Он протянул ей бокал шампанского и взял свой. — Выпьем за то, чтобы наслаждаться жизнью по максимуму. — Дилан чокнулся с ней: — Пей, детка. Судя по твоему виду, тебе требуется немного жидкой храбрости. — Он наблюдал, как она отпивает крошечный глоток на пробу. От пузырьков защекотало в носу, вкус не понравился ей вовсе. — Попробуй с этим. — Он дал ей откусить клубнику. Затем Дилан снова наполнил ее бокал. После второго у нее закружилась голова.

— Теперь ты не такая зажатая. — Дилан взял у нее бокал с шампанским и поставил его на тележку. — Хватит шипучки. — Он насмешливо подмигнул ей. — Я хочу, чтобы ты была в сознании.

Абра никогда не видела, как раздевается мужчина, поэтому отвернулась. Дилан засмеялся:

— Не стесняйся. Можешь смотреть.

Она отпрянула, тогда он схватил ее и разорвал на ней пижаму. Она попыталась прикрыться руками.

Его глаза стали черными, улыбка насмешливой.

Как такой красивый человек мог превратиться в уродливого и пугающего? Пульсирующая теплота вдруг превратилась в холодный комок страха. Все шло не так.

Дилан не был ни мягким, ни ласковым.

Абра не могла сбежать, поэтому замкнулась в себе, закрылась, оцепенела. Ей казалось, что она летит и сверху наблюдает за опустошением. И это называется «заниматься любовью»? Это гнусное, грязное насилие описывают как вершину блаженства?

Наконец все кончилось. Ей хотелось закрыть лицо от стыда.

Дилан растянулся на спине и сразу же уснул. Он храпел как старик.

Абра лежала, не шевелясь, боялась разбудить его. Она смотрела в потолок, глаза застилали слезы, они стекали по вискам в волосы. В темноте она вспоминала. «Я не хочу, чтобы ты страдала, Абра». Джошуа пытался ее предупредить. Она всегда была изгоем, отверженной. А теперь еще и оскверненной.

Господи, что же сейчас произошло?

Голос у нее в голове прошептал: «А ты как думаешь? Ты сама стелила постель. Теперь спи в ней. Помнишь? Ты ведь этого хотела. А теперь мужественно переноси последствия».