Мой желанный и неприступный маркиз

Глава 18

Темпест ожидала стука в дверь.

— Входи, Арабелла, — крикнула она.

— Я боялась тебя разбудить.

— Я не устала, — призналась Темпест. — Я думала почитать, но буду рада, если ты составишь мне компанию.

Ее младшая сестра уже переоделась ко сну. Волосы были заплетены в косу. В белой бесформенной сорочке и в белом ночном чепце она выглядела совсем юной.

Темпест положила расческу на туалетный столик и встала с маленькой банкетки. Протянула руку.

— Мы могли бы сесть на кровать и поговорить.

Все начиналось как игра: нужно было перехитрить гувернантку, которая верила, что девочки должны рано ложиться спать. Часто бывало, что спать им не хотелось, поэтому одна из них тайком пробиралась к другой в комнату. Иногда они попадались, и тогда обеих как следует отчитывали за непослушание. Но вскоре бедная гувернантка оставила попытки разъединить их, поэтому Темпест потеряла счет ночам, которые они с Арабеллой провели в одной кровати.

Темпест отдернула одеяло, чтоб сестра первой забралась в кровать. Потом девушка подошла к туалетному столику и взяла незажженную свечу. Сняла стекло с масляной лампы, зажгла свечу, а лампу погасила. Вернулась назад и поставила свечку на стол.

— Подвинься, — велела она, и Арабелла послушалась, потому что обычно она засыпала первой.

Темпест забралась на кровать, подбила подушки и устроилась рядом с сестрой.

— Леди Хенвуд правильно поступила, что пригласила мисс Кинг, — произнесла Темпест, поскольку Арабелла продолжала молчать. — Интересно, она сократила свое выступление для концерта на званом вечере или исполняла в театре другой репертуар?

— Никогда над этим не задумывалась, — ответила Арабелла, поворачиваясь к Темпест лицом. — Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать мисс Кинг.

Темпест с радостью сменила тему. Честно говоря, у нее до сих пор кружилась голова, как только она вспоминала, что Шанс разговаривал с мисс Кинг. Вероятнее всего, он просто засвидетельствовал свое почтение, но неловкость, которая была так заметна у него на лице, заставляла все внутри сжиматься. Она полагала, что ревность ей чужда, и ей было стыдно от своих недостойных мыслей об этой певичке, которые промелькнули в голове, когда они с кузиной проходили мимо этой парочки.

— А о чем же ты хотела поговорить? — Темпест тоже легла на бок, и ее лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от лица Арабеллы. — Об Оливере? Знаю, что он…

— Честно говоря, я бы хотела поговорить с тобой о той записке, которую тебе передал лакей, — выпалила младшая сестра.

Темпест, насторожившись, убрала прядь волос со щеки сестры.

— А что с запиской?

— Кто ее прислал?

Темпест сердито взглянул на Арабеллу.

— Ты спрашиваешь из любопытства или потому, что матушка попросила тебя об этом?

— Матушка ни словечка мне не сказала, — ответила сестра, даже обидевшись на подобное предположение. — Как, впрочем, и ты. Поверить не могу, что ты подумала, что я шпионю за тобой по матушкиному наущению.

Темпест покаянно ответила:

— Я не хотела…

— Ладно, забудь! — вздохнула Арабелла. — Я просто беспокоилась, и, кстати, не я одна. Лорд Уаррилоу тоже был обеспокоен. Ты покинула музыкальный салон, и больше тебя до конца выступления мисс Кинг никто не видел.

— Я же вернулась! Из уважения к гостям леди Хенвуд я решила остаться в глубине салона, — объяснила она, стараясь по возможности говорить только правду.

— С кем ты встречалась?

— С Херриет, — ответила старшая сестра.

— Значит… это она прислала тебе записку? — переспросила Арабелла из любопытства.

— Разумеется. Я же говорила вам с лордом Уаррилоу, что жду ее.

— Ага! — Арабелла хлопнула ладошками по кровати и села. — Ты врешь! Херриет точно не могла прислать тебе записку.

Каким-то образом Арабелла догадалась, что она обманывает! Решительно настроенная стоять до конца, Темпест сердито посмотрела на сестру.

— Откуда ты знаешь? Ты что, читала записку?

Сестра раскусила ее блеф.

— Если бы Херриет написала эту записку, ты бы обязательно мне ее показала.

— Я ее потеряла. — На этот раз Темпест говорила чистую правду. Наверное, она где-то выронила послание, когда Шанс схватил ее и втянул в полутемную гостиную.

— Почему ты не хочешь говорить правду? — воскликнула сестра. — Ты ведешь себя странно — странно даже для тебя.

— Сначала ты обвиняешь меня во лжи, потом еще и обижаешь. — оскорбилась Темпест. — С меня довольно. Возвращайся-ка назад к себе в спальню.

— Сестричка!

— Я не шучу! — настаивала Темпест, готовая вытолкнуть Арабеллу из кровати.

— А ты спроси меня, откуда я знаю, что ты врешь о Херриет, — настаивала Арабелла.

Темпест села на пятки.

— Мы вернулись вместе с Херриет. Как ты смеешь утверждать, что я лгу?

— Я никогда не говорила, что ты обманывала о том, что Херриет приедет, — ответила Арабелла сквозь зубы. — Я обвиняю тебя в том, что ты лжешь о записке. Херриет тебе ничего не писала.

— Откуда тебе известно?

— Потому что я у нее спросила, когда она приехала. — Арабелла хмыкнула, заметив испуганное выражение на лице сестры. — Ой, ты же не знала, что Херриет приехала, когда выступала мисс Кинг… Наша кузина и ее мать были не настолько учтивы, как ты, когда вошли в музыкальный салон. Когда Херриет заняла твое пустующее место, я спросила ее о записке. Она сказала, что вообще тебя не видела и лакея к тебе не посылала.

Темпест поморщилась.

Арабелла кивнула.

— Наша кузина забыла предупредить тебя, что уже пообщалась со мной. Когда я сообщила ей, что ты вышла, она предложила пойти тебя поискать.

Да, Херриет действительно забыла предупредить ее, что она уже побеседовала с Арабеллой. А еще это объясняло, почему кузина была настолько уверена, что Темпест с кем-то втайне встречалась.

— Ты что-то говорила матушке?

— Нет. Я позволила ей и лорду Уаррилоу думать о твоем отсутствии все, что им угодно. — Напряженная поза и холодок в голосе доказывали, что ее сестра очень на нее злится.

— Извини, что сомневалась в тебе, — сказала Темпест, сопротивляясь желанию ее обнять. Когда Арабелла обижена, она непредсказуема. — Мне жаль, что я обманула тебя. Ты права. Херриет мне записок не писала.

Холодность тут же слетела с лица Арабеллы, девушка придвинулась ближе.

— А кто написал?

— Сначала ты должна мне кое-что пообещать, — Темпест пошла на попятную: ей необходима была какая-то гарантия, что Арабелла унесет тайну сестры с собой в могилу.

— Клянусь, что никому ничего не скажу, — пообещала она, переплетая свои пальцы с пальцами Темпест. — Можешь мне верить.

Арабелла была не из болтушек. Темпест сглотнула и вздохнула.

— Ты помнишь Шанса?

Несколько секунд на лице сестры отражалось замешательство — она явно не помнила этого имени. Но потом недоумение сменилось узнаванием.

— Один из тех купальщиков? Как же я могу забыть его и остальных двух? Как там их звали?

Темпест едва заметно улыбнулась сестре.

— Торн и Сент-Лион. Если помнишь, мы еще мельком видели Шанса в театре.

Арабелла зажала рукой рот.

— Бог мой! — Она оглянулась на закрытую дверь, как будто боялась, что кто-то подслушивает в замочную скважину. — Шанс за тобой ухаживает?

— В некотором роде да, — слабо пискнула она.

Арабелла ахнула.

— Именно поэтому ты так холодна с бедняжкой лордом Уаррилоу?

— Ничуть я не холодна! — возразила сестра.

Арабелла ее не слушала.

— Как матушка и отец обрадуются, когда узнают, что у тебя появился очередной поклонник!

Темпест застонала и откинулась на подушки.

— Нет, Арабелла, родители не обрадуются.

— Почему? — У девушки округлились глаза (похоже, она сделала собственный вывод из услышанного). — Этот Шанс — охотник за приданым?

— Боюсь, еще хуже, дорогая сестричка.

— Хуже охотника за приданым? — Арабелла постучала по нижней губе. — Он торговец? Игрок? Второй сын? Настоящий сын аристократа? Сдаюсь-сдаюсь… Почему ты не хочешь рассказывать родителям о Шансе?

— Джентльмен, который представился Шансом, на самом деле — Матиас Рук, маркиз Фейрлэм, — ответила Темпест, ощущая, как все переворачивается внутри. Если сестра ее предаст, она больше никогда не увидит Матиаса.

— Лорд Фейрлэм…

Темпест нетерпеливо ожидала, когда же ее сестра наконец-то свяжет Шанса и его семью. Темпест подалась вперед и зажала сестре рот, чтобы заглушить пронзительный крик.

— Ты что? Весь дом хочешь разбудить? — прошипела она.

Арабелла поспешно покачала головой и пробормотала извинения. Когда Темпест убрала руку, Арабелла произнесла:

— Шанс — сын герцога Блекберна? Когда он тебе об этом сказал?

— Он не говорил. Мне рассказал Оливер.

— Ничего не понимаю! Эти трое уехали еще до возвращения брата. Откуда он узнал?

— У Оливера свои счеты с Шансом, и довольно давние. — Когда сестра вновь закрыла рот рукой, Темпест приготовилась к очередному приглушенному вскрику, но Арабелла лишь покачала головой. — Наш братец опустился до шантажа: он пообещал ничего не говорить отцу, а я поклялась избегать встреч с Шансом.

— Ты обманула Оливера.

С точки зрения сестры, ее бесчисленные грехи уже начали слагаться в небольшие горы.

— Разумеется, я Оливера не обманывала. Я искренне намеревалась держаться от Шанса подальше, но потом мы встретились в театре. Пока вы с миссис Шиэн сидели в ложе, ко мне пристал пьяный. Шанс меня спас.

Темпест решила опустить историю с поцелуем, поскольку ни сама Темпест, ни Шанс не получили от него удовольствия.

— Тебя спас лорд Фейрлэм? — вздохнула Арабелла. — Это просто героический поступок!

Сестра Темпест была натурой романтичной. Если бы она узнала всю историю до конца, вероятно, не сочла бы его таким галантным кавалером. Однако мнение Темпест о ее порочном рыцаре с каждой их встречей улучшалось.

— Сначала я повесила нос, ведь брат поставил передо мной непосильную задачу. Я не могу сдержать обещание и больше не встречаться с Шансом. Да и не хочу этого.

Арабелла схватила одну из пуховых подушек и прижала ее к сердцу.

— Ты в него влюбилась?

Темпест прятала глаза от вопрошающего взгляда сестры.

— Слишком рано делать выводы. — На самом деле Темпест понимала, что и Шанс борется со своими чувствами к ней. Даже если он действительно ее любит, человеку в его положении очень многое можно потерять. Он никогда не пойдет против воли семьи.

— Отец никогда не даст благословения на этот брак.

Лорд Норгрейв скорее ее убьет, чем отдаст в руки врагу.

Будь у Темпест хоть капля здравого смысла, она бы перестала противиться судьбе. Отец уже выбрал для нее супруга — лорда Уаррилоу, — а отец умеет убеждать. Молодой маркиз еще не встречал таких людей, как лорд Норгрейв.

— Незачем даже спрашивать у отца. Шанс меня замуж не позвал, а если в их семье такие же сложные отношения, как и в нашей, никогда и не позовет.

— Значит, ты сдалась?

— Конечно, нет! — самонадеянно ответила Темпест. — У нас — Семьи Брант — упрямство в крови.

Рейнбо оперся о длинный деревянный стол и подался вперед.

— Значит, Сент-Лион преувеличивает? Ты успел соблазнить дочь Норгрейва, пока ее матушка ожидала возвращения дочери несколькими этажами ниже?

Матиас сердито взглянул на виконта, тот в ответ лишь пожал плечами.

— Твой длинный язык доведет до того, что меня проткнут шпагой или убьют из пистолета.

— Не стоит все валить на меня! Ты сам играешь со смертью, друг мой, — возразил Сент-Лион. — Будешь развлекаться с дочерью семейства Брант — и, несомненно, в тебя упрется дуло пистолета.

После того, как они с виконтом проводили матушку Матиаса и его сестер к экипажу, приятели присоединились к Торну и Рейнбо в таверне. Когда они приехали, принц был как раз в эпицентре скандала. Небольшой порез в уголке рта до сих пор кровоточил, но он выстоял один против пятерых.

— А я думал, ты намеренно подбиваешь Маркрофта вызвать тебя на дуэль, — сказал принц, и по его тону было сразу ясно, что он думает о подобном поведении.

— Если тебя поймают на горячем, кто, по-твоему, потребует сатисфакции? — поинтересовался Торн, уже изрядно навеселе. — Отец или сын?

— Оба, — ни секунды не задумываясь, ответил Матиас. Он взял бутылку коньяка и налил кузену. — А потом мой отец лично довершит то, что начало семейство Брант.

— Ни один мужчина не станет убивать своего наследника, — усмехнулся Рейнбо, услышав подобное предположение.

Матиас поднес бокал с коньяком к губам и сделал глоток.

— Блекберн посчитает убийство избавлением, если заподозрит, что его наследник страдает от помешательства.

Торн гортанно рассмеялся.

— Что ж, будучи твоим кузеном, я часто сомневаюсь в здравости твоих суждений.

Матиас ногой сбил ноги кузена со скамьи и тот, потеряв равновесие, оказался на полу.

— Ты пьян. И нечего тебя слушать!

— Никто не будет обвинять тебя в помешательстве, Шанс, — возразил принц.

— Отец будет! Если я окажусь таким глупцом, что позволю Норгрейву с сынком напасть на себя, — ответил Матиас, потирая шею.

— Соблазнение старшей из дочерей Норгрейва — веское тому доказательство, — заметил Сент-Лион, чем заслужил очередной разгневанный взгляд Матиаса. — А что? Сегодня вечером вы с леди Темпест пропустили добрую часть выступления мисс Кинг. Чем вы занимались? Считали ее реснички?

— Или ее зубки, — вмешался Рейнбо.

— Это же Шанс! — произнес Торн, забираясь назад на скамью. — Он тут же полез к ней под юбку.

Таверна наполнилась резким, непристойным смехом.

Матиаса рассердило подтрунивание приятелей. Он сам удивился своему нежеланию обсуждать Темпест. Ни одному из них его не понять.

— Вы столько ночей провели в запое, что вам не понять истинной леди. Ничего не было, — ответил он, не в силах сдержать улыбку, когда подносил к губам бокал.

— Тогда пусть леди Темпест примет мое сочувствие, — сказал Рейнбо, толкая вперед пустой бокал. Матиас наполнил его коньяком. — И давно ты страдаешь импотенцией?

Матиас едва не захлебнулся коньяком.

— Мерзавец! — Он ловил ртом воздух. — Ты что, смерти моей желаешь?

— Нельзя… — очередной взрыв смеха, — … обвинять Шанса в неумении сосредоточиться, — верный Сент-Лион бросился защищать друга. — С меня довольно уже того, что сегодня весь вечер, черт побери, пришлось следить за герцогиней Блекберн и леди Норгрейв.

Торн посерьезнел.

— До сих пор поверить не могу, что леди Хенвуд пригласила обеих дам. Ты уверен, что между твоей матерью и маркизой не роизошло никакого скандала?

— Я следил за герцогиней, пока наш приятель тщетно пытался произвести впечатление на свою даму, — усмехнулся Сент-Лион. — Мать Шанса ни на минуту не оставалась одна.

— Да, я тоже так думаю, — кивнул Матиас, вспоминая задушевную беседу с матушкой. Она обрадовалась, когда его увидела, но не захотела задерживать, ведь он спешил к друзьям. — Герцогиня обязательно бы сказала, если бы перекинулась с маркизой Норгрейв парой слов.

— Что ж… держитесь, друзья мои. Приближаются неприятности, — пробормотал себе под нос принц.

Матиас взглянул направо и фыркнул. К их столику приближался Маркрофт.

Если так будет продолжаться, нам придется выбирать таверны подальше от Лондона.

Если уж быть откровенным, то брат Темпест тоже не выказывал радости от их встречи.

— Фейрлэм! — угрюмо позвал он. Уперся своими ручищами о грубую поверхность стола. — Удели мне минутку. Нам нужно кое-что обсудить с глазу на глаз.

Маркрофту было неведомо, что такое вежливость. Он постоянно задирался и скандалил, но Матиаса запугать ему не удавалось.

— Ты ошибаешься. Моя семья не имеет дело с семьей Брант. Ни с кем, кто к ней относится.

Маркрофт не обратил ни малейшего внимания ни на резкий выпад Шанса, ни на неодобрительный шепот и предостережения его приятелей.

— У тебя всегда храбрости было больше, чем мозгов, — вкрадчиво произнес Маркрофт. — И пока я буду наслаждаться тем, что буду портить твое красивое личико, я должен кое-что сказать тебе наедине.

— У меня нет тайн от друзей.

— Серьезно? — Маркрофт притворно удивился. — Тогда ты еще больший идиот, чем я думал. — Он обвел презрительным взглядом всех собравшихся за столом. — Памятуя историю, которая произошла между нашими семьями, ты слишком щедро раздаешь свое доверие. Друзья обязательно предадут, если почуют свою выгоду.

Матиас резко встал, Сент-Лион, Торн и Рейнбо застыли на месте. Холодный взгляд каждого из собравшихся джентльменов говорил о том, что они готовы к драке. Его друзья не раз доказывали свою верность, но Матиас предпочитал сам уладить дело с графом.

— Отлично, Маркрофт. Уважу тебя на пару минут, если это ускорит твой уход. — Шанс нагнулся и прошептал Сент-Лиону на ухо: — Проследи, чтобы нам не докучали его дружки.

Маркрофт только хмыкнул, увидев короткий кивок виконта. Даже если бы Матиас не завоевал преданность Сент-Лиона, эти два джентльмена никогда не могли бы стать приятелями.

Матиас ожидал от графа какого-то подвоха, поэтому он был настороже, когда они вышли на улицу и пошли за угол таверны.

— Все мое внимание безраздельно принадлежит тебе. Чего ты хочешь? — поинтересовался Матиас.

— На твой вопрос у меня множество ответов, — сказал граф, поглаживая подбородок. — Начнем с этого.

Есть вещи, которые всегда остаются неизменными. Матиас увернулся и избежал кулака соперника. В результате Маркрофт потерял равновесие, и Матиас тут же этим воспользовался. Он толкнул графа в стену таверны, завел его левую руку за спину, чтобы удерживать его в одном положении.

— Отпусти!

— Ну уж нет! — весело ответил Матиас. — Дай тебе волю, ты все разговоры будешь начинать с кулаков. Типичный Брант!

— Ты заслуживаешь большего, чем синяк на подбородке, — поморщился Маркрофт от боли, когда Матиас завел его руку повыше.

— Достаточно сказать, что я с этим не согласен. — Он наклонился, наслаждаясь тем, что его жертва по-прежнему пребывает в невыигрышном положении. — Мы закончили? Или еще что-то хочешь сказать?

— Да. Кое-что хочу тебе сказать. Держись подальше от моей сестры, ты, чертов ублюдок! — Маркрофт пытался вырваться из крепкой хватки Матиаса, наплевав на то, что ему становится еще больнее.

Искренняя ненависть в голосе графа встревожила Матиаса.

— От которой? — поинтересовался он, намеренно дразня Маркрофта. — У тебя же их три.

— Фейрлэм, здесь ты своим остроумием никого не удивишь, — выплюнул Маркрофт, все его грузное тело дрожало от гнева. — Хватит игры. Мне известно, что ты знаком со всеми тремя. А еще мне известно, что Темпест запала тебе в душу.

Матиас понимал, что рискует, но ослабил хватку и отошел от графа. Он наблюдал, как соперник крутит плечами, чтобы ослабить напряжение и снять судороги. Маркрофт медленно повернулся и оперся о стену таверны, потирая выкрученную руку.

— Все твои сестры настоящие красавицы, Маркрофт, — игриво продолжал Матиас. — Если тебе известно о нашем знакомстве, тогда ты также знаешь, что познакомились мы случайно.

Не стоило упоминать о том, что Темпест с Арабеллой следили за ними на реке и что дамы увидели намного больше, чем позволяли приличия.

— Темпест заверила меня, что встретились вы случайно, что она понятия не имела, кто ты, поскольку ты представился Шансом. — Граф провел рукой по волосам. — Не стоит играть со мной, Фейрлэм. Мне сказали, что ты подходил к моей сестре на приеме у леди Хенвуд.

Интересно, кто же этот «доброжелатель»? Сначала он подумал, что леди Норгрейв, хотя дама должна была быть такой же бессердечной, как и ее супруг, чтобы намеренно развязать скандал между ним и своим сыном.

— В тот вечер я много с кем встречался из гостей. Среди них была и твоя сестра, — ответил Матиас, явно раздражаясь из-за неприкрытой враждебности графа. Возможно, Маркрофта тревожат намерения Матиаса по отношению к Темпест, но сам Матиас не дурак, чтобы их открывать, да еще и Оливеру. Чаще всего этому человеку стоило только пальцем шевельнуть, чтобы вызвать у маркиза раздражение.

— Вероятно, тебя удивит, но я могу быть любезен даже с теми, кто носит фамилию Брант.

Маркрофт прищурился. Он угрожающе шагнул на соперника, но Матиас даже не шевельнулся.

— Можешь презирать меня, сколько хочешь, но Темпест оставь в покое. Моя сестра не одна из твоих певчих птичек или веселых вдовушек. Она слишком чиста, чтобы понять низменную и порочную натуру таких мужчин как ты.

— Или ты, — негромко заметил Матиас.

— Да, или я. — В полутьме в его глазах мелькнул мрачный юмор. — Моя сестра заслуживает того, чтобы выйти замуж за уважаемого человека, который будет ценить ее, даст ей дом, подарит детей. Мы с тобой прекрасно понимаем, что все это к тебе не относится.

— Ты понятия не имеешь, на что я способен, Маркрофт, — ответил Матиас, борясь с желанием ударить кулаком в ухмыляющееся лицо соперника. — Хотя должен признать, что мы с друзьями не сидим за столом и не плачемся о своей холостяцкой доле.

— Так я и думал, — свирепое выражение лица графа смягчилось. — Тогда у тебя нет причин преследовать Темпест.

— Ни одной, — солгал Матиас. У него была масса причин, но он не намерен был делиться ими с ее воинственным братом. — Твоя сестра знает, что ты за ней следишь?

— Я не… — Маркрофт запнулся, он сцепил зубы, чтобы слишком много не выболтать. — Я ее брат, и я обязан защищать Темпест. Считай это дружеским предупреждением. Если нам доведется еще раз встретиться, это будет на рассвете. Я ясно выразился?

— Предельно ясно. — Матиас наклонил голову и пошел прочь. Он был не из тех, кто отмахивается от угроз, особенно, когда их произносит Маркрофт. — А мисс Кинг тоже под твоей защитой?

Маркрофт вздернул голову.

— Мисс Кинг?

— Да, сегодня вечером я и с ней общался, — сказал Матиас, смакуя вспышку ревности, которая исказила решительные черты графа. — Она была бы рада возобновить наше знакомство.

Матиас напрягся от свирепого выражения лица соперника. И добавил масла в огонь, улыбнувшись. Такой мужчина, как граф, ни за что не признается, что питает нежные чувства к любовнице.

— С мисс Кинг ты волен поступать, как пожелаешь, — резко ответил Маркрофт. — Просто оставь в покое мою сестру. — Граф толкнул его плечом и исчез за углом.

Так быстро сдаваться было не в привычке Маркрофта. Матиас был почти разочарован. Интересно, что почувствовала бы мисс Кинг, если бы узнала, что чувства ее любовника не столь уж глубоки. Как легко он уступил ее другому! Но так и надо этой жадной шлюхе! По мнению Матиаса, Маркрофт и мисс Кинг стоят друг друга.

А что касается того, чтобы держаться подальше от Темпест…

Матиас стоял в тени, прислушиваясь к смеху и музыке, доносящимся из таверны. Теперь, оставшись один, он мог признаться: даже если бы он поклялся кровью, что будет держаться от девушки подальше — он бы солгал, стал клятвопреступником.

Он не мог объяснить, откуда он это знает. Что-то витало в воздухе, вертелось у него на языке, таилось где-то в глубине души и позволяло верить — Темпест обязательно станет его любовницей.