Мой Главный

ГЛАВА 5. Бывшие и прошлое

ЕГОР

Наталья смотрит на нас зло. Не ожидала, что я приеду, да еще и не один? И танцевать пойду, да. Давно, кстати, не танцевал. Неприятно ей. И мне, милая, было очень неприятно. Я пахал, не поднимая головы, а ты скучала… Доскучалась.

Делаю вид, что не заметил, провожаю Алсу к фуршетному столу.

— Что хочешь? Закуски здесь, а горячее нужно заказать у официанта.

Осматривается быстро.

— Горячего не хочу. Сейчас канапе разных возьму, тарталетку с креветкой и… это что? Шарики из тунца? Люблю такие.

А девочка разбирается. И дом, и сад ее не удивили, хотя у тестя поместье ого-го какое. Цветы понравились, комплимент сказала очень естественно. Кто же ты такая, Алсу Камаева?

— Алкоголь?

— Нет, минералки или просто воды.

Набираем закусок и идем к свободному столу. Наталья провожает нас взглядом.

Ставлю тарелки. Отодвигаю Алсу стул. Сажусь близко. Беру в руки тарталетку.

— Можно, я тебя угощу? Так вкуснее — смотрю, улыбаюсь.

Алсу сначала теряется, потом понимает, чего я от нее хочу. Щечки розовеют.

— Это для чего — то нужно?

— Нужно.

Облизывает губы, открывает рот. Я аккуратно даю откусить половинку канапе. Держу взгляд. Ой, какие глаза, и правда утонуть можно. А вот погружаться в эту глубину мне не нужно. Отправляю вторую часть закуски себе в рот.

— А чего ты мне чек за платье не отправила? Денег хватило?

Смотрит удивленно.

— Это мое платье. Красный цвет… ты одобрил. Зачем зря тратить деньги? Я верну остаток на карту.

— Оставь себе.

Экономная какая. Надо же. Глянул на бывшую жену. Чувствовать, что Наташку злит мое появление, отрадно. И на спутницу мою смотреть приятно. Меня чуть смущается. А вот обстановка вокруг ее не напрягает.

Красное платье. В брендах не разбираюсь, но оно однозначно дорогое. Туфли отнюдь не дешевые выбрала. Так что, есть парень? Или, как там говорил Миха, папик? А может проще — она дочь состоятельных родителей. Тогда почему она у меня в клинике летом работает, а не на побережье где-то тусуется? Хотя. Тусовщица из нее так себе. Жеманничать и флиртовать не умеет.

Надо мне оно, узнать про нее больше? Наверное, не надо.

— Очень красивое платье, и ты очаровательная девушка.

Скармливаю ей еще пару тарталеток. Улыбаемся друг другу, вытираю уголок ее губ пальцем. Наталья встает и уходит к стайке женщин в беседке. Алсу сморит только на меня, магнитит.

— Я справляюсь со своей ролью?

— Да, у тебя отлично получается.

Смотрю на часы. Пора. Оставить Алсу на воздухе или взять с собой в дом? Вероятность, что Наталья будет в особняке — меньше. Да и бросать одну здесь свою спутницу не хочется. Идем с Алсу к дому. Осматривается с любопытством, но не впечатлена интерьерами, восторга в глазах нет.

— Побудешь в библиотеке. Просто подожди.

Открываю ей дверь, включаю свет. Оставляю.

Кабинет открыт. Заглядываю. Бывший тесть сидит в кресле с бокалом в руках.

— Так о чем поговорить хотели, Александр Геннадьевич?

Прохожу к креслу напротив. Присаживаюсь.

— О жизни, Егор, о жизни. Выпьешь?

— Нет, я за рулем.

Рассматриваю его. Чуть сдал, но все те же внимательные глаза, седины еще больше стало в висках. Крепкий, плечистый мужик, пиджак расстегнут, галстук снял. Делает глоток и качает бокал в руке.

— Помнишь, с чего твоя клиника началась?

Напрягаюсь. Конечно, я помню. Пять лет назад Геннадич приехал неожиданно ко мне в институт. И попросил оказать услугу. Я пытался отказаться, но не смог. Слишком интересное «спасибо» он мне пообещал. Бизнес моего бывшего тестя вырос из девяностых. Знакомых много, и связи разные. Человек, которому он был обязан, попал в переделку. Сломаны не только ребра, но и челюсть. На лицо было страшно смотреть. Увидел я все это уже в смотровой, а потом собирал лицо в операционной. Сложная была работа, сделал я ее на отлично. Мой руководитель ушел в отпуск, а я остался старшим на отделении. Поэтому организовать внеплановую срочную операцию в тот же день мог сам. И… да, меня попросили сделать так, чтобы новое лицо не было похоже на фото, что мне показали. Я не пластический хирург, но выполнить такую задачу могу. И я знал, что паспорт для медкарты был левый, и через месяц после выписки у нас что-то случилось с базой пациентов. Данных на сервере о той операции не осталось. А бумажные документы я передал тестю лично.

Почему согласился? Он предложил помочь с организацией частной клиники. Мысли о ней крутились в голове уже какое-то время, только вот объем инвестиций для нормального проекта был для меня неподъемный. Но после той операции… через несколько месяцев появилось нереально выгодное предложение по помещению, идеально подходящему по техническим параметрам. И тесть дал беспроцентный кредит на оснащение клиники. С местом для клиники помог пациент, с оборудованием — Михаил Геннадьевич. Он предлагал вариант партнерства и тогда деньги можно было не возвращать. Но я отказался. Клиника теперь моя, остаток долга закрою через год-два. Если бы не развод, закрыл бы в этом году.

— Помню.

— Дело такое. Моего знакомого вычислили. С твоей помощью он вроде бы удачно ушел на пенсию. И жил себе спокойно в лесном тереме на своей базе. Специально построил в тихом месте. — Александр Геннадьевич тяжело вздыхает и качает головой. — Но его преследует прошлое. Он рвет и мечет. В таком состоянии наш с тобой знакомый не совсем адекватен.

— Как это относится ко мне?

— Не знаю, куда его вынесет, но сейчас он проверяет все связи. Ищет, через кого на него вышли и кто заказчик. Может устроить маленькую войну. Я свои долги перед ним закрыл еще пять лет назад и не хочу в этом участвовать, ни сам, ни своими людьми. Так что… Сегодня юбилей отгуляем, а завтра я улечу в Германию. Будет плановая госпитализация… недель так на шесть.

Ставит бокал на стол, смотрит чуть виновато. Первый раз такой взгляд у него вижу.

— Надеюсь, что никак не коснется тебя. Но решил сказать, ты должен быть в курсе. Вдруг кто-то появится на пороге с вопросами…

Неожиданно. Не понимаю, чем может грозить. Я никому никогда об этом не рассказывал. Даже Наташа не в курсе. Мне кажется, именно после той операции мы перестали нормально общаться. Анестезиолог Гена Иванов почти сразу улетел к себе во Владивосток, что-то с родителями случилось, там и остался. А Лиля — операционная сестра, ушла в декрет. Больше мы не встречались. Для них это просто работа. Рассказывать им было не о чем.

— Понял. Это все?

Тесть тяжело вздыхает. Напрягаюсь. Не все.

— Ты же знаешь, что директор спортивной школы — мой старый приятель?

Киваю. Кирилл с малых лет обожает футбол, и дед договаривался лично, чтобы внука взяли в эту школу.

— Наш Кирилл вчера устроил драку перед тренировкой, один на двоих. Первому сломал нос, второй отделался синяками. Я, конечно, подключил кого надо. Перед родителями извинились, лечение оплатим, заявления не будет. Хорошо, что мне сразу же позвонили. Но еще один такой инцидент, и наш парень вылетит из спорта. И может забыть про серьезный футбол.

— Вчера?

— Да, поэтому сегодня он не поехал с поздравлениями, вид не тот.

— Драка из-за чего? — Верится с трудом, что Кирилл сцепился с парнями из команды. У них были хорошие отношения.

— Не так посмотрели, не то сказали, из-за ерунды на самом деле. Но вскипел Кир сильно, дрался жестко, еле оттащили. Наталья подробности не знает, просто драка и все. Фингал под глазом чем-то нужно было объяснить.

Перевариваю. Когда я сына видел в последний раз? Когда за вещами приезжал на квартиру. Так тошно было, что толком не поговорили. Обещал, что встретимся и обсудим, но у меня второй хирург заболел и пришлось заменять. А сын потом по телефону говорил, что все нормально и у него нагрузка возросла, не успевает, позже встретимся. И так… почти три месяца.

— Егор, хреново нашему Кириллу, не вывозит он вашей ситуации. — Сжимает губы, тяжело вздыхает, смотрит мне в глаза. — Он и так у нас парень с непростым характером. А сейчас… Отец съехал. Мать беременна от другого мужика. Несколько месяцев прошло, как вы расстались, а Кирилла все колбасит. Я бы парня даже к себе забрал, но завтра улетаю.

Нужно встретиться с сыном, поговорить. Придется общаться с Натальей, а не хотел.

— Она, кстати, на сохранение в больницу ложится снова. Ты в курсе, что Наталья почти все время там? Да еще у нее гормоны пляшут, истерит. Как новый мужик ее терпит сейчас, непонятно. Кирилл сам по себе. Стас, конечно, предлагал переехать за город в его дом, но Кирилл наотрез отказался. Говорит, что все, что ему важно — в городе.

— Погодите, Кирилл не рассказывал мне, что он живет в квартире один.

— Ну… как один. Стас приезжает его проверять, продукты привозит, иногда ночует в вашей квартире. Но, у него своя работа и Наташка в больнице. Да и не очень-то они контачат со Стасом, так что по большей части Кирилл и правда один.

Потираю виски. Нужен какой-то план. Я так не хотел ничего знать про бывшую, что практически с ней не разговаривал. Решил, незачем. Она звонила две недели назад по поводу документов. Вот дура, ни слова не сказала ни про здоровье свое, ни про то, что Кир один живет. Говорить сейчас с ней все же придется.

Бывший тесть снова тяжело вздыхает и смотрит внимательно мне в глаза.

— Давай дадим Наталье возможность спокойно выносить и родить ребенка? Оправдывать ее не собираюсь, но пусть уже живет новой семьей. Кирилл там сейчас брошенный и лишний получается… Возьми парня на себя? Давай хоть на лето, осенью, если что — я подхвачу. Ты же отец, в конце концов, помоги ему справиться, не теряй сына.

Я отец. Да. Смотрим друг на друга. Молчим. Перевариваю. Потерять своего ребенка не хочу. Я готов впрячься, хоть и не очень понимаю, как сейчас это встроить в мою новую жизнь. Для начала встретиться с сыном нужно. Киваю.

— Сколько новостей.

— Девушка с тобой сегодня очень красивая.

Это еще к чему?

— Спасибо, мне тоже нравится.

— Хватит тебя, Егор и на работу, и на сына, и на девушку? Что думаешь?

— Думаю я, Александр Геннадьевич, что жизнь — штука кривая. Никогда ее поворотов наперед не увидишь. Я поговорю с Натальей, чтобы на лето разрешила Кириллу у меня пожить.

— Надеюсь, что, перебравшись к тебе, он не окажется, как сейчас, один?

— Буду думать, как это обеспечить.

— Если водитель будет нужен или еще что-то, ты звони, сделаем.

— Думаю, разберемся.

Что там Миха говорил про мою личную жизнь? Смешно. Не до нее сейчас.

Прощаюсь с тестем. Выхожу из кабинета в хреновом настроении. Плана нет и вводные, по всей видимости неполные.

Иду на улицу, ищу среди гостей бывшую жену. Вижу ее на дорожке в дом. Увлеченно разговаривает с незнакомой женщиной. Живот небольшой совсем, хотя срок уже почти пять месяцев.

Вспоминаю…

Десятый час вечера, захожу усталый в квартиру. Жена в коридоре, прислонилась к стене, молча смотрит.

— Что-то случилось? — спрашиваю, замерев на месте. Предчувствие трындеца накатывает. Наталья как будто набирается смелости, лицо бледнеет, и она выдает:

— Белов, я ухожу от тебя, обсудим развод?

— Какой развод? Ты о чем? — Моя семья — константа, я так решил давным-давно и это зацементировано. О чем она говорит?

— Я беременна от другого мужчины.

Смотрю на нее и осознаю, что не шутит. Ого! Как-то надо реагировать. Но пока не понимаю как.

— Ну, давай, обсудим, — прохожу за ней на кухню.

Надо выпить. Внутри завязывается тугой узел, дышать тяжело, а тут разговор предстоит. Открываю дверцу шкафа, достаю бутылку коньяка и пару бокалов. Душно как стало, расстегиваю воротничок рубашки. Ставлю бокалы на стол. Себе наливаю в один, а во второй воды из графина. Ну, если беременна, то какой уж здесь алкоголь?

Сажусь, выпиваю.

— Рассказывай, что мне важно знать, чтобы обсуждать?

Жена отводит взгляд, делает пару глотков. Набирает воздух в легкие, я понимаю, что сейчас будет речь. Видимо, готовилась давно к разговору. Молчу, сначала же полезно услышать, что там, мать его, за история. Киваю, мол, давай, говори.

— Я не нужна тебе, Егор. И семья тоже. Знаешь Белов, мы так давно вместе живем… Вместе…. А мне кажется, что мы с Кириллом сами по себе, и ты сам, отдельно. Ты словно в общежитие приходишь к нам и снова уходишь. Твоя жена — работа! Там ты заботлив, внимателен и не можешь от нее оторваться. Даже секс. Ты же здоровый мужик, неужели пару раз в месяц, а то и реже — это твой запрос на секс? Я прекрасно помню твои аппетиты и наши эксперименты. Я даже думала, у тебя интрижка с кем-то из клиники, но похоже, что трахаться ты готов только с ней — со своей работой! — Наталья зло усмехается, откидывает рукой волосы и смотрит мне в глаза.

Молчу, ухожу мыслями в прошлое. Вспоминаю ритуальные поцелуи вечерами и ужины, когда и правда, обсуждать с женой было нечего. Пару громких разговоров у нас, все же случилось. Я забыл про дату свадьбы в этом году, пятнадцать лет, все же юбилей. А она ждала чего-то от меня в тот день. Зараза, не напомнила сама. Накричала вечером и обижалась потом с неделю. Откупился ювелиркой, подарил ей серьги с каратником. До этого поругались из — за отдыха. Последние несколько лет вместе съездить на море у нас не получалось. Вернее, я просто перестал ездить в отпуск. Не было их больше у меня. Покупал путевки жене с сыном, а сам оставался работать.

Молчу. Жду. Делает еще глоток, опять взгляд — глаза в глаза. А рука подрагивает.

— Ты, конечно, не помнишь, осенью я встряла на дороге, ехала с дачи от подруги. Колесо лопнуло, меня занесло, еле вырулила на обочину. Твой телефон переключился, как всегда, на автоответчик. — Злится? Сама мне изменила, а теперь я виноват? — Вроде бы ты есть, но получалось, что тебя всегда нет! — А вот это уже с вызовом.

— Проезжающий мимо джип тормознул и сдал назад, вышел мужчина, спросил, что случилось. Я была так признательна ему за то, что оказался рядом, остановился, помог. Поблагодарила и улыбнулась, он попросил телефон… Но я же помнила, что я замужняя женщина и отказала.

Она смотрит, словно ждет вопроса. Но я молчу, я не могу сейчас ничего сказать, потому что внутри пустота какая-то. Слушаю ее монолог и вспоминаю, а что там происходило, полгода назад у нее? Не помню. Вот пару операций в тот период помню, сложность была высокая. Бухгалтер как раз новая пришла, все мозги мне вынесла с отчетностью.

Жена откидывается к стене. Она тоже уходит мыслями в прошлое, свое прошлое, прикрывает глаза и продолжает.

— А через пару недель он появился снова. Пришел на концерт в нашу хореографическую студию. Разведен, но время, чтобы быть со своим ребенком в важные для нее моменты, он находит. Предложил подвезти после концерта. И я согласилась. Я была в тот день без машины, а ты… когда ты в последний раз меня подвозил или забирал с работы? Не помнишь? Вот и я тоже, не помню…Мы обменялись телефонами. И я ему позвонила первой, буквально через несколько дней. — Жена снова смотрит на меня с вызовом. — У нас были планы на выходные в спа-отель хотели вдвоем съездить. Я тебя несколько недель уговаривала. Но! У тебя же другие приоритеты и ты быстро переиграл и выбрал какую-то конференцию, когда тебя очень попросили срочно выступить. Сорвался и улетел. Кирилл на сборах, ты на работе, а я опять одна. Набрала номер мужчины, который оказался в тот момент ко мне неравнодушен. И мы встретились.

Да. Про отмену СПА-отеля тоже вспоминаю. Можно было и не ездить на ту конференцию, там должен был выступить Зимин, мой научный руководитель еще в НИИ. Но он свалился с приступом и лично попросил заменить.

Черт, конечно, Наталья права в том, что я выбирал часто не семью. Но сука, я же делал это для них, для семьи!

— Я рада, Белов, что это не твой ребенок. Стас уже пару месяцев убеждает меня поговорить с тобой по поводу развода. Говорит, что влюбился и хочет семью, переживает, что для меня это просто интрижка. Он сегодня был счастлив, когда про ребенка узнал.

Все же нужно спрашивать. Прояснить важно. А хочется ее стукнуть чем-нибудь.

— А с чего ты решила, что это его ребенок? У нас же с тобой был секс.

— Белов… да, был секс. А ты помнишь, когда в последний раз? — Усмехается. — У делала перерыв в контрацепции, ты меня не трогал два с лишним месяца. Срок беременности маленький, шесть недель всего.

Не понимаю, что в ее взгляде. Боль или торжество?

— Это не твой ребенок. И я этому рада. Тебе никто не нужен, вот и живи один! Да и ты никому не нужен! Кто захочет отношений с человеком, который постоянно занят и всегда выбирает не тебя? Ты обречен быть одиноким!

Наталья встает, делает шаг в сторону комнаты, оборачивается.

— Я соберу вещи и сейчас уеду. Осмысли, пока сын на сборах. Нам необходимо обсудить как сказать это Кириллу. Про имущество ведь не будем бодаться? Твоей клиники мне ни кусочка не нужно, а квартира и дача нам с Кириллом пусть останутся.

Жена уходит с кухни. А я не могу встать, тяжесть такая навалилась. Кажется, раздавит… Закрываю глаза и чувствую, как рушится мир внутри. Ненавижу сейчас жену за то, что она меня не дождалась. Не дала нам время вырулить из моего рабочего цейтнота, вечной занятости. Просто сука, устала ждать и пошла налево. У меня как раз практически все выстроилось в бизнесе, еще несколько месяцев и станет легче. Я не хочу менять свою жизнь! С ужасом понимаю, что, если бы ее роман остался тайным и без этой беременности, я был бы рад. Просто жили бы дальше.

Мы вместе так давно, со студенческих времен, что я не представляю свою жизнь по-другому. Я был на втором курсе. Осень, выезд на природу и соревнования по спортивному ориентированию. Пока подводили итоги, я колол дрова на вечерний костер. Заметил, что за рубкой дров наблюдали девчонки. Захотелось покрасоваться, и я лихо махал топором, с одного раза раскалывая чурбаки. Среди подсматривающих была Наташа. Стройная, милая, улыбчивая. Она приехала за компанию с подружкой, вообще не понимая, что происходит, просто тусовалась рядом с теми, кто приехал на осенний слет. В этот день маршрут был сложный, зачет — командный, а я был в ударе. Показал рекордный результат, собрав все метки по маршруту и вернулся на базу болеть за своих.

После награждения многие подходили с поздравлениями. А я мельком наблюдал за Наташей, встретился глазами и пошел знакомиться. Очень был удивлен, что девушка не стала морозиться. Сели у костра вместе, я подливал ей чай. Мы слушали парня с гитарой и подпевали. В темноте осеннего вечера я набрался смелости и позвал ее ночевать в свою палатку. Наташка смутилась, пришлось сказать: «Просто выспишься, приставать не буду». И она вдруг согласилась. Но я не сдержал слово и проявил активность, а она… не сказала «Нет».

Наташа на год старше меня, училась в хореографическом, отличалась гибкостью и шикарной улыбкой. Я даже не верил поначалу, что такая девушка готова со мной встречаться. Был счастлив и таскал ей букеты, водил в кино и возил за город, на турбазы. Она учила меня танцевать. У нас было много секса. И когда через несколько месяцев оказалось, что Наталья беременна, как честный мужчина, взял за руку и повел к ее отцу сдаваться и делать предложение. Александр Михайлович провел нам воспитательную беседу о пользе предохранения, а потом дал свое отцовское благословение. Тогда он был еще не так крут. Но подарок студентам-молодоженам сделал царский — ключи от квартиры. Нашего первого жилища.

— Давай, парень, жилье у вас теперь есть, ну а все остальное — добывай сам.

Я и добывал. Жена и сын еще как мотивировали. А работать я умел всегда, трудностей не боялся. И был уверен, все, что я делаю для семьи делаю — правильно.

Машу рукой, обращая на себя внимание. Наталья оставляет собеседницу и идет в моем направлении, разглядывает. Да, я хорошо сегодня выгляжу, костюм новый, стрижка свежая, выбрит.

— Здравствуй, Наташ!

— Здравствуй.

Киваю в сторону скамейки под деревом. Садимся. Нервничает. И не выдерживает.

— Что, Белов, оказывается ты у нас еще тот мачо? И как только умудрился такую красивую и столь молоденькую найти? У тебя ж кроме как на работу, ни на что времени нет? Семьи не стало и время появилось? Чем ты ее удерживаешь? — выливает свою желчь.

— Остынь, и не ревнуй. Поздно. Как видишь, один я не останусь, хоть ты и предрекала. Ты свой выбор, Наташ, сделала. К чему сейчас эта эмоция? — Говорю максимально спокойно.

Я вроде уже отпустил ее. И все равно внутри звучит обида. Но, ты же мужик, Белов. Позлил чуть-чуть и хватит. Есть более насущная тема.

— Побереги здоровье! Александр Геннадьевич говорит, что ты на сохранение ложишься? У меня с графиком свободнее стало. Хочу наладить отношения с Киром. Отпустишь его ко мне пожить летом, до школы?

— Ого! Черт, неужели и правда ты что-то решил в своей жизни изменить? А как же работа? И девушка твоя? Трахаться у нее или в отеле будете? Ой, не смотри так на меня, я видела, как вы танцевали, там сексом за километр разило! И ваш перекус ванильный тоже наблюдала. — Кривит свой красивый рот, дергается. — Девочка умеет отдаваться. Что? В сексе вниз уходит, а ты сверху? Жестче решил попрактиковать? Отлично смотритесь!

Почти визжит. Такой психованной ее не помню. Гормоны у беременных? Пусть этот Стас с ней теперь разбирается. Губы поджала. Да неужели и правда там еще что-то ко мне осталось? Выбрала другого, забеременела от него и все равно не может меня отпустить, любит? Да ладно… Сама себя наказала.

— Остановись. Я не желаю обсуждать с тобой свой секс. Давай о сыне поговорим. Завтра хочу приехать, Кирилл дома будет?

Давлю взглядом. Сейчас нужно понять, что делать с Киром. Ее эмоциональные всплески теперь не мое дело. И она вдруг сдувается, передергивает плечами, зажмуривается и открывает глаза. Вижу, как сжимает пальцы в кулаки. Говорит уже спокойнее.

— Кирилл будет дома, у него завтра занятие днем он-лайн и все.

— Хорошо, я часам к двенадцати подъеду. Обсудим, может, сразу заберу.

— Ладно… Если он к тебе согласится переехать, это и правда лучше для всех. Я его почти не вижу.

— Договорились.

АЛСУ.

Всегда думала, что библиотека — такое место, где тихо и уютно. Чтобы можно было забраться с ногами на диванчик или широкий подоконник, взять томик любимых стихов или какой-нибудь роман, и уйти с головой в придуманный мир. Дед обожал читать. Эта библиотека немного пафосная, но мне нравится. Открываю книжный шкаф, веду пальчиком по корешкам.

Беру книгу наугад, сажусь в кресло. Вместо того, чтобы открыть ее и полистать страницы, вспоминаю руку Егора на спине, пока мы шли, зависаю. А еще, как мы танцевали. Наверное, я бы хотела встретить парня, который так же уверено вел меня в танце, а я не робела бы этого. Я же научилась не смущаться и отвечать однокурсникам. И многое узнала за последние несколько лет. Спасибо деду.

Я помню себя абсолютно счастливой в детстве, мама была почти всегда рядом. Когда мне исполнилось семь, родился брат. Мальчик, сын, которого так жаждал мой отец, появился на свет с пороком сердца. И маме стало не до дочери. Полгода в Германии, операция, восстановление, еще одна. Потом возвращение домой и опять врачи и постоянное внимание малышу. А у меня появилась няня. Взрослая, серьезная и правильная во всем татарка. Она четко знала, что можно, а что нельзя. Делала замечания, объясняя, как надо, наказывала даже. Бойкая и жизнерадостная девочка, мне было сложно сидеть и не вертеться, слушать до конца, что скажет взрослый человек, ходить степенно и аккуратно пользоваться столовыми приборами, выслушивать целые лекции. Но я помню, как старалась делать все правильно, как надо. Почему-то была уверена, что если все делать правильно, то братик поправится и мама ко мне вернется, и будет как раньше. Я старалась. И брату стало лучше, прогнозы были хорошие. Но, как раньше у нас с мамой уже не было.

Потом что-то во мне изменилось. Помню даже это ощущение, когда я почувствовала, как будто заворачиваюсь в пленку, отгораживаюсь от мира, от людей, остаюсь внутри себя одна. Перестала играть, отвечала, только если спросят, ходила степенно, как няня. А еще забиралась с ногами в больше кресло в гостиной и зубрила правила этикета из большой книги. Няня была довольна, хвалила меня родителям. Я научилась сидеть ровно, писать буквы, не выскакивая за линейки и аккуратно вписывать цифры в клеточки тетради. И очень-очень радовалась, когда у мамы было время для меня: почитать вместе книгу, сходить в магазин и выбрать новое платье. А уж если только со мной мама ходила на детские спектакли или просто прогуляться в парк, радости не было предела.

Мама умерла, и я рыдала больше суток. Казалось, больше не будет белых полос. Но совершенно неожиданно жизнь с дедом вдруг стала глотком свежего воздуха. Он тосковал по маме также сильно, его больное сердце давало сбои, отец предложил нанять сиделку, но тот попросил отпустить жить к нему внучку. Папа нехотя, но все же, уступил его просьбе. И я с радостью сбежала на квартиру к нему из строгой и тяжелой атмосферы своего дома. Отцу тоже было тяжело, но все его внимание теперь было обращено к сыну, моему брату, а на меня его не оставалось. И дед заполнил собой весь мой мир. Мы листали вечерами фотоальбомы, старик рассказывал о своей жизни и о маме. Сравнивали ее и мои фото. Пили зеленый чай и строили планы на будущее. У меня появилась возможность не только мечтать, но и обсуждать свои мечты. Мне вдруг многое стало интересно, и я погружалась в изучение предметов как никогда до этого. Читала книги, штудировала учебники, даже стала задавать вопросы учителям.

Рядом с дедом я словно заново училась разговаривать, выражать свои мысли. Он спрашивал и ждал ответы. Предлагал обсудить книгу, спектакль или фильм и всегда уточнял мое мнение, никогда не давил, не был резким. Мы ходили вместе на выставки и концерты. Когда — то дед работал главным инженером на большом предприятии и смело мог отнести себя к советской интеллигенции. Меня удивляла широта его интересов, казалось, он мог говорить на любые темы. Я знала, что он может быть разным, и суровым в том числе. Но со мной он всегда был внимательным и заботливым. Самое важное, когда я возвращалась из колледжа или с прогулки на квартиру деда, я точно знала, что иду домой, к родному, очень близкому человеку.

О смерти, болезнях, о том, что под силу врачам, я думала много. Это мы тоже обсуждали с дедом. Я научилась ставить капельницы и контролировала прием его лекарств. Поступила в медицинский колледж, но в Москву отец не хотел меня отпускать учиться. Дед его убедил.

Для отца, наверное, я осталась той молчаливой правильной девочкой, когда мы жили вместе семьей. И он не знает, какая я настоящая. Папу нельзя назвать ортодоксальным мусульманином, он вполне современный человек, бизнесмен. Но он привык распоряжаться всеми. Вот и мою судьбу пытался расписать по-своему, как он считает правильно. Мы мало виделись, даже приезжая на выходных в дом отца, я с ним почти не сталкивалась. Иногда мы с братом и отцом присутствовали на важных для него встречах или мероприятиях. Но, как правило, там отцу было не до меня.

Не знаю, что бы сказал дед, если бы увидел меня здесь сегодня. Но что бы мне высказал отец… Ох, даже подумать страшно!

В библиотеке тихо. Звуков с улицы не слышно. Мне становится неуютно. Я жду Главного — Егора Владимировича Белова. Меня же здесь не забыли? Нужно дождаться и вернуться домой. Прогоняю в голове все, с момента приезда в этот дом, возникают вопросы, на которые интересно узнать ответы. Кто хозяин, почему Егор его поздравляет? По какой причине не мог поехать один? За что мне достался жгучий злой взгляд блондинки? Кто она? Хотя, я не имею права их задавать, наверное. Это личная жизнь моего руководителя. Я же выполнила его просьбу, он должен быть доволен? Он меня не уволит.

И у меня будет время все обдумать и подготовиться к разговору с отцом о будущем.

Белова все нет. И мне становится совсем тревожно. Где он? Он обещал, что до десяти вечера я вернусь, а уже девять. Пойти его поискать или остаться ждать? Позвонить удобно?

Возвращаю книгу на место, смотрю на телефон. Диана спрашивает, как у меня дела. Отвечаю спешно, что я в порядке. И… слышу быстрые шаги к двери библиотеки.

— Алсу? Мы едем, пора.

Егор открывает широко дверь и кивком головы показывает «на выход». Быстро иду к нему. И мне кажется, что мы просто летим до стоянки. Навстречу идет высокий статный мужчина и странно на нас с Егором косится. Белов молчит, когда открывает мне дверь мерседеса. Заводит машину тоже в тишине, и мы выезжаем за ворота на дорогу. Не предлагает найти музыку, не смотрит в мою сторону, просто молча рулит и нервно время от времени сжимает пальцами руль. У него что-то случилось, но со мной обсуждать не хочет. Мне молчать или все же что-то сказать? Его настрой не из-за меня? Я сделала все, о чем он просил. Скорее бы уже доехать. МКАД, немного осталось. Я просто хочу в свою квартиру, и чтобы не было этого непонятного напряжения. И Белов словно чувствует, когда меня уже начинает внутри колотить, ослабляет хватку на руле, включает музыку.

— Ты как? Нормально? Не холодно?

— Нормально.

— Извини, как сказал бы мой друг Михаил, новые вводные меня накрыли.

— Что-то неприятное?

— Жизнь. Ее очередной поворот.

Машина поворачивает ко мне во двор, и останавливается у подъезда. Егор выходит из машины, открывает дверь, подает руку и делает шаг назад.

— Алсу, спасибо за вечер. Напоминаю, что распространяться по этому поводу на работе не нужно. До понедельника!

— Я помню. До свидания.

Разворачиваюсь и иду к подъезду, почти лечу. Мне легко! Я справилась, ничего страшного не случилось. И в понедельник я продолжу работать. Отлично!