Мой избранник

Глава 7

— Вааасяаа! Ваасяаа! Ваааасииилииий! Василииск!

Примерно так можно ознаменовать нашу встречу с василиском. Великий тысячелетний змей тут же оказался в главном зале, и с шоком начал озираться, пока не увидел бледного мальчика, держащего трясущимися руками обсидиановую палочку. Увидев меня, змей тут же радостно взревел.

— Аид!!! — на парселтанге прошипел василиск, и радостно пополз ко мне. Взяв Гарри в кольцо, он прислонился мордой ко мне и потёрся. Эх... как же давно я не чувствовал чешую василиска?

А как всё начиналось... подбив мелкого на путь в Тайную комнату, я ночью провёл его по тайному ходу Салазара, после чего мы оказались в главном зале. Гарри читал о василисках, а поэтому прекрасно знал свойства змея и вовсю упирался продолжать путь, пока не стало слишком поздно.

И сейчас я вовсю радовался встрече со старым другом, выросшим в своё время прямо у меня на глазах.

— Аид, как ш-ше я рад-с тебя в-видеть-сс, — прошипел змей, отстранившись и не обращая на мелкого ровным счётом никакого внимания.

«Взаимно, чешуйчатый,» — и тут же пускаю небольшой разряд в его чешую. Ещё когда он был мелким, я выявил один феномен, крутящийся вокруг чешуи и мышц змея. Вместе эти две вещи делают Васю невосприимчивым к магическим и физическим атакам. Только если на оружии не лежат особые чары, или само оружие не сделано из особой стали или обсидиана. Слабые же разряды тока действуют подобно массажу, расслабляя мышцы и принося чешуйчатому небывалый кайф. А судя по его довольной и млеющей морде, он уже давно так не кайфовал. — «Ну как ты тут?»

— Хорошшо... — мысленно ответил змей, балдея от небольших импульсов. Вообще, сие чешуйчатое создание никоим боком не зовут «Васей», у него есть нормальное имя, данное Салазаром. Но лично я дал ему именно это, и если змей слышал знакомое «Вася!», то всегда знал, кто его кличет.

— Пр-рос-стите. Но вы не могли бы меня отпус-стить? — пискнул Гарри.

— Кто этос-с?

«Мой носитель.» — змей понимающе кивнул. — «Лучше расскажи, как ты тут без меня?»

И змей рассказал. Точнее не рассказал, а излил душу. Ведь после смерти создателя настали тёмные дни. Скука была не просто большой, она была огромной. Кроме того, многие пытались стать «наследниками», и всех он посылал, куда подальше... пока не появился Том. Этот нахальный тип был столь нагл, что змей думал его реально прибить, хотя ему и запрещено, но потом выяснилось, что Том реально имеет право наследника, отчего змею пришлось подчиняться и делать страшные вещи. Среди этих вещей оказалась случайная смерть плаксы Миртл. Именно случайная. Малышке просто не повезло оказаться не в то время, не в том месте.

В общем, мы с мелким на пару утешали бедолагу, как могли. Я же неожиданно вспомнил про крестраж и быстренько направился к нему.

Дальше началось избиение младенца. Я, подобно заядлому садисту, пытал этот осколок, буквально выбивая из него признание на отречение наследства. Ведь если отречётся один осколок, то последствия будет разгребать весь Волди, ведь, по сути, все осколки — это одна личность.

Мучил бедолагу часа два, вплоть до ментальных ударов, выворачивающих сознание наизнанку, а это, скажу я вам, очень... очень неприятно. Краем сознания отметил, что я действительно похож на паука в ментальном плане и хотя раньше я этому внимания не придавал, то сейчас, играясь с осколоком, очень точно подметил. Сделав для себя пометку, пытки продолжились и вскоре я своего добился. Сей недобиток, на котором после всех моих процедур вообще не было живого места, наконец отрёкся от права наследника Слизерина. Если же оно меня на*бало, то меня впереди ещё ждёт самый крупный крестраж в виде дневника, так что остаётся только ждать.

Напоследок мы обрадовали змея новостью, что в ближайшем будущем Хогвартс станет нашим (моим и мелкого), а после сцедили в пять небольших хрустальных флаконов яд василиска. Спасибо трансфигурации, если бы не она, мучились бы мы долго. Ведь яд этой змейки столь мощный, что разъедает даже сталь и стекло. В эффективности убеждаться не пришлось, я отлично помню, как Салазар через меня творил этого змея, а потому яд конкретно ЭТОГО василиска был в два раза убойней, чем общепризнанный. Вердикт: сдерём с коротышек в два, нет, в три раза больше!

Попрощавшись напоследок со змеем, мы вернулись в свою комнату. За окном всходило солнце, и ложиться спать было уже незачем. Я же, прикинув расписание на сегодня, решил подбить Гарри на новый шаг.

«В Гринготтс?! Сейчас?»

«Да. Ты так и так сегодня ни на одном занятии не появишься, так почему бы и нет?»

«Ну давай.»

Следуя моим указаниям, мелкий достаёт меня из чехла, а после — занимает устойчивую позу. Мгновение, и он оказывается перед банком Гринготтс.

— Эээ?

«Моя версия аппарации. Надёжней. Быстрее. Без негативных последствий в виде потери конечности или тошноты».

Мелкий кивает и, убрав меня в чехол, направляется в банк. Людей на улицах не было, все еще спали, так что обошлись без свидетелей. До Рождества же оставалось всего две недели. И я уже знал, что подарить ему на этот праздник. Остались лишь материалы.

Вступив в банк, Гарри прошествовал до директора. Гоблины народ трудолюбивый и хоть банк открыт двадцать четыре часа в сутки, рабочий день большинства из них начинается в семь утра.

— А-а-а. Мистер Поттер, — протянул гоблин, рассматривая мелкого. Гарри лишь протянул ему письмо из банка. — Да-да-да. Помню-помню. Рад, что вы так быстро пришли.

— А что вы хотели?

— Рассказать о положении, в которое вы попали. Крахшмыг! — через минуту возле нас появился новый гоблин. — Мистер Поттер, это поверенный рода Поттер, — да неужели! Вот так новость, а я всё думал, когда же мы тебя увидим мой дрогой. Вот щас я оторвусь, хе-хе-хе. — Он посвятит вас в курс дела, — Гарри кивает и поворачивается к гоблину.

— Здравствуйте, мистер Поттер. Прошу за мной.

Гоблин учтиво поклонился и повёл мелкого за собой. Я же начал прикидывать, что могло понадобиться этим коротышкам от моего подопечного? Гоблины редко самостоятельно оповещают людей о хороших новостях, чаще всё идёт, наоборот. И думается мне, что эта ситуация не исключение.

Гоблин провёл мелкого по замысловатому небольшому лабиринту, в стенах которого были вмонтированы двери кабинетов. Его же кабинет больше напоминал небольшую библиотеку. Просторная комната, вдоль стен которой стояли шкафы, под завязку заполненные разными книгами. Напротив двери располагался рабочий стол, перед которым было кресло для посетителей.

Крахшмыг уселся за стол и жестом указал Гарри на кресло. Мелкий молча сел и выжидательно посмотрел на хозяина кабинета.

— Итак. Мы пригласили вас для того, чтобы проконсультировать по поводу наследства. — Мелкий вопросительно выгнул бровь. Гоблин продолжил. — Дело в том, что на данный момент единственным денежным хранилищем средств Поттеров является ваш сейф.

— И? Я это знаю. Выяснил в прошлое посещение. Мне куда интересней, почему вместо поверенного моего рода, мне пришлось общаться с фактически чужими? — как по нотам, проговорил Гарри.

— Видите ли, мистер Поттер, состояние вашего рода сильно уменьшилось, а кроме того, из-за отсутствия каких-либо операций, мне пришлось взять в руки некоторые дела других малых родов. Но давайте вернемся конкретно к вашему наследству, — мелкий кивнул.

— Хорошо. Если сейф — моё единственное наследство, то куда делось родовое поместье? — снова вслед за мной проговорил Гарри.

— К-хм... — гоблин явно занервничал. — Дело в том, что ваш сейф, вообще, единственное наследство.

Приплыли...

— И... чем это грозит? — интересуется Гарри, пока я анализировал информацию. А информация была очень и очень печальной, из-за чего меня пробило на тихий истерический смех.

— Дело в том, что при потере родового источника, уходит и родовая магия. Надеюсь, вы представляете, в каком вы положении?

«Аид?»

«Поздравляю тебя, Гарри, мы — бомжи!» — сквозь истерический смех даю ответ. Ситуация была и смешна, и печальна, и иронична одновременно. С одной стороны, мы реально бомжи. Места прописки как такового и нет, наследие рода навсегда утеряно, а финансы машут платочком. С другой стороны, у нас на тающем счету есть почти две тысячи галеонов, а потому кое-какие деньги есть и на какой-нибудь домик хватит. Так же есть ещё и я, который вполне себе может заменить родовой источник, так что живём. С третьей стороны... называть бомжами тех, кто на пару может устроить в Англии переворот... это как-то не солидно, мягко говоря.

«И что теперь?» — а вот мелкий реально напрягся.

«Да расслабься, доверь дело взрослым. Здесь начинается моя игра, хе-хе-хе...»

***

Банк Гринготтс. Кабинет Крахшмыга.

Этот день для гоблина определённо собирался стать одним из самых запоминающихся дней в его жизни. Ведь когда гоблины были уже готовы упразднить должность поверенного Поттеров, из-за отсутствия этого самого поверенного, неожиданно объявился молодой наследник, который переполошил не только банк, но и отдел артефакторики. Как оказалось у мальчика за спиной висел настоящий переносной сейф. Ну, а когда он узнал о том, как мальчик решил возникший конфликт, в гоблине зажглась надежда на нового молодого наследника, который сможет поднять из пепла свой угасающий род.

И гоблин стал ждать. Ждать того момента, когда наследник придёт в банк и спросит про наследство, которого нет. Гоблин хорошо помнил о тех суммах, что некогда крутились в обороте семьи Поттеров, хорошо помнил то, действительно великолепное поместье, и он хорошо помнил, как Поттеры щедро платили за службу им, а потому старался вдвойне. И теперь, старому гоблину откровенно было жаль молодого преемника, ведь у мальчика почти ничего не осталось. Лишь жалкие пара тысяч, которых хватит на средненький дом, не говоря уже о хорошем поместье или, что уж говорить, о родовом источнике.

Но через несколько месяцев убеждения гоблина в том, что он не зря возлагает на мальчика надежды, подтвердились. В банк пришла новость, что у мальчика обнаружился забытый артефакт. Это оказалась обсидиановая палочка Певереллов, которая считается... вернее считалась безвозвратно утерянной тысячу лет назад.

Гоблины хорошо сохранили память об этом артефакте. Певереллы тогда прикладывали все силы чтобы её найти, но безуспешно. И гоблины хорошо запомнили награду, которую давали за эту палочку, что отлично говорит о её возможностях. Сомневаться же в том, что у юного мистера Поттера оказалась именно та палочка, не пришлось. Гоблин самолично просмотрел воспоминания профессора Флитвика, который передал их сюда, а потому был более чем уверен, что у мальчика всё впереди. И, помня былые дни, он хотел ему помочь.

Отправив письмо юному и перспективному (даже очень) клиенту, гоблин направился к директору банка по поводу опекунства. Как он смог выяснить, хоть директору Хогвартса и перекрыли доступ к счёту мальчика, увы, но он остался его опекуном, и это надо решать не с гоблинами, а с министерством Магии. «Обрадованный» этой новостью, гоблин стал думать, как вытащить мальчика из того капкана, в который его загнал один старик.

Но вытаскивать не пришлось. Когда же мальчик объявился, настала пора старому гоблину познавать былые дни, когда семья Поттеров удивляла его новыми фокусами. Стоило Крахшмыгу его увидеть, как он сразу увидел разницу между сыном и отцом. Это был не тот простофиля Джеймс, который растерял все богатства. Нет. Это был вполне деловой и уверенный в себе человек, знающий, что и когда делать. И хоть ему было одиннадцать лет, гоблин чётко видел отпечаток взрослого человека. А еще он видел тень. Тень паука за спиной мальчика, и это немного напугала Крахшмыга. Встряхнув головой, гоблин сбросил наваждение и вернулся к деловому руслу.

Когда он общался с мальчиком, у Крахшмыка сложилось впечатление, что перед ним не одиннадцатилетний ребёнок, а взрослый и уверенный в себе человек. Даже слишком уверенный, ибо мальчик ни на мгновение не сомневался в своих словах.

Но дальше — больше. Мальчик собирался продать яд тысячелетнего василиска! Гоблин чуть не поперхнулся, когда услышал эту фразу. Ведь за эти несколько колб можно получить столько, что ему до конца жизни хватит, о чём он и осведомил своего клиента. Далее гоблин был удивлён тем, что мальчик признался, что не знает истинной цены яда, однако намекнул на то, что чем дороже удастся его продать, тем больше процентов получит гоблин, из-за чего старый пройдоха уже начал подсчитывать в уме сумму за такую продажу. Однако мальчику показалось мало, и он вынул из кармана Философский камень. «Как?! Откуда?» — эти мысли завертелись в голове гоблина, но молодой наследник рода Поттеров спокойно ответил, что это не оригинал. Оригинал уничтожен, а это он сделал с помощью своей палочки.

Проведя ряд экспериментов, гоблин убедился в том, что это не глюки. Перед ним действительно лежит камень, пусть и уступающий по силе философскому, но тем не менее все-равно мощный. Но и на этом Гарри не остановился. Гоблина постигла новая волна шока, когда ему было пояснено, что этот камень был сделан с помощью той самой утерянной палочки. И теперь он просто боялся представить её силу. Даже знаменитая Бузинная палочка грустно лежала в сторонке, по сравнению с тем, что оказалось в руках у юного наследника.

Отложив камень, гоблин с утроенной силой принялся за дело. Азарт снова проснулся в его жилах, ведь перед ним лежал шанс на новую молодую жизнь. Целый день они перебирали разные бумаги и заключали разные формы договоров, среди которых был так желанный на новую молодость, взамен на продление контракта поверенного лица. С таким условием гоблин готов был буквально вгрызаться за этот шанс. От возможных перспектив на мгновение помутился разум.

А под конец, мальчик передал список необходимых вещей. Некоторые из них были довольно редкими, например такие как титан, уран, полоний, радий, ванадий, ниобий, тантал, литий, мифрил... Куда, а главное — зачем, юному преемнику это, да ещё в таких количествах, гоблина не интересовало. Единственное, что его заботило, это скорость, с которой он должен это предоставить.

Когда же маг ушёл, гоблин неожиданно подумал, что неплохо было бы подобрать ещё нового домового. Негоже молодому лорду всё делать самому. А в том, что юный маг станет новым лордом Поттером, гоблин не сомневался.

***

Удивлён. Вот честно, удивлён. Гоблин оказался умным, вежливым и главное — тем, кому можно доверять. Я трижды сканировал его разум и трижды выносил вердикт: этому ушастику можно доверять. Собственно, поэтому мы перед ним и раскрыли часть карт.

А вот то, что Дамби был и остаётся опекуном мелкого, очень и очень плохо. И что самое обидное, с этим ничего не сделать, это надо решать в министерстве Магии, а там такие олени, что никакого терпения в разговоре не хватит. Я их раньше поубиваю, чем договорюсь.

Но так или иначе, начало было положено. За этот день, мы нагрузили несчастного гоблина, как наверно его никогда не нагружали. Продать яд, оформить камень, который, кстати, был чёрный, а не красный (побочный эффект моего колдовства), сделать закупки (кстати, обещал, что через неделю всё будет), присмотреть участок для поместья с источником и домик на Косой Аллее. Жаль я не помнил компаний из жизни человека, так бы еще и вклад куда надо сделали, но и так не плохо.

Сейчас же, надо придумать отмазку для нависающего над нами старика. Рядом же стояла МакГонагалл, которая нас и заложила, ибо мы не появились ни на одном уроке и, вообще, пропали.

— Ну? И как это понимать? — требовательно спросила она.

— Мы гуляли, — виновато ответил Гарри.

— Мы?! — разом переспросили взрослые. Мелкий тут же встряхнул головой и добавил.

— В смысле я. Да. Немного устал и решил сегодня погулять.

— Мистер Поттер. Ваше отношение к учёбе непозволительно, — а сколько гнева в голосе.

— А в чём проблема? — спокойно спросил мелкий.

— В чём?! Вы ещё спрашиваете в чём проблема?! — взорвалась Минерва. — Вы пропускаете занятия, хамите преподавателям, сжигаете учебные пособия, оскорбляете и избиваете учеников, а теперь решили вовсе не появляться на уроках!

— Хм... — мелкий реально задумался, пытаясь вспомнить хоть один раз, когда он нахамил преподу или избил ученика. В остальном она была права. — Извините, но не могли бы вы напомнить, когда я нахамил преподавателю и кого оскорбил, и тем более избил?

— Когда? Да хотя бы профессор Снейп!

— Жалоба есть?

— Что? — не поняла она.

— Он жаловался?

— Нет... — стушевалась декан. — Но дальше — профессор Квиррелл! Он даже подал на вас жалобу!

— И отозвал.

— Но подал!

— И отозвал. То есть, проблем нет, — МакГонагалл зверела прямо на глазах. Я же, медленно угорал со смеха. Моё влияние определённо изменило мелкого, превратив в моё небольшое подобие.

— А как же ваш спор с профессором Хуч, по поводу квиддича?

— Так то спор, а не хамство. И прошу заметить, никакой жалобы она не подавала.

— Мистер Поттер! В том споре вы оскорбили чувства всех фанатов этой великой игры!

— А я виноват, что у нас вкусы разные? — мелкий немного оживает, и переходит с планки «пофигист» на планку «где-то что-то сдохло». — К тому же, я ведь никому не навязывал свою точку зрения. Я лишь перечислил недостатки этой игры.

— Но как вы это сделали!

— Через правду, вот как, — огрызнулся он.

— Вот! Вы снова хамите.

— Потому что вы выносите необоснованные обвинения... по крайней мере половину.

— Хорошо! Но что вы скажете насчёт мистера Малфоя и бедного Рональда Уизли? Обоих вы избили.

— Но-но! Рон сам выпал в окно, я не виноват! Я предупреждал, чтобы он не сидел у края. И я не виноват, что Малфой не смотрит, куда идёт. Разве я виноват, что он сам об меня чуть не убился?

— Мистер Малфой и мистер Уизли утверждают обратное. Мистер Малфой говорит, что вы первым затеяли драку, оскорбив его семью. И у него есть целых два свидетеля!

— А у меня их полкоридора, картины и стены, — тихо пробормотал мелкий, но услышали все.

— А мистер Уизли говорит, что вы выкинули его своей палочкой, предварительно унизив.

— Это я его унизил что ли? Это он меня предателем третий месяц поливает и при этом не стыдится употреблять более весомые оскорбления, и об этом знают все... — и такой взгляд на Минерву, что старушка тут же поперхнулась. Ещё бы, она отчитывает кого-то, а этот кто-то вдруг смеет поднимать на своего декана (!) столь красноречивый взгляд. — И я его не трогал.

Правильно. Не ты его тогда к окну подтолкнул. Это был я! И если меня спросят, то я честно признаюсь, что такого-то числа, в такое-то время, я осознанно выкинул рыжее недоразумение с четвёртого этажа.

— Мистер Поттер!

— Достаточно, — встрял старик. Опа, проснулся. А я уж думал, они друг друга бить начнут. — Минерва, Гарри. Прошу успокойтесь. Конфликт не решит проблемы.

— Какой? — разом спросили они.

— Гарри, твои успехи, конечно, похвальны, но ты обязан ходить на уроки. Просто, чтобы их не потерять и не отстать от класса.

Хрен тебе, старый! Я за эти полгода уже второй курс для него закончил. Так что тут надо посмотреть, кто отстаёт, а кто нет. И при этом мелкий ещё тянет за собой Грейнджер, Забини, Гринграсс и Симуса. Да я вообще поражаюсь вашему образованию! Как ЭТО можно проходить весь год?! Хотя... если на ту же самую несчастную Левиосу уходит три занятия, то я снимаю свой вопрос.

— Хорошо, — тихо ответил мелкий, «соглашаясь» со стариком. Если честно, я прямо чувствовал, как этот балаган ему надоел.

— Ну вот и славно. Что ж, прошу, можете быть свободны.

Гарри кивает и уходит, оставляя двух пожилых людей наедине. Я это говорил, и скажу ещё раз: «Хапсиэля на вас не хватает!». Но призвать я его не решусь. Выгнать не смогу...

***

Альбус Дамблдор. Через минуту после ухода пропажи.

— Альбус! Как это понимать? — декан Гриффиндора вцепилась взглядом в хозяина кабинета.

— Минерва, мальчик очень усердно занимался, и ему нужно было развеяться.

— Да причём здесь это! — не выдержала женщина, вызвав удивление директора. — Почему, нарушая половину правил школы, он не получает наказания?

Эх... хотел бы директор признаться, что толку от этого наказания. Ведь он отлично помнил, как его наказывал в первое время, но мальчику было всё словно с гуся вода, и продолжать это просто не было смысла. Даже отработки у профессора Снейпа превратились в дополнительные занятия, которым оба были только рады. Вот что удивляло директора, так это то, что Снейп и Гарри нашли общий язык. Ведь мальчик так похож на отца, но едва ли это для них это что-то значило. Да что Снейп? Даже Филч ему в рот заглядывает, когда Гарри починил школьный уборочный инвентарь. А вот как Гарри договорился с домовиками школы, большой вопрос даже для самого директора.

— Потому, что Гарри — мальчик особый. Он действительно лучше других учеников подготовлен к экзаменам, а мелкие нарушения... у кого их нет.

— Что ж. Тогда... я пожалуй пойду.

— Конечно.

Минерва вышла из помещения, оставив величайшего волшебника Англии наедине со своими мыслями. А мысли были не утешительны. Мальчик рос и самосовершенствовался прямо на глазах. Он с лёгкостью обходил магические следящие чары замка, а те, что были в гостиной, почему-то развеивались при первом же его приходе. На самого же мальчика, как и ожидалось, ни одно заклинание не клеилось. Словно кокон его окружала невидимая преграда, тщательно оберегающая мальчика. И если раньше она была еле заметна, то теперь при сканировании чётко определялась.

— Лили слишком любила своё дитя, — тихо пробормотал директор. Ведь он отлично знал эти чары, наложенные матерью на ребёнка, но он рассчитывал, что со временем они развеются, однако что-то их восстановило. И директор отлично знал, что или кто. Черный силуэт омерзительного паука, сам собой всплыл в сознании мага.

Вспомнив о палочке, Альбусу захотелось чертыхнуться. Этот древний демонический артефакт делает всё, чтобы сдвинуть мальчика с намеченного директором пути, и он должен признать, не безуспешно. Однако, как любят говорить магглы «ещё не вечер». Мальчик по-прежнему под контролем директора, он беспрекословно его слушается, а это хороший знак. Кроме того, он продолжает быть его опекуном и имеет кое-какую власть. А стоит намекнуть в министерстве о незарегистрированной палочке, как всё решится само собой. У мальчика заберут незаконный и опасный артефакт, а взамен выдадут самую обычную, и тогда всё сразу станет, как надо.

Но есть ещё одна деталь. Мальчика не берёт ни одно зелье. Неужели родовая сопротивляемость зельям, которой так славились Поттеры, передалась и ему? Но этого не может быть. Родового поместья нет. Директор позаботился о том, чтобы Джеймс его продал, и он лично видел, что связь с родовым источником порвана. Но тогда откуда у мальчика такая сопротивляемость?

Однако кроме этой, есть другие проблемы и странности. Философский камень был похищен, а древний артефакт варварски разбит. Сначала директор подумал на Тома, но увидев, в каком состоянии находится Квирелл, он понял, что Том тут не при делах. Следующим на подозрении был Гарри, но и он оказался непричастен. Мальчику просто неоткуда было знать о камне, а даже если бы он и знал, то зачем бить зеркало? Странно... всё очень и очень странно.

— Фоукс. Ты не мог бы отнести письмо моему старому другу? — спросил директор птицу, мысленно создавая письмо для одного друга с большим магическим глазом и деревянной ногой.