Мой портфель

Обиженные Родиной

Мы думали, что это игра. Это и есть игра, если б не было сборных стран. Это разновидность войны. Если бы это была игра, на ней бы не присутствовал президент и не падала экономика проигравших. И зарплата игроков здесь не при чем, поэтому наши и проиграли.

Есть два братских народа – русские и евреи, объединенные одним горем: у них футбол не идет. Причем, как показала практика, сколько ни плати – не идет.

Вот чувствуется, что экономика, спорт, наука, искусство поднимаются вместе. И не нужно на них кричать. Они тоже хотят, чтобы Родина их любила. Не только они Родину, но и Родина их. А что же вы хотите? Чтобы он сражался до последнего, а вернувшись на Родину, был ограблен и избит? Вы хотите, чтобы он за эту Родину костьми лег?

Нет! Пока так не будет. Кто для него Родина? Вот этот милиционер на нищенской зарплате, с огромным милицейским животом? Или вот этот департамент в золотых очках на раздаче пособий? Или вот этот бандит, который ждет тебя всюду, если ты что-то своими руками, ногами, головой заработал?

Он ждет тебя, чтобы отнять – и все время быть вместе. Быть всегда вместе с тобой. Ты ион – обнявшись. Он – крыша, он – пиявка, он – капельница. Он нуждается в твоей свежей крови. Кто из них ворует, кто их ищет – не узнаешь никогда. Они все и всегда на свободе и на углу. Так кто же Родина?

Олигарх, переходящий из тени в тень? Что он тебе дает? Защиту, лечение, воспитание? Заборы и собаки! Он не высовывает носа. Он тоже боится Родины. Он сам одет в мишень из сурового полотна.

Кто же остался? Кто же Родина? Солдаты, бегущие в партизаны? Армия – эта последняя Советская власть, без элиты, без интеллекта, с лицом цвета лампасов, где вечные 40 градусов в тени козырька?

Они не Родина.

Остались лица разных национальностей, сидящие на рельсах, бродящие в коридорах больниц, торгующие на базарах и площадях. Остались переставшие стесняться женщины. И начинающие стесняться мужчины. И наши странные вопрошающие лица на экране. Вот такая Родина ждет своих сыновей. Возвращайтесь! И они обиделись на Родину правильно.

И Родина на них обиделась – правильно.

И не похоже, чтобы вдруг, если вы ему добавите 100 тысяч, он дал высокую начальную скорость и глубокое стратегическое мышление.

Вы чувствуете, что нет. И он чувствует, что нет. Хотя истерики добавить может.

Мы отняли у него праздник возвращения домой. Футбол – это больше чем игра. Футбол – это там и тут. И страна с футболом, экономикой и культурой поднимется вместе.

И это будет, потому что это стало необходимым. Как бензин, который будет всегда, потому что он необходим.

А футбол все-таки сплачивает. Это еще не дружба, но уже сплочение. Люди обиделись за Родину и унижение уже переживают.

Теперь все ждут – и публика, и игроки, – когда Родина на них посмотрит и приспособит. И научит чему-то полезному для себя, а значит, для всех.

И когда милиция перестанет работать с бандитами, а будет их ловить, и когда суды перестанут быть предсказуемыми и продажными, и врачи будут вылечивать, а учителя хорошо одеваться, тогда и футбол заиграет в полную силу, потому что будет куда возвращаться после игры.