Мой прекрасный лорд

Глава 23

Смайли Фиггенботтем все тщательно спланировал. Он постучит в дверь и представится трубочистом. Только малорослые мужчины и мальчишки могли заниматься этим ремеслом, так что рост Смайли делал его весьма подходящим, хотя, по правде сказать, работа его мало волновала. Для пущей достоверности Смайли где-то украл ершики и щетки. Никто не умел так перевоплощаться, как он. Слуги в Фаллингейте легко попадутся на его уловку. Когда они перестанут присматривать за ним, он станет заглядывать во все углы, пока не найдет Лукаса.

Все повернулось иначе, его ухищрения не понадобились. Не успел Смайли обойти дом, как заметил промокшего Лукаса, подъезжавшего к конюшне на взмыленной лошади. Смайли издали увидел его статную фигуру и недоуменно заморгал. Лукас еще больше походил на лорда, чем в тот раз, когда они встретились в «Серебряной подкове», только сейчас на нем не было его необыкновенного пальто. Что за глупец, да в такую погоду без пальто можно до смерти простудиться.

Сдвинув на затылок драную шапку, плут заковылял к входу в конюшню и тихо присвистнул. Лукас надменно повернулся к прежнему сообщнику:

– Что вы здесь делаете?

При звуке аристократически-высокомерного тона Лукаса Смайли захихикал и изогнулся, оттопырив зад.

– Фу-ты ну-ты, как мы изящно выражаемся! Кто это говорит? Граф Лили Ливер или Лукас Дэвин, с которым я да-а-авно знаком?

Злобная усмешка скривила губы Лукаса, он перекинул ногу через седло и скользнул вниз, его сапоги застучали по булыжнику. Грум принял поводья, бросил презрительный взгляд на Смайли и увел лошадь.

– Уверяю вас, это недоразумение, – сказал Лукас, расправляя манжеты рубашки и мокрые рукава безупречно сшитого костюма для верховой езды.

– Что, приятель?

– Мы с вами никогда не были знакомы. Насмешливая улыбка Смайли поблекла, он, прихрамывая, шагнул вперед.

– Что т-ты говоришь? Да я знаю тебя как облупленного.

– Я в жизни с вами не встречался, дружище, – покровительственно ответил Лукас густым баритоном и безжалостно взглянул на Смайли.

– Черт побери! Ты со мной не при-т-т-воряйся, Лукас. Не волнуйся, я не расскажу твоей ж-женушке, что происходит. Я пришел только затем, чтобы сообщить, что ограбление состоится во вторник.

Черт, неужто Лукас передумал? Смайли слышал, что Лукас женился на даме, которая вызволила его из тюрьмы. И если он запустил руки в ее сундуки так же, как в съестные припасы, вероятно, ему больше не нужно воровать.

– Ты ведь с нами, с-с-старина? И все идет своим черед-дом? Шайка на тебя рассчитывает. И твои парнишки тоже.

Выражение превосходства при упоминании о мальчиках исчезло с лица Лукаса.

Смайли одобрительно рассмеялся:

– Так-то лучше, Лукас. Ребят ты помнишь.

Лукас нахмурился и двумя пальцами потер переносицу, словно пытаясь извлечь что-то из глубин памяти.

– Нет, я не помню ваших ребят.

– Не моих, чудило, твоих ребят.

– Извините. Я ничего не помню. Смайли разразился гортанным смехом.

– В чем дело, приятель? Ты что, забыл наш план? Лукас наконец возвратился к жизни, стряхнув нахлынувшие мысли.

– Послушайте, вы, негодяй! Я никогда вас прежде не видел и видеть не желаю. Понятно?

– А теперь ты послушай. – Смайли подошел ближе и подмигнул. – Хватит меня разы-зы-зы-грывать. Не д-д-для того я притащился сюда из Лондона, чтобы от меня шарахались как от прокаженного. Я привез Монти Троули повидаться с тобой. Думал, т-т-т-ты будешь рад ему. Я встретил его по дороге. Он был счастлив, узнав, что ты неподалеку. Собирался поблагодарить тебя за помощь. Монти хороший парень, т-теперь он мясник. Пошел потолковать с поваром. Только не говори, что ты не помнишь Монти.

Лукас не отвечал. Он стиснул зубы так, что на лице заходили желваки. Повернул к дому и не оглядывался, оставив Смайли размышлять, то ли его давний сообщник действительно не помнит его, то ли просто пытается выйти из игры.

Ну теперь уж выхода нет. Дело только во времени. Супруга Лукаса скоро узнает, за кого вышла замуж. И когда она это откроет, Лукас вернется в «Семь лун» возглавлять шайку, как он это всегда делал. Обманувший раз навсегда обманщик, хмыкнул про себя Смайли и расплылся в довольной улыбке.

Кэролайн и Аманда сидели за мольбертами в галерее, когда Генри доложил о визите Монти Троули. Кэролайн приказала пригласить гостя, и, пока дворецкий шел по длинному коридору, она положила кисть на мольберт и принялась вытирать руки.

– Интересно, кто этот Монти Троули? – задумчиво сказала она, глядя из-за холста на Аманду. Бывшая гувернантка рисовала сад и, как всегда, делала это мастерски. Кэролайн, вздохнув, отметила про себя, что ее работа уступает наброску Аманды.

Объект Кэролайн был близок и дорог ее сердцу. Она набросала на холсте портрет Лукаса, с помощью белой, коричневой и розовой красок придала его коже тон, который отнюдь не соответствовал действительности. Смешав черный и серый цвета, она положила тени под глазами и на щеках. Лукас так исхудал в последнее время!

– Всякий раз, когда я смотрю на вашу работу, Аманда, мне хочется все бросить. И почему я решила сегодня заняться живописью? У меня все из рук валится.

– Вы нервничаете. Ищете, чем бы себя занять, чтобы не думать о словах Джорджа или о том, почему Лукас такой бледный. В самом деле, Кэрол, вам следует оставить мысль, что в вашего мужа вселился дух лорда Гамильтона.

– Но вы видите, как он похудел?

– У него нет времени поесть. С его появлением Фаллингейт превратился в сумасшедший дом. Мы с доктором Кавендишем занимаем каждую свободную минуту мистера Дэвина уроками. Теперь, когда Джордж во всем убедился, жизнь, наверное, может вернуться в нормальное русло.

– Но что, по-вашему, нормально? Я тоскую по прежнему Лукасу, но если он станет прежним, то оставит меня. Он знает меня, как никто другой. Так что я в затруднении, Аманда: мне нравится этот новый Лукас, и в то же время я грущу по тому, прежнему…

Их разговор прервал звук шагов, эхом отдававшийся в огромной галерее. Обе женщины подняли глаза и, словно лани, грациозно изогнув шеи, вглядывались в гостя. Их взорам предстал серьезный юноша, смущенно мявший в руках шапку, его башмаки, недавно до блеска начищенные, покрывала дорожная пыль. Из-под шапки волнистых рыжих волос смотрели зеленые глаза, полные такой неподдельной искренности, что сразу было понятно – еще ни разу в жизни ему не пришлось прибегнуть ко лжи. Веснушки так густо покрывали лицо, что кожа казалась светло-оранжевой.

– Миссис Дэвин, – сказал Генри, откашлявшись, – это мистер Монти Троули. Он говорит, что знаком с мистером Дэвином.

– Спасибо, Генри, – ответила Кэролайн и с самой радушной улыбкой повернулась к гостю. – Мы рады вам, мистер Троули. Это моя подруга миссис Пламшоу. Извините, что принимаем вас не в гостиной. Я не ожидала вашего визита.

– Простите за вторжение, мэм. – Монти говорил откровенно и искренне, все время поглядывая на высокий потолок, будто прежде не видел таких больших помещений. – Я приехал вместе с другом Лукаса, то есть мистера Дэвина. Смайли Фиггенботтем направлялся в эти края, и я воспользовался возможностью лично поблагодарить мистера Дэвина.

Не этот ли Смайли Фиггенботтем приезжал повидаться с Лукасом перед несчастным случаем? Кэролайн пристально смотрела на юношу. Вероятно, он знает о прошлом Лукаса гораздо больше ее, что ж, в таком случае ей предоставляется долгожданный шанс пополнить свои знания о собственном муже.

– Вы говорите так, мистер Троули, будто хорошо знаете моего мужа?

– Так же хорошо, как и другие ребята. Наверное, даже лучше, поскольку я был первым. Ваш муж великий человек. Он не любит, когда ему об этом говорят, но я надеюсь, что когда-нибудь он примет мою благодарность.

– Вы говорите о нем как о святом, – воскликнула Аманда, отложив кисть и вытирая руки.

– Он и есть святой, – кивнул Монти, – по крайней мере для меня. И для многих других, подобных мне.

У Кэролайн потеплело на сердце от такой похвалы.

– И чем же мой муж заслужил вашу благодарность?

– Он вытащил меня с улицы. Когда моя мать умерла, я остался сиротой. Но Лукас разыскал моих родственников и платил им ежегодное жалованье, чтобы они следили за мной должным образом. Понимаете, мало кто из родственников примет сироту. Мной занимались как следует, и вот теперь я выучился на мясника и подумываю приобрести в Лондоне собственную лавку. Этого бы никогда не случилось без Лукаса, то есть без мистера Дэвина.

После этого заявления воцарилась тишина. Кэролайн взглянула на Аманду и заметила, что та изумлена не меньше ее самой.

– Вы говорите, мистер Дэвин поддерживал вас? – недоверчиво спросила Аманда. – И как долго?

– Пятнадцать лет. Моя мать скончалась вскоре после моего рождения.

– И как ему это удавалось? – настаивала Аманда. – Скольких сирот он опекает?

– Несколько дюжин, – ответил Монти. – Все мы ребята Лукаса, и мы знаем, как нам повезло.

– Где же он брал деньги? – спросила Аманда и умолкла, когда Кэролайн тронула ее за руку, но вопрос уже прозвучал.

Монти смотрел себе под ноги и теребил шапку, явно не желая выдавать источник доходов своего покровителя. В этом не было необходимости, во всяком случае, Кэролайн и Аманда знали, что Лукас вор.

– Да он просто Робин Гуд, – прошептала Кэролайн, сердце ее учащенно забилось, переполненное сочувствием. – Знаете, Монти, он никогда не рассказывал нам, что делал со своими… деньгами.

Аманда проглотила ком в горле и заморгала, отгоняя подступившие слезы.

– Я уверена, что ваша матушка была бы благодарна, – сказала она, – если бы знала, что для вас сделал мистер Дэвин.

– Она знала, – с печальной улыбкой ответил Монти. – Лукас сказал ей перед смертью, что позаботится обо мне. Иззи, сказал он, твой мальчик никогда не будет голодать, обещаю тебе. Он мне сам рассказал. Он мне хоть и не отец, но был рядом с матерью, когда она родила меня на улице. А отец… Я его никогда не знал.

Слезы катились по щекам Кэролайн. Так это сын Иззи! Женщины, которую Лукас любил, но которая мечтала выйти замуж за лорда. Она умерла, родив ребенка от своего любовника, и Лукас был тогда рядом с ней, хотя она и отвергла его любовь. Он был там ради Иззи. Точно так же, как поклялся остаться в Фаллингейте ради Кэролайн.

– Вам очень повезло, молодой человек, – сказала Кэролайн дрогнувшим голосом. – Лукас всегда заботится о тех, кого любит.

– Я понятия не имела… – проговорила Аманда, обычная маска благопристойности исчезла с ее лица. – Понятия не имела, – растерянно повторила она.

– Я хотел сказать ему, что, возможно, куплю лавку в Лондоне, – подбадривая собеседниц, проговорил Монти. – Думаю, он будет гордиться.

Кэролайн вытерла слезы.

– Несомненно. Вы не выпьете с нами кофе в гостиной, мистер Троули?

– Да, мэм. С удовольствием.

Они перешли в гостиную и дружески болтали в ожидании кофе. Монти осторожно отщипывал от сдобной булочки маленькие кусочки, пока Кэролайн не убедила его, что этого добра на кухне всегда предостаточно. К тому времени, когда Лукас вернулся с верховой прогулки, юный мясник съел чуть ли не все, что стояло на подносе.

– Лукас! – Взволнованно улыбаясь, Кэролайн поднялась с кресла навстречу вошедшему мужу. – Никогда не догадаетесь, кто зашел навестить нас. Мистер Троули!

Монти встал и лучезарно улыбнулся своему покровителю. Аманда с блеском во влажных глазах наблюдала трогательную сцену. Но странно, Лукас не выказал никаких эмоций.

– Мистер Троули? – сказал он таким тоном, словно никогда не слышал этой фамилии. Остановившись в дверях, он нахмурился, потом взглянул на Кэролайн, и лицо его прояснилось. – Как ваша живопись, дорогая?

Он подошел и поцеловал жену в щеку. Встревоженная его реакцией на гостя, Кэролайн нахмурилась.

– Лукас, какой вы бестолковый, право. Вы помните мистера Троули? Он один из сирот, которым вы помогаете. Вам следовало бы рассказать мне о своих добрых поступках.

С искренним недоумением Лукас посмотрел на Монти:

– Извините, я… я, честное слово, не помню. Приветливая улыбка Монти исчезла, он был слишком искренен, чтобы скрывать душевную рану.

– Лукас! Вы наверняка помните! Это сын Иззи! – воскликнула Кэролайн с оттенком нетерпения в голосе. – Вы помните Иззи?

Лукас, явно взволнованный, налил себе чашку кофе.

– Если бы я помнил, дорогая, я бы сказал.

– Мистер Дэвин сегодня сам не свой, – тихо сказала Кэролайн Монти.

Лукас быстро повернулся к ней, глаза его блеснули гневом.

– Уверяю вас, я более чем в себе. Я не приглашал сюда мистера Троули и не понимаю, почему он немедленно не покинет нас, поскольку я совершенно не припоминаю ничего, что бы нас с ним связывало.

– Лукас!

Он бросил на Кэролайн виноватый взгляд, вздохнул, его гордая осанка поникла.

– Простите. – Лукас провел рукой по исказившемуся лицу, исподволь разглядывая Монти. – Позвольте мне поговорить с мистером Троули наедине.

Кэролайн встревожено посмотрела на гостя.

– Не волнуйтесь, дорогая, я не оторву ему голову. Я только хочу поговорить с ним.

– Хорошо, – поколебавшись, сказала Кэролайн, – если таково ваше желание. Хотя я не возражала бы и остаться. Правду сказать, я этого очень хочу.

– Пожалуйста, Кэрол.

Она кивнула и одарила Монти приветливой улыбкой.

– Думаю, мой муж предпочтет, чтобы слуги не присутствовали при вашей беседе, мистер Троули. Поэтому сами займитесь кофе и булочками. Надеюсь, вы пообедаете с нами. Оставайтесь, сколько захотите. Вы идете со мной, Аманда?

– Конечно.

Женщины вышли, оставив Лукаса и Монти вдвоем.

Когда через полчаса Лукас вошел в галерею, Кэролайн вновь была поглощена живописью. Только проведя тонкую линию, подчеркивающую продольную ямочку на подбородке, она увидела, как портрет мужа даже в любительском исполнении похож на изображение Баррета Гамильтона. Черные глаза, созданные ее кистью, казалось, проникали в ее душу, точно так же, как порой действовал на нее подлинный портрет лорда.

Расстроенная, она бросила кисть на мольберт и, резко поднявшись, отступила на шаг, чтобы охватить перспективу. Это Баррет Гамильтон. Но это и Лукас Дэвин. Она не могла объяснить разницу между ними.

– У вас такой вид, будто вы встретились с призраком, – раздался позади нее звучный голос Лукаса.

Кэролайн с дрожью обернулась.

– Господи! Вы напугали меня до полусмерти! Я не слышала, как вы вошли.

Его пронзительные черные глаза изучали ее черты, словно она была портретом, созданным его рукой.

– Вы слишком увлеклись работой. Как я вижу, пишете свой любимый объект?

Лукас нахмурился. Он думает, что она изобразила Баррета Гамильтона?

– Но это вы, – поспешно пояснила Кэролайн.

Он приподнял брови, полная сарказма улыбка скривила его губы.

– Разумеется.

– Мистер Троули останется у нас?

Лукас поджал губы и, сунув руки в карманы, отошел к окну.

– Нет, я отослал его, пусть идет своей дорогой.

– Лукас! Вам следовало предложить ему остаться. Он о вас очень высокого мнения. Я хотела послушать историю вашей лондонской жизни.

– Мы не проводили время вместе, Кэрол.

– Но вы знали его. И что более важно, он знал вас. Я ему завидую. Вы понимаете, что я ничего не знаю о вашем прошлом.

– Это к лучшему, – сказал он. Голос его был холоден, как ветер, шумевший за окном в увядших розовых кустах. – По крайней мере сейчас.

– Вы не можете убежать от своего прошлого, Лукас.

– Не могу? – Он повернулся и уставился на нее. – Я так ловко сбежал от своего прошлого, что даже его не помню…

Голос его прервался, он приложил руку ко лбу, зажмурил глаза и скривился.

– Что-то не так? – Кэролайн подошла к нему и коснулась его руки. Даже сквозь одежду она почувствовала, как от него пышет жаром. – Да вы весь горите! Вы, должно быть, больны. И бледны как полотно.

– Я не болен. Просто… я сердит на вас.

– Почему? Почему, дорогой?

– Сначала вы хотите, чтобы я забыл свое прошлое, а теперь настаиваете, чтобы я его вспомнил.

Кэролайн сжала его сильную мускулистую руку.

– Потому что поняла, как ошибалась. Я хотела, чтобы вы стали тем, кем не были. Я хотела выйти замуж за лорда или за кого-нибудь столь же респектабельного. И теперь, когда вы стали вести себя как великосветский человек, я поняла ошибочность своего плана. Я полюбила вас таким, каким вы были прежде. Я скучаю по тому мужчине, Лукас, я вас едва узнаю.

Он вырвал свою руку из ее ладони.

– Прекратите. Вы говорите чепуху. – Он застонал, видимо, головная боль усилилась.

– Вы даже на себя не похожи. Вы исхудали. Портрет, что я нарисовала, в равной мере походит на вас и на лорда Гамильтона. Вы с ним одно целое… С того момента, когда портрет ударил вас по голове.

– Хватит! – зарычал Лукас. Лицо его покрылось испариной. Он посмотрел на Кэролайн затравленным взглядом, под глазами залегли темные круги. – Можете вы понять, что мне нехорошо? – Он вытащил из жилета фляжку и открыл пробку. – С меня хватит ваших добрых намерений и забот о моей персоне. Больше никогда не говорите мне о Монти Троули и о моем прошлом. Ясно?

– Я вам скажу, что мне ясно. Вы не тот человек, за которого я вышла замуж. Не для того я ждала долгие годы, чтобы заключить брак с человеком, столь же бесхарактерным, как лондонские приятели Джорджа. Я хочу, чтобы тот вспыльчивый и искренний Лукас Дэвин вернулся. Вы слышите?

– Я услышал чересчур много, черт возьми!

Он направился в дальний конец галереи, громко стуча каблуками по деревянному полу.

– Проклятие! – вырвалось у Кэролайн.

В раздражении она повернулась к портрету. И уже хотела перечеркнуть свое творение крест-накрест черной краской, как услышала глухой стук и тревожный крик.

– Мистер Дэвин! Бедный мистер Дэвин! Сходите за Генри! Скорее.

Услышав вопли Бидди, Кэролайн бросила кисть. Она промчалась по галерее, выбежала в холл и замерла у распростертого на полу Лукаса. Он упал навзничь. По счастью, на этот раз обошлось без крови.

– Бидди, что случилось?

Кэролайн опустилась на пол и положила голову Лукаса себе на колени.

– Он вышел за дверь и тут же упал.

– Позовите доктора Кавендиша! И поскорее!