Моя чужая. (не)вернуть любовь

Глава 38

Демьян

Мне срочно нужно привыкнуть, что если у тебя есть планы, то они очень быстро могут быть нарушены одной хорошенькой, но очень капризной девочкой.

- Не пойму, что я делаю не так, - чуть не плача шепчет Алена. – Сухая, сытая… Может, врача?

- Не думаю, - я шагаю из одного угла комнаты в другой, пытаясь успокоить малышку. – Она просто адаптируется.

- Она плачет!

- Все младенцы плачут.

- Дай мне, - требовательно протягивает руки.

Не очень хорошая идея. Дети чувствуют настроение родителей, но я отдаю. Наденька заходится пуще прежнего. Алена изо всех сил пытается ее успокоить. Качает, поет, но в итоге сдается – и девочка снова в моих руках.

- Ты просто напряжена, - замечаю мягко. – Все хорошо.

Аленка злится. Я вижу в ее глазах отчаянье и немного зависти. Понимаю, ей хочется быть супер-мамой, но это так не работает.

- Знаешь, я в детстве очень хотел брата или сестру, - признаюсь тихо. – Представлял, как буду нянчить младенца, гулять с ним, менять пеленки. И в то же самое время понимал, что его жизнь будет такой же отвратной, как моя. Я ведь даже не помню, когда меня не били. Как еще жив остался, черт его знает… И поэтому приходилось довольствоваться куклой…

Брови Аленки удивленно взлетают. В глазах появляется интерес и немного расслабленности. Наденька тоже притихла. Только кряхтит.

- … Да, именно куклой, - улыбаюсь криво. – Нянчил ее, подальше от чужих глаз. Даже платье шить пытался.

- Ох, Демьян…

- Да ладно. Тебе признаться не стыдно. Это теперь я понимаю, что только ты принимала меня таким, как есть. Со всеми заморочками и тараканами.

Щечки Алены слегка розовеют.

- Наши тараканы просто сдружились. У меня, знаешь ли, была куча комплексов из-за предательства матери.

- Ты с ней по-прежнему не общаешься?

- Нет. И не хочу. Ей было плевать на дочь до тех пор, пока деньги не понадобились. Я отправила, сколько посчитала нужным и просила больше не беспокоить. Для меня эта женщина – просто биологическая родительница.

И Аленка зевает, прикрывая ротик ладонью.

- Вот видишь, - сам передаю задремавшую Наденьку девушке. – У вас начинают совпадать био-ритмы. Ничего, вот начнутся колики…

На меня сердито шикают. Алена осторожно переносит Наденьку в постельку. Колыбелька стоит вплотную с двуспальной кроватью, бортик снят. Алена может не вставая с постели протянуть руку и коснуться девочки.

- Останешься с нами? – шепчет вдруг.

Сердце делает кульбит и ухает о грудную клетку.

- Конечно, останусь. Но Алена… я бы хотел остаться насовсем.

***

На мгновение перехватывает дыхание. Не знаю, как реагировать, а Демьян в два счета оказывается рядом и сгребает в охапку.

Слабо трепыхаюсь.

- Демьян, я…

- Все еще злишься?

- Нет.

Слово срывается прежде, чем успеваю подумать. А ведь я действительно не злюсь. От прошлой боли остался лишь пепел, он не тревожит.

Но и глуповато-восторженной Аленки тоже больше нет.

- Тогда почему? Не нравлюсь?

Вдыхаю, чтобы ответить, но не могу. Не могу врать.

Демьян толкует мою заминку иначе. Небесно-голубые глаза темнеют.

- Сейчас проверим, - шепчет угрожающе и, склонившись, целует.

Голову моментально ведет. Цепляюсь за широкие плечи, чтобы оттолкнуть, но вместо этого позволяю мужскому языку скользнуть внутрь.

Идиотка!

Нельзя подпускать близко! Хватит! Одного раза было достаточно! Мы же… он… он не…

Мысли путаются, будто я перебрала с алкоголем. Мягкое тепло бежит вдоль позвоночника, вслед за мужской ладонью, и сворачивается внизу живота раскалённой пружинкой.

Меня встряхивает.

Демьян отвечает сдавленным стоном и набрасывается с таким напором, что ноги подгибаются.

Господи! У нас же никогда не было так... Не целовал он так жадно и долго.

Под попой оказывается край стола. Его руки в наглую шарят под кофточкой, а я не могу оторваться от изумительно-желанных губ. Это слаще, чем первый поцелуй. Намного! Сердце колотится в груди райской пташкой и, наверное, я бы просто плюнула на все и позволила себе забыться, но слуха коснулось тихое хныканье.

Дочка!

Демьян среагировал моментально. Отпустил и даже отступил на шаг. А глаза темные от страсти, шальные. И от этого взгляда ноги подгибаются, а по коже бегут теплые мурашки.

Чуть не промахнувшись мимо двери, сбегаю к дочке.

Но нет, ложная тревога. Наденька просто выплюнула соску, но стоило вернуть пустышку на место, сладко зачмокала и вновь уснула.

Опершись на бортик кроватки, перевожу дыхание.

Так Алена… То есть Елена… Черт! Не важно. Сейчас нужно собраться, перевести дух и…

- Алён, - шепчет за спиной бархатный голос. Демьян приближается и мягко обнимает за талию. - Будь моей девушкой.

***

Демьян

Аленка каменеет. Я и сам дышу через раз. Все силы уходят на борьбу с желанием послать благородство к чертям собачьим и повалить свою женщину на постель.

Да, именно свою.

Нахрен мне больше никто не нужен, и клянусь, до последнего биться буду, только бы вернуть.

- Демьян, - пытается аккуратно освободится, - я…

- Погоди, не отвечай сейчас…

Буквально наступая себе на горло, я размыкаю объятья. Аленка отстраняется, но вреде бы не намерена гнать меня взашей. Уже хорошо.

- … Давай я предложу еще раз, но позже? – продолжаю, внимательно отслеживая каждую эмоцию. – Знаю, ты мне не доверяешь. Как мужчине, - добавляю поспешно. – Но дай шанс доказать, что…

«Что я тебя люблю».

- … что мы сможем быть вместе как пара. Настоящая.

Аленка снова вздыхает. Бросает быстрый взгляд в сторону дочки.

- И Наденька меня тоже не смущает, - добавляю, верно истолковав тень, промелькнувшую в серых омутах. – Она твоя дочка. Часть твоей жизни. И я правда очень хочу в этом участвовать.

Черт! Как же криво звучит! Но от волнения язык в узел завязывается.

Аленка трет лоб. Опять глядит на дочку, потом на меня. По спине пот градом, жду ее решения, как приговора.

- Мне подумать надо, - шепчет наконец.

И я с облегчением вздыхаю. Подумать – это хорошо. Хотела бы меня Аленка послать – уже бы это сделала. Значит, не все так плохо!

- Сколько угодно, - соглашаюсь легко. – Но предупреждаю сразу – я буду ухаживать.

***

В дверь звонят.

Не глядя на экран могу сказать – опять курьер с цветами или подарком. Не знаю, что в этот раз придумал Демьян.

- Ну чего застыла? – Ульяна игриво выгибает бровь. – Открывай.

Наденька весело чмокает соской. Она согласна со своей будущей крестной мамой.

- У меня скоро вазы закончатся, - бурчу, а у самой пульс зашкаливает.

Демьян осаживал меня по всем фронтам. Подарки, комплименты, намеки…

Но я все медлила. Нет, не из-за желания «поломаться». Просто мне чертовски необходимо как следует взвесить все за и против.

Не уверена, что смогу заново себя собрать, если вдруг у нас не сложится. Да и в прошлый раз меня вытянул Артур. То есть, мы друг другу помогли… Не важно!

В общем, я боюсь.

Глупо, сама знаю, но страх быть брошенной въелся в подкорку.

За дверью, ожидаемо, топчется курьер.

- Здрасте-распишитесь-за-посылку, - тараторит юноша, подсовывая мне планшет.

Чтобы не задерживать, быстренько ставлю подпись и забираю коробку, обернутую в плотную коричневую бумагу.

Уже интересно… Что Демьян придумал на этот раз? За мной никогда так не ухаживали… Даже с Артуром все прошло без особой романтики. Мы оба были тогда к этому равнодушны. А теперь…

- У тебя глаза блестя, как звездочки, - смеется Ульяна.

И вдруг тихонько вздыхает. Ее взгляд туманится воспоминаниями о прошлом.

Почему-то мне кажется, что она до сих пор не смогла забыть Тамира. Вернее, Тамерлана. Теперь я знаю полное имя отца ее дочери. И даже нашла его в интернете. То есть, думаю, что нашла… Но по внешности мужчина подходит. И он действительно очень красив. Даринка очень на него похожа.

- Ну, открывай же, - торопит Ульяна.

И я с удовольствием выполняю ее просьбу.

- О господи, - ахаю, не веря своим глазам. – Это же...

Называю имя знаменитого итальянского мастера, но Ульяна только плечами жмет. Она о таком не слышала.

- Не важно, в общем. Это коллекционная вещь. Очень дорогая. Нет, такое я принять не могу.

- Тут записка еще.

Ну куда уж без нее! Аккуратно беру кусочек картона, украшенный тиснением.

«Не вздумай отказываться. Иначе пришлю еще несколько штук. P. S. Очень рассчитываю на поцелуй благодарности. Или, хотя бы, чашечку чая».

И смайлик.

- Вот наглец, - качаю головой, но не могу сдержать улыбки.

Демьян знает меня, как облупленную. И это волнует и завлекает.

Но радость от неожиданного, но очень желанного подарка меркнет вместе с неожиданным звонком от начальника охраны коттеджного поселка.

- Здравствуйте, Елена Николаевна, – озабочено гудит мужчина. - Могли бы вы сегодня подъехать? Ваш дом, кхм, пытались поджечь.

Я чуть телефон не роняю. Только этого мне не хватало!

***

Демьян

- Ты знаешь, что делать, - Шахов двигает ко мне флэшку.

А я по лицу вижу, не о работе думает, а о девушке, минуту назад скрывшейся в дверях. Кажется, это его личная помощница. Эффектная, надо сказать. Но ее красота нетипична. И уж точно безо всякой вульгарщины. А те взгляды, которые она кидала на мужчину… как еще Шахов не превратился в кучку пепла?

Между этими двумя искрило так, что хотелось закрыть голову руками и поскорее валить – каr бы не перепало!

- Будет готово через недельки две. Хорошие у вас безопасники, - хмыкаю, отмечая работу людей, взломавших мою прогу.

Обычная процедура – я пишу программу, а специально обученные люди находят в ней брешь. Исправляю, и снова. До тех пор, пока заказчика не устроит результат.

- Да, неплохие, - Шахов откидывается на спинку кресла и окидывает взглядом кабинет.

Но по лицу вижу – ему моя похвала до одного места. Черные брови нахмурены, на лице застыла маска, из-за которой то и дело прорывается нетерпеливое раздражение.

Да уж. Видать хорошенько его помощница умеет нервы на кулак мотать.

Прощаюсь и выхожу из кабинета.

Девушка сидит за столом.

Собой она владеет гораздо хуже Шахова, поэтому без труда считываю в ее глазах ярость. Еще немного, и эта малышка выпустит когти и начнет шипеть

- Уже уходите? – интересуется нервно.

А сама косится на дверь.

- Да. Спасибо за чай.

- Пожалуйста.

- Ангелина, я все еще жду кофе, - оживает селектор.

Девушка едва слышно ругается. И вновь смотрит на меня.

- Пожалуй, прогуляюсь с вами…

- Э-э-э, нет. Я очень спешу.

И сбегаю от девушки в прямом смысле этого слова.

Извини, Ангелина. Я тебе сочувствую, но подставляться не хочу. Задницей чувствую, Шахов меня сожрет за один косой взгляд в сторону его помощницы.

Сажусь в машину и достаю мобильный. Нужно набрать Алёнке. Мой подарок уже должны были доставить.

А в груди тревожно екает. Чувствую себя, как на минном поле. Алёна не отталкивает, но и с ответом не торопится.

Наши отношения в прошлом закончились болезненно. И наверняка она не хочет повторения прошлых ошибок. И сейчас я пытаюсь всеми силами убедить ее, что как раньше уже не будет.

- Привет! – первой здоровается Аленка. – Извини, я немного… эм, занята.

Вроде бы говорит, как обычно, но я чувствую тревогу в ее голосе

- Что случилось?

Аленка замялась. Ненадолго.

- С домом проблема, - выдыхает наконец. – Его подожгли.

- Кто?!

- Да есть тут одни… Я перезвоню, ладно? Составляем протокол… нужно осмотреть повреждения.

- Сейчас приеду. Будь там.

И сбрасываю вызов.

До поселка добираюсь в рекордные сроки.

Охранник меня пропускает без возражений. Похоже, Алена его предупредила.

Добираюсь до нужного дома и сразу же отмечаю выбитое окно и подкопченную стену. Урон вроде бы невелик, но посмотрим, как там внутри.

На крыльцо выходит Алена. Губы недовольно поджаты, брови нахмурены.

Даже не пытаюсь сдержаться – подхожу и заключаю в объятья.

- Дурные малолетки, - шипит моя валькирия. – Понапиваются, идиоты…

Я облегченно вздыхаю. Признаться, подумал на Оболенского. Что-то он притих последнее время. Агатов, конечно, обещал разобраться, но в искренние мотивы этого индюка в костюме слабо верилось.

- Это дети устроили? – уточняю все-таки.

- Да какие дети! Лбы здоровые! Вечеринка у них тут, оказывается. Ну и вот… Повеселились! Один идиот другому спор проиграл.

- А твой дом тут причем?

- Ни причём! Выбрали случайно. Решили во взломщиков поиграть. А в итоге еще и подожгли. Влезли через окно, светили себе зажигалками. А у меня тюль…

- Так. Ясно. Что с сигнализацией?

- Убрали ее. Отец виновника торжества фирму по сигналкам держит. Вот юные дарования свои силы и опробовали. Закоптили мне всю гостиную! Теперь воняет ужасно. С тюли огонь перекинулся на панно, которое рядом висит. Оно большое. Было… Теперь во всем доме пластиком пахнет!..

Смотрит на меня гневным взглядом.

- …Детки же от страха сбежали! Даже потушить не пробовали. А я уже думала сюда переезжать обратно. Чтобы Наденька воздухом свежим дышала и…

- Кхм, Елена Николаевна, можно вас? – кашляет кто-то сзади.

Вот черт. Приходится разжать руки.

У входа стоит мужчина в возрасте. Очевидно, один из жильцов поселка.

- Здравствуйте, Эдуард Федорович, - сухо здоровается Аленка. – Как раз собиралась вам звонить.

- Я представляю, с какой целью. Поэтому решил лично принести извинения за сына. И предложить оплатить ремонт, а также на это время пожить в новом доме. Я приобрел его не так давно. В этом же поселке, рядом с ручьем. Хотел отселятся, подарок сыну на совершеннолетие сделать, - усмехнулся криво и поправил очки. – Но теперь думаю, что обойдется. Нужно мальчика воспитывать.

Алена тушуется.

- Мне как-то неловко… Есть квартира, где я живу. Все в порядке.

- Пожалуйста, не отказывайтесь. Я очень хочу загладить неприятный инцидент. Дом абсолютно новый и готов к проживанию. Обустраивайтесь там на свой вкус.

И, шагнув к нам, мужчина протягивает ключи.

Кинув быстрый взгляд на Алену, беру предложенное.

- Спасибо, - благодарю совершенно искреннее. – Мы воспользуемся вашим предложением.

Лицо Эдуарда Федоровича смягчается. Он явно рад это слышать.

- И огромная моя благодарность, что вы не писали заявление, Елена Николаевна. Мой балбес и сам в шоке от произошедшего. Получилось случайно.

- Ничего. Я… я все понимаю.

Эдуард Федорович кивает и, сдержанно попрощавшись, уходит.

- Ты не писала заявление? – хмыкаю, оборачиваясь к Алене.

Она ежится.

- Тарские тут пять лет как живут… Я его балбеса еще подростком знала.

- Ну, тогда пошли осматривать дом, - звеню ключами.

- Демьян…

- Ничего не знаю. Наденьке свежий воздух нужен. И будет где няню разместить. А то ты скоро дойдешь от бессонницы.

- Другие и без нянь справляются, - бурчит Аленка, но послушно спускается с крыльца.

Перехватываю ее под руку, с удовольствием отмечая, что отстранятся она не спешит.

Вместе мы идем вверх по улице. Новый домик находится у самой кромки леса, около небольшого ручья. Место облагороженное, для прогулок с коляской подойдет отлично.

Похоже, Алена со мной солидарна.

Чувствую ее беспокойство и восторг, когда мы заходим в дом.

Он небольшой, в два этажа. Очень уютный, выполнен в деревенском стиле.

- Я думала, тут все в деловом стиле будет… Ну знаешь, вроде хай-тек, все дела…

- Может, Эдуард Федорович любит дома под старину. Не важно. Но он прав, сына нужно воспитывать. А тебе сюда переехать. На время. Тем более ты сделаешь человеку приятное. Он не будет чувствовать за собой вины.

- Я смотрю, ты у Генриха Вольфовича хлеб отбираешь, - бурчит Аленка.

Смеюсь, оценив ее шутку про немца. А потом сгребаю свою бедовую красавицу в охапку и целую.

Волна жара облизывает с головы до ног, а голову ведет с такой силой, что дышать невозможно.

Аленкины губы – как самый сладкий на свете хмель. Пью его жадно, пока не отобрали. Ладони скользят по узкой спине и хрупкой талии, зарываюсь пальцами в распущенные локоны. Че-е-ерт… Как же хочется почувствовать их снова длинными. Намотать на кулак, потянуть слегка и…

- Д-демьян, - тихонько стонет Алена.

Опять!

Каждый раз отталкивает, и мне приходится подчиняться! Через силу заставляю себя отстраниться.

- Не удержался.

Голос звучит хрипло, отрывисто. Обвожу пальцем припухшие губы, с удовольствием замечая, как зрачки Аленки расширяются.

Она тоже реагирует. Ей хочется большего. Но не подпускает… Черт. Может, нам обоим к психологу? Вот немец рад будет.

- Нужно заняться переездом, - Аленка отходит от меня на несколько шагов и скрещивает руки на груди.

В глаза не смотрит. А щеки все красные и дышит нервно и часто.

С трудом дается ей равнодушие, вижу-вижу. Да только и я уже на пределе.

- Займемся, - обещаю многозначительно. – Вот прямо сегодня.