Моя Госпожа

Глава 1

Чарли

Где вы, черт вас бери? Джейд? Чарли? Серьезно? Я вздохнула и взяла телефон, совершая шестой круг по своему кабинету — все еще странно было называть его так — проверяя панель, мониторы, все в последний раз, как это делала мама до меня и ее мама до неё с помощью зубила и камня.

Воспоминание о моей нахальной, сквернословящей бабушке заставило меня ухмыльнуться. Бабушка ненавидела всю эту технологию, доверяя только бумаге, ручке и своим собственным глазам.

Я наблюдала, как один из барменов на втором этаже наливает дорогой напиток, поглядывая через плечо на камеру. На соседнем экране девушка в нашем эксклюзивном казино на нижнем уровне явно делала предложение клиенту, причем она не была одна из моих девушек. Я быстро сфотографировала ее на телефон. Иногда нужно помнить о старых добрых традициях. Остановившись перед огромными окнами, из которых открывался вид на все три этажа греха и разврата подо мной, оно было словно параноидальное всевидящее око, я обратилась к подруге Вай с милым и деликатным сообщением.

Я: Иду. Налей мне выпить. 15 минут максимум. Вай: Вранье. — Черт, потерпи, — пробормотала я себе под нос, отступая на два шага от этих окон. Подальше от осуждающих взглядов внизу… — Простите?

Я обернулась и автоматически напряглась, подняв подбородок и, скрестив руки, и подумала про себя.

Как моя мать. Я прочистила горло, так как эта мысль заставила меня почувствовать боль.

— Что я могу сделать для тебя, Черри?

Сногсшибательная рыжая девушка передо мной была безупречна. Статная фигура на каблуках Louboutin, темно-лиловое шелковое платье облегало ее изгибы, словно было вшито в ее тело, а волосы были закручены в идеальный шиньон, которую я никогда бы не смогла повторить. Она смотрела на меня такими острыми глазами, что я почувствовала себя неловко. Мне потребовалось вся моя сила воли, чтобы не проверить прическу или не разгладить что-нибудь на себе.

Встань прямо и ни перед кем не прячься, Чарли Вон. Слова Бабушки зашипели у меня в голове. Слова, которые я слышала с того дня, как родилась. Камилла Вон начала все это прямо здесь, в Лас-Вегасе, с помощью некоего голубоглазого эстрадного певца «Крысиной стаи» — по крайней мере, по слухам. Она и моя мать, Шанель, вместе создали империю в течение почти шестидесяти лет, и я та, кто сбилась с пути. Большинство родителей стараются оградить своих дочерей от того, что здесь происходит. Вещи, предложенные здесь по приемлемой цене. К тому же моя семья спроектировала, одела и драпировала эти вещи, создавая неотразимую красоту. Великолепно обольстительный, чувственный и сексуальный мир, был «Камео».

Ты Вон. Ты должна забыть прошлое. Ты должна взять на себя ответственность сейчас.

Эти были важные слова, а слезы грозили обжечь мне глаза. Я впилась ногтями в ладони, чтобы не шевелиться.

Ты слышишь меня, Чарли? Я слышу тебя, Бабушка. — Приложение снова не работает, — сказала Черри плавным и бархатистым голосом.

Классно. Никто никогда не мог угадать ее профессию.

— У нас с Пейсли назначена встреча в «Луор», и мы не можем выйти. Одна идеально изогнутая бровь поднялась. — Правило такое… — Никогда не выходить из дома, не предупредив об этом, — закончила я за нее, слегка наклонив голову. — Я в курсе.

Боже, я всё знала! Вероятно, я могла бы перечислить все правила и протоколы дома в алфавитном порядке еще до того, как выучила таблицу умножения.

— Итак, как мне поступить? — спросила Черри, безупречно наманикюренные пальцы разглаживали ее приталенное платье, и это было единственным признаком того, что ее слегка похлопали по руке. — Мы не чувствуем себя в безопасности без приложения. Я сообщила об этом Бейли, но не смогла найти Джонатана.

— Ты звонила?

Мой помощник, Джонатан Такер, обходил Черри так, словно она была всего лишь неудобным манекеном, стоящим на его пути. Я любила его за это.

Джонатан был почти таким же новичком в офисе, как и я, но адаптировался он гораздо быстрее. Если я выросла здесь у ног мамы и бабушки и знала все возможные закоулки и тайники этого места, то находиться здесь, в офисе, каждый день, управлять делами — всеми делами — не было для меня зоной комфорта. Джонатан, с другой стороны, проработал здесь всего пять месяцев, и он был незаменим.

Он появился после одного из самых мрачных периодов в моей жизни — после ужасной автомобильной аварии, в которой погибли моя мама и бабушка, а я осталась только со сломанным пальцем, но с наследством, которое нужно было сохранить. Если этого было недостаточно, то Эми — помощница моей матери и моя самая старая подруга, помимо Джейд, — внезапно уехала, всего несколько недель спустя, чтобы побыть со своей семьей. Мало того, что я внезапно оказалась на горячем месте, отвечая за то, чего никогда не хотела, так еще и не имела никакого понимания о руководстве и потеряла одного друга.

Джонатан был моим спасением, обладал безумными административными способностями и никому не давал повода для беспокойства. Он был похож на мою бабушку, но с красивой задницей и белокурой шевелюрой, которая придавала ему милый вид.

— Приложение опять не работает, — сказала я. — Можешь позвонить программисту и сказать, чтобы он довел его до стопроцентного состояния работоспособности, или мы возьмем кого-нибудь другого?

Глаза Джонатана сузились.

— У тебя есть кто-то еще?

Мой телефон снова зажужжал, и я опустила взгляд на обвиняюще тычущего пальцем эмодзи Ви. Она знала меня. Она знала, что я позабочусь о пятнадцати других вещах, прежде чем выйду за дверь.

— Нет, но ты сделаешь это в ближайшие двадцать четыре часа, — сказала я. — И скажи ему двенадцать. Потому что от него нет никакого толку, если мы не можем ему доверять, а нам нужно отслеживать наш эскорт.

— Займусь, — сказал он. — Черри, милая, напиши мне подробности… Ну, не совсем подробности, — добавил он, когда ее бровь снова приподнялась. — Но ты понимаешь, о чем я. Я сам обновлю сайт с помощью твоего сообщения.

— Спасибо, — сказала Черри. Ему, но не мне, — и вышла из комнаты.

— Они меня не уважают.

— Уважают, — рассеянно ответил он, набирая номер на iPad.

— А если серьезно, то нет, — разочарованно сказала я и подошла к книжной полке, где с фотографии на меня смотрели две женщины, обладавшие здесь властью.

Фотография была сделана в прошлом году, когда бабушка, мама и я поехали отдыхать, чтобы побыть наедине в Chez Paris сразу после того, как я заняла там руководящую должность. Мы стояли на террасе и смеялись, и наша официантка запечатлела этот момент. Мы выглядели как три версии одного и того же человека, с нашими ледяными голубыми глазами и разными оттенками блондинистости.

Бабушкин блонд к тому времени был в основном серебряным, мамин — все еще золотистым, а мой представлял собой смесь моего обычного карамельного цвета с бликами. В нас могли быть одни и те же гены, но мы были разными женщинами.

— Я поняла, — продолжала я. — У меня может быть мое Имя, но я уехала. Для них Я чужак.

— Так сделай что-нибудь с этим, — сказал Джонатан.

Я повернулась на пятках.

— Что?

Он поднял глаза от своего iPad с усталым вздохом, как будто я только что вымотала его до чертиков.

— Ладно, разрешишь говорить свободно? Хочешь уродливую версию?

— Пожалуйста, — сказала я, снова скрещивая руки.

— Ты права, — сказал он. — Ты — Вон, но ты всего этого не заслужила.

— Прости?

— В их глазах, — сказал он, подняв руку. — Ты хотела уродливую правду.

Я медленно выдохнула и несколько раз моргнула.

— Продолжай.

— Ты — наследница королевства, Чарли, — сказал Джонатан, отложив блокнот, подойдя ко мне. — Но ты также и дочь, которая избегала королевства, потому что была слишком правильной, чтобы делать то, что делают они. Быть той, кем были они.

Мои руки опустились, кулаки сжались.

— Я никогда не говорила… — Знаю. — Руки Джонатана обхватили мои кулаки, разжимая их. — Я знаю. Я просто говорю тебе, что они думают. Ты никогда не была на их месте, милая. Ты отошла в сторону. Занималась чем-то другим. Но теперь тебе вручили волшебную палочку, ничем не заслужив это, и они, наверное, немного возмущены. Опасаются. Как цыгане, которые доверяют только себе подобным, или полицейские, или Кейны.

При этом имени у меня защемило в животе, и я отпрянула от него и от слов, прежде чем на моем лице успело появиться хоть что-то.

— Ты сравниваешь их с полицейскими и цыганами? — сказала я, делая вид, что ищу свою сумочку.

— Ладно, будем придерживаться этих двух, — сказал он себе под нос.

— Значит, они никогда не будут мне доверять, потому что я не одна из них, — сказала я. — Это то, о чем ты говоришь.

— Если только ты не изменишь это, — сказал он, наклонив голову.

Из моего горла вырвался смех.

— Ты предлагаешь… Он поднял палец и коснулся наушника Bluetooth, когда ему позвонили.

— Понял. — Оглянувшись на меня, он улыбнулся. — Сегодня вечером в красном зале будут присутствовать VIP-персоны. Сенатор Стивенс и его свита просят Сашу и Джеззи.

Я кивнула.

— Они лучшие. Они покидают помещение?

Он поднял подбородок.

— Если да, то я сначала удостоверюсь, что все оплачено через Интернет, и выпишу их. Не волнуйся.

— Я волнуюсь, — сказала я, потирая шею. — Это все равно, что заботиться о тридцати детях, и когда система дает сбой… — Я разберусь, Мамаша Вон, — сказал он.

Я нахмурилась, услышав, как это слово отражается от стен. Это было прозвище Бабушки. Она любила его. Она принимала его. Я подняла бровь.

— Не называй меня так.

— Кроме того, у нас в доме есть Кейны.

Моя челюсть сжалась.

— Конечно, есть.

Я отказалась спрашивать, кто именно. Для Джонатана это не имело значения.

Кейны были другой стороной «Камео». Мускулы. Защита. Деньги. С начала времен — во всяком случае, нашего времени. Если Кейн приходил в дом, это означало, что у него там есть дела. Дела, которые, возможно, не были на учёте. Когда-то высокий, темный и невероятно сексуальный Кейн в доме означал, что он пришел за мной, но это было много-много лет назад. Я почувствовала, что мое сердцебиение участилось, и сжала пальцы, чтобы стряхнуть это чувство с себя. Серьезно? Я не видела его лица со дня похорон, и после всех этих чертовых лет, вспоминая эти темные, задумчивые глаза и гору мышц, двигающуюся по зданию где-то рядом, — черт возьми, это было безумием, что он все еще мог сделать это со мной.

— В любом случае, — сказал Джонатан, покачав головой. — Вернемся к тому, о чем мы говорили.

О чем мы говорили?

— Я не предлагаю тебе прыгнуть в воду, нет, — сказал он, возвращая меня обратно. — Ты не сможешь стать танцовщицей, милая. У тебя есть тело, но ты слишком жесткая, — сказал он, подмигнув. — Твоя задница остановит сердце любого мужчины там, внизу, но я боюсь, что ты сломаешь себе шею на шесте.

Я усмехнулась. Вообще-то я научилась танцевать на шесте в семнадцать лет, когда умоляла эксперта по имени Фиби научить меня, чтобы я могла свести с ума от желания одного твердолобого Кейна. До этого момента он не лез ко мне в трусы, но та ночь вывела его из равновесия.

Теперь я не могла делать акробатических движений, но могла держаться на ногах прямо, если мне нужны были деньги. Надеюсь, мне это никогда не понадобится.

— Наверное, ты прав, — согласилась я.

— И я не вижу, чтобы у тебя когда-нибудь хватило смелости пойти на встречу с эскортом.

Мой взгляд устремился на него и упал на землю, когда моя кровь стала горячей.

— Ты даже не представляешь, какая я смелая.

— Я просто говорю… — Время свободных высказываний закончилось, — сказала я, сопротивляясь желанию встряхнуть шелковую блузку от внезапного жара.

— Чарли.

Обращение Мисс Вон уже готово было сойти с языка, но воспоминание о лице моей матери, которая столько раз повторяла это, остановило меня, прежде чем оно вырвалось наружу.

— Джонатан, — сказала я вместо этого, медленно, чувствуя каждую букву на языке. — Спасибо. Ты — друг, но ты не знаешь всего.

Так много всего. Так много причин, по которым я заходила сюда только на короткое время. Я избегала встреч дольше обеденного перерыва, хотя добиралась всего за несколько минут. Я держалась в узком кругу своих давних друзей и на приличном расстоянии от всего, что связано с «Камео», Воном или Кейном.

Он поднял руки.

— Нет, не знаю, — сказал он. — Мне жаль, что я сделал предположения. Но это моя точка зрения. Они делают то же самое.

Смысл его слов проникает в мои кости.

— Значит, мне нужно… что? Пригласить их всех сегодня вечером к Ви на наш ежемесячный девичник? Это моя проверка на вменяемость, Джонатан. Вайолет, Джейд и… ну, раньше была еще и Эми — мы уже много лет вместе. — Я показала жестом на свой сшитый на заказ костюм, который мало что оставлял для воображения. — Здесь нет ни притворства, ни модной одежды, ни макияжа. Там тесто для печенья, штаны для йоги и алкоголь.

Как по команде, в кармане зажужжал телефон. Джейд, вероятно, уже была там, и они оба проклинали меня.

— Только не будь такой отстраненной, — сказал он, поворачиваясь, чтобы взять свой iPad. — Не пользуйся лифтом. Поднимайся по большой лестнице. Общайся не только с Вай и Джейд. Походи среди них. Поспрашивай об их днях. Их жизни.

Присутствуй. У них скандальная и даже страшная работа. Узнай, что заставляет их работать и не дает им спать по ночам.

— И ты знаешь эти вещи? — спросила я, устало выдохнув.

Он подмигнул.

— Это моя работа — знать такие вещи. Моя бабушка, Джиджи, научила меня быть дотошным.

Я скрестила руки на груди, думая о рыжей, которая излучала уверенность.

— Итак, Черри?

Джонатан поднял глаза от своего планшета.

— У нее ОКР, и она тщательно следит за своей внешностью. Знаешь ли ты, что у этой женщины уходит более двух с половиной часов на то, чтобы подготовиться к встрече? Кто-то назовет это тщеславием. А она называет это необходимостью. — Он пожал плечами. — Мне все равно. Пока клиенты довольны, я называю это бизнесом.

Мне пришлось усмехнуться.

— Ты незаменим, ты знаешь об этом?

— Джиджи меня этому тоже научила. — Он поднял палец, глядя вниз. — Не забудь, что завтра вы с Бейли проводите собеседование с новой певицей для Sizzle.

Серьезно, девушка дважды присылала мне письмо с подтверждением. И ты должна решить «да» или «нет» по поводу добавления мужского шоу на один вечер в неделю.

— Лестница, прогулка, разговор, присутствие, певица, — вздохнув, я пошла. — Понятно.

— А ребята? — позвал он меня.

— Да, — сказала я. — Черт возьми, да. Все дамы могут присоединиться ко мне на прослушивании, и мы сможем сблизиться из-за этого.

— Вот так.

Спустившись по одной из огромных винтовых лестниц в роскошный, украшенный золотом, жемчугом и земляным сиянием «Камео», вы всегда чувствовали себя как в фильме «Унесенные ветром» — если бы Тара была клубом для джентльменов. В этот вечер все было по-другому. Как эксперимент. Присутствовать.

Ладно, хорошо. Я буду присутствовать. Вместо того чтобы пытаться пародировать свою мать и изображать ледяную Шанель Вон, я установила зрительный контакт. Сосредоточилась на более мягком языке тела. Приняла свою женственность и позволила одежде колыхаться при спуске, улыбаясь дамам за гигантскими силуэтными перегородками, когда покидала третий этаж. Я поприветствовала Лили, эскортницу, которая также иногда танцевала и была потрясающей акробаткой на шесте с высоты двухэтажной сцены, выступая перед лицами, которых она не могла видеть за закрытыми VIP-комнатами с односторонними окнами. Вращающееся теплое освещение светило на неё и приглушалось в других местах, придавая всему залу неземную атмосферу. Повсюду люди разговаривали, пили, наслаждались сексуальными видами и пробовали вкуснейшие закуски из нашего бара Oral Treats и стейк-хауса Sizzle. Все это с улыбкой предлагали красивые официантки в откровенных нарядах с подвесками-камеями, украшающими их шею.

Красивые, беззаботные люди слонялись по «Камео», наслаждаясь прекрасным праздником чувств. Я притормозила, чтобы понаблюдать за двумя танцовщицами, выступающими на недавно установленных гидравлических сценах первого этажа, которые поднимались и опускались в скрытый пол. Дамы сверкали блестками на теле и завораживали группу бизнесменов, стоящих неподалеку, которые разрывались между этим шоу и популярной блондинкой по имени Кей-Кей, исполняющей соблазнительный приватный танец на коленях в нескольких метрах от меня.

Kей-Кей медленно, круговыми движениями танцевала тверк для парня, который выглядел очарованным. Он проводил руками по ее заднице и ласкал ее сиськи, а она медленно поднималась по его телу и делала вид, что трахает его в замедленной съемке.

Она подмигнула мне, когда я проходила мимо, и я усмехнулась.

Ладно, может быть, не все они меня ненавидели.

Я остановилась у стойки хостес.

— Алисия, пусть охрана выведет кое-кого из казино, пожалуйста, — негромко сказала я, показывая ей фотографию. — Платье с золотыми блестками, темные волосы, золотая заколка на одной стороне. Сделайте это тихо. Если она с клиентом, проводите их обоих.

— Да, мэм, — сказала она. — А если они поднимут шум?

— Вызовите Джонатана и позвоните в полицию, — сказала я, позволив улыбке растянуть мои губы. — Конечно, у нас запрещено приставать к людям.

Алисия ухмыльнулась.

— Да, мэм.

— О, а кто сегодня работает барменом наверху? Левая сцена?

Она обратилась к своему планшету.

— Это Дентон.

Я кивнула. Я разберусь с ним позже. Сейчас у меня был мягкий диван, потрескивающий камин и подруги, которые не осуждали меня. Мой телефон снова зажужжал, на этот раз звонком, и я нажала кнопку принятия.

— Уже еду, — сказала я и направилась обратно в салон, чтобы выйти через заднюю дверь к своей машине. Я сделала это; я установила зрительный контакт и присутствовала, и мне стало легче. Я могла, блядь, сделать это. — Вы двое начинайте, наливайте себе по рюмке.

— Здесь только я, — сказала Ви. — И я уже это сделала. Черт, такими темпами я напьюсь раньше, чем кто-нибудь доберется сюда.

— Джейд еще не пришла? — спросила я. — Она сказала мне, что сегодня освободится пораньше. Лили танцует за нее.

— Нет, и я проведу свой выходной в одиночестве, девочка, — сказала Ви. — Не круто.

— О, расслабься, — сказала я. — Я буду там через несколько минут.

— Хм.

— Не надо хмыкать, — сказала я с негромким смешком. — Я… Мои слова замерли на языке, когда из подъезда Sizzle, едва не столкнувшись со мной, внезапно вынырнула огромная фигура, которую я всегда и во все времена узнавала в своей душе.

Темные, задумчивые, почти черные глаза.

Еще более темная, опасная аура.

Крепкое тело, которого не мог скрыть даже дорогой черный костюм.

Я не видела его полгода, с тех пор как он сидел в задней части церкви вместе с другими мафиози, позади стриптизерш, проституток и клиентов всех мастей, которые были достаточно смелы, чтобы показать свое лицо и отдать дань уважения. А я сидела между двумя гробами, плакала, горевала и чувствовала, как исчезает вся моя жизнь.

Было время, когда мы не избегали друг друга таким образом, когда он не был выше положением и не был окружен наемными убийцами. Когда мы не теряли секунды, чтобы прижаться друг к другу, а один взгляд через всю комнату обжигал нашу кровь.

Благодаря ему эти дни давно прошли.

Я подняла подбородок, встретившись с его темным взглядом, и мысленно укорила себя за то, что заметила, что его некогда непокорные темные кудри теперь уложены в короткие приличные волны.

— Мне пора, — пробормотала я Ви под нос.

— Мисс Вон, — сказал он, проследив взглядом за моей рукой, когда я опустила ее на бок.

Сладкий голос, напевающий мелодию внутри ресторана, долетел до моих ушей, прежде чем за ним закрылась дверь. Этот звук окутывал.

— Гидеон.

На мгновение — меньше, чем на долю секунды — наши взгляды встретились, и мы поняли, кто мы такие. И тот факт, что все мои конечности онемели, обрел смысл.

До того, как мы стали Кейном и Воном, а он — верховным мудаком, все изменилось.

Затем позади меня раздался леденящий кровь крик, от которого у меня перехватило дыхание.