Моя прекрасная хэри (СИ)

Глава 12

На третий день нас неожиданно отпустили. За это время мы с сокамерниками успели пройти все стадии: от острого отчаяния до безнадёжного оцепенения. И вот, когда мы, можно сказать, обжились в подземелье, дверь с ужасающим скрипом распахнулась, нас ослепил свет факела, и какой-то пожилой стражник грубо скомандовал всем на выход. Я постаралась замешаться в середину толпы, стиснув в кулаке свой волшебный перстень. Сердце колотилось у меня в ушах. Казалось, что в конце узких извилистых коридоров, скудно освещённых факелами, меня постерегает Рицимер с ехидной улыбочкой. Остальные пленники, кажется, тоже ждали подвоха.

Наши страхи не оправдались. Нас просто вывели во двор и бесцеремонно вытолкали за ворота. Я тут же ослепла от света и захлебнулась воздухом. Только сейчас поняла, какой затхлостью дышала последние двое суток! Ура, свобода!

Второй раз я решила не рисковать и в первом же безлюдном переулке закрыла глаза, стараясь как можно ярче представить обстановку той башни, в которую поднималась после королевского пира: полустертые каменные ступени, факелы на стене, пустые глазницы окон… память услужливо дорисовала пятна крови на полу, тело Беорга… ох, нет! Я вздрогнула и открыла глаза. При свете дня винтовая лестница подрастеряла большую часть своей таинственной прелести. Я поспешила наверх, не забывая прислушиваться, но, кажется, в башне никого не было. Да и во всём замке было тихо.

Наверху было неожиданно светло: шесть высоких окон прорезали каменные стены по окружности площадки. В центре помещения лежала тяжелая каменная плита. На ней в перекрестье света серебрился меч — длинный, прямой, с простой рукоятью. В окружающей звонкой тишине мне послышалась негромкая музыка.

Увиденная картина живо напомнила мне легенду о короле Артуре: «Кто подымет меч сей, тот по праву король Андарии». Я с некоторой опаской подошла поближе. Интересно, как отреагирует волшебный меч, если его подниму я? Вывернется из рук и треснет по голове, чтоб неповадно было? Хорошо ещё, если плашмя. Но делать было нечего, я потянулась за мечом.

Нет, я всего ожидала, но только не такого: из-под плиты змеями выметнулись две короткие цепи, и на моих запястьях защелкнулись железные браслеты. Это ловушка! Напрасно я пыталась освободиться, кандалы держали крепко. Через несколько минут ситуация уже не казалась мне забавной. А ещё через некоторое время я услышала на лестнице шаги. По спине пробежал холодок паники. Словно в ответ на плите вдруг заалела рунная вязь, странный узор заструился по полу, перекинулся на стены, опутав на миг всю площадку багровой паутиной. И так же внезапно всё исчезло, оставив ощущение опустошенности и тошнотворной беспомощности. Что за…

— Прекрасно! — послышалось от входа, — твои эмоции — просто кладезь силы! Не то, что эти анемичные горожане… Одна минута твоего страха эффективнее, чем недельное запугивание целого города!

Я обернулась. Что ж, сколько я от него ни бегала, а свидание с великим и ужасным колдуном всё-таки состоялось. Рицимер направлялся ко мне с кривой ухмылкой на лоснящейся длинной физиономии, дополняли образ тёмные дорогие одежды и жидкие черные волосы. Отвратительно.

— Поздравляю, моя дорогая, ты только что зарядила мне не менее десяти боевых амулетов.

— Значит, ты используешь эмоции других людей, чтобы создать себе оружие из их страхов? — гневно спросила я. Тоже мне, энергетический вампир нашёлся! — Это запретная магия! Тебя казнят за это!

— И кто же отдаст такое распоряжение? — ехидно поинтересовался колдун, с удовольствием наблюдая за очередной вспышкой паутины. — Король Кейтра? Я действую в его интересах. Надеюсь, что общими усилиями мы с тобой сможем сгенерировать достаточно силы, чтобы достойно приготовиться к решающей битве! И у нас останется ещё запас для встречи нашего общего друга, я имею в виду Кондора!

Так вот кто ему нужен! И что же, он серьезно думает, что Кондор полезет в этот капкан ради меня?! Ха! Я ощутила огромное облегчение, с изрядной долей злорадства. И снова: багровое свечение — опустошенность — беспомощность, нахлынувшая с новой силой. Проклятый колдун явно любовался своей работой. Чтоб тебя холера забрала! Ох! На секунду мне показалось, что я сейчас потеряю сознание.

— Замечательно! Продолжай в том же духе, — осклабился Рицимер. — Не буду тебе мешать.

Я в изнеможении опустила голову на алтарь.

Кондор пришпорил измученного коня, взлетел на невыский холм. Приподнявшись в стременах, он с радостью различил впереди серые шпили Дартфорда.

— Наконец-то! — волшебник похлопал Ворона по взмыленной шее. — Ну же, давай! Осталось совсем чуть-чуть!

Три дня пути по раскисшим осенним дорогам вымотали всех. Кондор торопил друзей, как мог. Его спутники подшучивали, уж не боится ли он, что хормцев разобьют без него. Волшебник отмалчивался. Не хотелось объяснять, что вовсе не беспокойство насчет битвы — в последние дни он вовсе о ней не думал — а неосознанный страх за Марианну гнал его вперёд.

Первым человеком, которого они встретили возле лагеря, был лорд Леон. Молодой полководец будто нарочно поджидал их. Кондор всегда был рад его видеть, но именно сейчас ему было не до церемонных приветствий. Впрочем, кажется, Леону тоже. Обычно аккуратный, щеголеватый военачальник сейчас выглядел так, будто всю ночь гонялся за нечистью в местном лесу.

— Что стряслось? — удивился Кондор. — Неужели Кейтра напал раньше времени?

— Марианна исчезла, — без обиняков заявил Леон. — Никто в лагере её не видел. Она не с тобой?

Тревога, подгонявшая волшебника последние пару лиг, сменилась усталой опустошённостью. Ведь он знал! Знал, что нельзя отпускать её одну! Ладно, ещё рано паниковать. Надо поговорить с Альмирой. Леон указал на высокий шатер синего шелка, добавив, что его хэри даже не появлялась в лагере, принцесса её вовсе не видела, так что вряд ли её высочество сможет помочь… Кондор, не слушая, распахнул полог шатра. Один взгляд, брошенный на бывшую ученицу, подсказал, что она знает о случившемся куда больше остальных. Альмире всегда плохо удавалось скрывать свои чувства, а уж утаить их от волшебника — нечего и мечтать. Но то, что он услышал, повергло его в ужас. Сговор с Рицимером?!

— Что?! Что ты ему пообещала?! — Кондор схватил её за плечи. Огромные глаза девушки были совсем близко, и впервые за всё время знакомства он увидел в них страх.

Исповедь Альмиры была невнятной и сбивчивой, к тому же то и дело прерывалась пассажами вроде «ты сам виноват» и «а что мне было делать?». Но суть он понял. Проклятье! Это было хуже всего. И дело даже не в его хэри, хотя какая-то часть его души сейчас умирала вместе с ней. И не в его будущих, потерянных в эту минуту чудесах. Страшно было то, что эта… кукла, которую он всеми силами старался возвести на престол, даже понятия не имела о том, что такое королевское слово и каково его могущество. Кондор отстранил принцессу и направился к двери:

— Я еду в Катилону.

— Но это… это невозможно! — Альмира нервно сжала руки, лицо её пошло красными пятнами. — Ты нужен нам здесь! Тем более сейчас!

Волшебник молчал, хотя видел, как растет в ней гнев. Когда она волнуется, то меряет комнату широкими, почти мужскими шагами. Принцесса остановилась рядом.

— Это измена! Я прикажу страже задержать тебя!

— Нет. Не прикажешь.

В его лице было что-то такое, от чего девушка осеклась и опустила голову.

Он мог бы сказать ей, что есть клятвы, которые королям давать не пристало. Он мог бы сказать, что есть предательство, которое нельзя простить, потому что не снесет земля, и цветущая страна обратится в прах и пепел. Мог бы сказать, наконец, что Рицимер с его темными делишками у них за спиной куда опаснее Кейтры с его амбициями. Но он был слишком зол, и слишком дорого было время. Кондор молча повернулся и вышел. Никто его не удерживал.

В конюшне он спешно оседлал свежих лошадей, прикидывая самый короткий маршрут. Если ехать через Асаргин и ущелье Сакла… если воспользоваться телепортом… Он прикинул, сколько времени понадобится, чтобы добраться до Катилоны, и постарался поскорее выбросить из головы эти мысли. Еще рано впадать в отчаяние. Сначала надо добраться до Рицимера и вытрясти его поганую душонку.

С этими переживаниями волшебник не сразу заметил в конюшне Роанну. Она стояла неподалеку и неодобрительно наблюдала за ним, скрестив руки.

— Мы все уже знаем, что произошло. Позволь заметить — это самоубийство, то, что ты делаешь.

— Ты не поверишь, но иногда порядочному человеку не остается ничего другого, кроме как умереть. Кстати, я…

В этот момент в конюшню ворвались Бериг с Вагиром. За ними маячила тонкая фигура Аэция. В руках у всех троих были плотно набитые вещевые мешки, и вообще они имели вид людей, готовых к длительному путешествию. Кондор немедленно постарался принять самый суровый вид.

— Фух, успели! Боялись, что уедешь один!

Роанна забрала у волшебника поводья.

— Разумеется, один он не поедет. У меня к Рицимеру тоже есть вопросы.

— О, ладно, — несколько удивленно отозвался Кондор. — Хоть это и неожиданно. Спасибо за помощь.

— Сдаётся мне, мы тоже лишними не будем, — заметил Бериг. — Против этого пакостника все средства хороши…

— Исключено, — отрезал чародей. — Мы с Роанной пойдем телепортами, так быстрее. Но для вас, не волшебников, это будет опасно.

Бериг его будто и не слышал, невозмутимо пристёгивая седельные сумки. Кондор пытался воззвать к его разуму:

— Послушай, дружище, ты двадцать лет сиднем сидел в Аргонде, и вдруг тебя внезапно обуяла тяга к странствиям! И должен сказать, ты выбрал для этого исключительно удачное время, место и способ!

— Что ж, если мы поедем с тобой, у нас есть шанс проскочить, так? — Бериг хитро прищурился. — Иначе мы просто отправимся следом на свой страх и риск.

Кондор со вздохом оглядел своих друзей. Аэций грозно сверкал темными глазищами, Вагир только пожал плечами, не желая даром тратить слова. По всему было видно, что отделаться от них не удастся.

Через несколько минут маленький отряд выехал из Дартфорда и направился в предгорья.