Моя (Сара и Риен)

Глава 17

Риен

Я медленно опустил кекс, зная, что, возможно, мне придется убить и ее.

«Проверь оружие. И не позволяй себя обмануть».

Итак, она выбралась из библиотеки. Я настороженно следил за Сарой, пока шел к книжному шкафу. У нее не было в руке скальпеля – фактически, она вообще казалась безоружной. Она не собиралась бороться. Что уже хорошо. И, судя по всему, Мистер Стидхилл был все еще надежно прикреплен к столу. Из-за его криков я понял, что она не позволила ему сбежать.

— Я... я вытащила эту книгу, — пролепетала она. — Я не знала, что произойдет.

Глаза ее заблестели от страха, когда я к ней шагнул. Но меня удивила собственная реакция на ее страх: я почувствовал себя плохо. У меня появилось желание ее утешить. Я захотел обвить ее руками и сказать, что все в порядке, сказать, что у нее нет причин для волнения.

Откуда взялось это внезапное беспокойство? Она была игрушкой, пленницей. Она была для меня никем. Но ее страх заставил меня чувствовать себя... ужасно.

Я кивнул на дверной проем, через который было видно операционную комнату, где Мистер Стидхилл мотал головой из стороны в сторону, извергая кровавую бурю.

— Ты там была?

— Да, — ее голос дрогнул. Мне хотелось поддержать ее, но я сдержался.

— Ты пыталась бежать?

Она кивнула, оцепенев от страха. Руки ее сжали книжный шкаф, когда я приблизился. Пальцы побелели. Бедная девочка.

— Ну, по крайней мере, ты честна, — спокойно произнес я. Она, должно быть, даже не сломала замок, раз моя сигнализация не сработала. — Ты что-нибудь взяла?

— Нет. Я пыталась уйти через приемную.

— Хорошо, — я стоял возле нее, руки покоились по бокам. Никаких резких движений. Она была столь напуганным существом.

— Я сломала... сломала...

— Что сломала? — она не могла разбить окно — дважды застекленное и непробиваемое.

— Шар.

Сознание потемнело. Она не имела в виду...

Я вошел в операционную. Мистер Стидхилл при виде меня испустил истошный крик.

— Убийца! Бл*дь! Глупая сука! Посмотри, что ты наделала! Ты могла спасти меня! Ты кусок гребанного идиотского дерьма! Теперь он собирается убить нас всех!

Остановившись у медицинского шкафа, я достал из ящика шприц. Затем, не говоря ни слова, отправился к мистеру Стидхиллу и вколол ему успокоительное. Его крики моментально стихли.

Теперь в комнате было тихо, так тихо, что, клянусь, я слышал, как испуганно бьется сердце Сары. Она последовала за мной, когда я медленно пошел в приемную.

Свет, установленный мною, дабы подсвечивать скульптуру, больше ничего не подсвечивал. Шар упал на пол. Все разбилось. Пластифицированные клауструмы были разбросаны по полу. Некоторые из них выглядели совершенно разрушенными.

Пропала. Вся моя работа прошлых лет. Вдребезги.

Я упал на колени, подбирая кусочки. Мои маленькие трофеи. Я был уверен, что мог их спасти. Это займет какое-то время. Но я мог это сделать. Разрушив столь многое, я создал это цельное произведение искусства. Казалось невозможным, что и оно должно быть разрушено. Я встряхнул кусочки в руках, собирая их в чашевидной ладошке. Да. Только несколько сломалось. Я мог их починить. Мог.

Осколок стекла порезал мой палец, когда я потянулся за еще одним клауструмом. Я осознал это только когда увидел, как кровь закапала на кусочки, которые я уже собрал.

— Нет, — шепнул я. Попытался стереть кровь, используя собственную рубашку, но только сильнее втер красное.

— Нет, нет, нет, — произнес я. Попытался опустить собранное, но руки дрожали слишком сильно. Еще один кусочек упал, разломившись надвое. Я рванулся обратно на колени.

— Мне жаль, — проговорила Сара. Я обернулся и увидел ее в дверях. Я даже не заметил ее. Как небрежно. Я такой неосторожный. Ее зеленые глаза мерцали в тусклом свете. Я в отрицании покачал головой, протянув руку, дабы поднять сломанный клауструм.

— Мне жаль, — повторила она, а после оказалась на коленях рядом со мной, обхватывая меня руками. — Не плачь. Я не знала — я всего лишь пыталась сломать дверную ручку. Прошу тебя, не плачь.

Не плачь? А я плакал? Дотронувшись до щеки, я ощутил влагу. Я в немом недоумении уставился на Сару. Её силуэт от света позади был темной тенью в дверном проеме. И мои слезы запятнали мир, сделав ее туманной, как Голливудскую звезду 1950-ых годов.

— Мне так жаль, — сказала она. — Я не знала, что она твоя. Я помогу все исправить. Слушай, пойди и наложи повязку на порез. Мы исправим все вместе.

— Вернись в библиотеку, — произнес я.

— Но...

— Иди!

Напрасно я кричал. Я никогда не кричал. Гнев, печаль — не самые частые эмоции, оказывающиеся в моем сердце. Но я кричал на нее, выпуская все чувства разом. Звук разносился по комнатам, пока Сара бежала, карабкаясь от монстра, истекающего кровью на полу.

Сара

Прошел час, прежде чем Риен вернулся. Или минута, точно не знаю. Время больше не работало как надо, и мое сердце билось так быстро, что я была уверена, что умру от сердечного приступа еще до того, как он вернется, чтобы убить меня.

Взгляд в его глазах... Боже. Я понятия не имела, что кто-то может страдать от такого количества боли и гнева. Словно дверь открылась, являя мне то ужасное, что было в нем, а затем качнулась обратно, захлопнувшись так же быстро, как и открывшись. Скорбь на его лице, когда он увидел разбитый шар... я сделала бы что угодно, лишь бы вернуть всё назад. Я не знала, что он мне сделает, знала только, что это что-то будет хуже, чем я могу себе вообразить.

Когда он, наконец, вернулся обратно в библиотеку, я сидела на диване с книгой на коленях — «Человек в поисках смысла». Пытаясь читать. Но мой взгляд скользил вперед-назад по одной и той же строчке снова и снова.

Он выглядел измученным, когда вернулся. С мёртвым взглядом, он сел в углу у конца стола. Его рука была обернута в хлопковую марлю, а порезанный палец расцвел красным пятном через хлопок.

Он не сумасшедший. Что было самым главным. Он не выглядел так, словно собирался убить меня. Он выглядел пустым.

Глупо было ему сочувствовать. И я знала это. Гэри сказал, что он планировал меня убить. Он убийца, мучитель. Я знала и это. Знала, но тогда это не имело значение из-за пустоты на его лице. Пустоты, созданной мною.

Я изо всех сил искала хоть что-то, что могла бы ему сказать. «Мне жаль» — не тронуло бы его.

— Это было твоей скульптурой? — наконец, спросила я.

— Была... да. Да, — он выпрямился, сосредоточив взгляд на мне.

— Я не хотела, — сказала я, удерживая слезы в глазах. — Могу я чем-то помочь?

Он медленно покачал головой, взглядом обратившись к книжным полкам. И нахмурился.

— Откуда ты узнала, какая книга открывает потайную дверь? Я никогда не позволял тебе увидеть.

— Я и не видела.

— Ты опробовала все, чтобы понять какая из них это сделает?

— Я всего лишь хотела что-нибудь почитать, — ответила я. Мои руки баюкали книгу.

— Из всех тысяч книг на полках, ты выбрала ту самую, открывающую дверь? — я беспомощно развела руками.

Взрыв его смеха меня напугал. Откинувшись спиной на книжные полки, он рукой потер глаза.

— Она всего лишь хотела что-нибудь почитать. Это... ох,Сара. Я кое-что понял о тебе.

Кое-что обо мне? Не знаю, о чем он, но от его взгляда моя кожа запылала. В его глазах вновь появилось что-то хищное. Взгляд, заставляющий меня думать, будто он имеет на меня какие-то притязания. Я коснулась пальцами открытой страницы.

— Почему ты выбрал именно эту книгу? — поинтересовалась я.

— Просто так.

Я приподняла брови.

— Ты говоришь мне, что выбрал случайную книгу, которая послужила тайным переключателем в твою комнату для убийств?

— Нет. Я... — он остановился на полуслове, с любопытством всматриваясь в меня. — Ты читала ее?

— Давным-давно, — ответила я, думая о своей матери в приюте. Она медленно листала старые страницы. Я же, получив шанс прочитать ее, — летела. Возможно, я и прочла ее слишком быстро. Все же, я была юной и многого не понимала.

Риен глядел перед собой расфокусированным взглядом.

— Должна быть причина, — подтолкнула я. Я хотела вернуть его к себе. Обратно в настоящее.

— Ты права. Конечно. Причина есть. Часть... подожди...

Он медленно поднялся, стараясь не задевать свою уже поврежденную руку. Несколько шагов, разделявших нас, испарились, и его тело утонуло в подушках. Его плечо снова скользнуло по моему.

Я вздрогнула. Как-то он уже был со мной на диване, и теперь мое тело реагировало на него с таким пылом, как если бы он положил руки мне на плечи. Пульс зашкаливал, и я сглотнула внезапную хватку желания, будто он вновь обвил своей рукой мое горло.

Перегнувшись, он принялся листать страницы книги, возлежащей на моих коленях. Его пальцы были длинными, руки сильными. Я подумала о том, как он касался меня, закрывая глаза. Запахи его одеколона и естественного мускуса тела довели меня от желания к отчаянию. Отчаянно, я, должно быть, отчаянно желаю этого мужчину. Желаю того, кто составил заговор, дабы меня убить.

Вот, что сказал Гэри. Сейчас, сидя с Риеном, я не могла поверить, что он говорил правду. Не после того, как я увидела Риена, проливающего слезы из-за произведения искусства, которого я не понимала. Все мое тело изнывало от желания утешить его. Да, его — убийцу. Может, он и убийца, но не бессердечный.

— Вот, — указал Риен, и я вытащила себя из мыслей. Он показывал на строчку в середине страницы. Он начал читать, я же наблюдала за тем, как шевелятся его губы, пока он негромко говорит.

— Если есть смысл жизни вообще, то должен быть смысл жизни и в страдании. Страдание — неотделимая часть жизни, как судьба и смерть. Без страдания и смерти человеческая жизнь не может быть полной.

Я осознала, что затаила дыхание, когда он прекратил говорить. Выпустив его, я попыталась дышать нормально.

— Ты веришь в судьбу? — спросил он. Он смотрел прямо в мои глаза, а его близость кружила голову.

Я подумала о своей матери и сестре, о том, как много раз мы кончали тем, что засыпали в приюте. И я должна была думать, что все это было основой чего-то более серьезного? Я не могла в это поверить.

— Не думаю, — ответила я. — А ты?

— Возможно. Иногда мне кажется, что некоторые вещи происходят не просто так. Даже если и выглядят случайными.

— Типа отчаявшейся актрисы, закончившей в запертой библиотеке серийного убийцы?

— Этому должна быть причина. У судьбы должна быть причина.

— Тогда, судьба — идиотка, — ответила я.

— В любом случае, себя я серийным убийцей не считаю.

— Правда? Ты же убиваешь людей. Это ведь и есть определение серийному убийце, разве нет?

— Я, скорее, наемник.

— Наемник?

— Я работаю на правительство. Я не такой, как некоторые мои друзья. Я не мститель. Их ко мне приводят. И раз они приходят ко мне — я знаю, что они плохие люди.

— Ты собираешься убить меня?

Я пыталась задать ему вопрос легко, но он, взяв руками мои плечи, повернул меня к себе лицом.

— Сара, я очень старался вытащить тебя из этого. И это сложно. Я не уверен в том, что сумею сделать с тобой.

Не похоже, что он лгал. Но опять же, он поступал так ради выживания. Лгал людям, заставляя их чувствовать себя в безопасности, а потом пытал их и убивал. Почувствовав мою неуверенность, он мимоходом задел своей рукой мою щеку. Его ладонь была теплой на моей коже. Я всеми силами старалась держать дистанцию, чтобы не упасть туда, к нему. Я чувствовала себя полной идиоткой, решив довериться ему, но, в то же время, я хотела доверить ему свое сердце.

Я проглотила это чувство. Это притворство. Все — притворство. Но стены между реальностью и притворством стали рушиться, и я влюбилась в него, несмотря на все рациональные чувства, призывающие меня не делать этого. Не в убийцу, а в мужчину. Мужчину, который сидел передо мной, мучаясь от своего решения. Мужчину, не сумевшего меня убить.

— Я сожалею, что мы так встретились. Сожалею. Я бы хотел увидеть тебя настоящую. Не актрису. Настоящую Сару.

Он взял мои руки в свои. Я подалась вперед, чего не понимала, чего не могла принять логической частью своего разума. Пришлось отпрянуть назад. Мне было необходимо от него отстраниться.

Я потянула свои руки обратно от него, закрывая книгу. И посмотрела вниз, на обложку.

— Если есть смысл в страданиях, то в чем смысл твоей жизни? Причинять страдания другим людям?

— Это стабильная работа.

Внезапный гнев ударил по мне. Я этого не хотела. Гладкий разговор циничного Риена. Риена, который убивал и не парился. Я знала, что в нем было больше, чем он показывал, и мне очень не хотелось, чтобы он вновь от меня закрывался.

— Ты просишь меня показать себя настоящую. Тогда вот тебе шутка. Ты, ведь, тоже не настоящий, — ответила я.

— Ты думаешь, что знаешь меня настоящего? — спросил он. Его голос походил на низкое рычание, но я слишком расстроилась, чтобы заботиться об опасности.

— Вот именно, Риен. Я не знаю тебя настоящего. Я ничего о тебе не знаю. Но хочу узнать.

— Ты хочешь этого?

Я кивнула. Я хотела уйти, и если я пойму его, возможно, мне удастся убедить его отпустить меня. Сейчас я не знала, что происходило в его голове. Более того, я чувствовала непреодолимую потребность понять, почему он сделал то, что сделал. Почему он взял меня, коснулся. Почему доставил мне удовольствие, в то время как другим — одну лишь боль. Почему держал меня здесь, вместо того чтобы убить.

«Если бы я поняла его, — подумала я. — У меня бы появилась власть».

Он встал, взяв книгу из моих рук. Я тихо ждала, пока он подходил к книжному шкафу и заполнял книгой пустое место. Со щелчком и громыханием, книжный шкаф затворился. Мы с Риеном остались в библиотеке наедине. Стены казались ближе, чем прежде. Они возвышались над нами обоими. Он вернулся и сел на диван, наклоняясь ко мне так, будто мы были заговорщиками. Я вновь увидела блеск в его глазах, но он моргнул, и слезы пропали. Он сглотнул, отчего его кадык резко дернулся. Затем он откашлялся и заговорил.

— Позволь рассказать о себе.