Примечательны бюрократические проволочки: Указ Президиума Верховного Совета СССР о лишении С.М. Михоэлса ордена Ленина и звания народного артиста СССР был подписан только 6 марта 1953 г. (на следующий день после смерти Сталина!), а вот отменен более оперативно: уже 30 апреля того же года. (Здесь и далее примеч. автора.)
Биография Ф. Г. Шубнякова характерна — он руководил операцией по практической ликвидации Михоэлса, будучи начальником отдела МГБ СССР, а в 1949 г. стал заместителем начальника 2-го Главного управления МГБ СССР, в 1951 г. — уже начальником этого управления, но в том же году был арестован по делу министра ГБ СССР Абакумова. Однако уже 18 марта 1953 г. Шубняков писал объяснительную записку Берии не как заключенный: обратите внимание на то, что он именовал всех чекистов, кроме арестованного Абакумова, товарищами — как свободный человек, а не арестант. После ареста в июне 1953 г. Л. П. Берии, успевшего добиться реабилитации арестованных врачей и убитого Михоэлса, Шубняков в 1953–1954 гг. снова заместитель начальника 1-го Главного управления МГБ, затем заместитель 2-го Главного управления КГБ СССР…
См. также: Л. С.Эйдус. «Под знаком Кафки». Публ., вступит. заметка и примеч. О. Е.Рубинчик //«Я всем прощение дарую…». «Ахматовский сборник». М. — СПб., 2006. С. 24–32.
В биографическом словаре «Художники русского зарубежья» (1-е издание — СПб., 1994; 2-е — СПб., 1999) есть заметка о Фотинском, где без ссылки на источник сообщается о его эмиграции в Берлин в 1907 г. и переезде в Париж в 1908 г.; там же есть ссылка только на прижизненное издание мемуаров Эренбурга, а потому нет информации о подлинном имени Фотинского, которое было мною опубликовано в комментариях к первому полному изданию мемуаров Эренбурга в 1990 г.
ГАРФ. Ф. 479. Оп.1. Ед. хр.5.
Вестник работников искусств. 1926. № 7. С. 8–9. В статье, проиллюстрированной репродукциями полотен А. Федера, К. Терешковича, Л. Козинцевой, двух гоголевских листов М. Шагала и двух скульптур О. Цаткина (так транскрибировал его фамилию Марголин), речь шла о Федере, Ларионове (упорно именуемом Николаем) и Гончаровой, Цадкине и Фотинском. Журналист Марголин более всего был известен киевскими статьями времен Гражданской войны.
Дочь писателя В. Г. Лидина Елена Владимировна показывала мне замечательный пейзаж Фотинского, сохранившийся у ее отца, видел я его работы и у И. И. Эренбург и А. Я. Савич.
Деревня, где проводили лето Фотинские, в департаменте Дордонь, на юго-западе Франции.
Французский политический деятель и литератор Эммануэль д’Астье де ла Вижери (1900–1969) выступал на вечере памяти Гийома Аполлинера в Москве в 1960 г., на котором председательствовал Эренбург.
Ирина Ильинична Эренбург (1911–1997) — дочь писателя; Изабелла Григорьевна Эренбург (1886–1965) и Евгения Григорьевна Каган (1883–1965) — сестры писателя, жили у него на подмосковной даче в Новом Иерусалиме.
Писатель Вениамин Александрович Каверин (1902–1989) навестил Фотинского с подачи Эренбурга, будучи во Франции в 1961 г. вместе с женой, писательницей Лидией Николаевной Тыняновой.
Глава «Ротонда» из первой книги мемуаров Эренбурга, до их публикации в «Новом мире» (тогда они еще предположительно назывались «Годы, люди, жизнь»), была опубликована в № 5 (108) за 1960 г. международного журнала «Horizon» (по-русски журнал выходил под названием «В защиту мира»).
С приятелем Эренбурга писателем Владимиром Германовичем Лидиным (1894–1979) Фотинский познакомился в его первый приезд в Париж в 1928 г. С ближайшими друзьями Эренбурга Овадием Герцовичем (1897–1967) и Алей Яковлевной (1904–1991) Савичами, в 1920-1930-е годы жившими в Париже, Фотинский был хорошо знаком.
С.Коэн, прочитав это, сообщил мне, что речь идет о читателях в СССР, так как он тоже читал «Незабываемое» в рукописи.
К.И. Чуковский 23 декабря 1932 г. записал в дневнике: «Сегодня утром пришел ко мне Шкловский. Рассказывал о своей поездке к брату — который сослан на принудит, работы куда-то на Север» (К. Чуковский. Собр. соч. в 15 тт. Т. 12. М., 2006. С. 497).
В комментарии А. Ю. Галушкина к этому письму говорится: «Речь идет о брошюре Г. И. Семенова (Васильева) „Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917–1918 гг.“, вышедшей в феврале 1922 г. в Берлине», далее сообщается, что автор был одним из организаторов антибольшевистского заговора в конце 1917 г., причем Шкловский, по возвращении в 1918 г. из Ирана в Петроград, примкнул к этому заговору в качестве руководителя Броневого отдела; после разгрома заговора бежал в Поволжье, но в конце 1918 г. отошел от политической деятельности. В начале 1919 г. Шкловский приехал в Москву, где за его политблагонадежность перед Свердловым поручился Горький. Брошюра Семенова, по существу, носила провокационный характер.
Имеется в виду расположенная на Шпалерной улице питерская политическая тюрьма, обслуживавшая все политические режимы России. Опасение Шкловского подтвердилось — В. Г. Корди-Шкловская была арестована; Серапионам с большим трудом удалось добиться ее освобождения под залог.
Имеется в виду знаменитый берлинский Зоосад.
Чувство к Эльзе довольно долго не оставляло Шкловского; в августе 1939 г. он писал ей с непреодоленной горечью: «Поклон Арагону и всем, кого ты любишь. Надеюсь, тебе придется кланяться не так много».
Н. Я. Мандельштам называет «Zoo» «злосчастной книжкой, где Шкловский слезно просит победителей взять его под опеку» (Н. Мандельштам. «Воспоминания». М., 1989. С. 155), но эти слова отнюдь не исчерпывают книгу.
В. Шкловский. «Сила нового»; статья, написанная за несколько дней до разгрома Зощенко («Литературная газета», 3 августа 1946).
Дочь писателя В. В. Шкловская-Корди пишет: «Чтобы стать благополучным и печататься, нужно было уступить давлению советской власти. Около мамы это было невозможно. С С. Г. — легко… То, что ей удалось подчинить себе и увести отца из дружной, веселой, несмотря на несчастья, семьи, мы с мамой объяснили его привычкой с детства подчиняться чужой воле — матери, которая его не любила… Взяла его в острый клюв и С. Г.» («Осип и Надежда Мандельштамы в рассказах современников». М., 2002. С. 323).
Приятельница Ахматовой, вдова В. Стенича Л. Д. Большинцова, записала услышанную от А. А. 1 октября 1965 г. реплику: «Ошибка позднего поколения — (даже нашего) — Шкловский. Мы принимали его трескотню за остроумие, блеск и воображение» («Известия», 22 июня 2002).
В 1966 г. Шкловский сообщал Эльзе Триоле: «Прислали мне из Мичигана докторскую диссертацию о Викторе Шкловском. 397 страниц, и есть даже раздел „Ссора с Якобсоном“» («Диалог писателей». М., 2002. С. 742).
В альманахе «Дом Искусств» (СПб., 1921. № 2. С. ИЗ) упоминается выступавший в Доме Искусств пианист В. Пастухов, исполнитель новой французской музыки; может быть он был автором понравившихся Блоку стихов?
Текст записи из рабочих тетрадей Е. Г. того времени и письмо М. С. Шагинян предоставлены покойным М. Л. Полонским.
Имитатором Шкловский назвал Эренбурга, и это у Серапионов прижилось.
Одно замечание рецензента оказалось курьезным: «Ахиллесова пята ее творчества — язык»; возникло оно оттого, что Г. Иванов ухватился за строчку «На языке чужом Его неловко славлю» (впопыхах он даже процитировал ее неточно, чтобы скорей сделать вывод: «Поэт сам признает, что русский язык для нее чужая стихия»), не поняв элементарного: речь идет о языке, чужом для иудейского Бога, а не для поэта (для Е. Г. русский язык был родным). Поэтому все «надежды» рецензента, что автор найдет в себе силы преодолеть «органический порок» и т. д., — выглядят нелепо. Г. Иванов был знаком с Полонской по Дому Искусств.
Мемуары Полонской цитируются по авторской рукописи; они готовятся к печати в издательстве НЛО.
Вольная Философская ассоциация, просуществовавшая в Петрограде до 1924 г.
1 декабря 1922 г. «Красная газета. Вечерний выпуск» анонсировала ее, называя «Под острым лезвием».
«Новый журнал». Нью-Йорк. 1966, № 83. С. 178. Отмечу попутно характерную фразу из этого же письма: «Еще родился новый прозаик, по фамилии Бабель, весьма приятный еврей. Серапионы его ругают, а я одобряю весьма».
«В серапионовском братстве были только братья, сестер не было. Даже Елизавета Полонская считалась братом, и приняли ее именно за мужественность ее стихов. Зощенко прозвал ее „Елисавет Воробей“» (Н. Чуковский. О том, что видел. М., 2005. С. 92).
12 апреля 1944 г. она обратилась к поэту А. А. Прокофьеву, возглавившему ленинградскую писательскую организацию, прося посодействовать ей в возвращении домой: «Вы знаете меня давно и, если считаете, что я заслужила быть в Ленинграде именно сейчас и что от меня будет польза родному городу, — скажите об этом» (РО ИРЛИ Ф. 726. Оп. 2. № 806. Л. 2); это письмо помогло.
И. Соколов без ложной скромности заявлял: «Экспрессионизм возник в голове И. Соколова; таинство крещения получил 11 июля 1919 года на эстраде Всерос. Союза поэтов» (см.: «Литературные манифесты от символизма до наших дней». М., 2000. С. 298). Все свои сочинения Ипполит Соколов издавал брошюрочками в 16 страниц: в 1919 г. — «Бунт экспрессиониста»; без указания года издания — «Полное собрание сочинений. Издание не посмертное», т. 1. (6 стихотворений); в 1920 г. — «Бедекер по экспрессионизму»; в 1921 г. — «Имажистика».
Так, в рецензии Боброва на новые сборники стихов (напечатана под псевдонимом Э. П. Бик. «Печать и революция», 1922, № 1), можно встретить выражения вроде «обычно лакированного Мандельштама» и «мандельштамизации стиха», наряду, впрочем, с «невнятной Цветаевой», что усиливало комплимент Пастернаку, «которого, признаться, чуточку обидно видеть в этой компании». Отметим, что в этой же статье Бобров обругал стихи всех молодых, хотя и заметил, что «все-таки кое-что остается. Таковы за многими оговорками и если вообще не бросят стихачество» — а далее перечислены 6 имен, включая Лапина, причем прочие пятеро точно не остались.
И. Кунин приводит в воспоминаниях о Лапине строфу из его стихотворения о Брюсове начала 1920-х годов: «И ты, Валерий, старый пес, / Разобран на гроши. / Тебя пленил бычачий хвост / И покорили вши».
Тут уместно будет привести свидетельство И. Кунина о Лапине: «„О, отцы мои в искусстве! Тик, Брентано, Эйхендорф…“ — писал он сам в одном стихотворении. Несколько позднее это были наши современники, тоже немецкие, — экспрессионисты. Он даже придумал никогда не существовавшего экспрессиониста Теофила Мюллера и иные из своих стихотворений называл переводами из Теофила Мюллера».
Габрилович сохранил свои ощущения начала 1920-х и ценил их; другой приятель Лапина — Лев Славин — познакомился с этими стихами через 10 лет, в совершенно иное время, и его суждение 1960-х гг. совершенно иной тональности: «Лапину скоро надоела мышиная возня московской салонной поэзии двадцатых годов. Однажды он отшвырнул от себя всех этих Новалисов и Кусиковых, „общительных мамелюков“ и „радучих горевальцев“ <у Лапина: рыдучих. — Б. Ф.>. Что ему весь этот прокатный бред экспрессионизма? Он вырос из него, как вырастают из детского платья. К тому же оно было не свое, заемное, не гревшее на русских морозах. А Лапин был человек очень московский» (Лев Славин. «Портреты и записки»).
Так в книге (прим. верстальщика).
Потом ее заменило МПО — Московское Потребительское Общество (см. воспоминания И.Кунина).
Илья Эренбург вспоминал: «Борис Матвеевич любил опасность. Но когда в 1937 году начали бесследно исчезать друзья, товарищи, знакомые, он душевно сжался. Был он любознательным, общительным, и новая наука далась ему с трудом. Он и прежде говорил негромко, а в то время начал говорить еще тише. Порой он шутил с Ириной, со мной, а когда снимал очки, я видел в его глазах грусть и недоумение» (И.Эренбург. «Люди, годы, жизнь» в 3 т. Т. 2. М., 2005. С. 297).
Предположение, что Герштейн ошиблась по части чтения «Канцоны» и все происходило на Старосадском раньше, то есть в декабре 1928 г., видимо, неоправданно, так как Лапин 1928 г. провел в Японии. Да и сохранившийся снимок Лапина на летном поле относится к самому началу тридцатых годов.
Здесь — по причине денежных затруднений (лат).
Вброшенный (в общество), закрученный им (фр.).
Со скульптором О. Цадкиным Л. Сегаль познакомилась во время поездки в Париж.
А. Г. Мовшенсон — брат Елизаветы Григорьевны, в ту пору студент Петроградского университета.
Речь идет о заметном ухудшении состояния здоровья матери Полонской после скоропостижной смерти 1 февраля 1915 г. в Петрограде отца Елизаветы Григорьевны инженера Г. Л. Мовшенсона.
Видимо, имеется в виду «Вечер современной поэзии и музыки» 15 апреля в Тенишевском училище.
Это стихотворение написано в июле 1914 г. и вошло в книгу Ахматовой «Белая стая»; оно состоит из четырех двустиший и здесь приводится с ошибками в пяти строчках.
Старшего сына уже расстрелянной Н. Н. Клепининой — он был арестован одновременно с нею.
По созвучию: Pouter — это ведь почти Pater, то есть «отец» по-латыни.
Воспоминания А. Я. Савич «Минувшее проходит предо мною» здесь и дальше цитируются по историческому альманаху «Диаспора» (Вып. V. Париж, СПб. 2003) — публикация, запись и комментарии Б. Я. Фрезинского.
Всю свою почту Эренбург сжег в Париже в 1940 г., когда в город входили гитлеровцы; письма Путермана Бабелю, очевидно, пропали при аресте писателя. Архив самого Путермана, видимо, не сохранился.
«1837–1937. Pouchkine». Textes recuellis et annotes par J.E. Pouterman. Editions Sociales Internationales. Paris, 1937, p. 236.
Дорогой дочке Л.М.К.-Э. отечески И. Е. Путерман (фр.)
Russische Rundschau, 1925, № 1. Благодарю А. Я. Иоффе (Бохум, Германия) за информацию о номерах этого журнала, отсутствующего в библиотеках России, и за аннотацию статьи Либермана.
Собрание A. C. Либермана (Париж).
Здесь и далее все письма С. П. Либерману приводятся по ксерокопиям оригиналов, находящихся в собрании А. С. Либермана (Париж).
Письма Либермана советским авторам приводятся по подлинникам, хранящимся в РГАЛИ; его письма Замятину хранятся в ИМЛИ.
РНБ. Рукописные памятники. Вып. 3, часть 1. Рукописное наследие Евгения Ивановича Замятина. Предисловие и комментарии М. Ю. Любимовой. СПб., 1997. С. 424. Далее письма Замятина жене приводятся по этому изданию.
Еще в сентябре 1925 г. пьеса была поставлена в Театре русской драмы в Риге — см. Исмагулова Т. Евгений Замятин на сцене театра русской эмиграции // Russian Studies. 1996, v. II, № 2. С. 361.
В 1928-м редактор «Нового мира» В. П. Полонский стал одновременно редактором еженедельника «Красная нива», который первоначально редактировал Луначарский.
Свои переводы С. П. Либерман подписывал псевдонимом С. Гаврин. В РГАЛИ хранится письмо С. П. Либермана поры хрущевской «оттепели», в котором говорится о его переводах стихов Гёльдерлина и новеллы Шницлера, а его перевод короткого стихотворения «Зеленые розы поэта» напечатан в сборнике Тадеуша Ружевича «Беспокойство».
3 августа 1925 г. Б. Л. писал сестре Жозефине: «Жоничка… Если ты еще в Германии, а в особенности если в Берлине, и тебе интересно, что я начал писать (увы пришлось пока бросить), то начало этого романа в стихах (покамест называется „Спекторский“) ты можешь получить у Семена Петровича Либермана по следующему адресу: Rankestrasse 33, I. Ladyschnikov-Verlag (тел. Steinplatz 7960; 7927)».
Райх-Раницкий М. Моя жизнь. М., НЛО, 2002.