Муха и сверкающий рыцарь

Глава XXI План «укропольского егеря»

Мопед ревел, булькал и кашлял. Когда он с разгона врезался в лужи, поднимая тучи брызг, Маша прятала лицо за Петькиной спиной. Грязь из-под колес обдавала ей бока и спину, брызгала на голую шею и сползала за шиворот.

Она сама не верила, что согласилась участвовать в этом сумасшествии.

Вершиной глупости был колотивший ее по спине автомат для пейнтбола. Это игрушечное оружие, специально придуманное так, чтобы никого не ранить, все же немного добавляло Маше уверенности. Петька переделал боеприпасы к автомату: шприцем вытянул из шариков краску и вместо нее впрыснул нашатырного спирта. Таких вонючих шариков получилось ровно десять.

План «укропольского егеря» был прост и опасен, как топор. Приехать в Лазаревское, найти «племянника Триантафилиди» и по-преступницки сказать ему: «Привет, Кашель. Пахан тебе маляву прислал».

Тут в плане была тонкость, психологический расчет, которым Петька очень гордился. С одной стороны, Кашель не станет держать на крыльце посланца Седого. Ему придется впустить Петьку в дом. Но, с другой стороны, нельзя ждать, что матерый преступник доверчиво потащит его смотреть на пленного мента. Нет, Кашель останется с Петькой в прихожей или поведет его еще куда-нибудь, НО НЕ ТУДА, ГДЕ СПРЯТАН САМОСВАЛОВ.

Это место предстояло найти Маше. Пока грабитель будет читать записку и расспрашивать Петьку, она тайно проникнет в дом через окно и освободит Самосвала. Все вместе они накинутся на Кашля, а потом поедут в Сочи выручать Деда.

Может оказаться, что все окна закрыты. Тогда Маша ворвется в дверь и с криком «Руки вверх!» возьмет преступника на мушку. Для внушительности Петька уступил ей свой комбинезон «Егеря Укрополя» и велел не снимать мотошлем. На несколько секунд Кашель отвлечется, это уж точно. А Петька даст ему по башке чем-нибудь тяжелым. Потом надо, как в первом варианте, освободить Самосвалова и так далее.

На самый крайний случай оставался автомат с вонючими шариками. Петька уверял, что они если не свалят преступника с ног, то заставят бежать.

Мопед выскочил на шоссе, и Петька прибавил газу. Ветер забрался Маше под великоватый шлем и пел в ушах. Казалось, они летят с бешеной скоростью, но все попутные машины легко их обгоняли, обдавая грязью.

Впереди вспыхивали рубиновые огоньки. Машины почему-то притормаживали и снова прибавляли скорость.

Петька притормозил там, где и все, и совсем остановился. Фара мопеда осветила «уазик» с погашенными огнями.

Сначала Маша не поняла, на что смотреть. «Уазик» стоял на обочине и никому не мешал. Он был не новый, палевого цвета, как у мамы. Хозяин почему-то не натянул брезентовый тент и, наверное, вымок под дождем.

Потом до нее дошел запах гари. Маша разглядела, что краска на дугах от тента где закоптилась, где выгорела до голой стали. Из обугленных сидений торчали пружины.

В канаве у обочины что-то поблескивало. Петька подъехал ближе и направил туда фару. Слабый желтый луч вырезал из темноты колесо перевернутой машины, часть днища и разбросанные по откосу осколки стекла.

Встречная «Волга» мигнула фарами. Маша отвернулась от слепящего света, и в глаза ей бросился заляпанный номер «уазика». Из-под натеков грязи проступали знакомые цифры. «УАЗИК» БЫЛ МАМИН!