Мур-мур, МЯУ!

Глава 11. Без вариантов

— Проходите, Ефим Петрович, — зашедший вперёд громила, открыл перед Котиком дверь начальственного кабинет.

— Спасибо, Георгий, — благодарно кивнул Ефим, шагая через порог. — Здравия желаю, товарищ полковник!

— И вам не кашлять, Ефим Петрович! Присаживайтесь, — оторвался от монитора компьютера хозяин кабинета — рано поседевший представительный мужчина с подтянутой широкоплечей фигурой профессионального пловца, не растерявшего былого лоска. Взгляд серых, со стальным отблеском глаз, будто сканер или рентгеновский аппарат, сверху вниз и обратно прошёлся по гостю. — Минутку.

Негромко скрипнув ножками по натуральному паркету, Ефим привычно отодвинул второй от рабочего стола полковника стул, секунду постоял, будто о чём-то размышляя, вздохнул и опустился на выбранную поверхность. Поставив локти на лакированную приставку, он принялся лениво осматривать знакомый кабинет. Вдруг что-нибудь да добавилось с прошлого посещения? Через некоторое время гость пришёл к заключению, что ничего не изменилось: тот же набор мебели под светлый норвежский дуб, те же кресла и стулья, сейф в углу, выбивающийся из общей расцветки, портрет «гаранта» на стене, два застеклённых шкафа с аккуратными пронумерованными папками, один платяной. На столах ничего лишнего, кругом чистота и порядок, даже карандаши в бизнес-органайзере одинаково заточены до игольной остроты. Полковник, в данный момент читающий на мониторе отчёт оперативной группы, тоже не поменялся и не изменил привычке щеголять в отглаженном костюме-тройке, хотя сегодня он позволил себе вольность снять пиджак, убрав его в шкаф, и ослабить галстук, расстегнув верхнюю пуговицу безупречно белой сорочки.

От нечего делать, Ефим принялся рассматривать отражение хозяина в темном стекле шкафа. Хоть какое-то развлечение. Прямой нос, высокий лоб и волевой подбородок периодически изгибались от каждого движения полковника. От падающего с экрана света почему-то прямые губы делались то синими, то коричневыми, а лицо, отражающееся в стекле, принимало гротескный вид. Если оторваться от зазеркалья, хозяин кабинета сразу превращался в не лишённого брутальной мужской красоты индивидуума, при виде которого женщины пищат и таят, хотя полному расплаву в лужицу мешает узкое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки.

Наконец полковник ознакомился с информацией и закрыл файл. Легонько пристукнув подушечкой указательного пальца по крышке рабочего стола, он перевёл всё своё внимание на Котика:

— Оперативная группа и запись с камер видеонаблюдения, подтверждают ваши с Бастет слова, Ефим Петрович. Однако, качество изображения оставляет желать лучшего. К сожалению, и прискорбию. Камеры сняли крупного кота у дороги и главного въезда на базу, как раз в тот момент, когда вы со старшим лейтенантом Коневым подъехали к автостоянке. Потом кот, во что верится с трудом, хотя все факты говорят об обратном, ловко покинул сектор наблюдения, будто «срисовав» камеры из-за дерева. Возможно, так оно и было. Я не берусь рассуждать. Ефим Петрович, мы сейчас находимся с вами на зыбком поле допусков и различных теорий, но, если присовокупить ваш рапорт, мы-таки… вы-таки имели удовольствие находиться рядом с нашим, назовём его так — клиентом. Так или иначе, командование санкционировало поиск кота.

— К событиям на базе отдыха можно добавить это, качество тоже не ахти, но хоть что-то, — полковник развернул монитор к Ефиму и включил воспроизведение видеоролика из интернета. — Снято сегодня в утренней электричке и сегодня же выложено в сеть. Оперативники, представившись частными детективами, занятыми поиском пропавшего дорогого породистого кота, побеседовали с кондукторшей. Наш фигурант своей финальной эскападой сумел навести на женщину страху и, по-видимому, не только на неё. Почему я уверен, что мы имеем дело с одним и тем же котом? По словам женщины «дьявольское отродье» выскочило из вагона на платформу «Малиновая». Сравниваем времена и расстояние между объектами и, вуаля! Ефим Петрович, учитывая тот факт, что в кошачьей шкуре как-бы ваша копия, что вы можете добавить к изложенному в рапорте? Своими словами, пожалуйста.

— Мне кажется, он не пойдёт на контакт, если только его конкретно не припрёт. Должно случиться что-то неординарное, чтобы я или другой я, согласился… — Ефим неопределённо помахал кистью правой руки перед собой. — …согласился на взаимодействие. Если я до сих пор не полностью доверяю вашим «вивисекторам», то его реакцию вы можете смело умножать на десять. Знаете, с фантазией у меня всегда был полный порядок, как и с желанием обрести независимость. Вряд ли что-то, по большому, изменилось, скорее, даже гипертрофировалось в сторону свободолюбия.

Высказавшись, Ефим ненадолго задумался и добавил:

— С другой стороны, я бы где-нибудь залёг подальше от возможных поисков.

— По одной из выдвинутых версий, совпадающих с вашими предположениями, ваша четвероногая копия нашла тихую лёжку за городом, скорее всего где-то в дачных посёлках, но что-то заставило её покинуть тёплое место и выдвинуться в сторону города. Как вариант, бездомный котёнок прибился к кому-нибудь на даче и пока люди жили на ней летом, они держали животное, прошу без обид, держали его у себя, но с собой домой его не взяли, бросив на произвол судьбы. Авось выживет или люди добрые подберут. Обычное дело в России-Матушке: приголубят котёнка, а потом его бросают. И ещё удивляются громадному количеству бродячих кошек в загородных дачных посёлках. Убивал бы гадов! — полковник позволил себе выплеснуть раздражение на безалаберных и бессовестных людей. — Остаётся вопрос, как котёнок оказался за городом, но в данный момент мы выводим его за скобки расследования.

— Товарищ полковник, от меня что требуется, вы ведь не зря упоминали санкционирование поисков.

— Вы и требуетесь, Ефим Петрович. Пока одни специалисты занимаются поиском по своим каналам и зонам ответственности, вам придётся покататься на машине по городу с его окраинами.

— Надеетесь использовать меня в роли биорадара с ментальным наведением? — иронично усмехнулся Ефим.

— Как вариант, — полковник не стал отрицать задумки оперативной службы с учёными, задействованными в проекте. — А вдруг выгорит? Учитывая имевший место ментальный контакт, мы не имеем право исключать ментальное взаимодействие при вашем приближении друг к другу. Если ничего не поменяется и не поступит новых вводных, завтра отработаете в районе базы отдыха и прилегающих к ней районах.

— Ясно. Разрешите идти?

— Идите, Ефим Петрович, и пригласите ко мне старшего лейтенанта пока он там Ксении Ивановне совсем зубы не заговорил.

Проводив взглядом Котика и дождавшись, когда новый посетитель притворит за собой дверь, полковник выдохнул, позволив себе высказаться в пол голоса:

— Как же с ним тяжело! Георгий, я поражаюсь, как ты нашёл с ним общий язык, я бы не смог. Вроде и нормальный мужик, а всё его куда-то на сторону тянет, — сомкнув веки, полковник помассировал виски, — всё же наши умники немного переборщили, чувствуется в Котике нечто нечеловеческое, звериное. Видимо сказывается обратная связь, не находишь, Георгий?

— Есть такое, — ответил старший лейтенант, дождавшись разрешения сесть. Для умащения пятой точки он выбрал тот же стул, который ранее нагрел Ефим. — Я указывал об этом в рапорте неделю назад.

— Как же, припоминаю, — усмехнулся полковник, — «животный магнетизм», то-то тебя ломом не отогнать от него. Что, липнут бабы?

— Липнут, вы не хуже меня знаете, не только мои рапорты и докладные читаете. По их словам, их манит дикое начало, и наше счастье, что Котик демонстративно не понимает намёков, иначе бы мы намучились. Кремень мужик. Плохо, что он также игнорировал наших агентов, я бы, товарищ полковник, сказал, что у него кроме магнетизма присутствует звериное чутьё.

— Ладно, не бери в голову, — отмахнулся старший по званию, — хуже было бы, если бы к нему мужики липли. Б-р-р! А бабы, бабы… да… Только, старлей, не очень увлекайся, понял? А то знаю я тебя! Смотри, не к нему, так к тебе подведут «медовую» девочку и влипнешь, как муха в дерьмо. Твоё дело знаешь какое?

— Так точно! — сидя на стуле, Георгий непостижимым образом сумел вытянуться по швам, приняв вид лихой, но не придурковатый, обо знал об органическом не переваривании полковником различных придурков.

— Не тянись, не на параде, — осадил подчинённого командир. — Задача тебе назначена, постарайся не облажаться, слишком много поставлено на кон. Если мы не оправдаем ожиданий, готовься работать пастухом пингвинов или погонщиком леммингов, мне тоже найдут достойную дыру, не переживай.

В то время, как полковник проводил моральную накачку подчинённого состава, причина их бед нежилась на ручках девочки, тарахтя во всю мощь встроенного тракторного двигателя и выводя рулады носом. Спеша домой и перескакивая через ступеньку, маленькая хозяйка беспокойного питомца изо всех сил прижимала его к себе, глотая слёзы счастья.

— Видишь, Лика, нашлась пропажа, а ты переживала, — Валентина встретила девочку у порога. — Бегал, гадёныш, наверное, где-нибудь на помойке, а папа…

Валентина не договорила, поперхнувшись словами после того, как обожглась об раскалённый взгляд дочери.

— Опять двадцать пять! Дорогая, — из серого мрака межэтажного пролёта, подсвеченного лампой квартирной площадки, шагнул Николай, — ты осторожней со словами. Ты снова за своё? Мы, вроде, всё обговорили и решили — Валера схлопотал за дело, а если ты до сих пор жалеешь братца, я тебе дам посмотреть интересный ролик, коллеги по работе ссылку недавно скинули.

— Что за ролик? — посторонилась Валентина, пропуская в квартиру, полыхающую гневом дочь. Для Лики вопрос виновника в чуть не состоявшейся трагедии не стоял в принципе.

— ««Заяц» в электричке» называется. Спорим, ты сказочно удивишься безбилетному пассажиру, ведь он одна морда с нашим Фимой. А знаешь, откуда электричка следовала? — понимая, что брат пересёк все мыслимые и немыслимые «красные линии», за что поплатился. благодаря усилиям и кулакам мужа, Валентина пожала плечами, но поделать с собой ничего не могла. Привычка — вторая натура. Самая старшая из детей, она с детства нянькалась с братом и сестрой, на что ушли годы, которые просто так не вытравить из памяти и крови. Кто бы знал, какое дерьмо вырастет из солнечного мальчишки.

— Если это не Фима, я на коленях извинюсь перед Валерой, — продолжал Николай, считая ступеньки до квартиры. Встав напротив супруги, он многозначительно помолчал и ледяным тоном закончил:

— А если-таки… я ему обе ноги сломаю для профилактики. Эта тварь вывезла котёнка за город и выбросила его там. Наше счастье, что ни говори, кот нам попался с царём в голове. Я иногда на досуге думаю, что он гораздо умнее многих людей, просто хорошо маскируется.

Слушая откровения Зимина, Ефим вжимался в костлявую грудь девочки, между делом размышляя, на сколько он спалился и не стоит ли сменить «игру»? По всей видимости, линию поведения менять не стоит, слишком подозрительно будет выглядеть новая парадигма. Устоявшийся общепризнанный взгляд не меняется в одночасье, подвижкам способствуют пошаговые Окна Овертона, а не стремительные скачки. И пусть общество ужато до одной семьи, в ней присутствует наблюдательная и проницательная личность. И не одна, к тому же. Николай мигом заметит и возьмёт на карандаш все несоответствия, уж лучше оставаться умненьким котёнком, способным на неординарные поступки и выходки. К тому же Валентина ничуть не уступает мужу, как бы не превосходит, просто она немного упёртая и по женской привычке обожает гнуть свою линию, боевой наседкой защищая считаемое своим. В принципе, очень неплохая черта характера, если бы она не относилась к Валере. Жаль, что для женщины избалованный, привыкший к безнаказанности мажористый выродок до самого последнего момента числится в категории более своих, чем хвостатый приблуда.

— Лика, ты куда пошла? — грозный окрик матери остановил девочку на полушаге в дверной проём детской комнаты.

Почувствовав ослабление хватки, Ефим воспользовался замешательством Лики, спрыгнув на пол с её рук. Задрав трубой хвост, он подбежал к ванной и заскрёб лапой дверь. Надо восстанавливать авторитет и зарабатывать очки в глазах хозяйки. Это сейчас у Валентины небольшие трудности во взаимопонимании с мужем из-за выходки одного гада, но не стоит забывать о ночных кукованиях, поэтому строим из себя чистоплотного няшку. Пригодится в будущем.

— Видишь, доча, даже кот понимает, что после улицы надо умываться, тем более он неизвестно где пропадал два дня, — пропуская четвероногого питомца в царство кафеля и керамики, Валентина не преминула прочитать проповедь дочери. Ефим за это время успел запрыгнуть в ванну и, встав на задние лапы, сковырнуть с нижней подвесной полки кошачий противоблошный шампунь. Кто бы знал, как эти прыгающие исчадия ада допекли его! — Иди, займись своим питомцем. И хорошенько мой его, он наверняка блох подхватил. Лучше на два раза!

Невнятно бормоча что-то под нос, лика заткнула ванну пробкой и включила воду. Купание в фонтане, конечно, хорошо, но тёплая водичка дома куда лучше. Дома… Ефим замер, обсасывая мысль со всех сторон. Интересно, когда он начал считать квартиру Зиминых своим домом? Совсем окошачивается, привязывается к месту? Впрочем, не правы утверждающие, что коты привязываются к месту. Лично он, к примеру, привязался к семье.

— Фима, не бойся, смотри, какая тёплая водичка, — Лика по-своему интерпретировала напавший на котёнка ступор.

— Мям, — отмер Ефим, сам подлезая под падающую сверху воду.

— Какая с тебя вода грязная, — посетовала девочка, выливая на питомца чуть ли не треть флакона противоблошного шампуня.

«Когда я успел измазаться, ведь в фонтане купался? — подумал Ефим, чихнув от попавшей на нос мыльной пены».

План Лика перевыполнила, отмыв любимца на три раза до хруста. Высушенный феном котёнок стал напоминать полосатый колобок с торчащей из бока пушистой ручкой, которую заменил хвост. Выкупанный и высушенный, он планировал навестить кухню с проверкой наполняемости мисок, но соскучившаяся по нему Лика, утащила Ефима к себе. Закутанный в лёгкую пелёнку, чтобы не простудился, он больше часа послушно внимал немудрёному рассказу о путешествии на море и обратно. По словам девочки это было целое приключение с ночёвками в чистом поле. Борьбой с «обочечниками», на которых матерился папа и ругалась мама, войной с большегрузными машинами и, гх-м, г-хм, коллективным поносом после завтрака в одной из придорожных кафешек. Благо мама у нас молодец, она всегда возит с собой походную аптечку с различными лекарствами. И в этот раз она спасла всех от участи навечно прописаться в кустах, умерев в них от потери крови в искусанных комарами попах.

«Печальна участь Дэнетора, — усмехнулся про себя Ефим, — а мама у нас, оказывается, опытная путешественница».

Далее Лика, захлёбываясь, рассказывала о море и как она с папой и дядей Володей ездила на катере на рыбалку, а ещё она видела дельфинов! Не просто издалека, а прямо рядом-рядом! Честное слово, они подплывали почти вплотную к катеру. Девочки в школе удавятся от зависти, когда она им покажет фотографии, на которых угощает дельфинов рыбой. Мама потом долго жалела, что не поехала с ней и папой, а осталась на берегу. Вечером они с папой в шарабане готовили пойманную рыбку и жарили шашлыки на мангале. Было весело пробовать у кого вкуснее получилось. Они хотели, чтобы дегустатором была мама, но та руками и ногами отбилась от почётной обязанности, сказав, что с трудом кафешку пережила, не хватало ей ещё в больницу с отравлением загреметь. Ничего, никто не отравился. Конечно, рыбка у Лики подгорела, зато шашлыки получились вкуснее, чем у папы. На следующий день папа «сгорел». Он всегда «сгорает» как спичка и получает нагоняй от мамы за то, что забывает мазаться лосьоном от загара. Лика и мама потом извели на папину спину почти пол литра холодной сметаны, вторую половину он слопал сам, пока девочки занимались его солнечными ожогами. Говорит, давно такой вкусной сметаны не кушал, да под массаж, за что его мама больно-пребольно ущипнула за попу и ткнула ногтем между лопаток. Папа верещал, как девчонка, обещая мучительнице страшные кары, попутно грозя лишить Лику мороженого, за то, что та не защитила его от коварной злодейки, маскирующейся под милую и невинную девушку. И как он мог в Белоснежке проглядеть натуральную ведьму?

Конца истории Ефим не дождался, рассказчицу сморил сон. Выпутавшись из пелёнки, котёнок запрыгнул на стол, ткнув лапкой по клавише настольного светильника. Комната погрузилась во мрак, разгоняемый светом Луны, заглядывающей в окно и узкой полоской света из-под двери. Подпрыгнув вверх, схватившись за ручку и повиснув на ней всем весом, Ефим выбрался из детской, аккуратно прикрыв дверь за собой. Плотно перекусив на кухне, он внимательно прислушался к происходящему в квартире. Тихо переговаривающиеся Зимины нашлись в зале.

— Что, досталось тебе? — спросил Николай, потрепав котёнка по холке, но тот не обратил внимание на проявление любви и ласки, пробуя носом воздух около Валентины. Супруга Николая пахла не так, как раньше. Впрочем, он уже сталкивался с похожими запахами, осталось только вспомнить, где? Точно, в парке! Похоже пахли женщины и девушки, которые…

— Что, парень, на девочек потянуло? — усмехнулась Валентина, отпихнув хвостатого надоеду от себя. — Не рано ли? Ты смотри, а то кастрируем.

— Мря! — избежав падения на пол, негромко высказал своё мнение Ефим на изменившийся запах хозяйки.

— И что ты хочешь сказать? — стрельнув в жену смеющимся взглядом, включился в шутливую полемику Николай.

— Мря-яа! — принюхавшись ещё раз, кивнул сам себе Ефим. — Мр, мгау мря!

Поднырнув под руку Валентины, он демонстративно ткнулся носом в её живот, скрытый под шёлковой тканью халатика.

— Мря! — на тон громче, мявкнул Ефим, поймав взгляд Николая, в котором начало загораться понимание.

Пока муж чесал маковку, Валентина спихнула котёнка на пол. Что-то подсчитав на пальцах, Зимин сорвался с места.

— Коля, ты куда? — переполошилась Валентина.

— Я на три минуты!

— На три минуты куда?

— В аптеку! — хлопнул входной дверью Николай.

— Господи, совсем Коля сбрендил, — качнула головой хозяйка, нашаривая под диванными подушками телефон. Набрав номер, она поднесла трубку к уху. — Я сама скоро с вами и такой жизнью с ума сойду. А ты что тут расселся? Брысь отсюда! Привет, Веруня, не спишь ещё? Я что звоню, нашлась наша пропажа, представляешь?!

— …

— …и не говори.

— …

— …там целая детективная история, только боюсь Коля Валеру в следующий раз без разговоров сразу кубарем вниз спустит.

— …

— …а что я могу сказать, ты сама прекрасно всё понимаешь. Честно говоря, а сама устала от его выкрутасов, с меня хватит! У меня нервы не железные.

— …

— Так он сам признался! Ты ещё не всё знаешь, там такое вылезло…

В замочной скважине заскрежетал ключ.

— Ладно, Веруняша, мой Отелло в квартиру с улицы ломится, я тебе завтра перезвоню. Да-да, и тебе споки-ноки!

— С кем трещала? — закрыв входную дверь и скинув уличную обувь, в зал валился запыхавшийся Николай.

— С Верой, обрадовала её найдёнышем, а то она вторые сутки не спит, грызёт себя почём зря. А тебя зачем в аптеку на ночь глядя носило?

— Вот, — Зимин выложил на диван покупку. — Ты ещё в туалет «по-маленькому» не ходила?

— Дорогой, ты на море на солнышке не перегрелся случайно? Может быть, я ненароком солнечный удар проглядела. Нет? И с чего ты взял, что ЭТО мне понадобится? — Валентина потрясла перед носом мужа покупкой, на что тот состроил виноватую мину, демонстративно переведя взгляд на греющего уши Ефима.

— Ты серьёзно?!

«Что?! — хотел сурово выдать Ефим, когда на нём сошлись грозные взгляды обоих супругов, выплюнул несерьёзно-жалостливое «мяв?»».

В зале повисло легко ощущаемое напряжение. Чтобы не угодить под горячую руку женщины, лицо которой заливало краской гнева, Ефим юркнул в ванную комнату, от греха подальше забравшись в дальний угол под чугунной ванной. О чём спорили Зимины и спорили ли, он не прислушивался, несколько минут спустя забывшись тревожным сном.

Из непрочных оков Морфея Ефима вырвали тихие всхлипы, долетающие до его убежища.

«Не понял? — выбрался он на божий свет, опасливо крадясь к кухне, откуда доносился приглушенный плач. Таки кошачье любопытство сыграло с ним злую шутку».

Зимины, ожидаемо, обнаружились там, где предполагалось. Позади всхлипывающей Валентины, сидящей на стуле, стоял радостно-взволнованный Николай, нежно обнимавший нежную половину за плечи.

— Мя? — тихонько подал голос Ефим, осторожно касаясь брылькой ноги женщины.

— Фима! — невероятно, как, вообще, можно шёпотом прокричать, в едином порыве выплеснув копившееся в душе напряжение. — Спасибо!

«ЧТО?!»

Оторопевшего котёнка мгновенно сгребли в жаркие объятья.

— Мя-я-я! — прохрипел виновник невменяемого состояния хозяйки, вжатый в упругие полушария грудей.

«Задушишь же, женщина!»

Скосив глаза, Ефим-таки разглядел на кухонном столе в четверо сложенную бумажную салфетку с лежащим на ней тестом на беременность.

«Ха! Я знал! Две полоски, очуметь! — выдохнул Ефим, оглушенный раскалённым гейзером чувств счастливой женщины. — Как я мог забыть, что от счастья тоже плачут!»

«Всё смешалось в доме Облонских!»

Оказывается, от счастья тоже сходят с ума. По-своему, но сходят.

Валентину будто подменили. Совсем недавно это была совершенно другая женщина… Не сказать, что Ефима испугали перемены, но заставили напрячься — это точно.

Как позже выяснилось из послушанных разговоров с Николаем и телефонных переговоров с Верой и парой ближайших подруг, Зимина давно поставила на себе крест, чему очень способствовал безапелляционный приговор эскулапов в белых халатах — детей у Валентины больше быть не могло. Ошиблись, Пилюлькины! Кочерыжку им печень, видимо сказались на небесах добрые дела, очистилась карма. Столько лет ожидания и бесплодных надежд… Совсем тихо, едва ли не шёпотом, Валентина рассказывала сестре натуральную мистику о каком-то проклятии и сглазе одной завистницы, не простившей сопернице отбитого у неё Николая. И надо же такому случиться, беременность наступила с появлением в доме кота. Правду говорят — что кошки видят магию! И пусть Вера хмыкает и не верит, коты борются с тёмными силами. И не надо скептически ухмыляться и кривить губы. Если ты, Веруняша, не доверяешь сестре, её мужу ты уж точно поверишь! Коля не даст соврать, на живот хозяйки первым указал Фима, а уж потом муж, будто в попу пчелой ужаленный, сорвался в аптеку за тестом. Так-то!

Ныкаясь где-нибудь под кроватью и слушая бабские пересуды, Ефим поражался вывертам логики, а порою их полному отсутствию. Неизменным оставалось одно, из прожжённой стервозы, по мнению хвостатого эксперта (хотя он мог и ошибаться в оценках, всё же угрозы пришибить веником за покогченную мебель никто не снимал), Валентина превратилась в мягкую, ну, не совсем мягкую, но подобревшую даму с огненным характером, хотя искрами направо и налево она сыпать перестала, частенько проваливаясь взглядом в себя и чему-то улыбаясь.

Да-да, хозяйка подобрела, особенно после того, как Николай свозил её в хижину Парацельса, перинатальным центром зовущуюся, где охающие Авиценны в белых халатах устроили хоровод вокруг женщины, консилиумом подтвердив вердикт мяукающего вестника и показание аптечного приобретения, высветившего две полоски.

Валентину мгновенно поставили на учёт, прописав и насоветовав кучу всего полезного и того, что им считается априори, вдогонку пригрозив запереть на сохранении при первом признаке, если что-то пойдёт не так с беременностью. Супруги вняли и клятвенно заверили: никаких гвоздей, только здоровый образ жизни и, как только, так сразу! Не сей мажорной ноте чету Зиминых отпустили восвояси. Радостный Николай тем же вечером усугубил здоровье потреблением марочных виски с коньяком из встроенного в шкаф-купе бара, его нежная половина поддержала мужа свежевыжатым соком. Лика же, осчастливленная известием о грядущем пополнении братиком или сестрёнкой, вдарила по горлу мороженым и до отвала забила желудок триптофаном, которого, в двухкилограммовом шоколадном торте, как известно, ну, просто завались, так что гормона счастья у девочки было полные штаны. Ефима тоже не обошли стороной, насыпав в миску супердорого премиального корма. Нюхнув эту гадость, выдаваемую производителем за гастрономический шедевр, «два в одном» драл глотку до тех пор, пока ему не отвалили кусок ошпаренной кипятком телятины. Изысканную гадость от гуру котокормления выкинули в помойное ведро. Короче, все урвали у счастья свой кусок, только Николай утром страдал головой и на работу поехал на такси. Садиться за руль с бьющим на метр амбре от весёлого времяпровождения он не рискнул, выбить отгул в тот день не получилось…

Сидя на подоконнике и провожая взглядом кружащиеся в печальном осеннем танце красные кленовые листья, сбитые с деревьев дождём, Ефим вспоминал реакцию Лики на сообщённую родителями новость. Когда Валентина сказала дочери о скором «приобретении» малыша, Лика, скромно потупив глазки, поинтересовалась откуда берутся дети.

— Понимаешь, доченька, когда взрослые мужчина и женщина, любят друг друга и живут вместе, они… между ними… — тут обычно прямолинейный мужчина замялся, пару раз сомкнув и разомкнув кисти рук с растопыренными пальцами.

— Между ними случается секс, они занимаются сексом, да? — вздёрнула подбородок Лика, быстро-быстро захлопав ресничками

— Ну-у-у, — залился красным мужчина, затравленным взглядом прося у супруги помощи. Ефиму показалось, что у Зимина покраснели даже волосы, настолько его выбил из колеи вопрос дочери. Задыхаясь от душащего горло смеха и не в силах от спазмов даже фыркать и шипеть, он плющился в истерике под супружеской кроватью, молотя передними лапами по полу. Незачем людям видеть нехарактерное поведение питомца. Подумают ещё что-нибудь не то.

— Пойдём, Лика, посекретничаем, — пришла Валентина на помощь мужу, ласково приобняв дочь за плечо и уведя её в детскую, — мальчикам незачем знать о девичьих секретах.

Выдохнув, будто волок на третий этаж пятипудовый куль, Николай утёр рукавом сорочки выступивший на лбу пот и направился на кухню, где разорил холодильник на бутерброд с колбасой и запотевшую бутылку «беленькой». Налив себе пятьдесят граммов, он залихватски дерябнул водочку и закусил «наструганным» бутербродом.

— М-да-а-а, — философски сопроводил он свои действа, убирая початую бутылку обратно. — Так и спиться недолго.

Непонятно в силу каких причин, но листья, отрывающиеся от ветвей и застилающие лужи на дороге, напоминали Ефиму красное лицо Николая. С той поры минуло три недели, новость немного остыла, праздничное настроение поутихло, но, нет-нет, Зимин сзади обнимал супругу, ласково накладывая ладони на ещё плоский животик, прислушиваясь, не шевельнётся ли там кто? Солнечные дни постепенно спрятались за серым саваном туч, осень разрыдалась дождями, демонстративно позабыв о прощальном тепле опаздывающего бабьего лета, прячущегося от очередного циклона.

Вздохнув, Ефим поплотнее обернулся хвостом, будто отгораживаясь им от промозглой сырости за тройным стеклопакетом. Не то, чтобы он не любил осень, просто она тучами, сыростью и умирающей природой вечно нагоняла меланхолию. И так настроение не очень из-за щемящего душу нехорошего предчувствия, ещё и Зимины всей семьёй где-то запропастились, хотя Лике уже час как полагается явиться со школы и бежать в изостудию. Вздохнув ещё раз, Ефим, чтобы не теребить душу, сдал «руль» сменщику, погружаясь в глубины сознания.

В момент, когда один пушистый кот предавался меланхолии, два молодых человека, раскрыв зонты, жали на кнопку, аккуратно смонтированную справа от калитки металлических ворот ограждения из профлиста добротного деревянного дома в два этажа в посёлке Переяславка.

— Погодите минуту, — донеслось до молодых людей, — сейчас собаку закрою.

Примерно через минуту, как обещал обладатель хрипловатого голоса, за воротиной что-то звонко клацнуло, молодые люди переглянулись, синхронно подумав об электромагнитном замке.

— Проходите под навес, нечего под дождём мокнуть. Извините, в дом не приглашаю, гости у меня, — встретил молодых людей приземистый широкоплечий мужчина с цепким взглядом умных прищуренных глаз под чёрными кустистыми бровями.

— Сычёв Николай Иванович? — шагнул вперёд подтянутый коротко стриженный светловолосый молодой человек, бросив на напарника — небритого брюнета, нечитаемый взгляд.

— Он самый, — хозяин кивнул на самодельный дубовый стол под навесом и деревянные стулья с высокими спинками, выточенные из цельных кусков дерева. — Присаживайтесь, в ногах правды нет. Чем обязан?

— Николай Иванович, мы из частного детективного агентства и занимаемся поиском пропавшего животного. Кота, если точнее. Мейн-кун. Два дня назад вы разместили видеоролик…

— Сын разместил, — перебил не представившегося агента хозяин, иронично усмехнувшись. — Эйс Вентуры, значит, поиск пропавших животных. Забавно. Ладно, оригинал записи я вам скину. Мобила есть? Из подробностей, кота снял я на сельскохозяйственной ярмарке, и съёмка не полностью отражает всю историю.

— Что-то было ещё? — заинтересовался светловолосый.

— А как же, — продолжал улыбаться хозяин. — Через пять минут кот заплатил за мясо.

— То есть, как? — агенты переглянулись.

— Деньгами. Пятьсот рублей. Положил на прилавок и был таков. Очень умный кот, ребятки. Так из какого агентства вы говорите? Документики не предъявите?

— Э-э, — в первый момент не нашёлся, что сказать, светлый.

— Забавное название, ладно, проехали. Забирайте свою мобилу, запись я вам перелил, и попрошу на выход. Гости у меня.

Уже сидя в машине, небритый брюнет, раздражённо постучал пальцами по «баранке».

— Ты чего нервничаешь, вроде неплохо…

— Хреново! — перебил брюнет напарника. — Срисовал он нас. На раз срисовал. Хрена с два этот мужик поверил, что мы из детективного агентства. Из какого угодно, только не из детективного.

— Так запроси досье, вдруг у наших что-нибудь есть на него? Чем чёрт не шутит. Я пока рапорт накропаю.

— Запрошу, не беспокойся.

В структуре, в которой работали «агенты» «Эйс Вентуры», оказалось имеется заветная папка на некоего Н.И. Сычёва под позывным «Сыч». Приднестровье, бывшая Югославия и несколько других «горячих точек», в которых отметился фермер, осевший в Переяславке в начале двухтысячных. Почесав за ухом острым концом карандаша, небритый брюнет дополнил рапорт, подробно описав реакцию хозяина.

Дома Зимины появились ближе к одиннадцати часам вечера. Одни, без Лики. К тому времени Ефим извёлся в конец, сейчас же он принялся накручивать себя по новой. Определённо произошло что-то нехорошее, но хозяева молчали, как рыба об лёд, только сводили бюджет.

— Коля? — зарёванная Валентина с красными, как у кролика глазами, дрожа, прижалась к мужу.

— Нам бы ещё пятнадцать тысяч где-нибудь найти, — глядя в экран монитора, глухо обронил тот. — При условии, что машину заберут за полтора миллиона деревянных.

— Вера может занять шесть тысяч, Танька обещала две с половиной.

— Этого не хватит, где-то надо ещё семь тысяч баксов наскрести.

— Что делать, Коля?

— Квартиру продадим, что делать. Завтра я переговорю с одним кадром из риэлтерского агентства. Других вариантов нет, Солнце, мы всё выскребли.

— Может быть я ещё раз позвоню Валере?

— Он тебе в первый раз что ответил? — обернулся Николай к супруге, та сникла. — Запомни, после сегодняшнего я окончательно вычеркнул его из жизни и тебе советую. Пусть хоть в подворотне сдохнет, я пальцем для него не пошевелю.

— А…

— Мы не можем ждать очереди, ты сама слышала, что сказал доктор. Чем дольше ждём, тем меньше шансов на успех. Либо у нас за деньги, но через месяц, либо за границей, но без очереди. Только плати. Ждать бесплатной операции мы не можем. Никто ничего не гарантирует, — вздрогнув, Валентина принялась орошать плечо мужа солёной влагой, размазывающей туш на ресницах.

Ефим навострил уши.

«Чёрт-чёрт! Что произошло, вашу мать!»

Кот за спинами супругов принялся носиться из стороны в сторону.

— МЯУР!

Обратив на себя внимание, Ефим выскочил из кабинета Николая, забежал в детскую и схватив зубами любимую куклу девочки, он приволок её к хозяевам.

— Мяуррр?! — волнения и вопроса в требовательном рыке не понял бы только глухой и тупой. — МЯАА?!

— В больнице Лика, хвостатый, — отвернулся от монитора Николай. Только сейчас Ефим обратил внимание на сонм морщинок, прорезавших лицо мужчины, разом состаривших его на десять лет. — Убил бы того урода, если бы он сам не сдох.

Всю ночь Ефим не находил себе места, прокручивая в голове разные варианты помощи Зиминым. Его разум терзали разные мысли, но ни одной реально дельной, всё какая-то чушь и дичь.

Утром, ни свет, не заря, Зимины, покидав в желудки редкие сухомятные куски, хлопнули входной дверью, оставив Ефима в полном информационном вакууме. От волнения он чуть с ума не сошёл.

Ближе к обеду Николай появился дома один.

— Собирайся, Фима, съездим к Лике на свидание, я договорился.

В переноску Ефим зашёл сам, нисколько не удивив этим Николая. В больницу кота, естественно, не пустили, но Лика лежала в палате на первом этаже, и дежурная медсестра по просьбе отца юной пациентки раздвинула жалюзи. Встав на задние лапы и прильнув носом к стеклу, Ефим рассматривал двухместную палату. На больничной кровати, в окружении сонма медицинских приборов. Подключенная к капельнице и наполовину зачем-то отгороженная ширмой, лежала Лика. Кожа малышки соревновалась по белизне с больничным пастельным бельём.

«Фима», — прочитал Ефим по едва шевельнувшимся бледным губам девочки, лицо которой было обращено к окну. Закрыв глаза, Ефим прижался лбом к холодному стеклу. Похоже, вариантов у него не осталось.

Когда они возвращались домой, прояснилось, почему отсутствовала Валентина. От стресса и переживаний ей стало плохо, благо она в тот момент была с мужем в машине. Вместо одной больницы, Николаю пришлось в экстренном порядке мчаться в другую, где его нежную половину без лишних слов определили на сохранение. Созвонившись с супругой и получив ценные указания с просьбой привести необходимые ей вещи, Зимин ненадолго заехал домой, оставив Ефима в квартире, и рванул теперь уже к жене.

Возвратившись домой и не успев включить компьютер, Николай чуть не потерял дар речи, когда Фима, проигнорировав грозный окрик хозяина, запрыгнул на компьютерный стол и ухватил передними лапами мышку.

— Что за…

Поджав на правой передней лапке пальцы кроме одного, из которого выдвинулся длинный коготь, Фима принялся набивать пароль.

— Твою дивизию…