Мушкетерка

Глава тридцатая

— Это он! — Я сунула листок мадам де Тревиль. — Наверняка он! Человек, который убил моего отца.

Таня. Таня. Таня.

Эта правда гудела у меня в костях. Я ведь уже поняла это, разве не так? Но имя на бумаге делало все реальным. Оно стало подтверждением, которое так долго искал Орден. Вердон был главным вдохновителем заговора. И теперь мы могли арестовать его. Спасти короля. И… и я наконец могла выяснить правду. Узнать, он ли отнял у меня отца. Теперь, когда решающий момент был так близок, у меня в груди вспыхнул гнев, который я, как мне казалось, подавила; этот гнев словно принял понятную, удобную форму, например шпаги. Вердон. Вердон убил папу. Он отнял его у меня.

Глаза мадам де Тревиль впились в бумагу, затем метнулись ко мне и к троице, стоявшей рядом с экипажем.

— Ну что ж, мы пошлем в парижскую резиденцию Вердона мушкетеров. А также в резиденции графа де Монлюка, Граммонов и прочих причастных. Одновременно, чтобы они не могли предупредить друг друга. Я постараюсь связаться с Брандо и его людьми как можно скорее, чтобы он и его люди успели произвести аресты до того, как фестиваль развернется в полную силу. На улицах будет не протолкнуться.

— А что, если Вердон-старший не в Париже? Что, если он в последнюю минуту решил уехать домой, побыть с женой и сыном? — спросила Портия. Мне это тоже приходило в голову… но мои мысли были слишком заняты отцом. И матерью, сломленной горем. И месье Алларом и маршалом, которые смотрели на меня так, будто я была маленькой девочкой, просто ребенком, чей гнев не умещался в таком хрупком теле.

— Я вам уже говорила, он останется в городе и будет выжидать удобного момента, чтобы воспользоваться суматохой. Но я попрошу Мазарини отправить двух самых быстрых наездников из мушкетеров к нему. И скажу проследить, чтобы они были как следует вооружены. Будьте осторожны, — напомнила она. — Я не знаю, какие еще фокусы приготовлены у них в рукаве.

Она собиралась было закрыть дверь кареты, но я помешала ей, схватив за руку. Я должна была поехать с ней. Я хотела быть среди тех, кто принесет Вердону возмездие. Увидеть выражение его лица, когда он узнает во мне черты отца. Хотя мне казалось, что и этого будет недостаточно. Он не пощадил моего папу, не оставил его в живых. Я представила себе Вердона, стоящего над истекающим кровью отцом в ту кошмарную ночь. Я хотела… нет. Неважно, чего я хотела. Я была мушкетеркой, а не палачом. И я нужна была здесь. Я отступила, встала среди моих сестер по оружию. Они излучали силу и тепло.

Впервые с тех пор, как ей сообщили о поцелуе, мадам де Тревиль улыбнулась мне. Если, конечно, это можно было назвать улыбкой.

— Твой отец гордился бы тобой.

— Выше нос, Таня! Попробуй немного… сама не знаю чего, — сказала Портия, сунув мне под нос какое-то липкое кондитерское изделие. — Для того, кто только что спас Францию, ты выглядишь чересчур хмурой.

— Мы не спасли Францию. Мы просто предотвратили покушение на короля, — поправила Арья. — Строго говоря, мы даже этого не сделали. По крайней мере, пока.

После того как мадам де Тревиль с Анри уехали, мы принялись обходить центральную площадку фестиваля по периметру. Слушали бродячих музыкантов, певших о славе Франции. Наблюдали, как группки людей собираются, рассеиваются, собираются снова. Дети клянчили у родителей монетки, чтобы купить себе сладости.

— Очень может быть, но, если ты думаешь, что я скажу это перед лицом Мазарини или, раз уж на то пошло, любого, кто связан с королем, ты ошибаешься. Мы обязаны во всем быть лучше них ради малейшего шанса, что нас сочтут настоящими мушкетерами. И если я не начну репетировать сейчас, кто знает, что я могу ляпнуть, когда встречусь с кардиналом? Вероятно, что-нибудь о том, что он должен ноги нам целовать, — проворчала Портия, когда в нее врезался очередной гуляка. — Может быть, ты и права, Таня. Здесь становится невыносимо.

Арья, будучи самой высокой из нас, стала высматривать местечко потише, но даже ей пришлось встать на цыпочки.

— Вся набережная забита людьми, — вздохнула она, опускаясь обратно на пятки.

У меня подвело живот. Я вернула недоеденную липкую булочку Портии, которая скривилась в гримасе.

— Ну перестань, — сказала она. — Все кончено. В этот самый момент мушкетеры врываются в резиденцию Вердона и выводят его оттуда в цепях! Жаль только, что мы не там, чтобы позлорадствовать и забросать его гнилыми овощами.

Я сглотнула. Когда Этьену сообщат новости? Неужели весть об аресте отца застанет его у постели больной матери? Сможет ли его мать пережить такое потрясение?

Я зацепилась ногой за камень. Опустив глаза, я увидела, как под ступней растекается красная жидкость. Я чуть не закричала, но Портия зажала мне рот рукой.

— Это просто раздавленный помидор. Таня, дыши.

Она попыталась протолкаться через толпу, чтобы вывести нас к Сене, но людское море оттеснило нас в сторону. Я едва не упала на Теа, которая отклонилась, удерживая меня на ногах, пока я не восстановила равновесие. Поджала пальцы на ногах, напрягла икры. Над нашими головами плыла музыка: шествие началось. Стук барабанов, перебор струн, звуки лютни перекрывали шум толпы. В следующую минуту люди сами расступились в стороны, образовав проход, чтобы дать дорогу шествию. Акробаты прыгали и кувыркались на обледеневшей мостовой, на их запястьях звенели колокольчики. Актеры в масках дразнили толпу. Я отшатнулась от деревянной ухмылки. Мороз пощипывал щеки, так что я надела капюшон, и вид знакомой вышивки согрел мне сердце. Я мушкетерка в мушкетерском плаще.

Вдруг толпа снова качнулась, и я вывалилась на дорогу едва ли не под колеса экипажей. Фигуры в масках махали и указывали на меня пальцами, я оттолкнулась руками от холодной земли. Кто-то дернул меня за капюшон плаща и поднял на ноги, колеса экипажа едва не переехали мне пальцы.

Судорожно пытаясь вдохнуть, я нашарила застежку плаща, схватилась за шею, обернулась.

— Мадам де Тревиль? — удивилась я. Она тоже задыхалась. Ее идеально уложенный пучок на голове перекосился и растрепался. — Мадам, где Анри?

На нас снова нахлынула толпа. Я потянулась рукой, едва коснувшись кончиков ее пальцев в перчатке. Людская волна расступилась, огибая артистов. Возгласы, одобрительные выкрики — все слилось в оглушительный рев. Я слышала лишь его и стук моего собственного сердца.

Внезапно рядом со мной появилась Портия. А потом Арья. Мы схватились друг за друга. Когда толпа наконец поредела, мы стали проталкиваться вперед. Мадам де Тревиль и Теа сумели выбраться в переулок, и мы поспешили к ним.

— Что случилось? — бесстрастно спросила Арья, оглядываясь по сторонам в поисках нежелательных глаз и ушей.

— Его там не было, — наконец выдавила мадам де Тревиль. — Вердона. Никто не может его найти. Единственное, что мне удалось выведать у слуги, — что он отправился выпить перед «деловой встречей». Я отправила Анри с запечатанной запиской к месье Брандо, чтобы тот запросил подкрепление у Мазарини. Затем я сообщила каждому мушкетеру, которого встретила по пути назад, чтобы они обыскали все кабаре в городе.

— Он не в кабаре, — выдохнула я.

— Что? — удивилась мадам де Тревиль.

— Они не найдут его в кабаре, — торопливо принялась объяснять я. — Он в каком-то кабаке. Прежде чем уехать, Этьен рассказывал, что его отец предпочитает проводить время в кабаках, вместо того чтобы заниматься делами… Но что, если они все такие же, как он? Что, если их штаб-квартира не в каком-то роскошном особняке?

— И как нам выяснить, в какой кабак он отправился? У нас уже нет времени, чтобы оповестить мушкетеров, да и вряд ли мы сумеем до них добраться с учетом этого. — Портия обвела жестом толпу, а также жижу из вина, пива и нечистот, стекающую по мостовой прямо в Сену.

Мадам де Тревиль стиснула мои плечи:

— Думай, Таня, думай!

Но времени не было. Его никогда не хватало. На то, чтобы побыть с папой. На то, чтобы отомстить за него, чтобы доказать маме, что она ошибалась и мое тело на что-то годится. Что я сама на что-то гожусь.

Когда наша наставница повернулась, я заметила лист бумаги в складках ее плаща.

— Это оригинал? Того зашифрованного послания?

— Да, но какая разница? У вас у всех была копия текста.

Я схватила листок и провела пальцами по краю. «Товарная накладная — декабрьская поставка». Я снова пробежала глазами список товаров. Описание тканей, схемы товаров, все четко прорисованные и подписанные. Я оглядывала рисунки, задержавшись на изображении узора на ткани. Птицы с когтистыми лапами. Этого не было на моей копии. Лишь прищурившись, можно было различить в этом узоре очертания орлов. Взгляд зацепился за одного из них. Земля у меня под ногами ходила ходуном, за углом поджидало головокружение. Крылья орла затуманились.

— Вот оно! — пробормотала я.

— Что именно? — Мадам де Тревиль потянулась за листком.

— Орел. И лев из герба Вердона — я видела его на карете в тот день, когда столкнулась с Вердоном-старшим. Они как будто переплетаются. Если соединить их вместе, получится…

— Грифон! — подхватила Арья. — Так назывался кабак, мимо которого мы проходили. Узор на ткани был частью шифра.

Пауза. А потом мы бросились бежать по переулку, расшвыривая препятствия на своем пути. Легкие горели, воздух резал горло, словно клинок.

Выбежав на свободную улицу, мадам де Тревиль остановилась.

— Стойте, — прохрипела она. — Я должна сообщить на ближайшем посту королевской стражи, чтобы они отправили отряд в «Грифон», а еще один отряд рассредоточили вдоль всей границы Двора чудес. Если предателям удастся сбежать, они наверняка отправятся туда — их слишком мало, чтобы управлять большим торговым судном, а небольшое просто не справится с зимней навигацией. Найдите их и отвлеките, чтобы я успела добраться до поста, а мушкетеры успели их окружить.

— Может, одной из нас пойти с вами? — спросила Теа, пытаясь отдышаться.

Мадам де Тревиль покачала головой:

— Я не хочу снова вас разделять. Я усвоила урок. Берегите друг друга. Мы все осознаем наш долг перед короной и перед страной, но, если я узнаю, что вы рисковали собой напрасно, я убью вас собственными руками.

— Необычный способ сказать, что мы вам дороги, но сойдет, — ехидно заметила Портия.

Мадам де Тревиль издала короткий смешок, скорее похожий на всхлип. Ее дыхание было хриплым. Когда мы собрались уходить, она схватила меня за руку. Точно так же, как я до этого, когда смирилась с тем, что не буду присутствовать при аресте папиного убийцы. Все черты ее лица словно заострились.

— Неважно, что он скажет или сделает, ты не должна его убивать. Он понадобится королю живым для допроса. Если у Вердона есть какие-то связи за границей, если ему кто-то помогает оттуда, эта информация нам необходима. Если есть еще какие-то группы заговорщиков, если у них имеется запасной план на случай провала, мы должны знать.

Я поколебалась. В моей груди снова пылала ярость, ненависть к этому человеку, к этому чудовищу, отнявшему у меня отца прежде, чем он увидел, кем я стала.

— Обещай мне, Таня.

Мой взгляд скользнул по ее озабоченно нахмуренному лбу, по морщинкам, которые лучиками солнца разбегались к вискам от уголков глаз.

— Я обещаю, мадам. Обещаю.