Музеи Ватикана

Ватиканская пинакотека

Триптих был заказан Джотто кардиналом Якопо Каэтани дельи Стефанески, от которого и получил свое название. Он предназначался для старой базилики святого Петра в Риме, к работе над ним художник привлек учеников.

Для того чтобы во время богослужения этот живописный алтарь был обращен одновременно и к священнику, и к зрителю, изображения на нем размещены с обеих сторон. На той, что смотрела на абсиду, представлены следующие сцены: в центре — Христос на троне в окружении ангелов с поклоняющимся Ему кардиналом Стефанески, в одной из боковых створок — распятие святого Петра, в другой — казнь святого Павла.

В пределле художники изобразили Богоматерь с Младенцем, сидящую на троне, а по сторонам от Нее — двух ангелов и апостолов. На другой стороне триптиха, которая представала перед взором молящихся, написаны святой Петр, покровитель собора, тоже на троне, а перед ним — кардинал Стефанески, на коленях, с уменьшенной копией алтарного образа в руках, и папа Целестин I. В левой створке стоят святые Иоаким и Павел, а в правой — святые Иоанн Евангелист и Андрей.

Чистые, сияющие цвета создают праздничный колорит, придающий триптиху декоративность, которая тем не менее сочетается с элементами реалистической трактовки изображения. Пластически вылеплены фигуры Христа, апостола Петра и написанных Бернардо Дадди на боковых панелях святых, объемны складки их одеяний. Для того чтобы передать глубину пространства, Джотто прибегнул к приемам, напоминающим использованные им в алтарном образе «Мадонна Оньисанти» (около 1306–1310, Галерея Уффици, Флоренция): балдахин, ограждения трона и ведущие к нему ступеньки выполнены в перспективном сокращении, ангелы расположены так, что одни стоят позади других.

В боковых створках на обращенной к абсиде стороне представлены многофигурные сцены со сложной композицией. Характерно для Джотто, что персонажи наделены разнообразными, иногда бурно выражаемыми эмоциями. Сцены распятия святого Петра и убийства святого Павла, где некоторые участники открыто сочувствуют апостолам, напоминают фрески из Капеллы Скровеньи (Капелла делль Арена) в Падуе, расписанной художником в 1303–1305. В «Триптихе Стефанески» людское сострадание сталкивается со спокойствием палача, убирающего меч в ножны, что вносит в изображенное психологизм, который не был свойственен искусству того времени. Джотто любил передавать состояние молитвенного поклонения, в котором видны душевный трепет и умиление; в данном произведении это взволнованное чувство выражают ангелы, кардинал и папа, стоящие вокруг Христа и Петра.

Беато Анджелико, живопись которого проникнута светлым, молитвенным настроением, написал этот алтарный триптих для капеллы Сан Никколо церкви Сан Доменико в Перудже. Две живописные дощечки, составлявшие пределлу алтаря, посвященную историям из жизни Святителя и Чудотворца Николая, хранятся в Ватиканской пинакотеке.

Художник, что было типичным для него, выстроил даже в небольшой композиции четкое архитектурное пространство, делящее изображение на три части. В первой (слева) представлена сцена рождения Святителя, во второй (в центре) — его проповеди и в третьей (справа) — история о том, как Николай подарил приданое трем бедным девушкам. Беато Анджелико — замечательный рассказчик. В комнате, у дальней стены — художник даже в произведении малого размера умеет подчеркнуть глубину интерьера — стоит кровать, на которой лежит роженица. Здесь же, ближе к входу, служанка омывает новорожденного. В средней части композиции изображен юный Николай, слушающий церковную проповедь. Действие происходит на зеленой усыпанной цветами лужайке, перед церковью, с кафедры которой произносит слова священник.

Слева представлена сцена с чудом Святителя Николая: Бог возвестил ему, что некий обедневший человек собирается сделать трех своих дочерей блудницами, дабы заработать денег, и святой ночью тайно подбросил им мешок с золотом. Здесь снова изображена комната дома, в раскрытую дверь которого видны три спящих на кровати невинных девушки и их задремавший, сидя на стуле, несчастный отец. Николай, согласно преданию, изображен бросающим мешок в окно, а дверь открыта только для того, чтобы молящимся была видна история.

Средневековая традиция подробной, красочной живописи соседствует у Беато Анджелико с передачей пространственной перспективы и объемно выписанными фигурами персонажей. К тому же много работая над стенными росписями, художник перенес величественность изображения в свои станковые работы.

Флорентийский художник Беноццо Гоццоли написал данный алтарный образ для церкви Сан Фортунато в Монтефалько. Он изобразил сцену, когда Мадонна спускается с неба и дарит апостолу Фоме, не присутствовавшему при Ее кончине, погребении и вознесении на небо и потому не верившему в случившееся, пояс от своего платья. В пределле живописец поместил шесть композиций с эпизодами из жизни Марии: Ее Рождество, бракосочетание с Иосифом, Благовещение, Рождество Христово, Обрезание Иисуса и Успение Богоматери.

Ученик Беато Анджелико, Гоццоли воспринял от своего наставника любовь к светлым, лиричным композициям, написанным сияющими, прозрачными красками. Мария сидит на облаке в окружении ангелов, один из которых играет на лютне. Святой Фома, упав на одно колено, с благоговением принимает пояс из Ее рук. Золотой фон словно проникает повсюду, насыщая нежные и сочные цвета — голубой, розовый, красный — сиянием. Изображенная сцена наполнена воздухом и отмечена тем приподнятым настроением, в котором находится апостол.

Сцены из жизни Богоматери, помещенные внизу, разнообразны по своему решению. В «Рождестве Христа» хлев, занимающий все пространство, освещен исходящим от Младенца сиянием. Мария стоит на коленях перед Сыном, молитвенно сложив руки и глядя на Него с нежностью, Иосиф сидит, подперев щеку рукой, и с умилением смотрит на Иисуса, а вол с ослом склоняются к Нему, чувствуя священность происходящего. Благодаря краскам, живым позам, жестам и тонко переданному настроению персонажей эти изображения вызывают ощущение волшебства.

Необычайно одухотворенное искусство Беато Анджелико оказало влияние и на его ученика Филиппо Липпи. Но в отличие от учителя, устремленного душой к небу, он видел на земле отблеск небесного рая, который делал его жизнелюбивым человеком. Это заметно и в алтарном образе, написанном для ренессансного гуманиста и канцлера Флорентийской республики Карло Марсуппини, предназначенном для капеллы Сан Бернардо церкви оливетанского монастыря в Ареццо, родном городе заказчика.

Произведение Липпи по теме и композиционному решению представляет собой единое целое, а трехчастным мастер сделал его скорее всего ради еще большего выделения центральной сцены — коронования Богоматери. Царица Небесная, вознесшаяся на небеса, стоит на коленях перед Христом, сложив молитвенно руки, а Сын увенчивает Ее голову короной. Действие у Филиппо Липпи происходит на высоком мраморном помосте, к которому ведут ступени. Спаситель восседает на скамье, позади которой видна сделанная в стене ниша, завершающаяся конхой в виде раковины — символа Девы Марии и Воскресения. В боковых частях триптиха также продолжается помост, здесь слева и справа стоят музицирующие ангелы. Ниже изображены святые и коленопреклоненные перед Христом и Богоматерью заказчик алтарного образа и его отец Грегорио.

Участники сцены погружены в благоговейную сосредоточенность, даже ангелы особенно серьезны. Создается впечатление, что Филиппо Липпи подчеркнул это состояние, дабы настроить молящихся на возвышенный лад, но сияющие, плотные нимбы над головами, яркие краски одежд, осязаемо написанные фигуры рождают в зрителе простую человеческую радость.

«Оплакивание Христа» когда-то было частью главного алтаря, написанного Беллини для церкви Сан Франческо в Пезаро, в центре которого находилась композиция «Коронование Мадонны», а по бокам — меньшие по размеру сцены. Живописная доска помещалась вверху, отсюда, наверное, и ракурс изображенного: фигуры увидены немного снизу.

В венецианской живописи Беллини завершал Раннее, одновременно открывая Высокое Возрождение. Он уже активно использовал масляные краски, и потому колорит его работ насыщенный, цвета мягкие, а очертания фигур не столь жесткие, как в картинах других художников кватроченто. Одним из новшеств было то, что главным у Беллини оказывался не сюжет, не живописное решение, не желание в подробностях описать видимый и невидимый миры, как у многих его современников, а настроение. В представленной работе сам евангельский эпизод позволял передать чувства персонажей.

На лице Спасителя — след пережитых страданий, остальные участники сцены исполнены глубокой грусти, выраженной сдержанно, потому что главное здесь — огромная, наполняющая все в картине теплом любовь: Христа, искупившего грехи людей, и Его последователей к Нему. Святой Иосиф Аримафейский бережно поддерживает мертвое тело Иисуса, святая Мария Магдалина, взяв с трепетной нежностью Его руку, умащивает ее миром из сосуда, принесенным святым Никодимом. Заботливость Иосифа Аримафейского, за которой он прячет свою скорбь, перекликается с суровым и нежным обликом Никодима, чьи широкие плечи оттеняют хрупкость Марии Магдалины. Слезы, которыми переполнена душа этой женщины, невольно сопоставляются с муками, перенесенными Христом, и становится виден масштаб Его страдания, несравнимый ни с чем.

Некоторые картины Леонардо — художника, ученого, мыслителя эпохи Возрождения остались, к сожалению, неоконченными. Но они являются произведениями, в которых уже целиком виден авторский замысел, например работа «Святой Иероним», выполненная на уровне подмалевка.

Художник представил здесь святого Иеронима — религиозного мыслителя, переводчика Библии на латинский язык, аскета и подвижника, удалившимся в пустыню, где тот провел несколько лет. Святой изображен кающимся, его глаза полны мольбы, одной рукой он отодвигает перекинутый через плечо плащ, а другую, размахиваясь, отводит назад, чтобы ударить себя камнем в грудь. Мышцы худого, аскетичного лица, плеч и рук напряжены, нога твердо стоит на большом камне, Иероним стал сплошным воплем Создателю о прощении. На переднем плане лежит лев, по легенде, сопровождавший святого с тех пор, как тот, встретив больного зверя в пустыне, вылечил его. Дикое животное покорилось любви и добру, которыми наполнил душу Иеронима Бог.

Один из тех ренессансных художников, чье творчество отмечено небесной гармонией, Рафаэль написал этот алтарный образ для капеллы Одди церкви Сан Франческо аль Прато в Перудже.

В верхней части изображена сцена коронования Богоматери после Ее вознесения на небо. Христос возлагает на голову Марии корону, а вокруг музицируют ангелы и летают херувимы. Снизу апостолы смотрят на происходящее, стоя вокруг опустевшей гробницы, где покоилось тело Мадонны до ее воскресения, а теперь выросли белоснежные лилии, символизирующие ее непорочность, и розы — цветы Царицы Небесной.

Созданная живописцем в юношеские годы картина близка по стилю к произведениям его учителя — Пьетро Перуджино. Влияние выразилось в сочетании глубоких и насыщенных тонов — красного, зеленого, желтого — и в некоторой графичности изображенного. Но особенная музыкальность, которой пронизана вся работа, была свойственна именно искусству Рафаэля.

В пределлу этого алтарного образа вошли три небольшие картины — «Благовещение», «Поклонение волхвов» и «Принесение во храм».

Данную алтарную картину Рафаэль писал по заказу кардинала Джулио Медичи, который был назначен архиепископом Нарбоннским, для городского кафедрального собора, но закончить ее не успел, поэтому его кисти принадлежит только главная сцена — Христос и апостолы Петр, Иаков и Иоанн на горе Фавор. Евангелие повествует, как Христос «возвел их на гору высокую одних и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие» (Матфей,17:1–3).

Художник тонко передал и свет, который исходит от Христа, и ощущение, что Он поднимается ввысь, и ошеломление ослепленных этим видением апостолов. В нижней части картины, которую заканчивали ученики Рафаэля — Джулио Романо и Франческо Пенни, все погружено в полумрак. Здесь представлено исцеление апостолами бесноватого мальчика, и резкая светотень, патетичные позы и жесты теснящихся персонажей оказываются противопоставленными сцене вверху, изображенной светло и ясно.

Рафаэль умер молодым, в то время, когда работал над этим произведением, и в день похорон оно было помещено у его изголовья.

Художник, архитектор и историк искусства Вазари в живописи проявил себя как приверженец маньеризма, то есть искусства, которое пришло на смену Высокому Возрождению. Мимика и движения персонажей этого полотна, на котором изображено побивание камнями святого Стефана, полны экспрессии. Мучители, стоящие толпой, замахиваются камнями, чтобы бросить их в святого, а Стефан, возведя глаза к небу и раскинув руки, страстно молится. Просветленный лик святого противопоставлен искаженным ненавистью лицам язычников. Столкновение активного действия и духовного посыла рождает в произведении особое напряжение.

Удлиненные, гибкие тела персонажей благодаря их позам и жестам образуют сложный, местами прихотливый рисунок, характерный для живописи маньеристов, которые стремились к выразительности линий и красок. Искусство этих мастеров было призвано прежде всего будить в молящемся сочувствие. В правом нижнем углу Вазари поместил юношу, указывающего на происходящее, призывая восхититься стойкостью святого, хотя облик Стефана и так притягивает к себе взгляд смотрящего на картину, и все изображенное на ней вряд ли может оставить кого-то равнодушным.

Созданное Тицианом в середине жизни, когда он стал первым венецианским художником, это полотно является образцом его полнокровной, мощной, отмеченной богатым колоритом живописи. Оно было написано для церкви Сан Никколо деи Фрари в Лидо, близ Венеции.

Мадонна с Младенцем на коленях и ангелами по сторонам спускается на облаке к святым Екатерине, Николаю, Петру, Антонию, Франциску и Себастьяну. Видение посещает их в церкви с раскрытыми сводами. Каждый из участников происходящего переживает явление Богоматери с маленьким Христом по-своему, но все они связаны между собой глубоким чувством торжественности момента. Это ощущение усиливается тем, что святые, которые либо смотрят вверх, либо внутренним зрением созерцают сходящее к ним небо, сами словно увидены немного снизу. Все персонажи написаны художником ярко и осязаемо, чтобы люди в церкви поверили в реальность изображенного и пребывали в радостном и трепетном состоянии.

Венецианский живописец Паоло Веронезе представлял жизнь на своих полотнах и фресках как праздник, сияющий красками одежд, драгоценностей и интерьеров. Отголоски такого мировосприятия художника видны и в данной работе, сюжетом для которой послужил важнейший эпизод из жизни святой Елены, матери императора Константина. Она, согласно житию, изображена спящей и внимающей во сне наставлению о том, что ей надлежит найти крест, на котором был распят Иисус Христос. В правой части картины виднеется этот крест, поддерживаемый ангелом.

Несмотря на то что Елена, когда ей пришло видение, была уже в преклонных летах, Веронезе изобразил ее молодой, цветущей женщиной. Художник словно намекает на то, что для праведного человека возраста нет и время его будет — вечность. Одетая в роскошные одежды, символизирующие красоту ее души, Елена задремала в кресле, опершись на руку. Веронезе точно изобразил руку спящей, которая все слабеет, поддерживая увенчанную короной голову. Хорошо зная и тонко чувствуя жизнь, мастер сумел схватить тот самый момент, когда человек находится на границе сна и бодрствования: пальцы Елены скользят по лицу, она вот-вот проснется, вспомнит свое видение и вскоре поедет в Иерусалим на поиски Креста Господня.

Творчество Федерико Бароччи объединило в себе стерты маньеризма, зародившегося внутри ренессансной живописи, и раннего барокко. Они видны в представленной картине, написанной на один из самых распространенных в христианском искусстве сюжетов. Произведение было создано для капеллы герцога Урбинского Франческо Марии II делла Ровере в базилике города Лорето.

Архангел Гавриил, встав на одно колено, склонив голову набок и протягивая руку к Мадонне, благовествует Ей о том, что она родит Сына Божьего. Мария слегка подалась назад, жест Богоматери выражает испуг, но глаза смиренно опущены, а на Ее лице — отсвет благоговейной радости. Поза ангела отличается галантностью, а вся картина — некоторой сладостностью, эти особенности были свойственны живописи маньеристов. В то же время в работе Веронезе чувствуется экспрессия, которая будет в искусстве барокко.

В проеме окна видно палаццо Дукале (Герцогский дворец) в Урбино, напоминающее о заказчике полотна.

Художник, повлиявший на развитие всей европейской живописи Нового времени, написал эту картину по заказу Джироламо Виттриче для его фамильной капеллы в церкви Санта Мария им Валичелла в Риме. В данном случае Караваджо выбрал не более привычную для живописцев сцену снятия с креста или положения во гроб, а показал положение Христа на камень помазания.

Яркая вспышка света выхватывает фигуры людей из тьмы. Они увидены немного снизу, отчего усиливается и масштаб происходящего, и драматизм, выраженный в патетических жестах персонажей. Мастер реалистически изобразил лицо умершего Христа, Его отяжелевшее тело, это было новшеством. Непривычным выглядело и то, что в сакральной сцене художник представил Никодима босым, с огрубевшими ногами, на которых вздулись жилы. Кроме того, персонажи написаны в неожиданных ракурсах: тот же Никодим, бережно держа ноги Христа, согнулся, одновременно обернувшись к находящимся в церкви, отчего его голова оказалась в центре картины, и выставив локоть, ставший одной из наиболее близких к зрителю точек композиции. Все перечисленные приемы, как и воздетые руки, и выражение мучительного состояния на лице Марии, жены Клеопы, были использованы с целью дать молящемуся ощутить себя причастным к событию.

Это полотно Караваджо стало образцом для многих художников, например, его воспроизвел Питер Пауль Рубенс, хотя и в собственной манере.

Французский художник, один из родоначальников классицизма в европейской живописи, Никола Пуссен, испытывавший тягу к античному и современному итальянскому искусству, в 1624 переехал в Рим. Среди созданных им здесь произведений была и картина на сюжет из жития святого Эразма, епископа Формии, написанная для алтаря, помещавшегося в правом трансепте римского собора Святого Петра.

Пуссен изобразил страшную сцену: палачи вытягивают внутренности главного героя, наматывая их на лебедку. Плотная композиция создает повышенное напряжение, которое усиливается эмоциями и жестами персонажей. Лицо Эразма искажено мукой, жрец порывисто указывает на статую Геракла, то есть языческого идола, пытаясь объяснить святому, за неуважение к кому он терпит страдания. Мучители исполнены ярости и в то же время со знанием дела выполняют свою работу. Но в небе над Эразмом парят ангелы, неся лавровый венок, обычно венчающий тех, кто снискал добрую славу своими деяниями, и пальмовую ветвь — символ триумфа.

В творчестве Доменикино, воспитанника болонской художественной школы, нашли свое выражение особенности барокко и раннего классицизма, что видно на примере данной картины. Она была заказана художнику членами конгрегации святого Иеронима для одноименной церкви в Риме.

Мастер представил сцену, достаточно редко встречающуюся в живописи: последнее причастие святого в окружении учеников. Пожилой ученый и отшельник, почувствовав приближение кончины, готов в последний раз причаститься Святых Даров, которые бережно подносит ему священник. У ног Иеронима лежит повсюду ходивший за ним лев, в углу церкви горит свеча, символизируя жизнь, полную служения Богу.

Доменикино передал торжественность момента и, как живописец своего времени, наполнил картину хоть и слегка скрытой, но экспрессией, видной в позах и жестах персонажей. Сияющий в стенном проеме пейзаж размыкает пространство композиции, как это было принято в барочной и классицистической живописи, являя взору небо, готовое принять душу Иеронима.

Живописец, чье творчество относится к раннему европейскому классицизму, Сакки обратился в этой работе к истории из жизни святого Ромуальда. Тому приснился сон, напоминавший сон святого Иакова, который увидел уходящую в небо золотую лестницу с шествовавшими по ней вверх и вниз ангелами. Согласно преданию, спящему Ромуальду явились монахи в белых одеяниях, восходившие на небо. После этого на том месте, где ему было видение, этот монах, проповедовавший идеалы отшельнической жизни, основал монастырь Камальдоли и призвал братию облачаться в белые одежды.

На картине в окружении монахов своего ордена сидит святой, рассказывающий им о сне, который изображен поодаль. Пластически выразительные фигуры персонажей, драпировки их одеяний вносят в сцену ту простоту и величие, к которым стремился Сакки, стараясь преодолеть влияние барочной живописи. В то время как на переднем плане красочный слой более плотный, вдали он тоньше и прозрачнее, и это подчеркивает ирреальность происходящего там.

Гвидо Рени обучался живописи в болонской Академии братьев Карраччи, но, приехав в Рим, испытал сильное влияние искусства Караваджо. В итоге художник сумел объединить в своем творчестве два столь несходных течения — караваджизм и академизм, что видно на примере данной картины. Она была написана по заказу кардинала Пьетро Альдобрандини для римской церкви Святого Павла у трех фонтанов.

Свет, исходящий из неизвестного, но сильного источника — типичный прием Караваджо, заимствованный у него всеми последователями, — озаряет сцену распятия святого Петра. Подобно своему «учителю», Рени изображает ее с реалистическими подробностями: палачи работают как одержимые, два из них, тела которых лоснятся от пота, привязывают апостола к кресту, один, забравшись наверх, помогает им. Как и Караваджо, художник не боялся правдиво изобразить блестящую лысину, немолодое тело Петра, грубые босые ноги его мучителя. Все эти детали дают зрителю возможность почувствовать происходящее. Но в картине заметно и влияние академизма: художник явно тяготел к красоте и эффектности изображенного.

Гвидо Рени был представителем болонской академической школы, но в поздний период творчества, к которому относится представленное полотно, его живопись несла в себе особенности барокко.

На картине изображен святой Матфей, который, подавшись вперед и не отрывая пера от книги, внимательно слушает ангела — мальчика с открытым лицом, трепетно диктующего ему слова Евангелия. Отчетливо выраженные эмоции персонажей, тесная композиция, подчеркивающая их духовную близость и, развиваясь по диагонали, вносящая в работу движение — все это признаки барочной живописи. Она обращалась к верующим напрямую, затрагивая струны их душ, и открыто проповедовала. Рени, следуя примеру своего заочного учителя — Караваджо, изображает апостола и евангелиста простым человеком, не умудренным науками, подчеркивая божественное происхождение евангельских текстов.

Галерея Академии в Венеции — художественный музей, в котором хранится самая большая коллекция венецианской живописи XIV–XVIII веков. Галерея основана венецианским Сенатом в 1750 как школа живописи, скульптуры и архитектуры. В начале XIX века из художественной школы был преобразован музей, его фонды стали постепенно увеличиваться. Сегодня в Галерее представлены работы таких прославленных мастеров, как Беллини, Джорджоне, Веронезе, Тициан, Тинторетто, Каналетто, Гварди.