Музыкальная шкатулка

11

Сознание Клер отказывалось верить. Нет! Она смотрела на Ника.

— Как… как это произошло?

— Она просто сдалась. Перестала бороться. Врачи пытались спасти ее, но не смогли.

— Мама… — прошептала Клер.

Слезы хлынули из ее глаз. Рыдания сотрясали тело. Ник крепко держал жену, поглаживая ладонью по спине и волосам.

Обрывки воспоминаний всплыли в сознании Клер. Вот мать печет арахисовое печенье. Хлопочет на кухне и поет своим высоким чистым голосом. Вот она играет на фортепьяно. Стоит перед зеркалом в спальне, примеряя одно платье за другим. Приносит лежащей в постели с жуткой простудой Клер горячий чай и тосты с корицей.

Ее матери было всего пятьдесят три. Как случилось, что она умерла?

«Мама, мамочка. Не оставляй меня. Пожалуйста, не оставляй!» Единственного человека, для которого Клер всегда была само совершенство, больше нет в живых. Клер почувствовала себя так, будто якорь, который надежно связывал ее с этим миром, исчез и теперь она кувыркается в пространстве, не зная, за что ухватиться.

Все невыплаканные за шесть последних лет слезы пролились сейчас. Клер казалось, что их поток никогда не прекратится. Ник все сидел рядом, шепча утешающие слова. Наконец Клер перестала плакать, и он помог ей встать.

— Тебе надо принять ванну, а я позвоню дяде и тете, и Рите тоже, — сказал он, согревая ее руки в своих.

Клер тупо кивнула. Голова гудела. Погружаясь в горячую воду, она слышала, как он звонит по телефону, но ее мозг с трудом воспринимал окружающее. Она вымылась, вытерлась, начала одеваться — все это машинально. Ее мысли были только об одном: она никогда больше не увидит мать. Никогда…

Клер села перед столиком у зеркала и взглянула на свое отражение. Чужое, призрачное лицо смотрело на нее. Она задрожала, уронила голову на руки и закрыла глаза. Мама умерла. Не осталось никого, кто любил бы Клер безо всяких условий. Никого…

Тетя Сузанн, дядя Дэйл и Рита приехали и снова уехали. Весь день Клер была, как во сне. Она слышала слова, которые говорились, но они не имели для нее реального смысла. Ник дал ей две таблетки.

— Клер, прими это и ляг, отдохни, — сказал он.

— Я хочу видеть мать.

— Не сейчас, немного позже. — Он наклонился и коснулся губами ее щеки. — Пожалуйста, родная. Приляг. Тебе понадобятся силы в следующие два дня.

Она неохотно согласилась. Выпила таблетки, легла и попыталась уснуть. Ничто не могло избавить ее от тяжелых мыслей. Даже нежность Ника и его ласковые слова не приносили утешения. Так и не уснув, она поднялась в башню, место, которое она привыкла считать своим убежищем.

Клер не знала, сколько времени она провела там. Солнце уже клонилось к закату, когда она услышала звук голосов в кабинете Ника и узнала голос Тима. Клер стряхнула с себя туман полузабытья и встала с диванчика. Подойдя к винтовой лестнице, она уже занесла ногу над первой ступенькой, но донесшиеся до нее слова остановили ее.

— Смерть матери как-то повлияет на твое соглашение с Клер? — спрашивал Тим.

Клер замерла.

Ответ Ника был ясным и лишенным эмоций.

— Почему это? Я все еще хочу ребенка. Хотя Китти умерла, Клер не откажется от нашего соглашения.

— А что, если она так и не сможет родить ребенка? Что тогда?

Клер почувствовала холод в груди. Тот же самый вопрос преследовал ее все последние месяцы. Она не расслышала ответа Ника. Неужели, потеряв мать, она потеряет еще и мужа? Ощущение одиночества, и без того невыносимое, согнуло ее плечи, как тяжелый свинцовый плащ. Независимо от того, любит ли ее Ник, она любит его. Ей невыносимо было даже думать о жизни без этого человека.

Но будет ли это честно по отношению к нему? Если она не родит мужу ребенка, справедливо ли сковывать Ника этими узами? Не должна ли она сама предложить развод, чтобы он нашел другую женщину, которая сможет выполнить условие и станет матерью его детей? Клер в тоске закрыла глаза. Что ждет ее впереди? Жизнь без мамы. Жизнь без Ника. Жизнь без любви. «Господи, прошу тебя! Пусть прошедшая ночь даст мне дитя. Маленькую Китти, которая будет носить имя бабушки. Существо, которое я буду любить, и которое будет любить меня. Прошу тебя, Господи! Я так хочу ребенка — ради себя и ради Ника!»

Три дня спустя Клер стояла у могилы и смотрела, как священник читает последнюю молитву. Стояла середина декабря. День был холодным и пасмурным. Клер дрожала, несмотря на длинное норковое манто. Она находилась в каком-то душевном оцепенении. Соболезнования, траурные букеты, звонки, письма — многие из них от друзей и деловых партнеров Ника — все проходило как бы мимо ее сознания. Внешне она держалась, выполняя все, что требовал похоронный ритуал. Но в душе была пугающая пустота. Две мысли снова и снова прокручивались в ее голове: она потеряла мать, а если не сможет зачать ребенка, потеряет и мужа.

Этой ночью, когда Ник нежно обнял ее, ничто не шевельнулось у нее внутри. Пустота вытеснила все чувства. Впервые за все время после их свадьбы она сказала:

— Не сегодня.

И отвернулась от него. А потом долго лежала с открытыми глазами.

Восемнадцатое декабря. Неделя до Рождества. Десять дней ожидания. После той ночи, когда умерла Китти, между Клер и мужем не было физической близости. Клер считала, что она не заслуживает утешения и радости, которые давали ей объятия Ника. Либо она забеременела в ту последнюю ночь, либо она никогда не сможет зачать ребенка. А если так, то лучше начать отвыкать от близости с Ником.

Рождество. Ник так старался, устраивая этот праздник, но ничто не могло оживить Клер. Из-за траура они отмечали Рождество очень скромно: были только Рита, Тим и тетя Сузанн с дядей Дэйлом. Клер старалась принимать участие, старалась отвлечься от тяжелых мыслей, но все было напрасно. Даже чудесный подарок Ника, музыкальная шкатулка с инкрустацией драгоценными камнями, которая играла мелодию «Я буду ждать тебя» — напоминание об их медовом месяце, — не обрадовал и не возродил в ней надежду. Внутри неумолимо тикали часы. Еще три дня, говорили они. Еще три дня ожидания…

Но ей не пришлось ждать так долго. На следующий день после Рождества, на два дня раньше ее обычного цикла, Клер почувствовала тупую тянущую боль, которая могла означать только одно: ее надежды рухнули.

Глубоко вздохнув, Клер постучала в дверь кабинета Ника.

— Войдите, — послышался ответ.

Она открыла дверь. Ник поднял голову и, увидев жену, заулыбался.

— Зачем ты стучишься? Ты ведь знаешь, я всегда тебе рад. — Он встал и, взяв ее за плечи, коснулся поцелуем щеки. — Как ты себя чувствуешь? Вздремнула немного?

Голубые глаза светились заботой. Клер почувствовала неловкость. Она еще не сказала Нику о своем последнем разочаровании. После смерти матери он очень бережно относился к ней. По ночам лишь дотрагивался до ее плеча, но она каждый раз качала головой, и он не настаивал. Поэтому муж ничего не знал. Пока…

Клер не отрывала взгляда от любимых глаз. Ей будет так не хватать Ника! Но прошлой ночью, лежа без сна, она посмотрела правде в глаза и приняла решение.

Мать умерла. Ник ее не любит. И она не может зачать ребенка. Ей нечего предложить мужу. Поэтому она должна освободить его. Но она должна сделать все так, чтобы Ник не чувствовал себя виноватым и не жалел ее. Она должна разозлить Ника, заставить почувствовать себя оскорбленным, презирать ее.

Клер вызывающе подняла подбородок.

— Нам надо кое-что обсудить. Могу я сесть?

В его глазах появилось изумление.

— Конечно, садись…

Ник указал ей жестом на кожаные кресла у камина. Расправив юбку серого шерстяного платья, Клер села в одно из них, собирая все свое мужество, чтобы сказать то, что решила.

Ник сел напротив, закинув ногу на ногу, внимательно ожидая, что она скажет.

Клер облизнула губы. Приказала себе говорить спокойно.

— Я хочу расторгнуть наше соглашение, Ник.

Он оцепенел.

— Что ты хочешь сказать?

Она должна быть сильной. Она должна выдержать.

— Я хочу развода.

— Почему? — жестко спросил он. Потом в глубине голубых глаз неожиданно появились симпатия и сочувствие — Клер, я понимаю, что ты тяжело переживаешь смерть матери. Но время все лечит. Все будет хорошо, я обещаю тебе.

— То же самое ты говорил тогда, в больнице, и ошибся.

Ник весь сжался. Клер знала, что нанесла болезненный удар. Но она должна была это сделать.

— Смерть матери заставила меня взглянуть на вещи трезво, — сказала она, как можно более холодно. — Наш брак — это фикция. Мы, не любим друг друга, но пока я связана с тобой, я не имею возможности вступить в настоящий брак.

Прости, Ник. Прости, стучало у нее в голове. Но ты сможешь преодолеть это. Ведь ты не любишь меня. Это ранит твою гордость, но ты переживешь.

— Давай смотреть правде в глаза. Моя мать умерла, а я так и не смогла забеременеть. Да, да, — она горько улыбнулась, — вчера у меня начались месячные. Нет никаких оснований сохранять наш брак.

Глаза Ника стали похожи на голубые льдинки.

— Иными словами, поскольку ты больше не нуждаешься в том, чтобы я оплачивал счета твоей матери, ты хочешь уйти?

— Да. — Клер выдержала его ледяной взгляд.

Я права. Ник совсем меня не любит. Иначе он сказал бы что-то… что-нибудь другое.

— Понятно. — Его рот скривился.

Клер не предполагала, что это будет так больно для нее. Ей хотелось закричать: «Ты ничего не понял. Я люблю тебя! Я делаю это ради тебя!» Но она промолчала. Она в долгу перед Ником. Она знала, как он честен, что он никогда не бросил бы ее, что бы там ни было записано в брачном контракте. Как бы он ни хотел ребенка, он не стал бы разводиться с ней.

Поэтому она сама должна сделать первый шаг, должна нанести Нику удар, задеть его гордость, дать ему реальный повод расстаться с ней. Ей придется научиться жить без него — единственного мужчины, которого она когда-либо любила и будет любить.

Клер сама собрала свои вещи, без помощи Люсиль. Она взяла кое-что из одежды, купленной для нее Ником, но большую часть оставила. Зачем ей теперь все эти платья для коктейля и наряды для официальных приемов? Меха и украшения ей тоже больше не нужны. Тем более что она не имеет на них никакого права. Кроме того, ей надо подумать, как возместить Нику расходы на содержание Китти в течение последних месяцев.

Закончив укладывать вещи, Клер позвонила тете Сузанн.

— Я ничего не понимаю, Клер. Что случилось?

— Я расскажу тебе, когда приеду. Я действительно не стесню вас с дядей, если поживу у вас немного?

— Разумеется, нет. Можешь оставаться у нас сколько захочешь. Хоть насовсем.

Клер закрыла глаза. Пока у нее есть тетя Сузанн и дядя Дэйл она не совсем одинока.

Поговорив с тетей, Клер написала Нику записку:

Ник.

Я знаю, что не имею права на машину, но мне придется использовать ее в течение некоторого времени, Я верну «мерседес», как только найду замену.

Немного подумав, она добавила:

Спасибо за все. Мне жаль, что так получилось.

Клер.

Она оставила записку на кровати в спальне. Клер не плакала. Она сдержалась даже тогда, когда Люсиль и миссис Свифт со слезами на глазах обнимали ее. Даже тогда, когда сняла свое обручальное кольцо и положила его в шкатулку с драгоценностями. Она не уронила ни одной слезинки, когда оставила на столике в спальне ключ от входной двери и когда прошла мимо закрытой двери кабинета Ника.

Надев пальто, она вышла на улицу. Положила чемодан в багажник «мерседеса», бросила последний взгляд на дом. Посмотрела вверх, на башню, где находилась ее любимая комната. Потом на пустые окна кабинета Ника. Быть может, он наблюдает за ее отъездом? О чем он думает? Слезы навернулись на глаза Клер. Отчаянным усилием она удержала их, зная, что если начнет плакать, то уже не сможет остановиться.

Ник видел, как уезжала Клер. Он стоял у окна в каком-то холодном оцепенении, сковавшем руки, ноги, тело и подбиравшемся к сердцу. Он видел, как ее машина медленно отъехала от дома, мигнув перед выездом на дорогу янтарно-желтым сигналом левого поворота.

Он еще долго смотрел в окно. Дом был пуст и молчалив. Ник поднялся по винтовой лестнице на верхний этаж башни.

Комната Клер. За прошедшие полгода эта гостиная на верхнем этаже башни неразрывно связалась в его сознании с образом жены. Он медленно обошел вокруг. Коснулся рукой маленького диванчика, где они так часто сидели вдвоем, дотронулся до письменного стола, за которым Клер писала письма, задержал взгляд на серебряном кофейном сервизе, к которому так часто прикасались ее руки.

Легкий аромат роз стоял в воздухе. Ее аромат. Он вдруг почувствовал, что не может оставаться здесь ни минутой дольше. Ник стремительно сбежал по крутой спирали лестницы и направился в то крыло, где находилась их спальня.

Он вошел в спальню и остановился. Медленно подошел к кровати и увидел конверт. Дважды прочел записку и скомкал ее в кулаке. Гнев и боль накатились на него тяжелой душной волной. А когда его взгляд упал на музыкальную шкатулку, которую он подарил Клер на Рождество, то понял, что не может больше оставаться здесь.

Схватив кожаную куртку, Ник сбежал вниз.

— Я ухожу. Не ждите меня к ужину, — крикнул он миссис Свифт по пути к двери.

Он забрался в «мазерати», пристегнув ремень и рванул машину с места. Через полчаса он был на шоссе, ведущем на запад. Ник не знал, куда направляется. Он просто хотел уехать прочь, как можно дальше отсюда.

Найти работу оказалось нетрудно. Выжить в течение первых двух недель — невероятно сложнее.

Первой неприятностью была встреча с тетей и дядей. Запинаясь, Клер объяснила им ситуацию, включая условия их соглашения с Ником.

— Милая! — всплеснула руками тетя. — Не могу поверить в это! Я могла бы поклясться, что вы любите друг друга!

— И я тоже, — негромко добавил дядя Дэйл, глядя на Клер своими внимательными серыми глазами.

Племянница отвела взгляд.

— Нет, — сказала она. — Все это было притворством. Мы заключили договор.

Они не поверили ей, но, слава богу, не стали спорить. Она несколько раз ловила на себе их пытливые взгляды. Очевидно, родных одолевали сомнения в правильности ее поступка.

Второй трудностью была встреча с Ритой.

— Клер Кендрик-Каллахэн, мне хочется положить тебя поперек колена и хорошенько отшлепать! — заявила подруга, сверкая глазами. — О чем ты только думаешь?

— Я должна была уйти! Должна! Как ты не понимаешь?

— Ты просто рехнулась. Можешь ты, глядя мне в глаза сказать, что не любишь своего мужа?

Нет, не могла, но все-таки попыталась.

— Кого ты хочешь обмануть? Свою старую подругу? — фыркнула Рита.

Клер разрыдалась. Рита обняла ее, и скоро они плакали уже вдвоем.

— Это просто смешно, — сказала Рита, когда слезы, наконец, высохли. — Ты любишь Ника, и он не давал никаких поводов думать, что хочет расстаться с тобой. Вы женаты только полгода. Это не так много, чтобы окончательно расстаться с мыслью о ребенке. Может, ты немного поторопилась, Клер?

Клер пожала плечами.

— Я не знаю. Но Ник не любит меня. Если бы любил, то сказал бы об этом. Попросил бы остаться. Но он этого не сделал. Он согласился со мной.

— Так ты его еще обвиняешь? После того, как сказала, что больше не нуждаешься в нем? У него есть гордость. Чего ты ожидала? Что он будет умолять тебя на коленях остаться? Это не в его стиле. Ник Каллахэн не из тех, кто будет падать ниц.

— Я знаю, что ты права, Рита. Все дело в том, что он не любит меня, а для меня такая жизнь стала невыносима. Давай не будем больше говорить об этом. Я сделала то, что должна была сделать. У нашего брака не было будущего.

— Он уже подал на развод?

— Не знаю.

Рита задумчиво посмотрела на подругу.

— Если бы подал, тебе прислали бы извещение. Может, он не собирается делать этого?

Слабая искорка надежды зажглась в груди Клер. Но тут же погасла.

— Собирается.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что на прошлой неделе он прислал мне всю одежду, меха и драгоценности, которые я оставила. Все. И записку, что не возьмет обратно машину. — У Клер защемило сердце, когда она вспомнила ледяной тон записки. — Он написал, что все это, включая «мерседес», принадлежит мне в качестве «платы за оказанные услуги». — Клер проглотила комок, застрявший в горле, не имея права возмущаться колкостью мужа. Она первая нанесла удар по его гордости, и он ответил тем же.

— Ну и ну, — сказала Рита. — Ник здорово обижен. И что ты намерена делать? Оставишь все добро себе или вернешь ему?

— Я бы предпочла вернуть, но знаю, что произойдет дальше. Он просто опять свалит всю эту кучу у моих дверей. — Клер потерла виски, пытаясь прогнать навалившуюся усталость. — У меня нет сил, бороться с ним, Рита. Наверное, я просто передам все это в детский дом в Буффало.

Самым трудным для Клер, оказалось посещение «Пайнхэвена» и разговор с доктором Филлипсом. Едва она переступила порог этого заведения, как на нее нахлынули воспоминания. Она вспомнила, как заехала сюда в день свадьбы, и с каким восхищением прикасалась Китти к ее фате. Вспомнила доброту и терпение Ника, когда они вместе навещали мать. И тот последний раз, когда она видела Китти здесь… Клер прогнала воспоминания. У нее есть обязательства, и она должна их выполнить.

— Мне нужно точно знать, сколько денег заплатил мой муж за последние месяцы, — сказала Клер доктору Филлипсу.

Затем она с той же целью позвонила в больницу. После разговоров с пятью служащими, кивавшими друг на друга, она, наконец попала на милейшего человека по имени Ричард Эдвардс, который пообещал ей, что пришлет копию счета за лечение ее матери, несмотря на то, что он полностью оплачен.