13

Злость Клер быстро прошла. Как она могла сердиться на Ника? Он действительно имел право предполагать, что она поведет себя с Бриджит так же, как с ним.

Всю неделю Клер не могла выбросить из головы колючий взгляд Ника. Да, она неплохо справилась со своей задачей: видимо, была очень убедительна, раз муж так изменился по отношению к ней. Скорее всего, он никогда не любил ее. Поэтому не удивительно, что Ник так быстро решил признать проигрыш, вычеркнуть ее из своей жизни и идти другим путем.

Если бы она могла поступить так же. Если бы она могла разлюбить его…


Два дня спустя Клер получила документы для развода. С тяжелым сердцем она пробежала их взглядом. Это все-таки произошло. Она не предполагала, что развод — это так больно.

Но разве не этого она хотела?

Бегло просмотрев бумаги, Клер отметила, что должна присутствовать на предварительной встрече в следующий понедельник.

— Клер, ты не возражаешь, если я взгляну на эти бумаги? — спросил дядя Дэйл.

— Нет.

«Если бы я могла родить ребенка, все было бы иначе», — стучала в ее голове неотвязная мысль. Отложив документы, дядя спросил:

— Кто представляет тебя в суде?

Клер пожала плечами.

— У меня нет адвоката.

— Хочешь, я подыщу тебе кого-нибудь?

— Нет. Мне ничего не нужно от Ника. Зачем мне адвокат?

«Я хочу забыть все это. Чем быстрее, тем лучше».

— Дорогая, это несерьезно.

— Дядя Дэйл, я уже сказала. Мне не нужно от Ника ни цента. Нанимать адвоката — только зря тратить деньги.

На следующий день ей позвонил Тим Сазерленд.

— Твоя тетя дала мне номер твоего рабочего телефона. Ты не возражаешь?

— Нет. Подожди минутку. — Она встала и закрыла дверь в свой кабинет. — Как у тебя дела, Тим? — Его звонок неожиданно обрадовал ее. Тим был ниточкой, ведущей к Нику.

— Хорошо. Но я звоню по другому поводу. Я беспокоюсь о тебе. Кто твой адвокат?

— У меня нет адвоката, Тим. Он мне не нужен.

— Ты ошибаешься.

— Да нет же.

— Послушай, Клер, я никогда не слышал от тебя большей глупости. Ты не можешь идти на эту встречу без адвоката. Ты не успеешь глазом моргнуть, как тебя обведут вокруг пальца.

— Мне не нужен адвокат, — упрямо повторила она.

— Может, ты, по крайней мере, позволишь мне пойти на эту встречу с тобой?

— Тебе?! Но я думала…

— Нет, я не представляю Ника в суде, — твердо произнес Тим. — Я сказал ему, что мои симпатии на твоей стороне.

— О, Тим… — Клер не знала, что и сказать. Должно быть отказ лучшего друга сильно обидел Ника. Наверное, он воспринял это, как предательство. — Послушай, это очень любезно с твоей стороны, но я не могу…

— Можешь. Я не приму никаких возражений. Я не могу представлять твои интересы, поскольку я составлял брачный контракт, но могу дать нужный совет. И если тебе все же потребуется адвокат, я порекомендую, кого выбрать.

Не обращая внимания на возражения Клер, Тим настоял на том, что будет присутствовать на встрече. Клер поняла, что это совсем неплохая идея. Она хотела, чтобы в ее делах с Ником не осталось неясностей. Да, ей потребуется помощь Тима.

Новый шеф Клер не пришел в восторг от просьбы отпустить ее в понедельник утром, но не отказал. Всю неделю Клер не могла думать ни о чем, кроме как о предстоящей встрече с мужем. Она несколько раз разговаривала по телефону с Тимом, а в четверг вечером он заехал в дом ее тети.

Когда Клер открыла дверь и увидела улыбающегося Тима, и поняла, что очень соскучилась по нему.

Тим пригласил ее поужинать. Клер с удовольствием приняла его предложение. Но несмотря на утешение, которое доставил ей вечер, во всем был привкус горечи. Клер не могла не вспоминать о муже. О том, что она в этой жизни потеряла.

Тим обсудил с ней основные моменты предстоящей встречи.

— Запомни, Клер, ты не должна ни с чем соглашаться без моего одобрения.

Они договорились встретиться в понедельник утром, в девять сорок пять, в вестибюле здания, где находилась юридическая контора Анджело.

Клер нервничала и приехала слишком рано. Наконец появился Тим. Он сжал ее ладони и улыбнулся, тепло, глядя на нее карими глазами.

— Не волнуйся, — сказал Тим. — Все будет хорошо.

Они вошли в светлую угловую комнату, где за большим столом уже сидели Ник и крупный темноволосый мужчина.

После необходимых представлений Клер и Тим сели напротив Ника и Билла Анджело. Взгляды Клер и Ника встретились, и на какую-то долю секунды она увидела, как в глубине его глаз промелькнуло страдание. Тупая боль сдавила ей грудь. Господи, что они сделали со своей жизнью!

Билл Анджело откашлялся, поймал взгляд Ника и начал говорить. Клер перевела взгляд на лицо мужа, но тут же отвела глаза. Если она хочет сохранить душевное равновесие, то лучше избегать взгляда, перед которым ей не устоять.

— Поскольку был подписан очень подробный брачный контракт, — сказал Билл Анджело, надев очки, — сегодняшняя встреча является простой формальностью. — И начал перечислять пункты соглашения, которые Клер знала и так. Закончив, Билл положил бумаги на стол. — Основываясь на этом, мой клиент готов завершить дело сегодня. — Он повернулся к Нику.

Клер сжала пальцы рук, лежащих на коленях, и с тревогой взглянула на Тима. Тот видел, что она очень волнуется, и ободряюще улыбнулся ей.

Ник открыл портфель, вынул чековую книжку и, вырвав листочек, протянул его Сазерленду. Тим бегло взглянул на чек и с бесстрастным выражением лица передал его Клер.

Она взяла чек и взглянула на сумму: двести пятьдесят тысяч долларов. Внизу было написано: «окончательный расчет. Каллахэн против Каллахэн. Плата за оказанные услуги». Клер на несколько секунд оцепенела. Кровь отлила от ее щек, и она побледнела, как полотно. Закрыв глаза, она приказала себе успокоиться. Надо было предвидеть ответный удар Ника.

Клер в упор посмотрела на мужа. Нарочито медленно она разорвала чек на четыре части и бросила их на стол.

— Мне не нужны твои деньги, Ник, — сказала она, с трудом сдерживая слезы. — Мне ничего от тебя не нужно. Тим передаст тебе мои условия. Я собираюсь выплатить тебе все деньги, до последнего цента, которые ты потратил на меня и на маму. Я сделаю это, даже если мне потребуется отдавать тебе деньги всю оставшуюся жизнь. Я счастлива, что теперь свободна.

Затем взяла свою сумочку и вышла из комнаты.


Два последующих дня Клер была словно в бреду. Она, не могла есть, не могла спать, не могла сосредоточиться на своей работе. К вечеру среды она поняла, что должна сделать что-нибудь, иначе сойдет с ума. Что ж, ее брак распался, но жизнь-то на этом не кончилась. Это еще не конец света.

Клер решила съездить в детский дом. Уже от мысли, что она увидит Бриджит и других детей, у нее поднялось настроение. Может быть, девочку отпустят поужинать с ней.

Но, приехав туда, Клер узнала, что не может взять девочку с собой. Пол Сайвик сказал ей об этом, отводя взгляд.

— Прошу прощения, миссис Каллахэн…

— Мисс Кендрик, — поправила Клер. — А в чем дело?

— Ммм… видите ли, мисс Кендрик… мне действительно очень жаль, но я не могу дать вам разрешение брать кого-либо из детей. Ни сегодня… ни в другие дни.

Он явно избегал смотреть ей в глаза.

— Почему?

— Это наше требование, вот и все. Вы знаете, что разрешения покидать детский дом выдаются в исключительных случаях. Мы решили, что не в наших интересах позволять вам брать Бриджит. Извините.

Это Ник. Его рук дело. Он ненавидит ее… Впрочем, действия бывшего мужа имели один положительный эффект. Вернувшись домой, Клер дала себе слово, что ради собственного спокойствия она заставит себя забыть Ника Каллахэна и их недолгий злополучный брак.

В пятницу ей на работу позвонил Тим.

— У меня есть билеты на «Гранд-Отель» в Джоунс-холл. Не хочешь пойти со мной вечером в субботу?

Клер ни разу не видела этого мюзикла, отмеченного кучей премий. Она была рада, что Тим приглашает ее, уж больно погано сейчас на душе.

Тетя Сузанн очень обрадовалась, когда племянница сообщила ей о планах на субботу.

— Тебе нужно чаще бывать где-нибудь. Сидеть дома и тосковать вредно для здоровья.

— Но ты ведь знаешь, я еще не разведена. С формальной точки зрения мне не следует ходить куда-либо с другими мужчинами.

— Ты идешь с другом, — возразила тетушка. — В этом нет ничего плохого. — Она испытующе посмотрела на Клер. — Он ведь только друг, не так ли?

— Конечно.

Итак, Клер пошла с Тимом. Ей действительно удалось развеяться. За все время она только один раз подумала о Нике, во время пикантной сцены, из которой стало ясно, что барон и балерина — тайные любовники. Клер знала, что должна была чувствовать балерина, когда ее возлюбленный умер. Ник умер для нее, и это было больно. Интересно, сможет ли она когда-нибудь смотреть грустные фильмы, читать книги с трагическим концом, не чувствуя этой щемящей боли? Тим повел ее ужинать, и Клер обрадовалась, что он выбрал ресторан, в котором она никогда не бывала с мужем. Когда Тим отвез ее домой, было уже очень поздно, и она почувствовала, что устала. Может быть, удастся заснуть сегодня, подумала она.

Тим проводил ее до двери. Они остановились разговаривая. Свет уличных фонарей падал на открытое улыбающееся лицо Тима. Хорошо, что рядом с ней друг, подумала Клер. Ни у кого больше нет такого приветливого, доброго лица, как у него. Но их дружба может создать проблемы в отношениях между Тимом и Ником. Клер не хотела этого.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — сказала она. — Спасибо за приятный вечер, Тим. Очень мило с твоей стороны, что пожалел меня и пригласил скоротать вечерок.

— Я пригласил тебя, потому, что мне приятнее быть с тобой, чем с кем бы то ни было, — возразил ее спутник. — С чего ты взяла, что я жалею тебя?

Боже, что он хочет этим сказать? Клер похолодела от догадки.

Тим наклонился, чтобы поцеловать ее. Клер внутренне сжалась. Она пыталась убедить себя, что надо относиться к этому легче. Он такой милый, зачем напрасно обижать его. Губы Тима легко и нежно коснулись ее губ. Нет, никогда она не почувствует страсть к этому мужчине, с грустью решила она и осторожно отстранилась.

— Клер… — произнес он срывающимся голосом.

— Я лучше пойду, — сказала она, легонько касаясь его щеки. — Еще раз спасибо…

— Подожди. Пожалуйста, Клер… — Он взял ее за руки. — Сегодня такой чудесный вечер. Я надеюсь, мы будем часто ходить куда-нибудь вместе? — Он на мгновение сжал ее ладони и выпустил их. — Как насчет следующей пятницы?

Она должна быть честной с Тимом.

— Знаешь, — проговорила она. — Я не смогу пойти.

— Хорошо, если ты занята в пятницу, как насчет субботы или воскресенья? — в его голосе звучало нетерпение.

— Тим, выслушай меня. Пойми… — Он молча вздохнул. — Я не хочу вводить тебя в заблуждение. Я ценю твою дружбу, но не думаю, что нам стоит встречаться слишком часто.

Тим продолжал молчать. Затем спросил с тихим вздохом:

— Это Ник, да?

— Да, — откровенно призналась она. — Это Ник. Это всегда будет Ник. Прости, Тим.

— Ты любишь его.

— Да.

— Тогда зачем тебе развод? Он сказал, что это была твоя идея.

Клер вздохнула.

— Слушай, я была откровенна с тобой и сказала правду о своих чувствах, потому, что уважаю тебя и ценю твою дружбу. Но причины, по которым я ушла от Ника, очень личные и касаются только меня. Я не могу рассказать тебе о них, прости.

— Понимаю. — Голос Тима прозвучал уныло. — Достаточно честно.

Клер улыбнулась и приподнявшись на цыпочки поцеловала Тима в щеку.

— Я никогда не стала бы тебя обманывать.

— Ник просто глупец.

— Он не виноват в том, что произошло.

— Ну, если ты так считаешь… — скептически протянул Тим. — А как насчет нас? Мы можем остаться друзьями?

— Разумеется.

— И если я буду время от времени приглашать тебя куда-нибудь, ты пойдешь?

— Если смогу.

Укладываясь спать, она решила, что, наверное, ей вообще не стоит принимать в дальнейшем приглашения Тима. Их встречи могут дать ему повод надеяться, что когда-нибудь ее чувства изменятся. А они не изменятся никогда.


В понедельник после встречи с Клер Ник уехал на несколько дней покататься на горных лыжах. Но даже красоты Солнечной долины и отличная погода не смогли вытеснить из его головы мысли о Клер. Все вокруг напоминало о ней. Глядя на яркие блики солнца, скользящие по серебристо-зеленой хвое деревьев, он невольно представлял лицо Клер, волосы и глаза любимой. Это было ее сочетание красок, ее цвета — золотистый и серо-зеленый. Мерцающий огонь в камине вызывал воспоминание об их медовом месяце, об их номере в Сент-Морисе. Обнимающаяся молодая пара напомнила о праздных, счастливых днях, проведенных в Монтерее.

Он вернулся в Хьюстон отдохнувшим, но освободиться от мыслей о Клер не смог. Тем не менее, Ник был настроен весьма решительно. Все, что требуется, чтобы выбросить Клер из головы, — это время, сказал он себе, разбирая груду корреспонденции утром.

В десять часов началось еженедельное совещание управляющих. После совещания к нему подошел Тим.

— Пообедаем вместе? — спросил он.

— Хорошо.

После того, как приятель отказался представлять его интересы в бракоразводном процессе, в их отношениях появилась напряженность, но Ник старался не обращать на это внимания. Они с Тимом слишком давно знают друг друга, чтобы позволить женщине встать между ними.

За обедом Тим сказал:

— Я виделся с Клер в субботу.

Ник порадовался своей способности сохранять безразличное выражение лица при любых обстоятельствах.

— Да?

— Мы ходили смотреть «Гранд-Отель».

Неужели Тим намеренно дразнит его? Ничего не выйдет. Ник был более искушен в нюансах игры, манипулируя слабостями противника. Он знал, что обставит Тима при любых обстоятельствах.

— Ну и как спектакль? Понравился?

Тим отложил вилку.

— Черт, Ник, ты что, бесчувственный чурбан? Тебя совсем не трогает то, что я ходил в театр с твоей женой?

— Моей без пяти минут бывшей женой, — уточнил Ник, улыбаясь уголком рта.

Тим прищурил глаза.

— Повторяю, тебя это совсем не трогает?

— Нет. Это свободное пространство.

— Я пригласил ее на эту пятницу тоже. Может быть, я даже предложу ей выйти за меня замуж после вашего развода. Это тебя трогает?

Ник замер. Фраза занозой вошла в сердце.

— Надеюсь, вы будете счастливы, — натянуто произнес он. — Я пришлю свадебный подарок.

— Она отказалась идти со мной во второй раз.

Она отказалась идти с ним…

— Почему? — спросил он. Вопрос прозвучал как-то странно, но он надеялся, что Тим не заметил этого.

— Если ты сам не понимаешь почему, я не смогу тебе объяснить.

Весь остаток дня Ник не мог выбросить из головы взгляд, которым посмотрел на него Тим, когда сказал: «Если ты сам не понимаешь почему, я не смогу тебе объяснить». Он вспомнил выражение глаз Клер, когда та разорвала его чек. Вспомнил тот день, когда она сказала, что хочет развода. И как она ушла. Он вспомнил все, что ему когда-то нравилось в Клер. Припомнил, как та заботилась о матери, ее глаза. Выражение наслаждения, счастья, заботы, которое он столько раз видел в них. Эти воспоминания измучили его. Он нажал кнопку интеркома:

— Ванда? Соедините меня, пожалуйста, с Биллом Анджело.


Рабочий день подходил к концу. Была пятница, конец недели. Клер устало потерла виски. Она весь день работала над текстом рекламного объявления, которое ее агентство готовило для местной больницы, но так и не успела закончить его. Ей никак не удавалось сосредоточиться.

Я должна взять себя в руки. Другие переживают развод. Я тоже переживу.

В четыре сорок пять она начала убирать бумаги со стола. Ровно в пять она надела жакет, взяла свой портфель и попрощалась с коллегами.

— Большие планы на уик-энд, Клер? — поинтересовалась художница Марджи, красивая брюнетка.

— Да нет, — ответила она.

Спускаясь на лифте на стоянку машин, Клер думала, как изменилась ее жизнь за последнее время. Она потеряла мать, и ей больше не надо спешить в «Пайнхэвен», рассталась с Ником, и не осталось никого, кому она была бы нужна. Никто не ждет ее. Почему свобода неотделима от одиночества?

Из-за обычной для вечера пятницы дорожной сутолоки путь домой занял сорок пять минут. Скоро ей не придется тратить столько времени на дорогу. В конце месяца она собиралась переехать на другую квартиру. Поглощенная своими невеселыми мыслями, Клер заметила знакомую машину, только когда почти поравнялась с домом тети Сузанн.

Ник стоял, прислонившись к открытой дверце автомобиля, и наблюдал за ней. Клер подъехала к обочине, трясущимися руками выключила двигатель и медленно выбралась из машины. Начинался дождь, но Клер почти не замечала этого. Все ее внимание было поглощено любимым, который шел ей навстречу. Ее сердце билось со странной смесью страха и радости.

Она не отрывала от него глаз, впитывая каждую деталь. Черная кожаная куртка, белый свитер, брюки цвета хаки. Ярко-голубые глаза на загорелом лице.

— Здравствуй, Клер.

— Привет.

Зачем он здесь? Чего он хочет?

— Мне надо поговорить с тобой.

Клер собрала остатки самолюбия.

— Разве не все уже сказано?

Он подошел так близко, что почти коснулся ее, и Клер почувствовала тревогу. Дотронулся до ее щеки, стерев капельку дождя. Клер вздрогнула. О боже, мне не вынести этого. Что за игру он затеял? Но, посмотрев, в глаза Ника, она не увидела в них ни злости, ни неприязни, ни горечи. Выражение этих ясных глаз смутило ее.

Ник, видимо, заметил это и улыбнулся. Той улыбкой, перед которой ее сердце никогда не могло устоять.

— Клер, я не виню тебя за подозрительность. Я прошу только выслушать меня. Мне надо кое-что рассказать…

Она испугалась. Так легко потерять контроль и наделать глупостей.

— Твои дядя и тетя дома? — спросил Ник.

— Да.

— Тогда, может быть, ты прокатишься немного со мной?

— Но, Ник…

— Пожалуйста, я прошу.

«Пожалуйста». Ник Каллахэн редко кого просил. Клер заколебалась.

— Мне… мне надо предупредить тетю Сузанн. Она могла видеть, как подъехала машина…

— Конечно, я подожду.

Несколько минут спустя Клер вернулась. Ник открыл перед ней дверцу, и она села в машину. Прежде чем повернуть ключ зажигания, он сказал:

— Ты не возражаешь, если мы поедем домой? В машине не очень удобно разговаривать?

Не соглашайся! Это опасно, предупредил ее рассудок. Нет. Не возражаю, сказало сердце, и Клер кивнула.

Короткая поездка показалась нескончаемо долгой. Клер смотрела в окно и размышляла. Что Нику нужно? О чем тот собирается говорить? Зачем она поехала? Наверное, она сошла с ума. Наконец они подъехали к дому, при одном взгляде на который у Клер заныло в груди.

Когда Ник повел ее в башню, Клер почувствовала, что силы покидают ее. Он взял ее за руку, и она без сопротивления поднялась следом за ним по спиральной лестнице.

Все выглядело, как прежде. Вот только музыкальная шкатулка… Клер прикусила задрожавшую нижнюю губу. Шкатулка, которую Ник подарил ей на Рождество, стояла на низеньком кофейном столике перед диваном. Покидая дом, Клер оставила ее в спальне.

Должно быть, Ник перенес ее сюда. Зачем? Она могла бы ожидать, что он уберет ее подальше с глаз долой или даже разобьет. Полудрагоценные камни в основании шкатулки мерцали в теплых лучах заходящего солнца.

Клер вопросительно подняла глаза на Ника.

— Я позвонил Биллу Анджело и сказал, чтобы он прекратил бракоразводный процесс, — сказал тот.

Эти слова прозвучали, как удар грома.

— Почему?

— Я не хочу развода.

Клер облизнула пересохшие от волнения губы. Синева глаз Ника почти лишила ее дара речи.

— Но почему?

Он не ответил.

— Почему? — повторила она.

— Потому что я люблю тебя.

Он любит ее! Он любит ее… Ее глаза наполнились слезами.

— О, Ник… — проговорила она едва не плача.

— Давай присядем, — сказал он ласково и взял ее за руки. — Мне надо столько сказать тебе.

Они сели рядом на диван. Все еще держа ее руки в своих, он начал говорить.

— Я ничего не делал целую неделю, только думал. Мне кажется, я понял, почему ты сказала, что желаешь развестись со мной. — Клер хотела прервать его, но он остановил ее: — Нет, подожди. Дай мне закончить, хорошо?

— Извини. — Она смотрела на его лицо, такое родное и такое любимое.

— Я понял, что любил тебя с самого начала, но боялся признать это. — Ощущение счастья захлестнуло Клер. Ник ласково провел большими пальцами рук по ее ладоням, потом вздохнул и продолжил: — Мне надо сказать тебе очень многое, но чтобы ты поняла, я начну с самого начала. Мой отец был рабочим на конвейере, собирал вентиляторы. Жизнь родителей была тяжелая — отец начал пить, а за ним и мать. Каждый вечер они проводили в пивной. Однажды отец возвращался пьяный с работы и попал под автобус. Он умер на месте.

— О боже, Ник… Как это страшно…

— Это было давно.

— Сколько лет тебе было?

— Девять. Мать пыталась найти работу, но это оказалось очень трудно. У нее не было никакой профессии. Какое-то время она работала уборщицей, но в один прекрасный день бросила нас. Просто ушла, пока мы с Натали были в школе.

Клер вспомнила о Бриджит, о том, как схожа ее история с историей Ника. Знает ли Ник о прошлом Бриджит?

— Мне было одиннадцать, Натали шестнадцать. И нас поместили на воспитание в семьи приемных родителей.

— Они вас разъединили? — ужаснулась Клер.

Глаза Ника потухли. Он стиснул ее ладони.

— Да. Я был несчастен. Напуган. Одинок. Я ожесточился. Мне пришлось стать таким, чтобы выжить. На самом деле в первой семье, где я жил, ко мне хорошо относились. Но потом случилось так, что к ним переехала жить бабушка, с которой я не поладил, и меня передали в другую семью, потом еще в одну.

— Ник…

— Большинство приемных родителей равнодушны к детям. Они берут их на воспитание только ради денег. — Клер вспомнила о своем счастливом, безоблачном детстве. О Китти. Об отце. О том, как они любили ее. — Но я выжил. У меня есть одно преимущество — я умный. Натали назвать дурочкой тоже трудно. В семнадцать лет она получила стипендию для обучения в школе медицинских сестер, прошла трехлетний курс и получила диплом. Когда ей исполнилось двадцать, а мне пятнадцать, она уже была медсестрой. И очень хорошей. — В его голосе зазвучала гордость. — Она получила предложение из городской больницы здесь, в Хьюстоне, оформила опекунство надо мной, и мы переехали сюда. Остальное не так важно. Она встретила Девида, и они поженились. Я проводил у них каникулы. Они помогали мне материально, хотя большая часть моих расходов в колледже покрывалась стипендией.

Он замолчал. От его взгляда у Клер потеплело на сердце.

— Я хочу, чтобы ты поняла, что управляло моими поступками. Я всегда хотел иметь настоящую семью, но боялся. Я сделал ошибку, женившись на Джилл. Этот неудачный опыт оставил тяжелый след в моей жизни. В глубине души я все время боялся, что история повторится, поэтому и сделал тебе деловое предложение. Я думал, что если что-то не получится, то это будет не так больно. — Он наклонился и нежно коснулся ее губ. Клер почувствовала его теплое дыхание. — Клер, я люблю тебя. Я больше не боюсь признаться в этом. — Он откинулся назад, смотря ей в глаза с тревогой и надеждой. — Ты любишь меня?

— Да. Но, Ник…

Поцелуй заставил ее замолчать. Она закрыла глаза и обвила руками его шею, слышала, как сильно бьется его сердце. Ник, я люблю тебя! Я люблю тебя! — стучало в ответ, ее собственное. Прежде чем поцелуй успел полностью захватить их, Ник отстранился. Они оба перевели дыхание.

— Ты ушла от меня из-за того, что у нас не получилось с ребенком? — тихо спросил он.

— Я…

— Скажи мне правду.

— Да. — Она почувствовала комок в горле. У нее по-прежнему нет надежды, что она когда-нибудь родит ему ребенка. А он так хочет иметь детей…

— Клер, родная, не грусти. Для меня уже неважно, будут ли у нас свои дети. Для меня важна только ты. Мы можем усыновить кого-нибудь. Взять ребенка из детского дома.

— Ты когда-то сказал, что не можешь выбрать, они все тебе нравятся.

— Мы усыновим их всех!

Ник обнял ее, целуя ее волосы, и Клер закрыла глаза, наслаждаясь счастьем.

Но она еще не выяснила одну вещь.

— Ник, почему ты пытался помешать моим встречам с Бриджит?

Она должна была спросить об этом. Она не хотела, чтобы между ними оставались неясности.

— У меня было странное ощущение, что моя судьба повторяется в судьбе Бриджит. — Его голос звучал тихо. — Я знал ее историю, знал, что она похожа на мою. И, когда ты взяла ее на выходные, мне показалось, что ты просто забавляешься с ней. Я решил, что раз ты бросила меня, то бросишь и ее тоже. На меня нашло какое-то безумие. Все смешалось у меня в голове, прости…

— Дорогой… — Она крепче прижалась к нему.

— Клер, пожалуйста, скажи, что ты возвращаешься ко мне. Пойми, я не хочу жить без тебя.

Клер подняла голову. Его глаза блестели в сумерках. Она улыбнулась.

— Я тоже не хочу жить без тебя.

Он снова поцеловал ее. И на этот раз поцелуй уже не был тихим и нежным. Неукротимое желание вспыхнуло в них, едва их губы и сердца встретились.

Ник уже не сдерживал себя. Он взял ее страстно. Быстро и яростно. Горячо и жадно. Это было похоже на первую встречу сгорающих от страсти возлюбленных, которые слишком возбуждены и слишком нетерпеливы, чтобы ждать. Клер впервые почувствовала, что они равны в этой неукротимой страсти. Он любит ее! Он хочет ее! Она нужна ему! Клер наслаждалась этим чувством. Невыразимая радость и всепоглощающая любовь переполняли их.

Когда их сердца замедлили свой бешеный ритм, и они блаженно замерли в объятиях друг друга, Ник дотянулся до музыкальной шкатулки, завел ее, и полилась прекрасная мелодия.

Музыка закончилась, и Ник снова привлек жену к себе.

— Может быть, теперь, у нас наконец получится ребенок, — прошептал он.

Клер вздохнула.

— Если не получилось до сих пор, то шансы невелики.

Он улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа.

— Ты забыла, что я не люблю проигрывать!

Загрузка...