Мы одной крови!

- А вот до вас здесь была Соня, она уже немолодая, а вы совсем молоды.

- Это я просто так выгляжу, - рассмеялась Люда. - На самом деле мне уже тридцать два.

- Да ну! - с невольной завистью воскликнула Тамара. - Я думала, лет двадцать пять.

- Ну, спасибо за комплимент, - улыбнулась её визави. - А вообще-то возраст для членства в Клубе не имеет никакого значения.

- А что имеет? - Тамара решила воспользоваться открытостью собеседницы и вытянуть из неё максимально полезных сведений, чтобы взять реванш за прокол с неприветливой Соней.

- Ненависть к мужчинам! - и Люда опять рассмеялась.

- Судя по тому, как весело вы смеетесь, мужчины вас не очень обидели.

- Еще как обидели!

Чувствуя, что эта женщина может многое рассказать, и, боясь, что сейчас придет ещё кто-то и собьет её с нужной тональности, Тамара с ходу придумала предлог, чтобы побыть с нею наедине:

- Люда, нужно кое-что купить из продуктов. Вы поможете мне?

- Конечно, - охотно согласилась та. - Я ведь для этого и приехала.

- Вы на машине?

- Да.

- Отлично! - обрадовалась Тамара. Разговор на улице при минус десяти вряд ли получится, а в магазине толчея. - Давайте заедем на рынок, купим зелень, овощи-фрукты и прочее, - она знала, что до ближайшего, Черемушкинского рынка отсюда не менее пятнадцати минут езды, а если повезет оказаться в пробке, то и все полчаса. Да ещё дорога обратно. За это время можно многое выяснить.

- Поехали, - согласилась Люда и подождала, пока она оденется.

Сев в машину, Тамара сразу взяла быка за рога:

- Как же мужчины могли обидеть такую симпатичную женщину?

- Понимаете, характер у меня слишком мягкий. А в той сфере, где я работаю, нужно иметь бульдожью хватку, острые когти и абсолютную беспринципность. Непременно нужно обзавестись покровителем, то бишь, спонсором. А у меня нет ни того, ни другого, ни третьего, ни четвертого. Вот меня и использовали все, кому не лень. А я потом страдала и ругала себя последними словами.

- А где вы работаете?

- Я поп-певица.

- Да? - Тамара посмотрела на неё с невольным уважением. С представителями шоу-бизнеса в реальной жизни ей ещё не приходилось встречаться.

- Что, непохожа на певицу? - рассмеялась Люда.

- Да нет, не в этом дело. Мне казалось, что в жизни они совсем другие. А вы простая, с вами легко.

- Наверное, потому мне в этой сфере нелегко, что слишком уж проста. Голос-то у меня есть, но этого, как оказалось, явно недостаточно.

- И вы обиделись на мужчин...

- А вы бы не обиделись, если бы вас использовали лишь как подстилку?

- Конечно, обиделась бы.

- Значит, вы меня поймете.

- А по-другому в шоу-бизнесе нельзя? Я имею ввиду, не через постель?

- По-другому можно, если папа нефтяной магнат, как у Алсу Сафиной. Или банкир, как у Линды. Тогда папочка купит обожаемой дочке и классных менеджеров, и время на телевидении, и оплатит клип, и услуги журналистов, которые напишут нужные интервью, и студию звукозаписи заграницей, и многое другое. А у меня такого папочки нет. Выйти замуж за продюсера, как Алена Апина, Валерия и другие безголосые певички, мне тоже не удалось. Всех приличных уже разобрали хваткие девчонки из провинции. Да и вряд ли я вышла бы замуж за мешок с деньгами. Коммерческих палаток, чтобы оплатить свой первый клип, как Ирина Салтыкова, я тоже не держу. Так что, увы!.. развела руками Люда.

- И что - совсем безнадежно?

- Теперь уже нет.

- А с чем связано появление перспективы?

- Я стала членом Клуба, и мне помогли. У моих подруг есть все деньги, связи. Да и припугнуть, и надавить могут, если по-хорошему не получается.

По пути Алла заехала в магазин и купила новый костюм - почему-то ей захотелось сменить васильковый, в котором она сейчас была, на красный. В красном она не только выглядела агрессивно-сексапильной, но и ощущала подъем настроения и тонуса. Все ж цвет очень влияет на психологическое состояние.

Хотя Алла спешила, но не смогла пройти мимо отдела белья - красивое белье было её слабостью. Выбрав несколько комплектов, она задержалась взглядом на кружевном поясе с резинками для чулок. Алла никогда не надевала такое белье, считая его униформой проституток и атрибутом женщин, не имеющих фантазии и слепо копирующих чужие рекомендации. Да, многим мужчинам нравится такое белье, особенно, если кроме пояса и чулок на женщине больше ничего нет, но Алла покупала белье для себя и носила то, что нравилось ей самой.

Но тут ей пришла в голову шальная мысль. Выбрав пояс своего любимого красного цвета, она купила к нему ещё и черные чулки. Туфли на ней был светлые, с черными чулками будет дико. Она прошла в обувной отдел и выбрала черные туфли на высоченной шпильке. К красному костюму, который она только что купила, и черным туфлям, нужны соответствующие аксессуары. Она дополнила свой туалет узкой сумочкой черного цвета и черными перчатками, прошла в примерочную и надела все обновки, попросив упаковать в пакет одежду, в которой сюда пришла.

Войдя в приемную Николая, она молча кивнула секретарше - та уже однажды её видела, - скинула шубу на кресло, чтобы сразу произвести на любовника впечатление своим ярко-красным костюмом, и пошла к его кабинету. Секретарша, очевидно, зная, кто она, не промолвила ни слова. В общем-то, Алле было все равно, даже если Николай в кабинете не один, - увидев её, он обязательно выпроводит своего собеседника.

Но любовник был один. Сидел за огромным столом, сосредоточенный и серьезный, - таким она его ни разу не видела, - и, сдвинув брови, просматривал какой-то документ. На звук открытой двери он удивленно вскинул брови, - кто это осмелился войти к нему без стука! - и обомлел.

Ногой закрыв дверь, Алла уронила сумочку на пол и уже расстегивала пуговицы жакета. Через несколько секунд жакет полетел в один угол комнаты, юбка - в другой, и она осталась в тонких черных перчатках, красном кружевном поясе, черных чулках и туфлях.

Николай уже дергал молнию на брюках.

"Что мне в нем нравится, - так это то, что заводится с полуоборота", подумала Алла, направляясь к нему.

Она оперлась коленом о его колено и некоторое время молча смотрела ему в глаза, наслаждаясь его реакцией. Что ни говори, а любовник хорош! Огонь, а не любовник.

Так же молча Алла поставила ступню на его колено и тут же оказалась на столе, встала на колени задом к нему, легла грудью на стол, прогнулась, чуть раздвинула ноги и обернулась через плечо, посмотрев на него взглядом, в котором можно было без слов прочесть все, и медленно облизала губы кончиком языка.

Рывком встав с кресла, Николай взял её за бедра, надвинул на себя, и оба в унисон простонали.

"Балдеж... Да чего ж он классный любовник" - подумала Алла, ощущая приятную волну.

Уже чувствуя приближение высшего пика, она протянула правую руку и нажала кнопку вызова секретарши. Когда та ответила:

- Слушаю, Николай Петрович, - это прозвучало для них обоих, как к последний аккорд в их дуэте, и их протяжное "А-а-а...", - слилось воедино.

Алла глубоко вздохнула, все ещё содрогаясь всем телом, медленно приподнялась, отключила связь с секретаршей и повернулась к любовнику:

- Как думаешь, твоя секретарша тоже сейчас вся мокрая? Небось, побежала в туалет, чтобы заняться самоудовлетворением.

- Ну, ты даешь... - только и нашел, что сказать любовник.

- Даю, но не всем, а только таким, как ты, - сказала она, сползая со стола, все ещё без сил. Еще раз вздохнув, Алла села ему на колени, пришла в себя и посмотрела лукаво:

- Как тебе секс-сеанс?

- Класс!

- А я ещё одну фишку придумала.

- Какую? - он сразу заинтересовался.

"Да уж, любовник со знаком качества, - подумала она. - Готов на любые эксперименты и неважно, где".

- Ты сиди в своем кресле и вызови секретаршу, - если она уже вернулась из туалета, - и отдавай ей распоряжения. А я буду под столом делать тебе минет. И только попробуй, дернись! Сохраняй каменное выражение лица, независимо от своих ощущений.

- А давай лучше без секретарши. - Новая фишка, придуманная любовницей, Николаю понравилась, но зачем усложнять себе жизнь?.. - Вряд ли я смогу себя контролировать. Мне просто жаль секретаршу. Сам я готов на все, что угодно, но зачем вовлекать в наш сексуальный эксперимент почтенную мать семейства?

- Ладно, - сжалилась Алла. - Но все равно пригласи свою секретаршу и изображай из себя начальника. Говори с ней столько, сколько выдержишь, а когда я тебя раззадорю, отошли её.

Он почесал в затылке, прикидывая, сможет ли сохранить при секретарше ровный тон, и решил рискнуть.

Алла сползла под стол и встала на колени, а Николай нажал кнопку вызова и произнес:

- Людмила Викентьевна, зайдите ко мне.

Когда секретарша вошла, Аллин любовник задержал дыхание, напряг брюшной пресс и посмотрел на нее. Женщина выглядела естественной, будто до этого ничего не слышала по селектору.

- Вы отправили по факсу проект договора с "Амуром"? - почти ровным тоном спросил он.

- Да, Николай Петрович, сразу же, как Нечаев мне его передал, - таким же ровным тоном ответила секретарша.

- Как только получите ответ, тут же мне сообщите.

- Конечно, Николай Петрович.

- Вы что-то ещё хотели мне сказать?

- Звонила Светлана Петровна, - видимо, секретарша не решилась потревожить шефа даже из-за звонка родной сестры, когда в его кабинет вошла любовница, своенравный характер которой уже всем был известен.

- Она просила что-нибудь передать?

- Нет. Сказала, что перезвонит позже. Вас соединить, если Светлана Петровна ещё раз позвонит?

- Я скажу вам, когда освобожусь.

Видимо, у него уже не было сил терпеть, потому что Алла старалась вовсю, и он жестом отпустил секретаршу, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.

- М-м-м, - простонал он через несколько минут.

- Ну, как? - улыбнулась любовница, выбираясь из-под стола. - Класс?

- Класс! - подтвердил Николай. - Почаще устраивай такие сюрпризы, ладно?

Сев к нему на колени, Алла некоторое время молча, без улыбки смотрела на него.

- Что такое? Что-то не так? Почему ты так смотришь? - встревожился он.

- Не знаю, Коля, когда будет следующий раз, - её голос прозвучал печально.

- Почему? - любовник был уже не на шутку встревожен. - Ты решила меня бросить?

- Нет, - покачала она головой. - Просто так хреново складываются дела, что скоро ты можешь оказаться на нарах.

- А-а, - облегченно перевел дух Николай. - Не беда, выкручусь. Беда была бы, если бы ты меня бросила. Сегодня-завтра до меня вряд ли доберутся. Значит, сегодняшний вечер и ночь мы можем провести вместе. Завтрашний день тоже. Встретим вместе Новый год. Потом два праздничных дня, вряд ли меня арестуют в праздники. Так что у нас впереди почти четыре дня! А дальше будет видно.

- Виталик сказал, что тебе могут позвонить уже сегодня. А могут и прийти.

- Тогда я уйду в бега, - широко улыбнулся он и добавил. - Временно. Уеду сейчас из офиса, а завтра не выйду на работу. Имею я право отдохнуть?

- Имеешь, - улыбнулась она в ответ. - Так и сделай, а мы за это время будем рыть носом землю и искать убийцу.

- А может, ну, их к черту, все дела, а? Отложи расследование на несколько дней, и мы проведем их вместе. Можем даже слетать заграницу.

- Будет только хуже, Коль, - сразу погрустнела Алла. - Тогда решат, что ты скрылся вместе со мной, невольной причиной убийства, и объявят тебя в розыск.

- Ну и пусть! Потом же я вернусь.

- Я не хочу, чтобы тебя посадили...

Николай внимательно посмотрел на нее. Он впервые видел её такой грустной.

- Не переживай по пустякам, - тихо сказал он, целуя её. - Не ожидал, что это тебя так взволнует. И уже вознагражден за все будущие неудобства, которые предстоят мне в тюрьме.

- Но ведь в тюряге я не смогу устраивать тебе секс-сеансы...

- Почему же нет? Всех подкуплю, и нам на энное количество времени предоставят отдельное помещение.

- Ну, с тобой не соскучишься, - она уже улыбалась.

- С тобой тоже.

- Значит, не боишься лечь на нары?

- Не боюсь, если пообещаешь меня не бросить.

- Обещаю.

- Тогда я вообще ничего на свете не боюсь.

Кате досталась маленькая, рыженькая женщина, которую со спины можно было принять за девочку-подростка, но её возраст выдавали морщины под глазами.

- Меня зовут Оксана, - сообщила она, войдя в квартиру. - А вы, наверное, Зоя?

- Да, - кивнула та.

- Разве из наших ещё никто не приехал?

- Все разъехались по делам.

- А кто из клубных был?

- Соня, Люда, Вера и Софья.

- А мне что делать?

- Поезжайте с Катей в ЗАГС за свидетельством о смерти.

Пока Катя надевала полушубок и сапоги, Оксана с интересом оглядывалась. Не поленилась пройти и заглянуть во все комнаты и даже на кухню.

- Хорошая у вас квартира, - отметила она, закончив осмотр.

Зоя переглянулась с Катей, недоумевая, есть ли в сказанном скрытый смысл, или Оксана просто полюбопытствовала, как живут другие.

Пока они шли к метро, собеседница, не дожидаясь расспросов, заговорила первой.

- Держитесь за наших, - доверительным тоном посоветовала она.

- А кто это - ваши?

- Женщины из "Клуба одиноких сердец".

- А почему он так называется?

- По названию любимой песни нашей предводительницы Ирины "Sergeant Pepper`s lonely hearts club band". Это песня Битлс с одноименного диска "Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера". Обычно этот диск называют просто "Сержант", но Ирине больше нравится вторая часть названия. Она очень любит этот ансамбль и всегда ставит этот или другой диск. Ирина говорит, что мы поколение Битлс, в отличие от поколения "Пепси", у которого нет никаких духовных ценностей. А часть названия этого диска вполне созвучно нашему душевному состоянию - мы все были одиноки в этом мире, пока не встретились в Клубе.

- Как романтично...

- Да, у нас очень интересно. Приходите к нам, не пожалеете.

- А что - можно просто так прийти?

- Честно говоря, не знаю.

- А вы сами как туда попали?

- Меня привела приятельница.

- Она тоже член вашего Клуба?

- Да, уже два года.

- Наверное, нужна какая-то рекомендация?

- Думаю, да. Меня, наверное, рекомендовала приятельница. Я её не спрашивала. Поначалу думала, что меня просто пригласили в гости, мне понравилось, и я спросила, можно ли мне тоже приходить.

- А что вы там делаете?

- Да ничего особенного. Разговариваем, пьем чай, слушаем музыку. Если кто-то захочет, рассказывает о себе.

- То есть, что-то вроде девичника?

- Можно сказать и так.

- Собираются одинокие женщины и проводят вместе вечер?

- В основном, да. Иногда ходим вдвоем, втроем на концерт или в театр. Ведь одинокой женщине порой и пойти-то не с кем. А с нашими клубными мне интересно. У нас есть очень умные женщины, они многое повидали, могут дать дельный совет. Там все помогают друг другу, если у кого-то с мужем плохо или обидел кто-то.

- А вам тоже помогли?

- Да, у меня проблема с жильем. Живу с родителями, а у меня был женатый любовник. Встречаться было негде. Несколько раз клубные знакомые давали мне ключ от своей квартиры, когда она была свободна. Там мы и встречались.

"Рискованно пускать почти незнакомых людей в свою квартиру", подумала Катя, но промолчала.

- Теперь, правда, ключи от чужих квартир мне не нужны, - со смешком добавила Оксана.

- Почему?

- Я уехала в командировку, а за это время мой любовник нашел себе другую. Теперь я мужчин больше не ищу. Мне хватает общения в Клубе.

- А вы меня порекомендуете в этот Клуб?

- Спрошу у своей приятельницы. Может быть, она вас порекомендует. Вы замужем?

- Нет.

- А были замужем?

- Жила гражданским браком, но мы давно расстались. А это имеет значение?

- Точно не знаю, но, кажется, имеет.

- То есть, туда принимают только незамужних женщин?

- Не совсем так. Некоторые члены клуба замужем, но лишь формально. Они собираются развестись, но пока с этим не спешат.

- Непонятно...

- Да мне и самой это не совсем ясно. Я ведь редко там бываю. Работаю, а вечерами учусь, хочу получить второе, экономическое образование. Но мне показалось, что замужние женщины просто выжидают, чтобы оформить развод в своих интересах.

- Как это?

- Вообще-то, Катя, это их личное дело, не так ли?

- Да, конечно, - согласилась та, поняв, что собеседница уже сожалеет, что слишком много разболтала.

Алла остановилась у входа в психиатрический центр, оставила мобильник на сиденье, вышла из машины и поднялась по ступенькам. Знакомая дубовая дверь, знакомый вестибюль, знакомый коридор, знакомый кабинет.

Она приходила сюда в разном состоянии - вначале настроенная скептически, дурачилась и хохмила, потом поняла, что её привычный стереотип поведения здесь неуместен, и была сосредоточенной, настроенной на серьезную беседу, а три дня назад пришла в таком смятении, что Лидия Петровна уже с порога это увидела.

И вот сейчас она в каком-то непонятном состоянии - печаль уже почти прошла, появилось желание действовать, и вместе с тем, возникло новое ощущение - тревоги за Николая.

О том, что ей, женщине, выпадает столько волнений и хлопот из-за близких людей, что порой некогда подумать о себе, - Алла даже не задумывалась. Это её жизнь, это близкие ей люди, их жизнь связана с её жизнью. Если плохо им, то плохо и ей.

Открыв дверь, она на несколько мгновений замерла на пороге, ощущая уже знакомое чувство успокоение, которое всегда приходило к ней в этом кабинете. Встретившись взглядом с Лидией Петровной, Алла улыбнулась в ответ на её улыбку, поздоровалась, прошла к её столу и села напротив.

- Вижу, что вам есть, что рассказать, - сказала Лидия Петровна.

- Да, за эти три дня многое произошло. При нашей прошлой встрече вы говорили, что Николай имеет какое-то отношение к гибели Виктора. Вы уже тогда предполагали, что он предложил ему застрелиться?

- Предполагала, - подтвердила психиатр.

- Но были уверены, что Коля не может быть убийцей?

- Исходя из его характера, он не мог его убить. Я вам уже говорила, что Николай не тот человек, который пойдет и хладнокровно застрелит соперника ради того, чтобы вы достались ему, а потом будет спокойно смотреть вам в глаза и жить, как ни в чем не бывало.

- Но вы же его никогда не видели.

- Вы немало мне о нем рассказывали.

- Тогда мы рассматривали с вами две основные кандидатуры - Марину и Колю. Сейчас получается, что оба отпадают.

- Однако я сказала, что убийцей может оказаться человек, о котором мы ещё не знаем.

- Да, есть одна версия, что кто-то пришел к Виктору днем, а когда приехал Николай, спрятался в доме или во дворе, дождался его отъезда, чтобы свалить на него это убийство, и застрелил Виктора.

- Версия вполне правдоподобная. А не мог этот человек прийти уже после того, как Николай вышел от Виктора?

- Точно! - вскричала Алла. - Теперь я поняла, что точило меня все это время, хотя эта версия мне сразу понравилась. Кое-что показалось мне надуманным - если этот человек спрятался в доме или вне его, всего лишь услышав шум подъехавшей машины, как он мог знать, что гость приехал именно к Виктору? Если бы у него было намерение убить, то он убил бы его сразу. Зачем тянуть? Ведь он не мог знать, что Николай навестит Виктора.

- Могло быть и так, что у них состоялся крайне неприятный разговор, в ходе которого у посетителя возникло желание поквитаться с Виктором. Но шум подъехавшей машины его спугнул. Быть может, он отказался от своего намерения, раз появился свидетель, и вышел из дома. В этот момент в ворота вошел Николай, и незнакомцу не оставалось ничего иного, как шмыгнуть за угол или ещё где-то затаиться, чтобы тот его не заметил. К примеру, этот человек все же планировать убить Виктора, но в другой день. Вначале спрятался инстинктивно, чтобы новый посетитель его не увидел или не узнал, если они знакомы с Николаем, а потом решил, что обстоятельства складываются благоприятно для него. Если его никто ещё не видел, он дождался отъезда Николая и вновь поднялся в кабинет Виктора. Кстати, милиция могла бы обнаружить какие-то следы во дворе, ведь эти дни часто идет снег.

- У них везде проложены широкие бетонные дорожки, чисто выметенные.

- Жаль. Убийце, если все произошло именно таким образом, это на руку. Как я понимаю, теперь вы тревожитесь за Николая?

- Да. Убийцу Виктора я все равно хочу найти, но сейчас это уже менее актуально, чем Колина проблема.

- А какие улики есть против Николая?

Алла подробно рассказала обо всем.

- Все это косвенные улики. Да, Николай мог приехать к Виктору, однако не он должен доказывать, что не убивал его, а следствие должно доказать, что он это сделал.

- Лидия Петровна, вы же судебно-психиатрический эксперт. Неужели вы не знаете, как проводится наше следствие?! Есть подозреваемый, есть какой-то набор косвенных улик, его посадят и будут прессовать, пока не признается. Бандитов с оружием в руках за деньги отпускают под подписку о невыезде, а с законопослушными гражданами не церемонятся.

- К сожалению, методы работы наших правоохранительных органов оставляют желать лучшего, - согласилась психиатр.

- Это ещё мягко сказано!

- Однако не стоит впадать в отчаяние. У вас есть хороший адвокат, привлеките её.

- Уже привлекла и предупредила, что скоро понадобятся её услуги.

- Давайте проанализируем все так называемые улики. То, что Николай приехал, ни от кого не таясь, свидетельствует в его пользу.

- Да следствие даже не примет это во внимание!

- Однако на этом может акцентировать внимание ваш адвокат, - возразила психиатр. - Далее. Николай вышел из дома Виктора и немалое время просидел в машине возле ворот. Разве так поступает убийца? Не знаю ни одного случая за всю мою практику.

- Однако нет свидетелей, которые могут подтвердить, что он сидел в машине во время выстрела.

- Но есть свидетели, которые видели его в машине и разговаривали с ним, - Вероника и её муж. Раз её уже вызвали на допрос, то она будет вынуждена подтвердить сказанное соседкам. Да и их показания имеют некоторое значение, хотя это сведения с её слов. Однако все в целом дает определенную картину - человек сидел в машине у ворот чужого дома, любезно разговаривал с дамой, был спокоен.

- На его спокойствие следователю плевать с высокой колокольни.

- Ошибаетесь, Алла. Все же сейчас правоохранительные органы вынуждены прислушиваться к адвокатам. Да и мнение психиатров имеет значение. Адвокат может настоять на проведении судебно-психиатрической экспертизы. Одно дело, когда человек совершил убийство в состоянии аффекта. Например, Николай и Виктор поговорили, что-то выяснилось в процессе этого разговора, что вызвало гнев и ярость подозреваемого, и он совершил убийство, будучи под влиянием аффекта. Однако Николай спокойно сидел в машине, спокойно разговаривал с Вероникой. Об аффекте речи нет. А для хладнокровного, предумышленного убийства его поведение нелогично. Зачем ему сидеть в машине, привлекая к себе ненужное внимание соседей? Если он уже все решил, то мог оставить машину на шоссе или где-то в другом месте, где её никто не увидит, дойти пешком до дома Виктора и осуществить задуманное. Реконструкция преступления тоже имеет значение.

- Но следствие может выдвинуть такое обвинение - он разговаривал с Вероникой, ещё не замышляя убийства, потом зашел в дом, поговорил с Виктором и убил его.

- Беспечно разговаривать с соседкой, а потом застрелить человека способен психопат, к примеру, эксплозивный, эпилептоидный или социопат. Николай не обладает аномалией личности, и судебно-психиатрическая экспертиза это установит.

- Лидия Петровна, но мне не хочется, чтобы его арестовали по надуманному обвинению, проводили ему судебно-психиатрическую экспертизу, и уж тем более, чтобы Коля досидел до суда, когда сможет выступить адвокат и эксперт-психиатр! Вы же знаете - сейчас тюрьмы переполнены, люди сидят годами, дожидаясь суда. Зачем так страдать безвинному человеку!

- Целиком с вами согласна, Алла.

- И что же делать?

- То же, что вы делали раньше, - искать убийцу.

- Вот вы говорили мне, что женщине нельзя распускать руки, а тем более, грозиться пристрелить, даже в качестве мести. Но вы поставьте себя на мое место. Мало того, что этот проклятый убийца убил одного моего любовника, так ещё и подставил второго, который за него безвинно сядет в тюрьму! Неужели можно оставить это безнаказанным?!

- И все же, Алла, не стоит устраивать самосуд.

- Да я уже и сама многое поняла. Хоть в прошлый раз я и артачилась, когда вы мне это говорили, но сейчас на многое пересмотрела взгляды. Не знаю, как поступлю, встретившись лицом к лицу с этим убийцей, но есть у меня сильное опасение, что когда я его увижу, все мои благие намерения, все, что вы мне говорили, тут же вылетят у меня из головы.

- И в результате окажетесь за решеткой.

- Не окажусь.

- Если вы впадете в аффект, то можете совершить импульсивные поступки.

- Насчет аффекта не знаю, но за эти дни замечаю за собой, что накал эмоций как-то угас. Я будто отупела. Действую, как автомат, потому что нужно действовать, веду себя, как запрограммированная машина, хотя что-то во мне уже изменилось. А может быть, даже сломалось.

- Вы сейчас в реактивном состоянии, Алла. Это естественно после потери близкого человека. К тому же, над вторым человеком, которым вам тоже дорог, нависла угроза ареста. Со временем способность чувствовать восстановится, вашей психике не грозит сломаться. Но мне бы не хотелось, чтобы вместе со способностью чувствовать, к вам снова вернулась прежняя любовь к риску и желание решать проблему с помощью рукоприкладства.

- Эх, Лидия Петровна, хорошо вам говорить... - вздохнула Алла. Параллельно мы занимаемся ещё одним делом. Муж издевался над женой, а потом или довел её до самоубийства, или убил. Осталась семилетняя дочка. И что прикажете с ним делать? Неужели оставить безнаказанным за её смерть, за то, что оставил сиротой ребенка?

- Психопат?

- Похоже. Эта женщина, Валя, - подруга моей сокурсницы. Хлебнула горя с юных лет, потеряла мать, потом отца. Вышла замуж за этого морального урода, а тот женился на ней ради прописки. Промучилась с ним, а теперь эта сволочь даже не собирается прийти на её похороны, однако хочет заполучить квартиру. И что - позволить ему уйти от возмездия и присвоить квартиру её покойных родителей?

- А почему вы не хотите обратиться в правоохранительные органы?

- Наивная вы, Лидия Петровна, вы уж меня извините. Да чьи права охраняют эти органы? Лишь свои собственные, да тех, кто даст на лапу. Ее смерть уже расценили как самоубийство, меня там никто и слушать не станет. Я её ни разу не видела, знаю все лишь в пересказе.

- А кто из близких у неё есть?

- Только сестра и маленькая дочка.

- Так сестра может обратиться в милицию.

- Да Зоя такая овца! Она этого подонка боится до дрожи. Вы думаете, милиция её защитит? Даже если Василий и Зою скинет с балкона, опять запишут, что это было самоубийство, мол, не пережила смерти сестры, и закроют дело. Зачем органам лишняя головная боль? Они и вполне перспективные дела не расследуют.

- Да, сейчас многим людям очень трудно. Раньше была хоть какая-то призрачная вера в то, что государство стоит на страже закона и интересов граждан. Сейчас никто не верит ни в государство, ни в силу закона. Каждый защищается, как может.

- Так я все же вас переубедила?

- Не знаю, что вам и сказать, Алла. В общем-то, месть имеет очищающую функцию и помогает восстановить справедливость. Совсем недавно я говорила это Светлане. Кстати, она больше ко мне не приходила. Вы не в курсе, удалось ли ей осуществить свою месть?

- Да, и весьма изящно. Получилась замечательная маленькая женская месть. Но у Светы другой случай. Ей нанесли оскорбление - она красиво отомстила. А тут лишили жизни ни в чем не повинную женщину. Да и ребенок остался сиротой. Неужели вы и тут будете стоять на своей позиции - нельзя наказывать подонка физически? Светлане же вы посоветовали отомстить.

- У неё совсем другой характер, Алла. Светлана никогда не применит физических методов воздействия. Она пришла ко мне посоветоваться и была очень подавлена, потому что ситуация её угнетала. Света потеряла уверенность в себе и считала себя униженной. Я не сомневалась, что ничего криминального она не совершит, и потому рассказала ей о положительных и отрицательных последствиях мести. И Светлана поступила в точности в соответствии со своим характером - красиво, чисто по-женски отомстила мужчине, нанесшему ей оскорбление. Но вы же этим не ограничитесь.

- Не ограничусь, - согласилась Алла. - И даже не ограничусь ударом по зубам. Это слишком слабо для этого подонка.

- Я вас понимаю, но, разумеется, не могу одобрить вашего намерения.

- Но хотя бы не осуждайте, ладно?

- Разве я могу вас осуждать? Психиатры вообще никогда не осуждают своих пациентов, потому что все их поступки проистекает из особенностей их характера или психического заболевания.

- Лидия Петровна, а скажите, как бы вы поступили на моем месте?

Психиатр вздохнула и посмотрела на нее, а потом улыбнулась.

- Я не могу ответить вам со всей определенностью.

- Да я уже и так все поняла, - рассмеялась Алла. - Вы поступили бы примерно так же, как и я, но не можете этого сказать, потому что вы врач, а я ваша пациентка.

- Я расскажу вам известный случай. Однажды зарубежная журналистка пришла интервьюировать известного психиатра-женщину, которая специализировалась на лечении пациентов с сексуальными девиациями, иначе именующихся извращениями. И та рассказала ей случай об одной паре, где мужчина-садист истязал свою партнершу. В своих научных статьях психиатр была вполне лояльна к людям с девиантным сексуальным поведением, и в интервью тоже говорила обтекаемыми фразами, дескать, их нужно лечить и прочее. И только когда журналистка выключила свой диктофон, психиатр сказала: "Лично я на месте этой истязаемой женщины дала бы ему по яйцам и постаралась впредь держаться от него подальше". Вульгаризм привожу дословно.

- Намек поняла, - сказала Алла, вставая.

В полдень пришла ещё одна женщина, назвавшаяся Серафимой.

- Можно просто Сима, - сказала она с обезоруживающей улыбкой, узнав, как зовут присутствующих.

- Сима, нам нужно съездить в агентство "Ритуал", заказать цветы, венки и прочее, - сказала Олеся.

- Тогда я не буду раздеваться.

Олеся оделась, и они вышли из квартиры.

- Давайте дойдем до моего дома, там у меня машина. Это близко, минут десять ходьбы. Я-то думала, что нужно просто помочь по дому, потому пришла пешком.

- Давайте, - согласилась Олеся.

До дома Симы они дошли молча. Это и в самом деле оказалось близко. На небольшой стоянке напротив подъезда стоял припорошенный снегом "Рено".

- Опять буду мучиться с замком, примерз, наверное, - сказала Сима, доставая ключи. Но, к счастью, с замком ей удалось справиться сразу. Садитесь, Олеся, - пригласила она, сев первой и открыв правую дверцу.

"Самаритянка" села и потопала замерзшими ногами.

- Сейчас включу печку, согреетесь. Машина у меня старенькая, уже вся сыплется, но печка пока работает.

Подождав, пока в салоне станет тепло, Сима вышла и обмела заснеженное ветровое стекло щеткой.

- А вы Валина подруга? - спросила она, выезжая со двора.

- Нет, я подруга её подруги Тамары. Она попросила помочь, и я пришла.

- Получается, Валюшу провожают одни женщины...

- Да, - грустно подтвердила Олеся. - А вы знаете её мужа?

- Никогда не видела, но слышала от Вали.

- Правда, что он редкий мерзавец?

- Редкостный, - подтвердила Сима. - Унижал её, издевался. Хоть и ушел к другой женщине, но все равно приходил трепать ей нервы, требовал поделить квартиру. Но Валя почему-то не соглашалась на развод, вот он и злился, что не может разменять её квартиру. Теперь все ему достанется.

- Да ну! Думаю, что удастся защитить интересы Валиной дочери.

- Если б она не наложила на себя руки, мы бы успели ей помочь.

- А теперь не будете ей помогать?

- Не знаю. Не мне решать.

"Субординация у них, что ли?.. - подумала Олеся. - Кто-то решает, другие выполняют".

- Вообще-то я постараюсь помочь, хотя бы ради её дочки, - сказала Сима. - Жалко девочку.

- А вы Валю хорошо знали?

- Более-менее. Она ведь скрытная была, о себе рассказывала мало. Вначале я пыталась её разговорить, а Валюша отмалчивалась. Потом уж, когда она поняла, что мы хотим ей добра, немного рассказала о себе. Да и то, я думаю, лишь самую малость.

- А где вы с ней познакомились?

- Да случайно. Как-то зашла в магазин, а Валя стоит у кассы и мелочь на ладони считает. Не хватало ей на что-то. Смотрю, она так бедно одета, вид у неё несчастный. Я подошла и говорю: "Давайте я за вас заплачу. Что вы хотели купить?" А Валя отшатнулась от меня, покраснела, отвернулась и тихо отвечает: "Спасибо, ничего не надо". Получилось, будто я ей милостыню подаю. Я тоже растерялась, думаю, неловко получилось, зачем я её так унизила. Ведь есть люди неимущие, но гордые, копейки ни у кого не возьмут. Валя сразу вышла из магазина, а я за ней. Догнала её и говорю: "Вы извините меня, я не хотела вас обидеть. С моей стороны бестактно получилось. Но я считаю, что люди должны помогать друг другу. Я просто хотела помочь. Хотите, дам вам взаймы, а вы отдадите, когда сможете?" Протянула ей свою визитку, она взяла и заплакала. Я стала её утешать, спросила, что случилось. А Валюша так горестно отвечает: "Вот до чего я дожила...". Я решила не расспрашивать, надеялась, что она сама потом расскажет. Мы дошли до моего дома, он как раз по пути, и я пригласила её к себе, чайку попить, погреться. Не на улице ж разговаривать. Валя согласилась. Посидели у меня, я немного рассказала о себе. Валюша сказала, что у неё дочка семи лет, но живет не с ней, а с её тетей, а она по ней очень скучает. Я поняла, что у неё нет денег, чтобы навестить дочку. Думаю, она как раз подходит для нашего Клуба, одинокая, мы ей поможем. Предложила как-нибудь прийти. Валя вначале отнекивалась, потом дала мне номер своего телефона, я несколько раз ей звонила, и она ко мне заходила. К себе Валя никогда не приглашала. Потом уж я поняла, что она боялась мужа. А где-то через месяц я привела её в наш Клуб. Валя очень стеснялась. У нас все женщины очень уверенные в себе, хоть проблемы у них тоже есть, а она на их фоне чувствовала себя скованно. Валя не каждый раз к нам приходила, видимо, из-за мужа. Когда она про него рассказала, я многое поняла. Но даже не подозревала, что ей так плохо. После вчерашнего звонка её сестры я была в шоке. Удивляюсь, почему Валя мне все не рассказала, раз решилась на такое. Уж я бы что-нибудь придумала. Не бывает безвыходных ситуаций.

"Хорошие женщины в этом Клубе, - подумала Олеся. - Никакая это не секта. Просто собираются одинокие женщины, чтобы помочь друг другу, если у них трудности".

- Неужели вы тоже одиноки, Сима?

- Да. А почему вы удивляетесь?

- Вы такая хорошая. Как же не нашелся человек, который вас оценил?

- Спасибо за добрые слова, - улыбнулась Сима. - А сами-то вы замужем?

- Да.

- Счастливы в браке?

- Да, я люблю своего мужа.

- А он вас?

- Он тоже меня очень любит. И дочка у нас замечательная, Мариночка, ей скоро тринадцать.

- Ну, тогда вам повезло. В нашем Клубе вам делать нечего.

- Почему?

- Всех наших обидели мужчины, и они на них злы. А вы счастливая. Представьте, вы будете рассказывать, как хорошо живете с мужем, а другим-то будет обидно.

- А вас тоже муж обидел?

- Да. Он меня бросил.

- Мне трудно в это поверить.

- Потому что я хорошая? - улыбнулась Сима.

- Ну, конечно! Разве хороших жен бросают?

- Всяких бросают, - сразу погрустнела Сима. - Не дай Бог вам это пережить.

- Я надеюсь, что этого не случится.

- Я тоже надеялась. Вернее, даже была уверена, что этого никогда не случится.

- И что же произошло?

- Он нашел другую, помоложе.

- И всего-то?

- Это вам кажется - и всего-то. А для мужчины важно, когда его спутница молода.

- Ну, имел бы молодую любовницу, лишь бы вы об этом не знали.

- Видно, она не захотела быть всего лишь в статусе любовницы.

- Он на ней женился?

- Да, сразу же. Уже ребенку два года.

- А у вас дети есть?

- Есть, двое. Но они уже взрослые, живут отдельно, у обоих свои заботы. А я осталась совсем одна.

- Разве дети к вам не приходят?

- Приходят. Пару раз в месяц. А что делать остальные двадцать шесть вечеров и выходные?

- А вы в Клубе каждый вечер собираетесь?

- Нет, конечно. Два, иногда три раза в неделю. Но нам этого хватает. Мне кажется, что члены нашего Клуба, как и я, посмотрев на других, которым тоже по вине мужчин не сладко пришлось, испытывают своеобразное облегчение. Вот мы и собираемся, чтобы не пропасть поодиночке.

- Вы, я вижу, состоятельная женщина?

- Ну, не сказать, чтобы состоятельная. Средний класс, как сейчас принято говорить. Квартира неплохая, машина, хоть и не новая, но на ходу, зарабатываю прилично. И детей обеспечила жильем. Грех жаловаться.

- Детям тоже вы покупали квартиры?

- А кто же?

- Почему же муж не помог?

- А мы ему стали не нужны. Он теперь новой жене строит счастливую жизнь и все ей отдает. А наши дети уже совершеннолетние, так что от алиментов он избавлен.

- Вы совсем с ним не видитесь?

- Совсем. Даже с днем рождения не поздравляет.

- Так плохо расстались?

- Да как вам сказать... Конечно, я не хотела развода. Надеялась, что он перебесится, нагуляется. А муж уперся - развод и точка. Вы знаете, бывали моменты, когда мне хотелось его убить, так было обидно. Двадцать девять лет прожили, серебряную свадьбу справили, - и все псу под хвост.

- Но вы так хорошо выглядите, Сима. Еще выйдете замуж.

- Ни за что! Еще одного предательства мне не пережить. Это я сейчас немного пришла в себя, стала себя любить, холить и лелеять. А видели бы вы меня три года назад! Я превратилась в старуху. На все было наплевать. Лежала, ко всему безразличная. То плачу, то строю планы мести, то умоляю его не бросать меня. Никогда не думала, что Гоша может быть так жесток. Будто и не было стольких совместно прожитых лет...

Эта женщина все больше нравилась Олесе. Она давно уже отказалась от своей основной цели, решив, что никакой опасности члены этого Клуба одиноких и несчастных женщин не представляют, и теперь поддерживала беседу из сочувствия и женской солидарности.

- Я не хотела снова бередить вам душу, Сима. Если не хотите, не рассказывайте.

- Да нет, сейчас мне уже не тяжело об этом говорить. Это раньше я стыдилась. Мне казалось, что в случившемся есть моя вина. Я судорожно искала, чем же я виновата перед ним, почему он меня бросает. Мы неплохо жили, был достаток, росли дети. В общем, ничто не предвещало разрыва. И вдруг - как гром среди ясного неба, Гоша говорит: "Я полюбил другую и ухожу к ней". Я год не могла прийти в себя. Если бы не наш Клуб, не знаю, как выжила бы.

- Неужели дети вас не поддержали в трудную минуту?

- Они заняли какую-то непонятную позицию. Успокаивали меня, что все обойдется. А что может обойтись, когда их отец меня бросил? К этому можно со временем привыкнуть, но смириться с этим невозможно, сколько бы ни прошло лет. Будто я старая половая тряпка, которую использовали и за ненадобностью выбросили, потому что купили другую, новую. Вот именно такой я себя и ощущала - старой и уже не нужной.

- А у вашего мужа молодая жена?

- Да. Ровесница моей дочери.

- А если бы ваш муж решил к вам вернуться?

- Ни за что бы его не приняла, - непреклонным тоном заявила Сима. Моя единственная мечта - чтобы эта дрянь тоже бросила его ради более молодого, когда Гоша станет уже не мужчиной. И если он останется один, пусть ищет другую дуру, которая станет за ним судно выносить. Я ему и стакана воды не подам.

- Но может быть, все же не стоит быть такой непримиримой, попробовала успокоить её компромиссная Олеся. - Ведь бывает, что мужья потом уходят от второй жены и возвращаются к первой.

- Это не для меня. Я считаю, что Гоша меня предал, а предательство прощать нельзя. Вы все же моложе меня, Олеся. Да и вам, думаю, было бы нелегко, если бы вы завтра узнали, что муж уходит к другой.

- Нелегко, - согласилась Олеся.

- А вот когда вам будет пятьдесят три, тогда это втройне тяжелее. Никакой перспективы. Мужчина даже на седьмом десятке лет может найти себе подругу, а женщине это гораздо труднее. Кругом очень много молодых, привлекательных, хорошо зарабатывающих женщин, и даже они не могут найти себе пару. Обращали внимание, сколько объявлений в газетах? Многие женщины даже и не настаивают на замужестве, лишь бы был хоть кто-то рядом.

- Но ведь и вы могли бы найти такого. Вы женщина интересная.

- Мужчины, которые дают такие объявления, как правило, ищут всего лишь любовницу. А быть чьей-то любовницей мне совсем не хочется. Да и возраст уже не тот. Кто захочет иметь пятидесятитрехлетнюю любовницу? Да и меня, честно говоря, радости секса уже не привлекают. Когда была замужем, тогда, как говорится, исполняла супружеский долг. Да, видно, плохо исполняла, и Гоша нашел ту, которая в постели ему больше подходит. Но я тогда этого не знала. Уже потом, когда мучилась виной, стала читать книги по психологии брака, о сексе и прочем, искала причину, почему наш брак развалился, и поняла, что наши сексуальные отношения Гошу не устраивали.

- Раз вы теперь знаете причину, то уже можете что-то изменить в своей жизни.

- Не хочу связать свою жизнь с кем-то всего лишь ради того, чтобы рядом был мужчина. Зачем мне терпеть его дурной характер, его привычки, его плохое настроение? Чтобы были штаны в доме?

- Но можно иметь любовника и встречаться с ним, а не жить вместе.

- Хоть теоретически я сейчас подкована, но стать хорошей парой мужчине, которому нужен лишь секс, увы, уже не могу. Так что вариант с молодым любовником отпадает. Ровеснику я тоже не нужна, ему требуется подруга помоложе. А жить со стариком тоже мало радости - что хорошего выслушивать про его геморрой и язву?

- А если он немолодой, но хороший человек?

- Да зачем мне терпеть в своем доме кого-то? Мужчина, который тебе не нужен, не скрасит одиночества, запомните это, Олеся. Дай Бог вам никогда не быть одинокой, но поверьте, лучше жить одной, чем терпеть рядом человека, который тебе не подходит. А для общения мне вполне хватает нашего Клуба. Мы никогда не ссоримся, у нас одинаковые взгляды, нам нечего делить, никто не выливает друг на друга свое плохое настроение. Так что в этом Клубе я нашла все, что мне нужно.

- Жаль, что меня туда не примут. Мне бы хотелось познакомиться с другими членами вашего Клуба. Если и они такие же мудрые, как вы, я бы многому научилась.

- У нас очень разные женщины. Есть и с трудным характером. Просто там не принято демонстрировать свой плохой характер. Если тебе что-то не нравится, - не приходи, вот и все. У нас есть и очень одинокие женщины, у которых, кроме нашего Клуба, ничего нет - ни семьи, ни детей. Есть и брошенные жены.

- А таких там много?

- Много, Олеся. Брошенных жен вообще очень много. Есть и такие, кто ещё замужем, но лишь формально. Мужья ими пренебрегают, не считаются с ними или изменяют. Некоторых из наших клубных приятельниц мужчины бросили ещё до свадьбы. У нас разные судьбы, но общее одно - нас предали мужчины, поэтому мы все очень злы на своих мужей и на мужчин в целом. И хотим отомстить.

- Напарник, пробей-ка по своим каналам адрес по номеру телефона.

- Новый фигурант?

- Нет, он идет по другому делу.

- Хорошо, напарница. Как узнаю, сразу перезвоню. Ты сейчас где?

- Возле психиатрического центра.

- Полегче стало?

- Да мне после общения с Лидией Петровной всегда легче. К тому же, она в иносказательной форме заранее дала мне отпущение грехов.

- А ты собралась грешить?

- Это уж как получится. Но не исключено.

- Пойдем вместе.

- Ценю твою готовность подставить свое верное плечо, напарник, но вначале попробую сама.

- Как знаешь, - Виталий уже по прошлому опыту знал, что переубеждать верную боевую подругу бесполезно.

Чтобы не терять времени, пока сыщик узнает адрес любовницы Василия, Алла позвонила на мобильник верному оруженосцу, и когда тот ответил, сказала:

- Привет, Толян, это я. Как там сэр Персиваль?

- Намаялся, дрыхнет. - По его голосу было понятно, что Толик улыбается.

- А где он спит?

- Бегал, бегал, а после - раз, и свалился в коридоре. Будто подстрелили его. И дрыхнет без задних ног.

- И что - так и лежит в коридоре? - Алла уже готова была рассердиться на верного оруженосца за такое наплевательское отношение к её питомцу.

- Не, я его тихонько засунул в шапку, в чем ты его принесла. Щас у меня на руках. Теплый такой... - В голосе Толика слышалась нежность, и Алла сразу успокоилась, что её Перс в надежных руках.

- Толян, не знаю, когда приеду. Отвези-ка сэра Персиваля ко мне домой.

- Дак пусть тут дрыхнет, - возразил верный Санчо Панса. - Вон Генка все время пристает - дай, да дай подержать.

- Ага, Гена откроет дверь посетителю, а Перс спрыгнет и во двор. Его и в коридоре-то еле догнали, а в нашем дворе ни за что не догонят. Он же замерзнет, даже если вы его все же поймаете. Персидские коты теплолюбивые.

- Ладно, раз так, - сразу погрустнел Толик. - А Зося Пална щас у тебя дома?

- Да, она сегодня должна была сделать генеральную уборку. Завтра у меня собираются все мои друзья. Кстати, поможешь ей закупить продукты и напитки, таскать их на себе ей тяжело. Пусть экономка составит список, а ты сгоняй в "Седьмой континент". Каперсов и фаршированных оливок не забудь купить.

- Да знаю я, - не очень бодрым голосом отозвался спец на все руки, прекрасно осведомленный о вкусах начальницы. Видимо, ему не хотелось расставаться с сэром Персивалем.

- А в туалет Перс ходил?

- Ага. Умный такой. - Верный оруженосец сразу приободрился. - Насыпал я в его в корыто гранулы эти, а он сам туда залез и уселся. Спиной ко мне повернулся, видать, стеснялся, что я стою. Девки из магазина велели совок купить, ну, я и убрал совком. Ничё, не воняет. Я раньше кошек брезговал, а этот вовсе не вонючий. Голос уже подает. Позвал его: "Перс, иди сюда", - он запищал и ко мне бегом. А чё он не мяучит, Алка? Пищит только. Иль не умеет еще?

- Наверное, не умеет.

- Девки наши из конторы все время шастают и просют подержать. Затискают его совсем. Чё ж его руками-то всем лапать?! Живой же, не игрушка.

- Вот и вези Перса поскорей ко мне домой.

- Лады. А после я сразу в офис прикачу. У Генки чё-то с тачкой, просил подсобить.

- Ну, пока, Толян, не могу больше занимать телефон, жду важного звонка.

Через десять минут раздался звонок, и сыщик продиктовал ей адрес. Это оказалось сравнительно недалеко, в Раменках, и через полчаса Алла уже поднималась в лифте на седьмой этаж.

Дверь открыла дебильного вида нетрезвая деваха лет восемнадцати. На правой скуле, под глазом, цвел всеми цветами радуги здоровенный синяк.

- Чего надо? - придерживая рукой несвежий халат, расползающийся на груди, нелюбезно спросила она с порога, не собираясь приглашать гостью в квартиру.

- Василия желаю видеть.

- Нет его, - буркнута та, пытаясь закрыть дверь, но Алла успела подставить ногу, потом втолкнула девицу в прихожую и шагнула следом.

- Ты чего толкаешься? - заверещала девица.

- Раз ты меня в дом не приглашаешь, желаю сама удостовериться, что твоего трахателя нет дома.

Отодвинув её в сторону, Алла прошлась по квартире. Сморщила нос от стойкого запаха непроветриваемого помещения, пропитанного табачным дымом, винными парами, амбре от несвежего белья и прочих неароматных "ароматов".

- Как можно жить в таком свинарнике? - с брезгливой гримасой обратилась она к девице, которая следовала за ней по пятам, но уже молчала. - И как можно трахать тебя, такую грязную? - Алла оглядела её засаленный халат, сальные космы волос, несвежую кожу. - Сами свиньи и плодите таких же свиней, - сказала она, заметив в распахнувшемся халате округлившийся живот хозяйки квартиры. - Неужто ты, дурында, собралась рожать от этого ублюдка?

Та шмыгнула носом и оставила вопрос без ответа.

- Фингалом тебя Василий наградил?

Девица кивнула.

- Пьет?

Та пожала плечами.

- Это вы с ним вдвоем вылакали? - Алла пнула одну из пустых водочных бутылок, в обилии усеявших пол по всей квартире.

Деваха опять пожала плечами.

- Ну, и кого ж ты родишь от этого психопата и алкаша, а, придурошная? Такого же дебила, как ты сама? Или ещё похуже, учитывая наследственность папаши? Если он тебя лупцует беременную, то ведь урода произведешь на свет, неужели ты этого не понимаешь, а? Да ещё и квасишь по-черному.

И опять девица промолчала, таращась на гостью глазами, в которых не было и проблеска мысли.

- На психиатрическом учете состоишь?

- Нет, - наконец разродилась ответом та.

- А надо бы. У тебя же на лбу написано, что ты кретинка. Да, к тому же, алкашка. На дворе белый день, весь народ с энтузиазмом трудится, а ты уже пьяная в жопу, будучи беременной... Свезти, что ли, тебя в психушку... - задумчиво спросила она сама себя. - Подлечат тебя, мозги вправят...

- Не надо! - вскрикнула девица.

- Тебя как звать-то?

- Люба, - шмыгнула носом та.

- Ну и дура ты, Люба. Разве ты не знаешь, что твой хахаль Василий убил жену?

- Я н-не з-знала... - Девица так испугалась, что стала заикаться и задрожала всем телом.

- Он и тебя как-нибудь под горячую руку пристукнет. Или с балкона сбросит, опыт у него уже есть.

- Вася говорил, она сама...

- Ага, сама. Полетать решила. Врет он тебе, Люба. Держалась бы ты от него подальше, пока он не вышиб твои скудные мозги. Кстати, а откуда твой дружок Вася знает - сама или не сама Валя упала с балкона, раз давно не бывал у жены и даже не желает проводить её в последний путь?

- Я н-не з-знаю...

- А что же ты знаешь, дуреха? Умеешь лишь водку жрать да ноги раздвигать? Да ещё морду подставлять, когда твой психопат не в духе. Ладно, чего мне тебя лечить, по тебе психушка не просто плачет, а рыдает. На, передай своему ублюдку. - Достав из сумочки визитку, Алла протянула её Любе. - Пусть позвонит. Нам есть, о чем потолковать. И скажи, чтоб непременно пришел на похороны. В противном случае я закопаю его рядом с убиенной женой.

Оставив дебильную Любу с открытым ртом, Алла вышла из этой вонючей квартиры.

В лифте она подтянула полу шубы к носу, понюхала и сморщила нос:

- Я тоже вся провоняла. Мудрый Даль верно говорил: "Не тронь говна, вонять не будет". Но что поделать? Не могу послушаться его мудрого совета. Характер - это судьба.

- Сима, а в вашем Клубе только женщины? - спросила Олеся, когда они сделали покупки, сели в машину и тронулись в обратный путь.

- Да, это чисто женский Клуб. Клуб одиноких сердец, как мы его называем. Женских одиноких сердец. Мужчины нам не нужны.

- Мне трудно представить себе, как можно вообще отказаться от мужчин...

- Олеся, вы хорошая девочка, и вы мне нравитесь. И хотя я вижу, что вы силитесь меня понять, вы меня не поймете. Вы ещё слишком молоды.

- Да не так уж и молода, - рассмеялась Олеся. - И давно уже не девочка. Мне тридцать шесть.

- По сравнению с моими годами - совсем девочка. И даже если бы мы с вами были одного возраста, вам вряд ли удастся влезть в мою шкуру. Чтобы понять другого человека, надо пережить то же самое. Как говорится, сытый голодного не разумеет. А вы счастливая женщина, у вас семья, хороший муж, вы судите обо всем с позиции женщины, которую мужчина не обидел. А меня Гоша обидел так, что в какой-то момент я совсем потеряла себя. Растерялась - что делать, как жить дальше... Сейчас-то, когда вспоминаю свое состояние, сама на себя удивляюсь - ну, что такого, что муж ушел? Сплошь и рядом мужья бросают своих жен и уходят к другой, более молодой, более привлекательной, более сексуальной.

- Но эти женщины пережили это!

- Да ведь и я, как видите, пережила. Но в моей душе навечно остался рубец. Знаете, как бывает после травмы или сильного пореза - вроде, срослось, а шрам остался, и никогда это место не будет выглядеть гладким, как прежде.

- Это я понимаю. Любое потрясение оставляет в душе рану, и это долго не забывается.

- Вот именно. Забыть такое вообще невозможно. Нельзя усилием воли приказать себе не думать об этом. Нельзя забыть, когда каждый день натыкаешься на что-либо, связанное с бывшим мужем, - то на вещи, которые вы вместе купили, то на фотографии, где мы оба молодые, счастливые, смеющиеся, то звонит старая приятельница, с которой давно не виделась, и приглашает нас обоих в гости, и нужно или что-то врать, или все объяснять. Хочется все забыть, но не получается.

- Сима, но ведь, как я понимаю, прошло всего несколько лет. Со временем постепенно все сгладится.

- Возможно. Но пока я живу в настоящем дне. И говорю вам о том, что чувствую в данный момент. А эта рана немного затянулась, но ещё окончательно не зарубцевалась. Очень трудно смириться с ощущением своей ненужности, брошенности. Помните, у Анны Ахматовой: "Брошена... Придуманное слово. Разве я цветок или письмо?..". Вот и у меня такое же ощущение недоумения, растерянности и негодования. Я, как и любая другая женщина в моем положении, ощущаю себя ненужной. Но я не цветок, не письмо, не старая тряпка. Я самодостаточная, всеми уважаемая женщина, многого достигшая в жизни собственным трудом, вырастившая хороших детей. А Гоша одним своим поступком перечеркнул все. И всю нашу семейную жизнь, и наше прошлое, в котором, что ни говори, было немало хорошего, и меня, как женщину. Использовал и выбросил. Цветок завял, письмо уже прочитано и не имеет ценности, тряпка сослужила свою службу и уже не нужна. Мужчины, в отличие от женщин, не живут воспоминаниями. А я все помню.

- Вы хорошо жили с мужем?

- Как это ни удивительно - хорошо. О нашей семейной жизни у меня сохранились лишь светлые воспоминания, хотя когда мы тридцать два года назад поженились, нам было очень трудно. Никто не помогал, у наших родителей не было такой возможности. Ютились по чужим углам, подрабатывали, где только можно. Но мы были счастливы, потому что были вместе и любили друг друга. А главное, знали, что у нас есть будущее, и скоро все изменится к лучшему. Потом оба закончили институт. Гоша - строительный, а я юридический. Он устроился на стройку, чтобы получить квартиру, а я работала в двух местах, да ещё подрабатывала в юридической консультации, и все ради того, чтобы в нашем доме был достаток. Дети у нас появились только когда мы уже встали на ноги. Я очень хотела ребенка, но понимала, что с младенцем никто не пустит нас на квартиру. Дочку родила в двадцать семь лет, сына в двадцать девять. И все равно работала чуть ли не до самых родов, а после родов сразу же вышла на работу. Мне казалось, что по сравнению с нашей бедной студенческой жизнью, мы просто богачи, у нас есть все, о чем мы раньше мечтали, - дети, квартира, обстановка, деньги. Со временем купили машину, дачу. Тринадцать лет назад Гоша организовал кооператив, потом строительную фирму. Все годы я работала вместе с ним, была и юристом, и бухгалтером, во всем ему помогала, во все вникала. Денег стало много. Мы ездили отдыхать на заграничные курорты, повозили детей по миру, ни в чем себе не отказывали. Я радовалась, что теперь можно пожить для себя, для детей. И вот, в одночасье все пошло прахом. Гоша не только изгнал меня из своей жизни, но выгнал даже с работы. Я ему уже была не нужна ни в каком качестве.

- Но вы же вместе организовали фирму, вместе трудились!

- Да, это так. Но Гоша был генеральным директором, а я - всего лишь одним из юристов. Двое других юристов, мужчины, по его указке за моей спиной все лихо обтяпали. Мой бывший муж воспользовался тем, что я лежала в больнице на операции, и быстренько все провернул. Сменил заместителя, взял двух новых бухгалтеров, и те сделали все, как он велел. Все средства утекли на счета другой фирмы, хозяин которой Гошин друг и соратник, состряпали документы, будто бы наша фирма разорилась, и обанкротили её.

- Как же вы такое допустили, Сима! Ведь вы же опытный юрист! К тому же, освоили бухгалтерию.

- До операции я несколько лет болела - у меня эндометриоз, часто бывали кровотечения, и я подолгу лежала в больнице. Три года лечили гормонами, потом предложили операцию, я согласилась. А Гоша в это время завел молоденькую любовницу. Вначале просто спал с нею, а потом та стала настаивать, чтобы он развелся и женился на ней. Ему тогда было пятьдесят, а ей двадцать два года. И он предпочел своей больной жене молоденькую, свеженькую и здоровую. А заодно решил обеспечить себя и в финансовом отношении.

- Но это же подло! - вскричала Олеся.

- Конечно, подло. Мужчины в ситуации развода ведут себя отнюдь не как джентльмены, и тянут одеяло на себя. Его пассия - хищница, она прекрасно знала, что Гоша состоятельный мужчина. Разумеется, ей не хотелось, чтобы он разделил все, чем владеет, хотя по закону я имела право на половину. Да и Гоша, хоть и потерял от неё голову, сознавал, что будь он неимущим, эта молоденькая пиранья вряд ли согласилась бы скрасить его старость.

- Да разве он неимущий? И ей, и ему тоже немало бы досталось.

- Вы кто по профессии, Олеся?

- Вы хотите сказать, что в бизнесе я ничего не смыслю?

- Ну, я не собиралась выражаться столь резко. Но намек вы поняли правильно. В бизнесе свои законы, и это очень жесткие законы. Фирма не пирог, её надвое не разделишь. Даже если предположить подобное, то как поделить заказчиков, поставщиков? Если бы я создала на этой базе новую строительную организацию, то стала бы Гошиным конкурентом. Могла бы переманить к себе и сотрудников, и заказчиков. Конкуренция на этом рынке и так высокая. А вся технология мне хорошо известна. Делить одну большую фирму на две маленькие? - ни один предприниматель в здравом уме на такое не пойдет. Тогда в этом бизнесе не выжить, более крупные конкуренты сожрут. При другом варианте фирма бы осталась Гоше, но тогда он должен был выплатить мне положенную половину в денежном эквиваленте. А это очень большая сумма. Выдернуть такие средства из оборота, - значит, разорить фирму. Вот Гоша и проделал все эти махинации. В итоге я, едва оправившись после операции, узнаю новость - мой муж уходит к другой. А спустя некоторое время ещё одна новость - у нас с ним почти ничего нет, кроме квартиры, машины, дачи. Тогда мне было не до имущества нашей фирмы, я хотела удержать мужа. О том, куда подевались средства, и почему процветающая строительная фирма вдруг разорилась, причем, именно в тот момент, когда я лежала в больнице, я тогда и не задумывалась. Спохватилась лишь спустя год, но было уже поздно. А Гоша "великодушно" оставил мне квартиру, - Сима невесело усмехнулась, - а себе забрал дачу и машину, потому что по суммарной рыночной стоимости это было примерно в равных соотношениях. В итоге я осталась у разбитого корыта - и без мужа, и без средств, и без работы. Год после развода не могла работать, не было сил, а потом немного встряхнулась, огляделась, нашла работу, познакомилась с членами нашего Клуба одиноких сердец и поняла, что жизнь продолжается.

- Да уж... Даже не знаю, что и сказать.

- А вы говорите - забудется, - вздохнула Сима. - Как забыть такое предательство! Ладно бы - просто ушел к другой женщине, хотя и это тоже очень больно. Но он использовал меня во всех отношениях. Получается, что я работала на него, думая, что это наша семейная фирма, а оказалась всего лишь наемным работником, которому Гоша платил зарплату, и труд которого использовал, и которого можно просто уволить. При том, что мой бывший муж очень состоятельный господин, не обеднел бы, если бы честно все разделил. Ведь и с точки зрения закона, и с моральной точки зрения, мне принадлежала половина всего, что у нас было.

- Но разве сейчас нельзя что-то изменить, доказать все махинации?

- Нет, Олеся, - покачала головой Сима. - Уже ничего нельзя изменить. Гоша в настоящий момент генеральный директор новой фирмы, которой по документам владеет его друг и единомышленник. А генеральный директор - лицо наемное, по официальным документам получает всего лишь зарплату, причем, небольшую, чтобы не платить налогов. Хотя все знают, что фактическим хозяином фирмы является мой бывший муж.

- А не может друг тоже его обмануть, раз юридически он владелец этой фирмы?

- В принципе может, и у меня на этот счет есть определенные соображения. Правда, он трусоват, а Гоша - хищник. У него сильная защита, и друг пока побаивается. Но, как говорится, ещё не вечер.

- Теперь я понимаю, почему вы так злы на мужчин.

- Да, Олеся. Мужчины нередко забывают о том, что они мужчины и сильный пол, точнее, используют свою силу, чтобы растоптать слабого. Вот и приходится нам, женщинам, защищаться. Потому у меня нет никакого желания ещё раз связать свою жизнь с представителем этого пола. Не вижу в том смысла. Не хочу опять получить очередной удар в спину и услышать, что я старая, ненужная тряпка, место которой на помойке.

- Неужели у вашего мужа не было другого выхода? Ведь многие предприниматели разводятся с женами.

- И многие оставляют жену без гроша, проделав примерно то же, что и мой бывший муж. Или бросят ей энную сумму, как собаке кость. Да ещё и пригрозят, чтобы не рыпалась, в противном случае та окажется жертвой несчастного случая. А что может женщина против мужчины, у которого есть так называемая "крыша" и средства, чтобы оплатить заказное убийство? В первую очередь она думает о своих детях, о том, чтобы не оставить их сиротами.

- Ужас какой! Жену, мать своих детей, убить с помощью киллера!

- Такие случаи все же редки, потому что женщины боятся. Ведь они не в силах противостоять мужу. Да и вообще - жестокому миру мужчин и их хищнической психологии.

- Сима, но ведь не все мужчины такие!

- Те, кто в бизнесе, - все хищники. Другие там не выживают, вы просто не знаете психологии этих людей. Иногда женщин называют хищницами, но по сравнению с мужчинами они просто овечки.

- А в вашем Клубе есть женщины, тоже пострадавшие от мужей-бизнесменов?

- Есть, и немало.

- И они смирились?

- Не совсем. Одна из наших задач - помочь друг другу отстоять свои права и получить то, что положено по закону.

- Это справедливо.

- Конечно. Ведь многие женщины много лет помогали мужьям, когда те только ещё начинали свой бизнес. Отказывали себе и детям во всем, вкладывали в дело каждую копейку, осваивали новую профессию, занимались документацией, а в целом считали это семейным бизнесом.

- И в итоге остались нищими?

- По-разному. Некоторым досталась квартира с обстановкой, муж выплачивает алименты. Правда, не с реальных доходов, а лишь с официальной зарплаты, и женщина не в силах доказать его истинные заработки. Другим муж выплачивает на детей оговоренную сумму.

- Они с этим смирились?

- Может быть, и смирились бы, если бы не стали членами нашего Клуба. Но теперь поняли, что можно бороться. И нужно бороться. И мы им в этом помогаем.

- А вам тоже помогают?

- Я в лучшем положении, чем другие. У меня есть профессия, высокооплачиваемая работа, дети уже взрослые, они самостоятельны, сами зарабатывают. До меня ещё очередь не дошла. Но непременно дойдет. Я дождусь своего часа.

Выйдя из подъезда, Алла увидела Виталия. Тот стоял, прислонившись к своим видавшим виды "Жигулям", держа правую руку в кармане куртки.

- Напарник, да ты, никак, меня пасешь? - изумилась она.

- Да нет... Просто хотел тебя увидеть, - попытался он слукавить.

- Да не свисти, зимой не пашут! Подстраховать, что ли, прикатил?

- Нет, поговорить хотел. Как там дела с фигурантом?

- Нет фигуранта. Изволят отсутствовать, по делам отлучимшись.

- А кто в квартире?

- Беременная дебилка Люба, уже хорошо освежившаяся водочкой. Обычная алкашная блат-хата. Амбре, как в мусорном баке. Слушай, от меня не воняет, а?

- Нет, духами пахнет.

- А, тогда ладно, - успокоилась верная боевая подруга. - А чего это ты глаза отводишь, как нашкодивший пацан? Стыдишься своего поступка? Правильно делаешь. Больше так никогда не делай.

- Плохие новости, напарница, - Виталий наконец посмотрел ей в глаза.

- Колю взяли? - сразу догадалась она.

- Да. Знакомые ребята из следственной части позвонили. Николая вызвали на допрос, но ордер на его арест уже подписан.

- Твою мать! - выругалась Алла. - Ведь он обещал, что немедленно свалит из офиса!

- Видно, не успел.

- Эх, дура я безголовая! Надо было мне утащить его с собой.

- Кто ж знал...

- Да уж... Когда надо, менты не чешутся, а тут сразу цап-царап и на нары.

- Сейчас одна надежда на кассету, на которой записан его разговор с Виктором.

- Ах, черт меня дери! - в сердцах вскричала верная боевая подруга. Совсем забыла сказать Коле про эту кассету! Думаешь, она поможет, напарник?

- Посмотрим. В зависимости от того, в какой тональности был разговор, о чем конкретно они говорили.

- Там концовка не очень обнадеживающая. Коля говорит, что не даст ему дернуться к сейфу за стволом, показывает свою пушку и сообщает, что якобы обезопасил себя фиктивным алиби.

- Этим и заканчивается запись?

- Нет, его последние слова: "Единственное, что ты сейчас можешь сделать, - уйти из жизни достойно".

- Для органов все это прозвучит не очень убедительно, - с сомнением произнес сыщик. - Ведь Николай с Виктором могли говорить что-то еще, а это можно было потом стереть.

- Но это все же лучше, чем ничего. Ни один человек в здравом уме не хранит у себя кассету с записью, где он убил или грозит убить кого-то. К тому же, экспертиза установит, стерта ли запись или нет. Ведь после этих слов Коля встал, обошел стол, открыл дверцы тумбы, посмотрел на Виктора и только потом отключил запись. И все это записано на пленке.

- Это уже лучше, - воодушевился Виталий. - Если прикинуть хронометраж всех этих действий, да проанализировать голоса - спокойные, ироничные, а не угрожающие, - то для адвоката с психиатром есть простор для деятельности. Может быть, кассета до сих пор в его служебном сейфе? Вряд ли он забрал её оттуда.

- Так поехали к нему на работу! - загорелась Алла.

- А как мы откроем сейф без ключей?

- Да запросто! Есть специальная служба спасения. Скажем диспетчеру, что ключ потерян, и мастер в пять минут вскроет сейф. У меня как-то раз приключилось аналогичное несчастье. Через час приехал бравый молодец, открыл сейф, попросил меня подписать какую-то бумагу, получил гонорар и откланялся.

- Но это был твой сейф и твой офис. А тут мы пригласим мастера в чужой офис.

- Да он-то откуда знает, чей это офис! У меня мастер даже паспорт не спрашивал. Раз я сижу в кресле в этом кабинете, значит, имею право. И в этот раз я сяду в кресло в кабинете Николая и буду изображать из себя хозяйку фирмы.

- А как ты попадешь в его кабинет?

- Секретарша меня знает и пропустит беспрепятственно.

- Есть лишь одно "но" - оперативники могут нас опередить и уже начать обыск в его кабинете.

- Да, ментам отдавать её нельзя. Или потеряют, или используют кассету против него. Шанс, что они её намеренно потеряют, немалый. А она нам очень нужна. Наташа ею лучше распорядится, настоит на экспертизе и прочее.

- Понадеемся, что удастся опередить оперов. Допрос - дело долгое. Когда Николая вызвали на допрос, ордера на обыск ещё не было, потому что было неясно, арестуют ли его, или нет, следователь намеревался решить это в процессе допроса или после. Так что надо поспешить.

- Поехали, напарник.

Алла вошла в приемную вместе с Виталием и сказала секретарше:

- Скоро приедет один человек. Без каких-либо расспросов проведите его в кабинет Николая Петровича.

Та молча кивнула. Напарники прошли в кабинет Николая, и верная боевая подруга сразу же позвонила в службу спасения, попросив срочно прислать мастера для вскрытия офисного сейфа.

Сев за стол, Алла с тоской вспомнила, что произошло здесь всего пару часов назад. Ведь было же у неё уже тогда предчувствие беды - почему же она к нему не прислушалась! Почему не настояла, чтобы Николай немедленно ушел из офиса! Тогда было бы время, чтобы довести расследование до конца.

"А когда конец?.. - задумалась Алла. - Вообще нет никаких зацепок. Какой-то мифический убийца, который пришел после Николая и которого никто не видел... Киллер, что ли? Похоже на работу профи. Может быть, "самаритянки" что-то разузнали?"

Она набрала номер мобильного телефона Иры. Дождавшись ответа, спросила:

- Ириш, можешь говорить?

- Нет.

- Ты беседуешь с Заремой?

- Да.

- Что-нибудь прояснилось?

- Немного.

- Телефончик того, кто нужен, узнала?

- Пока нет.

- Но есть предпосылки?

- Есть.

- Ладно, не буду мешать, а то она сразу насторожится. Отзвонись, как что-то прояснится.

- Хорошо, Алла, я позвоню.

Дав отбой, верная боевая подруга набрала номер телефона адвокатессы.

- Наташа, это я. К сожалению, ваши услуги понадобились раньше, чем мы предполагали.

- Я готова выехать. Николай Петрович Кузнецов, 1959 года рождения, так?

- Да.

- Выезжаю. Надеюсь, он юридически грамотный человек, и в отсутствие адвоката не станет давать показаний.

- Я тоже на это надеюсь. Сейчас мы надеемся добыть одну кассету, которую Виталик сразу же подвезет вам, наедине пояснит детали и скажет, что с ней дальше делать. Мы её предварительно сами прослушаем, чтобы не напортачить. В общих чертах Коля передал мне содержание разговора, но там могут оказаться нежелательные подробности. Или наоборот, обнадеживающие, на которых нужно акцентировать внимание следствия. Там записан его разговор с Виктором как раз перед тем, как все произошло. Если там все о`кей, - я имею ввиду высказывания Николая, - то используйте её сразу, а если не очень, тогда мы с напарником потолкуем, и он все вам изложит тет-а-тет.

- Все поняла. Еду и буду ждать Виталия.

- Дождитесь его в любом случае, ладно? В две головы вы сможете придумать что-то интересное. Кассеты в сейфе может и не оказаться - Коля мог хранить её в другом месте. Тогда потихоньку выясните у него, где он её хранит.

- Все сделаю.

- Удачи, Наташа.

- Всего хорошего, Алла.

"Чего уж хорошего..." - горько подумала она, вешая трубку. Почему-то ей казалось, что кассеты в сейфе не окажется. Но пока есть малейший шанс, нужно бороться.

"Я боец или кто?!" - спросила себя Алла и сама себе ответила: - Боец. Верная боевая подруга. И нечего вешать нос!"

И все же, надо признать, настроение было, мягко говоря, ниже среднего. Особенно угнетало бездействие и ожидание.

Встав с кресла, Алла подошла к окну и уперлась лбом в стекло. Внизу ехали машины, куда-то шли люди, у всех свои заботы, но по сравнению с её проблемами, это семечки.

- Виталь, у тебя бывает ощущение одиночества? - спросила она глухим голосом.

- Оно у меня и сейчас есть.

- Почему? - Алла обернулась и тут же мысленно выругала себя за этот вопрос. Ляпнула, не подумав.

- У меня была Лариса, а теперь её нет, - печально ответил сыщик, не глядя на нее.

- Ты решил с ней расстаться?

- А что бы ты решила на моем месте?

- Я тебя понимаю...

- Помнишь, как ты в мае месяце уговаривала меня оставить в покое твою подругу?

- Конечно, помню.

- Сейчас я жалею, что не послушался тебя.

- Так тяжко?

Он промолчал, глядя куда-то в сторону.

- Не хочется говорить банальные слова, - тихо проговорила верная боевая подруга. - Да тебе и не нужны слова, я знаю. Одно могу сказать - не суди Ларку строго. Заскок у неё произошел в мозгах, временное затмение ума, вот и все.

- Я считал её такой возвышенной... Необыкновенной.

- Наверное, потому тебе сейчас так больно. Ты вознес её на пьедестал, а она обычная баба.

- Если бы Лариса была обычной, я бы не любил её так, как люблю.

- Может, все забудется? Раз любишь - можно простить. Скажи себе, что этого не было, ничего не было, заставь себя вычеркнуть этот эпизод из памяти, вот и все.

- Не могу, Алла. Пытался, но не могу.

- Поверь, эта ерунда не стоит того, чтобы так терзаться.

Виталий покачал головой и промолчал.

Верная боевая подруга решила больше не муссировать эту тягостную тему. Подошла к столу Николая и набрала номер своего домашнего телефона:

- Зося Павловна, как там мой сэр Персиваль?

- Сначала побегал по дому и поиграл, потом мы накормили его, теперь спит. Я положила в его домик шапку, в которой Толя привез котенка, и он замечательно там устроился. Закопался совсем, только носик торчит. Пока я поставила его домик на кухне, потому что сама здесь.

- Вы до которого часа там будете?

- Допоздна. Мне спешить некуда. Вы не беспокойтесь за котенка, Алла Дмитриевна. Когда он проснется, я с ним поиграю. А завтра мне приходить?

- Да. Нужно приготовить праздничный стол, а я буду на работе.

- Хорошо, я, как всегда, приду в семь утра.

- Толик уехал?

- Да. Он привез продукты, поиграл с котенком, а когда тот заснул, Толя попрощался.

- Я вас уже вряд ли увижу, сегодня приду поздно. Да и завтра, скорее всего, тоже вернусь лишь вечером. Так что заранее поздравляю вас с наступающим Новым годом, Зося Павловна. На тумбочке в моей спальне лежит конверт. Это вам новогодний подарок. Купите сами что захотите.

- Спасибо, Алла Дмитриевна. Вас тоже с наступающим Новым годом. Я оставлю вам маленький сувенир в спальне. Моя внучка сделала его для вас.

- Скажите ей спасибо и возьмите в ящике той же тумбочки сумму, которую сочтете нужным, на подарок вашей внучке. Извините, что я сама до этого не додумалась, но я, честно говоря, не знала, что у вас есть внучка.

- Да, я рано стала мамой, а моя дочь рано сделала меня бабушкой. Так что моей внучке уже пять лет.

Попрощавшись с экономкой, Алла повесила трубку.

- А кто это - сэр Персиваль? - спросил Виталий, который по фразам, сказанным верной боевой подругой, не понял, что речь идет о котенке.

- Котенок. Сегодня купила.

- А-а... - от дальнейших расспросов сыщик воздержался, прекрасно поняв, почему Алла купила котенка.

Некоторое время она сидела, механически перебирая предметы на столе Николая и думая о том, скоро ли хозяин кабинета сможет снова сесть за свой стол.

Наконец раздался стук в дверь и вошел молодой человек с чемоданчиком. Поздоровавшись, он сразу прошел к сейфу, раскрыл свой чемоданчик, достал инструменты, и вскоре дверца сейфа была открыта.

- Вам бы домушником работать, - невесело пошутила Алла.

- Мне кажется, шутки подобного рода неуместны, - сурово произнес мастер, доставая чистый бланк.

Хотя в одном из абзацев бланка была фраза "в присутствии сотрудника ... отделения милиции", но он даже не стал заполнять эту графу. Вписал данные Аллы, попросил её расписаться, получил с неё 750 рублей и попрощался.

- Видишь, как все просто, - сказала она, подходя к сейфу, дверца которого была отперта, но прикрыта.

В сейфе лежали документы, несколько перетянутых резинкой пачек долларов и пистолет. Кассеты не было.

- Етишкина мать! - выругалась Алла. - Куда же он её дел?

- Может быть, унес домой?

- Да зачем она ему дома? Вдруг жена наткнется. Там много про меня. К чему ему лишние сцены, бабьи истерики?

- А ты не думаешь, что Николай её уничтожил?

- Вряд ли. Коля ж не дурак, понимал, что её нужно сохранить. Человек, который пришел убить, не записывает свой разговор с жертвой. Эта кассета за него, а не против него.

- Тогда она может оказаться в его портфеле, дипломате. В чем он обычно носил документы?

- Понятия не имею. Когда мы с ним встречались, у него в руках ничего не было.

- Кассета много места не занимает. Мог и в карман положить.

- Наши действия пропали зря. Придут менты с обыском, а сейф открыт. Черт, надо было просмотреть сейф при мастере, а потом попросить запереть его.

- А они и запереть могут?

- Конечно. И даже могут изготовить дубликаты ключей.

- А может быть, дубликат есть у секретарши?

- Вряд ли. Но давай, на всякий случай, спросим её.

Они вышли в приемную, и Алла обратилась к секретарше:

- Нет ли у вас дубликата ключей от сейфа Николая Петровича?

- Нет, - покачала головой та.

- Пожалуйста, позвоните в службу спасения, вызовите мастера и попросите его запереть сейф.

- Хорошо.

Оставив деньги на оплату услуг мастера, Алла попрощалась с секретаршей, кивнула напарнику и первой вышла из приемной.

- Что будем делать, напарник?

- Пока ничего дельного в голову не приходит.

- Черт! Как же ненавижу бездействие!

- Не накручивай себя, напарница. Этим делу не поможешь.

- Да ты только представь, что сегодня Коля будет ночевать в кутузке!

- Представляю. Но мы его непременно оттуда вытащим, я в этом не сомневаюсь.

- Твоими бы устами...

Затренькал её мобильник, и Алла выхватила его из сумки, обрадовавшись, что кто-то сообщит ей обнадеживающие новости.

- Алла, это я, - услышала она голос Иры.

- Мать, судя по голосу, есть хорошие новости?

- Да, я узнала телефон Глеба, любовника Заремы.

- Ирка, я тебя расцелую при встрече, золотко мое! Как же вовремя ты это узнала! Давай, диктуй по-быстрому, а детали расскажешь потом.

"Самаритянка" продиктовала номер. Алла нацарапала его на пачке сигарет и сказала:

- Все, дорогая, дуй в офис "Самаритянина", а я попозже подтянусь, как только освобожусь. Кстати, не знаешь, у остальных девиц есть новости?

- Я с ними сегодня не виделась, в дом Марины не заходила, чтобы у Заремы не возникло лишних подозрений, что я могу с кем-то обсуждать то, что узнала от нее. По легенде я приезжала из Москвы всего пару раз делать массаж. А если б она меня заметила, то решила бы, что я хожу из дома в дом и могу разносить сплетни.

- Умница! Добыла классную информацию. Спасибо, моя родная.

- Напарница, я сейчас узнаю адрес и проедусь к Глебу один, - сказал Виталий, когда она убрала телефон.

- Почему один?

- Так будет лучше, поверь. Увидев нас двоих, Глеб может замкнуться. А я возьму бутылку водки, и мы с ним посидим по-мужски. Не сомневайся, я выясню все, что он знает, и даже более того.

- Ладно, напарник, ты профессионал, а я только учусь.

- Не скромничай, напарница. Не сомневаюсь, ты бы тоже разговорила его и с бутылкой, и без бутылки. Но тебе сейчас нужно быть на связи со всеми. Могут приехать твои "самаритянки" с новой информацией, может позвонить Наташа, и тебе придется принимать решения. Если появится что-то новое, звони.

- До связи, напарник, я еду в офис. Но буду не у себя, а у "самаритян".

- Я позвоню тебе на мобильник.

- Удачи!

- И тебе того же!

- Да уж, удача сейчас не помешает, - сказала она себе, садясь в машину.

Из машины Алла позвонила в офис "Самаритянина". Трубку взяла Татьяна.

- Танюш, это я. Девочки приехали?

- Да уже почти все в сборе. Нет Иришки и ещё троих. Остальные здесь. Ты когда приедешь?

- Я уже еду, буду примерно через полчаса.

- Мы уже закупили к Новому году напитки и продукты.

- Отлично. Приглашаю всех к себе. У меня квартира большая, все поместимся. Еще будут Ларка, Казанова, Виталик, Толян. Только Коли, скорее всего, не будет.

- Почему? Он и на похоронах не был.

- Его сегодня, наверное, арестуют.

- Ах, ты, черт! Немножко не успели!

- Ну, ещё не вечер. Иришка узнала телефон Глеба, сыщик поехал к нему. Если тот будет на месте, то напарник уговорит его дать показания. И тогда у Коли алиби.

- А если он иногородний и уехал в свой родной город? Испугался, что муж Заремы узнает о нем? Ведь после этого случая Глеб ни разу не появился в поселке, хотя раньше бывал частенько, мы это выяснили.

- Тогда, мать, дело тухло. Но не будем думать о плохом. Что в отношении дела Вали?

- О её муже соседи отзываются очень плохо. Говорят - настоящий бандит. Очень жалеют Валю. Оказывается, он бил её, но от Зои она это скрывала. Соседям не раз приходилось прятать её, когда пьяный и разъяренный Василий гонялся за ней.

- Почему же они не вызвали милицию?

- Соседи его боятся. Одна из них как-то увидела у него за поясом пистолет. С тех пор все опасаются с ним связываться.

- Вот из-за таких мягкожопых Валя и погибла! А если бы менты повязали его со стволом, то он бы сел хотя бы за ношение оружия. Ментовским такая палка как раз в масть - преступление раскрыто, как говорится, не отходя от печки. А за Василием никто не стоит, за большую взятку под подписку о невыезде не отпустят.

- Да в том-то и дело, что он в какой-то банде! Несколько раз соседи видели, как он приезжал с дружками, такими же головорезами, как сам. Так что соседи до смерти их боятся. Они не могли отказаться приютить Валю, когда она убегала от пьяного мужа, соседи её с пеленок знают, там много старых жильцов. Она ведь дочку отправила к тете потому, что еле отняла её у озверевшего Василия - тот страшно ругался, что Валя его нагуляла, и грозился размозжить ребенку голову - малышке тогда было всего три с половиной годика. Соседка слышала, как он орал, дескать, его друг признался, будто переспал с ней. А сама Валя рассказала соседке, что тот и правда к ней полез, пьяный, а она от него убежала вместе с дочкой и всю ночь просидела у соседки. Но Василий верит своему корешу и не верил ей.

- Ну, и жизнь была у бедной Вали... Я была у сожительницы Василия. На мой взгляд, крутизной там не пахнет. Обычная шарага алкашей.

- Но у него оружие, Алла.

- Сейчас каждый придурок обзаводится стволом, хотя не попадет в цель даже с трех метров, а пушку носит, чтобы самому не бояться и считать себя крутым. Василий-то уж точно не попадет по причине трясучки конечностей из-за не непросыхающей пьянки. Там бутылок как в пункте стеклотары. Ух, попадется мне это психопат! Уж я вытрясу его поганую душу! А что выяснили наши девицы насчет Клуба?

- Еще не все приехали. Оле попались две лесбиянки. Морочили ей голову про феминизм, про то, что мужчины не нужны.

- А, ну, тогда это одна трепотня. И лесбиянки, и феминистки с точки зрения нашего дела безобидны.

- Тамаре вначале попалась какая-то сухопарая суровая дама.

- Она мне рассказывала. Тоже, видно, адепт феминизма, ханжа нетраханная! Куда ж ей податься, как не в феминистки?! Даже в лесбиянки не возьмут, поскольку она не представляет сексуального интереса ни для женского, ни для мужского пола.

- Кате досталась Оксана, но та в клубе ещё новенькая, говорила загадочно, дескать, у многих тамошних дам проблемы с мужьями.

- Еще бы не проблемы, раз они феминистки и лесбиянки! В общем, я поняла, это сборище феминисток, лесбиянок и прочих нелюбительниц мужского пола и посему сильно на него обиженных. К нашему делу они вряд ли имеют отношение. К моему приезду подтянутся остальные "самаритянки", и картина окончательно прояснится. До встречи дорогая, пока мы с тобой болтали, я уже проехала полпути. Так что буду через четверть часа.

- Ждем.

Отбросив мобильник на правое сиденье, Алла весело пропела свою любимую песню, гимн их команды:

- Гусарская рулетка, жестокая игра. Гусарская рулетка, дожить бы до утра...

Как всегда, она решила сократить путь к офисам "Примы" и "Самаритянина" и избавить себя от светофоров. Въехав в переулок, обогнула угловой дом и свернула на дорогу, ведущую к гаражам. В этот час здесь было пустынно. Автовладельцы разъехались, гаражные боксы стояли запертые.

Заметив нагоняющую её темно-синюю "девятку", Алла взяла влево. Хотя не в её правилах уступать кому-то дорогу, но сейчас она не спешила, а люди, наверное, торопятся. Чего ж вредничать?

После известия, что есть координаты Глеба, у неё сразу повысилось настроение. Где бы тот ни был, хоть в Самарканде, хоть ещё дальше, они его разыщут и привезут в Москву. Жаль, что Коле придется провести несколько дней в тюрьме. А может, и не придется, если Глеб все ещё в Москве. Даже если он в другом городе, слетать туда и обратно и привезти его. Не так уж много это займет времени.

"Девятка" обогнала её и тут же резко затормозила Если бы Алла не обладала быстрой реакцией, точно бы тюкнулась носом в их багажник.

Именно так и поступают начинающие бандиты - специально подставляют свою машину, а потом выставляют "виновнику" астрономический счет, включают счетчик и прессингуют. Алла знала, что существуют банды, которые именно на этом специализируются. И куда деваться законопослушному гражданину, не имеющему связей с сильной "крышей"? В милицию обращаться бесполезно. Ударил чужую машину? Ударил. Помял? Помял. Почему не держал положенную дистанцию? Почему не вызвал ГАИ? А кто видел, что в машине четверо качков с прической "под ноль"? Где документальное подтверждение, что у него вымогают крупную сумму? А бравые ребята заставят его выложить из карманов все документы, узнают и домашний адрес, и все, что их интересует. И не оставят в покое, пока не получат то, ради чего все это затевалось. Могут забрать машину в счет долга, если она имеет приличную стоимость, могут заставить переоформить квартиру якобы по договору купли-продажи, могут потребовать и то, и другое. В общем, не отцепятся, пока не выжмут гражданина досуха. Жизнь-то, как известно, дается один раз, и прожить её хочется. Да и семью, детей жалко. Бандиты не церемонятся.

Алла ничуть не удивилась, увидев, как из "девятки" выходят четверо мордоворотов. Водитель остался за рулем. Все по типичному сценарию.

Почти не двигая корпусом, боевая подруга протянула правую руку к бардачку, достала свой "Смит-Вессон" и, уже открывая дверцу, чтобы выйти из машины, отработанным движением взвела курок. Держа руку с револьвером чуть сзади, чтобы бандитам не было видно, Алла вышла из машины, оставив дверцу открытой, и встала к ним левым боком.

- Поговорить хотите, ребятки? - спросила она приторно-сладким тоном.

- Ты зачем, блядь, трепалась, будто я Вальку скинул с балкона? угрожающим тоном спросил один из них, высокий брюнет в расстегнутой кожаной куртке и с мордой, про которую обычно говорят "кирпича просит".

- А, так ты значит, Вася, - догадалась Алла. - И это именно ты сбросил Валю с балкона...

- Щас, блядь, ты тоже отправишься за ней, - тем же угрожающим тоном произнес тот, выдернув из-за пояса пистолет.

Может быть, он собирался всего лишь попугать его, а возможно, и застрелить, - кто его, придурка, знает? Место здесь тихое, безлюдное, шлепнет, да и уедет со своими подельщиками. Алле некогда было анализировать намерения бандитов.

- Замри, сучонок! - она вскинула правую руку с револьвером и навела на него прицел.

Его правая рука непроизвольно замерла, не закончив движения.

- Брось пушку, ублюдок, - приказала верная боевая подруга, но он не послушался, и она выстрелила по левому переднему колесу, возле которого находился Василий.

- Не надейся, что я промахнулась, придурок, - спокойно произнесла она, снова держа его под прицелом. - Это я всего лишь продемонстрировала тебе, что обычно попадаю туда, куда намеревалась. Я хотела выстрелить именно по колесу, чтобы вы отсюда быстро не удрали, поскольку отпускать вас не собираюсь. Всех накажу, уроды гребанные. Следующей мишенью будешь ты. Предупреждаю, цацкаться с вами я не намерена. Ну, считаю до трех. На счет "три" твоя пушка должна оказаться на земле. Раз...

Василий медленно отвел руку в сторону, будто бы намереваясь отбросить оружие, но по его роже Алла видела, что он не собирается этого делать, а лишь тянет время, надеясь, что она расслабится. В данный момент Василий ещё не успел снять пистолет с предохранителя, но это дело нескольких секунд. А ствол этот мерзавец носит, похоже, не для того, чтобы колоть им орехи. По повадкам видно, что обращаться с ним он умеет.

- Два... - сказала верная боевая подруга, уверенная, что Василий все равно не бросит оружие, - упрям и туп. Да и не верит, что женщина, к тому же, такая холеная, явно из богатых, выстрелит в него. Ведь могла же сразу его завалить, между ними всего метра четыре, но вместо этого пальнула по колесу. Значит, по его мнению, не осмелится застрелить человека.

Видно было, что он её не боится, - психопат оголтелый, - к тому же, знает, что рядом дружки, а в стае такие мерзавцы ничего не боятся, когда четверо на одного. Храбрецы! Но и не хочет её злить или сильно пугать, чтобы она ненароком не нажала на спусковой крючок, - у нее-то оружие уже готово к стрельбе, и он в этом убедился.

Алла интуитивно чувствовала, что у остальных бандитов тоже есть стволы, и если Василий её опередит, то они тут же выхватят оружие и изрешетят её.

- Три, - сказала она и выстрелила по его пистолету.

Не зря верная боевая подруга говорила, что метко стреляет. Все, что она делала, - делала на совесть. И училась стрелять так, чтобы попадать куда надо.

Оружие вылетело из руки бандита и отлетело метра на два. Василий потряс ушибленной кистью и с ненавистью выдохнул:

- С-сука!

- Я же сказала, что на счет "три" оружие должно оказаться на земле, усмехнулась боевая подруга. - Еще раз дернешься - отстрелю яйца. А за "суку" и "блядь" ответишь в отдельном порядке.

Увидев, что рука одного из бандитов дернулась назад, видимо, за оружием, спрятанным за поясом, Алла тут же перевела прицел на него:

- А ты, ублюдок сраный, тоже стой спокойно и не обольщайся, что я позволю тебе достать пушку. Кто шевельнется, тут же получит пулю, но уже в лоб. Всех вмиг перестреляю. Причем, я одинаково хорошо владею обеими руками, учтите это, бандиты-самоучки.

Перекинув револьвер в левую руку, не сводя с них глаз и поочередно наводя прицел то на одного, то на другого, Алла заступила за дверцу, наклонилось и правой рукой дотянулась до лежащего на пассажирском сиденье мобильника. Выпрямилась, по-прежнему держа под прицелом то одного, то другого, и большим пальцем руки быстро набрала номер.

- Толян, - сказала верная боевая подруга, когда тот ответил. - Возьми Гену с Мишей и дуйте ко мне аллюром три креста. Я возле гаражей, что неподалеку от нашего офиса.

Бросив мобильник на сиденье, она на мгновение выпустила из виду бандитов. Выстрел прозвучал, когда Алла перекладывала револьвер в правую руку. Она дернулась от острой боли и удивленно посмотрела на свою левую руку. Рукав её голубой шубы окрасился кровью, и в этот момент один из бандитов, стоявших за Василием, сделал два широких шага по направлению к ней. То ли у него не было ствола, то ли он намеревался разделаться с раненной женщиной и без оружия.

- Стой, гад! - заорала верная боевая подруга, поймав его на мушку.

Тот резко затормозил, едва удержавшись на ногах. В серьезности её намерений сомневаться уже не приходилось. Раненный человек выстрелит, не задумываясь.

Алла обвела всех четверых быстрым взглядом - ни у одного из них не было в руках оружия. Перевела взгляд на водителя, парнишку лет девятнадцати, которого она раньше расценила как неопасного противника, и поняла, что стрелял он. Сейчас тот вжал голову в плечи, видимо, испугавшись собственного поступка, и таращился на нее.

- Ах, это ты в меня стрелял, гаденыш, - тихим голосом, от которого начинающий бандит ещё больше вжал голову в плечи, произнесла верная боевая подруга. - Ну, тогда придется тебя проучить, раз ты по головке траханный.

Прицелившись ему прямо в лоб, Алла несколько секунд смотрела на него сквозь прорезь прицела, чтобы тот хорошенько прочувствовал, успел попрощаться с жизнью и надуть в штаны, потом сместила револьвер немного влево и выстрелила. В ветровом стекле чуть левее его головы появилось отверстие размером с пятак, а водитель завизжал и схватился руками за лицо, хотя никаких особенных повреждений получить не мог. Разве что стеклянная крошка попала ему в глаз.

- Этого я уже проучила, теперь твоя очередь, подонок, - удовлетворенно произнесла она, прицеливаясь в Василия. - Сейчас останешься без яиц, а это очень больно. Потом посмотрим, чьи яйца будут следующими в очереди на отстрел.

В этот момент из-за поворота, визжа покрышками, вылетел "вольво" верного оруженосца. Тут же выскочил Толик с револьвером в руке, за ним оба охранника их фирмы, тоже со стволами.

- Стоять! - заорал Гена, хотя ошарашенные бандиты и так стояли, боясь шелохнуться, поняв, что с этими ребятами шутки плохи.

- Алка, ты ранена! - вскрикнул Толик, бросаясь к ней.

Охранники в это время сбили с ног всех четверых и от души молотили их по ребрам тяжелыми армейскими ботинками.

- Кто из них тебя подстрелил? - Глаза у верного оруженосца были просто бешенные. В живых виновника он бы точно не оставил.

- Остынь, Толян, - тихо сказала Алла, чувствуя, что слабеет. - Я с ним уже разобралась.

- Срочно вези Аллу Дмитриевну в больницу, - крикнул Миша, не прекращая своего занятия. - Мы тут сами управимся.

Водитель уже не визжал, а тихонько скулил, не отрывая рук от лица.

- Этот? - спросил Толик, показывая на него.

- Нет, - ответила Алла.

- Кто? - он никак не мог успокоиться.

- Толян, я же сказала, что уже наказала его.

Оторвавшись от приятного занятия, Гена достал наручники, защелкнул по одному браслету на руке двоих бандитов и повернулся к Алле. Весь рукав и передняя пола её шубы уже были в крови.

- Алла Дмитриевна, езжайте скорее к врачу. С этими, - он опять врезал ногой под ребра лежащему рядом бандиту, - мы сами разберемся.

- Щас двинем, - пообещал верный оруженосец. - А этих в лесок и шлепнуть? - спросил он свою повелительницу.

- Нет, пусть их отвезут к Мирону. - Она тряхнула головой, чтобы собраться с силами. Перед глазами уже двоилось, ноги подгибались, волнами накатывала слабость, и Алла усилием воли пыталась держаться прямо и говорить внятно. - Мне нужно с ними потолковать. Особенно вон с этим. - Она кивнула на Василия, с которого уже давно слетела бандитская спесь.

- Командир их в мясо превратит, если узнает, что на вас наехали, да ещё ранили, - сказал Миша, защелкнув наручники на руках двух других головорезов и поднимаясь с колена.

- Пусть превратит, - произнесла Алла как могла громче, чтобы бандиты услышали и прониклись. - Но потом. Передайте ему, что я велела их запереть и до моего приезда не трогать.

- Толян, что ж ты жгут-то не наложил! - упрекнул его Миша. - Не видишь, что ли, как кровь хлещет!

Толик нырнул в машину и вынырнул с аптечкой в руках. Верная боевая подруга зажмурилась и сцепила зубы, чтобы не взвыть от боли, когда он туго перетянул жгутом её руку, попав прямо на рану.

- Езжайте скорее, Алла Дмитриевна, - поторопил Гена, забирая у неё револьвер и помогая сесть в "вольво". - Гони, Толян, она уже теряет сознание.

Больница оказалась близко. Верный оруженосец, бережно вынес любимую начальницу из машины, подхватив её под коленки, прислонил к задней дверце и нырнул в салон, чтобы сунуть под сиденье револьвер, который во время бешеной езды машинально держал в руке. Алла сползла на землю, полузакрыв глаза. В запале схватки она почти не ощущала боли, а сейчас рука вся горела и онемела под жгутом. Кружилась голова, её поташнивало, перед глазами все плыло и двоилось, окружающее виделось нечетко. Ни стоять, ни идти она уже не могла.

Бросив свой "вольво" незапертым, Толик поднял Аллу на руки и внес в распахнутые настежь двери. В приемном покое он бегом пронес её мимо сидящих на стульях больных, провожавших их удивленными взглядами, и побежал дальше, поглядывая на таблички на дверях.

- Где тут у вас операцию делают? - заорал Толик молоденькой медсестричке, оказавшись в боковом коридоре.

- Операционный блок на четвертом этаже, - испуганно пролепетала та, не решившись сказать этому человеку бандитского вида, с рук которого на пол падали капли крови, что в операционный блок нельзя входить посторонним. Вон лестница. - Она показала рукой в конец коридора.

Верный оруженосец помчался в указанном направлении и побежал вверх по лестнице. Веса тела любимой начальницы он даже не чувствовал. Навстречу ему попадались мужчины и женщины в белых халатах, они что-то сердито выговаривали ему, но Толик не обращал на них внимания. Еще раз свернул и, наконец, увидел в конце коридора крупную надпись синим на белой сдвоенной двери "Операционный блок", толкнул одну створку и попал ещё в один короткий коридор. Здесь на всех четырех дверях были таблички "Операционная". Толик пинком распахнул первую дверь, но там никого не было. За второй дверью он увидел склонившуюся над столиком с инструментами женщину в зеленой операционной рубашке, брюках и шапочке того же цвета и с марлевой повязкой на лице.

Она подняла на них глаза и в первый момент обомлела, но тут же вскинулась:

- Куда в верхней одежде! Здесь операционная!

- Поговори у меня! - угрожающе произнес Толик, и та тут же умолкла, испуганно глядя на него. Вид у него и в самом деле был устрашающий.

- А чё здесь нет, на чем операцию делают? Стол-то где?

- Это предоперационная, а операционная там. - Женщина показала рукой на разделяющую оба помещения матовую стеклянную перегородку, в которой был проем без двери.

- Ты врач?

- Нет, я операционная сестра.

- А где врач?

- В ординаторской.

- Сбегай за ним. Живо! - прикрикнул он, и та пулей вылетела за дверь.

Толик опустил свою драгоценную ношу на стоявший в углу круглый медицинский табурет, прислонил её к стене и огляделся.

Закрыв глаза, Алла откинула голову назад, стараясь опереться о стену затылком. Держать спину прямо уже не было сил.

Взяв со столика хирургический скальпель, верный оруженосец осторожно, но очень ловко разрезал рукав её шубы, оставив на месте жгут.

- Потом отдашь скорняку, он зашьет, - грубовато-ласково сказал он своей повелительнице.

- Да режь, не боись, шуба все равно на выброс, - еле слышно ответила она, не открывая глаз.

Вошел хирург, тоже в зеленом операционном костюме, шапочке и бахилах, марлевая маска болталась у него под подбородкам. За ним шла давешняя медсестра. Бросив быстрый взгляд на Аллу, он отрывисто спросил:

- Огнестрел?

- Да, - ответил Толик.

- Куда ж вы наложили жгут! - сердито произнес хирург, а верный оруженосец вздрогнул, растерянно глядя на него. - Люся, - обратился врач к медсестре, - наложи жгут правильно.

Та подошла, быстро развязала резиновый жгут, по которому непрерывной струйкой стекала кровь, и затянула его повыше, под самым плечом.

- Систему для переливания крови, быстро, - приказал ей врач. - Какая у вас группа крови? - обратился он к Алле.

- Вторая, резус положительная... - Она с трудом шевелила губами, чувствуя, что теряет сознание. Боли Алла уже не чувствовала, лишь ощущала свинцовую тяжесть в руке, а все тело почему-то стало легким и будто бесплотным.

"А ведь я умираю... - подумала, но как-то отстраненно, будто не о себе. - Вот он, этот черный провал... Значит, скоро свидимся с Витей...".

- Снимите с неё шубу, жгут оставьте, - велел хирург Толику.

Включив воду, он взял хирургическую щетку и мыло и стал тщательно мыться к операции, намыливая щетку и энергично натирая ею руки до локтей.

Верный оруженосец решил, что снять шубу получится быстрее, чем разрезать.

- Потерпи, Алка, - ласково сказал он, стараясь как можно осторожнее освободить её от шубы, но она его уже не слышала и ничего не чувствовала.

Медсестра открыла стоящий в углу предоперационной холодильник. Быстро обежав взглядом этикетки, достала четырехсотграммовый флакон крови нужной группы, кончиком скальпеля отогнула круглую крышечку, потом взяла упаковку со стерильной системой для переливания крови, одним привычным движением вскрыла её, вонзила иглу в пробку флакона, пережала трубку зажимом, установила флакон с системой на стойке и отнесла в операционную.

В действиях медсестры и врача ощущалась отработанная до автоматизма четкость. Они не смотрели ни друг на друга, ни на пациентку, делая каждый, что положено.

Толику казалось, что хирург слишком долго моет руки, а медсестра все делает слишком медленно, но он почему-то робел и боялся их торопить. Стоял и молча следил за их действиями.

Продолжая мыть руки, хирург повернул голову, бросил взгляд на пациентку и велел:

- Снимите с неё пиджак. Быстрее.

Видя, что Толик замялся, врач прикрикнул:

- Ну, что вы стоите, как истукан! Снимайте этот чертов пиджак, не видите, что ли, она потеряла сознание! Белье разрежьте, вон ножницы на столе. Да не на этом, болван! - раздраженно вскричал он, увидев, что Толик потянулся к хирургическому столику с разложенными на нем инструментами.

Верный оруженосец, растерянно поозиравшись, наконец углядел нужный стол и ножницы на нем. Стыдливо стараясь не смотреть на любимую начальницу, стянул с неё пропитавшийся кровью пиджак и бросил на пол.

- Унесите потом её одежду, здесь ей не место, - суровым тоном выговорил хирург, не оборачиваясь. - Прикатите из коридора каталку и уложите на неё больную.

Толик вылетел в коридор и увидел стоявшую в углу медицинскую каталку. Вкатив её в предоперационную, он поднял обмякшее тело Аллы и бережно уложил. Она была бледна до синевы, губы тоже почти белые, глаза закрыты. Сдержав нечаянный всхлип, преданный Санчо Панса приподнял её голову и уложил поудобнее.

Хирург уже закончил мыться и стоял спиной к нему, подняв согнутые в локтях руки, дожидаясь, пока медсестра подаст перчатки. Та достала стерильные упаковки хирургических перчаток, быстро вскрыла две из них, вначале натянула перчатки сама, потом достала вторую пару, вытянув их за резинки, которые должны охватывать запястья, одним привычным движением натянула их поочередно на его руки, затем подцепила корнцангом стерильную маску и ловко одела на врача.

- Почему до сих пор нет анестезиолога? - обратился к ней хирург, держа руки на весу и тряхнув головой, чтобы маска сползла чуть ниже.

- Он в малой операционной, - ответила она. - Там уже заканчивают.

- Вези её в операционную и начинай переливать кровь.

Недоуменно покосившись на Толика, - почему он до сих пор здесь? медсестра взяла каталку за ручки и покатила в операционную.

В предоперационную вошли ассистирующий хирург, анестезиолог и ещё одна медсестра, помощница анестезиолога, все в зеленых операционных костюмах. Ни слова не говоря, второй хирург сразу направился к раковине и начал мыться, анестезиолог с медсестрой так же молча прошли в операционную.

Тут первый хирург заметил все ещё стоявшего столбом преданного Санчо Пансу.

- А вы какого черта тут делаете? - заорал он.

Суровый Толик, который ни черта не боялся, ещё больше оробел перед этим человеком, в руках которого сейчас была жизнь его любимой начальницы.

- Доктор... это... - мялся он, не зная, как заговорить на щекотливую тему, и вдруг выпалил: - В общем, сделайте все путем, я заплачу, - и полез в карман.

- Немедленно покиньте предоперационную, - непреклонным тоном заявил хирург.

Толик подхватил с пола Аллину одежду и попятился к двери. Уже открыв дверь, он бросил последний взгляд в сторону операционной и опять повторил:

- Любые бабки, доктор... Спасите ее...

Врач раздраженно махнул рукой и направился в операционную.

- Танюша, это Олеся. Наши девочки собрались?

- Все здесь, кроме тебя, Тамары и Лены.

- А Алла приехала?

- Нет. Не пойму, почему она до сих пор не появилась. Часа назад позвонила и сказала, что через четверть часа будет, но её до сих пор нет.

- Может быть, ещё куда-то решила заехать или зашла в свой офис. Передай ей, когда придет, что я заехала к одной даме из Клуба. Ее зовут Сима, именно она пригласила Валю в их Клуб, поняв, как та несчастна. Пока она ставит свою машину на стоянку, я решила позвонить.

- Ну, и как тебе эта Сима?

- Очень симпатичная женщина. Она рассказала мне свою историю. От неё ушел муж и практически ограбил её, воспользовавшись тем, что Сима лежала в больнице. У других женщин из их Клуба примерно такие же проблемы. Их основная задача - отомстить мужьям и отстоять свои интересы.

- Они их убивают, что ли?

- Этого я пока не выяснила. Но, судя по Симе, непохоже.

- В тихом омуте...

- Это я понимаю, потому и согласилась заехать к ней домой, чтобы поближе познакомиться и выяснить, чем они занимаются. Очень хочу повидать их предводительницу, но Сима сказала, что меня вряд ли примут в Клуб.

- Она что-то заподозрила?

- Нет, не в этом дело, а в том, что я замужем.

- Ну и что? Девочки говорили, что в этом Клубе есть и замужние. Да и моя подопечная замужем.

- Я по глупости призналась, что у меня благополучный брак, а они, судя по всему, принимают только тех, у кого большие проблемы в семейной жизни. Надо было сказать, что у меня тоже не все ладно, тогда бы удалось туда внедриться.

- Придумай что-нибудь.

- Попробую. Скажу, что у моей подруги серьезные проблемы, и ей нужна помощь. А ты сыграешь роль этой подруги, ладно?

- Запросто.

- Ты посильнее напирай на то, как несчастна, какой подлец твой бывший муж, как горишь жаждой мести и готова на все.

- Поняла. Легенду отработаю, комар носу не подточит.

- Я попробую уговорить Симу уже сегодня разрешить тебе присутствовать на их клубной встрече. Как раз сегодня вечером они собираются на квартире Ирины, их предводительницы. Может быть, мне не разрешат прийти, а тебя Сима возьмет с собой. Она в этом Клубе уже два года и, как я поняла, пользуется авторитетом. Если Сима согласится, я сразу тебе позвоню, и ты приедешь к ней или куда она скажет.

- Идет! - воодушевилась Татьяна. - У них там какая-то особая одежда? Может быть, мне заехать домой и переодеться в вечерний туалет?

- Не надо. На первый раз приезжай, в чем есть, а там посмотришь. А что узнали остальные девочки?

- Примерно то же. Все подопечные наших "самаритянок" говорят, что мужчин ненавидят, все обижены и злы на них. Оле попались две лесбиянки-феминистки, Тамаре - вначале сердитая, неразговорчивая дама, а потом поп-певица, Кате - женщина, которую бросил любовник, Лена ещё не звонила. А я общалась с женщиной, у мужа которой есть вторая семья. Он все отдает туда, и она на него очень зла.

- В общем, их проблемы понятны. Пока непонятно лишь, как они им мстят.

Впервые в жизни Толик плакал. Он сидел на корточках в углу коридора, машинально держа в охапке окровавленную Аллину одежду, и прятал мокрое от слез лицо, когда мимо проходили люди в белых халатах и зеленых хирургических костюмах, недоуменно поглядывая на него.

Наконец какая-то сурового вида монументальная женщина в белом халате и шапочке, надвинутой на лоб, увидев его, остановилась и спросила грозным тоном:

- Что это вы тут уселись, молодой человек?

- Там... - не поднимая головы, верный оруженосец махнул рукой в сторону операционной.

- Немедленно покиньте операционный блок! - непреклонным тоном заявила она. - Посторонним здесь находиться нельзя.

Он упрямо мотнул головой и не двинулся с места.

- Я к вам обращаюсь, молодой человек! - повысила голос разгневанная его непослушанием женщина. - Немедленно выйдите отсюда!

- Да пошла ты! - огрызнулся Толик.

- Я вызову охрану, - пригрозила суровая дама и ушла, сердито качая головой.

Преданный Санчо Панса остался на том же месте.

Спустя некоторое время он вытер лицо рукавом, достал сотовый телефон и набрал номер.

- Командир, это я, Толян, - тихо сказал он, когда тот ответил.

- Где Алла? - спросил Мирон звенящим от напряжения голосом.

- Тут, в больнице. Операцию делают.

- Как она?

- Плохо, командир. Много крови потеряла. Без сознания.

- Эх ты!..

- Алка ж никого не слушает, - виновато произнес верный оруженосец. Все сама, сама...

- Гена сказал, что ты тратил время на разговоры, вместо того, чтобы немедленно везти её в больницу.

- Виноват, командир. Я ж злой был, хотел этому отморозку башку свернуть.

- Ладно, это все потом. В какой она больнице?

- Да хрен его знает?.. Быстро доехали, видать, недалеко от нашего офиса.

- Ладно, я найду. Жди меня там.

Беседа с Глебом оказалась короткой, но успешной, и даже водку распивать не пришлось. Оставив припасенную бутылку на его кухонном столе, сыщик решил сразу же поделиться хорошими новостями с верной боевой подругой. Но её мобильник не отвечал. Молчал и телефон в её служебном кабинете.

По дороге в следственную часть Виталий постоянно набирал номера Аллиных телефонов, но с тем же результатом.

У "самаритян" номер был постоянно занят, а когда сыщик все же дозвонился, Татьяна ответила, что они и сами в недоумении, почему Аллы до сих пор нет. Ждут её давно, верная боевая подруга обещала быть через четверть часа, но прошло уже более часа, а от неё никаких известий. Такого за Аллой не водилось - если она задерживалась, то всегда звонила.

Доехав до следственной части, Виталий быстро нашел нужный кабинет. Он был здесь почти своим человеком, и их беспрепятственно пропустили, опустив ненужные формальности, как пропуск и прочее.

Они приехали вовремя - Николая ещё допрашивали. Адвокатесса Наташа тоже была в кабинете следователя. На звук скрипнувшей двери она оглянулась первой и, увидев Виталия, тут же молча вышла в коридор.

- Кассету мы не нашли, да она и не нужна, - пояснил сыщик. - Это Глеб, который в протоколе указан под псевдонимом "Николаев". Он согласен все рассказать на протокол при условии, что никому в поселке об этом не будет известно.

- Отлично! - просияла Наташа.

- Тогда я вас оставляю.

Попрощавшись с адвокатессой и свидетелем, сыщик вышел на улицу.

Неясное чувство тревоги, не покидавшее его весь день и лишь слегка притупившееся, когда дело с Глебом успешно завершилось, теперь вновь обострилось.

Почему же сама Алла не позвонила, чтобы узнать, как у него дела? Она могла забыть свой мобильник в машине, но оказавшись в любом место у телефона, должна была позвонить и выяснить, нашел ли он Глеба, и согласился ли тот дать показания.

Номера мобильного телефона Толика у сыщика не было, и Виталий решил заехать в офис "Примы". Верный оруженосец обычно в курсе, где его начальница.

Толика так и не смогли выпроводить из операционного блока, хотя сердитая старшая медсестра привела двух охранников. С охранниками ему удалось договориться, сунув каждому по зеленой сотне, и его оставили в покое.

Через сорок минут в коридор операционного блока вошел Слава Миронов в сопровождении двух телохранителей. При виде командира Толик встал, пряча глаза.

- Что, операция ещё не закончилась? - напряженным голосом спросил Мирон.

Глядя в пол, верный Санчо Панса отрицательно мотнул головой.

Закусив губу, Слава отошел в сторону. Здесь не было окон и даже некуда было уставиться взглядом. По одну сторону коридора голые стены, выкрашенные белой краской, по другую - четыре двери с табличкой на каждой "Операционная".

- Куда её ранили? - наконец нарушил молчание Мирон.

- В левую руку пониже плеча, - глухим голосом ответил Толик, по-прежнему глядя себе под ноги.

- Гена говорил, вся её шуба была в крови. Может быть, ранений несколько?

- Других я не видал. А рука вся разворочена.

Слава посмотрел на лежащую у его ног окровавленную одежду Аллы.

- Что ж ты сразу её не перевязал? И жгут наложил с опозданием...

- Я ж не знал, как надо, командир... - еле слышно произнес верный оруженосец виноватым тоном.

- Мерзавец, - с ненавистью произнес командир, и Толик вскинул голову. - Да не ты, - поморщился Слава. - Я про этого подонка, который в неё стрелял.

- Алка велела их не трогать. Хотела сама с ними потолковать... сказал преданный Санчо Панса и еле сдержался от всхлипа, подумав, сможет ли горячо любимая им начальница когда-нибудь с ними потолковать. И вообще с кем бы то ни было...

Мирон не ответил, и Толик понял, что толковать Алле, если она останется жива, уже не с кем.

Подъехав к офису "Примы", Виталий увидел знакомый красный "фольксваген" и обрадовался. Значит, верная боевая подруга здесь.

Взбежав по ступенькам, он нажал на звонок. Дверь открыл незнакомый охранник.

- Вы к кому? - хмуро спросил он.

- К Алле Дмитриевне.

- Ее нет.

- Но её машина стоит возле офиса!

- А вы кто?

- Виталий Рылеев, её друг.

- Алла Дмитриевна в больнице. Она ранена.

- Как - ранена... - растерянно произнес сыщик, успев подумать, что его тревоги сбылись.

- На неё напали пятеро. Это произошло недалеко от офиса. Гена с Мишей взяли их и отвезли к командиру, а Толян повез её в больницу. А командир меня сюда прислал.