Мы разминулись на целую жизнь.

Поселок Лазоревское, 2005 год.

Шла вторая неделя одинокого спокойного отдыха, а Женя всё никак не могла до конца успокоиться и отдаться южному солнцу, соленому морю и свежему ветру в лицо. Она сама толком не знала, зачем приехала сюда – может, для того, чтобы достойно завершить поездку по «памятным местам», может, для того, чтобы вспомнить Олесю, а, может, просто отдохнуть, и подумать, наконец, как жить дальше.

Она остановилась в частной гостинице на пляже, нарочно выбрав место, в котором ни разу не бывала с Олесей много лет назад. Каждое утро выходила к морю, валялась в тени большого зонта, плескалась в воде и читала детективы, перемешанные с любовными романами.

Внутри ничего не болело. Только зудило немного желание пройти по тем местам, что она действительно помнила. С каждым днем с этим желанием приходилось бороться всё сильнее и сильнее. Нет, Женя не боялась, что её кто-нибудь узнает – ведь столько лет прошло! Она боялась новых переживаний, потрясений, слёз.

Вечерами Женя обычно сидела в кафе у моря, пила холодный коктейль и выводила в блокноте какие-то рифмованные невнятицы. В один из таких вечеров она и встретила Лёшу.

Поначалу показалось, что обозналась: слишком невероятна была эта встреча, слишком неожиданна и… желанна? Женя увидела его, прогуливаясь по пляжу: Алексей стоял на пирсе, и о чем-то разговаривал с одним из многочисленных рыбаков.

Добраться до пирса оказалось делом нескольких минут. Женя покрепче запахнула рубашку, прячась от прохладного ветерка, и, подойдя сзади, спросила:

– Молодой человек, мы с вами раньше не встречались?

Конечно, это оказался он. Обернулся испуганно, заулыбался радостно и, ухватив за руку, потащил за собой к сверкающим огням кафе.

– Я тебе такое место покажу! Посидим, вина попьем! Я тут с тоски чуть не умер! А ты какими судьбами здесь?

– Теми же, что и ты, – смеялась Женя, послушно следуя за кавалером, – Отдыхать приехала, и умираю со скуки. Знакомиться ни с кем не хочется, а делать здесь совершенно нечего.

Белые стены кафе возникли в глазах и ударили шоком по сердцу. Не зря, ох, не зря избегала Женя знакомых мест: одно из них – даже то, где они с Лесей были всего единожды, заставило колени подогнуться, а руки задрожать.

– Лёш, – почти прохрипела она, – Может, пойдем куда-нибудь еще?

– Брось, – Алексей насильно затащил Женю внутрь и усадил за столик, – Тут самый лучший шашлык на побережье. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я все эти кафешки как минимум по три раза успел посетить.

Он смеялся, шутил, делал заказ и разливал по бокалам вино. Женя тоже что-то говорила, но чувствовала себя словно в тумане. Между прошлым и будущим.

– Как Лиза, – спрашивала она с усилием вливая в себя что-то красное, – И Даша? И Инна?

– Нормально, – весело отвечал Лёша, – Дашка растет, здоровая, активная. На меня похожа! А ты? Что у тебя-то в жизни происходит?

И Женя отвечала. Рассказывала про работу, про поездки, про старых и не очень старых знакомых. Но пока она говорила, в голове само собой созревало решение.

– Идем ко мне, Лёшик, – сказала она, когда во втором часу они, пьяные, вывалились из кафе, – У меня есть кофе и сигареты. Покажу тебе фотографии. Хочешь?

– Хочу, – на удивление трезвым голосом ответил Алексей, – Идем.

И одному, и второй было абсолютно ясно, куда и зачем они идут. Однако, в полумраке гостиничного номера оба замялись. Женя стояла близко-близко к Лёше, ощущала на лбу его дыхание, и слышала, как колотится сердце.

– Согрей меня, – решившись, шепнула она, – Очень прошу, согрей…

И была ночь. Никакой романтики, никаких откровений – только страстный, горячий, сводящий с ума секс. В какие-то моменты Женя выпадала из агонии желания, трезвым взглядом смотрела на горящие Лёшины глаза, и вновь опускалась в омут. Они заснули только когда уже начало светать, и когда не осталось сил даже на то, чтобы спекшимися воспаленными губами прошептать: «Спасибо…»