Мы в пятом классе

Солнечный зайчик

Таня сидит в кухне и смотрит в окно.

Вот вышла во двор Света в голубом сарафане, потому что сегодня стало совсем тепло. Лена подбежала сразу и стала разглядывать сарафан. Света охотно даёт себя рассмотреть в новом сарафане — поворачивается то спиной, то боком. А на скамейке Димка, он пускает круглым зеркальцем зайчика прямо Свете в лицо. Яркий горячий зайчик прыгает по Светиным глазам, а она не отворачивается, и Димка крутит своё зеркало без всякого толка.

Таня смотрит и думает, что в Лену Димка зайчиков не пускает, и никому не придёт в голову пускать зайчиков в Лену. Лена Светина подруга, и больше никто. А Света — это Света. Мальчишки могут расшибиться, а Света не обращает на них ровно никакого внимания.

«Ноль внимания, кило презрения», — говорит Света. Может быть, потому Димка и лишился покоя на всю свою жизнь.

Тане не нравится Лена, ей хотелось бы стать такой, как Света. Но Таня знает, что никогда не сумеет стать такой, как Света, самая первая девочка из их класса, самая прекрасная девочка и самая главная девочка. Света Королёва — Таня про себя называет её королевой. Света-королева.

А сама Таня?

Сама Таня совсем другая. Если бы ей в глаза пустили солнечного зайчика, она бы наверняка стала вертеть головой, зажмуриваться, говорить Димке: «Отстань». А если бы зайчик попал в нос, она бы не удержалась — чихнула бы. Но самая большая беда не в этом. А в том, что никто никогда не пускает зайчиков в её сторону ни летом, ни весной. Ни один человек на свете. И это очень грустно.

Таня смотрит в окно. Димка всё ещё мучается со своими солнечными зайчиками, они прыгают прямо Свете в лицо. Терпеливый человек Димка. Таня думает: а может быть, теперь уже скоро отыщется на большом белом свете такой человек, который захочет ей, Тане, пустить солнечного зайчика прямо в самые глаза или кинуть ластик за шиворот, свистнуть над самым ухом. Нельзя жить без надежды, вот Таня и надеется. Она смотрит на своё отражение в оконном стекле. Светлые глаза, круглое лицо, шея тоненькая торчит из кофточки. Глаза немного грустные, но это зависит от настроения. Сегодня, например, грустные, а завтра возьмут и станут весёлыми. Разве так не бывает?

Чувства — сложная вещь…

— Таня, мой руки, ужин почти готов.

Мама перестала разламывать над большой кастрюлей длинные сухие макароны, они кипят, и пар тянется к открытой форточке. Теперь в кухне пахнет не весной, а макаронами.

— Я не хочу есть, папу подожду, — говорит Таня.

Громко хлопает дверь, это пришёл с работы папа.

— Добрый вечер, — сказал он и шагнул прямо в кухню, даже пальто не снял. Он положил на стол голубую бумажку. — Вот! Трёхкомнатная с двумя лоджиями. И большая кухня. Всё, как ты хотела.

Таня видела папино сияющее лицо, и мама засияла ему навстречу, перестала мешать ложкой в кастрюле с макаронами.

— С двумя лоджиями! — повторил папа гордо.

— Ты у меня мужчина с характером, — сказала мама и обняла его за шею, не выпуская из руки ложки.

Из ванной вышла бабушка.

— Большая кухня — очень удобно. Это уже не кухня, а ещё одна комната, там будет столовая.

— И две лоджии, — ещё раз повторил папа.

— А в лоджиях я посажу настурции, — воодушевилась бабушка, — самых разных оттенков: от тёмно-оранжевых до бледно-жёлтых. Семена можно купить на рынке.

Никто не обращал внимания на Таню. У всех была радость: как же не радость — новая квартира. А у Тани? Тане кажется, что старая квартира совсем неплохая. Маленькая. Ну и что? Даже уютнее. И кому нужны две лоджии с настурциями, если у человека из-за этого должна перемениться вся его жизнь.

Таня опять посмотрела в окно.

В мае наступило лето, и смотреть в окно — самое подходящее занятие, когда о тебе все забыли. Солнце садится за тополь, на тополе листья ещё не совсем зелёные — светленькие, блестящие. И лучи нагрели пыльное стекло. Окна мыть не стали — всё равно скоро переезжать.

А Светы и Лены во дворе уже нет, и Димка тоже ушёл.