Мягкая игрушка Sectumsempra

Название фанфика: Мягкая игрушка. Sectumsempra.

Автор: GrayOwl

Бета/гамма: Araguna

Пейринг: ЛМ/ГП/СС

Рейтинг:NC-17

Тип:слеш

Жанр: Angst/Romance

Размер:maxi

Статус:в работе

Дисклаймер: Не мне, не мне, но имени твоему, уважаемая mrs. J.K. Roaling!

Аннотация: Первая часть трилогии «Мягкая игрушка».

На шестнадцатилетие Гарри по приказу Волдеморта похищен подручными лорда Малфоя и взят в Малфой-мэнор «на передержку». Десятки звонкоголосых птичек услаждают слух Гарри, а все паркетные наборные полы устилают ковры… Для Поттера начинаются дни жестокого насилия, безысходности, унижения и издевательств.

Предупреждения:AU,OOC, POV, насилие, жестокость, местами ненормативная лексика.

* * *

Глава 1.

Милорд Люциус Малфой шёл от спальни жены по коридору в весьма расстроенном состоянии, можно сказать даже, жалком. Он опять не удовлетворил супругу, холодную, как Снежная Королева из сказки этого великого датского волшебника Андерсена, повествования которого, оказывается, подходили и для давно взрослых уже магов.

- Говорил же мне кум не ходить сегодня к супруге! Мол, всё равно не доставлю ей удовольствия, только сам измучаюсь, и как в воду глядел, как поговаривают магглы, а все их поговорки - суть отражение наших, высшего света, bonmots. Они же, магглы, вообще с трудом выговаривают английские слова, всё-то у них «сленг» да «сленг» кругом. Нет, не то, что у нас, в бомонде.

Так, идти к моей мягкой игрушке - уж такому пузану, что радостно смотреть, рановато - тот ещё со сна примется кричать от страха, как у него частенько бывает. Ну, так не всем же быть нормальными и… стройными, как мой Драко! Но не стоит смешивать двух совершенно разных человек. Один - невольник, а другой - сынуля родной! У, пусечки, Драко мой, отчего не любишь ты своего рара, так, как люблю тебя я?

- А, из-за мягкой игрушки, которую я завёл себе, а ты её ненавидишь! Я бы тоже, если б смог, ненавидел, а так… нужно его холить и лелеять. Он же - единственная отдушина для такого, каким я уродился - бисексуала.

И пустился я бы давно во все тяжкие, но законы высшего света так безукоризненны - либо ты спишь с мужчинами, либо только с женщинами. Я же не могу так, придётся идти спать… Пока меня развезло с потуг над строптивой женщиной. Надо спать…

А не пригласить ли мне Северуса Тобиаса Снейпа к себе и завтра, так сказать, чтобы разнообразить cuisin? А то всё только с игрушкой, запрятанной ото всех в поистине королевские чертоги!

Засыпая, милорд думал:

- Вот было бы отменно перепихнуться, чем Мерлин послал, с самим укр-р-р-отителем молодых, да даже совсем юных людей, в штабеля складывающихся от его внешности, не иначе.

Три ха! - да он же даже голову не моет, а если и моет, то к вечеру, даже за зваными обедами в Мэноре это уже совершенно незаметно. Так и разит от него зельями всяческими особенными, мерзопакостными, в общем, гадостью!

И как ему на жалкое жалование учителешки, хоть и в Хогвартсе, удаётся уложить в, я уверен, грязную постель, многия и многия девственныя юноши?..

С той мыслью милорд и соизволил заснуть.

На утро всё его тело болело после невиданной, хоть и недавно бывшей в последний раз… почти такой же тренировки с супругой, не выдержав в очередной раз ночной нагрузки в виде миледи Малфой. И это было понятно - столь, кажется, страстная женщина, а вот на тебе кукиш, милорд Малфой! И так уже в который раз…

Сразу расхотелось идти к мягкой, успокаивающей игрушке потому, что болел изрядно так себе натёртый член о сухое - всегда сухое - влагалище супруги, чтоб её Мордред поскорее к себе призвал и попробовал её удовлетворить!

Предстоял ещё один скучный день в Малфой-мэноре.

Сначала свободные от всяческих дел господа позавтракали, затем был ланч, который вкушал один лишь милорд, но зато от пуза! Жена и в свои сорок два хотела на балах красоваться стрекозой с тонкой талией и небольшим, но симпатичным бюстом и такими же небольшими, но округлыми бёдрами.

Она «добирала» своё для бюста и бёдер за полноценным обедом, который ежедневно подавался в Мэноре.

Но сегодня за обедом она снова встретила этого… этого грязнокровку Северуса Снейпа, не обладавшего, к тому же, даже каким-то значащим состоянием. И так тошно ей стало от запаха, исходившего то ли от волос, как всегда всклокоченных, но… вымытых для обеда в семействе Малфоев - в кои-то веки раз! - то ли от рабочей мантии Снейпа потому, что тот считал свою одежду достаточно чистой и не переодевался к обеду, как было принято в высшем свете, и несчастная женщина с изменившимся лицом бежала из-за стола.

А Снейп не переодевался, будучи званым к чете Малфоев, пока Малфёныш учился себе преспокойно в его, Северуса, Доме, дабы не призвать на себя «проклятье жабы», то есть порочным, порочащим в его глазах свои многочисленные связи с невинными юношами, соитием, давно желанным милорду, как показывал взгляд «глаза в глаза» и простейшая Легиллименция.

Узнай о подобной связи Волдеморт, им обоим не поздоровилось бы - тот не поощрял, а, скорее, запрещал своим последователям спать вместе. Дело не касалось только Нарциссы и Люциуса, ибо они обвенчаны и уже давно, как раз во время первого его, лорда Волдеморта, «пришествия» и, вообще, простой человеческой жизни. Но тогда он был добрее, что ли, к своим сподвижникам, ещё столь малочисленным.

Однако потом, когда набрал силу в тысяча девятьсот девяносто четвёртом году, строго-настрого запретил приём женщин в основанный им заново «клуб для немногих» - Ближний Круг…

Лорд Малфой потянулся на неудобном стуле, вытянув руки и ноги с наевшимся пузиком и решил было пойти развлечься с уже давно проснувшейся и сытой мягкой игрушкой, как вдруг вспомнил о… Северусе, маячившем с маггловской трубкой в зубах возле камина.

- Северус, Север, Сев, - заговорщически проговорил милорд, всем своим тоном очаровывая прежде желанного, но недоступного преподавателя самого Хогвартса, учителя его Драко и его же мудрого наставника.

- Не хочешь со мною поиграть во что-то более весёлое, чем в твой занудный покер трелистника?

- Это во что же Вы, накормивший и без того превосходным обедом жалкого учителешку - словно Северус читал в голове милорда, а, может, и правда читал, - прочите мне вместо покера трилистника, неужели любимую игру всех Уизли - взрывного дурака?

Он же - Легиллимент…

И никогда не делал из этого секрета, по крайней мере, не стоя в Ближнем Круге, но в домашней обстановке, в тихий вечер.

- Но я не настолько уж и глуп, как Вы могли бы и заметить.

- Да я уж давно заметил, не ершитесь так, прошу Вас, Сев, - умиротворяюще сказал Малфой.

- А кто дал Вам право называть меня этой собачьей кличкой, в таком вот донельзя укороченном виде, как не зовёт меня никто, какого бы рода и сословия не был волшебник и… сколько бы ему не было лет, - продолжил Снейп завораживающим, кошачьим каким-то голосом, как умел на памяти милорда только он, Северус.

- Ну хорошо же, Северус и только Северус, - мечтательно произнёс Люциус, - так-таки и не желаете удовлетворить бедного мужчину, у которого такая скверная жена?

-Не я… удовлетворяю, но меня, и делают это очень красивые молодые люди, - сказал, как отрезал, Снейп, нисколько не переменившись в лице. - Уж куда Вам, милорд, тягаться с их несравненной пылкостью.

-Да, куда уж мне… - подумав немного, ответил опущенный ниже плинтуса лорд Малфой.

-Не подумайте ничего дурного, но я - боттом, судя по всему, как и Вы, милорд Люциус.

- Да я, вроде, топ, но, - Малфой хищно оскалился, - ради Вас могу побыть и боттомом. Мы так делаем иногда…- сказанул он лишнее и осёкся.

- С женою, надеюсь? И как это только у вас получается? - холодно, будто бы спрашивая о сущем пустяке, а не об измене супружескому долгу, осведомился Северус.

Ко всему прочему, Ваш сын - мой крестник.

- И что из этого, да, что из этого, мой… благочестивый Сев? - последнее слово вылетело из уст милорда как бы невзначай.

А знай, мол, наших, мы не отступимся ни перед кем, ни перед чем, если уж нам втемяшилось в одно интересное место.

- А то лишь, что мы близкие родственники во Мерлине, - нравоучительно произнёс Мастер Зелий, - и нам запрещены любые половые сношения, да будет Вам, милорд, известно, - подолжал глумиться профессор.

- Ах, вот оно как - только из-за законов, данных неизвестно, сколько веков тому, Вы отказываете мне, Вы - полукровка - мне, лорду Малфою?!

… Ну погорячился, признаюсь. А… если нам наплевать на законы Мерлина? - уже робко поинтересоввался милорд, загнанный в угол.

- Тогда я, право, и не знаю, что о Вас подумать, милорд Люциус.

В общем, никогда и ни за что я не подставлю свой, простите за вульгарное слово, зад, но мне, как полукровке можно употреблять его, Вам, также простите, к переду.

- Но я же упомянул, что могу для тебя сыграть и роль боттома. У меня уже был некоторый опыт в этом отно… - лорд Малфой опять сглупил.

Вот, что похоть обыкновенная делает с одним из самых куртуазных приверженцев старины глубокой!

- Потому, что я давно хочу да просто мечтаю быть с тобой, только с тобой, мой несравненный Сев! - вскричал полностью обезоруженный Малфой.

- Пойдём, я покажу тебе… кое-кого интересненького. Только для тебя я открою эту, остававшуюся доселе одной лишь моей, тайну! И ты тогда точно согласишься побыть… с нами, - интригующе, по-настоящему заинтесовывающе проговорил с каким-то непонятным торжеством Малфой.

Да, я заполучил его прямо у дома его родственничков, я… так рисковал, чтобы не заполучить Аваду за сокрытие своей мягкой игрушки на первом же Ближнем Круге. Я, признаться, очень боялся, что со мной пустят… поиграть Большой, а ты же знаешь этих молодых да ранних.

- Да уж, сами через это прошли, - ответил Снейп удручённо.

Ему было неприятно то… каким путём, миновав Средний Круг, он очутился Ближнем. Да и кому, спрашивается, такое будет приятно… даже держать долго в воспоминаниях, чтобы просто не сойти с ума?

Но, признаваясь самому себе, Севенрус был чем-то ещё, кроме неприятных воспоминаний, встревожен. Вот только мягкой ли игрушкой милорда Малфоя? Скорее, нет, чем да. Ну, завёл себе милорд мальчика, правда вот, интересно, какого возраста, ну, да это пусть ляжет целиком и полностью на совесть Малфоя, если такая у него ещё осталась.

Они прошли по целой галерее с клетками, в которых днём пели и томились, а ночью просто спали певчие сладкоголосые птицы, но в галерее не было ни единого окна или даже оконца, что показалось профессору странным и дурным знаком. Что или кого ему ещё придётся увидеть по пути в ранее и давно уже нежилое крыло Мэнора? Ему вдруг стало не по себе - увидеть там кого-то из знакомых?

Но не Драко же и никого из студентов его факультета - все или делали вид или и вправду активно учились волшебству и магии, только Маггловедение все, как один, игнорировали.

А вот в Гриффиндоре пропал какой-то студент и с самого начала учебного года его не могли найти и отыскать - живым или мёртвым. И… кажется, что это был - да! - сам Золотой Мальчик! Вот, что значит шпионить на два лагеря - забываешь даже о пропаже Гарри Поттера, в своём роде подопечного, навязанного ему - и почему только ему, Северусу? - как… игрушку для наблюдения и предостережения от всяческих напастей.

Но это может означать только два варианта - ум Мастера Зелий работал беспрерывно - что он сейчас встретится с ним живым или что тот давно уже втихомолку, чтобы самому было радостнее, убит Волдемортом или укушен его любимицей Нагини. Последняя как-то на одном из последних редких собраний Круга подозрительно вцепилась в штанину Люциуса, но не прокусила её, забравшись к нему под этот дурацкий балахон, который Лорд Волдеморт заставлял носить всех, «от мала до велика», то есть до представителей Ближнего Круга.

А ещё были эти совершенно идиотские в этом Кругу, особенно, маски, ведь и так все друг друга в лицо знали, снимали же их, противных, на ужинах у лорда Малфоя. А он задавал их после каждой успешной или же нет - чтоб подстластить пилюлю, разработки планов на будущее под водительством нынешнего халифа на час Питера Петтигрю как более всех пожертвовавшего ради «воскрешения» Тёмного Лорда.

Северус утешал себя только тем, что был шпионом двух сразу противоборствующих лагерей - «Ордена Феникса» под предводительством Ремуса Люпина, надо сказать, мудрого животного - полу-человека, за пропажей куда-то бессменного главы Ордена - Альбуса Дамблдора. Многие студенты говорили, что во время полу-часовой прогулки во дворе Хогвартса и его ближним окрестностям видели, как чьё-то тело с длинной седой бородою, в дурацком колпаке - ну, все признаки Дамблдора! - падает из разбитого окна Директорской, но вот доказать ничью вину никто так и не сумел -дети же, что с них возьмёшь?

И стал Люпин руководить Орденом, да так хорошо у него это получалось, что все заподозрили сначала именно его в гибели прежнего Директора - теперь в Хогвартсе была Директриса - миссис МакГонагал - но ведь и тела на месте, а скорее, под местом преступления найдено не было.

- Мгновенное темномагическое Incendio totalus, вот и всё. Вспыхнул, как уголёк, и без следов, даже черноты на снегу не осталось, - так подумал тогда истинный убийца, а им был, как известно, Снейп, вот только без привлечения крестника и двоих Пожирателей - сам справился с ещё нестарым магом, в одиночку.

Хотя задачка и была несложной - после обнаружения очередного хоркрукса рука, державшая долгие сто двадцать с лишком лет волшебную палочку, практически заживо сгнила, и Дамблдору нечем было защититься - и от кого! - от одного из самых знающих профессоров и шпиона светлой стороны Северуса Снейпа!

… Они всё шли по апартаментам, очевидно, заселённым не только птичками, но и людьми, а судя по словам милорда - одним человеком.

Какая же роскошь их окружала в свете самовозгорающихся, не коптящих факелов по мере приближения их Господина! Да, даже факелы в Малфой-мэноре казались разумными. И ни в одном из помещений не было окон, либо они были наглухо заколочены.

Наконец, судя по храпялику, доносившемуся из-за двери, они пришли.

- Ну, хоть кто-то наряду с пташками спит, а мне завтра четыре пары вести, между прочим, но от любопытства сна ни в одном глазу. Неужели?..

- Неужели эта «мягкая игрушка» - Золотой Мальчик? - поинтересовался, как бы между прочим, Снейп.

- Представь себе, да. Я же сказал, что мои подневольные домашние эльфы выкрали его из-под самого носа родственников - уж не знаю, кем они ему там приходятся, но мальчишка - худющий весь и загорелый дочерна, возвращался, верно, из маггловского магазина с во-о-от такой, - Малфой указал куда-то вниз, - сумкой с продуктами. Там-то он их и оставил, на виду, так сказать.

- Они же за ним совсем не следили, а вот мне больше понравился его маленький, такой же, как и моя мягкая игрушка… теперь, родственничек - весь пухлый такой да дородный. Вот и я решил кормить Гарри - впервые прозвучало имя гриффиндорца, - отменно, посадил его не специальную диету, разработанную, между прочим, собственноручно. Он же здесь, у меня, в тайне ото всех, даже от семейного колдомедика, - признался коварный милорд.

И быстро добавил:

- Но у моего подопечного стальное здоровье, а если что, вдруг простудится, у меня есть связи в Святом Мунго. И молчаливые связи, не то, что этот болтунишка -колдомедик.

- И ты сношаешься с мальчиком, - одним махом подытожил все «красивости» Малфоя Снейп.

- Ну, в общем-то, я спас его от Лорда Волдемотрта, то есть, от мучительной гибели, и у меня за это появилось некоторое превосходство над… подростком. Всё-таки он уже не ребёнок, признайся, Сев. Ему же шестнадцать.

- У него кто-нибудь был до… тебя?

- Эээ… Нет, ни подружки, если не считать эту привязчивую мисс Уизли, ни любимого, только я - я один! - и Люциус с гордостью поднял холёный, плотный указательный палец.

- Ну, что, пойдём взглянем на мою мягкую игрушку?

- Что ж, пойдём, но только взглянем. А почему во всех роскошных помещениях, которые мы проходили, от самой галереи с птицами, нет ни одного окна? - для начала поинтересовался осторожный, как и положено шпиону, Северус.

- А снаружи эта анфилада ни разу за последние лет сто не подновлялась, и я решил - а пусть всё остаётся по-прежнему, чтобы никто не подумал, что это крыло Мэнора обжито. Ну, разве ты не понимаешь, Сев, для того, чтобы никому и в голову с щёлочками вместо носа не пришло, что я держу здесь кого-то, в частности, рискуя жизнью, гриффиндорца, на которого сам Лорд Волдеморт пасть беззубую точит!

- Ну зачем же так о… нашем Лорде? А, Люциус? И урод он у тебя, и дебил. Нет, так не надо думать о Волдеморте.

- А как? Как ещё думать о нём, коли он и правдва такой… страшно уродливый? Но умный! Уж что-что, а ум его никогда не подводил, - подобострастно закончил свою тираду Люциус.

- А-а, припёрся, вжопулюб, всё никак не натрахаешься - ещё утром был у меня, - раздалось глухое урчание с роскошного сексодрома.

В просторном помещении было затхло, пахло грязным бельём, потом, засохшей кровью и спермой. Амбре стояло то ещё.

Тот, кто занимал его, покоился в центре лежбища, от которого пахло далеко не лавандой и свежестью.

- А ничего себе жизнь досталась Гарри Поттеру. Подумаешь так - а не поменяться ли с ним ролями… Да нет, шучу, хотя дело, конечно, не шуточное, а как бы вы думали - надежда всего магического мира Британии - и в руках, то есть на постели в особняке милорда Малфоя, который каждый раз готов выслужиться перед Господином, задавая пышные обеды, а иногда, когда дела решаются быстрее, то и ланчи.

И вот не надо только думать, что, если я убил господина Директора, то совершил нечто ужасающее. Старик и так еле передвигался от ранней немощи - сказалась нервная жизнь, но главное - от боли в распространяющей смертельную заразу изуродованной руке, с которой обращаться в Мунго он ну никак не хотел! За что и поплатился… жизнью.

- Ну, что покажешь, какие фокусы, вжопулюб? - нарочито весело потирая руки, проговорил Северус.

- Да никаких особенных, простой трах.

- О, как мы заговорили! - язвительно отозвался профессор.

- А ты что думаешь, Сев, с эти пухленьким террористом можено разговаривать по-иному? Он же других слов не понимает - понабрался где-то на улице. Уж я его воспитываю, а он - ни в какую не хочет изменить своего сленгу. А таким неиспорченным казался, - развёл руками милорд.

- Знай, что твой сын в Хогвартсе разговаривает на точно таком же сленге. Это у них подростковое, - снисходительно пояснил зельевар.

- Ну так показывайте мне свой «трах», а я тут, в креслах расположусь. Завтра у меня очень насыщенный день, поэтому попрошу - наскоро.

- Наскоро мы не умеем, правда, мой милый Гарри? Мы любим долго и со вкусом.

- Да задолбал ты своей медленной «любовью», - сказал разнежившийся мальчишка, - ну, давай уж, заходи в гости. Моей заднице за пол-года с лишним не привыкать.

И Малфой, не растягивая подростка, без анальной смазки, а всё это поистине удивляло Снейпа - он-то был со своими любовниками понежнее - вошёл в Золотого мальчика. Тот только крякнул с натуги.

… Их соитие действительно было таким долгим, что Северус даже успел вздремнуть в кресле, когдав всё кончилось. А у него был такой замечательный сон, слоно он спит с последним… пока своим возлюбленным - чистокровным волшебником Орсием. Даже имя его навевало нетрадиционные, как выражался Снейп о своих гомосексуальных связях, отношения. Зельевару имя последнего любовника, с которым он пробудет ещё некоторое время, может, даже дольше, чем с остальными, предыдущими, с пол-года, казалось каким-то очень женственным. Таким же приятно манерным был и сам парень.

Вот о соитии с ним и снился благословенный, но такой короткий сон Мастеру Зелий под охи-вздохи совокупляющейся парочки.

Когда же Снейп проснулся, как ужаленный, то Люциус кричал в голос от наслаждения, а Гарри, совершенно нагой, впрочем, как и милорд, скинул одеяло - да, им было жарковато, надо думать! - стонал от… боли в несмазанном, даже нерастянутом предварительно анусе. Северус знал, что это такое, когда кончается анальная смазка, но она оставалась и на презервативах! И всё равно было больно, тогда сношение срочно прекращалось по требованию старшего, безукоризненного партнёра - Северуса Снейпа.

А тут прямо-таки процветало насилие, причём по отношению к подростку! Нужно срочно прекратить безобразие и сделать придётся именно ему, Севу.

- А ну-ка, милорд Малфой, срочно извольте выйти из мальчика! - как можно более грозно сказал Северус.

- Спасите, профессор Снейп… сэр, у меня внутри всё так натёрто, что я и словами нормальными сказать не могу! - вдруг обратился напрямую к Снейпу доселе вовсе игнорировавший его подросток.

Ещё бы не игнорировать - ведь они так «любили» друг друга! И их ненависть была взаимной. А кто просил несравненного Гарри Поттера залезать в Омут Памяти профессора Снейпа, хоть там и подложены… частично лживые воспоминания? Кто разгуливал по ночам со своей Золотой троицей под мантией-невидимкой, которую Северус хоть и чувствовал, но коснуться и сдёрнуть её, наконец, не мог? Скажете, волшебство Джеймса Потттера? Ничуть. Просто она - действительтно «невидимка».

Но сейчас не до всяческого рода мантий - сейчас надо спасти, хоть и нелюбимого, но своего ученика, оказавшегося в столь жестоком плену. Плену, ненавистных Гарри, по крайней мере, сейчас, объятий милорда Малфоя…

Снейп же не знал, как происходят их совокупления без его, Северуса, присутствия, а не напоказ, который он проспал, а за это поплатился его бывший подопечный.

- Ну слезь же, слезь же с мальчика, Люциус, ведь ему так больно…

Наконец, пришлось сильными руками зельевара разнимать кричащего от наслаждения - и как только ему не больно, в сухом анале-то, он же не предохраняется потому, как взял мальчика девственным и держит его, хоть и в роскоши, но взаперти, не давая даже увидеть солнечных деньков, таких частых в этом, на редкость морозном, январе или просто дневного света - и Гарри, уже только тихо постанывающего от болезненных ощущений в прямой кишке и сфинктере.

- Зачем… ты… сделал это? - сказал, наконец-то отдышавшийся лорд Малфой. - Мне было так хорошо! Мы настолько разошлись с моей мягкой игрушкой, что на нас нашло своего рода безумие, и мы совокуплялись целую ночь, по вот тем часам, установленным между двумя трюмо.

Больше здесь о текущем времени ничто не говорит.

- Это я так придумал, - не преминул похвастаться лорд Малфой.

- Ну и дурак же ты, мой лорд Малфой! - в сердцах прикрикнул полукровка на чистокровнейшего мага.

И Северус аппарировал прямо из Малфой-мэнора, благо он знал вске защитные контуры особняка наизусть. Не раз и не два он здесь бывал…

Глава 2.

Нарцисса, хоть и в очередной раз не была удовлетворена своим мужем, задумала хитрость, но сначала стала пить контрацептивы, которые ей прописал… семейный колдомедик.

Она была в том возрасте, когда уже не рожают, это опасно для жизни роженицы, а Нарцисса сделала вид, что не хочет рисковать. Вот и оральные контрацептивы под рукой!

На самом деле, в особняке намечался большой приём аж самого министра магии Корнелиуса Фаджа, и в связи с этим событием - большой наплыв гостей, самых, что ни на есть сливок общества. Ни одного полукровки, не считая этого вечного Снейпа, на приглашении которого прямо-таки настоял супруг.

-Только в фамиль… Ах, да что я говорю - у него же нет фамильных одежд, вот позор!

-Представь себе, дорогая, есть, но он никогда не носит их. Они достались ему от деда по матери…

- Меня не волнует, откуда у полукровки фамильные одежды - от отца или от матери, да хоть от прапрадедедушки! - взорвалась миледи Малфой.

-От дедушки по главной для него, материнской линии волшебников, - как ни в чём не бывало ответил милорд Малфой.

На этот раз леди решила выйти и к ланчу, чтобы не так хотелось есть вечером, у банкетных столиков, заполонённых всякой вкуснющей всячиной. Не то, что этот убогий ланч.

Но и он сойдёт, всё-таки перемена из пяти блюд, чтобы не хотелось есть… после. А надо будет порхать в танцах привлекая к себе кавалеров посимпатичнее и выбрать… одного из них хотя бы на эту ночь.

Наевшись до отвала, миледи провозгласила:

-Ко мне сейчас прибудёт куаффёр - знаток макияжа и обработки ногтей, а то посмотрите, во что они - мои ногти - превратились за время, прошедшее с прошлого приёма какого-то, не помню уже, руководящего и направляющего, одним словом. И почему Вы только, милорд никак не желаете пригласить моих многочисленных подруг по переписке? Ведь их так много!

- Именно потому, что много, а я не хочу превращать… своё имение в обитель злоязычных сорок.

- Ах, вот Вы как! Ваши друзья, даже полукровка, будут на рауте в честь нашего обожаемого министра магии, а моим подругам - нет, нет и нет?

- Именно так, миледи, и попрошу Вас так больше не нервничать, не то не приду к Вам сегодня ночью, - успокаивающе, будто сказку на ночь, произнёс милорд.

- Ну и не надо! - отрезала хитроумная женщина.

У неё-то на эту ночь были со-о-о-всем другие планы - обворожить кого-то из приглашённых и уложить его с собою в свою постель, дабы… он попробовал ублажить миледи Малфой - а вдруг да получится? - а не… этот, помешанный на каких-то игрушках. И это в его-то возрасте!

Драко уже на шестом курсе под водительством неожиданно доброй и снисходительной к слизеринцам госпожи Директрисы… О, знала бы Нарцисса, кто убрал или убил, что вернее, прежнего господина Директора, прямо-таки бы и расцеловала! Ну никакого житья Дому, в котором учился её единственный любимый сыночек, не было. А все пряники - только Дому Льва…

Ну разве это справедливо? Тем более, что инциатива поощрять во всём гриффиндорцев исходила непосредственно от прежнего, пропавшего без вести господина Директора Школы.

- Так Вы снимете на полчаса защитные контуры, милорд?

- О, да, конечно, могу и на час.

Малфой, шестым чувством запозрив неладное, решил лучше поскорее помириться с женой. А то как бы чего не вышло, ведь он не знал, что супруга уже пол-месяца как принимает противозачаточные.

И он решил провести ночь не со своей мягкой игрушкой в присутствии Северуса - а это так возбуждает, ну просто несказанно! - а со своей супругой но… после роскошного бала его просто не пустили в опочивальню жёнушки.

Видимо, тот, кто заменял или только собирался заменить лорда Малфоя в постели супруги, был о-о-о-чень влиятельной персоной в смысле знания Тёмной Магии. Простояв под дверью, как последний рогоносец, а им он, милорд Малфой, и был с сегодняшней ночи, он расшаркался в куртуазном поклоне перед запертой дверью и поскакал к Северусу, в его одинокую спальню.

Там, на удивление, в отличие от всех прошлых многих ночей в Малфой-мэноре, было не заперто, по крайней мере дверь открылась на простую Alohomor`у. Проще-то уже некуда!

- Заходи, д-друг люб-безны-ый, - раздался голос пьяного Снейпа.

Чтобы Северус, и так напился! Да такого же не может быть… Или всё-таки может? Лорд Малфой терялся в догадках - может -не может?

Тем временем Северус продолжал заплетающимся языком:

- Ты заход-ди- ик! Будь, как дома, хоть и в спальне, отведё-ик!-ной мне тобою же. То, что ты нарушаешь со-он преподавате-ик!-ля самого Хогвартса, скаже-ик!-тся завтра же на успеваемости… гриффиндорцев, всё равно твоя-ик! Тёмная лошадка, ну, или, по-твоему, мягкая и--ик!-грушка…

Он потерял мысль пьяных «рассуждений». На самом деле, разумеется, шпиону, тем более двустороннему, ни в коем случае нельзя, да просто невозможно позволить себе лишнего. Не то проговоришься ещё о чём-нибудь… не тому, кому надо. А надо - Ремусу Люпину или, в крайнем случае, если уж припрёт, Лорду Волдеморту.

Из непонятной самому себе жалости к подростку с натёртым - да ещё как! - аналом, к которому, если он, Северус, сейчас откажет в близости милорду Малфою, сейчас пойдёт кровить его до полу-смерти, потому, что явно чем-то расстроен, это было было видно даже по огоньку, светящемуся на концах их волшебных палочек, Снейп решил хоть на эту ночь оставить «подопечного» самому себе и подставить свой драгоценный зад не менее драгоценному, но жестокому переду милорда Люциуса.

- Люц, если я не проти-ик!-вен тебе такой, то иди ко мне, только с презервативом! У меня-ик! Было много любовни-ик!-ов, так что, как бы тебе не заразиться от меня.

Северус умолчал о том, что сам он совокуплялся только в резинках, купленных любовниками - ну не им же, в самом деле! - в маглесе. Им было надо, они и покупали, обменивая кнаты на полупенсовики и пенсы, чтобы хватило на подольше.

Ибо Северус Снейп - такая ягодка в самом соку, что не только пальчики оближешь, но и отсосёшь с превеликим удовольствием, хоть он и полукровка, а большинство его юных, девственных любовников - чистокровнейшие маги в -цатом поколении, купившиеся по слухам друг от друга и по личным знакомствам зельевара, о которых речь впереди, на необычайную страстность профессора Зельеварения самого Хогвартса.

- Ну иди же, проти-ик!-вный скорее!

- Но у меня нет резерватива, - переврал незнакомое слово милорд Малфой, уже готовый в эту ночь откровений запрыгнуть на так давно желаемого Сева.

- А нет, так давай без него! - осмелился на отчаянный шаг Северус, лишь бы спасти задницу Поттера.

Ведь упоминал же… обрываясь на полуслове, милорд о своих внебрачных связях с мужчинами. А значит, заразить могли только его, Северуса, да столькими болячками, что и самим Господом Богом, не говоря уж о всемогущем Мерлине и честной Моргане, незнаемых.

Раз уж в мире магов - чистокровок не знали о презервативах вообще, не говоря уже об анальных - таких простых штучках! К тому же весьма значительно облегчающих сексуальные игры как для топов, так и для боттомов.

- Ну уж ладно, Бог с тобой - иди так, как есть да поскорее, пока я не передумал! - отрикошетил Снейп.

Этот секс не был выматывающим. Сначала в меру долгий и очень профессиональный минет с выписыванием языком всех знаков Зодиака на члене Северуса, а вот потом началось, как всегда у милорда, по привычке, не растягивая партнёра, хоть и о-о-о-чень желанного - вот ещё, пальцы в задницу запускать, свои наманикюренные бесцветным лаком ногти пачкать в не пойми, чём - и без какого-либо аналога анальной смазки - в Северуса, Севера, Сева своего, давно желанного милорду Люциусу.

Была только смазка, выделившаяся у Снейпа во время игры с пенисом, но и её хватило, чтобы заполнить его прямую кишку вплоть до упора, почти до упора. Тот, «возлюбленный», даже не поморщился от вхождения Люциуса от должного быть неприятного жжения в заду.

Но под конец всё-таки почувствовал обжигающие, жёсткие - смазка кончилась - фрикции партнёра. Люц пообещал побыть боттомом ради соития с кумом, но, видимо, забыл или жестоко просчитался.

Он уже подумал кончать - как же легко кончать в желанном тебе маге, даже если он всего лишь полукровка! - и схватился рукою по привычке за член боттома, как вдруг раздался совершенно трезвый оклик:

- Руки прочь и выйти из зада, немедленно! Не-мед-лен-но! Это тебе, кажется, говорит сам Северус Снейп, мой «драгоценный» Люц! А впрочем, для начала кончи в меня! Я тебе… позволяю…

И распалённый Люциус, разумеется, тут же кончил, просто из страха покинуть эту горячую, в меру широкую пещерку… раньше времени.

- А как же ты? А, Сев?

- Я обойдусь…

- Но почему?

- А потому, что ты не возбуждаешь меня - ты немолод, да и девственностью во всех смыслах от тебя не тянет…

Ты спал как с женщиной - своей миледи, изменившей тебе сегодня ночью, и правильно сделала, раз ты такой никудышный муж, так и с мужчинами, причём не только в роли топа.

- Ты был и боттомом, как и я. Но я им и остаюсь и останусь, а вот ты… не пойдёшь сегодня к Гарри потому, что я измотал, измочалил тебя, а подросток пусть поспит спокойно.

- Но я не всегда треплю его «за шкирку» до упора, просто при тебе… Мне было необыкновенно хорошо с уже… да, несколько приевшейся мягкой игрушкой, хоть и не собираюсь - не подумай дурного! - сдавать его на поживу нашему обшему Господину. Упаси тебя Мерлин всемогущий подумать обо мне в таком ключе!

- А я и не думаю - я знаю это горчайшее обстоятельство из жизни… бывшего Золотого мальчика, и то, что происходит у него с тобой, несмотря на боль, которую ты ему доставляешь раз в сутки - я правильно понял ваш распорядок жизни? - так вот, эта боль ни в какую не сравнится с той, что захочет испробовать применить - и применит же! - к нему наш Тёмный Лорд.

- Ты-то хоть и по-своему, но хорошо относишься к мальчику, я же видел по апартаментам, которыми ты его наградил, а вот Лорд Волдеморт… вовсе не намерен услаждать его слух пением десятков птичек, но, напротив, в его намерениях - лишь услаждать свой слух криками Гарри, твоей мягкой игрушки, ну что за дурацкое прозвище? - день ото дня, покуда они не станут тише за неимением у пытаемого сил кричать.

- И вот тут-то и понадоблюсь я с ядом, долгоиграющим ядом, чтобы «Его Темнейшество» могло сполна насладиться «недополученными» страданиями такой… изысканной персоны, как Гарри Поттер.

И знай - я готов подставлять тебе свою задницу всегда, когда ты только не призовёшь меня на раут ли, на обычный домашний обед ли, только не отдавай Гарри Поттера Тёмному Лорду.

-А я и не собираюсь. Мальчик покуда не надоел мне, а надоест, отошлю на кухню, к домашним эльфам, пусть с ними и готовит, и убирается по имению, но когда Лорд Волдеморт будет у меня «в гостях», я спрячу свою, к тому времени, уже бывшую мягкую игрушку так, что даже ты, Сев, не найдёшь его. Поверь, в Малфой-мэноре можно хоть слона спрятать, а не отощавшего подростка.

- Почему отощавщего? Он, что, будет вкалывать, как краб на галерах?

- Ой, ну и выраженьица у тебя, Сев! И откуда ты… это подцепил?

- А ты, что, разве не слушал проникновенную речь мистера Фаджа о его трудах и заботах? Вот прямо сегодня произнесённую у банкетного столика с омарами и лобстерами, а также прочей мелюзгой вроде тигровых креветок.

Подобрался к чему повкуснее да и давай речь толкать!

- Нет, не заметил, я всё искал, на кого моя неверная супруга положит глаз и… обманулся в своих ожиданиях. Её не интересуют девственные или лишь слегка использованные мальчики, ей самца в моих летах подавай! А я и пропустил такого самчищу, и теперь у меня рога! - запричитал лорд Малфой, у которого всё сегодня шло не по плану.

И жена изменила и не дала ворваться в спальню, вернее, это… он, кто-то там изнутри, не дал. И удовольствия любимому им Севу не доставил, и он уже чувствовал, как… растут у него рога - большие-пребольшие.

- Ну, не расстраивайся ты так, Люциус, у всех же есть жёны, твоя продержалась… так долго, что диву даёшься. Вот, что значит хорошее воспитание, полученное ещё от миссис Блэк, Вальбурги. Я имею в виду именно эту покойницу. Упокой её душу ты, о Бог мой, одесную тебя, хоть и грешила много!

- А о каком-таком боге ты упоминаешь вот уже во второй, да в который раз посещения Малфой-мэнорпа?

- Я не согласен вступать сейчас в теологические споры, но это - тот Бог, которому поклонялась матерь моя.

- А-а, ну если так, то поклоняйся и ты, она ж у тебя колдуньей да знахаркой, вроде, прослыла в твоём Ткацком переулуке?

- И откуда у тебя такие сведения о моей скромной персоне только, а, милорд Малфой? Колитесь, если Вы понимаете язык Вашей незаконной «мягкой игрушки»?

- Да понимать-то понимаю, только вот говорить не умею.

- Ну и не надо. Вам, лорд Малфой, ещё только на сленге говорить не пристало!

Так откуда у Вас сведения о Ткацком переулке? Может, Вы ещё видели, в какой халупе я прожил юные годы?

- Нет, я не видел, но видели мои вездесущие домашние эльфы, когда я отправил их на «задание» узнать побольше о твоих родственниках, мой и только мой Сев.

Северус с трудом проглотил очередного «Сева», но он был заинтересован осведомлённостью лорда Малфоя хотя бы о его юных годах.

Шпиону положнено скрываться ото всех, особенно, от таких вот проныр, как милорд Малфой. И без мыла ведь в жопу… И точно - без мыла или анальной смазки, так до сих пор болит.

Это что же, Золотой мальчик ежедневно (утренне, нощно, вечерне) чувствует муку ещё посильнее, или то, что застал, проснувшись, Северус было «показательным выступлением» милорда Малфоя? Как бы Снейп не почувствовал в нём слабинки и не отказался стать вторым (третьим) в их паровозике, погляди только, Северус, ишь ты, как совсем юного любовника наяривает?

Незнаемо, как всё было, но и задница у Снейпа давала о себе знать, горела живым пламенем, а он ещё успел притормозить размашистые, привычные для бедного затворника - Гарри движения милорда, он-то, Северус, ему ничем не должен, ни своим спасением, и то под большим таким вопросом - а спасением ли? - ни вынужденным затворничеством, когда, в прямом смысле слова, и света белого не увидишь.

- Ну, я пошёл? На сегодня у тебя, кажется, лимит общения со мною исчерпан? - бодренько так сказал милорд. - До следующего раза, ведь Принцы-полукровки имеют такое понятие, как слово чести.

- Не ходи сегодня к своей мягкой игрушке, прошу тебя, после меня-то, может быть, и заразного, заразить Гарри - это совсем подло, - попробовал надавить на пружины милосердия милорда Малфоя обескураженный знанием девичьей фамилии своей давно усопшей матери профессор. - Я же подставил тебе сегодня свою, да, не аппетитную, да, костлявую, но задницу. Всё, как ты так хотел. Ради неё и ради… меня не ходи сегодня к Гарри.

- Я зайду только побеседовать, - пообещал этот хитрый лис, эта змеюка не хуже Нагини, только не такая ядовитая, а поскромнее.

Но Северус был уверен, во… что выльется их беседа, а потому прошёл следом за Малфоем, им и никем, вроде бы, не замеченный, в апартаменты Гарри Поттера.

А как же ещё назвать целую треть этажа, уставленную всевозможными произведениями маггловского искусства - вот обеденный стол и всего два стула при нём, вот «усыпальница» птиц, а что - они всё спят да спят! - вот даже будуар с огромным старинным зеркалом в подновлённой золочёной раме, всё для подростка, где ему, наверняка, стригут волосы, делают маникюр и, может даже, педикюр и все остальные мероприятия по приведению маленького дикаря в божеский вид, да просто причёсывают непослушные вихры, и всё это делают домашние эльфы. Может, и у мистера Поттера есть в подчинении хотя бы один, но это вряд ли.

Ведь у эльфов, пользующихся своей, неизученной никем магией, есть пропуск через все защитные контуры Малфой-мэнора, в том числе и антиаппарационный. А значит, подросток с помощью прирученного домовика может бежать из уютного гнёздышка - ловушки, устроенной ему милордом -похитителем, нет, не велосипедов, но скороспелых шестнадцатилетних подростков.

- Интересно, почему Малфой зовёт своего узника именно «мягкой» игрушкой? В последний раз, когда я видел Гарри, он был совсем тощий, а было это в начале лета.

… У миледи всё в это время было ну просто замечательно. Её крыл, то есть, простите, с ней спал здоровенный тёмный маг, своим могуществом делящийся с подвластной ему женщиной без устали - о, у него была такая великая мошь и… большой член, настоящий фалл Приапуса! Миледи Малфой наконец-то была… почти удовлетворена, и это за четырёхчасовое сношение!

«Почти», - это слово мелькало у неё в голове с яркостью светофора. «Ну неужели… это свершится?» - было её второй мыслью.

Но в итоге у неё опять внутри всё высохло, и совокупление самца и самки было прервано на «почти», «так и не… ". Эх, если бы сбылась её мечта!.. Но нет, ей, по всей видимости, не нужен был мужчина вообще, раз она с таким бугаём кончить не сумела. А ведь он пахал над ней так, как никогда не удавалось супругу.

А пошли вы куда подальше, к Мордреду наконец, вот именно, что на конец, все-все-все мужчины, и крутитесь там, у него на конце! И это называется тёмный абсолютно чистокровный маг! Это жалкое подобие мужчины!

- А вот интересно, - подумала вдруг неуспокоенная Нарцисса, - какие члены у грязнокровок, к примеру, у пресловутого Снейпа? Небось, подлиннее да пообъёмнее будет, к тому же поговаривают, что он тоже тёмный маг… Но эти волосы, эта его нелепая изъеденная молью, фамильная одежда, но… вот когда он вымоет голову, как к сегодняшнему рауту да причешется получше да мимолётно взглянет из-под чёрных, длинных, «девичьих» ресниц своими бесстыжими, словно раздевающими её, Нарциссу, глазищами, а внутри этих глазищ -непроницаемый чёрный бархат, то так и хочется броситься ему на шею.

- Но он - гей и не скрывает этого в отличие от бисексуала - супруга, о лондонском доме которого я, как супруга, конечно же, наслышана. Вот только как и с кем спит, ну, в смысле, вверху или внизу мой взбалмошный муж, мои верные «сороки» на хвосте не принесли. А жаль. Вот бы укорить в неверности муженька, спящего - подумать только! - и с женой, и с мужчинами! Вот ведь моветон какой!

- Ты уж думай прежде, чем под видом неотложных дел аппарировать прямо из Мэнора - ему же все защитные контуры подчинены в отличие от меня - в лондонский особняк «заниматься насущными делами», видите ли, с нотариусами по поводу кончины какого-нибудь третьесортного дядюшки - с кем тебе дальше заниматься сексом - с супругой или с какими-то чистокровными мужланами!

Ну да сверху, снизу - в общем-то, какая разница! Главное, что спит с себе подобными по чистоте крови, - за это миледи Нарцисса даже решила простить… на время супруга. Ведь он - в отличие от того же Снейпа, делает разницу между чисткровками и нечистокровными магами.

А интересно, спит ли Снейп, втемяшившийся ей в белокурую, ещё красивую голову, с магглорождёнными или - ф-фу! - даже подумать страшно, с магглами, хорошенькими, девственными в большинстве своём - тоже «сорока» принесла совсем недавно новость - магглами.

Но на лице-то не написано, кто ты есть на самом деле! Маггл ты или хотя бы магглорождённый волшебник? По чистокровному лицу сразу можно рассмотреть происхождение волшебника, да даже по полукровке и то можно… если присмотреться.

Вот Северус Тобиас Снейп, что ж он никак не идёт из головы миледи Нарциссы? - сразу видно, что он полукровка. Ни благородства черт, ни… особой красоты, вечно грязная голова, вот только ногти чистые, всё выдаёт полукровного волшебника. И нос, это ужасный крючковатый нос… А так бы всё ничего. Вот только взгляд его этот бархатистый всё меняет к лучшему, зовущему куда-то в неведомые дали.

Так думала Нарцисса, разумеется, только для того, чтобы успокоиться после ночной гонки за вожделенным удовлетворением, обратившейся в пшик. О, конечно, она полютовала над оскоромившимся тёмным магом, выгоняя его из своей спальни, но лишь чуть-чуть потому, что дверь-то, запертую изнутри, мог открыть только он один.

Но тот, почему-то, не спешил уходить, только брючки, такие модные в этом сезоне, надел, а под брючками-то ничего и не было! Ну да, сверху же, наверняка, тёплая мантия, так что не застудит он себе ничего, и не о нём надо теперь беспокоиться, а о неприятнейшем разговоре с милордом.

… Тем временем Северус снова сладко спал в креслах, составленных одно к другому так, что можно было даже вытянуть длинные, стройные ноги.

А в постели, на сексодроме, как окрестил постель… бывшего Золотого мальчика, шла настоящая баталия. Гарри сегодня с утра так досталось, что он не желал никакого интима, но… его никто и не спрашивал - милорд Люциус был неумолим, как Мойра.

Но и войти в подростка он ну никак не мог, тот, несмотря на пузико, так больно пинался острыми, как у Драко, коленками, повернувшись к насильнику передом, что и подлезть к сладостному отверстию, сулящему наслаждение уж побольше, чем некоторое время назад от костлявого зада «возлюбленного», не было никакой вероятности.

Наконец, Гарри, помня о внезапной доброте профессора Снейпа, решил просто докричаться до него, но тот сначала, услышав до боли в заднице знакомый голосок - а она, задница, ещё побаливала - вот ещё сколько дней пройдёт, а сексом Северус не сможет заниматься, правда, почему-то трепещущий, отмахнулся куда-то в сторону:

- Пятьдесят баллов с Гриффиндора.

- Но я молю Вас, Вас одного о помощи, профессор Снейп, сэ-э-эр!

Снейп окончательно проснулся и больше спать ему в эту ночь не пришлось.

Он снова оттащил прямо за породистые платиновые патлы насильника от подростка и подумал:

-Но я же не могу дежурить тут круглосуточно! Уж лучше настропалить единственного домашнего эльфа Мэнора, подчиняющегося по странной прихоти этой мрази - благородного насильника - лично мне, чтобы не допускал своей эльфийской магией склок и разбирательств в… этой трети этажа. И Нарцисса поспокойнее будет.

- А то по глазам видно, что она испугана появлением в доме некоего волшебника - о, они так чувствительны, эти женщины! - о котором она ну ничегошеньки не знает, равно, как и её многочисленные подружки по переписке. Всё лучше, чем отдаваться ни за что ненасытному Люциусу, а у него ведь неплохо, очень даже недурственно получается минет!

- Вот пусть и подыщет себе кого-то ещё, не менее меня любящего этот процесс, но которому понравилось бы окончание грубого, в некотором отношении жестокого, траха.

С этой благодатной мыслью Северус позвал Типпи, так звали «его» домашнего эльфа, как всегда, простым щелчком пальцев подозвав лопоухого и задумался, как бы этому Типпи всё, как можно доступнее объяснить.

Глава 3.

- А ну-ка оставить мальчишку в покое! - прорычал обозлённый тем, что ему опять не дали выспаться в покойных креслах, Северус.

Милорд, ну где Ваша совесть? Сначала вы отымели меня, да, насколько могли, ласково, и я ценю это, но к подростку-то зачем Вы пошли?! А ведь обещали не ходить… по крайней мере, сегодня ночью, дать мальчику…

- Да какой он мальчик, а не пошёл бы ты к Дементорам, Снейп? Только под ногами мешаешься.

- Ах, вот, как, под ногами у Вашего лордства? Быстро же Вы меняете приоритеты! Вот, что я Вам скажу и да, при Гарри - кто вылизывал мой член до самого основания, кто возбудил меня так, что я и боли-то даже без анальной смазки не почувствовал, только под конец было жжение, которое Вы доставляете Гарри каждый раз, когда совокупляетесь с ним? Это были Вы, ласковый, насколько можете, милорд Люц, и никто другой! Ник-то!!! А почему же с подростком Вы так жестоки, что насилуете его каждый раз, а может, и не по разу на дню, вот скажите мне?

- Во-первых, прости меня, Сев, за доставленные… неприятные ощущения, а во-вторых, мне это просто нравится. И потом Сев, у него свои апартаменты, уставленные роскошью, стоившей мне немало, у него ни в чём нет отказа, по любому щелчку его пальцев прибегает каждый свободный эльф и готовит заказ на кухню, дабы ублаготворить желудочно - а я это только и поощряю - любовника Хозяина беспрекословно.

- Да знай моя мягкая игрушка о ласточкиных гнёздах, - тут милорд понизил голос («А вдруг узнает?»), ему тотчас сготовили бы и их.

Малфой либо отчаянно блефовал, либо говорил полуправду. Правды, полной и естественной, от него никогда не добьёшься, разве только в спальне. Как знал… теперь Северус, пожертвовавший в очередной раз - а-а, шпиёну не привыкать! - своей честью ради спасения задницы «подопечного» и, кажется, на этот раз проснулся вовремя.

- А почему ты называешь его «мягкой» игрушкой? - спросил, наконец-то, вслух профессор.

- А ты пощупай его да за зад или за бёдра и узнаешь, как я его раскормил. Это уже не тот костлявый подросток, что был летом, это моя мягкая игрушка, - произнёс Малфой даже с какой-то долей нежности в голосе, - тогда и узнаешь.

- У меня нет никакого желания притрагиваться к твоей «мягкой игрушке», - отрезал Снейп.

- Ну и как хочешь, Сев, только мой Сев! - внезапно перешёл в патетику милорд, у которого только что отняли жертву, а ему всё нипочём.

Вот бы Северусу такой замечательный характер!

- Я ещё вернусь, проверю вас… обоих, - пообещал Снейп, - но долго засиживаться у вас не буду. А пока мне стоит убедиться в том, что твоя супруга вернее, чем собака.

Чтобы ты так не расстраивался и больше не посягал на меня, - добавил он.

И Северус также долго простоял под запертой дверью, из-за которой, точно, доносились мужской голос и голос Нарциссы, они о чём-то рьяно спорили. Дверь ну никак не хотела открываться, хоть и Северус смыслил много, очень много в Тёмных Искусствах.

- Ну, раз голоса мужской и дженский, значит, изменила, а судя по спору, он ещё и не удовлетворил её. Да кто же этот подвиг совершит-то наконец! Видимо, ни одному из ныне живущих слабаков это дело не в конец не упёрлось. Так и останется миледи Нарцисса…

Как вдруг раздался вопль, женский, истошный а потом довольное похрюкивание, и все эти звуки принадлежвали миледи.

Наверное, тот, кто был сильнее в Тёмных Искусствах, чем Северус Тобиас Снейп, нашёл… правильный подход к холодной даме.

А дело за запертой дверью всё происходило так…

Неудачливый любовник и не думал уходить - он желал попробовать на этой великосветской «штучке» один из своих приёмчиков, работавших отлично семьдедесят против тридцати, тем, кому действительно было это неприятно.

Он, как было сказано, одевшись только до брюк, вдруг развернулся да как вытащил своё уже эрегированное сокровище да как кинулся на Нарциссу, перевернув её на бок, да как вошёл в неё на пару дюймов в её бесцеллюлитную попку, а дальше пошло сложнее - миледи закричала от боли не своим, а каким-то истеричным голосом.

- Нет, так дело не пойдёт - бабоньке и вправду больно. Надо поаккуратнее, дюйм за пол-дюймом, не более того.

И Большой Фалл, назовём его так, стал о-о-о-чень медленно продвигаться в Нарциссе, используя тот метод, какой ни-ког-да не применял внутри неё супруг, такой милый, добрый, ласковый… Не то, что этот…

Но через пол-часа, когда было достигнуто дно прямой кишки женщины, она уже не думала о супруге столь нежно и мило - начались фрикции и такое удовольствие от них, воздействующих и на её влагалище заодно, испытывала женщина! Не прошло и часа, а смазка в анале всё не кончалась и наконец - вот оно, удовлетворение!!!

Впервые за сорокадвухлетнюю жизнь Нарцисса поняла, что значит это сладкое слово - «удовлетворение». Никто из её хогвартских кавалеров не мог доставить ей его, а потому просто бросали, несмотря на внешнюю красоту - а зачем им нужно ебать ледышку, так прямо и говоря Нарси в глаза, потом был неуспешный в смысле сексуальной жизни пары период замужества, а теперь - позор и неприкосновенность со стороны супруга на всю такую долгую оставшуюся жизнь.

Зато она почувствовала, что… это такое, быть настоящей женщиной, которую любят, пусть так необычно, пусть всего одну ночь, но любят же! Поскорее бы ей, Нарциссе, умереть, поскорее бы Мерлин призвал её туда, откуда не возвращаются - в Посмертие!

Но секс с могущественным Тёмным магом не проходит впустую, особенно без анального презерватива, а Большой Фалл был также и большим умельцем до женщин многих и разных, в том числе и шлюх из дорогих борделей. Но в мире магов медицина отставала от маггловской настолько, что не было шанса определить интимную болезнь. Вот и заразилась миледи, да не чем-нибудь, а магическим коронным сифилисом, лечить который колдомедики практически не умели - вакцины были большим дефицитом.

Нет, от него не проваливались щёки и не гнил носовой хрящ, но просто и долго сходили с ума. Длительность этого процесса зависела только от резистентности организма, подхватившего болезнь, а миледи Малфой сильным, полным здоровьем никогда не отличалась.

Но покуда все были счастливы и долго, взахлёб целовались. Потом Большой Фалл, так и не представившись ни на рауте, ни в спальне, ушёл через окно высокого второго этажа, предварительно отперев пресловутую дверь.

- Миледи Малфой, - раздался когда-то желанный для неудовлетворённой женщины мягкий голос Снейпа, каким он произносил реплики, направленные к Нарциссе за обеденным столом, - зачем же Вы так? Ибо я должен обо всём рассказать Вашему супругу, дабы соблюсти высокую товарищескую честь, которой он наградил меня - простого учителя, хоть и профессора Зельеварения и Основ Алхимии, его и Вашего, миледи, кума и, даже кажется, его друга.

- И о чём же Вы намереваетесь рассказать моему супругу, «ибо»? Да, я устала и не спала всю ночь, но вот Вы, кум во Мерлине, разбудили меня так рано… - и Нарцисса нарочито зевнула.

Но вот не было у неё таланта драматической актрисы да и никакого не было, кроме как таланта изводить на себя тонны белил, румян, помад, тушей для бесцветных, как у подавляющего большинства блондинок, ресниц, и прочая и прочая.

Кроме того, она была взмокшая, очень растрёпанная, обнажённая, чему она не придавала, кажется, никакого значения, а может, просто не замечала. А ещё она была… счастливой.

Впервые Северус видел такое выражение лица у этой женщины, правда, для его оправдания скажем, что он и на женщин-то смотрел крайне редко. А в Хогвартсе профессора окружали ведьмы много старше его самого.

Женщины просто не интересовали Снейпа.

- А Ваш муж стоял под запертой дерью, пришедший ублажить, по крайней мере решившись вновь на сей подвиг, и стоял, Вы извините невоспитанного полукровку? - как пень, не в состоянии открыть эту грёбанную дверь! - возвысил глас свой Северус. - Между прочим, к супруге в спальню!

А своим разгневанным голосом он мог напугать не только первокурсников, но и шести- и семикурсников-оболтусов. Испугалась и миледи Нарцисса.

- Но Вы же не расскажете ему, что я спала не од… - о, да, мне пришлось вызвать для успокоения после раута эльфиху, и она так долго расчёсывала мои волосы, что я и заснула прямо в будуаре.

- Ну, хорошо же, двуличная миледи, Ваш муж знает всё равно больше, чем я! - нагло солгал Северус.

Ведь только Снейп Прослушивающими Чарами сумел услышать в комнате и мужской, и женский, несомненно принадлежащий злоебучей Нарциссе, голоса. А где находился её муж в это время, Мастер Зелий знал очень хорошо, он и поспешил туда -договариваться с милордом на своих условиях что, да, он будет по первому свистку пользоваться открытой только для него Каминной Сетью и раз за разом принадлежать милорду. А прежнего любовника он покинет… на время, разумеется, ну а эту информацию стоит держать только про себя.

Но принадлежать на своих условиях - с обязательной анальной смазкой, и пусть милорд хоть языком её в прямую кишку Северуса запихивает или обмазывает её, так будет точнее. И чтобы точно такая же анальная смазка - ну, пусть, несколько иная - Снейп подберёт «для молодых пар», а-а, лучше для «пар в возрасте», не суть дело, но чтобы мальчика, раз уж не перестают… пока иметь, трахали именно со смазкой.

Время от времени внезапно Снейп будет сам проверять состояние подростка, нет ли у него анальных трещин, в общем, возьмётся по-крупному. А уж если найдёт пару-тройку трещинок, то в следующий раз не отдастся милорду. Как всё просто!

А что, и любовник из Люциуса хоть куда, только нежности побольше надо именно во время сношения, а так - молодцом держится! В его возрасте - и без одышки даже после, по всей вероятности, длительной борьбы с куда более сильным противником. Эх, молодость, молодость, членом туда, чле… Ну, да что душу только травить, тем более, что членом суда Северус никогда не был, а вот подсудимым бывал разочек. Ух и зверюги, эти Дементоры!..

Тогда у юного, борющегося за свою задницу Гарри Поттера - вот уж не думал Северус увидеть его в таком положении! - сил, наверняка, прибывает десятикратно против раскормленного, но какого-то дряблого уже, обтекающего по тебе свежеосвежёванной тушей милорда Люциуса. И это в его-то возрасте!

Вот, что значит жизнь не в Хогвартсе с его отменными, но просчитанными до последней калории, блюдами, а в высшем свете, где как нажрутся, так потом и до несварения доходит, а всех таких, тяжёлых, в святого Мунго кладут, только лишь в палату одноместную, а уход за ними, как за всеми остальными пациентами, дурной.

Так думал Снейп на большом «перегоне» со второго на первый этажи по поистине королевской лестнице с та-а-кой ковровой дорожкой, что глаза разбегались, а ноги разъезжались в этом многоцветье трав, видимом даже при тусклом освещении угрюмого, как и весь прошедший день, раннего утра. Хорошо, хоть день, а, главное, ночь, закончились.

… Когда зельевар достиг апартаментов Гарри - а почему-то, не как в Хогвартсе, хотелось звать его, измученного, именно так, то послышалась возня и беготня.

Снейп рванул из последних сил и… что он увидел? Люциус с мальчиком играют в прятки или салочки по краям сексодрома. Оба нагишом, и оба уже возбуждены к продолжению теперь уже постельных игрищ.

Да, действительно, глядя на Гарри, не скажешь, что его тут притесняют, насилуют кажый день, а то и по два раза на дню. Он наел округлую аппетитную задницу и небольшой животик, в остальном же остался таким скелетом, что и был в июне, когда Северус навещал его под Полиморфным зельем, обратившись в мисс Фигг. Она, помнится, с превеликим удовольствием отдала Северусу на собрании Ордена свой длинный седой волос.

- Хоть чем да помогу тебе, Северус, - с явным превосходством над шпионом она - сквиб - сказала эти слова так громко, что их услышали все орденцы.

И восхваления, и простые похвалы тотчас посыпались на мисс Арабеллу Фигг плотным потоком. Ещё бы, пожертвовать шпиону свой волос - это же подвиг да ещё какой! Может, он-то, шпион вовсе не для прогулки по Прайвет-драйв его использует, а в каких-то одному ему - вечному одиночке, как считали даже орденцы из Хогвартса - ведомых целях. И цели эти будут, ох, недобрыми!

Так водил всех за нос профессор Снейп, голимый шпион, что и не замечали откровенно красивых, юных, но то, что точно, так это совершеннолетних юношей в дверях своих апартаментов. Они создавали иногда досадные недоразумения, как-то драки за обладание некрасивым, но таким сексуальным партнёром, как известный на всю Европу Мастер Зелий, работающий на скучной должности главы Дома Слизерин, а многие потенциальные и реальные любовники профессора были именно оттуда и… учителем недорослей, как эти, в большинстве своём избалованные матерями юноши, величали студентов Хогвартса.

- Ну, раз у вас всё так хорошо, ну просто замечательно, в моих услугах Гарри Поттер больше не нуждается! Я пошёл! Оделся бы ты, что ли ты, милордушка мой, впавший в детство, и проводил меня на улицу, на морозец, глядишь, и полегчало бы головушке, - как всегда съехидничал профессор, - а то, что вздумал - в прятки играть со своей «мягкой», а ни черта не мягкой, а всё такой же голенастой и ребристой «игрушкой».

Меня ваши дела больше не касаются, и я к тебе больше ни ногой, милорд Люц.

- Постой, мой Сев! Просто… Да я… я поймать паршивца не могу, чтобы завалить его на кровать… где ему и место! - задыхаясь от навязанной Поттером «игры» во имя спасения собственной задницы и отдуваясь на каждом слове, выдохнул милорд Малфой.

- Ах, вот вы как! А почему оба - оба! - возбуждены?!

- Он напал на меня снова и начал тискать, а хуй и встал. А что моему… детородному органу оставалось делать, если его безбожно дрочат?! - переврал по своему название члена Поттер.

Ну должен жк он был показаться перед самим профессором Снейпом, своим спасителем, благородным?! Чтоб и дальше не отпускал его единственный защитник из виду.

Что с того, что он… тоже спит с Малфоем, этим Иродом во плоти, снова, через более, чем две тысячи лет вернувшимся на землю, но на этот раз, чтобы мучать одного лишь Гарри да ещё зачем-то, по любви что ли большой? - и Северуса Снейпа до кучи.

Хотя долбаный Малфоишко сосал члену Снейпа, а это что-нибудь да значит. Значит, любит, любит по-настоящемсу, а не как резервуар - Гарри сам удивился, когда в голову ему пришло такое мудрёное слово - для изливания своей спермы, столь обжигающей стенки натёртой прямой кишки, что этот акт вандализма Гарри никак не мог простить милорду Малфою, а-а, просто Люцу.

Тем временем, ушастое создание на костылике приковыляло на зов Северуса.

- Что желает мой Хозяин от старого Типпи?

- А то и желаю, чтобы ты спал в этой спальне и не допускал никакого насилия со стороны милорда Малфоя по отношению к его «мягкой игрушке»! - Гарри Поттеру. У тебя же хватит сил, например сейчас, чтобыв разнять разбушевавшуюся парочку?

- О, конечно же.

Эльф только щёлкнул узловатыми пальцами, а оба волшебника, вошедшие в раж, уже сидели смирно на полу, и члены их опали.

- Так и делай всегда, Типпи, я на тебя надеюсь. Дело в том, что я не могу находиться здесь, в спальне у Гарри Поттера, всё время. Я занятой человек. У меня есть студен… а, впрочем тебе это совершенно не нужно знать. Достаточно будет того, что я поручил тебе.

- А достаточно ли, Северус? Я всегда могу отозвать своего эльфа обратно. И что будет с твоимм порученьицем?

- Тогда ты больше не почувствуешь на своём поганом члене моей задницы, - запросто ответил Снейп.

Он никогда за языком в карман не лез, и именно это привлекло поначалу милорда, будучим знакомым со Снейпом только, как с главой Дома Слизерин, где учился, на тот момент, на третьем или на четвёртом курсах его маленький, но настолько любимый Дракончик, отчего-то так не любивший в то время рара, равно как и maman.

Маленький наследник проявлял себя тогда с самой наихудшей стороны. Но и этот период прошёл вслед за взрослением сына, единственной отрады родителей. А вскоре - уже на пятом и шестом курсах Хогвартса - сын, приезжавший домой на каникулы, выказывал себя полным смирения перед родичами, покорным, умным и почтительным.

Ради такого воспитания прежде всего благословляли декана Дома Слизерин, а потому и звали его на роскошнейшие обеды, на которых присутствовал и наследник рода Малфоев, всё с такой же прямой спинкой и почтительными, особенно в отношеннии рара, манерами.

- Ну так мы с тобою договорились, а милорд Люциус? Ты призываешь меня по Каминной Сети, и вот - я весь твой! Мой зад предоставлен тебе и только тебе! Как тебе такой вариант… пока я не ненадоем тебе.

- О, это если и поизойдёт, то очень нескоро! - заверил Малфой Северуса у последнего контура, хоть Снейп и знал их наперечёт.

Но прогулка по свежему, утреннему, январскому, выпавшему на это Рождество, снежку да на морозце могла бы пойти лорду Малфою только на пользу.

Скоро проснётся изменница - жена, и с ней надо будет хорошенько, но не озлобив её ещё больше против супруга, поговорить. Не то уже опавшие рога мужа-которому-изменили появятся снова, да в каком количестве. Всё приятные и необычайные по цвету, выдающие его чистокровность, платиновые волосы до плеч не больше, не то, что у кума, много ниже плечей, покроются такими некрасивыми выростами из-за обозлённой женщины. Ох, уж эти женщины! Захотят - приблизят, а как захотят, то и оттолкнут. Никогда заранее не предсказуемые особы!

Так жаловался милорд Малфой на свою супругу, изменившую ему в эту ночь, впервые за столько лет брака и… беспрестанных усилий Люциуса благородненько так доставить жене удовольствие от полового акта, а не только дорогими да даже драгоценными подарками.

- Итак, моя задница с анальной смазкой и то же для Поттера, - подытожил у ворот, уже расчищенных грумом, Снейп.

Я подберу вам необходимую, но если у подростка будут анальные трещины… то ты не получишь в пользование моего зада. Всё же так просто просчитывается! Мой милорд, - Северус согнулся в издевательском по сути поклоне и аппарировал в Хогвартс.

… - О, нет, сегодня секса не будет, мой хороший, славный юноша, - говорил Северус своему любовнику, едва только трудовые будни закончились. А завершились они и впрямь отлично - снятием классических пятидесяти баллов с Гриффиндора, и по десятку с Хаффлпафа и даже многомудрых, но таких ужасно скучных рэйвекловцев.

- Меня сегодня имел настоящий ёбарь - террорист, извини за столь грубое выражение, мой милый Орсий, он порвал мне анус, совокупляясь не как мы, - Северус природнял за красиво очерченный подбородок голову юноши и поцеловал, чтобы хоть как-то утешить, - с растягиванием и обязательной анальной смазкой, а просто так, без всего этого. Только представь мою боль, мой милый мальчик, и утешь меня поцелуем!

Но утешения вышло маловато, и нежный, только недавно лишившийся девственности юноша надолго припал к губам своего гуру во владениях Её Величества Любви.

Они долго и страстно целовались, хотя впервые страсть выходила у Снейпа какой-то деланной, ненастоящей. Может, это нагрузка четырёх пар? В числе которых была и малышня, за которой только глаз дла глаз?

А может, абсолютно бессонная, ну за исключением пары-тройки часиков в удобных, но всё же креслах, полная событий, связанных и с ним, Северусом, и с Гарри Поттерром - «мягкой игрушкой» милорда Малфоя. А… может зелёные, удивительно красивые, широко распахнутые от боли глаза мистера Поттера?

И как только домашние эльфы могли похитить мальчика, оставаясь незаметными, иначе бы их тут же распознала «героиня» мисс Арабелла Фигг? И настучала бы в Орден, что, мол, Герой похищен и не кем-то, а домашними эльфами милорда Малфоя, ведь все они носили полотенца с вышитым собственноручно гербом дома Малфоев.

Но при её-то зрении, с другой стороны… И не всё же время она смотрела, как мальчишка пропалывает грядки тётушки Петунии, чтобы не остатьтся на ночь без обеда, с голодным, урчащим, недовольным брюхом, требовавшим своего - хоть небольшую, совсем маленькую порцию горячей пищи.

А насчёт любовника Северус был спокойнее покойника - он любил это сравнение из-за чёрного юмора. Дождётся его, Северуса, его и только его… пока Орсий не пошёл по рукам, а главное, не начал часто менять партнёров - вот, что губит современных чистокровных магов.

В этом отношении, полукровки и магглорождённые - да-да Северус спал и с последними! - отличались, как ни странно, большей чистотой идеалов. Наверное, с ними не так возились в детствее маменьки, папеньки и наставники, а последние у них так редко бывали! А всё же из-за безденежья!

Редкие грязнокровные, по идентификации лично Лорда Волдеморта семьи волшебников и магглов вкупе с ними, были богаты. Так уж сложилось, но у них не было достаточного состояния, чтобы нанимать наставников своим чадам, а все чистокровные юноши, с которыми имел дело Снейп, даже получили домашнее образование, потому и сохранили такую драгоценную невинность.

Полукровки и магглорождённые парнишки редко были невинными, но Северус прощал им это «прегрешение», уж больно страстными в постели они были.

… Тем временем вместе со сгущающимся сумрачным днём, когда милорд изволил выспаться после всех приключений этой ночи, а миледи ворочалась в постели, разбуженная этим проклятымм грязнокровкой, не в силах больше заснуть, напуганная им до холодного пота, в семье Малфоев намечался большой такой скандалище для маленькой такой компании, для скромной такой компании, большой такой скандал.

Нарцисса сначала не хотела даже выходить к завтраку, но приняв ванну, расслабилась и решила, что разборов полётов никто для неё не отменит, а значит, следует гордо принять вызов. Она была снова словно пьяна от счастья, которое доставил ей незнакомый любовник. Странным было только одно, она никогда не видела его раньше среди бомонда.

Откуда он? Кто он?

Все эти вопросы навсегда останутся для неё загадкой. Ведь он не вернётся к ней, Нарциссе, чтобы вновь проделать тот же фокус с анальным совокуплением. А так хотелось бы почувствовать его большой фалл в прямой кишке! О, эти фрикции, поистине уносившие её в Эмпиреи, но… надо уже звать эльфих - камеристок, чтобы причесали, одели и даже обули.

Да, миледи Нарцисса не опускалась столь низко, чтобы обуваться самой. На провинившихся же, даже в мелочах, эльфих накладывала минутный Круциатус. Действовала эта мера наказания, надо отметить, отлично.

… И неважно, что часть ночи милорд провёл с этим полукровкой, Снейпом, в интимной близости, а под утро хотел ещё и водрузиться на свою мягкую игрушку.

Всё это было неважно пред грехопадением миледи Малфой.

Так уж устроены мужчины…

Глава 4.

Всем читающим, наверное, интересно, откуда Снейп заполучил себе очередь из поклонников.

Во-первых, из своего Дома Слизерин выросшие «птенцы» возвращались в родные пенаты, к родному, такому навеки привлекательному Дому и, главное, к его, кажется, вечному Главе.

Во-вторых, с балов и раутов, которые давал милорд Малфой - там редко встретишь девственного, но вот чистокровного юношу - это да. Но Северус никогда не спал с избранными им юношами в спальнях Малфой-Мэнора - такова была его прихоть.

Всё - и первые поцелуи, такие робкие, а потом горячие и обжигающие страстью, и сношения, долгие, полные неделанной любви, происходили только в его апартаментах в Хогвартсе.

В-третьих, во множественнных кафешках и, зимой, кофейнях Диагон-Аллеи, где юность подскакивала к нему за столик даже без приглашения.

Даже совсем юные… но совершеннолетние, как оказывалось потом, перед лишением девственности. Так велика была распространяемая Снейпом любовная аура, у него, напившегося сильнейшего афродизиака, действующего только на мужчин, свежесваренного и выпитого ещё горячим.

И у других «шишек» Ближнего Круга окормлялся Северус, к примеру у ЛеСтранжей, к которым он был вхож благодаря Руди - своего рода другу. Бэллатрикс ну просто обожала на редких приёмах в замке ЛеСтранжей подкаблучника - мужа, Родольфуса, окружать себя только самыми чистокровными и девственными юношами. Они так замечательно оттеняли её порочную красоту!

Но колдографироваться ей запрещал сам Лорд, а его слово - закон для Бэллатрикс! Бедная, несчастная женщина!

Сама же «несчастная женщина» сидела, развалясь поперёк в кресле, в неглиже, в одной лишь, но очень красивой и искусно сделанной эльфами - портными сорочке, открывавшую её интимную стрижку, так нравившуюяся Волдеморту, в виде знака Morsmordre, чем очень смущала и, кажется, безпропотного супруга, и девственников.

Ну, а по поводу девственности молодых людей из ещё не участвовавших в развлечениях Большого Круга, ей услужливо подсказывал сам лорд Волдеморт, мощный Легиллимент, однако его пример - другим наука - Северус всё, что ему было нужно, скрывал своей мощнейшей Окклюменцией.

Так Тёмный Лорд и не узнал, а может, ему было просто не интересно, как странного вида, на натурала непохожий, весь такой жеманный и с немытой или попросту грязной, что в принципе одно и то же, головой… но только при Повелителе и только при нём… его собственный шпион занимался безудержными постельными игрищами в апартаментах… в Хогвартсе.

Хогвартс был закрыт отчего-то для зрения, разумеется, внутреннего, самого Лорда Волдеморта. То же продолжалось и после гибели проклятого Дамблдора, но зато Северус Снейп получил достояние в виде постойки смирно у левого подлокотника трона, чего так добивался лорд Люциус Малфой - известно же, что левая сторона - особо почитаемая для Лорда. На левое предплечье он ставит Метку новобранцам, которых, к слову, и не прибывает больше особым потоком, как в первое «пришествие» Лорда Волдеморта, тогда ещё в человеческом обличии, но и не становится значительно меньше.

…- Миледи, и что Вы скажете на это?

- На что, милорд? В чём я провинилась на этот раз? - отчаянно решила не сдаваться Нарцисса, а поломаться на этот, первый раз измены супругу за Мерлин знает, сколько лет.

Да с самого бракосочетания миледи была верна Люциусу, а что уж говорить о нём!..

Нечего сказать миледи Малфой, только слова бранные сами собою лезут в голову, непрошенные.

Нарцисса, меж тем, просто сияла, сверкала и переливалась в многочисленных оттенках счастья, и Люциус видел это. Лицо его исказила некрасивая гримаса - значит, кто-то оказался сильнее его самого, её супруга, миледи, проклятой Циссы, как он называл её в уме, впрочем, никогда не называя наяву. Даже в самые интимные моменты она оставалась, в лучшем случае, Нарциссой, а так - бесполой и бесплотной миледи.

- На то, что за ночь у меня выросли с Вашего дозволения рога. И теперь я - знатный рогоносец.

- Не понимаю Вас, милорд, - миледи стояла на своём, твёрдо и упорно. - Я прождала всю ночь, всю долгую…

- Хватит, леди Малфой, я тоже постоял перед запертой дверью, не в силах будучи её открыть! - повысил глас свой на супругу милорд.

- Так, значит, вот, отчего Вы не пришли ко мне сегодня, вернее, уже вчера - кто-то просто запер меня снаружи на мощное заклинание.

- Не Вам говорить о «снаружи». Вы бы были заперты изнутри с любовником!

- С любовником? Но это же бред, милорд!

Страсти накалялись.

- Мой друг профессор Снейп по моей отчаянной просьбе пришёл к Вам под утро и услышал мужской и женский, Ваш, миледи, голоса, воркующие, словно голубки, наложив Подслушивающике Чары, а уж в темномагических Чарах и заклинаниях я ему по праву сильнейшего уступаю.

- Но подслушивать так дурно. Вы не находите, милорд? И потому-то Вы и позвали Вашего полукровку, подняв его с постели ранним утром, чтобы он подслушивал?

- Было бы что, а Северус Снейп всегда найдёт, что выслушать за запертой на мощнейшее заклинание дверью, открыть которую не удалось даже ему - специалисту в области Тёмных Искусств.

Я больше не буду с Вами предаваться супружеской любви, - сказал неожиданно Люциус, нутром почуяв опасность, исходившую от жены.

Он был очень чувствительный волшебник.

- Что же, воля Ваша, ведь я всего лишь женщина…

- Да, моя! Моя воля! Ибо я чувствую что Ваш драгоценный любовник заразил Вас чем-то интимным, какой-то болезнью!

Вы даже и представить себе не можете, чем, да и я представляю себе… пока что плохо. Но настанет момент в Вашей жизни, миледи, когда Вы пожалеете об измене своему чистому супругу! Это я Вам обещаю!

И тогда уж не ждите пощады в виде семейного колдомедика, клиники имени святого Мунго или прочих нетрадиционных способов излечения!

Я не предоставлю всего этого Вам, а придётся каяться перед Мерлином всемогущим и Морганой пречестной, отбивать земные поклоны, как старухе - маггле перед своим Богом.

- Да откуда Вы знаете про какого-то бога? И почему я ничего не знаю?

- А Вы забавлялись с любовником, когда Северус рассказал мне о Боге, которому поклонялась его мать.

- Да Вы, милорд, со своим Снейпом, как я посмотрю, успели не только о каком-то там боге поговорить, но и…

- Молчать, женщина! Не сметь оскорблять наших дружеских отношений с любезнейшим моим Северусом!

Впервые милорд позволил себе так раскричаться на супругу, но она же ему и впервые изменила!

- Он сегодня спас от насилия меня, распалённого Вашей несговорчивостью и запертой дверью, над невинным, в общем-то создани… в общем, неважно, - осёкся разошедшийся Люциус.

И мне теперь так стыдно перед кумом… А всё из-за Вас!.. Миледи…

Последнее слово Люциус проронил с такой долей собственного достоинства и унижения жены одновременно, что у Нарциссы впервые после счастливой ночи закружилась красивая голова-головушка.

Она подумала, не головокружением ли заразил её Большой Фалл, но эта мысль показалась ей беспричинной и глупой.

… Орсий - любовник Снейпа в этот период времени - страдал безмерно, но мысль просто доставить столь сильно любимому человеку наслаждение, сделав ему минет, пусть и самый незатейливый, не то, что «специалист» лорд Малфой не приходила в красивую, по-настоящему красивую голову.

Орсий скорбел… что нельзя, невозможно войти сейчас в Северуса и доставить ему, своему любимому, всё наслажденье мира.

Как же он скорбел, покуда гордый Северус не сказал ему:

- Сделай мне просто минет, без особых изысков, но с большим прилежанием, мой возлюбленный Орсий.

- О, как же я не догадался проделать это без Вашей подсказки, мой Северус! Уж Вы простите меня, не иначе, как Мордредом обуянного!

- Прощаю, но будь впредь внимательнее, Орсий, а то ты знаешь, какая толпа поклонников у меня.

И Орсий принялся за минет Северусу, но выходило у него плохо, дурно да и не привык паренёк к таким экзерсисам. Вот и получалось никак, хорошо ещё додумался без зубов. А ведь его этому никто не учил. Это был первый минет в его жизни. Но жизнь подсказала. Наконец Северус кончил, но не в глотку девственного в этом отношении Орсия, а на пол, устланный коврами от его прежних поклонников, брезгливо произнеся:

- Evanesco.

- В следующий раз ты должен будешь проглотить сперму, ну, или в последующий, когда найдёшь в себе силы.

Видишь, я не тороплю тебя, мой возлюбленный Орсий. Других бы я заставил сделать минет с проглотом, так это называется, в первый же раз.

- Да, Вы даруете мне время пообвыкнуться с этой мыслью, мой Северус, Вы чрезвычайно добры ко мне, это правда, милорд…

- Не называй меня милордом никогда! - вскричал рассерженный Снейп.

Я никогда им не был и не стану.

Это противное слово «милорд» заставило его вспомнить о столь грубом и похотливом козле, как Малфой, которого только отпусти ночью на минутку, он тут же побежит насиловать несчастного несовершеннолетнего шестнадцатилетнего юношу, грубо насиловать. После него, Северуса, пойти к другому полукровке. И это лорд Люциус.

- А мы не… поругались, о мой возлюбленный? В таком случае приношу Вам свои глубочайшие извинения.

- Они не нужны, мой любимый Орсий. Это я вспылил - сегодня была трудная ночь и трудный день.

- Ах, Вы непревзойдённы и в науке учить, и в науке любить.

… - А я, случаем, не подавлюсь… Вашим семенем, ведь оно столь обильно! Я же знаю это, а сегодня видел своими глазами.

- Ничего с тобою не случится, мой Орсий - «бедняжка». Но пока мы не можем быть в интимной близости, сделай это просто ради любви ко мне и глотай сперму, постоянно глотай, не задерживай во рту.

Многие говорили, она вкусная.

- О, Ваша сперма должна по аромату напоминать букет луговых цветов, а на вкус - ванильное мороженое из кафе Фортескью. Помните, как мы сидели там и смотрели на прохожих, спешащих и снующих туда-сюда по Диагон Аллее? Вы ещё пересмеивались со мной по поводу безобразно грязных, а у многих и с заплатами, мантий волшебников и ведьм.

- Конечно помню. Мы ещё тогда украдкой гладили друг друга по членам под этим маленьким круглым столиком и так завелись, что чуть не опрокинули его. Вот смеху-то было бы!

Значит, говоришь, что уже не боишься глотать моё семя, раз оно такое ароматное и вкусное, как ты описал…

А теперь - целуй меня! Горячее целуй! Может, у меня будет ещё одна эякуляция, вот и выпьешь меня всего до капли! Поимеешь опыт, скажем так, а он ещё тебе сгодится, уверяю тебя!

- Никому, никому не отдам тебя, только мой господин!

- Ну-у, так все говорят в начале…

- Но я-то - не все!

- Все тоже мне так говорили, однако ушли в другие, быть может, более ласковые руки!

- Я… Я не уйду!

- Ты мне сначала минет с проглотом попробуй сделать!

- И сделаю прямо сейчас! Я же чувствую, как напрягся Ваш член, мой и только мой Северус!

- Ну что же, попробуй, только повторяю тебе - глотай всё, что вольётся тебе в глотку, иначе вместо любовного акта мне ещё и откачивать тебя придётся!

- Я понял весь механизм, а теперь ещё раз - на удачу - поцелуйте меня, мой дражайший Северус!

И юноша совершил невозможное - так ему хотелось дождаться момента, когда они снова будут вместе, совершать безболезненные фрикции в растянутом и смазанном теле там, внутри в потаённых глубинах тела обожаемого Северуса.

Он выпил всю ту сперму, которой наградил его Северус, а её, поверьте, было не так уж и много, но и не мало. Что-то среднее.

Но юноша проглотил всё и даже не поперхнулся и не закашлялся. Он оказался успешным учеником Её Величества Однополой Любви.

- А почему мне столь легко… это далось?

- Потому, что ты прирождённый гей, Орсий, только мой пока… Прости.

- Я буду Вашим, только покуда не надоем Вам, - упрямо повторяет своё нежный любитель постельной неги.

- А, надоел ты уже, столь терпеливый. Любой другой из моих любовников узнав, что мы не можем быть полноценно вместе, закатил бы истерику.

Ведь вы, молодые геи, так истеричны!

Вот побуду с тобою некоторое время ещё, чтобы не говорили- а, как же это?! - что я разбил тебе сердце

Боже, как же по-женски это звучит!

- Но паренёк мне нравится, у него, безусловно, большие задатки. Жаль только, что, как и все мои любовнички, пойдёт по рукам. Ну да он же топ, ему легче, чем, скажем, мне - ботттому…

А чем, спрашивается легче-то?..

На этом месте ход «философских» размышлений Снейпа был прерван.

- Ну и как тебе моё семя? Отдаёт ли оно ароматом луговых трав? А на вкус? - это были вопросы, которые Северус задавал каждому «новобранцу».

- О, я распознал только запах полыни и луговых ромашек, а насчёт вкуса - терпкость и еле уловимую сладость. Мне было очень приятно испить его, поверьте, мой Северус.

… Да, это был Ремус Люпин, латентный гомосексуалист, которому не доставалось ни крошки с «барского стола», ведь его, как существо низшей расы, не приглашали на вечера и обеды в высшем свете. Они с Северусом тихо ненавидели друг друга.

И это было вполне объяснимо - к некрасивому Снейпу выстраивались очереди прекрасных юношей, а к намного более симпатичному, с мягкими, почти правильными чертами Люпину - разве кто из дам - профессорш бы хоть зашёл на чашку чая в файв-о-клок. Так ведь и те старые шлюхи не заходили, боялись!

Просто надо вовремя пить афродизиак, когда куда-то - к Малфою, ЛеСтранжам или Долохову идёшь, а ещё больше пить, когда идёшь в уже изученную до последнего таракана сушёного (хозяин их коллекционировал) кофейню.

Но где же ему, глупому ликантропу, понять «весёлую науку» и научиться соблюдать её несложные правила?

- Профессор Снейп, сэр, я пришёл, чтобы напомнить Вам об Аконитовом зелье. Скоро уж полнолуние.

Ремус словно не замечал юноши у ног успевшего застегнуть брюки Северуса. Юноша даже не посмотрел в сторону Люпина - он уже знал, что это, хоть и не опасный… сейчас, но недочеловек.

- Насколько скоро? Когда? В какую ночь?

Понимаете ли, профессор Люпин, - Снейп специально опустил «сэр» в поименовании оборотня, - я не живу по лунному календарю… в отличие от Вас, как Вы могли заметить.

- Через три дня.

- Хорошо, я сварю Вам его и даже модифицирую, но знайте, что это в последний раз. К следующему полнолунию Вы купите себе зелье в аптеке.

- Но почему, сэр Вы отказываете мне в такой великой милости?

- Потому, что госпожа Директриса, наша всеми уважаемая миссис МакГонанал распорядилась так, а не иначе.

- Вы лжец, профессор Снейп! Сэр. Госпожа Директриса не давала Вам установки прекратить варить мне из месяца в месяц модифицированное Аконитовое зелье! Я только что от неё!

- Что Вам, вот Вам, с того, что я лжец? Ну не хочу я больше возиться с Вами и Вашим Аконитом, что с того? Меня всё равно не уволят, ведь я Мастер Зелий, известный на весь Континент и Заокраинный Запад. А я, между прочим, унижаюсь и преподаю первокурсникам Зельеварение. В том числе и первокурсникам, да.

Внезапно Ремус грохнулся на колени и пополз к Северусу, постоянно причитая:

- Простите, если я случайно не сделал чего-то или сделал неверно, но умоляю… тебя, Северус… Твоё зелье продлевает мне жизнь и снимает ломки от трансформаций.

- Варите ему зелье, мой драгоценный Северус, и в дальнейшем, я тоже прошу Вас. Видите, как он унижается перед Вами? Простите его, если он действительно обидел Вас, когда-либо униженный волк никогда не поднимет на Вас лапу, не укусит и, уж тем более, не загрызёт. Особенно под Вашим зельем - оно же сохраняет почти полностью человеческий разум, насколько я помню наш разговор об Аконите, сваренном именно Вами.

- Ради тебя, Орсий, только ради нашей любви! Поцелуй меня да покрепче! Ради твоего единственного поцелуя я готов варить Аконит до бесконечности, хоть до двухсот лет.

Снейп блефовал. Разумеется, покуда Орсий с ним, Северусом, он будет возиться и цацкаться с ликантропом, но попадись Снейпу следующий любовник, менее мягкосердечный и - долой Люпина! - в аптеку, в аптеку за тем говённым препаратом, который пьют все ликантропы, не имеющие доступа к Мастеру Зелий - столь именитому зельевару.

Но они поцеловались - некрасивый Северус и очень пригожий юноша голубых кровей, прямо перед носом коленопреклонённого оборотня, чтобы тот знал, с кем имеет дело - со всегда будущим на высоте Снейпом - и помнил всегда эту картину недоступного ему «разврата», такого желанного.

Люпин смотрел, как заворожённый, а потом стремглав, даже не поблагодарив Снейпа, бросился вон успокаивать разбушевавшуюся плоть рукой. Это занятие было ему привычно. Иногда он, даже в своём уже давно не юном возрасте, онанировал по несколько раз в сутки, а уж что было в молодости…

Стыдобища сплошная - он удалялся от своих друзей-грузчиков, когда работал в порту, в излюбленный уголок избранного ангара и дрочил по несколько раз за один присест. А друзья и не знали, что подумать о такой странном поведении молодого, очень, просто нечеловечески сильного Рема.

А ведь всем известно, что оборотни очень сильны, и жил себе Рем в нищете, в домике для рабочих там же, в порту, зато мог брать отгулы на два дня в Полнолуние и в день после него, чтобы подлечиться дерьмовенькой аптечной мазью для покусавших себя оборотней.

И зарастало на нём всё, как на собаке - на третий день даже рубцов почти не оставалось. А друзья удивлялись, зачем молодчина Рем берёт отгулы каждые тридцать или двадцать девять дней, через раз, всё ведь подсчитали! - в убыток и без того небольшого отпуска. Так и получалось, что Рем вкалывал без отпуска вообще. А какие ломки он испытывал, лишь скрипя зубами, свернувшись в позу эмбриона в излюбленном ангаре, только подальше, за крупногабаритной техникой, лишь беззвучно моля Мерлина, чтобы никто не пришёл посмотреть на него голого, корчащегося, обхватившего себя руками, а потом превращающегося в огромного прекрасного каурого волка, знающего только одну-единственную команду: «Лежать!».

Вот, как действовало покупное Аконитовое зелье, потому Рем и боялся повторения тех пыток, что в образе человека, что волка. Вот почему пополз на коленях перед ненавистным счастливчиком во всём, этим высокомерным Северусом Снейпом.

… - А где-то воспевают свои дифирамбы новые птички милорда, - сказала, мечтательно закатив глаза, Нарцисса.

Они всё ещё завтракали. Настал черёд горячих блюд. Закуски были забыты и убраны со стола домашними эльфами в одно мгновение.

Что характерно, уже готовая рокировка не отбила охоты поесть у нежной, хранящей свою фигуру НАрциссы - этого достояния миледи. Видно, первая настоящая любовь, окатившая сегодня её мощным потоком, способствовала разыгравшемуся аппетиту.

- Это не должно касаться Вас миледи, - отрезал было Люциус, но не тут-то было!

- Ну что же, так даже лучше. Но я знаю лишь одно, что птички куплены не просто так, а для воспевания любви к прекрасной девушке или не менее прекрасному… юноше. У Вас же были мужчины, сознайтесь хоть сейчас, милорд Малфой!

- А с чего бы это я должен сознаваться хоть в чём-то

нечестной женщине, опорочившей славное имя Малфоев?!

- Ну, хорошо же, признаюсь Вам, что дальше галереи с птичками я не ходила, заслушиваясь их пением, будто в моём девичьем доме Блэков. Вас устроит эта ложь? А ведь это ложь милорд.

- Я не верю Вам, миледи, что Вы набрались наглости пойти дальше.

- А столь любимое Вами женское любопытство? О нём Вы забыли? И я видела очень миленького, совсем юного паренька лет пятнадцати-шестнадцати. Он испугался меня и убежал куда-то в дальние комнаты, а их у него немало, как я успела заметить. Да и обставлены они действительно замечательно. Нет, Вам не откажешь во вкусе, милорд, Вам откажешь в нравственности. Вы спите с несовершеннолетним! Я доложу Аврорам!

- Да Вы и выйти теперь из Малфой-мэнора не сумеете. Пока Вы распинались о нравственности, я перенастроил защитные контуры на кровь Малфоев. И тот или та, в жилах которой, возьмём, к примеру, Вас, моя прекрасная леди, не течёт вышеозначенная кровь, сгорит в первом же или последнем, если считать снаружи, контуре, едва коснувшись его.

- Я аппарирую! Я не знаю, как, но вырвусь и засажу Вас в Азкабан, милорд Малфой, так и знайте!

- Вы не сможете аппарировать, миледи, просто потому, что - он принял величественную позу, откинувшись на высокую спинку стула, - мои (он выделил это слово) защитные контуры обладают как антимаггловскими, так и антиаппарационными свойствами.

Малфой говорил неправду - защитные контуры имения были, безусловно, сильными, но не простирались до небес и в принципе, умеючи, аппарировать было возможно. Но только под руководством «тренера» или с чьей-нибудь помощью. В одиночку слабенькой ведьме Нарциссе было не пробиться.

Однако же менторский тон в подражание дражайшему Северусу сделал своё дело - миледи поникла головой и уставилась в яичницу с беконом. А потом решительно взяла нож и вилку и стала молча есть, поглощая такое количество мягких, тёплых, сдобных булочек, вредных для фигуры, что лорду Малфою оставалось только дивиться на свою внезапно прожорливую супругу.

- Неужели любовник сумел доставить Циссе удовольствие? - думалось и не верилось ему.

Внезапно ему снова захотелось побыть с «распакованной» жёнушкой, и он решил помириться.

- А тот несовешеннолетний юноша, между прочим, обслуживает птичек, пение которых Вы слышали, миледи и даже видели их воочию.

- Ничего же себе, обслуживает! Да его постель больше моей!

И убежал он, простите, в одних трусах, а птички-то уже поют! Хорошо же он за ними следит.

И Вы кормите такого нахлебника!

Миледи была уже готова поверить вероломному супругу, как вдруг вспомнила, даже оторвавшись от булочек… как были обставлены апартаменты мальчика - «птичника», слуги, с какой роскошью.

А ведь всем известно, что нет ничего дороже в доме истинно чистокровных волшебников, чем маггловсий антиквариат.

А те комнаты были просто полны им, значит, у супруга… несовершеннолетний любовник…

- Но это же противозаконно, иметь в числе любвников девушек или юнош, не достигших совершеннолетия! Это растление малолетних! - взвыла, наконец, миледи.

- А что бы Вы хотели с такой ледяной супругой, как Вы, когда долгие годы я терпел Вас и был верен только Вам? Конечно, хочется иметь в самой непосредственной близости горячее и… юное тело.

Милорд был само спокойствие.

- Да как Вам не стыдно?!

- Мне? Ничуть, представьте себе. Его родственники эксплуатировали юношу, не давали ему есть, от него остались только кожа да кости, когда попал ко мне. Я же оказался добрее их - мальчик получает в качестве еды только калорийные деликатесы и много мяса. Я стараюсь почаще подкормить его… в обмен на одну, такую необременительную, право же, услугу - услужить мне.

- Вот и вся история. И никуда она, банальная, в общем-то, историйка эта, из нашего дома не денется, но смотрите, миледи, если Вы проговоритесь об этом одной из своих «сорок» или на приёме балу и прочих увеселительных мероприятиях, Вас ждёт Круциатус, долгий и мучительный. А Вашу переписку отныне я буду перлюстрировать.

А ещё я прячу этого юношу от Лор… - внезапно осёкся распавлинившийся и раскомандовавшийся Люциус.

Глава 5.

- Ну же, Орсий, хватит целоваться, иначе у меня распухнут губы.

- А что в этом дурного, мой Северус? Можно мне… переночевать с Вами в одной постели?

- Ну-ка, пусти, да пусти же!

Сегодня нельзя, а вообще - можно, только не домогаться - это моё условие.

Всё дело в том, что мне сейчас нужно в Хогсмид, а оттуда на Диагон Аллею, в знакомую мне аптеку, где не задают лишних вопросов, а время-то вечернее, боюсь не успеть до закрытия. Мне нужно купить смазку и презервативы, а то наши кончились, но скоро всё это снова пригодится.

- Скоро? О Северус, Вы - мой кумир! Какая выдержка ради любви, какое громаднейшее самоотречение!

- Да знаю я, знаю, только отпусти, ты же вон какой сильный!

- Всё, последний поце…

- Да до Хогсмида мне надо поскорее добраться, для нас же обоих! Поймите это, Орсий!

- По… Почему на «Вы»? Чем я обидел Вас, мой драгоценный Северус? Скажите, и я тотчас же исправлю это недоразумение или исправлюсь сам. Всё, что Вы захотите.

- Хорошо. Ты мой любимый, но отпусти меня на сегодняшнюю ночь. Мне нужно спасти юношу много моложе тебя от грубого насилия, хотя бы на ещё одну ночь спасти. Большего уже я не выдержу.

- Вы замените собой этого нежного юношу? Да, мой Северус?

- Представь себе Орсий, да, по крайней мере попытаюсь заменить.

Это всё, что я могу для него сделать… пока. Потом, после я обязательно что-нибудь придумаю для вызволе…

А теперь мне надо спешить, уже совсем темно. Ну, я пошёл.

А вслед ему эхом отзывался по коридору голос негодующего Орсия:

- Так, значит тот малыш, молокосос, дороже Вам, чем я?

Северус не ответил, но подумал:

- А может, и дороже. У тебя есть всё, что ни пожелаешь, даже любовник, ласковый и нежный. А у Гарри нет ничего, его приволокли в тряпье и в этих же тряпках он может предстать перед Волдемортом в любой момент, когда надоест Малфою или его интрижка откроется, и сгинуть навсегда.

- Так кого из вас двоих жальче? Правильно, мою бедную задницу, если я не успею в аптеку и к скорому, уже наверняка, вызову по Каминной Сети, который обязательно последует сегодняшней ночью, буду не готов. Надо же сначала светски повести беседу, потом выпить замечательного вина, может быть, подадут холодную закуску, чтобы легче было сношаться не на пустой желудок, у нас же высшее общество, дери его сам Сатана и целуйте демона Ада в причинное место. Интересно, а где у бомонда оно располагается?

Северус глубоко задумался, а потому и не слышал, что кричит ему распалённый «изменой» Орсий, о том, что он уходит от Снейпа навсегда, что его уже не вернуть, что он, в крайнем случае… подождёт, пока у любимого мага пройдёт увлечение мальчиками. И нервы Северуса остались целее, и самому Орсию стало стыдно за вспышку ревности к несовершеннолетнему, насколько он понял, мальчишке.

А Снейп зашагал своими ногами, схожими с ножками циркуля, тонкими, прямыми, по направлению к Хогсмиду, а из удобного тупичка, первым попадавшемся путнику по пути из Хогвартса, аппарировал на Диагон Аллею прямо в аптеку. Ему было плевать что касса уже не принимала денег, а фармацевт не отпускала лекарств. Он добыл всё, что ему нужно не уговорами так угрозами, а угроза Северуса Снейпа отравить кого-либо многого стоит, и вот сразу заработала старенькая касса, и фармацевт натянуто улыбалась ему в спину, когда рассчитавшись и получив необходимое, он уже покидал запертую аптеку, открыв дверь первым попавшимся пришедшим на ум «тёмным» заклинанием.

Северус спал, сидя в кресле, так утомила его поздняя вечерняя «прогулочка», когда в камине зажглось пламя, да не зелёное, а настоящее, сквозь него шагнул обнажённый человек, и это был… Гарри Поттер.

Пламя тотчас же погасло, но в очаге что-то недовольно шуршало и перекатывалось, словно угольки от настоящего огня. Северус, похрустывая затёкшими в казавшейся удобной при засыпании позе, суставами, встал, поворошил в золе - от неё исходил настоящий жар. Что за бред? Как мальчик мог пройти сквозь живое пламя и не обгореть? Ведь не пахло же жжёными волосами.

- Покажите Ваши ступни, мистер Поттер.

Юноша, прикрывая срам, повернулся к Северусу задом и показал одну ступню за другой. Кроме того, на внутренней стороне бёдер Гарри Снейп заметил кровопотёки, которые могли означать и означали только одно - мальчика зверски изнасиловал проклятый Люциус. Но всё после, после…

После все разбирательства, закрытые суды, множество охраны - конечно, ведь этот мальчик когда-то был Золотым! И на него идёт охота и мелкой сошки - Люциуса, и покрупнее - самого Лорда Волдеморта! Вот чудеса-то свалились на голову Северуса, в его прежде размеренную жизнь, полную неги и любви!

Да, ступни были чёрными от сажи - из камина её давно не выгребали хогвартсовские бездельники - домашние эльфы, но вот были ли под сажей волдыри?

- Ступайте в ванную комнату, а там сполоснитесь под душем и обернитесь любым полотенцем, чтобы не стоять как Адам, вкусивший яблочка.

- Да, я знаю с древа познания добра и зла, профес…

- Да идите же! Мне нужно закрыть, по крайней мере, на сегодняшнюю ночь Каминную Сеть, а для этого действа я должен остаться один!

- Ухожу и попробую не очень Вам наследить, профе…

- Да замолчите же Вы, Поттер! Мне нужно сконцентрироваться.

Идите мыться - неужели Вам не больно после того, что над Вами учинили?

- Это слово для закрывания всех дверей, окон и прочих отверстий в моём доме - claudero! - произнёс Снейп так торжественно и глухо, что у Гарри захватило дыхание.

Ведь все сложные пассы, которыми сопровожалась эта фраза и последнее, самое «страшное» слово, обозначающее всего лишь на латыни «закрыться», сделаны и произнесены без волшебной палочки!

Нет, это магия высшего порядка и, должно быть, очень тёмная и древняя. Больше Гарри подсматривать было незачем, и он ушёл искать ванную, не увидев, как Северус в изнеможении рухнул прямо на пол, а камин перестал гореть, и вместо него теперь была стена из огромных, необтёсанных валунов. Даже золы не осталось.

Однако до произнесения страшных слов Поттер бегло осмотрел комнату. Пол в ней был наборного паркета. Это он заметил по «проплешинам», не закрытым прекрасной работы, многоцветными коврами разного размера и даже формы - встречались и овальные ковры, и округлые. Дорогая, очень дорогая, неприятно схожая с той обстановкой, которая окружала бедного Гарри более полугода, маггловская раритетная мебель. Убранство комнаты завершала большая, на вид очень уютная кровать под балдахином со слизеринскими гебами по углам.

Только окон не было, а это весьма печально. Ну да, он же в подземельях Хогвартса в гостях у Слизеринского Ублюдка, как все гриффы называли за глаза профессора Зельеварения. Человека, который обязательно спасёт его от Люциуса - вот только какова будет цена этого спасения?

Наконец, зад и ступни заболели так, что Гарри вынужден был пойти в ванную. Он нашёл её довольно быстро - здесь, у профессора Снейпа, не было такого количества комнат, чтобы заблудиться, ведь Поттер не страдал топографическим кретинизмом. Это было ясно ещё с первого курса, когда он шастал по замку в поисках приключений, как то - встреча с неизвестным привидением, а лучше с Драко Малфоем, не боясь заблудиться или заплутать в коридорах Хогвартса и встретиться с мистером Филчем или профессором Снейпом.

Он помылся, и тёплая водичка сделала полдела - сразу почти перестал гореть зад, а чистота действовала умиротворяюще. С самого своего заключения у Малфоя Гарри мылся единожды - в первый день, а после Люциус запрещал Гарри даже ополаскиваться под душем, говоря, что хочет, чтобы от его мягкой игрушки пахло только ими обоими и во время траха всё нюхал потную спину заключённого в роскоши Поттера. А как он рьяно потом наяривал Гарри, возбуждаясь - вот извращенец! - от запаха немытого тела юноши - подростка.

Конечно, ванная комната в апартаментах «мягкой игрушки» была с дубовой, инкрустированной другими породами деревьев, дверью, но… на стену была вбита громадная скоба, а на ней и другой такой же, безжалостно вбитой в дерево двери висел простой на вид амбарный замок.

Однажды Гарри стало так мерзко от грязи, пропитавшей всю его кожу и покрывшей её, кажется, несмываемым слоем, что он выломал дверь вместе с замком. И откуда только силёнки взялись?

Но вымыться ему всё равно не дали - сразу прибежал Люциус, хотя и дело-то происходило непосредственно после его ухода. Словно на двери в ванную стояли Сигнальные Чары.

А может, и стояли…

Малфой тогда впервые позволил себе неожиданную грубость с Гарри, не дав тому кончить и истерев его анус так, словно не членом он орудовал, а наждаком, имея юношу в сухое отверстие прямой кишки. Тогда-то он впервые порвал Гарри.

И сказал потом назидательно:

- Это тебе за ослушание, щенок. Сегодня останешься голодным, а вечером я ещё вернусь.

«И вернулся ведь, вот гад!» - вспоминал Гарри, лёжа в уже чистой… почти воде. И снова тогда было совокупление на крови.

На крови Гарри, слух которого услаждали днём пташки… Когда вода перестала литься, Гарри нашёл на широком бортике поистине королевской ванны флакончик с мазью. Мистер Поттер сразу догадался, что это заживляющая мазь для сфинктера и прямой кишки, для истёртой слизистой. Лезть внутрь себя было одно «удовольствие», тем более что мазь пощипывала особенно натёртые до мяса места, но нужно было лечиться. Спасибо профессору Снейпу! Вот бы ещё какую мазню для ступней, а то так горят!

Вдруг раздался оглушительный грохот. Это стучали во входную дверь, а ванная располагалась неподалёку.

У Гарии аж всё опустилось от непреодолимого ужаса. Это Люциус, точно он, пришёл за ним, за своей «мягкой игрушкой»!

Гарри, разумеется, не знал всех перипетий «расставания» Орсия с Северусом, а потому прислушался в страхе и услышал явно пьяный молодой голос. То был не голос ненавистного Люциуса, это точно.

Глава 6.

- Простите, мой драгоценный Северус! Я немного пьян и…

- … И будешь спать на ковре, тобою же и подаренном. Я пьяным бываю редко да и то, когда меня никто не видит. Зачем ты вернулся? Ты же мог аппарировать в свой замок! Или ты боялся расщепиться?

- Д-да, боялся, а ещё очень хотел пасть в ноги и просить прощения.

- А вот скажи мне, Орсий, где ты так набрался?

- В каком-то очень грязном заведении в Хогсмиде, куда я отправился встречать тебя. Глупо, правда?

- Но я знаю тот тупичок, куда Вы обычно аппарируете, мы и вместе делали это чтобы ты… Вы показали мне маггловский Лондон или ещё зачем-нибудь, да хоть на Диагон Аллею!

Я ждал Вас, долго ждал… Пока не решился прогуляться по деревне, ну и набрёл… на свою голову. Там разливали отвратительное огневиски в грязные, захватанные стаканы, но мне необходимо было выпить, чтобы забыть всю горечь нашего расставания. Я выпил один такой стакан и решил, что был абсолютно неправ по отношению к тебе… Вам и мальчику.

Вы меня любите, Северус?

- Такого - нет, а протрезвеешь и без Антипохмельного зелья! - буду любить тебя, мой глупый Орсий.

Но сегодня нам придётся спать втроём. Я, конечно же, не оставлю тебя спать на полу - оттуда дует ужасным холодом, а ещё буду спать я и мальчик. Только поклянись не трогать юношу - ему сегодня до крови досталось, аж по ногам потекло, все бёдра были в крови со спермой… спермой этого садиста.

- Только назови мне его имя, и я засажу его в Азкабан. У моей семьи хорошие связи в Уизенгамоте, вот и использовали бы их, будь этот недочеловек, изнасиловавший мальчика, даже самим лордом Малфоем.

Северус выдержал паузу, а потом решил не распространяться болтливому и глуповатому, что уж тут говорить, любовнику обо всём. Он же растреплет всё в своём кружке молодых геев, а у гомосексуалистов не ценится верность постоянному любовнику ни на кнат, ни на полпенсовик. Северус тоже порою, даже будучи полгода с Орсием, изменял ему, но неохотно и мало - возраст не тот, чтобы солнечных зайчиков ловить. А вот теперь ненадолго, как он надеялся, вошёл в его жизнь несчастный Гарри.

О, а вот и он, лёгок на помине! Вот только стоит он не прямо, а на наружных сторонах ступней, изогнув ноги колесом - значит, не ходится будущему Герою по горячим уголья и даже золе.

- Сейчас я дам Вам мазь от ожогов, но учтите - у Вас, мистер Поттер, сразу же лопнут все волдыри, а это неприятно, из-под них вытечет лимфа, так что Вы не бойтесь ничего. И ещё - прописываю Вам несколько дней постельного режима с пятикратным смазыванием мазью. Та мазь Вам больше не потребуется - Вы молоды, у Вас всё должно быть хорошо, и Ваша слизистая просто обязана быстро восстановиться.

- А где же мне спать, профессор Снейп, сэр? Я посмотрел тайком в Ваши апартаменты и не нашёл больше ни одной кровати.

- Здесь, любопытный Вы мой, - и Северус похлопал рядом с собой, - в компании двух мужчин. Но мы не заставим Вас краснеть - я тоже сношался, как Вы знаете, с этим чудовищем в человеческом облике, и у меня временное воздержание от плотских утех.

- Да познакомьтесь же Вы, Орсий, с мальчиком по всем правилам вежества, хоть он и полукровка, как и я, но по матери, его фамилию Вы уже слышали, а Вы, мистер Поттер, проходите и ложитесь, сейчас я призову мазь.

Он более чистокровен, чем я, - продолжал вещать Снейп, как ни в чём не бывало, несмотря на сдавленные стоны Гарри, у которого действительно полопались все громадные волдыри, и стало больно - под ними была нежная розовая кожица, такая тонкая, что мазь щипала её.

- Хорошо хоть, в заднице перестало щипать, - думал обессилевший только теперь, попавший в мягкую постель, Гарри. - А то бы я точно заорал. Как же болят эти ёбаные ноги!

- Почему Вы оказались в горящем камине, мистер Поттер, ответьте только на один вопрос.

- Потому, что… он грубо изнасиловал меня, видите ли, ему жена не дала. Вот он и припёрся ко мне, злой, как чёрт и о-о-очень долго трахал. Я не выдержал и побежал к горящему камину, чтобы броситься в него и сгореть на хуй, но… почему-то попал к Вам.

- А почему Ваши волосы не обгорели? Вон они у Вас какие длинные.

- Да потому, что… он не давал мне не только помыться, как нормальному человеку, после его отвратительных трахов, но и голову помыть. Она вся была слипшаяся, словно бы жиром обмазанная, может, это и спасло.

- Да, это и спасло твои волосы, мальчик, а теперь я дам тебе снотворную пилюлю, и ты заснёшь, Вы заснёте, - тотчас поправился Снейп, а то он слишком разнюнился с отпрыском ненавистного Джеймса - Сохатого - да, Вы заснёте, мистер Поттер, и будете крепко спать.

- А Ваш… любимый, профессор Снейп, сэр, тоже будет спать рядом со мной? - робко спросил Гарри у Снейпа о так и не представившемся молодом, очень красивом человеке.

- Да, и он тоже. Сегодня мы спим втроём, но никто никого не тронет, тем более Орсий Вас. Он же чистокровный волшебник и делает исключение только для некоторых, в том числе, и для ме… Но что-то я не о том. Он поклялся не касаться Вас, поэтому на всякий случай, чтобы Вы не беспокоились, я лягу посредине, мне же теплее будет. Завтра что-нибудь трансфигурирую в постель для Вас, мистер Поттер, сегодня же я вымотан заклинанием Полного Закрывания.

- Я смолоду умел проделывать его мастерски, а сегодня свалился прямо на ковёр перед уже потухшим камином. А чтобы нам не было холодно, Орсий, трансфигурируй-ка временно это старинное зеркало в несколько одеял, и каждый будет спать под несколькими сразу. Подземелья зимой без камина - штука очень и очень неприятная, можно простудиться в минуту, и ещё, Орсий, я попрошу тебя из вот этих вязаных носок сотворить для юноши пижаму да поплотнее. А то он скелет скелетом что бы Люци… он, эта скотина державшая юношу впроголодь, ни говорил, называя Гарри своей «мягкой игрушкой».

- Так это всё-таки Люциус Малфой! Ну, с его семьёй у нас давняя распря за восхождение к рыцарям короля Артура, и мы не можем решить её - никто не в состоянии прочитать написанные на гобеленах, хранящихся в обоих родах и одинаковых, с небольшой только разницей, всё-таки ручная работа, словеса о происхождении одного из родов непосредственно от Мордреда проклятого.

У нас спор - который из родов проклят навеки? В общем, все процветают, а ведь проклятие когда-нибудь обрушится если не на наши головы, то на наших потомков.

- У тебя… будт потомки? - зашёлся смехом Снейп. - Ты же отъявленный негодяй и гей.

- Да, это, в некотором смысле, проблема - я же единственный сын, есть ещё две сестры, но они уйдут в другие семьи продолжать чужой род.

- Да знаю я всё о твоих сёстрах - недотрогах! Уж сколько раз рассказывал ты мне о своей именитой семье. Не пойму только, как тебя в Пожиратели Смерти занесло, с чего это всё.

Гарри меж тем, приняв обещанную пилюлю, давно спал, а вот пьяный Орсий не давал спать Северусу, хотя они уже лежали, тесно обнявшись и по возможности отодвинувшись от мальчика.

- Да я ж из-за прокламируемой благородным Лордом Волдемортом чистоты крови и пошёл. За чистоту крови я жизнь отдам!

- Ой ли? Прямо-таки и жизнь. Да ты в Большом Кругу во время пыток таких же грязнокровок, как я, в обморок упадёшь, и на тебя Лорд наложит Круциатус, как только ты придёшь в себя.

Я это проходил, но в обмороки не падал, однако Crucio был угощаем не раз, даже в своём, Ближнем Круге.

- А там пытают, в Большом Круге, я имею в виду, и полукровок? - со страхом спросил Орсий, мгновенно протрезвев от ужаса.

- Да, представь себе, там пытают, причём до смерти, не только магглорождённых и полукровок, но и чистокровных магов, отказавшихся в своё время сотрудничать с Лордом. Знай это и помни, в какое дерьмо ты вляпался.

Но обратного пути нет, и этот юноша - наше спасение. Ему суждено сразиться один на один с Лордом и либо погибнуть на наше несчастье, либо победить и убить как бы бессмертного Волдеморта. Даже госпожа Директриса не знает Пророчества, а я знаю.

- Пустите меня, Северус. Я не хочу лежать в обнимку с изменником. А Вы и есть изменник потому, что в Вас нет чистой крови, Вам не понять, что это та…

- Тогда выметайся из постели и из моей жизни навсегда! Орсий, Орсий, да ты, оказывается, настоящий фанатик! А я спал с тобой, думая, что ты добрый юноша, чьим-либо обманом завлечённый в Пожиратели. Я ведь тоже был таким! Фанатиком!

- Пока не стали пытать и насиловать магглорождённую, совсем юную, вот, как Гарри, ведьмочку. К счастью, она уже не была девственницей, но множественные изнасилования, в которых принимал участие и я, навсегда отбили у меня охоту до женского пола, какой бы красавицей дама не оказалась. Да, я тоже прошёл все испытания столь любимого нашим Лордом Большого Круга, я не белый и пушистый, нет, нет и нет! Я теперь злодей более высшего порядка - разрабатываю планы рейдов, веду отчётность по ним и… стою по левую почётную руку от Лорда Волдеморта на его ужасающих «увеселениях» в Среднем Кругу.

А там спецы-то «получше» будут, и не всякую жертву посылают на муки в Средний Круг, но только избранных. Там-то, в основном, и пытают, опять же до смерти моими ядами, сваренными в лаборатории Лорда, чистокровных волшебников и ведьм. Там нет никаких изнасилований, только Рудольфус ЛеСтранж подносит мой быстрый яд ко рту жертвы, она помучается минуты три - пять и… всё.

- Obliviate localus! - на этот раз Снейп вытащил из-под подушки волшебную палочку.

А вскоре пожалел о заклинании Частичного Забвения, ведь молодое поколение должно, просто обязано пройти через страшнейшие воспоминания Северуса Снейпа! Но Орсий, заражённый идеей чистоты крови, попросит об аудиенции, может быть, ему её предоставят, если он скажет… о ком будет говорить, и всё разболтает, а двойному шпиону такого допускать нельзя!

- А теперь убирайся вон, Орсий Марс Легутт!

- Но как же так, почему, мой Северус? У меня в голове такая лакуна в памяти, кажется, мы говорили о близящейся нашей настоящей близости. Оцените каламбурчик, мой дражайший! Разве мы поссорились? Но я не помню, не помню, не помню, при каких обстоятельствах!

- При очень серьёзных, о чистокровный волшебник, связавшийся на свою голову с нечистым, негожим и, вообще, отвратительным полукровкой!

Ладно уж, я дам тебе время до рассвета, а потом - вон!

- Мы разбудим юношу, кстати превосходно сложенного и с приятным личиком. У него, как мне показалалось, необычные зелёные глаза, я прав?

- Но-но, поосторожнее насчёт Гарри! Да, и ты прав, Орсий Марс Легутт, и именно твоё семейство происходит от единственного внебрачного сына Мордреда окаянного и на кого-то из вас падёт проклятие, и уже вскоре! Я разбирал эту надпись на норманнском, и теперь, после твоего рассказа о двух гобеленах, практически идентичных, мне всё стало ясно.