Мятежный орден

Глава 7

Описать все происходившее можно только одним словом — фарс. Ихрим произнес речь о том, что наместник опорочил доброе имя города, предал его жителей и самого Фархата, главу клана ифритов, которому и принадлежит по факту эта клоака. В своих словах работорговец умудрился упомянуть и меня, с моим немаловажным вкладом в обеспечении спокойствия в городе, забыв при этом рассказать, что мой белый варг сожрал как минимум трех бродяг в нижнем городе. Об этом мне шепнул один из воинов Ихрима, сопровождавших процессию вельмож.

Как ни странно, но пышные речи и лесть подействовали на Игнис. Огненный лев вынес приговор наместнику, и не став слушать его блеяния, просто наступил на него, превращая в подгорающее пятно на земле.

— Вы выкорчевали поганый плод, способный заразить все соседние. Ихрим Железнорукий, ты смог удержать этот город от хаоса и разрухи, ты помог Михаилу Ма’Фону уничтожить темную кляксу на земле Кардка, тебе и быть правителем! — хранитель стихии расправил свои крылья. — Амулет призыва забери себе, и будь уверен, теперь к городу Тысячи Барханов будут относиться внимательнее.

Игнис оттолкнулся от земли и взмыл в воздух, опаляя всех присутствующих жарким ветром. Хранитель стихии огня покинул город, но оставил после себя пищу для размышлений. Та легкость, с которой Игнис принял решение о новом наместнике, поражала, и тем более было удивительным что питомец властителя мира назначает на должности. Наверняка еще очень многого я не знаю о этих загадочных существах.

— Ну что мой друг, спасибо тебе, — подошел я к тяжело дышащему Каю.

Мой большой питомец выглядел побитым, но не сломленным. Тот факт, что он простоял на ногах все то время пока Игнис не улетел, говорит о том, что характер этого парня, очень упрямый.

— Не дергайся, будет больновато, — приложил я к его шерсти свои руки и активировал лечение.

Мана ухнула как в бездну и уже через десяток секунд, мой личный запас иссяк. Пришлось подключать артефакт накопитель. Долгих две минуты я вливал энергии в хранителя стихии, при этом выслушивая его жалобные урчания. Когда энергия перестала втекать в тело Кая, а он не прекратил издавать жалобные звуки, я понял, он изображает! Феса, выбежавшая к нам, как только улетел Игнис, крутится вокруг больного, а он и рад стараться играть!

— Эй, ты, актер погорелого театра, переставай, — от такого заявления, собравшиеся вокруг зеваки из категории вельмож, даже дышать перестали, для них подобное обращение с животным, почти равным правителю, недопустимо.

— Рад, что у вас все получилось, — подошедший к нам Ихрим сиял сильнее чем начищенная золотая монета. — Трудностей не возникло?

— Возникло, — мой кулак врезался в счастливую морду тигра.

— Стоять! — рявкнул работорговец, останавливая, уже обнаживших оружие, своих воинов. — Заслужил.

Сплюнув на землю кровь, он утер юшку с лица и похлопав себя по щекам, чтобы прийти в норму, вновь повернулся ко мне.

— Поговорим? — голос Ихрима был чуть заискивающим.

Он уже не был тем уверенным работорговцем с тысячами воинов за спиной, нет, теперь он наместник. И как обладатель этого сомнительного статуса, он должен думать о городе, пусть из себя он и представляет клоаку. У меня за спиной два хранителя стихии, которые с радостью разрушат все здесь, стоит только попросить их об этом. Он это понимает, и готов пойти на уступки, лишь бы сгладить острые углы. А точнее один большой угол. Он знал, что сюда придет Игнис, знал и не предупредил.

— Не думай, что тебе просто так сойдет с рук твое лукавство, — убить я его не мог, мало того, что нас связывает клятва, так еще и чертов огненный лев вновь прилетит сюда разбираться.

— Я всего лишь не договорил, не виноват же я в том, что ты малоопытен в клятвах, — новый наместник явно не видел проблемы, и теперь просто старался сгладить конфликт, с будущей торговой стороной. — Я дам дополнительную скидку на воинов, скажем, три процента! Щедрое предложение!

— Пять процентов дополнительно сверх оговоренного, и ты лично примешь участие в допросе Пархата, — лицо Ихрима приобрело мечтательное выражение лица.

— Согласен, — согласился он на условия, в которых каждый лишний процент, это тысячи сэкономленных золотых монет. — Уберитесь здесь! И пожалуйста, выкиньте за стену туши этих двоих, они воняют после смерти еще хуже! Пойдем, дорогой мой партнер, я с радостью покажу тебе место, где в этом замке древних можно найти пыточную!

Оставив недоумевающих вельмож разгребать последствия смены власти, мы с Ихримом направились обратно в местную твердыню, на деле оказавшуюся еще одним проектом древних. Не удивлюсь, если они собирались устроить из этого мира арену для битвы, а замок, это оружейная для гладиаторов.

Большую часть гвардейцев я попросту отправил обратно в таверну, нечего им тут тереться и маяться бездельем. Фесу отправил вместе с ними, пригрозив, что если еще раз ее потеряют, то могут не попадаться мне на глаза. Девушка упиралась и пыталась доказать, что она может находится рядом, ведь она собственноручно убила кучу перерожденных, но я не стал ее слушать и сослал с глаз долой это ходячее несчастье.

Пархат очнулся, хоть и был вялым. Возраст у него был все же почтительный. Но несмотря на его года, нежничать с ним не собирались. Ша и Фредмут вели его вслед за нами, куда-то в подвалы замка.

Темная гранитная лестница не была освещена. Факел оказался лишь у запасливого Фредмута, поэтому шли мы в полумраке. Опустившись на добрый десяток метров под землю, мы прошли коридор с камерами. Решетки темниц были из того же материала, что я видел в месте собственного заключения. Для проверки я даже коснулся рукой одного из прутьев, и сразу же почувствовал, как мана утекает сквозь пальцы, касающиеся холодного метала. Надо запомнить это место, возможно магистр расположился в похожем. Вряд ли такие замки встречаются очень часто.

— Я бы на вашем месте не увлекался подобным занятием милорд, — голос Фредмута был далек от спокойного. — Это серебро древних, оно вытягивает ману и со временем закупоривает каналы ее проводящие, отчего их владелец теряет возможность использовать способности!

— И часто такой материал встречается? — прикинул я в уме, что неплохо было бы себе из него дополнительное оружие выковать, с отличным бонусом, против моих врагов.

— Только в таких местах как это, — Ихрим шел ровно по центру коридора, и ни на шаг не приближался к камерам. — Их мало, очень, а прутья эти не спилить и не вырвать. Твои мысли о создании оружия из этого метала не новы. К сожалению, никому не удалось их реализовать.

Отлично, пусть я не смогу получить отличное оружие, но мне и моего достаточно. А вот информация о том, что серебро древних есть только в подобных местах, и что их очень мало, сужает круг поисков места обитания магистра.

Занятый этими мыслями, я вошел в самую дальнюю комнату, достаточно просторную по сравнению с камерами. Вот только места пусть здесь было и больше, но заключенному тут явно не хотелось бы оказаться. Фредмут, оставив Пархата на попечение Ша, сложил пару подготовленных дров в очаг и поджег его от факела. Света стало больше, и нам открылась вся прелесть данной комнатки. Большой стол с застаревшими пятнами крови, пара огромных крюков под потолком, с явными ошметками плоти, и инвентарная доска, на которой висели инструменты для пыток на любой вкус.

— Вот значит куда он делся, — Ихрим поднял порядком разложившуюся голову со стола. — Это мой шпион, приглядывал за наместником. Видимо попался на чем-то.

— Не попадался он, — впервые заговорил пленный орк, посмеиваясь и булькая кровью из разбитого носа. — Этого говнюка я лично запытал до смерти, потому что захотел! Он сдался, через полчаса, рассказал все что знал, но я пытал его просто так! На его месте мог оказаться любой! Ха-ха….

Договорить он не успел, гнев с трудом сдерживаемый Ша, вырвался наружу в виде жесткого удара под дых. Пархат закашлялся и упал на пол. Стоит сказать, что офицер гвардии быстро взял себя в руки, и поднял пленного.

— Мальчик из Тяжелого кулака, я помню тебя, — язвы и яды в его голосе оказалось столько, что казалось вся комната скоро утопнет в них. — Я помню, как ты ездил по всему Кардку, в поисках своей невесты, помню, как заезжал к нам, весь потерянный, слабый, побитый судьбой. Жаль ты отказался тогда зайти в шатер, спешил искал свою любимую. Она была там, в шатре, разбойники притащили ее ко мне и продали за жалких пять серебряных монет! Всего пять монет, а сколько веселья для моих парней!

В момент последней фразы, я успел активировать тройное усиление и выставить руку перед ятаганом Ша, опускающимся на голову Пархата. Лезвие прошло сквозь верхний слой мышц и костей, остановившись лишь на середине ладони. Время вокруг на долю мгновения остановилось. Пока первая капля крови падала на пол, Фредмут всем своим телом снес Ша в сторону, после чего заломил ему руки. Ихрим все это время, подбирающий инструменты для пыток, лишь с интересом повернулся, он не испытывал страха, что что-то может пойти не так. Пархат же, чертов ублюдок зубоскалился и смеялся своим булькающим голосом. Вытащив из раны застрявший клинок, я откинул его в сторону.

— Твой ручной зверек, позор расы, потерял право называться гвардейцем! — ехидный голос старика резал слух.

— Только мне решать, что он потерял, а что нет, — залечил я рану на руке.

— Его будут сторониться все его друзья и товарищи, веры нет гвардейцу, что поднял руку на господина, он пропащи…, — голова орка дернулась в сторону и он вновь потерял сознание, хотя я всего лишь шлепнул его легонько по щеке.

— Вот черт, совсем забыл про усиление, — поднял я тело одной рукой и положив на стол активировал повторно лечение, не хватало чтобы он умер. — Фредмут, отпусти ты его. Засунь лучше кляп в рот этому ублюдку.

На Ша было жалко смотреть. Бесстрашный воин и доблестный гвардеец, он нарушил главное правило и сейчас только я решаю, жить ему, или умереть. Даже Горх, отец парня, мой вассал, ничего не сможет мне сказать, он сам пошел на подобный риск.

— Милорд, я…, — от стрессовой ситуации он вновь начал обращаться ко мне по титулу.

— Помолчи, — устало выдохнул я. — Ты идиот. Осознал?

Отвечать он не решился и просто кивнул.

— Этот кусок дерьма, ничего не знает о твоей невесте, потому что он соврал, — глаза буквально на глазах наполнялись надеждой и ему было неважно, что Лилу давно могла умереть от тысячи причин, он просто верил. — Я убил его сына. В отместку, он отдал весь свой род на заклание, лишь бы убить меня, но ничего не вышло. Сейчас он на пыточном столе, и представляет собой ценность, лишь в качестве дополнительного источника информации. Это понятно?

Вновь получив утвердительный кивок, я повернулся к Пархату, что после лечения пришел в себя.

— Единственный его шанс насолить мне, это умереть ничего не выдав, — в глазах парня наконец-то начало проступать осознание. — Ты чуть было не помог ему отправиться на тот свет. Никогда не поддавайся эмоциям.

Повернувшись к нашему клиенту, я выразительно глянул на Ихрима, уже разложившего инструмент.

— Пока мы не начали, я хотел бы узнать твою версию, возможно ее одной хватит, — взял я стоящий у стены стул и расположился в первом ряду зрителей.

— Я был простым наемником, одним из тысячи других вояк под солнцем Кардка, — усы Ихрима дернулись, отчего на долю секунды его сходство с простой кошкой резко возросло. — Судьба подкидывала мне неприятности, одни за другими и чтобы выжить, в конце концов мне пришлось пойти по другому пути. Рабы, в Кардке их сотни тысяч, вот только в Шарфоне и других городах было полно своих торговцем живым товаром. Я направился сюда, по слухам это место для сильных, что любят пожирать слабых, так и оказалось. Я развивался, моя репутация росла, и я богател, но медленно, чертовски медленно! В один день ко мне прислали адъютанта наместника и пригласили на встречу.

— Дай угадаю, там был представитель ордена и вот он, — кивнул я на Пархата.

— Да, — Ихрим провел когтем по лезвия мясницкого ножа высекая искру из метала. — Они выполняли поручения Магистра. Ему зачем-то понадобились тысячи рабов. Купить он их не мог, точнее мог, но это разрушило бы всю секретность, которую они так стремились соблюсти. В ходе беседы, они предложили мне место в их синдикате. Мне предложили скупать по всему Кардку излишки рабов, любых, даже самых больных и хромых, на что они им были нужны, не знаю до сих пор. Орки захватывали рабов и свободных людей, наместник осуществлял транспортировку через тайный портал у себя в замке, а я дополнял эту реку своим небольшим ручейком, постепенно разросшимся до половины всех отправляемых.

— И все это началось, когда гремела война между демонами, ангелами и драконами? — задал я вопрос.

— Примерно так, — кивнул он на мои слова.

— И что же местный кардинал? — все еще пытался я понять, как фигура такого масштаба, не могла не знать про подобную аферу у себя под носом.

— Старик Кинхо? Он был против войны, и открыто перечил Магистру, собственно не он один, но у него хотя бы хватило духу запретить местному отделению ордена нападать на ифритов, на тот момент еще союзников ангелов, — Ихрим говорил о кардинале с такой теплотой, словно он его родной отец. — К сожалению, в скором времени, когда Магистр понял, что выигрывает, он занялся наведением порядков. Кинхо досталось больше всех. Убить кардиналов, значит бросить тень на самого себя, вот Магистр и сотворил с ним то, что не убило его, но и живым он является теперь лишь номинально.

— Занятно, — окинул я взглядом нового наместника города, и зацепился за то как он потирает свою отросшую конечность. — Последний вопрос. Почему ты вышел из их синдиката? Неужели не понравилось жить в роскоши?

— Роскошь, лишь наносное, — взгляд Ихрима упал на Ша, тихо стоящего в углу комнаты. — Я стремился к положению, чтобы не бояться. Не умереть в подворотне, от ножа бандита, не прозябать в старости в лачуге, потому что моим сыновья пришлось пойти на войну и не вернуться. Все это лишь ради безопасности и будущего. Когда сын Пархата обуздал белого варга, старый орк потерял всякие грани. Он был инициатором уничтожения целого рода, соперничающего с ним. Подав свой план под соусом увеличения количества рабов для Магистра, он заручился поддержкой наместника, и всех шаек города. Я сказал нет, за что он лишил меня руки. В назидание! Чтобы не думал рассказать кому о их делах!

Сверкнувший отблеском огня мясницкий нож опустился на привязанную руку Пархата, отрубая ее по самый локоть. Ровно настолько, насколько отсутствовала рука Ихрима, когда я его только увидел.

Стон боли вырвался сквозь кляп, но и только. Я приложил ладонь к ране орка, и остановил кровотечение.

— Оставлять этих ублюдков рядом с собой было опасно, поэтому я и решил, что пора сменить власть, — поднял он амулет, который с такой силой сжимал наместник, перед тем как в город прилетел Игнис.

— Полмиллиона золотых за разговор с правителем этого мира, столько стоила гарантия того, что я стану наместником, — улыбнулся Ихрим. — Твой визит в город позволил лишь все осуществить гораздо быстрее, за что я тебе очень благодарен!

— Не стоит, это была взаимовыгодная сделка, — встал я со своего места.

— Я узнал все что хотел. Что будет с этим ублюдком, мне плевать, не думаю, что он сможет что-то еще сказать мне, — похлопал я по плечу обреченного. — Ша, составь компанию нашему другу, узнай все что сможет тебе помочь понять, как и куда могла пропасть твоя невеста.

Хмурое лицо орка, приобрело куда как более радостное выражение. Он явно был не против поболтать с виновником своей трагедии.

— Только особо не задерживайся, мы в скором времени покинем этот город, — махнув Фредмуту я пошел к выходу, остановившись лишь у самой двери. — Ихрим, не забудь про наши договоренности, когда к тебе прибудет мой вассал, с целью покупки рабов.

Получив утвердительный ответ, я вышел из пыточной и направился на выход. Не успел я пройти и десятка метров, как крик боли раздался из-за закрытой двери. У Пархата сегодня точно не самый удачный день.

— Выходка Ша, останется в этом подвале, его глупые эмоции не станут причиной потери хорошего офицера, — это были единственные слова, произнесенные мной за все время пока мы с Фредмутом поднимались наверх.

Терять верных воинов, последнее дело, когда впереди на горизонте маячит война, гораздо более серьезная, чем могла бы показаться на первый взгляд. Магистр скармливает Хель рабов, тысячами. Неудивительно что она стала столь сильна. Вот только вопрос, зачем он это делает?