Как в воду глядел, если честно…
Романенко не собирался даваться живым, похоже. Или же решил как можно больше на тот свет отправить тех, кто за ним пришли. Паскуда же! Не дебил и хорошо понимал, моментально просек, что им живым нужен, чтобы сдать посредников, заказчиков и тех, кто с ним такую вот сеть «решал от закона» раскинул.
Тихо все сделать не получилось. Впрочем, никто из них, если уж на чистоту говорить, на идеальный вариант и не рассчитывал. В жизни тот случался куда реже, чем у теоретиков.
Да и босс, судя по всему, вновь выпившим был, хоть и не так набрался, как перед их последней встречей. Нервничал? Ощущал, что вокруг сужается кольцо? Вполне вероятно, чуйка и у него должна была бы хорошо работать. Но явно утратил из-за этого внутренний тормоз.
Они выдвинулись, стоило Романенко до машины дойти. Но и тот моментально ствол вытащил, начал отстреливаться. Четко ж понимал, мудак, что его с поличным возьмут: на руках деньги, маршрут известен, очевидно, раз ждали, как и то, с какой целью он шлялся по этим притонам…
В некоторой степени делало приемлемым ситуацию то, что в плане меткости бывший командир уступал Диме капитально. Или руки у Романенко сильно дрожали, х*р знает. Да только ж им не просто его надо устранить! Живым взять, еще и так, чтоб говорить и мыслить был способен!.. И это конкретно осложняло задачу.
А у Димы, как назло, дебильная позиция: машина перекрывает часть поля. Или же Романенко, пусть и пьяный, очень грамотно обстановку использует…
Давит, прессует ясное понимание, что вариантов нет, — надо менять локацию.
Рванул, пригнувшись, жестом показывая остальным, куда направился. Ребята поняли, поддержали, отвлекая на себя внимание. Конечно, просто так палить — тоже паршивый вариант, но все же ему помогло… Подобрался, благодаря этому, близко, одна машина до припаркованного авто Романенко. На корточках, не поднимая голову из-за корпуса автомобиля, обошел… Вот тут босс и обернулся, точно тот самый зверь, о которых Дима недавно думал, угрозу уловив.
На долю секунды застыли оба, глядя глаза в глаза и пытаясь просчитать действия другого. И шикарная же позиция, елки-палки! Но нельзя Романенко убивать — прям напоминать себе приходится. Быстро сместил прицел, нажал на курок, в рабочую руку целясь. По периферии сюда броском остальные ребята подтягивались.
Выстрел…
Только и босс выстрелить успел в последний раз до того, как заорал, выпустив оружие из повисшей руки. А Романенко-то ничего не сдерживало…
Хорошо, что Дима в жилете, конечно… Только, бл*! До чего же больно!.. Привалился к машине, у которой сидел, со свистом выдохнув. Левое плечо огнем горело!..
Ага, понимал, почему Романенко так орет, хотя тому ж еще парни и руки выкручивали, упаковывая уже в наручники. Повалили бывшего сослуживца мордой в мокрый асфальт…
А у Димы, наоборот, будто перекрыло глотку, легкие сдавив с какой-то радости. Разум куда-то уплывает, потемнело в глазах с чего-то. Но уже можно на секунду отключиться, вроде потащили того к бусику, увидел…
Сейчас выдохнет, посидит две минуты. И за Алей поедет…
Что-то точно пошло не так, как они планировали. Алина была еще достаточно адекватной, чтобы анализировать. И при этом ее бил настолько иррациональный ужас, такой страх изводил, какого в жизни не ощущала еще! Будто вновь на полу в родном отделении! Только непонятная, пудовая тяжесть в груди, и кого бояться нужно, неясно. Еще глубже ужас.
На улице ночь — Дред давно должен был вернуться. И если его не было… значит план, как нередко случалось, покатился в бездну. А она места себе найти не может, носится по кухне из угла в угол, выпив уже пятую, кажется, чашку кофе (что тоже, конечно, спокойствия не добавляло), и заламывает руки… Потому что до холодного, липкого пота за него боится! Не о себе волнуется, не о том, как выбираться станет, если с Дредом случится что-то… Вообще, ни одной мысли об этом!
Он не отвечал на сообщения… И это разрушало внутри некую неосознаваемую до того опору, заставляло чувствовать себя беспомощной и бессильной.
Какая-то полубессознательная попытка молиться, хоть ни единой молитвы толком и не знает… Путаются мысли, обрывки строчек и фраз в голове цепляются, пытаясь сложиться хоть во что-то приемлемое, что обращением к небу может засчитаться. Только вот, поди разбери, сработает ли такая «молитва»?.. И с каждой убежавшей минутой, с каждым следующим часом, новой звездой, появляющейся на чернеющем небе, лишь сильнее накрывает горьким осознанием — ничего хорошего не предстоит.
В груди холод застыл такой, как в льдистых глазах Дреда чудился поначалу.
Странно, никогда ни суеверной не была, ни подверженной панике, а теперь… Видно, просто не проникал до него никто так глубоко в суть ее естества, не становился за короткий промежуток времени настолько важным и близким, как этот ехидный, замкнутый и такой необходимый для нее мужчина! Сейчас даже то, чем он занимался, не играло для Алины никакой роли!
Только бы живым вернулся. Только бы с ним ничего не случилось…
Звук подъехавшего к воротам авто заставил застыть посреди кухни. Напряженно замерла, леденея внутри еще больше. И ни единой хорошей мысли. Потому что, могла поспорить, заглушили не тот двигатель, который был в машине Дреда. Вот с чего? Не механик же совсем. Но иначе работало, цапнуло, обратила внимание. Уверена, что не их авто…
Только кто тогда?.. Бесшумно, крадучись, выскользнула на улицу, внимательно следя за калиткой и крепко сжимая все тот же бессменный нож, свое единственное оружие.
— Алина? — очевидно, понимая, что не стоит тихо появляться, закричал тот, кто приехал. Мужской голос гулко разнесся по тихой улице частного сектора. — Это я — Евгений.
Она узнала по голосу. Но, будь оно все проклято! Этого агента она точно не ждала, хотя ему и можно доверять было, со слов Дреда… Но где сам Дред?! Где ее мужчина?!
Жгучая игла вонзилась в висок будто бы, растеклась по лбу давящей болью.
Появление Евгения не могло сулить ничего доброго. Потому как они с Дредом такой вариант даже не обсуждали.
— Алина! Я приехал забрать вас, откройте, пожалуйста. Ключей у меня нет. Только адрес оставил… Дред, — Евгений очень осторожно постучал по металлу. То ли не был уверен, что его услышат, то ли, наоборот, не хотел грохотом лишнее внимание привлечь.
А она не специально молчит. Не может просто сказать ничего — горло спазмом свело, как немая.
Повисла пауза. Евгений с той стороны тоже молчит. Доносятся какие-то звуки, словно переминается с ноги на ногу. Может, пытается открыть-таки калитку? Наклонился? Изучает замок?
Подошла со своей стороны, разрываемая сомнениями и страхом… предчувствием того, что ей точно не понравятся новости.
— Алина? — наверное, он тоже услышал ее шаги, вновь окликнул. — Не бойтесь, я один, со мной никого больше. Дред попросил вас забрать, когда все закончится… Откройте, пожалуйста.
У нее не то чтобы имелся большой разброс вариантов. Если пришли ее устранить и Евгений не один, наверняка окружили участок и это все только для отвлечения внимания. В таком случае, уже достанут, не убежит отсюда, у нее и оружия толком нет.
И все же Дред ему верил. Возможно, именно потому, что сама стала доверять мнению и словам своего мужчины за эти дни, Аля протянула свободную руку и открыла замок, распахнув калитку. Петли не скрипели, Дред хорошо за этим следил.
Евгений стоял на улице один. В полутьме далекого фонаря сложно было нормально рассмотреть его лицо. Но пистолет на нее никто не направлял — уже счастье.
— Где он? Где Дред?! — первое, что спросила, буквально проталкивая слова сквозь горло.
По правде сказать, этот вопрос интересовал ее больше всего остального! Даже собственная судьба сейчас отошла на второй план.
Евгений будто ровнее спину вытянул, вскинулся, уже воздух набрал, чтобы ответить… И тут на нее прямо глянул. Мгновенно, как сдулся весь, сник. Почему-то переступил с ноги на ногу, словно растерянно, что ли… Потянулся куда-то в карман. Алина напряглась, но Евгений пачку сигарет вытащил. И молчал, пока не прикурил и не сделал первую затяжку.
Ей категорически не понравилась такая реакция! Та точно не могла означать ничего хорошего!
— Где Дред? — повторила требовательно, так и стоя в проеме калитки: и сама не выходила, и Евгения не впускала во двор. Не осознавая, нож вперед выставила.
Агент глянул на тот, но не предпринял попытку выбить, да и с места не двигался.
— Все пошло не совсем по плану, Алина, — выдохнув горький дым и словно горло прочистив, глянул на нее из-под бровей.
Тяжело, мрачно. И у Али сердце вдруг пропустило удар, замерев в груди. Сжала руки так, что пальцы заломило. Стоит, смотрит на умолкнувшего посреди фразы Евгения, ждет, пока опять затянется.
— Он погиб… Я отвезу вас в управление. Надо восстановить документы и закончить формальности. С родными встретиться сможете… — так, будто пытался замаскировать то ужасное, что сказал первым, вдруг торопливо, без пауз начал перечислять Евгений.
Но она его даже не услышала толком. В голове зашумело, заложив уши. Ничего после «погиб» не восприняла. Рука безвольно повисла, выронив нож.
Быть этого не могло! Просто НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!
ОН обещал ей, что вернётся! Слово дал. Клятву… И все рассказать о себе обещал тоже! Имя… Господи! Аля даже не знала его настоящего имени! Он клялся, что назовет то!
Не мог он умереть!..
Взрыв боли! Изнутри словно все выжгло, полыхнув, разорвав в груди, как снарядом. Кажется, покачнулась. Ухватилась невольно за столб, на котором калитка висела.
— Алина?! Все нормально? — Евгений двинулся к ней, бросив сигарету на землю, не затушив.
А она вскинула голову, стоит, смотрит на агента… В голове просто вибрировало криком, каким-то диким, глубинным стоном. Но сквозь стиснутые до ломоты, до боли зубы ни звука не вырвалось. Только зажмурилась, мотнув головой, словно этим жестом отрицала, отметала все, что Евгений пытался ей донести. И молчит. Опять накрыло беззвучным пологом словно бы…
Он НЕ мог погибнуть! Не мог… Она отказывалась в это верить! Слишком много Дред ей еще должен, а он точно не из тех людей, кто долги оставляет или предает доверие, разве не так?..
— Алина? — Евгений все же переступил условную линию, зашел во двор, будто подхватить ее собираясь.
Только Але от одной мысли о чужом прикосновении тошно до омерзения вдруг. Видно, навек Дред выжег на каждой ее клетке свою метку и след, свое требование доверия и принадлежности. Ничьих касаний больше чувствовать не хочет…
«Не мог он погибнуть!», — бьется внутри, как той самой молитвой, которую никак весь день сложить в голове не могла.
Да и рисковал бы Дред собой ради управления? С чего бы?!
Но тут в этой звенящей какофонии мелькнула опустошающая мысль: «А ради нее? Рисковал бы ради Алины?.. Что ему условием поставили, участвовать в операции уговорив?..»
И как будто что-то оборвалось внутри, затопив грудь почти физической болью. Он ведь не раз уже именно это и делал…