Глава 46

Было как-то странно вновь зайти в отделение.

На входе еще висели фото всех погибших, оставались лампадки и цветы, которые принесли жители города… Она несколько минут простояла перед фото Ромы, Тани, Толи… Вглядывалась в почти родные лица, думая о том, что уже никогда не увидит их, и в тот же момент чудилось, что сейчас они все вывалятся из дверей, весело смеясь над чьей-то шуткой.

Очень тяжело. Но, судя по всему, ее друзей помнили и по ним скорбели. Это… не утешало, нет, но дарило некое ощущение смирения, что ли.

Однако, тем сложнее для Алины оказалось переступить порог.

Ждала ли она, что стены и пол до сих пор в крови? Нет. Наверное, нет… Но и первый шаг через порог было страшно сделать. Почему-то подсознательно внутренне сжалась, дыхание затаив…

В голове крики, выстрелы и сирена тревоги… А вокруг на самом деле ничего этого нет.

Все чисто, следов не осталось. Стойку дежурного переделали, совсем новую поставили. И когда только успели? А само помещение заполнено людьми.

Ни единого знакомого, все почти молодые, видно, что из учебки недавно. Двое только постарше, из других отделений перевели, ей Николай Андреевич успел рассказать, когда с водителем на вокзале встретил.

Начальник ее и на служебную квартиру временно отвез, дождавшись, пока Алина примет душ и переоденется в форму. Ну и сюда привез, пообещав отпустить на завтрак после первого построения и знакомства со всеми новичками. Они теперь как-то интуитивно рядом держались. Два выживших… которых остальным не так и легко понять.

— Что, тяжело? — поинтересовался подполковник, поравнявшись с Алиной.

Николай Андреевич тоже сдал, конечно. Правда, ощущалось, что предстоящая работа его воодушевляла и придавала силы. Даже на трость, которую теперь использовал для опоры, не так явно наваливался. Больше того, чудилось: того и гляди, отбросит ее, потому что мешает, сдерживает, и примется носиться по отделению, как до этого всего нередко случалось!..

Но все же, еще толком не восстановился после тяжелых ранений. Ему бы отлежаться хоть месяц…

Только что Алина станет говорить, если сама готова ринуться в работу с головой, лишь бы забыться? А у подполковника своя боль и раны в душе, предательство тех, кого много лет друзьями считал, груз вины за смерть подчиненных… Тоже прожить подобное не так и просто.

Так что они оба друг друга стоили. Не ей напоминать начальнику про здравый смысл. Но вот подстраховать и помочь ему Алина вполне может. Так что оба, очевидно, станут задерживаться на рабочем месте.

— Есть такое… — согласилась скупо. До сих пор с усилием себя говорить принуждала, хотя и раньше болтушкой не слыла. Но теперь…

Молчание, как спасение, видела. И не надо никому ничего объяснять, просто характер такой теперь. Просто не общительная… Кажется, так ей Евгений когда-то Дреда описывал. Господи! Дай силы просто жить, как оно идет… Или уже сдохнуть от этой внутренней боли, что ли!

— И мне тяжело было в первый раз, — согласился Николай Андреевич, который теперь чаще говорил за них двоих, видимо. — Ну да ничего, Аля, прорвемся! У меня для тебя еще есть несколько сюрпризов, и они точно понравятся, — она каждый раз вздрагивала, когда он так ее называл, но не поправляла подполковника.

Странно, но сейчас он ей самым близким человеком ощущался. Тем, кто больше остальных понимал это ужасное, выедающее изнутри чувство потери. Пусть у Алины оно не только из-за погибших друзей выло в голове.

— Прорвемся, — согласилась.

Про один «сюрприз» уже узнала: Николай Андреевич оформил ее на дальнейшее обучение, заочно устроил, чтобы Алина и работать могла, ему помогая, самому подполковнику сейчас не вытянуть всего было, и повышать свой уровень.

— Просто патрульным остаться — не твое, Аля, давай честно признаем. И такая голова, как у тебя, в полиции как бы не больше нужна была, чем просто человек, который ездит целыми днями, бытовые проблемы решая. Ты не можешь такой шанс упустить, — по дороге сюда уговаривал ее Николай Андреевич, не позволяя и слова вставить.

Правда, Алина и не спорила. Не то чтобы прям «за» была, но и не против. Да и потом, какая разница?..

По поводу того, что начальник ей еще приготовил, не выспрашивала: любопытство в ней сейчас тоже куда-то пропало, как и все иное, кроме тоски и боли. И зачем Николаю Андреевичу портить сюрприз? Пусть начальство хоть порадуется своим задумкам.

— Сегодня погода хорошая, тепло, солнечно, построение общее на заднем дворе. Уже предупреждены все. Пошли, будем знакомиться с людьми. Расскажем, что у нас принято да как. Заодно и сами к новичкам присмотримся, — похоже, наконец, переведя дыхание, расправил плечи Николай Андреевич, не подозревающий о ее мыслях, как Алина надеялась.

И первым двинулся через весь зал, стараясь как можно меньше на трость опираться, и здороваясь со всеми.

Алина двинулась за ним, поглядывая по сторонам и запоминая пока еще чужие лица. Новые сотрудники отзывались на приветствие начальника активно, с энтузиазмом. Прям ощущалось их желание честь тех, кто погиб, не посрамить, что ли. Тянулись люди к одобрению…

И на нее поглядывали, кто тайком, а кто и в открытую рассматривая, изучая, будто на чудо какое-то…

Наверное, она, когда из учебки пришла, тоже так на «старожил» смотрела.

Хотя вчера вроде бы, выступая на пресс-конференции, тот самый Гутник, с которым Алина не хотела лично знакомиться, отвечал на вопросы журналистов, рассказывая об успехе операции. И, как стало Алине известно, особо ее отметил, указав, что она оказала огромную помощь в проведении расследования и обнаружении основных подозреваемых.

Непонятно. Чем это она им помогла, интересно?

Только же с Дредом все свои мысли и планы обсуждала. Хотя… Он, видимо, Евгению те передал, когда связался с агентом и участвовал в разработке операции. Даже странно стало, что агент сообщил начальству, кто продумывал варианты и схему случившегося, не выдал за свое… Нет, не то чтобы плохо относилась к Евгению. Просто… Ладно, положительных эмоций тоже не испытывала. Вестник плохих новостей не может стать приятным, вероятно.

А вдруг, это Николай Андреевич? С ним же Дред тоже их догадки обсуждал.

В общем, о ней рассказали привселюдно, еще и героиней, считай, объявили. Так что понятно, отчего все так смотрят вслед. Плохо то, что Алине и до этого интереса нет. Но и к своему отчуждению она постепенно начинала привыкать. Возможно, и с болью так освоится.

Пока же вышла следом за Николаем Андреевичем на улицу, проследив, что и остальные подтягиваются сюда, выстраиваясь в шеренгу.

Подполковник, подав ей знак рядом держаться, пошел так, чтоб лицом к новым сотрудникам встать аккурат под поднятым флагом страны и знаменем полиции. Понимая, что ему вполне может понадобиться поддержка, да и вроде как определенная в его непосредственные помощники теперь, встала рядом, чуть назад отступив.

Подполковник отдал ей свою трость, и Алина молча забрала, не комментируя и не подвергая сомнению подобную «смелость» начальника.

Вместе они несколько минут молча обозревали пополнение. Люди отвечали им тем же…

— Что ж… собрались еще не все, но мы, пожалуй, начнем, — наконец, вздохнул Николай Андреевич, прервав тишину. — Семеро одного не ждут, как говорится, — усмехнулся подполковник.

Алина не совсем поняла, кого еще не хватает, казалось, что число новых сотрудников вполне завершенное. С другой стороны, сейчас послушает и узнает. Хорошо то, что своим замечанием Николай Андреевич немного разрядил напряженную обстановку и расположил людей слушать. Она увидела еще неуверенные, но намеки на улыбки.

Это было правильно. В коллективе должно быть доверие и поддержка. Иначе… Они все уже знали, что в противовес этому может идти.

Николай Андреевич тем временем начал говорить. А это он умел очень хорошо, не поспорить. Напомнил о тяжёлых событиях, произошедших тут и приведших всех этих людей сюда; с благодарностью отметил помощь СБУ, активно проводившую расследование. Призвал он и создать атмосферу поддержки и взаимного уважения, доверия, чтобы показать, каким должно быть отделение, готовое стеной встать и на защиту граждан страны, и на поддержку каждого своего сотрудника, ведь к ним внимание общественности еще долго повышенным будет…

Николай Андреевич умел воодушевлять, что тут говорить, Алина и раньше это замечала. Так что неудивительно, что глаза собравшихся новых подчиненных загорелись вдохновленным огнем и явной готовностью такое доверие подполковника оправдать. Представил он и Алину, как ветерана отделения и своего помощника, непосредственного участника операции задержания виновных. Чуть преувеличенно, конечно, но как ей вмешаться?

И тут внезапно сбоку началось какое-то движение, и во дворе появился кто-то еще.

Из-за того, что в тот угол двора падала тень, а Алина стояла на ярком солнце, она не могла разобрать личность прибывшего, только очертания, хоть и прищурилась. Но остальные вроде нормально отреагировали, так что придавила внутренний холодок… Не особо у нее теперь складывалось с неожиданностями.

Обернулся туда и Николай Андреевич, прервав свой мотивационный спич. Прищурился тоже, всматриваясь в того, кто к ним направился.

Алина почему-то неосознанно вперед подалась, жадно вглядываясь в силуэт…

— Ага! — с хорошо слышимым удовлетворением и даже каким-то азартом усмехнулся подполковник, широко улыбнувшись. — А вот и наш последний новый сотрудник — мой новый заместитель, который тоже в последнем деле огромную роль сыграл наравне с нашей Алиной, хоть о нем и не упоминали открыто во вчерашней пресс-конференции, — начав говорить, опять повернулся к подчиненным подполковник.

Алина же не смогла не то что слова сказать — вздох новый застрял где-то за грудиной, так и не дойдя до легких. Потому что этот новый заместитель вышел из тени, направившись в их сторону уверенным и четким шагом. Только и это она на периферии зрения отмечала. Потому как все внимание приковало… ЕГО лицо!..

Его глаза!.. Нереально светлые, льдистые и такие пронзительные, что и сейчас будто насквозь в ее душу впились! Те, что Алина видела всегда, когда все же отключалась ненадолго в забытье сна в эти дни.

Дред?!.. Или она с ума сошла окончательно? Игра света и теней с ее глазами творит такое жестокое издевательство?! Невозможно же… Или?..

Идет, в упор на нее глядя, никуда глаза не отводит, впился в нее своим сосредоточенным вниманием, держит на крючке таким знакомым и родным взглядом! Таким… невозможным же?! Ледяным огнем пылающим!

А она все еще продохнуть не в состоянии. В голове пустота, в ушах шум… От нехватки кислорода, похоже.

— Мне стоило немалых усилий и посулов его к нам из СБУ перетянуть, пришлось попотеть, — продолжал тем временем рядом вещать остальным Николай Андреевич все тем же довольным тоном. — Так что у нас в отделении теперь два неординарных сотрудника. Прошу любить и жаловать…

— Майор полиции, Диденко Дмитрий Анатольевич, прибыл для несения службы, — даже немного по-военному, словно к иной дисциплине привык, громко и уверенно произнес в возникшей паузе он, глядя при этом прямо в глаза Алине, ни на кого больше никакого внимания не обратив, пусть и стал перед подполковником.

Загрузка...