На крыльях любви

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лео уже ждал ее на пороге своей квартиры — высокий, широкоплечий, с холодным блеском в зеленых глазах и с плотно сжатыми губами. Выражение лица такое, что душа Алекс мгновенно ушла в пятки. Да, заявившись сюда, она совершила очередную ошибку. Но теперь отступать поздно. Алекс храбро вздернула подбородок и шагнула в коридор.

— Я вернулся десять минут назад. Но должен бы догадаться, что ты заявишься ко мне в гости. Ты ведь прилипчива, как банный лист!

— И тебе — добрый вечер! — сладко пропела Алекс, следуя за ним в просторную гостиную. — Кстати, как дела во Франкфурте?

— Там не было никаких проблем. Вот что выводит меня из себя, так это поездки в аэропорт и обратно. — Лео дошел до середины гостиной и вдруг резко повернулся к девушке: — Какого черта! Ты-то откуда вынюхала, что я летал во Франкфурт?

Мягко выражаясь, не очень вежливый прием! К тому же Алекс тоже только что вернулась из нелегкой поездки. Но как ни подмывало ее заставить Лео помучиться догадками, она решила не подливать масла в огонь.

— Все очень просто. Ты сам упомянул о Франкфурте, когда я была в твоем офисе.

— Да, действительно. — Лео раздраженно поморщился — В дальнейшем постараюсь не забывать о маленьких острых ушках, которые некая юная журналисточка все время держит на макушке.

Не дрогнув, Алекс смотрела ему прямо в глаза, изо всех сил стараясь не сорваться. Только полный дебил не понял бы, что Лео вызывает ее на ссору. Какой тяжелый человек! Чтобы добиться своего и получить материал для серии статей, ей придется переломить себя и любыми способами умерить бушующий в нем гнев.

— Послушай, Лео, почему бы тебе не сделать пару глубоких вдохов и немного не поостыть? — ровным тоном предложила Алекс. — Знаю, сейчас уже поздно и ты очень устал. Если тебе станет от этого легче — у меня тоже денек выдался не из легких. Меня привела к тебе единственная причина: твое собственное желание читать все материалы для будущей серии статей.

— Хочешь, подскажу заголовок? — проскрежетал Лео. — Как насчет такого: «Ночь Святого Валентина»?

— Намек на Варфоломеевскую ночь? Что ж, неплохо, совсем неплохо… — Алекс притворилась, что обдумывает нелепое предложение. Поскольку Гамильтон продолжал испепелять ее взглядом, она со вздохом произнесла: — Да хватит, Лео, расслабься. Не понимаю, отчего ты так разволновался? Твои друзья не читают «Кроникл», для них это второсортная газетенка, так ведь? В чем же проблема? — Она криво усмехнулась. — К тому же ты видишь, что у меня нет при себе ни блокнота, ни диктофона. Да и одета я вовсе не в неряшливый плащ с оторванными пуговицами. Вот, смотри. — Алекс распахнула жакет и продемонстрировала свой наряд.

— Проблема в тебе, милейшая Алекс, — мрачно ухмыльнулся Лео, окидывая взглядом стройную девичью фигурку. — Я ни на йоту тебе не доверяю. И вообще, внутренний голос подсказывает мне, что тебя ни в коем случае не следовало впускать в эту квартиру. Видимо, я еще не раз пожалею о своей глупости. От таких, как ты, надо держаться подальше.

— Значит, ты не хочешь просмотреть мои записи? — невинным голоском осведомилась Алекс, протягивая Лео папку.

— Господи, конечно, не хочу! — раздраженно заявил Гамильтон. — Однако у меня, кажется, нет выбора.

Алекс облегченно вздохнула. А Лео, не обращая внимания на ее протянутую руку с папкой, снял великолепно сшитый серый пиджак и швырнул его на спинку стула. За пиджаком последовал галстук.

— Только учти, я ничего не буду читать, пока не приму душ и не переоденусь Если предпочитаешь ждать, можешь налить себе чего-нибудь выпить, — проворчал он, небрежно ткнув пальцем в сторону столика, на котором стоял поднос с напитками, и быстро вышел из комнаты.

Ничего себе манеры! Алекс, хмыкнув, покачала головой, положила папку на боковой столик и медленно прошлась по гостиной.

Вот во вкусе ему действительно не откажешь, честно призналась себе Алекс. Хотя в основном здесь потрудился опытный дизайнер, можно догадаться, что широкие, удобные диваны и кресла, драпированные велюром цвета слоновой кости, и серебристые шторы на высоких, от потолка до пола, окнах — явно выбор самого Гамильтона.

Полированный пол устилал роскошный персидский ковер в палевых тонах, стены украшали английские и итальянские пейзажи восемнадцатого века. Вдоволь налюбовавшись картинами и огромным мраморным камином с искусственными поленьями, Алекс подошла к изящному столику с напитками.

Внезапно ей страстно захотелось уйти отсюда, подобру-поздорову. Алекс упрямо тряхнула головой. Нет, теперь отступать поздно, решила она. Раз уж заявилась, надо стоять до конца. Глоток спиртного не повредит, по крайней мере успокоит нервы. Алекс с жадностью посмотрела на бутылку виски, но, памятуя о том, что ей еще вести машину, налила себе красного вина.

С бокалом в руке она пересекла гостиную и остановилась у одного из окон. Внизу простирался Гайд-Парк, но в такой поздний час почти ничего не было видно. Девушка подошла к другому окну и обнаружила, что оно выходит на широкий балкон. Вот откуда любоваться парком! Наверняка именно здесь отдыхает Лео от трудов праведных в солнечные дни…

Алекс с завистью вздохнула и отвернулась. Внезапно ее внимание привлекла небольшая картина на противоположной стене. Подойдя, она поняла, что это вовсе не картина — под стеклом, на фоне темно-красного бархата висела серебряная медаль на широкой ленте.

Ну да, конечно! Как она могла забыть о той статье Джеймса Босуэлла, ведь там говорилось, что Лео выиграл серебряную медаль в фехтовании. Алекс напрягла память. Вспомнились старые фильмы с Эрлом Флинном, лихо протыкающим шпагой бесчисленных врагов, и современные соревнования, где одетые во все белое фехтовальщики с закрытыми масками лицами атаковали друг друга на узком помосте. Времена средневековых дуэлей канули в Лету, равно как и шпаги с мечами. Теперь дерутся на рапирах и шпагах. Там еще вроде загораются какие-то лампочки. Вот и все ее познания в этом виде спорта.

Алекс задумчиво разглядывала медаль и поняла, что Лео вернулся, лишь тогда, когда он негромко кашлянул и направился к столику с напитками. Она медленно обернулась и проследила взглядом за высокой фигурой, облаченной в короткий темно-зеленый махровый халат.

— Я… я не знала о твоей олимпийской медали. Если быть точнее, до вчерашнего дня не знала, — проговорила Алекс, старательно отводя глаза от его длинных загорелых ног.

Лео пожал плечами.

— А почему ты должна была знать о ней? — Он бросил несколько кубиков льда в стакан с виски, потом подошел к Алекс и неожиданно улыбнулся. — Фехтование сейчас не пользуется особым вниманием у публики. А что до медали — мне просто повезло. Мой противник все время вел в очках и вдруг споткнулся, упал с помоста и подвернул ногу.

Глядя на медаль, Лео поднес стакан к губам.

Стараясь не слишком активно реагировать на сокрушительной силы сексуальную привлекательность, которую в эту минуту излучал вокруг себя человек, усевшийся напротив и медленно потягивающий золотистый напиток, Алекс обеими ладонями сжала бокал с вином, рискуя раздавить хрупкий хрусталь. Черт, подумала она, и как это ему удается? Только что едва не выставил ее из дома, а сейчас — само благодушие. Будто где-то внутри его организма имеется невидимая кнопочка, которую он усилием воли нажимает в нужный ему момент.

Господи, до чего же Лео красив! Изучая его лицо, Алекс машинально отметила, что он успел побриться. Интересно, о чем он сейчас размышляет? А что, если захочет снова поцеловать ее? Нет уж, дудки, этого она ни за что не допустит!

Для Алекс существовал неписаный закон, который она свято соблюдала: никогда не заводить амуры с женатыми или помолвленными мужчинами. А Лео практически помолвлен. Вот и не забывай об этом! — велела она себе, но тут же вздрогнула, вспомнив опаляющее огнем прикосновение его жестких губ и жар большого упругого тела, когда он обнимал ее вчера в своем офисе, намертво прижав к камину.

Нет, я положительно выжила из ума! — решила Алекс. Да он и не думает бросаться на меня с поцелуями. Ему и в голову такое не придет. А тот… постыдный для меня, да и для него самого эпизод в офисе — просто результат того, что я вломилась к нему и стала лезть в душу со своей серией статей. Любой бы вышел из себя, а у него злость вылилась таким несколько странным образом.

Давай, Алекс, соберись и не будь дурой! — приказала она себе. Да, Лео Гамильтон поразительно хорош собой, да, он неотразим — ну и что с того? Во-первых, у него отвратительная репутация; во-вторых, он помолвлен с Фионой Блисс; а в-третьих — и это самое главное, — тебе глубоко отвратителен этот мерзкий тип. Вот об этом и помни, чтобы снова не выставить себя на посмешище.

Будто услышав мысли Алекс и стремясь вернуть ее расположение, «мерзкий тип» опять взглянул на нее и одарил широкой белозубой улыбкой, от которой у девушки зарябило в глазах.

— Слушай, сестричка, мне очень неловко, что я встретил тебя в плохом настроении и вел себя как самый настоящий брюзга. Мне было необходимо принять душ и выпить. — Лео тряхнул стаканом, и кубики льда мелодично зазвенели. — День выдался ужасно тяжелым, но это еще не повод срывать свою усталость на тебе.

Он встал, подошел к боковому столику и взял ее папку. Черновые наброски Алекс о водопроводчике и фининспекторе сначала быстро пробежал глазами, потом вернулся к началу и прочитал уже более внимательно. Затаив дыхание, девушка следила, как он аккуратно закрыл папку и сделал большой глоток виски.

— Нечего торчать у окна словно фонарный столб, — с усмешкой протянул Лео, разглядывая застывшую Алекс. — Давай-ка расслабься, сними жакет и присаживайся. Ты слишком напряжена.

Алекс дернула плечом.

— Я, видишь ли, не могла предугадать твою реакцию, потому и не стала садиться, чтобы в любую минуту успеть улизнуть, — пояснила она, освобождаясь от жакета из добротного твида. Потом медленно пересекла комнату и опустилась в глубокое мягкое кресло. — Ну, и как ты находишь мои черновики?

— Неплохо, совсем неплохо. В сущности, должен признать, что у тебя хороший слог.

— Спасибо на добром слове, — язвительно отозвалась Алекс.

Губы Лео дрогнули в довольной улыбке:

— Не впадай в амбицию, дорогая Ты ведь пишешь для «Кроникл», а я прекрасно знаю, какую белиберду и каким языком пишут тамошние, с позволения сказать, журналисты.

— Ха! Много ты знаешь! Да наш новый главный редактор Майк Тэннер вышвырнул бы меня за порог, пиши я в таком стиле, — парировала Алекс. — И я вообще не понимаю, что тебя так удивляет. Моя бабушка позаботилась о том, чтобы я получила отличное образование. Уверяю тебя, я умею связать вместе несколько слов! — с возмущением закончила она.

— Естественно, я удивился! На моем месте любой другой, кто видел тебя восемь лет назад, просто упал бы в обморок. Если бы меня попросили угадать с трех раз, по каким стопам ты пошла, я бы непременно ответил, что ты вступила в какую-нибудь секту, или стала панком с зеленым гребнем, или вообще затерялась на широких просторах нашей необъятной родины, путешествуя автостопом. Согласись, внешность по тем временам у тебя была вполне соответствующая.

Сокрушительный довод, подумала Алекс. Но не успела ничего возразить в свою защиту, потому что Лео встал и, направляясь к двери, бросил через плечо:

— В любом случае, я проголодался. Предлагаю отложить дискуссию на потом, а сейчас я переоденусь и сварганю нам что-нибудь поесть.

— Эй, погоди! Не нужно ничего варганить, не хочу я твоей еды! — опомнившись, крикнула Алекс вслед удаляющемуся Лео. Но в ответ услышала лишь негромкий смешок.

И снова она осталась одна посреди огромной комнаты. И снова нахлынули воспоминания о том бесконечно долгом и удушливом лете.

Когда Алекс прибыла в Тоскану, она и без того была подавлена утратой любимой бабушки, а «радушный» прием, оказанный ей Элеонорой Лукас, только подлил масла в огонь. Лишь теперь, по прошествии восьми лет, Алекс поняла, что если кто-то и нуждался в жалости в то время, так это как раз жена посла. Ибо не могла женщина относиться с такой невиданной злобой к девочке-подростку, не имей она серьезных личных проблем.

К огромному сожалению, Алекс так и не удалось выполнить язвительный наказ мачехи не высовывать нос из своей комнаты и не попадаться никому на глаза: уже через минуту она наткнулась на сводного брата Лео. Вот-вот, именно «наткнулась», поскольку мчалась тогда, после первой беседы с Элеонорой, ослепленная слезами и не разбирая дороги, по длинному коридору и прямо головой влетела в широкую грудь высокого молодого человека.

— Так-так. Ты, значит, и есть моя новоявленная сводная сестричка, — проговорил Лео, обняв худенькие, угловатые плечики Алекс сильной рукой. Потом отвел ее в ближайшую гостиную и продолжил. — Ну, и в чем проблема?

Алекс подавленно молчала. Как могла она рассказать этому неотразимо прекрасному юноше о том, что истинной причиной ее слез была его родная матушка? Разлепив наконец дрожащие губы, она наплела ему что-то насчет того, как нелепо она сейчас выглядит.

— Видишь ли, я тоже не нахожу удачной твою идею выкрасить волосы в такой, мгм… такой цвет, — ровным голосом молвил Лео, терпеливо выслушав ее невнятное бормотанье. — Но поверь мне, детка, это еще не конец света. Твои волосы… какие они были? Я имею в виду — раньше.

Она промычала, что «они были, ну… такими беленькими». И тогда Лео протянул к ней руки, осторожно обхватил ее голову большими ладонями и пристально посмотрел в зареванное лицо.

— Вот что я тебе скажу, милая моя, — задумчиво произнес он, растягивая слова, — могу что угодно поставить на карту — хоть голову заложить, — что через несколько лет ты превратишься в самую настоящую красавицу. Эти глубокие глаза, эти беленькие — как ты говоришь — волосы… Да парни, глядя на тебя, так и будут валиться направо и налево и сами складываться в штабеля!

— Правда? — со всхлипом выдохнула Алекс, перед внутренним взором которой немедленно возник образ эдакой фам фаталь[2].

— Не сойти мне с этого места! — Лео рассмеялся, чмокнул ее в кончик носа и поспешил к дверям, чтобы присоединиться к поджидавшим его друзьям.

Такого незначительного знака участия, о котором красавец Лео забыл уже по пути к бассейну, Алекс хватило, чтобы влюбиться в него со всей силой и искренностью юного сердца. Вот он, настоящий герой, добрый, ласковый и романтичный Принц из ее девичьих грез. Сейчас она спит, но скоро все ее несчастья канут в Лету, потому что Он разбудит ее своим целительным поцелуем…

…Прекрасные мечты были грубо прерваны появлением Элеоноры, которая на аркане затащила упирающуюся Алекс в парикмахерскую, где ее остригли чуть ли не наголо.

Девушка чувствовала себя униженной, растоптанной. Теперь Алекс не сомневалась, что стала законченной уродкой и больше всего похожа на солдата-новобранца. Долгие часы проводила она у зеркала, в отчаянии цепляя пальцами кончики волос и дергая их в разные стороны, будто от этого они могли скорее отрасти. На такую страхолюдину Лео и взглянуть-то не захочет, тоскливо размышляла она. Уж лучше держаться от него подальше.

Увы, этого ей никак не удавалось — они ведь жили в одном доме. И по той же причине Лео был свидетелем злобных нападок матери на Алекс, которые случались все чаще и чаще.

Со временем Алекс поняла: что бы она ни делала, что бы ни говорила, как бы ни старалась угодить Элеоноре Лукас — все вызывало у той лишь вспышки неоправданного, ничем не объяснимого раздражения. Сэр Джеффри вставал на сторону Алекс, однако он постоянно уезжал по делам, и тогда ничто не сдерживало его жену. Правда, надо отдать должное Лео — он тоже иногда заступался за сводную сестру, но его гораздо больше занимали веселые дружеские вечеринки, на которых он пропадал по два-три дня.

Иными словами, все шло из рук вон плохо. И тут у Элеоноры пропала эта ее ненаглядная брошь! Не зря говорят: пришла беда — открывай ворота. Беспомощную, дрожащую от страха Алекс схватили и упрятали за решетку. Конечно, винить полицейских нельзя. Что им еще оставалось, если на единственного подозреваемого — временно проживающую в доме девчонку — указала сама леди Лукас, супруга достойнейшего сэра Джеффри!

Сказать, что примчавшийся в участок Лео обнаружил сестру напуганной, не сказать ничего: девушка находилась на грани сумасшествия. Мгновенно оценив ситуацию, Лео за пару минут уладил все дела, предъявив только что найденную брошь, которую его мать по забывчивости оставила в ванной комнате.

Потом он привез Алекс домой и вместе с ней поднялся в ее комнату, прекрасно понимая, что после случившегося Алекс боится остаться один на один с обидевшей ее женщиной. Однако его ждали на вечеринке, и вскоре он ушел. Правда, клятвенно пообещав надолго не задерживаться.

Слава Богу, за весь вечер ненавистная Элеонора так и не появилась в комнате Алекс. Дожидаясь возвращения Лео, девушка лежала на кровати поверх покрывала. Слезы не переставая текли по ее лицу.

В таком состоянии ее и застал Лео. Сердце его сжалось от искреннего сострадания; стремясь хоть как-то успокоить бедняжку, он обнял девушку за худенькие вздрагивающие плечи — и тут же атмосфера в комнате, залитой блеклым лунным светом, резко изменилась. В ней словно возникло сильное электрическое поле.

Даже неискушенная Алекс почувствовала, что между ними вот-вот что-то должно произойти. Что-то чудесное, неповторимое, незабываемое… Близость теплого крепкого тела Лео успокоила ее, красиво очерченные твердые губы оказались совсем близко. О счастье! Мечты сбылись — сейчас Принц поцелует ее! Что может быть прекрасней на свете?

Зачарованная, забыв обо всем на свете, Алекс прижалась к Лео, обхватила его за шею и притянула к себе. Губы ее приоткрылись, ресницы затрепетали… и она томно застонала.

— О Боже!

И по сей день в ушах Алекс звучал этот крик, с которым Лео спрыгнул с кровати и в мгновение ока оказался в другом конце комнаты И по сей день перед ней стояло его полное презрения лицо, когда он, чеканя слова, велел ей никогда — никогда! — не приближаться к нему.

— П-пожалуйста, Лео… ну пожалуйста, не говори со мной так! — воскликнула она. — Я люблю тебя. Честное слово, я очень люблю тебя!

— Вздор! Не будь дурой и перестань пороть чушь. Ты и понятия не имеешь, что такое любовь, — сухо отрезал он. Потом глумливо хохотнул и после паузы продолжил: — Вот подрастешь — и тогда поймешь, что любви нет. Ее не существует! То, что люди называют любовью, не что иное, как элементарное физическое влечение, поняла? Мимолетное желание удовлетворить плотскую страсть. А я, в определенном смысле, твой сводный брат. Так что не вздумай играть со мной в свои игры, — с недвусмысленной угрозой в голосе добавил он, прежде чем развернуться и стремительно выйти из комнаты.

Алекс и сама не знала, как заснула в ту ночь. А когда проснулась, Лео уже не было в доме. Через два дня Элеонора отправила ее обратно в Англию, и больше она никогда не видела своего Принца. И дернул же ее черт явиться в его офис через восемь лет!..

Воспоминания настолько поглотили ее, что от громкого голоса Лео она едва не вывалилась из кресла.

— Я иду на кухню. Составишь мне компанию?

— Э-э… нет. Я хочу сказать, что мне пора домой, — пробормотала Алекс, выбираясь из кресла.

Не слишком-то грациозно, отметила она про себя.

И тут у нее громко забурчало в животе. Алекс невольно покраснела, а Лео расхохотался.

— Ты, может, и не голодна, но вот твой желудок явно придерживается иного мнения. Когда ты сегодня ела в последний раз?

Действительно, когда? — растерянно подумала Алекс. Вроде бы перехватила сэндвич перед поездкой к Фионе Блисс. А после? Выпила одну чашечку кофе, предложенную Фионой.

— Уф, все было ужасно вкусно! — отдуваясь, воскликнула Алекс некоторое время спустя и отодвинула пустую тарелку. — Не хотелось бы тебя хвалить, но ты потрясающе готовишь!

— Спасибо на добром слове, — весело усмехнулся Лео, повторяя слова Алекс в ответ на его похвалу в адрес ее черновиков.

— Ну, ты и раньше мог бы догадаться, что я неплохо пишу, — спокойно проговорила девушка, — ведь именно этим я зарабатываю себе на жизнь. Что же до меня, то я не обладаю даром ясновидения и посему не могла представить, что могущественный банкир из Сити, эдакий надутый индюк, распираемый чувством собственного превосходства, да к тому же имеющий репутацию современного Казановы, еще и превосходный кулинар.

— Еще раз благодарю. — На сей раз веселые нотки исчезли из его голоса. — Что касается моей так называемой репутации… уверяю тебя, слухи о ней сильно преувеличены.

— Господь с ними, со слухами, братец. — Алекс отпила еще один глоток вина, наслаждаясь восхитительным букетом. — Стоит мне упомянуть в статье о твоих кулинарных талантах, как все поймут, что на личном фронте у тебя все в полном порядке.

— А у меня и без твоей статьи на личном фронте нет проблем! — с раздражением заявил Лео, но, заметив озорные искорки в глазах Алекс, закусил губу. — Черт! Кажется, ты начинаешь втягивать меня в разговор об интимных сторонах моей жизни…

— Ага!

— Тогда вот что я тебе скажу, дорогая моя Алекс: во-первых, мне стоит попридержать язык, а во-вторых, ты слишком много выпила. Пора переходить к кофе.

Они перешли в гостиную. Лео подал Алекс чашку крепчайшего черного кофе, и она, потягивая ароматный напиток, судорожно размышляла, что же ей делать. Может, удастся кофеином вытравить алкоголь, скопившийся в крови?

Кофе дал единственный эффект — у нее начисто пропала сонливость Зато под действием вина до неприличия развязался язык Сама не сознавая, что делает, Алекс как на духу выложила Лео свой план пригласить три пары из разных сословий на бал в честь Дня Святого Валентина.

— Только этого мне не хватало для полного счастья, — пробурчал себе под нос Лео.

При других обстоятельствах он бы уже давно и с радостью выставил эту наглую девчонку за дверь, но, пораскинув мозгами, решил, что волноваться нет причин. Ей ни за что не уговорить его на подобную авантюру. Да и откуда она достанет билеты на бал? До праздника осталось совсем мало времени.

Завтра, прямо с утра, он позвонит Фионе и предупредит ее ни под каким предлогом не встречаться с мисс Пэмбертон, сам он тоже не намерен давать ей интервью. А значит, вся ее глупая затея полетит коту под хвост.

Нет слов — Алекс чертовски хороша, но выставить себя шутом гороховым на всеобщее обозрение его не заставит даже такое прелестное создание.

Хм… Алекс говорит, что на карту поставлена ее карьера. Ну так что? Ему-то какое до этого дело? Вполне самостоятельная особа, она не пропадет. Вспомнить только, как она пыталась шантажировать его! К тому же Александра Ротштайн — или Алекс Пэмбертон, как она предпочитает теперь себя называть, — обладает внушительным состоянием. Следовательно, даже если «Кроникл» и выставит ее за дверь, голодать ей не придется.

Алекс, конечно, опьянела, однако не настолько, чтобы не заметить, что сообщение о предстоящем бале не произвело на Лео никакого воздействия. Она с облегчением вздохнула и расплылась в радостной улыбке.

— Спасибо, Лео. Я боялась, что ты взорвешься, как пороховая бочка. Преподношу на блюдечке еще одну новость: для празднования Дня Святого Валентина я выбрала бал, который устраивает твоя мать в пользу детей-сирот.

Лео едва не свалился со стула.

— Что-о?! — взревел он дурным голосом.

— А в чем дело? — Алекс удивленно вскинула брови. — Знал бы ты, сколько монет мне пришлось выложить за такую уйму билетов! Сейчас уже почти все билеты раскуплены.

— Да, я знаю, — проскрежетал Лео сквозь стиснутые зубы.

— Ты мог бы быть чуточку полюбезнее, братец. Ведь я специально выбрала такое место для праздника, где бы ты не стоял столбом, а чувствовал себя в своей тарелке. Я исходила из того, что твои друзья не слишком удивятся, увидев тебя на балу. Единственный сын пришел поддержать инициативу матушки, и все такое.

Дьявольщина! А ведь девчонка-то права! Прими он решение пойти на бал в Валентинов День сам, а не по принуждению, то, безусловно, выбрал бы праздник, устроенный матерью. Однако от этого проглоченная пилюля не стала слаще.

— Премного благодарен, — подозрительно мягким голосом проговорил Лео. — Ты продумала все до мелочей. А может, есть что-то, о чем ты еще не успела мне поведать? Так давай выкладывай.

— Нет, я ни о чем не забыла.

Алекс почувствовала себя гораздо увереннее. Вопреки ее ожиданиям Лео воспринял новость достаточно спокойно. Правда, она еще не сказала ему о своем посещении Фионы…

— Вот только я не успела договориться о времени, когда мы все там появимся. Но я это уточню и чуть позже дам вам с Фионой знать. Хорошо?

Лео издал довольный смешок.

— Э… видишь ли, тут возникает небольшая проблема. Моя дорогая Фиона может отказаться ехать на бал. Обидно, конечно, — он с деланной грустью помотал головой. — Я не сомневаюсь, что она бы с радостью согласилась принять участие в этом мероприятии, но…

— И правильно делаешь, что не сомневаешься, — прервала его Алекс, не замечая издевки в его голосе. — С твоей невестой проблем нет. Фиона уже дала свое согласие — при условии, что там не будет ее ужасной мамаши Этель, конечно.

— Что-о?

До Алекс стало доходить, что она слишком рано возрадовалась, слишком оптимистично восприняла его спокойствие.

— Чего ты орешь? — запоздало всполошилась она.

— Ты что, на полном серьезе хочешь сказать… — От гнева его красивое лицо исказилось.

— Да успокойся же! Какая муха тебя укусила? — затараторила Алекс. — Да, я сегодня ездила в Гемпшир и встретилась с Фионой. И мы с ней прекрасно поладили. Тебе следовало бы радоваться, а ты…

— С чего бы это мне, интересно, радоваться? — взвился Лео. — Да ты просто… просто… глупая, взбалмошная девчонка! Чего ты суешь нос в чужие дела? Что, своих не хватает?

— Эй, Гамильтон, погоди! Я вижу, тебе безумно нравится строить из себя крутого. Так вот, пора посмотреть правде в глаза: не так-то ты крут на самом деле. Я тебя раскусила. Ты решил, что легко обведешь меня вокруг пальца, уговорив невесту держаться подальше от настырной журналистки, так ведь? Именно поэтому я и отправилась к ней сегодня — чтобы опередить тебя. — Теперь голос Алекс звучал уже язвительно. — Если бы тебя интересовало мое мнение, то я бы сказала, что Фиона просто идиотка, если согласилась выйти замуж за такого… ловеласа, как ты. В толк не возьму, с чего она решила, что ее будущий супруг — сама невинность и непогрешимость. Да ты же известный Казанова и…

— Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне?! — взревел Лео. — И прекрати называть меня Казановой, слышишь?

— Ой-ой, обидели мальчика! По словам Джеймса Босуэлла — а уж он-то все знает наверняка, — девицы встают в длиннющие очереди, чтобы провести с тобой ночь.

— Ах так?. — с угрозой в голосе протянул Лео — Прекрасно. Значит, мне нечего терять…

Позже Алекс никак не удавалось восстановить точную последовательность событий, которые произошли дальше Лео, конечно, классный фехтовальщик, но такой реакции она от него не ожидала.

Только что девушка в расслабленной позе сидела в кресле, а через секунду — нет, через сотую долю секунды — сильные руки подняли ее в воздух, и она приземлилась на диване в другом конце комнаты Она и пискнуть не успела, как оказалась припечатанной к диванным подушкам длинным мускулистым телом Лео.

— Все, с меня довольно, — проговорил он, глядя в ее перепуганное лицо, — я слишком долго терпел Подумать только — восемь лет! Самое время вытащить эту занозу.

Алекс наконец обрела дар речи:

— К-какую з-занозу? О чем… о чем ты говоришь?

— Я говорю о нас, о тебе и обо мне, — выдохнул он так тихо, что Алекс едва расслышала его слова, но переспросить не успела, потому что Лео запечатал ее рот поцелуем.