На крыльях любви

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Прислушиваясь к торопливому цокоту ее каблучков, Лео широко ухмыльнулся.

— Кажется, я спугнул эту милую девушку. Надо же, сбежала, как перепуганный заяц.

— Эта милая девушка — моя самая близкая подруга! — сухо проговорила Алекс. — Позволь поинтересоваться, каким ветром тебя сюда занесло?

— Вопрос, конечно, интересный. Послушай-ка, моя милая, по-моему, тебе требовалась моя помощь, или я превратно понял твои стенания по телефону?

От неожиданности у Алекс перехватило дыхание. Облизнув губы, она забормотала:

— Я… я вовсе не стенала. Но мне действительно пришлось сегодня созвониться с тобой. И ты… ты сказал, что не собираешься мне помогать, что ты вообще против того, чтобы обе мои статьи были опубликованы…

— Конечно, против, — с готовностью согласился Лео. — Но я еще не полный идиот, Алекс, и довольно быстро понял, как опасно пускать все на самотек и доверяться твоему богатому воображению.

— Ты хочешь сказать, что…

— Ничего я не хочу сказать, пока не выпью чего-нибудь крепкого! — сообщил Лео и опять забегал взад-вперед по кухне, словно пойманный зверь по запертой клетке.

Алекс поспешила в гостиную, налила в стакан виски и принесла его на кухню.

Нет смысла долго раздумывать, что же на самом деле заставило этого несгибаемого и чрезмерно гордого типа изменить линию поведения. Вероятнее всего, Фиона или ее мамаша Этель вправили ему мозги и объяснили, что разумнее не вступать в конфронтацию с главным редактором Тэннером и журналисткой, обладающей, как только что изволил выразиться сам Лео, богатым и изощренным воображением.

Как бы там ни было, сейчас самое главное — проглотить свою гордость и вести себя так, чтобы он, не дай Бог, не передумал, решила Алекс. Особо притворяться ей не придется — ведь она на самом деле благодарна за предложенную помощь.

— Не хочу, чтобы ты считал меня гордячкой, Лео, — произнесла она, — и поэтому искренне благодарю тебя за то, что ты нашел время зайти ко мне. Ведь ты такой занятой человек! И я очень хорошо понимаю, как тебе не хочется, чтобы твою личную жизнь выставляли на всеобщее обозрение.

— Гм… — Лео неопределенно фыркнул, но по выражению его лица Алекс поняла, что он уже не так сердит, как прежде. Может, ей следовало сразу принять такую тактику?

— Слушай, давай поднимемся в мой кабинет, а? — предложила она. — Там и поговорим, — продолжала Алекс мягким голосом, стараясь создать образ этакой тихой женственной особы. Видела бы ее сейчас Имоджин Холл-Найтли!

Лео пожал широкими плечами.

— Ладно, пойдем. — Он вздохнул и, не расставаясь со своим стаканом, вышел вслед за ней из кухни и начал подниматься по лестнице.

Перед ним мелькали длинные стройные ножки Алекс. Черт возьми! А она дьявольски хороша! Особенно в этой короткой черной юбочке и нежно-голубой шелковой блузке. От того, как тонкий материал облегает ее полную грудь, у любого нормального мужика может на пару градусов подскочить температура. Эх, не нужно было поддаваться идиотскому порыву явиться к ней сюда вечером!

Хотя Лео ни в коем случае не был Казановой, как описывали его досужие щелкоперы, он на своем веку повидал немало женщин. И поэтому как никто понимал, что тесное общение с Алекс может привести к неминуемой катастрофе. С самой первой минуты, как он увидел ее, девушка доставляла сплошные неприятности. Если у него сохранилась хоть капля здравого смысла, если он и дальше хочет вести тот размеренный образ жизни, которым так дорожит, то ему следует, не медля ни минуты, бежать из этого дома!

Нет, бежать поздно… и глупо. Кроме того, лучше не пускать дело на самотек и самому проверять, что там она насочиняет. И вообще, все к лучшему: матушка и дядя перестанут наконец донимать его расспросами о свадьбе, а с Фионой он уж как-нибудь сумеет договориться.

Когда Лео вспомнил об Этель Блисс, зрачки его зловеще сузились. Он не позволит этой «железной леди» вставать на его пути. Почему-то она решила, что «будущим супругам» надо как можно реже видеться перед официальной помолвкой, а ему просто необходимо встретиться с Фионой.

— Вот мы и пришли, — ангельским голоском пропела Алекс, вводя Лео в свой кабинет. — Усаживайся вон в то кресло, там тебе будет удобно. Мы поговорим — в основном о том, чем ты занимался последние восемь лет, — и я сделаю кое-какие заметки. Думаю, это не займет много времени.

Несколько секунд Лео молча изучал ее лицо, потом подошел к указанному креслу и сел.

— Ты не забыла принести сюда мои домашние тапочки и сигары?

— Что?

Лео сперва улыбнулся, потом рассмеялся.

— Не пойми меня превратно, Алекс, представление удалось — ты мне безумно нравишься в роли «беспомощной сиротки» и «милой женушки». Однако у нас есть дело — вот и давай сразу приступим к нему.

— Хорошо, хорошо, — проскрипела Алекс, досадуя, что ее так легко раскусили. — Хватит умничать. Займись своим виски, а я пока запущу компьютер.

— Вот это уже настоящая Алекс Пэмбертон, вот такую я тебя люблю. — Лео широко ухмыльнулся.

— Заткнись, бабник, — отмахнулась Алекс, но все же не могла сдержать улыбки, усаживаясь за письменный стол и пододвигая к себе «мышь».

Через час Лео закончил просматривать последний черновой вариант статьи Алекс и устало покачал головой.

— Полная чушь, конечно, но думаю, на худой конец сойдет.

Пожав плечами, Алекс заметила:

— А я и не собираюсь выставлять свои статьи на Пулитцеровскую премию. Однако, положив руку на сердце, должна признаться, что без твоей помощи у меня получалось в десять раз хуже.

— Ну а я признаюсь, что никак не ожидал от тебя такой прыти. Я думал, мы просидим тут всю ночь.

— Спасибо. Хоть какие-то добрые слова! — Алекс усмехнулась и взглянула на часы. — Всю ночь мы, конечно, не просидели, но сейчас уже очень поздно, и тебе, вероятно, не терпится вернуться домой. Да, кстати… я забыла поблагодарить тебя за то, что ты сегодня утром пригнал мою машину.

— Для меня это не составило труда, тем более что машину пригнал один из моих шоферов.

Да, конечно, их у него небось целая дюжина! И доставлять по утрам машины всех брошенных любовниц наверняка у них вошло в привычку…

— Что ж, тебе уже пора, — поднимаясь из-за стола, сказала она и с деловым видом принялась собирать в стопку разбросанные бумаги, потом выключила компьютер.

Но Лео не спешил уходить. Напротив, он вольготно откинулся на спинку кресла и вытянул длинные ноги, явно чувствуя себя как дома.

Свет от настольной лампы, стоявшей справа от него, мягко падал на его красивое лицо, придавая чертам какое-то странное выражение. Алекс вдруг ощутила, что у нее опять закружилась голова, и стало трудно дышать.

— Учитывая обстоятельства, можно сказать, что вечер выдался удачным, — медленно проговорил Лео. — И меня совсем не тянет снова выходить на улицу. Там идет мерзкий мокрый снег.

Этого еще не хватало! Алекс прикусила губу.

— Прости, но тебе все-таки придется выйти на улицу, — твердо произнесла она. — Сейчас действительно поздно, и я намерена отправиться в постель.

— Чудесная мысль, — согласился Лео и поднялся из кресла.

И тут же атмосфера в полуосвещенной комнате ощутимо сгустилась, в ней появилось откровенное сексуальное напряжение. Горло Алекс в одну секунду пересохло, сердце забухало, как молот по наковальне, а в мозгу забилась одна безумная мысль: только бы обнял, только бы поцеловал! Кое-как Алекс удалось справиться с собой.

— Не сомневаюсь, у тебя найдутся занятия поинтереснее, чем торчать здесь, — преувеличенно спокойно заявила она.

Но вновь, как и в апартаментах Лео накануне вечером, она не учла, с какой убийственной скоростью был способен передвигаться Лео в определенных ситуациях. За одно неуловимое мгновение он повторил вчерашний маневр, и Алекс оказалась в стальном кольце его рук. Она инстинктивно дернулась назад — и поняла, что лучше бы этого не делала: лопатки больно уперлись в стену, а Лео, воспользовавшись ее беспомощностью, плотно прижался к ней всем телом.

— Ты только что сказала, что намерена отправиться в постель. Поверь, я тоже хочу этого, — низким голосом проговорил Лео, не отрывая от нее потемневших глаз.

— Забудь о том, что я сказала! — задыхаясь и извиваясь в его руках, выкрикнула Алекс. Но очень скоро осознала, что сопротивление только сильнее разжигает Лео. Бедра его напряглись, дыхание участилось. — Немедленно прекрати! Это … это безумие! Ты не должен… не имеешь права, ведь ты собираешься жениться на Фионе Блисс!

— А если бы я поклялся, что не собираюсь жениться на ней, ты бы прекратила меня отталкивать?

— Не загоняй меня в угол. Тема закрыта. Ты помолвлен с Фионой — и хватит об этом.

Хоть бы он не заметил, насколько ее слова противоречат тому, что с ней творится! Знакомая дрожь пробегала по ее спине, тело налилось истомой — такая реакция возникала всегда, стоило лишь Лео заключить ее в объятия. Как завороженная, Алекс смотрела в его глаза, потом медленно перевела взгляд на твердые сексуальные губы, понимая, что ждет, с жгучим нетерпением ждет, чтобы он ее поцеловал.

Кровь в жилах Алекс пульсировала с бешеной скоростью, сердце колотилось так, что девушка испугалась, как бы Лео не услышал его глухие удары. Господи, да что же это с ней? Неужели она до сих пор любит Гамильтона? Разве такое возможно после восьми лет разлуки?

— Прошу тебя, Лео, отпусти меня! Уходи, пожалуйста! — беспомощно повторяла она.

— Отпустил бы, если б мог, — отозвался наконец Лео, — но, видит Бог, не могу. Я же чувствую, как ты таешь в моих руках. Ты вся дрожишь, твои губы приглашают к поцелуям. Ты говоришь «уйди», но тело твое кричит «останься». — Горячее дыхание Лео обжигало ей лицо; его руки, пройдясь по тонкому шелку блузки, начали ласкать ее спину. — Перестань притворяться, Алекс. Посмотри мне прямо в глаза и честно скажи, что не хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, — и я немедленно исчезну и из этой квартиры, и из твоей жизни. Но я уверен, что ничего подобного ты не скажешь, верно?

Он прав, он тысячу раз прав! — в отчаянье твердила себе Алекс. Никого она еще так не хотела, как Лео Гамильтона, — и решительно ничего не могла с собой поделать. Каждая клеточка ее тела требовала близости с ним… И все же она продолжала вырываться, однако голос становился все тише и тише и вскоре превратился в едва слышный стон.

— Ну же, ответь мне! — настаивал он.

— О, Лео! — сдаваясь, выдохнула Алекс.

Какая-то часть мозга подсказывала ей: нужно остановиться, иначе она горько пожалеет о том, что может произойти. Но у нее не было больше сил противиться всепоглощающему желанию, которого она не знала прежде.

Замедленным движением Алекс подняла руки и притянула к себе его темноволосую голову. Едва их губы слились в поцелуе, тело Алекс пронзила дрожь.

— Пойдем скорее! Где твоя спальня? — Он легонько встряхнул Алекс и потащил в коридор. — Я не хочу тыкаться наугад во все двери. Если не подскажешь, я займусь с тобой любовью прямо на лестнице, а это не очень удобно.

Алекс глуповато хихикнула:

— А я думала, ты без труда находишь двери в женские спальни! — И потянула его к комнате в конце коридора. Вот она, полная и окончательная капитуляция! Сама ведет его за руку к себе, в святая святых. В голове у Алекс звенело, она совсем не ощущала своего тела, будто парила высоко в небесах подобно невесомому воздушному змею.

Тем временем они уже достигли спальни. Лео включил свет и буквально швырнул Алекс на кровать.

— Ах ты, негодница! Пора научить тебя хорошим манерам, — прорычал он хриплым басом.

— Ну-ну, попробуй, — рассмеялась Алекс. — Может, что и получится, ты же у нас везунчик.

— Ты права — я чертовски везучий человек, — покладисто согласился Лео. Не медля ни секунды, он быстро освободился от одежды, жадно вглядываясь в сияющие синие глаза Алекс, в густые блестящие волосы, в полные груди.

Даже распластанная на кровати в неуклюжей позе, Алекс выглядела поразительно соблазнительной. Белокурые локоны в беспорядке рассыпались по подушке, щеки разрумянились, на лице играет заманчивая улыбка… Пропал, бесповоротно пропал, понял Лео. У него больше не было ни сил, ни желания сдерживать свои эмоции, которые за последние несколько дней полностью вышли из-под контроля.

Когда он улегся рядом с Алекс, она, повинуясь безотчетному порыву, прерывисто спросила:

— Лео… ты уверен, что мы поступаем правильно? Что ты не пожалеешь об этом впоследствии?

— Неужели я способен на непродуманные поступки? Я ждал тебя восемь лет, восемь долгих и мучительных лет! Да, моя дорогая, мы поступаем правильно, я уверен в этом!

Последние слова Алекс едва различила, потому что Лео зарылся лицом в ее душистые волосы.

Ощущая сквозь тонкую блузку жар его тела, вдыхая крепкий мужской запах, Алекс лежала не шевелясь, словно впала в транс. А Лео нежно целовал ее лоб, веки, щеки, и вот уже его губы спустились к ее губам, а поцелуи постепенно становились все настойчивее и продолжительнее.

— Алекс, моя дорогая, моя любимая! — шептал Лео. Голос его срывался. Тяжелая рука легла на грудь Алекс, чуть задержалась на ней, и дрожащие пальцы принялись расстегивать пуговицы на блузке. Еще мгновение — и Алекс затрепетала от наслаждения, когда почувствовала его горячие влажные поцелуи в ложбинке между грудями.

Губы Лео доставляли ей такое немыслимое удовольствие, что она даже не замечала, как он раздевает ее. Кровь стучала у нее в висках, тело плавилось от жгучего желания, каждой клеточкой отвечая на его прикосновения и ласки.

Через несколько минут с его губ сорвался громкий стон, и Лео, широко раздвинув ноги Алекс, вошел в нее мощным, уверенным толчком. Повинуясь заданному им ритму, Алекс забыла обо всем на свете. В ней проснулся какой-то первобытный инстинкт, превративший ее в дикарку, окунувший и завертевший в огненном океане страсти.

— О Боже! Лео… Лео! — задохнулась она, а потом все повторяла и повторяла его имя, пока растущее напряжение не взорвалось каскадом разноцветных огней, которые долго еще мерцали перед глазами.

Позже, когда они лежали рядом, сплетясь обессиленными телами, Алекс лениво размышляла о том, что никогда в жизни не была так безмерно счастлива, так переполнена эмоциями… Глаза ее слипались, отяжелевшие веки уже готовы были сомкнуться, как вдруг в затуманенном мозгу всплыло женское имя.

Господи! Фиона! Ведь Лео вот-вот женится на Фионе Блисс! Той самой Фионе, которая совсем недавно призналась Алекс, что предпочитает людям лошадей, что для нее скачки — прекраснее всего на свете, даже лучше секса. А после намекнула, будто Лео не очень-то хорош в постели.

Но это же явная ложь! Алекс никогда не считала себя экспертом в сексуальных делах, но сейчас она нисколько не сомневалась в том, что Лео поистине потрясающий любовник. Тогда зачем Фионе понадобилось клеветать на него?..

Не найдя ответа, Алекс машинально пожала плечами, за которые обнимал ее Лео. Тот сразу же очнулся от дремы, губы его заскользили по ее шее, словно пробовали на вкус нежную кожу, потом медленно опустились к груди. Алекс услышала тихий довольный смех.

— Одному Господу ведомо, какие чудеса ты творишь со мной, любимая, — пробормотал он. — Я никак не могу отодвинуться от тебя, все время хочу гладить, прикасаться, ласкать…

Алекс почувствовала, как в ней снова поднимается желание.

— Лео!.. — с улыбкой простонала она. — Подожди, не сейчас. Нам… нам надо кое о чем поговорить.

— Да, ты права. — Он вздохнул и перевернул Алекс на спину, не выпуская из объятий. — Я ведь так и не извинился перед тобой за то, как вел себя тогда, в Тоскане. Мне было ужасно стыдно, и я…

— Нет, я не имела в виду то лето, — быстро прервала его Алекс. — Я сейчас подумала, что…

Поцелуй Лео не позволил ей закончить фразу. Когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Лео откинулся на подушки и заговорил:

— Считается, что ничто так не облегчает душу, как честная исповедь. Пора и мне исповедаться перед тобой. Тогда мне исполнилось двадцать три года, и у меня давно был свой круг друзей. Поэтому я, как ни ломал голову, никак не мог понять, что и почему меня влечет к высокой, тощей и неуклюжей малолетке, которая явилась на каникулы в дом моих родителей.

Алекс ловила каждое его слово. Немного помолчав, Лео покачал головой и продолжил:

— Я поймал себя на том, что сначала ты просто меня заинтересовала, потом заинтриговала. В те дни мне казалось, что я просто хотел узнать, чем живет моя новоиспеченная шестнадцатилетняя родственница, какие у нее интересы, но сейчас я понимаю, что это было самое настоящее сексуальное влечение. Неудивительно, что тогда я не смог разобраться в своих чувствах: ты ничем не походила на моих подружек.

Алекс вздохнула:

— Наверное, я выглядела как огородное пугало?

— Истинно так, милая, — негромко рассмеялся Лео и чмокнул ее в кончик носа. — Конечно, твоя… мм… экстравагантная внешность привлекала мое внимание, но больше всего я поражался, как тебе удавалось не прогнуться перед трудностями, особенно общаясь с моей матерью.

— Но я… я всех вас ужасно боялась, — пробормотала Алекс, — твоя семья внушала мне непреодолимый страх, а больше всех — именно ты, хотя я и влюбилась в тебя по уши.

— Да, знаю, я вел себя не лучшим образом, но меня можно понять С одной стороны, нас разделяла слишком большая разница в возрасте, а с другой, я не мог бросить тебя одну. К тому же, — он глубоко вздохнул, — в то лето моя мать как с цепи сорвалась. Конечно, я люблю маму, но не могу найти оправдания ее поведению. Что за представление она устроила с этой брошью! Когда я вернулся домой и узнал обо всем, что случилось, то чуть с ума не сошел! И хотя тут же кинулся в полицию, уже не смог исправить причиненное тебе зло. Ничего удивительного, что ты возненавидела всю нашу семью. А я… я хотел утешить тебя, поэтому и пришел в твою комнату. Ну, а остальное тебе известно. Должен признаться, я потерял над собой контроль, как только обнял тебя. Отсюда и мое неадекватное поведение.

— А я думала… я была уверена, что отвратительна тебе…

— Что ты! Совсем наоборот, — прервал ее Лео. — Я был отвратителен сам себе. Какие только проклятья не посылал я в свой адрес за то, что едва не лишил невинности совсем юную девушку, гостью в доме моих родителей, с которой к тому же так мерзко поступила моя мать — Лео горько усмехнулся. — Я не смел посмотреть тебе в лицо, поэтому и уехал из дома чуть свет. Мне было ужасно стыдно.

— Я понимаю, Лео, — мягко произнесла Алекс, чувствуя благодарность за то, что он снял с ее плеч тяжесть, давившую уже много лет.

— Вряд ли, — медленно протянул он, и грусть в его голосе болью полоснула по сердцу Алекс. — Чуть раньше я сказал, что это моя исповедь. Так оно и есть. Поверь, я отсутствовал недолго. Проклиная себя за трусость, вернулся, чтобы храбро предстать перед тобой и вымолить прощение, но тут узнал, что ты уже вернулась в Англию. Потом и мои каникулы закончились, и я тоже вернулся в Англию, но не сделал ничего, чтобы тебя отыскать. А ведь за эти восемь лет у меня было множество возможностей узнать твои координаты и войти с тобой в контакт. Но я пустил все на самотек, стал жить привычной жизнью и принудил себя забыть о том оскорблении, что я тебе нанес. И вот сейчас, через столько лет, ты являешься ко мне в офис! Господи! Когда ты произнесла свое имя, меня чуть инфаркт не хватил.

— Лео, милый, не надо себя так мучить! — воскликнула Алекс. — Все это уже в прошлом. А мы с тобой должны жить настоящим.

— Любимая, ты слишком добра ко мне! Честное слово, я не заслуживаю такой женщины, — простонал Лео. Притянув Алекс к себе, он стал легкими поцелуями покрывать ее прелестное лицо, но уже через минуту его губы жадно приникли к ее рту.

— Нет, Лео, подожди, — остановила она его, когда смогла говорить. — Мне действительно надо кое-что тебе сказать…

— Конечно, дорогая, но не сейчас.

И в спальне воцарилась тишина, прерываемая лишь ласковым шепотом двух любящих существ.

Алекс подпрыгнула на кровати, разбуженная будильником. Лео рядом не было, но только она подумала, куда он мог уйти, как дверь отворилась, и на пороге появился полностью одетый Лео с чашкой в руках.

— Привет! Я решил, что ты захочешь выпить чаю, — сказал он и поставил чашку на прикроватный столик. — Прости, но мне нужно бежать. На раннее утро у меня назначена деловая встреча в банке.

— Но, Лео, мы ведь так и не поговорили… не обсудили проблему с Фионой. Мне крайне неловко, и…

— Никакой проблемы нет. Не волнуйся, очень скоро я все улажу. Как только освобожусь, сразу же тебе позвоню. — Лео быстро взглянул на свои часы и поспешил к двери, послав Алекс воздушный поцелуй.

И больше так и не появился, предатель чертов! — угрюмо размышляла Алекс, сидя в своей кухне ровно неделю спустя и глядя в чашку с остывшим кофе.

Говорят, каждую минуту на свет появляется один идиот. Что ж, в случае с ней, с Алекс, все так и было. Развесила уши, как полная дура, поверила в его патетические россказни. Нет, но каков подлец! Сейчас, должно быть, хохочет до слез, вспоминая, как она попалась в расставленные сети и рухнула в его объятья, будто спелая груша.

Она знала, что бессмысленно снова и снова упрекать себя за содеянное, но как смириться с тем, что Лео опять разрушил ее жизнь?

Впрочем, любая подружка с менее строгими принципами, узнай она о терзаниях Алекс, покрутила бы пальцем у виска и обозвала бы ее сентиментальной кретинкой, посоветовав наплевать и забыть. Алекс так бы и поступила, если б не саднили раны, полученные восемь лет назад в Италии. Осознание того, что детская инфантильная влюбленность в Лео Гамильтона переросла в настоящую любовь, делало боль от унижения еще нестерпимей. Если Лео на самом деле испытывал к ней какие-то чувства — а в глубине души она все-таки не могла поверить, что он притворялся, — то мог бы и позвонить за эти семь дней!

Нет, надо признаться, два дня назад, в понедельник после обеда, когда Алекс была у себя в редакции, раздался тот странный — и единственный — телефонный звонок. Она сидела за компьютером и неистово била по клавишам. Надо было срочно напечатать статью по материалам интервью, которое дала ей утром одна телевизионная звезда, узнавшая о вероломной измене мужа. Майк Тэннер наседал, а времени было в обрез.

Видимо, Лео звонил с мобильного телефона — в трубке раздавались какие-то статические разряды и щелчки.

— Ты где?.. Что?.. Ради Бога, говори громче! — завопила она в трубку.

— Не кричи… слышу отлично… — Голос Лео шелестел откуда-то издалека, будто он говорил со дна океана.

— Рада за тебя, зато я совершенно ничего не слышу, — проворчала Алекс, уголком глаза поглядывая на настенные часы. Трубку она придерживала плечом, а пальцами снова прошлась по клавишам, так как кое-что в тексте требовало исправлений. — Слушай, сейчас мне некогда. Дай твой номер, я перезвоню попозже.

В трубке что-то невнятно защебетало, но то, что Алекс удалось разобрать, заставило ее сердце замереть от ужаса:

— Прости… Фиона … дела… не может… на бал.

— Вот это здорово! Рубишь меня под самый корень, — застонала Алекс. — Умоляю тебя, Лео, сделай что-нибудь! — До чего же противно упрашивать человека, который ни разу не удосужился позвонить, после того как пять дней назад занимался с ней любовью всю ночь! Но речь ведь шла о ее работе…

— Причины. Фиона… понимаешь…

— Ни черта я не понимаю! — рявкнула Алекс и снова набрала полную грудь воздуха, но запнулась, потому что в трубке раздался щелчок, а затем повисла тишина.

Вот и весь разговор. Больше он не звонил, Фиона тоже не давала о себе знать. Жених и невеста никак не отреагировали и на ее статью, опубликованную в субботнем приложении «Кроникл».

Зато постоянные читатели буквально одолели редакцию звонками с восторженными отзывами о номере, целиком посвященном романтической теме. Идея главного редактора оказалась на редкость удачной: рейтинг «Кроникл» подскочил чуть ли не вдвое. Этот факт, вкупе с яростью Имоджин Холл-Найтли, поддерживал Тэннера в приподнятом настроении.

Две другие пары, выбранные Алекс для очерка, немедленно отозвались и выразили полное удовлетворение первой статьей, ее содержанием и стилем. Так зачем же мне волноваться из-за молчания Фионы и Лео? — убеждала себя Алекс, ворочаясь по ночам в кровати. Но дело было не только в статье. Чувство унижения не проходило.

Алекс с головой погрузилась в работу, стремясь забыть о поцелуях Лео, о его горячих руках на своем теле и… и о том, какой глупой и доверчивой она выставила себя в его глазах… Однако трудовой порыв не помогал, и так как все мысли Алекс были направлены совсем в другое русло, а нервы натянуты до предела, то она запросто могла вылететь с работы. Вчера, например, она сорвалась и нагрубила опешившему Тэннеру. Еще одно такое выступление — и конец ее карьере.

А бал в честь Дня Святого Валентина между тем должен состояться сегодня вечером. Гипертрофированное чувство гордости не позволяло Алекс набрать заветный номер и упросить Лео прийти туда. Да и черт с ним, в конце концов! В ее очерке будут фигурировать не три, а две пары. Конечно, статья утратит львиную долю пикантности и привлекательности, но Алекс уже было все равно. Она выдохлась, она бесконечно устала. Прожить бы сегодняшний вечер — и забыть обо всем!

Вероятно, журналистика — не ее стезя; возможно, ей следует заняться чем-нибудь другим. К примеру, стать гидом-переводчиком или стюардессой. Чем плохие профессии? Любая из них позволит ей подолгу отлучаться из Англии, а значит, исключит случайные встречи с Лео Гамильтоном.

Так размышляла Алекс, когда вдруг услышала громкий стук в дверь.

Только убедившись, что цепочка на месте — если это Лео, она ни за что не впустит его! — Алекс приоткрыла дверь.

Каково же было ее удивление, когда на пороге она увидела невесту финансового инспектора Найджела!

— О, привет, Сьюзен! — воскликнула Алекс и сняла цепочку, впуская девушку в дом. — Простите, я еще не одевалась. — Она показала на свои тапочки и домашний халат. — Я решила выпить кофе. Не хотите составить мне компанию?

— Э… с удовольствием, — пробормотала Сьюзен и вдруг, совершенно неожиданно для Алекс, разразилась рыданиями. — Вче… вчера мы с Найджелом ужасно поругались. Мы… мы расторгли п-помолвку, — захлебываясь слезами, продолжала Сьюзен, пока Алекс, обняв гостью за плечи, вела ее на кухню, — и я… я сказала, что не желаю его больше видеть. Никогда!