На ночь глядя

Под номером

1

Меня готовили к этому почти всю мою жизнь. Настал момент занять своё причитающееся место у Диска. Я очень волнуюсь, и мысли бегают туда-сюда. Не могу ни на чём сконцентрироваться, потными ладошками постоянно тереблю джинсы. Всё думаю о том, что мне придётся защищать и оберегать всеми силами следующие три месяца, собирая материал для научной работы.

«Рядом с Диском чаще всего не растут цветы, либо совсем редкие могут ещё расцвести, остальные тут же погибают. В основном именно таким способом и находят Диски по всему миру, выставляя у каждого своего Стража» Небольшие вырезки чуть вольного интерпретирования в последнее время часто всплывают в голове самым неожиданным образом. Я почти закончила факультет Стражей с профильной психологической поддержкой, и моя практика перед сдачей диплома будет проходить на старом Диске, с которым проблем возникнуть не должно. По крайней мере, так пообещали на кафедре. Я прочитала всё про этот Диск, что смогла найти в интернете и в полуразвалившихся книгах прошлого тысячелетия, вынося отдельные и наиболее важные детали в специальный документ на ноутбуке.

Диск находился в другом городе, и я долго прощалась с мамой, провожающей меня как в последний раз. Она собрала чуть ли не всю мою одежду, в один большой чемодан попытавшись уместить и часть кастрюлей с тарелками. Всё не утащить одной, а больше и помочь некому. Я пообещала маме, что по приезде куплю всё необходимое, да и на кафедре зареклись оказать материальную поддержку. Наш заведующий, крайне дружелюбный и заботливый молодой человек, уже расписался в моей путёвке с отдельной пометкой о дополнительном финансировании. Я всех поблагодарила перед отъездом, еле дотащив котомки до поезда. Не успела расположиться в купе и разобрать вещи на суточную поездку, как от мамы уже пришло СМС.

«Береги себя. Люблю»

Короткое сообщение, но если принять в расчёт все предыдущие, которых хватит на маленький томик рассказов и советов по работе на Дисках, то всё не так плохо. Очень даже радужно, у меня хорошая мама. Буду звонить ей почаще, стоит взять это в привычку и связываться хотя бы каждое воскресенье.

Написала хозяйке квартиры. Она уже ждёт меня с набором инструкций, предупредив, что первое время будет непросто. Но моя дипломная работа как раз зависит от этого «непросто», и даже отлично получится, если мне встретятся Стилтсы или хотя бы назойливые Волари. У подруги по ним отдельная тема, для неё тоже соберу немного информации. Может, защищаться даже будем в паре перед комиссией. Заведующий это одобрил, что не может не радовать в столь напряжённый период перед дипломом.

Я достала учебник, случайно открыв страницу на Нокс. Им чаще всего уделяют особое внимание на заполярных Дисках, где тьма и холод порождают исключительно этих призраков. Светящиеся всеми цветами северного сияния и ярче солнца, заблудшие Нокс быстро кружатся вокруг своих Дисков, изо всех сил стараясь от него оторваться. Но невидимая нить, связывающая каждого, не даёт улететь им по своим загробным делам до прихода Стража. Громкие завывания Нокс слышно в радиусе километра, и бессонница ждёт тех, кто поселился с гнездом для этих призраков. Мурашки по коже. Но больше от того, что представляю холод и трудные условия проживания Стражей у подобных Дисков. Как наказание для тех, кто провинился. И для призраков, и для Стражей.

Сегодня сто́ит отдельно подготовиться к Тене́брис. Мне подсказали на ушко, что на моём Диске их будет больше всего. Словно тени, проекции, они ползают по стенам, не издавая ни звука. Их можно принять за отсвет, когда фары машин бьют изо всех сил по твоим окнам, и шторы больше похожи на кулисы жуткого театра. Но это чаще всего Тенебрис играются со своей противоположностью, словно с возлюбленной, которая никогда не обратит на них внимания. С ними работать не так трудно. Чаще всего Тенебрис успокаиваются под светом обычной парафиновой свечи, медленно угасая и растворяясь в Диске. Интересно, какого он будет цвета? Однокурснице достался бирюзовый, прямо посреди её комнаты в старой девятиэтажке круглый портал вечно переливается, издавая нежную мелодию арфы. Хотелось бы и для себя что-то подобное, а то одному парню на потоке попался почти чёрный, еле заметный, из которого постоянно доносятся крики и вопли. Там почти нет призраков, но спать, когда кто-то рядом верещит, вряд ли когда-нибудь смогу.

Я спрашивала хозяйку о телефоне. Она уверила, что недавно была комиссия и всё проверила, сигнализатор будет ждать в полном порядке. Всё равно огляжу каждый шнур и кнопочку, но внутри надеюсь, что без меня и так всё прекрасно снарядили. В конце концов, это не моя работа, — проверять работоспособность связанных с Диском телефонов, — но и доверять все свои обязанности другим тоже не хочу. Мама учила всегда готовиться к любому стечению обстоятельств, и я буду готова, даже если Диск потребует срочного закрытия. Надеюсь, такого не случится. Я бы даже поставила за это свечку, если бы Диску это хоть как-то помогло.

Тяжёлый учебник уже вываливался из моих уставших тоненьких рук. Восьмисот страничный справочник не даёт поблажек слабым на физический и моральный запас, и порой приходится опирать его на колени, чтобы тот не порвал сухожилия. Автор, как мне думается, хохотал своим зловещим голосом, ставя последнюю точку в тяжёлом сборнике всех призраков, когда-либо замеченных человечеством. Что в пределах Дисков, что за ними.

Я вздрогнула, когда трескучий голос послышался под моим столиком. По общей связи объявили, что скоро мы будем проезжать Большой Серый Диск. Я видела его раньше только на демонстрационных фильмах в институте да на фотографиях. Мама рассказывала, как они с папой туда ездили сразу после свадьбы, и уже тогда этот Диск был официально закрыт. В 1965 году был замечен последний призрак, отправившийся на Поля Мёртвых через этот Диск, и главы правительств всего мира решили прекратить исследования. Главные умы планеты прибыли именно на это место, чтобы ознаменовать новую эру общения с мёртвыми и самолично приостановить работы на Диске. Успешный старт и ещё более успешное завершение оказались огромным достижением для всей науки, и теперь каждый Диск, размером с карьер или с блюдце, стал полностью подконтролен человеческому уму.

Я вышла из купе, укутавшись в любимую шаль. Её связала бабушка и насильно отправила со мной, чтобы не мёрзла. Шаль очень тёплая и нежная на ощупь, а в общем коридоре вагона было прохладно. Я успела встать поближе к окну, чтобы толпа обычных пассажиров не загородила вид на предмет главного труда моей нынешней жизни. Состав вышел на округлое подножие горы, с которого видно гигантский кратер, он медленно вращается по своей оси. До сих пор от Большого Серого Диска тянутся заунывные мелодии, чем-то напоминающие монотонную игру на рояле. Все ноты шли в правильном порядке, но от их медленности мурашки пробежались у всех. Что-то жуткое, загробное, заставляющее ощутить то, что и словами не опишешь. Я осталась последней, кто ещё наблюдал за чудом природы, к которому не приложило рук человечество до поры до времени, и отлипла от окон лишь когда поезд скрылся в тоннеле. По всему вагону зажглись ночники.

Я вернулась к себе. Угрюмый справочник лежал на столе, заполненный моими разноцветными закладками и наклейками с пометками, чтобы было легче ориентироваться в огромном талмуде. Легла на койку, смотря куда-то между тусклых ламп на потолке. Хорошо, что институт выкупил для меня одной целое купе, и не придётся постоянно видеть чьи-то ноги и руки, свисающие сверху. Всегда было некомфортно засыпать, когда рядом есть кто-то ещё. Кажется, хозяйка квартиры говорила, что мне выделено место в отдельной комнате от Диска. Это хорошо, расположу там всё необходимое для исследований, а в спальне совью сонное гнёздышко.

Задремала в полутьме длинного тоннеля и очнулась, когда состав выпрыгнул на свет бескрайних полей Полуденной Степи. Здесь всегда светит солнце, либо отражается от луны достаточно сильно, чтобы несколько десятков квадратных километров выглядели так, словно сейчас полдень. Помню, в третьем классе я написала сочинение об этом месте, представляя, как здесь бегают вымышленные животные, такие как Летучие Копытцы, Снежные Спуны и Рогоносы. За сочинение поставили четыре, и я обиделась на учительницу за то, что вместо похвалы получила шквал критики. Видите ли, в Полуденной Степи никогда никто не жил, и запрещено о подобных чудесах природы помышлять что-то самовольно. До сих пор не понимаю мыслей старших, когда дети выдумывают своё. В таком случае наука никогда бы не продвинулась в области изучения Дисков. И как же ещё тогда жить бок о бок с тем, что так интересно выглядит, но настолько неизвестно работает?

Я достала тетрадь и записала подобную мысль как ключевые предложения. Вполне возможно, что использую это для вступительного слова, текст которого всё никак не могу придумать. Уже и диплом практически готов, а введение до сих пор ждёт своего часа, чтобы родиться у меня в голове. Не думала, что буду писать начало работы после того, как уже почти закончу сам диплом. Поставила значок Нокс у этого абзаца, чтобы точно не забыть. Крестик в кружке, прямо как учили на первых курсах, чтобы быстрее писать конспекты и не тратить время на длинные формулировки и имена призраков. Транспаремонтенивисы — долго же я пыталась запомнить их личный символ, до этого стараясь их хотя бы укорачивать до аббревиатур. Но и тут преподаватели снижали оценки. Видите ли, сокращать названия духов нельзя, якобы это великое неуважение и к ним, и к науке. Знали бы они, как я на самом деле люблю всё, что связано с Дисками, так никогда бы такого обо мне не подумали. Я же только для скорости так делала, не более.

Пришло сообщение от папы. Я его даже не записала «Папа», а просто поставила значок фиолетового сердечка. Я любила его, даже вопреки тому, что отец оставил нас с мамой когда-то, сказав, что ради науки, но потом оказалось, что он ушёл к другой женщине. Всё было настолько банально, что именно это больше обижало, чем одиночество, накрывшее с головой. И злость. Ох, сколько же её было, когда мне исполнилось пятнадцать, и я впервые в жизни увидела настоящий Диск. На экскурсии в музее, красный и овальный, что большая редкость среди, в основном, круглых порталов. Он не кричал, не издавал мерзких звуков, он словно вечно скрипел зубами и ворчал, блестя на всю округу алыми отсветами. Рядом с ним сам чувствуешь себя призраком, затаившим обиду на всех живых.

Пришло второе сообщение с пометкой фиолетового сердечка, и от него я очнулась, глубоко до этого погружённая в детство. Потные ладони еле удержали телефон, постоянно норовящий выскользнуть из пальцев. Я думала обо всём сразу, и ни одной мысли о том, как ответить на «Поздравляю, ты умничка».

Мама уже давно с ним не общалась, её как никого другого можно понять. И я, порой тайно, а порой и не очень, поддерживаю с отцом связь. Мы не встречались очень давно, но иногда созваниваемся по видео. Он отрастил длинные седые усы и обрился наголо. Папа показывал своего сына от второй жены. Он хорошенький, но я совру, если начну отрицать свою ревность. Открыла список сообщений и диалог с папой. Поздравление было вторым, и в отрыве от общего контекста конечно выглядело странно, но всё встало на свои места, когда прочитала предшествующий текст. Папа сказал, что бабушка ему обо всём поведала. О моей учёбе и бесконечном рвении к науке, о теме диплома и предстоящей практике на Диске. От его слов складывалось впечатление, словно он сидит рядом и еле подбирает формулировки. Всегда подобное давалось ему с трудом, и чаще всего папа хлопал меня по плечу или гладил по спине, иногда целовал в лоб, безмолвно, словно я глухая. Не хватало его советов, появившихся слишком поздно. Надеюсь, его новый ребёнок получает то, чего когда-то не досталось мне.

«Спасибо за поздравление…»

Нет, не так.

«Спасибо за всё, пап. Твоя Вика»

Ничего другого напечатать не смогла. Слёзы сдавили горло, и только сейчас вылезли наружу волнение и страх, до этого околачивающиеся где-то рядом, но никогда не подходящие близко. Неприятный холодок по спине и дрожь в пальцах. Я же еду одна! Я буду одна на Диске, и он будет только моей ответственностью, большей ничьей!

Новый тоннель снова проглотил поезд и тут же выклюнул. Как смена кадров, и картинка перед глазами и за стеклом купе уже другая. Я отвлеклась, отложив телефон. Папа прочитал сообщение, но ничего не ответил. Да и я вряд ли чего-то жду. Подняла справочник и открыла на случайной странице, это всегда помогало отвлечься, если мысли в черепушке совсем уж теряли контроль, погружая в такое состояние, что и дышать трудно. Мама говорила, что в подобные моменты надо присесть и осмотреться вокруг, называя предметы своими именами. Плацебо или нет, но это действовало, а ещё случайная страница справочника — вот лекарство от ужаса, иногда проникающего в тело слишком внезапно.

«Воздушные Вапоры. Встречаются исключительно на белых Дисках, сопровождая своё появление тихим шипением, словно пар рвётся наружу через свисток чайника.

Молчаливы, иногда поют, но без слов — одна мелодия, не более того. Крайне дружелюбны, однако слишком неспокойны. Могу раскидывать вещи, переставлять предметы в пределах небольшого радиуса, не слишком превышающего радиус самого Диска. Не представляют опасности, лишь приносят суматоху в жизнь тех Стражей, что были приставлены к Диску Воздушных Вапоров»

Сняла шаль. В купе стало душновато, я еле дотянулась с кровати до окна, не выпуская из одной руки справочник, а другой поворачивая створки форточки. Прохладный воздух прорвался сквозь щель между деревянными рамами и молниеносным сквозняком пробежался вокруг.

«Воздушные Вапоры при жизни любили сладкое, но могут разреветься, осознав, что после смерти уже не способны вкусить желанного лакомства. Плачущий Вапор кружится вокруг своей оси, заставляя вращаться и Диск под собой, что уже может привести к более глобальным последствиям, чем расшалившийся дух. См п.8 Главы 4»

Я перелистнула на указанную страницу, предварительно определив её номер в оглавлении, находящемся в конце и почти стёршемся под огромным слоем других страниц.

«п8. Закрученные Диски.

Закрученные Диски представляют собой вырвавшийся из-под контроля портал, способный работать в двух направлениях. И цвет Диска уже не так важен, так как может пропустить через себя духа любого уровня и наименования. Закрученный Диск требует немедленного оповещения Совета Безопасности Полей Мёртвых, они же просто ПЛ, и вызова ближайшего Стража для помощи в закрытии портала либо приостановке его действия до приезда представителей Совета. Ни в коем случае не разрешается единоличное обращение с Закрученным Диском. Последствия могут быть слишком катастрофичными и необратимыми, чтобы представлялось возможным подобное самовольное действие»

Ну вот, с облачных Воздушных Вапоров на Закрученные Диски. Хотела отвлечься, а теперь снова как-то некомфортно, боязно. Не люблю, когда так. Я налепила новую наклейку на страницу с Закрученными Дисками и закрыла справочник, отложив его на дальний край столика. Спиной прижалась к стенке и достала плейер из сумки. Старый, кнопочный, люблю его безмерно, ведь такого ни у кого нет, а этот ещё и работает просто отлично. Старичку почти с десяток лет, а песни на нём играют как на любом современном проигрывателе. Я запустила случайное воспроизведение, попалась TORRES. Обожаю её всем сердцем, влюблена буквально в её голос и музыкальную поэзию. Просто чудесная.

I was all for being real,

But if I don’t believe, then no one will.

Wat’s mine isn’t really yours,

But I hope you find what you looking for*

Я погрузилась в музыку, изучая каждый звук и утопая буквально в голосе Маккензи. Мурашки бегают, представляю, как стою с ней на сцене, танцуя так, словно никто меня не видит. И даже сама певица, медленно обволакивающая всё вокруг своей песней, не обращает на меня внимания, из медовых мелодий переходя в крик творческой души.

Поезд медленно покачивался, стук колёс я слышала только воображением, уже привыкая к местной атмосфере. Намного легче было бы добраться самолётом, и даже ненамного дороже, но мне так и не удалось маме объяснить толком, почему полёт является невозможным вариантом. Благо, та не стала настаивать, и я обняла её за это.

Помню, среди детсадовских ребят была популярна история о Диске в небе. Сейчас-то я в курсе, что это невозможно, и порталу обязательно нужна плоскость под собой, но почти забытые ощущения всегда начинают прыгать где-то на уровне груди, когда речь заходит о самолётах. Иррациональные мысли, да, знаю, но что поделать, если маленькая девочка когда-то искренне поверила в россказни про ужасный угольно-чёрный Диск, обитающий высоко в облаках и пожирающий каждый самолёт, что возымел наглость подлететь к нему слишком близко.

TORRES сменилась на Holly Humberstone с её голосочком феи, а та уступила место Meg Myers, под которую дремать совершенно невозможно, и я сняла наушники, не удержав тонкую ниточку между глубоким сном и явью. Поезд замедлился, по связи объявили об остановке на тридцать минут у небольшого городка. Я подготовила кошелёк, хочу взять сувениров. В таких местах всегда есть, что незазорно увезти домой и поставить для красоты на полку. Обожаю дорожные побрякушки, в том числе за их бесконечную бессмысленность.

У перрона нас уже ждали толпы местных, протягивающих кверху, кто на что горазд, свои поделки. Какой-то мальчишка почти в реальный размер, метр на метр, смастерил из папье-маше ярко-зелёный Диск и кричал громче всех, призывая купить поделку и повесить на стену. На виду у всех заинтересованных детским рукоделием я не стала настаивать, что вертикально Диски не работают, а ведь мои преподаватели вообще подобное назвали бы настоящим кощунством. Не посмотрели бы, что рукастый паренёк от силы тянет лет на десять, может, двенадцать.

Я долго не бродила между рядов и голосистых торгашей, порой норовящих впихнуть товар да самолично сунуть руки в твой кошелёк. Ещё было боязно, что поезд резко тронется, и все мои вещи останутся там, а я буду стоять на перроне с глупым видом, придумывая, что сама умею делать из папье-маше. По итогу обошлась свистулькой, изготовленной миловидной женщиной, которая просто молча ждала своего покупателя. Я пальцем указала на маленькую розовую птичку, продавщица показала мне, куда стоит легонько подуть, чтобы звук Диска, как потом выяснилось, находящегося в Бразилии, издал мелодии ветра, колышущего маленькие колокольчики. Каким образом это происходит в деревянной поделке, я не знаю, да и не хочу, если быть честной.

С удовлетворённым желанием купить безделицу, вернулась в своё купе и поставила свистульку у окна, словно она поможет избавиться от ночных кошмаров, если те вдруг решатся напасть на мои сны. Поезд начал медленно набирать обороты, я проводила взглядом площадку перрона. Люди на ней разбредались, собирая свои торговые лавки как бумажные макеты. Солнце медленно садилось, и, наверное, сегодня поездов больше не будет, как не будет и тех, кто решится приобрести здесь что-либо. Для тела, для души, для сбора пыли на полке.

Выключили основное освещение, когда я дочитывала последний абзац в главе о Бумажных Скафах. Почти наугад водрузила справочник на столик, чуть не раздавив свистульку. Сегодня в книге появилось несколько новых пометок. Надо будет занести дополнительную информацию в журнал дипломной работы. Напишу ещё преподавателю, спрошу, что он думает о том, чтобы применить лёгкие способы обращения со Скафами при встрече с Нокс. Если так подумать, то суть у них схожа, да и эксперимент кажется не таким опасным. Само собой, понадобится кто-то из старших, может, даже из Совета, но ради подобного я хоть из столицы вызову председателя, лишь бы закончить свою работу в срок.

Я расстелила постель, взяв всё необходимое с соседней койки. Укрылась одеялом, еле доставая кончиком пальцев до его края. Люблю, когда малюсенькая часть тела торчит. Так проще, словно таким образом не теряется связь с внешним миром, когда сама я ухожу в мир сновидений. Вагон покачивался как колыбель, и глубокий затяжной зевок меня искренне удивил. Вроде бы ничего особенно и не делала весь день, а утомилась так, что уже голова кружится. Из окна падал мелькающий свет фонарей, пропадающих за пределами рам. Маленькие фотовспышки, я рассказываю про Нокс, и мама сидит в зале, слушает внимательнее всех. И папа успел явиться на защиту, ворвался в кабинет, но остался у порога, словно тайный наблюдатель. Хочу, чтобы он и правда пришёл, однако не хочу его звать. Странное это дело.

2

Меня никто не встретил, хотя на кафедре заверили, что будет проводник от вокзала до автобусных станций, а там и до самого места исследований. Я выкатила свой чемодан из поезда, промокнув насквозь от пота уже в коридоре вагона, и маленькими перебежками покинула территорию, где постоянно слышен лязг железнодорожных шпал.

Заказала такси, указав в оплате карту преподавателя. Он разрешил ей пользоваться в крайних случаях на время практики, и я подумала, что вот такой случай и настал. Обходительный водитель помог загрузить чемодан и даже открыл передо мной дверь. Наверное, заметил ещё издалека, как я, выжатая совершенно и без сил, ждала его, на остановке свесив тонкие ноги с лавки.

Дорога была безмолвной. Люблю такие. Я сверилась с картой. Дом, где предстоит жить следующий месяц, находится на другом конце города, поэтому оказалось очень кстати, что водитель зацепил главные улицы. Ну, наверное, они здесь главные. Один длинный проспект, порой разрезаемый ровно пополам тоненьким сквером с низкими ёлками, заканчивался дорожным кольцом, где три пути вели куда-то вдаль, а один протягивался в сам городок. Население здесь вроде бы не более семидесяти тысяч, если верить последним данным переписи. Но ежели считать лишь глазами, то не наберётся и на сотню. Разгар дня, выходные, а на улицах почти никого, и это особенно не вяжется с тем, что городок очень ухоженный, уютный, пусть и такой пустой. Я вжалась подальше в сидение, всё равно пристально глядя в окно. Мы доехали до того самого кольца и свернули налево. Там начинался маленький район с пятиэтажками, стоящими так близко, что утром своей заспанной физиономией можно без бинокля увидеть соседа, чистящего зубы в другом доме.

Водитель опять же помог выгрузиться, но у дверей оставил одну. Он уехал, мне стало как-то не по себе. Вот именно сейчас всё накатило волной, и тоненькая струя воздуха еле просочилась через горло. Пятиэтажки будто внезапно выросли до небоскрёбов, затянутые окнами, за которыми никогда не горит свет. Я невольно ступила назад и плюхнулась задницей на свой же чемодан. Благо, ничего не хрустнуло, иначе я бы прямо тут потеряла сознание, чего ещё не хватало.

Ощущение, что за мной пристально наблюдают, появилось сразу по выходу из такси. Какое-то лёгкое прикосновение, еле осязаемое кожей или разыгравшимся воображением. Я оглядывалась по сторонам, пытаясь найти, за что бы зацепиться и дать ему название. Там стоят детские качели, ржавые, но, кажется, ещё рабочие. Лесенка, горка. Перекладина для сушки белья, на которой развевается белая рубашка, поддеваемая лёгким ветром. И маленький куст прямо посреди двора, вокруг него деревянная оградка, выкрашенная в яркий жёлтый цвет. Он красивый, и я смотрела на него, пока не нашла сил встать и подойти к двери подъезда.

От тяжёлой деревяшки веяло влажностью и старостью. Пришлось отпустить чемодан, чтобы в две руки освободить проход к лестницам, затем подпёрла ногой угол двери. Она тут же захлопнулась за мной, я еле успела забежать внутрь, тут же погрузившись в полную темноту. Не знаю, есть ли тут вход в подвал, но слева пахнуло чем-то протухшим, и я наощупь шагнула вперёд, еле найдя первую ступеньку. Лифта тут, конечно, нет, и я опять же маленькими порциями добралась до своего третьего этажа, на нём только свет пробился к моему уставшему телу.

Сверила номер квартиры, да, вот она. За ней ждёт её хозяйка, которая расскажет всё, что нужно. Но я всё равно ужасно волнуюсь. Там Диск, и он будет буквально мой на тридцать дней, мой первый в жизни Диск. Мой Диск. Нажала кнопку звонка, но ни единого звука не послышалось, я кротко постучалась в дверь. За ней застучали шаги, ком в горле начал нарастать по мере их приближения. Чуть не заехав мне по носу дверью, хозяйка квартиры появилась в проходе, в последний момент натянув улыбку дружелюбия. Я улыбнулась тоже, хоть не думаю, что у меня получилось лучше неё, и вкатила в квартиру свой чемодан, зацепившись маленькими колёсиками за высокий порог.

— Здравствуй, милая. — У соседки приятный голос, чего не скажешь о её странных руках. Невозможно от них оторвать взгляд, от этих огромных шариков вместо суставов на каждом пальце. — Пока закатывай в дальнюю комнату свои вещи. Я покажу тебе Диск, всё быстренько расскажу и убегу к себе на четвёртый. Если что, ищи меня в сорок первой квартире, но не позже девяти вечера, там уже спать ложусь.

Я как могла косила глазами в сторону комнаты, где слышались звуки Диска. Как будто кто-то медленно переворачивает страницы в книге. Я выдохнула от облегчения, узнав, что с таким могу мириться без проблем. Оставила чемодан у кровати с продавленной сеткой, свисающей почти до пола, и поспешила выйти, не сильно зацикливаясь на отвратительном виде спальни.

Страницы становились громче, нежный голубоватый свет озарил содранные обои на стенах комнаты, где расположился Диск. Я маленькими шажками приблизилась к нему, со стороны выглядя так, словно впервые вижу подобное. Сердце замерло, и хозяйка на меня посмотрела, как на полоумную, но меня это не тронуло ни коим образом. Вот он, мой хорошенький, голубенький и такой нежный. И с ним рядом я готова жить даже в такой дыре, как эта квартира.

— Не бойся, подходи, — соседка чуть не взяла меня за руку, но я вовремя одёрнулась, встав у круглого обеденного столика с телефоном. Он являлся единственной мебелью в комнате помимо пары стульев, словно от страха сгруппировавшихся в дальнем углу. Тут даже эхо есть. Мда, придётся всё записывать на полу. — Это Диск. Я тебе писала про него. Связь через телефон, как и учили. Он подсоединён. Вот, смотри, провод идёт, тоже прошедший проверку у Совета. Так что не переживай, напишешь свой диплом и благополучно защитишь.

Теперь я улыбнулась более достоверно, успокоившись окончательно на счёт Диска. Надо будет обязательно подруге написать, что мне повезло, и не придётся слушать за стенкой чьи-нибудь стоны, стуки молотка или вой лесных животных прямо в пределах квартиры. Хозяйка выдохнула, словно её тяжёлая вахта закончилась, и вручила ключи. Две штуки. От квартиры и от комнаты с Диском. Не перепутаешь даже, ведь тот, что от портала, весит не меньше килограмма. Длинный, как шпага, и отливающий яркой бронзой. Я даже забыла, как зовут хозяйку квартиры, и не успела переспросить, чтоб хотя бы контакт записать толком. Она вышла, оставив меня наедине с Диском. Я ещё несколько минут на него смотрела, заворожённая словно самой красивой и притягательной в мире иллюзией. Но надо ещё маме позвонить, сообщить, что всё в порядке, и разложить вещи. Хотя их некуда особо раскладывать, кроме как в шкаф, который я всеми силами хотела бы не занимать. Там, наверное, когда-то помер будущий клиент голубого Диска в соседней комнате.

Разговор с мамой затянулся, потому что она каким-то образом учуяла фальшь в моих словах о том, что квартира якобы в полном порядке. Я потратила все силы на то, чтобы уберечь матушку от тех ужасов, что здесь находятся. Точнее, ужасов пустоты этой квартиры. Как тюремная камера с минимальным набором для жизнедеятельности. Повезло лишь с санузлом, он оказался в более-менее приличном состоянии. И вот на чём спасибо хозяйке — уборку она тут провела максимально скрупулёзную. Пусть деревянные доски на полу почти не были прикрыты ни линолеумом, ни даже ковром, а стены голые стояли и стыдились сами себя, пыли и грязи здесь не найти вообще, как и запахов. Словно я попала в стерильную колбу, и меня саму здесь будут изучать, как особо рьяный индивид.

Мы проговорили минут сорок, прежде чем в голосе мамы я услышала успокоение и заветное напутствие на будущее покорение науки о Дисках. Я чмокнула маме в трубку, та звонко посмеялась и прервала связь. С глупой улыбкой на лице, почти детской и словно беспричинной, я принялась за раскладывание вещей. В шкафу одна перекладина и три хлипкие полки. Благо, у меня не было огромного количества одежды, половину багажа составили книги да инструменты для исследований, которые оттащу позже в комнату с Диском. Щётку и полотенце унесла сразу в ванную, чтоб потом посреди ночи не рыться в сумке в поисках подобных мелочей. Надо будет пасту сходить купить, хотя могу поклясться, что брала с её собой. Забыла, видимо.

Мне всегда доставляло огромное удовольствие раскладывание своих вещей в строго и заранее определённом порядке. Прямо рядом с порталом я положила конспекты и Радио-Ловушку, на экране которой тут же отобразился номер моего телефона-проводника. Книги и сам справочник сгрудила на стульях у окна, чтоб знания не прозябали в темноте. Этому меня научила бабушка. Отправила фото подруге, частично влезши на картинку половиной лица, и только сейчас заметила круги под глазами. Пришлось удалить фото. Записала видео со звуками Диска и вновь сообщением скинула подружке. Пусть порадуется за меня и отправит свой. Она тоже должна была уже прибыть на место практики и расположиться.

Я составила список покупок первой необходимости и открыла окно, чтоб в квартире было чем дышать перед приходом. Сейчас тут смертельно душно, или я от волнения так силилась делать каждый вдох. Заперла зачем-то Диск в комнате и оставила ключ в прихожей. Он слишком тяжёлый, чтоб таскать с собой, а мне так хочется постоянно ощущать в кармане хотя бы малейший символ власти. В общем коридоре тускло, намного прохладнее, чем в квартире. Я долго пыталась попасть ключом в скважину, волнуясь и пытаясь вновь, стукаясь постоянно железкой о железку. Когда, наконец, мои попытки увенчались успехом, сделала резкий шаг назад, наступила на что-то, и это что-то громко вскрикнуло прямо мне в ухо.

— Извините, пожалуйста. — Успела почти шёпотом выдавить я, прежде чем обернулась и ударилась спиной об дверь своей новой квартиры.

Там, в тени между лестничными маршами, лысиной блестел старичок и глядел на меня то ли с обидой в глазах, то ли с бо́льшим страхом, чем я сама в этот момент. Он был в шубе поверх белой майки и в длинных шортах. Я точно отдавила ему ногу в хлипких сланцах, ужасно неловко.

— Ничего страшного, а ты здесь давно живёшь? Просто я очень уже, но никак не могу найти её.

— Я только что заехала, извините ещё раз.

— За что? — у старичка почти не было зубов, и его вопрос прозвучал как одно сплошное междометие «шашто».

— Я вам на ногу наступила.

— И не заметил даже. Ну, ничего. Я тебя прощаю. Ты, кажется, хорошая.

Низкорослый, как-то странно сложённый, этот мужичок глядел куда-то сквозь и общался словно не со мной, просто удачно попадая ответами в мои вопросы. Он переминался на месте, будто пытаясь отпугнуть ту боль в ноге, на которую я ступила.

— Я живу здесь, — начал он так радостно, что меня это ещё сильнее заставило застыть на месте, и я, словно гвоздями за одежду прибитая к стенке, смотрела на него во все глаза как на неведомую зверушку пятиэтажек. — Ты не видела мою кошку?

— Нет, извините, не видела. Можно пройду?

Он не преграждал мне дороги, даже не тянул рук в мою сторону, но рядом с ним и шагу страшно ступить. От него не пахло, он не выглядел даже угрожающе, но что-то в его виде покрывает сердце толстым слоем льда. Я таких людей встречала раньше, и до сих пор пытаюсь сторониться всеми доступными силами.

— А кошка? Я однажды открыл свою дверь, и она ПУФ!

Я вздрогнула, когда мой сосед ко лестничной клетке резко подкинул руки кверху, имитируя взрыв. Я набрала воздуха, чтобы снова попросить дороги, как надо мной послышался уже знакомый голос.

— Лёня! Пусти девочку на улицу, не пугай! — хозяйка квартиры свесилась через перила на своём этаже и оглядела нас по очереди, будто пытаясь загипнотизировать старика в шубе. — Вика, не бойся, он совсем безобидный. Просто проходи мимо, я потом тебе расскажу, что с кошкой и где её искать.

— Так ты знаешь? — старичок оживился, теперь полностью освободив путь к лестницам и сменив цель своих поисков. Я уже сбегала вниз, когда услышала заключительный вопрос безумца. — Она у тебя под халатиком? Покажи!

Я выскочила на улицу, от этого даже вздрогнули мальчишки, катающиеся на карусели. Они помахали мне рукой, переглянувшись перед этим, и я улыбнулась им, после чего дети залились звонким смехом, снова разгоняя короткими ножками ржавую круглую железяку. Стараясь двигаться уже пройденным маршрутом, я прошла вдоль дороги и воротилась к кольцу, на нём повернула к городу и прошла ещё метров двести, прежде чем снова вокруг начали появляться дома, а за спиной остался непонятный кусок пустоты между моим районом и этим городишком. Теперь и людей тут больше, и мамы с колясками, и ребята примерно моего возраста, сидящие на скамейках у подъездов. Откуда-то издалека, наверное, прямо из центра, до меня доносилась музыка. Звонкий голос пел что-то о дождливом приятном вечере.

Задумалась, просто крутя головой повсюду, прежде чем нашла продовольственный магазин. Снаружи, прямо у входа, стоял очень худой мужчина и курил, делая глубокие затяжки. Звук сгораемого табака был даже громче песен. Он оглядел меня, словно грязную собаку, ступившую на его порог, затушил окурок об мусорку и поплёлся по своим делам, громко шаркая по асфальту дырявой обувью. Я зашла внутрь, когда столб сигаретного дыма рассеялся, не заставляя мои лёгкие выворачиваться наружу.

И тут тоже играла музыка. У самой кассы стоял магнитофон, из последних сил исполняя свои обязанности. Он прятался частично за спиной женщины у кассового аппарата. Она такая большая, что заслоняла собой половину ассортимента на задних полках. Я включила телефон и открыла список покупок, одним глазом сверяясь с ним, а другим разыскивая необходимое. В незнакомых местах всегда как-то неуютно, ведь так? А тут ещё и настоящий холодильник внутри магазинчика, хоть доставай всё скоропортящееся наружу, не пропадёт уж никак. Я съёжилась в своей тонкой футболке и ближе прижала руки к телу, густо покрытые мурашками. В этот раз я уже точно смогла убедиться, что за мной смотрят. Продавщица, та самая, необъятных размеров, всё время следила за мной, даже не отрываясь от пустой болтовни с другой покупательницей. Наверное, они подруги, и хохочут будто одинаково. Так громко, что вздрагиваешь каждый раз как от выстрела.

Поиск продуктов занимал время, а вернуться домой нельзя, оставив что-то в списке незакрытым. Это не давало покоя, но я всё равно не могла подойти и спросить. Мне было неловко, и порой я прятала глаза, когда ловила на себе тяжёлый, практически неподъёмный взгляд продавщицы. Когда та вновь посмотрела на меня и открыла рот, внутри всё обрушилось, я даже чуть подогнула колени, чтоб с головой спрятаться за стеллажом с напитками.

— Девочка, ты ищешь что-то конкретное?

Я поднялась, ощущая, как язык прилип к нёбу, и дала себе время проглотить слюну, вставшую поперёк горла.

— Да, никак не найду ватные спонжики. Поможете?

— Кого найти?

— Диски такие. Ватные, чтоб умываться.

— Ах, Господи, ты об этом!

Продавщица отвлеклась от своей собеседницы и покинула кассовую стойку. Оказалось, что она была в своём роде как айсберг, и самая большая часть пряталась вне моего взора. Широкие бёдра качались из стороны в сторону, чудом не задевая по пути стеллажи с продуктами, пока кассирша подходила ко мне. Улыбка как оскал, маленькие зубы, стоящие частоколом, словно акульи, и прячутся за ярко накрашенными полными губами. От неё пахло слишком ядрёным парфюмом, и я сделала шаг назад, почти не осознав этого движения.

— Вот они. Это ищешь?

Я подняла руку кверху и прикрыла нос, чтоб не чихнуть от запаха едких духов. Сделала вид, что пытаюсь удержать все покупки, ведь корзинок тут нет, и при этом чуть не выронила половину вещей. Спонжи были последним предметом, чтоб закрыть список. Стало легче, я прошла за кассиршей, словно за ледоколом, расчищающим путь перед маленькой шлюпкой, к кассам. Там всё ещё стояла другая покупательница, уперев кулаки в боки и притоптывая ногой. Она ещё так громко чавкала жвачкой, что меня передёрнуло. Я правда не специально, тело само.

Вывалила все покупки на стойку, но пробить хотя бы одно из них не успели, ведь в магазин буквально завалилось какое-то чудовище, взвизгнув как поросёнок. У меня дыхание спёрло, ведь я не поверила сначала глазам, обманувшим лишь частично. В дверях стоял мальчик, ожидая свою спутницу. Потом зашла и его, наверное, мама. Ребёнок выглядел болезненно. Очень полный, совсем тучный, волосы на голове клоками свисали вниз, спутываясь на кончиках, как морские верёвки. Его глаза смотрели в разные стороны. Он был похож на собачку, которая ничего и не умеет больше, кроме как медленно ходить и хрипло гавкать. Лицо мальчика совсем плоское, от чего он походит на плохо слаженную куклу, лишь отдалённо напоминающую человека. Короткие пальцы схватились за подол юбки матери, ужасающая парочка прошла за моей спиной. Мальчик и правда хрипел, посреди звуков из его рта порой вырывались истерические смешки. Клянусь, я будто ощутила запах мальчишки. Это запах подгоревшего сала на сковороде в закрытой комнате.

Приступ тошноты подступил слишком резко, я посмотрела на кассиршу с укором, указав жестом, чтоб мне пробили покупки. Я уже не скрывала отвращения, прикрыв ноздри пальцем, пока женщина за кассой сверяла ценники и считала сумму. Даже пакет её собеседница открыла для меня и хотела уже было сложить туда мои вещи, как я практически её оттолкнула и всё сделала сама, оплатила картой и выскочила наружу. Живот сокращался, я хрюкала, стоя у самого входа в магазин и опёршись о его стенки. Окурок в мусорке ещё не потух, и новая порция вони слишком настырно подлезла к моему лицу.

Меня вырвало.

Чуть не забрызгала пакет с продуктами, волосы еле успела убрать назад, чтоб не тащиться домой как бездомная оборванка. До сих пор надеялась, что никто этого не видел и не слышал, но больно уж наивно так полагать. Я схватила пакет, проверила наличие телефона в кармане и устремилась домой, в полупустую квартиру, ожидая, когда свежий воздух выветрит из меня даже воспоминания о том мальчике с видом свиньи.

Подняв лицо к небу, я выдохнула. Хорошо, что захватила с собой наушники. Включила ребят из Tired Pony. Попалась их песня с Зоуи Дешанель. Там поют про дорогу, и я нашла свою. Снова пустырь между двумя маленькими цивилизациями, но уже не так одиноко, когда прямо в моих ушах звучат два красивых голоса. «So I get on a road and ride to you*». Словила себя на мысли, что несколько метров преодолела вприпрыжку, и стало намного лучше. Стараюсь изо всех сил не думать о том мальчике.

Двор снова пустой, и старые металлические крыши посвистывают от набравшего силу ветра. Я знаю, что за дверью ждёт тьма подъезда, чужие голоса и запахи, чужие мысли, которые изо всех сил хотят спрятать красивый голубой Диск. Так хочется назвать это место домом, но пока никак, слишком всё другое, не моё, и только музыка помогает ощущать себя целой. Да, как-то так.

Я поднялась на свой этаж, прислушиваясь к каждому шороху вокруг. За дверью того странного старикашки что-то звучит. Было похоже на кошачье мяуканье, но потом стало понятно, что это сосед сам и мурчал, топая по скрипучему полу квартиры. Я поспешила спрятаться за своей дверью, когда надо мной кто-то вышел, словно зная, что мне здесь не место. Замок щёлкнул слишком громко, заставив задержать дыхание. Это обижает, ведь мне будто вообще в этом городе дышать нельзя. Подождала, когда снаружи всё стихнет, и чьи-то тяжёлые шаги пропадут на улице. Медленно опустила пакет на пол и тихонько разделась, снова на цыпочках пройдя к комнате с Диском. Это как наблюдать за младенцем, который тихо сопит во сне, а мой бережно переворачивает страницы, нисколько не обижаясь, что его держат запертым. «Это до поры до времени, милый, скоро буду рядом». Я отправила через закрытую дверь воздушный поцелуй и, взяв пакет с продуктами, вошла в спальню. Тут я разложила всё по своим полочкам, полностью заняв местный шкаф. Теперь уже уютнее, и хотя бы эту часть местной мебели можно назвать своей, почти приватизированной.

Подивилась сама себе, своей бережливости, и отправилась в ванную. Там распаковала зубную пасту, спонжики, достала щётку, мочалку и любимое полотенце — жёлтое, с мультяшным крокодильчиком. У него была такая большая красная карикатурная шляпа, которой он махал. Окружив себя личными вещами, я ощутила лёгкость. Какая-то наковальня в груди пропала, растворилась, и уже не так тянет к полу, чтоб лечь и раствориться вместе с пылью старых квартир.

И вот настал момент новой встречи с Диском. Одной рукой я сжимала ключ от двери, другой держала трясущуюся руку с ключом. Повернула замок, звук перелистывания страниц стал чуть громче. Нежный голубоватый свет словно оживился, увидев меня, и стал только насыщеннее. Я подошла ближе к порталу, заглянула в его серединку. Читала ещё на первых курсах, что центр портала должен быть чуть ярче его ореола, а мой прям синевой отливал, метиленовой почти. Хочу, чтоб мой Диск был здоров, если так можно выразиться. Я б ему и конфет купила, если б это имело смысл.

На Радио-Ловушке пусто. Значит, никаких активностей вне моего отсутствия не происходило. Телефон тоже молчал. Если верить старому справочнику, то практически без изменений порталы открываются с одиннадцати до двенадцати ночи. За крайне редкими исключениями случается, что призраки отправляются на Поля Мёртвых чуть раньше или позже назначенного интервала. После такого, обычно, Диски официально закрывают, чтоб те не начали работу в обоих направлениях.

Я написала папе СМС, когда смогла оторваться от наблюдений за Диском. Появились первые пометки в журнале наблюдений, и я радовалась, что наконец-то могу ощутить себя настоящим исследователем. Долго не могла придумать ничего, чтоб описать отцу, кроме цвета Диска и его звуков. Так и напечатала — «Мой Диск голубенький…». Исправила на «голубой». «Он будто перелистывает страницы, достаточно тихий и спокойный. Я довольна». Нажала отправить и дождалась, пока появится галочка о прочтении. Папа всегда быстро читает сообщения, а вот времени на ответ ему требуется достаточно много. Не удивлюсь, если получу письмо с напутствиями и отцовскими радостями ближе к завершению практики, когда Диск будет уже не в моей юрисдикции, скажем так.

День близился к концу, и я была этому рада. Скоро прозвучит звонок, мой первый призрак, дебютная его отправка на Поля. Как для него, так и для меня. Перекусила овсяным печеньем с молоком, аппетита на почве волнения никогда не было, и большую часть времени я провела за настройкой Радио-Ловушки и повторным прочтением инструкции перед Ростанью. Хотя никак нельзя описать подобное мероприятие так, словно у путника есть выбор в предоставленной ему дороге. У Дисков одностороннее движение, и большинство мёртвых это каким-то образом знают, не противятся, когда медленно растворяются в воздухе, засасываемые порталом с какой-то материнской нежностью. Надеюсь, у меня сегодня будет именно так.

От вибрации мобильника я сильно вздрогнула и даже издала мышиный писк. Методичка по Ростани чуть не выпала из рук, я заметила, как даже Диск словно замер, тоже желающий узнать, что меня так напугало. Пришло сообщение от подруги, я отложила методичку, чтоб внимательно изучить голосовое сообщение и прикреплённое фото. Подруге достался Вермилион. И я должна признаться, что ощутила слабый укол ревности. Ярко-алые Вермиллионы крайне редки среди Дисков, но при этом требуют большего внимания от прикреплённого к ним Стража. Подруга рассказала, что вести будет практику с местным научным руководителем, чтоб столь сложный в обращении портал работал надлежащим образом. Я пересмотрела фото несколько раз, прежде чем смогла налюбоваться розой, расположенной на полу подвального помещения среди бетонных колонн и тучи всяческого оборудования. Глаза на лоб от такого лезут. А потом пришло сообщение и со звуком Вермилиона. Тихое оперное пение, всего четыре ноты, но кажется, будто это бесконечная баллада о любви и горести. Такое можно слушать часами, тем более, когда перед глазами подобное чудо природы.

Я красочно и развёрнуто написала подруге, что рада за неё. И это даже правда. Хотя немного обидно, что про мой Диск она почти ничего не сказала, отделавшись обычным «красивый». Но ведь и она права в этом случае.

Расстеленная кровать уже наблюдала за мной совершенно без стеснения, когда солнце зашло, и чтобы продолжить чтение пришлось включить свет. Одинокая лампочка на потолке на удивление ярко озарила комнату с Диском, стало как-то уютнее. Времени почти одиннадцать, скоро должен забренчать телефон, и сердце замерло в ожидании звонка с минуты на минуту. Я считала секунды, прежде чем отвлеклась от усталости за день и задремала. Из сна меня вырвало неприятное трескучее представление — телефон зазвонил, барабаня от вибраций по столику, еле устоявшему на месте. Лампочка заморгала, а на стене сгустилась тень. И она не моя.

3

Свет всегда тухнет при появлении призраков, если не полностью, то уж точно заметно притупляется. Самые маленькие предметы вокруг начинают колыхаться, как при слабом землетрясении. Мёртвые сгущаются в пределах Диска, словно изображение на фотоплёнке при проявке. Кто-то быстро, кто-то медленно. Некоторые щелчком возникают над порталом, плавно и заунывно кружась над дорогой к Полям Мёртвых. Я нажала на телефоне кнопку принятого вызова, и трезвон прекратился, оставив меня один на один с мёртвым.

Судя по медленному появлению, меня ждёт призрак класса «Один». Безобидные сущности, которые даже не говорят, лишь тенью начинают бегать от стены к стене, пока не явят себя в полную силу ровно над центром Диска, ожидая, что ему помогут обрести покой. Тихое сопение, словно человек с сильным насморком пытается дышать, прозвучало ровно перед тем, как Нокс возник над голубым Диском. Отлично помню, что одно неловкое движение, и Нокс зальётся истошным воем, а это разбудит не только моих соседей, но и ближайшие районы поднимет на уши. Мне этого совсем не хотелось, я аккуратно приблизилась к Нокс, протягивая к нему правую руку с указательным пальцем, выставленным ровно по направлению к призраку.

Нокс реагируют на подобное, и этот не стал исключением, своими маленькими светящимися шариками в районе головы уставившись на мой жест. Дождавшись, пока призрак как магнитом притянется взглядом к моему пальцу, я указала путь вниз — к Диску. Нокс изогнулся как недоверчивое животное, периодически поглядывая на меня и словно набирая воздух, чтоб чуть что и заверещать как сирена. Его полупрозрачное тело почти чёрного цвета превратилось во что-то уже отдалённо напоминающее человеческий силуэт, и принялось просачиваться через Диск к Полям Мёртвых. Нокс пропал с моих глаз, и свет в комнате стал таким же ярким, как и до появления призрака.

Диск вспыхнул на мгновение, а это значит, что Нокс благополучно добрался до Полей Мёртвых. Телефон звонко щёлкнул, красная лампочка загорелась снова, поставив аппарат в режим ожидания нового призрака, которого сегодня уже не будет. Я всё стояла и указывала пальцем на Диск, который постепенно сбавлял обороты, возвращаясь в обычный режим. Голубенький, спокойный, справившийся со своей задачей. А ведь и я сама, получается, не сплоховала. Так часто репетировала встречу с Нокс, будто это побудило саму судьбу послать мне его как первого призрака, с которым я встретилась в роли Стража. Всё сделала на автомате, прямо как на лабораторных работах в институте, за которые всегда получала наивысший балл.

В дневнике наблюдений новые записи. Я поставила число и подчеркнула его двумя жирными линиями шариковой ручки. Этот день запомнится надолго. Я вертела перед глазами тетрадь, словно первая страничка полностью заполнена, и там есть, что перечитать. Радость постепенно отступала от кончиков пальцев, те перестали так трястись и сжиматься. Я отложила дневник и оставила на стульях рядом со справочником, возвышающийся над ней как небоскрёб над избушкой. Черкнула подруге, как смогла описала свой первый опыт Стража и отключила интернет на телефоне, чтоб ответ не вырвал меня из сна, которому скоро предамся после насыщенного на события вечера. Я сходила в душ, обработала лицо кремом и отправилась в постель. Твёрдый матрас и одиночество в спальне немного угнетали, и сон не шёл, тем более всё равно сильно хотелось опять достать телефон и проверить, не ответила ли подруга. Скорее всего, она к этому времени тоже провела свою первую Ростань и теперь усиленно строчит об этом первый отчёт.

Мобильник оставила в покое по итогу. За стенами всё мяукал сосед, а громкие шаги в квартире сверху стучали как барабаны. Музыка, наверное, останется моим самым лучшим помощником, и так до самой старости. Плейер, наушники, и закрытые глаза. Я вслушивалась в свои мысли, постепенно утихающие, позволяя себе самой наконец расслабиться и уснуть.

Saw you all alone on the outside, I knew your move

Do you remember me? The same way I do you?

I want you, open wide. Can't you tell me all your secrets?

I'll tell you all mine, I'll tell you all mine*

4

Будильник как всегда пушечным выстрелом вырвал из сна. Я соскочила с постели, ещё минуты две силясь осознать, где нахожусь и почему. Стены знакомы, но сейчас от них веет каким-то ужасом. Так неприятно понимать, что в соседней комнате не стоит мама, которая приготовит завтрак, и моих любимых книг нет на полках, да и сами полки тоже отсутствуют. Я проверила телефон, от подруги ничего не пришло, хотя стоят галочки о прочтении. Может, она у моего папы решила спросить дурного совета и повести себя так, словно это в порядке вещей? Я почти с силой отбросила телефон на постель, смятую и мокрую от пота. Тут же на экране загорелось ещё одно сообщение. На кафедре попросили забрать из соседнего города оборудование, которое надо будет по итогу доставить в институт. Руководитель департамента даже прислал скан документа, по которому я получаю право вообще прикасаться к подобным устройствам даже без цели использования его в научных целях. Пришлось прочитать задание два раза, за стеной снова мурчал сосед. День, как мне казалось, будет неприятным, долгим и скучным. Знать бы наверняка, что на счёт последнего я ошиблась, так может всё не вышло бы так скверно по итогу.

Перед отъездом проверила Диск. Он ещё более безмятежно, чем вчера, вращался вокруг своей оси и тихонько шуршал бумагой. Все вещи на своих местах, на Радио-Ловушке тоже ничего нового. Я сделала отметку об этом в дневнике наблюдений и заперла дверь с порталом, прежде чем стремглав выбежала на улицу, лишь бы не пересечься ни с одним из своих соседей. Судя по навигатору, нужная автобусная остановка находилась совсем рядом. Почти не отрывая глаз от экрана телефона, я дошла до нужного места, которое совсем и не было похоже на остановку. Синий знак, где практически стёршийся автобус ещё как-то проглядывался при свете утреннего солнца, торчал одиноко посреди дороги между моим домом, его таким же неказистым каменным близнецом и заброшенным зданием, отдалённо напоминающим дворец культуры.

Мой транспорт подъехал быстро, не успела я даже развернуть скрученные в узлы старые наушники, которые всегда с собой ношу на всякий случай в тайном кармане рюкзачка. Неприветливый водитель принял оплату и тут же рванул с места старый автобус, от чего я чуть не разлеглась между сидениями. Благо, успела схватиться за поручень, но больно приземлилась на ближайшее место. Кроме меня, водителя, и какого-то парня в хвосте не было никого. Приложение говорит, что ехать минут сорок.

Подруга отписалась. У неё тоже приходил Нокс прошлой ночью. Я получила фото и даже видео, где кроваво-красный портал нежно затягивает призрака, унося его с заботой, как мать своё дитя, к Полям Мёртвых. Даже восторженное лицо подруги попало в кадр, и я невольно улыбнулась. Приятно хоть немного увидеть близкого человека, пусть тот и находится за сотни километров от тебя. Я несколько раз пересмотрела, как Вермилион тихонько всасывает в себя будто уснувшего Нокс, пока тот кружится и постанывает, получая величайшее наслаждение в жизни после смерти. Безумно красивое зрелище, до сих пор от этого бегают мурашки.

За грязным окном мелькали пустые поля, полуголые деревья посреди разгара лета. Я переписывалась с подружкой, попутно отвечая преподавателю на его волнения по поводу учащённых случаев появления Нокс. Я и сама об этом задумалась, до этого радуясь, что и мне и подруге попались одинаковые призраки на первую Ростань. Дома ещё почитаю об этом, вдруг, найдётся что-нибудь интересное.

Автобус тряхнуло, и он остановился. Парень вышел, я осталась одна. Мы ещё не приехали туда, куда нужно мне, и по всему моему существу скользнул укоризненный взгляд водителя, отражённый в стекле заднего вида. Я выбежала, еле ухватив за собой рюкзачок. Автобус тут же умчал, погрузив меня в облако пыли. Здесь даже дорога чуть ли не песчаная, а вокруг ничего, и даже незнакомец словно испарился. Судя по навигатору, ещё пару километров теперь придётся идти пешком. Зря я вышла здесь.

Вокруг стрекотали кузнечики, птицы то и дело садились на редких деревьях и словно пялились на меня, пока я брела обезвоженная и голодная, почти слившаяся со своей тощей тенью на растрескавшемся старом асфальте. Миновала заправку, дорожное кольцо, которое пришлось перебежать как попало, ведь там нет пешеходных переходов. На повороте начался город-сосед, и я выдохнула с облегчением, ведь заблудиться боюсь сильнее всего в жизни. Этот городишко буквально копия того, куда меня определили на практику как Стража. Будто зеркальное отражение — идентичные люди, дома, и даже музыка вокруг, настырно пробивающаяся внутрь наушников. Клянусь, даже магазин тут стоит такой же, как и тот, в котором встретила безобразного мальчика. Это заставило перебежать дорогу и обойти стороной пугающее сходство.

Точный адрес вёл в самый центр. Мимо мелькнули продуктовые, парикмахерские, бытовые магазины. Людей здесь тоже нет, и всё вокруг такое бутафорское, ненастоящее, словно под ногами вращающаяся лента, которая по бокам от тебя тянет имитацию жизни, а ты остаёшься на месте, глазея по сторонам как глупая ворона. Связь ухудшилась, я несколько раз перезагрузила телефон, прежде чем убедилась, что пришла к нужному дому. Вход в подвал еле нашла, и ещё дольше искала табличку с названием «Диск». Малюсенькая, ржавая, она висела на кирпичной стене у спуска под железным навесом, с трудом разглядела её, прежде чем рискнула спуститься по разбитым ступеням в холод и мрак.

С вытянутой впереди рукой носком обуви ощупывала края ступенек. Затем наконец вышла к двери, чуть нажала, и над головой прозвенел колокольчик. Яркий свет прыснул в глаза, я почти ввалилась в магазин, где меня встретил продавец. Он выскочил из-за стойки, подумав, что я вот-вот упаду, и ринулся в мою сторону. Мужчина с большой залысиной посреди седых волос заметил, как я вздрогнула, и тут же отступил, немного нервно поздоровавшись.

— Добрый день, девушка. Вы по какому вопросу?

— Здравствуйте, — сухое горло саднило, я в волнении трепала лямку рюкзака. Там уже видно прохудившуюся ткань. — Я за прибором, что у вас заказала кафедра в институте Гор…

— Ах, точно! — мужчина перебил и тут же пропал за ширмой в стене, оставив меня наедине с витринами, набитыми всяческим оборудованием.

В основном там лежало всякое старьё, ничем не примечательное. Металлолом, расходные материалы или вообще антиквариат, который только на полочку и поставить из уважения к былым временам. Тогда наука о Дисках и призраках только-только зарождалась, люди подручными средствами пытались совладать с силами природы, находящимися далеко за пределами людского разума.

Я присела на кресло, провалившись в его подушки чуть ли не с головой и ногами. За ширмой что-то шуршало и гремело, а тихая мужская ругань то и дело доносилась из потайной комнаты. Наконец, оттуда появился продавец, его лицо полнилось сожалением и стыдом. Теперь и на моём лице выступил пот от волнения.

— Прошу прощения, но Гамма-Захват ещё не доставили. Я сейчас позвоню и спрошу, когда точно можно будет забрать. — Продавец словно объяснялся сам перед собой, стараясь не ловить со мной зрительный контакт.

— Но я не смогу больше…

— Подождите, пожалуйста. Я всё улажу.

Я зевнула от напряжения и усталости. В животе заурчало, вокруг стало заметно прохладнее. Продавец спрятался уже за другой ширмой, из подсобки послышались гудки. Там даже эхо разбежалось, словно телефон находился в огромной пустой комнате. И прозвучал странный шелест, будто где-то вдали валят сосны, а тяжёлые ветви с грохотом прижимаются друг к другу. Этот странный мужчина явно с кем-то созвонился, пытаясь сквозь отвратность ситуации объясниться передо мной и институтом. За нервным бормотанием ничего не разобрать, и тут пришло СМС от руководителя. Он попросил во что бы то ни стало сегодня забрать прибор и увезти на своё место практики. Я встала с продавленного кресла и приблизилась на цыпочках к ширме, за которой продавец почти перестал быть слышен, пропадающий в звуках природы. За ширмой что-то светилось тёмно-зелёным цветом, потом я ощутила уже знакомое волнение, пульсирующее в районе живота.

Там был Диск. В этом подвале, закрытый от любопытных глаз простой тряпкой, висящей на леске с кольцами. Портал зелёного цвета находился под властью немощного торговца рухлядью. Я отдёрнула ширму, мужчина чуть не выронил трубку телефона, стоящего на хлипкой подставке у самого Диска, медленно вращающегося и переливающегося из зелёного цвета в грязно-коричневый.

— Что вы делаете? — и это всё, что я смогла спросить, оцепенев от возмущения.

— Выйдите, это частная территория!

— Что?

Продавец сам понял, что ляпнул полную чушь и тут же отвернулся к порталу, из которого по ту сторону вытянулось что-то блестящее с сияющим кончиком на самой верхушке и тучей проводов по стеблю.

— Вы через портал передаёте приборы?!

Я уже перестала скрывать свой ужас, открыто накричав на продавца, пока тот одной рукой держал телефонную трубку у самого уха и что-то бормотал, а другой тянул прибор на себя. Гамма-Захват оказался у него, тут же портал сменил цвет на свой природный, как я поняла, тёмно-зелёный. Мужчина бросил небрежно трубку, чуть не скинув телефон с подставки, и выбежал на свет. Он искал, за что бы зацепиться глазами, и чуть не остановился на моей груди. Вряд ли там что-то можно было разглядеть под оверсайз футболкой, но я всё равно машинально приподняла руки, чтоб прикрыться, ощутив себя более глупо в этой ситуации, чем обезумевший обитатель подвала.

— Вы только что передали Гамма-Захват через Диск? Вы же знаете, что это уголовное преступление? Вы не в курсе, что…

— Заткнись и бери это, — продавец грубо пихнул мне прибор и даже чуть оттолкнул в сторону выхода. В груди свернулся клубок тупой боли. — Мне плевать — как, главное — передать тебе инструмент и отчитаться перед руководством. И не советую обращаться в Совет по этому поводу. Думаешь, они не в курсе?

— Я в это не поверю, — но в этот момент я свои же слова поставила под сомнение, — и доложу об этом в институт.

Пришлось отойти на такое расстояние, чтоб продавец не достал из-за стойки. Я вынула телефон, но на экране повисло сообщение. И оно не от преподавателя, а от неизвестного номера.

«Здравствуйте, Виктория Васильевна. Это Директор вашего департамента. Руководство кафедры и института просит вас получить Гамма-Захват и доставить его на место прохождения практики, которое с данного момента помечается в реестре как «Диск номер четыре». Скоро ваш преподаватель ещё раз проинструктирует вас по поводу работы Стражем на портале. Желаем вам удачи и всего доброго.

П.С. Высылаем денежные средства на покрытие расходов при получении Гамма-Захвата».

Я проверила банковский счёт. Он буквально три минуты назад пополнился на несколько десятков тысяч. Продавец словно всё понял по моему лицу и помахал рукой в знак отказа, спрятав маленький терминал оплаты на стойке.

— Я всё понимаю, правда, но вам следует поторопиться. И берегите Захват. Он ещё понадобится.

Оставила его без ответа, спиной выйдя к лестницам. Свет наверху выжигал сетчатку, и я, сильно щурясь, выбралась на поверхность. Надо поскорее вернуться домой и проверить свой Диск. Почему-то сейчас уверена, что с ним произошло нечто плохое, и в этом только моя вина, ведь меня не было на посту, когда случилась непредвиденная ситуация. Я нашла переписку с хозяйкой квартиры и попросила её проверить Диск. Она ответила почти моментально, сказав, что сейчас не может, но ближе к вечеру у неё получится. Потом она поинтересовалась, всё ли хорошо, напоследок задав самый важный вопрос.

— А ты сама не дома, что ли?

— Нет, извините, от института послали в другой город по очень важному делу. А кто-нибудь ещё может проведать Диск?

Ответ занял несколько минут, во время которых я судорожно искала пути скорейшего возвращения. Ближайший транспорт до города — автобус, но рейс только через пять часов. Придётся переться на местную железнодорожную станцию, а она намного дальше. При самом удачном раскладе поспею к рейсу и домчусь минут за десять, что по итогу сгладит время отсутствия.

— К сожалению, Вика, больше некому прийти. А ты скоро закончишь?

— Уже всё. Скоро поеду. Спасибо.

Я допечатала сообщение и сверилась с навигатором, чуть не выронив Гамма-Захват. Длинная железная палка похожа на посох, но совсем уж дурацкий, да ещё и кончик его светится как гирлянда. Старой модели Захват, совсем неудобный. Я искренне надеюсь, что лично мне с ним работать не придётся, и кто-то другой однажды заберёт его и избавит от лишних забот. Тем более что подобные инструменты — это профиль параллельной группы Техников, но уж никак не мой.

Я почти бегом домчалась до станции, запыхавшись как лошадка, и прямо передо мной уехал состав, прогремев старыми колёсами по шпалам. На табло написано, что следующий будет через восемь минут, и это на других путях. Я перебежала по переходу, до этого готовая ринуться чуть ли не через сами пути, лишь бы не опоздать и сесть на правильное направление. Металлический гул быстро снова наполнил воздух вкруг, и поезд приехал именно тот, что нужен, но не на те пути. Я из последних сил, перепрыгнув несколько ступеней, снова вернулась, но всё равно не успела, и створки вагона хлопнули перед моим носом.

Сердце обычно в такие моменты стучит не особенно быстро, но вот с дыханием начинается какая-то чехарда. Я глотала воздух, однако надышаться не получалось ни в какую. Будто под водой стараешься впитать частички кислорода, а это не твоя стихия, поэтому ты выглядишь глупо. Перед глазами потемнело, я отпрянула назад, буквально свалившись на скамейку, крайне удачно появившуюся за спиной. Ко мне подбежали несколько человек. Я пыталась разглядеть их лица, хотя солнце так ярко светило, не закрытое ни одним облачком, что видны были лишь мутные чёрные силуэты. Они спрашивали о чём-то, кажется, предлагали воды или скорую помощь. Я от всего отказалась. Чей-то женский низкий голос посоветовал задержать на несколько секунд дыхание, а потом назвать предмет в руке. Я опустила голову, выдохнув далеко не сразу, и во лбу появилась приятная тяжесть. Перед глазами протянулись дамские ладошки с чем-то блестящим внутри.

— Это часы.

— Умничка. А это?

— Конфета.

— Всё верно. Сейчас?

— Монета. По-моему, в десять рублей.

— Посмотри вверх.

Вокруг столпилось человек десять, а кудрявая длинноволосая девушка в огромных очках сидела на коленях прямо передо мной. Она показывала пальцем на перрон, потом на табло вокзала, потом на лавку и мусорку недалеко от нас.

— Ну как, получше? Хочешь воды?

— Да, спасибо.

Я сильно стеснялась, но не решилась отказываться. Немного отпила из бутылочки, что мне протянула девушка, и попыталась встать.

— Посиди пока. Тебе куда?

— Мне в ту сторону.

Название города тут же выскочило из головы, и только географическое положение ещё мелькало воспоминанием. Ощущение собственной глупости словно передалось сгрудившимся людям, и они медленно принялись разбредаться кто куда, оставив меня наедине с моей спасительницей от очередной панической атаки.

— Поняла тебя. С этой линии ты доедешь, больше не надо бегать туда-сюда. Состав прибудет через несколько минут, не переживай. Тебя там встретят?

— Да, — я соврала, ведь не хотелось совсем казаться беспомощной. — И большое спасибо вам.

— Пожалуйста. Береги себя.

Девушка растворилась в мареве жары на перроне. Он не был закрыт от солнца, и местное пекло быстро выжало из меня все соки, и даже та вода, что я только что проглотила, тут же выскочила в подмышках. Чуть не забыла Гамма-Захват. Схватила в последний момент перед посадкой, забралась в первый приехавший поезд, свалившись без сил на сидения. Почти пустой вагон, и он так плавно сошёл с места, что я подумала, будто сейчас упаду без сознания на грязный пол. Достала наушники, медленно ихснова развернув изузла.

Binary star sink like the setting sun

Too happy with ourselves to notice when the change had come

So you think the losing side would never break dividing lines?

When sanctity wasn't a thing of doubt*

MGMT всегда помогали расслабиться. С ними ощущаешь себя не такой одинокой, ведь общаешься лично с каждым из них, не боясь быть непонятой. Я всё пыталась вспомнить лицо той девушки с кудрявыми волосами. Почти схватилась за её черты, очки и странный низкий голос, но она всё равно растворилась в голове как слишком поверхностный сон, ничем не примечательный. От этого стало немного обидно, теперь кажется, будто я недостаточно её отблагодарила.

Я вышла на своей остановке, немного восполнив силы в дороге. Понимала, что не стоит сейчас бежать, тем более в такую жару, ведь вполне вероятно могу получить солнечный удар, и это куда хуже, чем опоздать на мнимый сигнал тревоги. Случись что, так давно оповестили бы, или отчислили. В любом случае я бы точно знала, что случилось чрезвычайное происшествие. Просто уверена, что доберусь до дома и обнаружу Диск в полном здравии. Его загробном здравии.

Не помню, как дошла до дома. Пальцы болели, слишком сильно сжимала треклятый Гамма-Захват, уже влажный от моих потных рук. Как приятна была прохлада в тёмном подъезде. Я искренне обрадовалась, выбравшись из жуткого пекла на улице, попутно снимая с себя наушники. Там Тайлер Джозеф* допевал что-то о друге. Его голос пропал в тоненьких проводах и карманах. Я успела вставить ключ и провернуть.

— Ты нашла мою кошку?

Голос соседа, прозвучавший из тени третьего этажа, чуть не убил на месте.

— Здравствуйте. Извините, нет.

Глухие шаркающие шаги, тихое сопение. Старик подступил ко мне, будто намеренно сохраняя определённую дистанцию. Он улыбался и пускал слюни, стекающие по его жидкой бородке и седым усам.

— Не подходите. — Я вытянула в его сторону Гамма-Захват, отлично осознавая, что живым он не может сделать ровным счётом ничего. Старик вгляделся в прибор и усмехнулся, полностью потеряв внимание ко мне, стоящей спиной к двери своей квартиры.

— Прости, я не сделаю тебе ничего плохого. Просто ищу свою киску. Если найдёшь, то сообщи, пожалуйста, хорошо? Она белая, две рыжие полоски на спинке. Мяукает так странно. Хотел бы я показать тебе, как это, но не умею мяукать. Я пойду, и спасибо ещё раз.

Старик пропал в тени, где щёлкнул старый замок, и я осталась наедине с Гамма-Захватом, выставленным в сторону как шпага перед невидимым соперником. Я опустила, не глядя, ручку и спиной зашла в квартиру, опять забыв про высокий порог. Запнулась обеими ногами и полетела в коридор, где зацепиться вообще не за что. В полёте отбросила Гамма-Захват на кровать в соседней комнате и каким-то чудом даже попала, а вот сама ударилась бедром об голый деревянный пол. Грохот вокруг разросся такой, что в голове зазвенело, и сосед за стеной опять начал мяучить, хотя почти поклялся, что не умеет этого делать.

Простонала от боли, привела дыхание в порядок, потом встала и отперла дверь с Диском. Не особо-то и удивилась, когда увидела, что с Диском всё в порядке. Крутится себе, переливается голубым, как и должен. Я открыла окно, чтоб проветрить комнату с застоявшимся густым воздухом, и вздрогнула, увидев тень на стене, хотя солнце светило с другой стороны.

5

Сверила часы. Без пятнадцати шесть, а перед глазами явственно предстал ещё один Нокс, разрезаемый лучами света как масло горячим ножом. Я медленно подняла Радио-Ловушку, сигнатура совпадала, и это точно не игра моего уставшего, на грани нервного срыва, разума. Почему-то посреди дня у портала появился призрак, и это просто невозможно, ведь противоречит всем фактам, известным науке о Дисках. Я отложила Радио-Ловушку, пытаясь отследить каждое движение дневного Нокс. В голове рождались тексты абзаца для научной работы, и я беззвучно, лишь двигая губами, проговаривала черновой вариант. Нокс будто был занят тем же, он изучал меня, порой наклоняя голову в разные стороны, попеременно мигая глазами-лампочками. Мы смотрели друг на друга, оба совершенно не понимая, каким образом возникла эта встреча.

Нокс как заворожённый словно ждал чего-то от меня. Сальто? Я боялась лишний раз шевельнуться и представляла, когда призрак зальётся воем, став более уязвимым для Стража, чем есть сейчас. Перебирая в голове все знания о Нокс, я каждый раз упиралась в логический тупик — призрак не должен был ни коим образом появиться сейчас, и все знакомые методы его отправки на Поля Мёртвых кажутся не более чем теорией, которой до практики ещё необходимо будет пройти сотню другую стадий.

Надо бы сообщить в Совет. И только сейчас подумала о том, что звонка так и не было. Огонёк на телефоне горит в режиме ожидания, вообще не отследив появление Нокс. Ужасно то, что аппарат стоит слишком близко к порталу и призраку, и теперь велик риск лишиться слуха, если Нокс решит, что я представляю для него опасность. Надо бы отвлечь внезапного попаданца.

Не знаю, как сменить цель внимания призрачного гостя в комнате. Единственное, за что можно уцепиться, помимо огромного неподъёмного справочника, это свистулька, стоящая на подоконнике. Я сделала шаг назад и наощупь нашла игрушку. Аккуратно поднеся к губам, извлекла звук маленьких колокольчиков, и могу поклясться, что Нокс вздохнул с удивлением. Теперь точно сосредоточившийся на свистульке, призрак не так грозно выглядел, это дало шанс на связь с Советом. Но я не успела приблизиться к телефону. Нокс положил на него свою призрачную руку, всё ещё не отрываясь от свистульки в моих губах. Я уже и забыла дуть в неё, от чего вместо перезвона колокольчиков снова возникла гнетущая тишина, не сулящая ничего хорошего. Особо крикливых Нокс не пускают к Полям Мёртвых, а изничтожают с помощью… Гамма-Захвата. Первый курс и несколько пар введения в общие понятия Техники при работе с Дисками. Не смогу никогда поверить, что всё это только совпадение. Ещё находясь в плену ситуации, я как дура дула в свистульку, словно играясь с ребёнком, а не с усопшим.

Телефон в кармане завибрировал, медленно его достала. Подруга снова прислала видео. Стараясь не забывать работать в игрушку, я просмотрела ролик, и там тоже Нокс, так же дневной и неспокойный на вид. А потом в кадре появился Гамма-Захват, и видео прервалось. Вместо отключения экрана я случайно нажала на кнопку громкости и тут же подумала о музыке. Вот тут уже точно не вспомню, как Нокс воспринимают именно музыку, а не какие-то отдельные звуки и часто́ты, давно выверенные для работы Стражей. Включила первое попавшееся, и Нокс начал резонировать, расплываться, стало понятно, что я ошиблась. Переключила, заранее убавив громкость, чтоб не беспокоить ни призрака, ни соседей сверху и по бокам. Акустическая гитара, синтезатор и уставший женский голос, один из самых поэтичных, что я знаю. Не думала, что когда-нибудь на Ларису Георгиу буду полагаться как на помощницу в обращении с Нокс.

Did you say you want it easy

Here I am a broken character

Look at all our favorite artists and writers

They sure were broken characters*

Мы оба наслаждались музыкой, я на пару с призраком вслушивалась в мерные звуки из динамиков мобильника, отложив свистульку на её прежнее место на подоконнике. Нокс попытался приблизиться к песне, словно она осязаема, но не смог вырваться за допустимые пределы Диска, поэтому остался медленно двигать полупрозрачным телом из стороны в сторону. Я ещё раз подошла к старому телефону и набрала номер Совета. Автоответчик оповестил, что они в курсе ситуации с Нокс и попросили каждого Стража сделать всё от себя зависящее, чтобы предотвратить волну потусторонних криков и воплей по всему миру, где призраки решили появиться при свете солнца, совершенно сбив с толку учёных планеты.

Я села напротив Нокс, утонувшего в музыке. В дневнике появились новые, самые важные пометки в моей жизни. Это просто нонсенс, новая веха в науке о Дисках, и я ощутила себя кем-то вроде первооткрывателей, некогда впервые высадившихся на неизведанных землях. Я жадно записывала каждый шорох, каждое еле заметное движение призрака, даже сделала быстрый набросок, приложив все свои художественные силы, чтоб потом уже оформить это с умом в дипломной работе.

Шло время, я уже выбилась из сил, не представляя, что буду делать дальше. Единственный план в голове состоял всего из двух пунктов. Дождаться номинального времени, а затем отправить заплутавшего Нокс к Полям Мёртвых как полагается и забыть всё это, как редчайшее исключение из правил, существующих уже не одно столетие. Музыка прекратилась, скорее всего, мобильник полностью сел, и Нокс даже будто уснул, вися в воздухе как случайный солнечный зайчик, только чёрного смольного цвета.

Я всё сверялась с часами, разминая уставшую от писанины руку. Обратные стороны ладоней все в чернилах, мокрые страницы дневника измялись. Заполнена почти половина листов за один вечер. Слишком интересно, но слишком много за раз. Наука любит размеренность, последовательность, в ней нет места спешке и бездумному увлечению. Фанатизм тоже чувствую в себе, но стараюсь не давать ему волю и при огромной любви к абсолютно всему, что касается Дисков. Еще немного, и портал должен заработать так, как предполагалось из учебников, написанных задолго до моего рождения. С особым нетерпением я жадно вглядывалась в часы на мобильнике, боясь лишний раз оторвать взгляд от Нокс, ожидающего будто того же самого, что и я сама, только наоборот — между нами словно происходила битва взглядов, и тот, кто проиграет, тут же отправится на Поля Мёртвых.

Нокс медленно поднял руку, у меня на сердце похолодело. Ещё десять минут, и я бы отправила беспокойного призрака куда следует, а он вдруг начал активничать. Еле заметными пальцами, мерцающими в слабом свете лампочки у потолка и голубых отливах Диска, призрак указал на свистульку. Я взяла её в руки, но дуть не стала, просто протянула призраку. На его почти бесформенной голове возникли сначала серые зубы, а потом и подобие улыбки прорисовалось в еле заметных человеческих чертах. Ужасающее зрелище, от которого у меня аж в глазах потемнело. Он не смог взять игрушку, и это было ожидаемо для нас обоих, но Нокс не обиделся, да и оскал не пропал с его лица, лишь стал более прозрачным, словно случайно проявившаяся часть на фотографии.

Я поставила свистульку рядом с порталом, Нокс успокоился, словно поняв самостоятельно, что время его вышло, и потусторонние земли уже ждут его. Призрак крестом прижал руки к груди и поднял светящиеся глаза-камушки к потолку. Времени одиннадцать часов, и портал увеличил обороты, готовясь стать проводником к Полям Мёртвых. Я привстала, подошла ближе к Диску, отчётливо зная, что и делать ничего особенно не придётся. Нокс отлично представляет, что будет впереди, и уже жаждет этого больше всего. Но ничего не произошло.

Диск сначала работал в правильном режиме, а потом снова вернулся в состояние до появления Нокс. Что-то не то, и я на пару с призраком прекрасно осознавала, что мир где-то треснул пополам, от чего его же правила перестали работать в эту ночь. Портал стал более бледным, почти застыв на месте, круговорот голубого цвета практически прекратился, и тишина нарушилась тонким свистом, исходящим от Нокс. Он был зол, он устал, он хотел бы обрести покой, а ему этого не давали. Впереди только худшее, и нет ничего более страшного, чем разгневанный умерший человек.

Свистулька в моих трясущихся руках еле достигла губ, я подула в игрушку, но колокольчики, до этого отлично и ярко звучащие, превратились в неприятные удары по листу металла. Я уже сама приготовилась к тому, чтоб закричать. Всё рушилось, ломалось на моих глазах, в моих неокрепших пальцах. Передо мной гнило то, что я любила больше всего. Нокс же решил ещё подождать, но даже в воздухе ощущалась его ненависть к моей персоне. Для него я — неудавшийся Страж, отвратительный проводник, который не смог справиться с вверенной ему ответственностью. Я упала на стул, ударившись задницей об справочник. Еле как столкнула его на пол, пусть валяется там, раз уж теперь толку от него практически нет. Захотелось написать папе, спросить, что делать, но стыд победил, и руки мои опустились. Больше не хочу ничего решать.

Если б у Нокс были ноги, он бы сел точно так же, как и я, но ему приходилось висеть в воздухе, поддаваясь слабому кручению портала под собой. Ослабевший Диск утратил свой цвет, его сердцевина застыла, превратившись в толстую корку непроницаемого льда. Никто не войдёт и не выйдет, и так решил сам портал. Спросить бы, что его привело к такому умозаключению. Хочется отвесить Диску пощёчину за подобное предательство, иначе и не скажешь. Нокс словно вздохнул и махнул рукой в сторону моей спальни. Будто решив, что с нас обоих хватит, призрак отправил меня спать. Утро вечера мудренее? Может, это он запомнил по опыту из прошлой жизни, решив научить чему-то перед тем, как окунуться в полное и всепоглощающее забытье. Я встала и почти махом достигла постели, находясь в каком-то бессознательном состоянии. Мыслей не было, только странное ощущение, что даже телом чувствую пустоту в голове. Некомфортно, хочется встать рядом с Нокс, чтобы каким-то образом отправиться с ним. Может, там всё проще? Не надо ни за кем следить, ухаживать, брать ответственность. Писать диплом там тоже не надо, в этом я уверена. Звучит как не самая плохая идея. Посмеявшись с собственной шутки, я свалилась на кровать лицом в подушку, тут стало тяжело дышать. Сон накрывал тяжёлым слоем, и руки немели, пока в пояснице загоралась боль от неудобства этой сраной койки. Но уже плевать, и я правда уснула, решив, что больше ничего не хочу. Я сдалась? Да, именно так.

6

Он душил меня, пока я пыталась очнуться, уже перевёрнутая лицом к потолку. Нокс каким-то образом вырвался за пределы Диска и теперь пытался меня убить, неким образом получив осязаемость в своих мерзких на ощупь пальцах. Я пыталась схватить его за предплечья, но мои руки проходили сквозь призрак. Односторонняя борьба сулила смерть, я успела последний раз крикнуть, прежде чем Нокс сдавил моё горло сильнее прежнего.

Холодный пот сбегал по груди к рёбрам, сердце бешено колотилось, пока я физически чувствовала, как глаза лезут из орбит от давления на шею. Не моргнуть, и вижу его лицо. Глаза обрели зрачки, налитые злобой, усталостью и желанием убить. Снова проявившиеся зубы торчали на прозрачной голове, ощерившаяся уродливая морда висела прямо надо мной, закрывая весь окружающий мир. Только он сейчас есть, тот, кто решит, стоит ли мне и дальше заниматься своими бесполезными делами при жизни.

Я теряла сознание, проваливалась в обморок, начиная видеть галлюцинации. Там кони скакали по полю, перепрыгивая высокие деревянные ограды посреди длинной ржи. Рыжие, белые, каштановые лошади сбивали меня с ног и перепрыгивали, ударяя копытами, а потом среди них возник Нокс, словно распятый на грозовом раскате.

Вокруг снова проявилась знакомая комната. И шкаф, и дверь к порталу, снова обретшему свой природный цвет. Призрак передо мной и правда расставил руки в стороны, пока в буквальном смысле в виде креста желтоватые линии электричества держали Нокс в одной позиции. Хозяйка квартиры плотно сжимала Гамма-Захват в своих жилистых тонких руках, схватив полностью утратившего контроль призрака как зверя, глупо попавшегося в очевидный капкан. Женщина изо всех сил старалась не упустить его, пока шагала к Диску. Тот уже закручивался, наливаясь голубым цветом. Портал открывался, путь к Полям Мёртвых снова проторен, и старые законы обрели силу, пока я её как раз теряла, еле держа голову на весу и наблюдая за экзекуцией.

Диск забрал Нокс, и тот пропал с радиуса моего видения. Вокруг свет погас, и даже сам портал потускнел, теперь похожий на слабый светильник, больше отдающий жёлтым, чем голубым. Хозяйка отбросила в сторону Гамма-Захват и подбежала ко мне, сопя и пыхтя от борьбы с Нокс. Нежные прикосновения помогли, я осталась в сознании.

— Не бойся, милая. Я вызвала Совет. Скоро они приедут и закроют Диски.

Я не сразу обратила внимание на множественное число, касающееся порталов. Окончание целой эпохи трепало по плечу, пытаясь привести в чувство, а связь с тем, что действительно происходило вокруг, медленно терялась. Мой личный мир умирал, и диплом кажется таким бесполезным. Странно даже, но сейчас я придумала заключительные слова для защитной речи, проговаривая про себя, чтоб не забыть.

Совет и правда отдал приказ закрыть все известные человечеству Диски, чтоб больше не повторились события той ночи, когда Нокс попытался меня убить. Мне повезло, в отличие от тех, к кому помощь так и не поспела. Большое количество хороших учёных погибло тогда, и весь мир скорбел в одном порыве, словно потерявший всякий смысл для существования.

Думаю, когда-нибудь истории о Дисках станут легендами, сказками для тех, кто по ночам не может долго уснуть, теребя в голове всякие глупые мысли и выдумки. Когда-нибудь и я превращусь в ту частичку повествования, которую человечество попробует забыть, как травмирующее воспоминание, детскую обиду, мешающую жить. Я хотела художественно закончить диплом, хотела поговорить об этом с преподавателем, но он отказался. Сообщил, что интересная затея, но комиссия не поймёт и выставит плохую оценку. А толк от неё теперь, когда наука о Дисках официально теперь существует исключительно на страницах толстенных справочников, в одночасье хором отправившихся на полки музеев?

Я получила четыре. Забрали балл за то, что слишком увлеклась моментом, когда Нокс попытался придушить меня, каким-то образом обретя осязаемость. Никто не понял, почему моё естество взволновало столь сильное желание призрака убить, что он вновь получил способности живого. Я видела в этом что-то, что больше никто не разглядел, ведь мало кто выжил в ту ночь и может об этом рассказать перед Советом, решившим, что диплом я должна всё-таки получить.

Мёртвая наука противна, но я не виню себя за то, что ощущение мерзости слишком сильно льётся из каждой поры на коже. Попросила бы прощения, если б отец не пришёл. Папа сидел в зале рядом с мамой, приготовившись внимательно слушать мою речь. Я старалась не встречаться с ним взглядами, хотя мельком искала в его глазах одобрение, просвет той силы, которой не хватило, чтоб самолично победить Нокс. Я хотела теперь одержать победу над отцом, словно он повинен в поломке всех Дисков планеты. Оценку мне сообщила мама, кстати, ведь я покинула здание института, как только закончилась моя защитная речь. Не надела юбку, специально подготовленную для этого события. На мне были мешковатые джинсы, а в их карманах лежали как всегда скрученные в тугой узел наушники. Снаружи стояли ребята и курили, они тоже защитились, и по всем было видно, что каждый из них боится. Впереди ничего хорошего нас не ждёт, ведь мы учились тому, что больше никогда и никому не пригодится. Целое поколение бесполезных людей сегодня прыгнет во взрослую жизнь, где придётся заниматься чем попало, чтоб хватало на еду и крышу над головой.

Мне дали сигарету, поняв лишь по одному моему взгляду, что я хочу этого. Первые затяжки сдавили горло, ведь закурила впервые в жизни. Да, просто хотелось себя за что-то наказать. Ну и ладно. Если нет на то действительно явных причин, то так тому и быть. Что случится завтра — то завтра и случится, а сегодня у меня есть плейер с музыкой и чужая сигарета, медленно тлеющая на губах.

What did you plan?

What did you anticipate?

All you demand to find

Spiraling down, falling behind.

No tomorrow,

When you're ahead of your time.

What did you want to know?

How does it end? How does it go?*

* TORRES — Strange Hellos

* Tired Pony — Get on the Road

* Warpaint — So Good

* MGMT — Me and Michael

* Вокалист Twenty One Pilots

* Lebanon Hanover — Broken Characters

* Metric — Anticipate