На пажити Богоматери. Монахиня Алипия

Вступление

Человечеству известны многие подвижники благочестия, удостоенные особого дара прозорливости. Преподобные отцы наши Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Лаврентий Черниговский и многие другие в минуты божественного наития открывали страждущему человечеству тайны его бытия.

Знакомясь с блаженной матушкой Алипией, мы видим, что она постоянно находилась в Боге, отчего и имела постоянный дар прозорливости такой силы, что трудно подыскать подобные примеры не только среди ее современников, но и из древности. Великие Антоний и Макарий Египетский скрывали свой дар прозорливости от людей, при этом даже их ученики не всегда могли наслаждаться чу- десными дарованиями своих учителей.

Блаженная Алипия не могла скрыть от людей свой дар. Вся ее жизнь прошла не в затворнической келии вдали от людей, а на виду у всех. Одни ее любили, другие люто ненавидели. Ничто из ее жизни не ускользнуло от взоров окружающих ее людей. Вся ее жизнь была тесно переплетена с судьбами многих и многих людей, так что даже смерть не могла рассоединить то, что было связано на земле. Прошло уже столько лет с момента переселения блаженной Алипии в иной мир- доброты и справедливости, но память о ней не угасает, а наоборот, все более и более набирает силу. Происходит это чудо потому, что смысл жизни блаженной Алипии не мог быть понят сразу ввиду уникальности и непостижимой для современников силы духа. Человек способен привыкнуть даже к необычному, если оно находится постоянно рядом. Чтобы осознать это человеку нужно расстояние. Только по воскресении Христа апостол Фома именует Иисуса Христа Богом. Только после земной кончины святых отцов древности человечество осознает величину их святости. Так слу- чилось и с блаженной Алипией. Великое видится издалека. Вблизи же человек вбирает из великого только отдельные фрагменты, не в силах охватить тот образ, который и мир вместить не может.

Из всех даров Духа Святого дар прозорливости наиболее труден для понимания. А у Алипии вся земная жизнь прошла в служении человечеству тем даром, который ей дал Податель всего благого.

Мы только сейчас начинаем догадываться о том, что Бог хотел открыть человечеству устами блаженной Алипии.

Ниже мы делаем только первую попытку систематизировать те воспоминания, которые еще свежи в памяти ее духовных чад. Но предстоит еще работа не одного поколения, чтобы дать настоящую оценку тому чуду, какое есть для нас блаженная Алипия. Человечество всегда испытывало трепет от общения с пророками и прозорливцами. Но кроме личного страха знать свою судьбу, мы не вполне еще понимаем, для чего Бог открывает нам грядущее. Может быть, это звучат слова древнего Ионы, чтобы мы покаялись и тем самым избежали бедствий. Или, может быть, так Бог учит нас не надеяться на благо и злато, а искать Царствия Божия. Может быть, пророчеством Бог ведет наши души туда, где нет ни времени, ни пространства, туда, где будущее уже свершилось? Кто знает? Оставим будущим поколениям решать то, что мы еще не вполне осознаем и обратимся к воспоминаниям об удивительной жизни блаженной монахини Алипии.

Воспоминания

Инны Александровны

Мне было лет 12 или 13, когда мы с мамой вернулись в Киев из эвакуации. Это было в 1947 году. И стали ходить к отцу Дамиану в Киево-Печерскую Лавру за советами, наставлениями, прося его святых молитв. Тогда же мама мне указала на худенькую, стройную женщину, аккуратно причесанную; длинные каштановые волосы были у нее заплетены в косу вокруг головы «корзинкой». Мама сказала, что ее зовут Липа, живет она в овраге за лаврской оградой прямо под открытым небом, проводит ночи без сна в непрестанной молитве. По лицу Липы трудно было определить ее возраст, – она не была молодой, какой казалась при взгляде на ее стройную, утонченную фигуру. Иногда она виделась мне пожилой, видимо тогда, когда я встречала ее после тяжелых, холодных, бессонных ночей и изнуряющих плоть молитв.

У Липы был необыкновенно глубокий, чистый, теплый, ласковый, любящий взгляд светло-серых очей, которые делали ее молодой, преображая до девочки-подростка.

Мама очень почтительно относилась к Липе, разговаривала с нею. Духовным отцом Липы был наместник Лавры, архимандрит Кронид. По воспоминаниям самой матушки Алипии, он был строг к ней: когда заканчивалась служба в церкви, он подходил к ней, давал сухарей и говорил: «Ну что, нагрелась? Ешь и иди спасайся». Она, послушная своему духовному отцу, покорно удалялась к большому дереву, забиралась в дупло, в котором можно было, только полусогнувшись стоять. Когда же зимой снег заметал дупло так, что из него нельзя было выбраться, она не шла в церковь, отец Кронид сам пробирался к ней, приносил в мантии сухарей, окликал: «Ты не замерзла?» Оставлял приношение и свое неизменное слово «спасай-ся» и уходил в Лавру, оставляя подвижницу на попечение длительной, зимней ночи. Жутко было в глубоком овраге. Под самое дупло приходили и выли голодные бродячие собаки, мороз сковывал полусогнутое неподвижное тело. И только непрестанная Иисусова молитва утешала, укрепляла и согревала.

Так продолжалось до 1954 года, когда скончался духовный отец и наставник Липы архимандрит Кронид.

Я, тогда еще совсем ребенок, видела необычайную простоту, доступность, душевную теплоту Липы. Она всех любила, жалела, ни на кого не обижалась, хотя ее многие обижали своим непониманием того тяжкого креста, который она взяла на свои хрупкие плечи.

По внешнему виду она походила на странниц, которых в первые послевоенные годы в Киево-Печерской лавре было очень много. В простой, скромной одежде, она была всегда аккуратной, чистой. От нее не исходило никакого неприятного запаха, какой бывает обычно от людей странствующих, ночующих на вокзалах, долго не моющихся. Для меня до сих пор остается загадкой: как Липе удава- лось сохранять свою внешнюю чистоту, красоту и привлекательность, не имея крыши над головой. В ней не было ничего отталкивающего. Три года проводя ночи в дупле большого дерева, не имея пищи, она никогда не роптала, не просила милостыни, питаясь тем, что люди сами ей давали, и от того часто оставалась без пищи.

Однажды мы с мамой увидели как она стирала свое белье прямо в реке, потом где-то его высушивала и снова надевала на себя. И что удивительно, оно не было мятым, заношенным или порванным. Вещей никаких Алипия не имела, кроме небольшой котомки, которую всегда носила с собой.

Как-то мы с мамой шли к отцу Дамиану, келья которого находилась над Ближними пещерами на втором этаже, и увидели Липу. Она со своей котомкой укладывалась на ночь под лестницей. У меня до боли от жалости к ней сжалось сердце. Увидел ее и отец Дамиан: «Ну что ты тут сидишь под ступеньками, тебе же холодно, иди спи под дверью отца Андрея». Тепло и ласково, но достаточно требовательно сказал старец.

Оба старца жили в одном коридоре и двери их келий никогда не закрывались от посетителей. И каких людей только не было у их порогов: больных, калек, бесноватых, нищих, просто любопытных, неверующих и колдунов.

Отец Андрей принимал всех: отчитывал бесноватых, исцелял больных, помогал нищим, всех кормил с Лаврской трапезы. В келии его всегда было много народа и двери ее, в прямом смысле, никогда не закрывались. Вся жизнь отца Андрея проходила на людях. Вот к этому-то порогу и послал отец Дамиан осиротевшее чадо отца Кронида. Господь готовил свой светильник воссиять в свое время на свещнице Киевской, возраставшей на благодатной почве Киево-Печерской Лары, освященной духом святых угодников Печерских, омытой водами второго Иордана-седого Днепра. Прикрытый мантиями духоносных лаврских старцев-архимандрита Кронида, игумена Кукши, Андрея, Герасима, схимонаха Домиана, хрупкий, нежный светильник едва разгорался, любовно оберегаемый и наставляемый ими, еще только готовился отдать себя на великое дело служения людям.

Спустя много лет я поняла смысл этого благословения – Липа уже должна была приблизиться к порогу чудодейственного старца. Все было еще впереди: оживление умершего от угара ребенка, исцеление от смертельных болезней, изгнание бесов, необычайная прозор- ливость, действие благодати Святого Духа, заставлявшее силы природы повиноваться ей, безграничная, всеобъемлющая любовь к людям и добрым, и злым, бескорыстная щедрость. Как у отца Андрея, вся жизнь и труды проходили на людях, так и матушка Алипия до последнего мгновения своей жизни была на людях.

Еще я заметила, что отец Дамиан очень тепло и заботливо относился к Липе, разговаривал с ней как с равной, как со своей сотрудницей, провидя в ней угодницу Божию и свою последовательницу.

Шло время, умножались грехи людские, над Лаврой сгущались черные тучи: поползли слухи об ее закрытии. Странным стало поведение Липы, – она воздевала к небу руки, громко кричала на своем мордовском языке, падала на колени и плакала.

Гроза разразилась в марте 1961 года: ярко засиявшая звезда великой святыни закатилась сразу. Умолкли колокола. Замолчал дивный хор монахов, не слышалось больше молитв в церквах, закрылись двери келий, опустели коридоры, погасли лампады. Старцы расходились – одни в вечность, другие гонимые властями.

Моя знакомая Валентина жила в частном доме с отцом и мужем. Она часто приводила из Лавры странников, обмывала их, как могла, переодевала, несколько дней кормила, обогревала, и они уходили своими путями.

Приходит ко мне Валентина за советом, как ей поступить: Липа попросилась к ней ночевать. Но муж и отец были страшно против и Валентина, уступая воле мужчин, разрешила Липе ночевать в подвальчике, где хранились овощи. Там было и холодно, и сыро, да и крысы бегали. Но Липу ничего не смущало, и она согласилась и на такой приют.

Уходила она рано, возвращалась поздно, с собой приносила букетик цветов, по виду которых можно было догадаться, где она проводила время – в поле или в лесу. По праздникам Валентина видела Липу в церкви. Однажды она попала под страшный ливень. Пришла промокшая и дрожащая от холода, и тогда муж Валентины сжалился над ней: «Позови ее, пусть обсохнет и обогреется у печки», – сказал он. Потом за эту милость Липа скажет:

«А твой Иван у меня записан, и портрет его у меня есть». Обогревшись, в доме не осталась, а пошла на привычное место в подвальчик. Валентина рассказывала мне, что они всем домом не имели ночью покоя: Липа вела невидимую брань с нечистой силой, нередко с палкой в руках, она стучала, кричала и ругалась на демонов, оберегая дом от их нападения.

От Валентины матушка перешла жить на Демиевку, в маленькую комнату на первом этаже в брошенном домике. Вещей у нее никаких не было, но в комнатке была необыкновенная чистота, все выбелено и, несмотря на убогость, было очень уютно. Живя в этой комнатке, ма- тушка впервые стала принимать людей.

У меня от аллергии распухло лицо, невыносимо чесалась голова, уши, руки были покрыты красной коркой.

Болезнь не давала покоя ни днем, ни ночью. Обратилась к матушке: «Ничего, ответила она, как пришла, так и уйдет». И, действительно, вскоре все прошло. И сколько раз я не обращалась к матушке с просьбой помолиться об исцелении, я исцелялась, но сам момент исцелений я не замечала, а видела только результат, когда уже была здорова.

Обратилась я к матушке с вопросом как поступить, сосед сватается. «Куча неприятностей и много позора», – был ответ. Вскоре все открылось, и сватовство на том и закончилось для меня благополучно.

С матушкой я виделась в церкви. Она сидела на улице против угла здания. Когда ее спрашивали: «Что вы тут сидите, а не идете в храм?» – она отвечала: «Я церковь от цыган охраняю». Это была ее любимая церковь, в которую она ходила до самой своей кончины.

Сын из армии долго не писал: «Ничего, напишет, он болеет». Сердце материнское встревожилось. Действительно, вскоре пришло письмо, в котором сын писал, что были на учениях и отравились газом (он служил в войсках противохимической обороны). Лежал в госпитале, некоторые ребята даже умерли.

Спросила я матушку, можно ли мне выйти второй раз замуж. «Нет благословения, всю святость потеряешь». Я стала уговаривать матушку, что он хороший человек, что одной жить трудно. Она посмотрела на иконы и говорит: «Он через год умрет», – и открыла мне всю его греховную жизнь с 17-летнего возраста. Этот человек был крепкого телосложения, здоров физически, хороший мастер. Когда я стала этому человеку рассказывать о его прошлом, он решил, что я собирала о нем сведения. Не мог поверить, что есть прозорливые старцы, которые знают все о человеке, и даже не видя его, могут все рассказать о нем, что это благодать Святого Духа, действующая в таких людях, открывает им тайное и все становится явным. Я матушку не послушала, вышла замуж и через год этот человек, перенеся тяжелую болезнь, умер, как матушка и предсказывала. Непослушание мне дорого обошлось.

У сына был мотоцикл, и он его разбил, но документов на мотоцикл у него не было. Сын очень хотел иметь мотоцикл. Обратились к матушке, – как поступить? Матушка сказала: «Мотоцикл есть, он стоит в милиции, обратись к такому-то, и назвала по фамилии человека, и он его отдаст». Но мы с мамой решили не брать мотоцикл, ведь это смерть на колесах, хотя можно было его забрать, разобрать на детали и продать по частям.

Нам должны были дать квартиру. Хотелось получить получше, да побольше. Спросили матушку. «Квартиру- то вам дадут, вы ее получите, но…» – недоговорила она того, что мы в ней жить не будем. Сначала умерла мама, затем муж, в беду попал сын. Так она нам пользы не принесла.

Пятнадцать лет назад матушка спросила у меня: «У тебя рука не болит?» У меня тогда рука не болела, а сейчас так болит, что трудно поднять ее, чтобы перекреститься.

Как-то в церкви матушка подошла к одной женщине и попросила ее дать ей 10 рублей. Тогда это были большие деньги. Женщина дала. Матушка тут же стала молиться за нее: «Спаси тебя, Господи, помоги тебе, Господи, защити тебя, Господи, да чтобы у тебя ничего не нашли». Женщина недоумевала, в чем дело. Матушка купила на все деньги больших свечей и тут же их сама расставила по всему храму. И что же случилось. Сын этой женщины работал на радиозаводе и приносил домой дорогостоящие детали, которые стояли в ящике под кроватью. Ничего не подозревая о делах сына, женщина спокой- но открыла дверь сотрудникам милиции, пришедшим с обыском. В квартире все перевернули, но под кровать не заглянули. Вернувшись с работы, сын увидел, что творится в квартире. Мать рассказала, что был обыск. Сын побелел и признался, что все детали спрятаны в ящике под кроватью. Не трудно представить, что было бы, если бы были обнаружены в квартире эти детали. Сын все их собрал и отнес туда, где брал, поверив в молитвенную помощь рабы Божией монахини Алипии. Так матушка учила нас вере и благочестию.

Моя мама в 5 утра стала читать полунощницу. Пришла к матушке, а она ей говорит: «Хорошее дело делаешь, Богу угодное». Но мама об этом матушке не рассказывала. И еще Алипия сказала маме: «Тебе деньги на похороны не нужны». Маму мы, хотя и скромно, но похоронили сами. А другой знакомой нашей сказала: «И тебе деньги на похороны не нужны – в тюрьме у тебя хороший начальник будет».

Одна новопришедшая, посетив матушкину келью, посчитала, что у нее грязная посуда. Она недоумевала, как это можно есть из грязной посуды и из одной тарелки всем вместе. Матушка глянула на нее, прочла ее мысли и говорит: «У меня посуда чистая, там, где стоят тарелки, крыски не бегают». Женщина смутилась такому обличению и стала есть со всеми из одной тарелки. А потом спрашивает: «Что делать с молоком, в нем много радиации?» «А ты перекрести и пей, и не будет радиации».

Многое матушка предсказывала и о перемене календаря, и об изменении постов, и что вера изменится, и предупреждала: «Тогда уже в церковь ходить нельзя будет, но Своих Господь раньше заберет, до муки не допустит». Из-за нарушения календаря и постов сначала будет сильный падеж скота, а потом и люди будут сходить.