Глава 19

Весла тихо скрипели в уключинах, вокруг плескалась вода, вдалеке мерцали огоньки факелов на башнях портовых укреплений. Лариэс старался особо не думать о том, что будет, если их заметят. Выбора все равно не оставалось никакого — других способов проникнуть в Сентий попросту не существовало.

Они на всякий случай проверили, можно ли, например, нагло войти через ворота или перелезть через стену. Ни один из этих вариантов не годился совершенно — гарнизонны были утроены, причем солдаты, злые и задерганные, и не думали нести службу, спустя рукава. Нет, они с пристрастием досматривали каждого входящего, а любой, кому это не нравилось, рисковал получить в лучшем случае тупым концом копья по лицу.

Именно поэтому Лира — самая неприметная в группе — купила небольшую рыбацкую лодку, и, дождавшись ночи, они отправились в город.

Лариэс налегал на весла и прислушивался — не раздастся ли вой трубы, не начнут ли кричать люди, не послышется ли знакомый шелест стрел и грохот пушечных выстрелов? Подступы к порту защищал новый форт, выстроенный на небольшом островке, закрывающем вход в бухту, и именно мимо него сейчас предстояло проскользнуть.

С каждым гребком каменная громада становилась все ближе и ближе, и вот, невысокая, но чудовищно толстая стена, предназначенная для того, чтобы выдерживать пушечные выстрелы на протяжении множества часов, оказалась слева от них. Лариэс затаил дыхание и старался грести так тихо, как только можно, не вынимая весел из воды, чтобы ни единый всплеск не вспугнул стражников. К счастью, его изувеченная рука могла держать весло, иначе стало бы совсем грустно.

"Господи, если ты слышишь, помоги нам проплыть мимо. Не ради меня — клятвопреступника и предателя, а ради девушек, которые ни в чем не виноваты. Умоляю, помоги"!

И, кажется, Творец смилостивился — медленно, чудовищно медленно, форт растворялся вдали, а причальные огни, напротив, все приближались.

Еще полчаса такой изматывающей, напряженной дороги, и их суденышко с тихим стуком прибилось к камням низкого лодочного пирса. Лариэс, за все это время, не проронивший ни единого слова, первым выбрался на сушу, помог девушкам и Эрику. Затем, накинув капюшон на голову, чтобы скрыть мохнатые кисточки на кончиках ушей, он двинулся вперед, выбирая самые темные и неприметные углы.

Порт и посреди ночи кипел жизнью, бурной, непристойной, опасной. Но у лихого разгула имелся один большой плюс — никому ни до кого тут не было дела. Ну, если, конечно, не возникало желания подраться, совокупиться, или ограбить ближнего своего.

Ширина плеч Лариэса и злобный вид отпугивали людей, а потому из порта они выбрались без особых приключений.

Только пройдя под старыми, распахнутыми настежь воротами, отделявшими Нижний Город от порта, Лариэс сумел чуть-чуть расслабиться и оглядеться.

Сентий… такой родной и такой далекий… Его город. Отобравший все, подаривший еще больше, навеки отпечатавшийся в сердце.

"Город, который я предам и преподнесу на блюде Вороньему Королю — человеку, чьим именем пугают детей. И мне этого не простят. Никогда!"

Эти невеселые мысли напомнили полукровке о том, что он прибыл сюда не прохлаждаться.

— Идем, — распорядился Лариэс, оборачиваясь к товарищам.

— К капитану Сервусу? — шепнул Эрик.

— Нет, к нему сейчас слишком опасно.

— Тогда куда? — недовольным тоном поинтересовалась Лира.

— Узнаете.

Они некоторое время петляли по запутанным городским улочкам — бывший Щит принца старался убедиться, что никто не следит — все ближе и ближе подбираясь к цели. Наконец, Лариэс замер перед до боли знакомыми массивными дверьми, ведущими во двор кузницы.

На миг он в нерешительности замер, затем, собрав всю волю в кулак, постучал.

Некоторые время ничего не происходило, затем послышались тяжелые шаги и из-за ограды донесся голос:

— Кто там?

— Это я, Руфин.

Молчание.

— Открой, пожалуйста.

Молчание.

Лариэс ждал.

Наконец, дверь скрипнула и приоткрылась ровно настолько, чтобы через нее мог протиснуться человек. Лариэс кивком головы показал остальным, что те должны идти первыми, и когда все трое скрылась внутри, прошел сам. Дверь с лязгом захлопнулась за его спиной, скрипнул засов.

Руфин стоял, сжимая в одной руке магический светильник, а в другой — кузнечный молот.

— А я думал, что ты ненавидишь магию, — улыбнулся Лариэс.

— Иногда она бывает полезна, — проворчал мастер оружейник, беззастенчиво разглядывая вошедших.

Лиру кузнец удостоил лишь мимолетного взгляда, на Лариэсе задержался, изучая того медленно и настороженно, Эрику приветливо кивнул — Волк тоже был его клиентом, но больше всего внимания было уделено Алиссии. И тут не было ничего удивительного — ее в городе знали почти так же хорошо, как и Орелию. Благо, людей, родом с Бархатных островов во всем огромном Сентии жило от силы пара тысяч, и даже на их фоне Алиссия выделялась.

Чернокожая ученица Древней славилась не только своей неземной красотой, но и ангельским нравом, а также готовностью помочь каждому нуждающемуся. Не один и не два негодяя пытались воспользоваться этим, дабы потешить свою плоть, но результат подобного всегда оставался неизменным — кошмарная смерть настигала неудачливых насильников. Простой люд уважал ученицу Целительницы почти так же, как и Древнюю, и любой глупец, попытавшийся посягнуть на здоровье или честь Алиссии, очень быстро жалел о своей опрометчивости.

Впрочем, поговаривали, что дочь Бархатных Островов и сама умела показать острые зубки. Правдивость этих баек лично у Лариэса вызывала вопросы — телосложением Алиссия, в отличии от той же Лиры, ничуть не напоминала опытного воина, но сбрасывать их со счетов он бы не стал. Мало ли чему Целительница успела обучить девушку.

— Идемте, — глухо проговорил Руфин. — Кажется, разговор нам предстоит долгий и непростой.

Он отвел их на кухню, налил вина, после чего уселся напротив, первым выпив из кувшина и сказав:

— Парень, я слышал, что ты погиб на востоке, героически защищая его высочество от изначальных.

Лариэс негромко и очень грустно рассмеялся.

— Надо же, вот что они говорят. Спасибо его высочеству, такую красивую легенду выдумал.

— Видимо, на самом деле все обстояло несколько иначе?

Лариэс вытянул изувеченную правую руку.

— Видишь?

Руфин внимательно осмотрел ее и скривился.

— Фехтовать ты уже не будешь. Пальцы срослись кое-как, кисть и предплечье — сплошное горе. По-хорошему, нужно дробить и пересобрать все заново.

— С ногой дела обстоят ничуть не лучше. И раздробить не выйдет — слишком все переломано. Да и ребра до конца еще не зажили. Хорошо хоть, легкие не пробиты, но и без этого приятного мало.

— Прими мои соболезнования.

— Не страшно, я жив — это главное, — отмахнулся Лариэс.

— Мне следует знать, как ты получил раны?

— Следует. Его высочество наступил мне на руку, чтобы скинуть со скалы. Я остался жив лишь благодаря гарпии по имени Аелла, которая, пожертвовав крыльями, смягчила падение. Я сломал ногу и несколько ребер, ну и добил правую руку.

— О Господи! — Руфин приложился к кувшину с вином и его кадык заходил взад-вперед. Сделав громадный глоток, он воззрился на юношу. — Рассказывай парень, рассказывай мне все!

Ночь заканчивалась, когда Лариэс закончил свою печальную историю. Когда последнее слово было произнесено, а просьба — озвучена, Руфин, словно постаревший на несколько лет, сидел, обхватив голову руками. Из его глаз катились слезы, и этот сильный мужчина, способный одним ударом убить человека, ничуть не стеснялся их.

— Ты поможешь? — тихим бесцветным голосом спросила Алиссия. — Ради моей учительницы? Ради всех тех, кого она вытащила с того света? Ты позовешь Сервуса?

Молчание.

— Руфин, я пойму, если ты откажешься, — сказал Лариэс. — И не осужу тебя. Просто скажи: да или нет?

Мастер оружейник отер слезы и взглянул на своих гостей. В глазах его читалась несгибаемая решимость.

— Сегодня к обеду он появится здесь. Если вы хотите пригласить кого-то еще — поспешите. А пока, гостевые комнаты в вашем распоряжении, ты знаешь, где они.

— Спасибо, друг, — от души поблагодарил старого товарища Лариэс. — Тогда мы пойдем.

— Идите. А я должен посидеть тут…

Он поднялся, подошел к шкафу и извлек из того еще один кувшин с вином. Заметил неодобрительный взгляд Лариэса и отмахнулся от него, как от назойливого насекомого.

— Нечего мне тут зыркать. Иди, давай. Я хочу напиться! Сразу после этого — отправлюсь за капитаном!

Лариэс кивнул и оставил Руфина уничтожать запасы спиртного.

— Он не сдаст нас? — тихо спросила Лира, когда они покинули жилище старого друга.

— Руфин? Исключено.

Они разместились в одной из гостевых комнат, после чего Эрик и Алиссия отправились искать Сайориса и Гая Пилума, ну а Лариэс оказался предоставлен сам себе. Он не решился мешать Руфину, а Лира в принципе была не самым лучшим собеседником.


* * *

Время тянулось медленно, лениво, нехотя. Лариэс, не находивший себе места от волнения, выбрался из комнаты и бродил взад-вперед по кузнице, пытаясь заняться хоть чем-нибудь. Иногда он садился медитировать, пытаясь развивать истинное зрение, но надолго терпения не хватало. Все естество юноши желало действовать. Делать, что угодно, лишь бы отрешиться от сводящего зубы беспокойства за Алиссию. Да, они с Эриком отправились на крайне опасное задание, но насчет Волка, в принципе, виконт не волновался — тот и без одной руки был бойцом, да и шел он, все-таки не в воровской притон.

А вот ученица Орелии отправилась туда, куда лучше не попадать добропорядочным гражданам. Да, ее наставницу уважали, но все же… Бандиты — есть бандиты. Хотя, справедливости ради, следовало отметить, что Сайорис заметно выделялся на фоне собратьев по ремеслу. Как минимум тем, что был все еще жив и даже осуществлял свою деятельность.

Среди людей, живших за пределами Сентия, ходили байки насчет таинственной и могучей Воровской Гильдии. Этакого цеха, объединявшего в себе каждого преступника города. В Гильдии опытные воры натаскивали новичков, в ней можно было найти наемного убийцу, который, выполнив свое грязное дело, естественно, отчислял часть выручки в цеховую кассу, она запустила свои многочисленные щупальца во все сферы жизни столицы Дилириса и далеко за ее пределы и так далее, и тому подобное, и все в том же духе.

На самом деле, подобные байки, естественно, являлись полным, форменным, идиотским бредом. Никаких цехов душегубов, разбойников и карманников не было и быть не могло. И причина этого крылась отнюдь не в том, что честные цеховые мастера попросту не потерпели бы такой мерзкой насмешки над братством на клятве! Нет, все было гораздо, гораздо проще. Даже Сентий — крупнейший город мира с населением почти в двести тысяч человек — был не настолько многолюден для того, чтобы в нем могло существовать нечто подобное. Да, тут иногда сколачивались банды, которые вылавливались и показательно вешались в полном составе стараниями капитана Сервуса, тут процветала контрабанда, тут работали десятки купален, а по факту — борделей, тут всегда следовало тщательно придерживать кошелек и не ходить переулками. Да и найти душегуба можно было за пару часов. Все верно. Вот только карманники, шлюхи, разбойники, убийцы и прочие отбросы не собирались ни в какую там Гильдию. Они просто избивали, воровали, трахались, взламывали замки и убивали. Без какой бы то ни было централизации, клятв и прочей ерунды.

Однако же, при всем при этом, Король Попрошаек действительно существовал, и — это правда — все те, кто просил милостыню, отдавали ему часть своего дохода. И Король этот до сих пор не был вздернут на перекладине.

Почему?

Ответ на этот вопрос казался Лариэсу очевидным. Попрошаек не замечают, а они, напротив, часто наделены отменным слухом и весьма внимательны. Они есть почти везде, кроме, конечно же, Старого Города — ни один здравомыслящий нищий не будет пытаться пролезть за последнюю линию стен, потому как знает: там, где обитают толстосумы, его не ждет ничего хорошего. А потому, он просит подаяние где-нибудь в местах попроще. Просит, слушает, запоминает.

И это очень выгодно тем, кто следит за порядком. Капитану Сервусу и его городской страже, гвардейцам королевы и принца — даже у Лариэса было несколько осведомителей из числа нищих, и, конечно же, Теням. Единственная причина, почему организация Короля Нищих существовала, заключалась в его полезности. Но это-то и пугало.

Да, если Короля получится перетащить на свою сторону, войска Волукрима, скорее всего, захватят большую часть города практически без штурма и потерь. Но это "если". С такой же вероятностью владыка всех нищих Сентия может поступить иначе — сдаст изменника, а также невероятно ценную ученицу Древней, теоретически способную восстановить зрение его высочества.

При иных обстоятельствах Лариэс ни за что не решился бы просить его о помощи, вот только выхода не осталось. Во-первых, сил и возможностей одного только капитана могло не хватить — сейчас за ним наверняка приглядывали несколько Теней. Ну а во-вторых, Лариэса и его товарищей, однозначно, уже успели заметить и, возможно, опознать, многочисленные соглядатаи Сайориса. А потому, если не получится договориться, их план в любом случае обречен. Стало быть — переговоры, переговоры и еще раз переговоры.

Знать бы еще, когда они начнутся!

Лира, все это время дремавшая возле потухшего горна — а кроме них двоих в кузнице не осталось никого, Руфин благоразумно отправил дочку в город по делам, — встрепенулась.

— Кто-то идет, — произнесла она.

И правда, возле ворот послышались шаги, затем кто-то постучал.

Лариэс осторожно подошел и, стараясь говорить так, чтобы его нельзя было узнать по голосу, спросил:

— Кто?

— Мы, — услышал он ответ Алиссии.

Выдохнув от накатившей волны облегчения, Лариэс аккуратно открыл дверь и впустил ученицу Древней, следом за которой шел добродушного видя дородный дядюшка с окладистой седой бородой и густыми волосами, ниспадающими на плечи.

Выглядел он как святой Николай, где-то растерявший свою упряжку с оленями и мешок подарков, но подобравший пару кинжалов дозволенной простолюдину длины.

Одет он был просто, но очень, очень дорого. Обычный человек никогда не уловил бы этого, но Лариэс, выросший во дворце, на глаз определил качество сукна, стоимость кожи, пошедшей на сапоги, и материал, из которого был изготовлен плащ.

— Приветствую, господин, — склонил он голову в четко выверенном поклоне дворянина по отношению к богатому простолюдину.

Как бы сильно им не была нужна помощь этого головореза, Лариэс не намеревался демонстрировать слабость. Прожив несколько лет на городских улицах, он прекрасно знал, что подобная публика ценит исключительно силу.

— Доброго дня тебе, бывший Щит, — сухо ответил тот.

Лариэс с трудом сдержал улыбку.

— Проходи, господин, располагайся, мы ждем еще двух участников.

— Сервуса, небось и кого-нибудь из гвардии принца?

Лариэс бросил короткий взгляд на Алиссию, но та лишь развела руки, показывая таким образом, что ничего не говорила. Впрочем, догадаться было несложно и так.

— Ладно, можете не отвечать, господин бывший Щит.

Ни малейшего почтения ни к прошлой должности, ни к благородному происхождению собеседника он не испытывал, и, если говорить честно, Лариэса это вполне устраивало.

— Скажите, а вы понимаете, о чем я хочу попросить?

Колючий неприятный взгляд главаря банды казалось, проникал в саму душу.

— Догадываюсь, но придержу мысли при себе до тех пор, пока вы все не расскажете. Сами понимаете, господин мой, думать можно что угодно и о чем угодно.

"Что ж, справедливо. А если ему что-то не понравится, то я вряд ли доживу не то, что до вечера, а даже до следующего часа"

— Можно один личный вопрос?

— Слушаю.

— Почему вы пришли? Могли ведь задержать госпожу Алиссию у себя и отправить пару человек во дворец, чтобы сюда пригнали сотню-другую гвардейцев.

Король Попрошаек посмотрел на Лариэса, как на малолетнего дурачка.

— Задержать? Алиссию? — он запрокинула голову к нему и расхохотался громко и задорно. — Вы что, совсем ничего о ней не знаете?

— Дядюшка, пожалуйста, — тихо попросила чернокожая красавица.

— Прости, доченька, увлекся, — с нежностью и даже любовью в голосе произнес головорез. — А пришёл я по двум причинам. Для начала, у меня есть долг перед ее, — Король Попрошаек указал на Алиссию, — матерью. Долг, который нельзя выплатить деньгами. Во-вторых, мы — все, кто живет в Сентии, очень сильно обязаны Целительнице, и я просто не мог игнорировать призыв ее ученицы. Ясно?

— Нет, не ясно, — Лариэс не отвел глаз, продолжал смотреть на всесильного правителя нищих столь же яростно и бесстрашно, как и всегда, — мать Алиссии давно мертва. Орелия, возможно, тоже. По крайней мере, никаких ее следов найти не получилось. Много ли стоят обязательства, данные мертвецам?

Все напускное добродушие вмиг слетело с бандита и тот, сделав пару шагов, навис над Лариэсом, разглядывая того, будто бы жука, пришпиленного булавкой к дощечке.

— А ты сам ответь, мальчик. Дорого? М?

— Да. — И вновь Лариэс не отступил, хотя этот мужчина вызывал уважение и даже трепет. — Дорого. Для меня.

— И для меня тоже.

Сайорис собирался произнести что-то еще, но его прервали шаги возле ворот. Людей, судя по шагам, было больше двух.

Лариэс напрягся, Лира, как он заметил краем глаза, тоже встала, положив ладонь на рукоять меча.

Дверь аккуратно приоткрылась, и внутрь шмыгнул Эрик, а вслед за ним вошел Гай Пилум. Этот невысокий плотно сбитый воин всегда привлекал взгляды девушек и своей смуглой кожей, и ярко блестящими карими глазами, и черными, как ночь, курчавыми волосами. Говоря начистоту, было в потомке древнего и благородного рода что-то от выходца с Бархатных островов, и это нечто манило… Вот только любил и уважал Гая Лариэс отнюдь не за внешность.

Этот чувствительный и мягкосердечный человек был отличнейшим администратором и управленцем, а также — крайне недурственным фехтовальщиком. Впрочем, оставляя товарища в столице, Лариэс рассматривал его именно как человека, способного управлять гвардией, если что-нибудь произойдет с ним самим.

Когда Гай увидел своего бывшего капитана, то губы его задрожали и он, быстрым шагом подойдя к полукровке, заключил того в порывистые объятья.

— С возвращением, капитан, — прошептал дворянин, отстраняясь и немного смущенно отводя взгляд.

— Спасибо, Гай, — улыбнулся Лариэс. — Как вы тут?

Лейтенант гвардии сделал неопределенный жест и грустно улыбнулся.

— Сойдет. Эрик немного рассказал мне о случившемся, но я хотел бы послушать всю историю целиком.

— Так и будет, но сперва мы должны дождаться последнего участника нашего небольшого собрания. А пока что я познакомлю тебя с присутствующими.

Не успел Лариэс представить товарища всем, кто уже сидел в кузнице, как дверь в очередной раз открылась, впуская новых людей.

Первым во дворе появился Руфин, а уже позади цокая окованными железом каблуками, вошел капитан Корнелий Сервус.

Лариэс и раньше встречался с этим выдающимся во всех смыслах человеком, и в который раз не сумел не поразиться его выдержке и стати. Высокий — практически одного с Лариэсом роста — шириной плеч он заметно превосходил юношу, который также никогда не жаловался на недостаток мускулов. Пожалуй, габаритами капитан городской стражи мог соперничать с Непобедимым, хотя и был не столь волосат, как Мелис: лицо, вытесанное словно из камня, всегда было гладко выбрито, седеющие волосы — аккуратно подстрижены. Ни усов, ни бороды капитан не признавал, и злые языки поговаривали, что даже там, внизу, он гладкий, точно младенец. Впрочем, подтвердить последнее не мог никто — Сервус, человек железной воли и выдержки, не обладал вообще никакими слабостями, и считал посещение жриц любви, а также интрижки недостойным настоящего мужчины занятием.

Хотя нет, одна слабость у капитана все-таки имелась — чрезмерная жестокость. Не одного и не двух преступников он лично запытал до смерти, стремясь выбить нужные сведения, либо — что куда страшнее — наказать. Впрочем, чтобы удостоиться подобного, следовало действительно отличиться, совершить нечто омерзительное и кошмарное.

"Интересно, а не подвергнет ли капитан подобному наказанию меня — за измену и клятвопреступление? За сражение в рядах вражеской армии? За хождение по снам под руководством Кающегося и изучение магии вместе с Вороньим Королем"?

Впрочем, последнее — маловероятно. Человек вроде Сервуса просто обязан был уважать людей, похожих на Ридгара и Корвуса.

Сервус медленно оглядел собравшихся и его брови взметнулись вверх.

— Господин Лариэс, госпожа Алиссия, господин Сайорис, госпожа, — секундная пауза, — Лира… Надо же, ученица самого Кающегося… Это вдобавок к господам Руфину, Гаю Пилуму и Эрику Шисскому. Кажется, разговор нам предстоит непростой, как ты и говорил, Руфин.

У Лариэса от сердца отлегло. С Сервуса сталось бы наброситься на них всех, ничего не спрашивая, однако любопытство победило, а значит, есть шанс.

— Следуйте за мной, — распорядился Руфин, — поговорим в доме.

Они удобно расположились вокруг большого стола, на который хозяин поставил кувшин с вином, кружки и миску, полную свежего винограда. Никто не притронулся ни к напиткам, ни к угощению.

— Итак, — заговорил Сервус. — Виконт Лариэс Венатский, Щит принца, командир гвардии его высочества. Живой и, — его взгляд метнулся к изувеченной руке, — по большей части невредимый тайно проникает в столицу королевства в сопровождении дам, покинувших эту самую столицу при не очень веселых обстоятельствах, а также собственного лейтенанта, считавшегося пленником Вороньего Короля. Вопрос: почему верный слуга его высочества не вернулся домой через ворота, широко подняв голову и расправив плечи? Отчего он воспользовался, — Сервус на мгновение помедлил, прикидывая варианты, — водными путями, точно контрабандист? Что произошло во время путешествия на восток?

— Я расскажу вам все, как вчера Руфину, — пообещал Лариэс. — Для того и позвал. Но когда закончу — потребую ответа.

— А если он тебе не понравится?

— Кто-то умрет. Либо вы, либо мы.

— Даже так? — Сервус демонстративно накрыл ладонью рукоять меча.

Фехтовальщиком он был не самым умелым, однако Лариэс в своем нынешнем состоянии мог и не мечтать справиться с могучим гигантом и оба мужчины прекрасно понимали это.

— Почему? — Король Нищих задал лишь один вопрос.

— Потому что Таривас и Кэлиста больше не мои господа, а Дилирис — не моя страна. У меня теперь новый хозяин.

— Хозяин? — уточнил Сервус. — Не господин?

— Я дал клятву верности, свободы и жизни. Так что — да, хозяин, король и учитель.

Капитан стражи бросил короткий взгляд в сторону Алиссии и так кивнула, подтверждая правдивость слов Лариэса.

— И кому же ты принес столь могущественную клятву, позволь узнать, Лариэс?

— Ступившему на Путь Вечности Корвусу.

В помещении сразу стало тихо и очень неуютно.

Сервус сжал кружку с вином и залпом осушил ее. Крякнул и, вытянув вперед длинную руку, вновь налил из кувшина, затем откинулся на спинку кресла, которое жалобно заскрипело под его весом и приказал:

— Рассказывай.

И Лариэс в очередной раз рассказал. Все.

Когда он закончил, Сервус не просто ругался, нет, он матерился, точно портовый грузчик, при этом ни разу не повторяясь. Лариэс и не подозревал, что барон может знать такие выражения, однако Сервус их весьма умело употреблял их.

Гай, надо отдать ему должное, держался достойнее, хотя его лицо и приобрело мертвенно-бледный оттенок.

Лишь Сайорис выглядел все таким же спокойным и собранным, и тут для Лариэса не было ничего удивительного. Чтобы удивить бандита вероломством, следовало сделать нечто совсем уж выдающееся в плане мерзости.

Наконец, капитан городской стражи прекратил браниться и спросил:

— А теперь ответь, Лариэс, чего ты хочешь? — Его глаза, злые и проницательные, сейчас горели такой неугасимой яростью, что полукровке на миг даже стало страшно, а ну как этот неукротимый мужчина сейчас бросится на него.

"Но страх смерти не остановит меня. Я и так уже мертвец, а потому буду делать то, что должно".

— Я хочу покарать вероломных предателей. Я хочу, чтобы те, кто подтолкнул мир к новой Последней Войне ответили за свои преступления. Я хочу спасти жителей Сентия от гнева его величества Корвуса. Я хочу, чтобы вы помогли мне открыть ворота.

— Еще недавно ты говорил, что Дилирис больше не твоя страна, с чего же такая забота? — холодно осведомилась Либена.

— Быть может с того, что я провел в этом городе много лет и не хочу видеть, как он превратится в ад?

— Сентий неприступен, — возразил Сервус, но сделал он это без особой уверенности в голосе.

— А конница Дилириса неостановима. И тем не менее я видел, как каррасы его величества на голову разгромили рыцарские полки на Мариевых полях. Они буквально втоптали в землю цвет дилирисского дворянства и теперь гоняют остатки армии по стране, захватывая все новые и новые города. Те, кто сдаются на милость победителя и присягают новому королю — брату ее величества — не страдают, те же, кто выбирает сопротивление — гибнут.

— И его величеству Корвусу, конечно, хотелось бы, чтобы небольшая война с Дилирисом таковой и осталась. Для этого он должен посадить на престол своего короля, что может помешать Генералу влезть в противостояние, — задумчиво проговорил Сервус, стуча кончиками пальцев по столешнице. — А для этого Сентий следует взять быстро и бескровно. Кто в этом поможет? Конечно же, единственная реальная сила, оставшаяся внутри стен — стража. А чтобы население не волновалось, не помешает также заручиться поддержкой неуловимого, но влиятельного Короля Нищих. Ну и часть гвардии неплохо бы перетянуть на свою сторону, так? И если с гвардией все просто, то для сговорчивости некого капитана и некого некоронованного короля неплохо бы прихватить с собой ученицу той, кому оба изрядно задолжали. Она, заодно, будет выступать в роли этакого подтверждения слов одного полукровки. Я все верно излагаю, ничего не забыл?

— Одну маленькую деталь.

— Какую же?

— Если конфликт между Дилирисом и Волукримом не окончится в течении одного, максимум двух месяцев, война с Аэтернумом станет неизбежной. Понимаешь ли ты, что это значит?

— Понимаю, — очень серьезным тоном ответил ему капитан стражи. — А ты понимаешь, о чем просишь нас? Просишь меня? Даже если все сказанное тобой — чистая правда, это вовсе не означает, что стража в один момент должна забыть о присяге и сменить хозяина. Или я не прав?

Лариэс уважал Сервуса всей душой. В принципе, он, пожалуй, даже мог бы назвать капитана городской стражи своим другом. Да, тот не был непогрешимым человеком, но, тем не менее, в кризисные моменты соображал получше других и понимал, когда следует слепо верить сюзерену, а когда — нет. И — Лариэс буквально видел это в глазах товарища — Сервус поверил юноше, прекрасно понимая, что означает правдивость его слов.

Гай Пилум его другом и был, причем близким, и в нем сомнений виконт не испытывал. С Королем Попрошаек дела обстояли сложнее, и все-таки, Лариэсу отчего-то казалось, что только что он одержал очень важную победу.

"Ладно, попробуем теперь воззвать к их чувствам", — подумал он и продолжил:

— Ты был прав насчет Алиссии. Я действительно надеюсь, что ее вид напомнит вам о долге перед Орелией. Сервус, разве она не лечила твоих солдат после стычек с бандитами? А ты, Сайорис, разве не стараниями Древней тысячи нищих детей смогли вырасти? Забудете об этом? Гай, а что скажешь ты? Кровь товарищей по оружию не взывает к отмщению? Наше воинское братство уже ничего не стоит?

Ответом ему было молчание. Лариэс тоже не произнес больше ни слова — он ждал неизбежной развязки, которая должна была наступить в течении нескольких минут.

Первым, как ни странно, заговорил Сервус.

— Как ты сообщишь своему новому хозяину о том, что все готово? Неужели он дал тебе Ковчег?

— Нет, — покачал головой Лариэс. — Ковчега у меня нет, но есть возможность связаться с его величеством уже этой ночью.

— Как? — настаивал капитан стражи.

Лариэс помялся несколько секунд — ему не слишком хотелось рассказывать о таких вещах, но суровый и решительный взгляд Сервуса лучше всяких слов свидетельствовал о том, что если полукровка желает заполучить его на свою сторону, то придется раскрывать все карты.

— Во сне.

У Сервуса отвисла челюсть. Натурально — отвисла. Он закрыл рот так, что клацнули зубы и переспросил:

— Поясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду, говоря "во сне".

— Я — сноходец, — ответил виконт, решив все-таки не рассказывать про сковывание.

Громогласный хохот разорвал тишину — это смеялся Руфин. Мастера оружейника буквально трясло, на глазах выступили слезы, а лицо покраснело, но он все никак не мог остановиться. Все собравшиеся глядели на него, не понимая, что же так развеселила мужчину, и тот продолжал и продолжал смеяться, ухватившись за живот одной рукой, а второй выбивая замысловатую дробь по столешнице.

— Ой не могу, ой насмешил, — выдавил он из себя, когда смех, наконец, начал отпускать. — Вот чего не ожидал, так это узнать, что ты за пару месяцев превратился в колдуна, парень! А говорил-то, говорил "я никто, у меня нет никаких талантов, я ничего не умею, кроме как быть верным его величеству".

Последние слова Руфин произнес, имитируя Лариэса, причем делая это так похоже, что все присутствующие не смогли сдержать улыбки.

— Сноходцы — не совсем колдуны, — заметил Сайорис, проявив неожиданную эрудицию. — Они способны высвобождать дух из тела, когда спят, и посещать Грань.

— Ну да-а, это — ни разу не колдовство. Самое, что ни на есть, нормальное дело, бродить по Чистилищу.

— Грань, не Чистилище, — неожиданно для себя проговорил Лариэс. — И я не просил об этой силе. Она… Она была со мной давно, но раньше я подавлял ее.

— И что же изменилось в походе? — поинтересовался Сервус.

— Я нашел человека, который не только распознал ее во мне, но и объяснил, как с ней следует обращаться.

— Неужто Орелия?

— Нет, Кающийся.

— Уточню на всякий случай: один из ближайших людей Корвуса обучал тебя в тот момент, когда ты был верным псом Вентисов?

— Да.

Сервус внимательно посмотрел на Лариэса.

— Надо же, как интересно. С чего бы это ему так поступать?

— Я задавал этот вопрос несколько раз, и все время получал либо ложь, либо очень уклончивый ответ. Кажется, он с самого начала намеревался перетянуть меня на сторону Вороньего Короля. И, тем не менее, знания, полученные от Ридгара, сейчас могут оказаться весьма полезными.

С этим согласились все, и слегка ободренный Лариэс решил, что пора заканчивать с рассказами и разобраться, что к чему.

— Я жду ответ. С кем вы? С Кэлистой Вентис или с Устином Вентисом.

— И стоящим за ним Корвусом, Вороньим Королем, — услышал он глухое ворчание Сервуса.

— И со стоящим за ним Корвусом, Вороньим Королем, — подтвердил Лариэс.

— Я уже сказал, что поддержу тебя, парень. — Руфин высказался первым. — Я, и все мастеровые, которые ко мне прислушиваются. Может, нас и немного, но хоть что-то.

— И я с тобой, — горячо воскликнул Гай Пилум, вскакивая с места. — И поверь, старослужащие гвардии принца будут на нашей стороне!

— Присоединюсь, — проговорил Король Попрошаек, подходя к Алиссии, и кладя руку на плечо темнокожей девушки. — Орелия и ее ученица слишком много дали мне, и людям, которых я защищаю. К тому же, — он хитро ухмыльнулся, — смена власти открывает множество интересных возможностей для энергичных людей. Но это мы, пожалуй, обсудим чуть позже. Сервус, а ты что скажешь?

Капитан стражи молчал долго, очень долго. Лариэс начал уже думать, что ничего не получится, и ему прямо сейчас придется убить старого друга, когда тот, наконец, заговорил.

— Мне не нравится идея предать ее величество, но вид горящего Сентия привлекает еще меньше. Чтобы избежать подобного, я готов пойти даже на сделку с дьяволом, а твой новый хозяин, как бы грозен он ни был, еще не дорос до Повелителя Мух. Этой ночью узнай, когда армия окажется на подступах к городу. Нам предстоит сделать очень немало вещей до появления Вороньего Короля.

Загрузка...