На штурм новых рубежей!

Глава 20

Глава 20

Я жёстко блокировал двоечку в голову и тут же ответил, пытаясь достать противника лоу-киком. Попал, но вскользь, Седьмой успел отступить, но я это предвидел, поэтому пользуясь энергией замаха крутанулся в прыжке на месте, нанося удар назад другой ногой. К чести спецназовца, он успел его блокировать, но поскольку находился в движении, да ещё под скользящей техникой, не смог компенсировать вложенную энергию и улетел из импровизированного круга. Ребята дружно расступились, пропуская человеческий снаряд, с интересом глядя, чего тот будет делать.

И Седьмой не подкачал. Он стабилизировался ещё до того, как врезался в стену, сумел затормозить, остановиться и тут же кинуться обратно, набирая скорость для таранного удара. Это боец умел, тут ничего не скажешь. Я пару раз попадался на этот ход, и давно выработал методику противодействия. Да чего греха таить, Седьмой мой любимый спарринг-партнёр в сатори. До него даже Спашский со Сташёнком и братьями Беляковы не дотягивали. Всё же они были спортсменами, а спецназ учили если не убивать, то работать максимально жёстко, не обращая внимания на законы и правила. Так что я спокойно дождался его финального рывка, Седьмой дико ускорялся на последнем метре, и ловко крутанувшись, обогнул соперника, буквально материализовавшись у него за спиной, тут же рубанув вдогонку кулаком по затылку.

Попал, и попал хорошо, даже учитывая, что парень укрылся Покровом. Я же тоже не просто так бил, а силы у нас были почти равны. Не, ну так то, Седьмой уже взял пятый Разряд, а я всё ещё болтался на четвёртом, что не мешало и Выгорскому и Стравинскому регулярно проходиться по моей персоне. Якобы, то ли от тренировок в сатори, то ли от экспериментов с девочками, моя энергетика становилась более плотной. О каком-то качественном различии речь пока не шла, но вкупе с более экономичным использованием техник под влиянием сатори это давало мне возможность биться с более сильными противниками. Жаль только, что работало это лишь для Разрядников. На Кандидата я замахнуться по понятным причинам не мог.

Да и с Седьмым были проблемы, чего уж греха таить. Да, мы с ним были примерно на равных, но не более. Из пяти схваток я с трудом брал у него две, пусть с каждым разом мне давалось это легче и легче. Но я и сам понимал, что это эффект привыкания к противнику. Я изучал Седьмого, тренировался с ним в сатори, знал, как он думает, как действует. Но всё равно тот был гораздо более опытным бойцом и умел доставлять проблемы. Кстати, это являлось одной из слабостью состояния просветления. Оно словно программировала созданных им болванчиков на самые очевидные действия. А если у человека была развитая фантазия или большой боевой опыт, позволяющий менять парадигму боя, то сатори пасовала. Даже скорее оказывала медвежью услугу. Потренировавшись в полном погружении, ты ждёшь удара ногой, а тебя бьют ладонью в нос. Ну не сволочи ли⁈

Как я понял, именно это умение адаптироваться, ломать свой привычный стиль и пытался Выгорский привить Седьмому. Иначе не ставил бы нас постоянно в пару. Ну и ещё потому, что в нашей группе мне спарринговать было не с кем, но ведь можно было задействовать других ребят из спецназа, но с ними я дрался гораздо реже. А побеждал и того меньше. Понятное дело было немного досадно, но именно что немного. Стоит перешагнуть рубеж Кандидата, всё кардинально изменится, и вот там преимущество аспекта станет решающим, как и возможности сатори, а пока я относился к происходящему как к тренировкам не только навыков рукопашного боя, но и силы воли.

— Закончили! — Выгорский остановил Седьмого, собиравшегося снова кинуться в бой. — Победа Чобота. Его последний удар ты никак не перекрыл. Шок вырубил бы тебя с гарантией, а что-то помощнее оторвало бы голову.

— Согласен, — спецназовец и не думал спорить, шагнув в круг и протянув мне руку. — Победа твоя.

— Одна из трёх, — я пожал кисть, поморщившись и потерев скулу, куда пару минут назад прилетела хорошая плюха с ноги. — Но мне понравилось.

— Мазохист, — ляпнул кто-то из ребят, а я улыбнулся. Ну вот научил детей плохому. До моего появления они о садо-мазо и прочих извращениях вообще не имели понятия. Справедливости ради, скажу, что я нечаянно. Просто за базаром не следил, меня поймали за язык, пришлось объяснять, что это такое и с чем его едят. Ребята, конечно, обалдели, но быстро утянули слова дальше, шокируя уже своих знакомых. Так что меня можно было считать своего рода секс-просветителем, главное, чтобы никто об этом не узнал.

— Закончили на сегодня! — хлопнул в ладоши тренер. — Делайте заминку и валите переодеваться!

— Виктор Михайлович, можно на пару слов? По поводу спаррингов? — я послушно двинулся к беговой дорожке, чтобы выгнать из мышц молочную кислоту, но внимательно отслеживал реакцию остальных. — Сколько можно мне с Седьмым драться? Я уже привык к его стилю, а что дальше будет? Нужно же разнообразие.

— Ты его сначала начни стабильно побеждать, а потом о разнообразии думай! — хмыкнул Выгорский, но кивком подтвердил, мол зайди, пообщаемся.

Я немного побегал, держась рядом с Соней. Она, конечно, девочка сильная, но всё равно сегодня то и дело жалась ко мне, видимо не до конца отошла от приключений с этими мудаками. В школе мы вроде всё порешали, Иван Сидорович и Аделаида Закировна согласились не давать делу ход, списав всё на то, что цветы привезли им. Да и Софья с Леной были на хорошем счету, являясь и активистками, и комсомолками, и красавицами. Зосимова вон даже гимн школе написала.

Не без моей помощи, не спорю, пришлось отдать хорошую песню, жалостливую такую, самое то для выпускного. Мне Цемель всю плешь проел как узнал и заставил переписать все подобные ей треки, что у меня были, но это я уже сам затупил. Школа — это ж неисчерпаемый источник, хоть каждый год в двадцать пятому мая выпускать по альбому на эту тематику. Правда и фильтровать базар приходилось в несколько раз тщательней. Это там, в прошлом мире всякая чушь могла прокатить, а тут за красавицу, которой не нравится, могло очень больно прилететь по шапке.

— Подождёшь меня? — закончив несколько кругов мы приступили к заминке, в неспешном темпе крутя руками и ногами. — Я к Михалычу заскочу ненадолго.

— Ладно, — кивнула Соня. — за мной мама хотела заехать, а то стемнело уже.

— Ну и замечательно! — я улыбнулся, ничем не показывая, что раньше темнота девчонке никак не мешала, да и вообще, несмотря на довольно большое число хулиганов, девушек старались не трогать. Не по пацански это было. — Заодно с Аглаей Валерьевной поздороваюсь.

На удивление, с возможными будущими тёщами у меня были прекрасные отношения, чего не скажешь про тестей. Максим Ильич ещё был более-менее лоялен, хоть и считал, что нечего дочери дурью маяться, надо учиться, а вот Сикорский только недавно перестал излучать жажду убийства каждый раз как меня видит. Но рычать при этом не закончил. Ладно, время ещё много разберёмся.

— Чего хотел? — Виктор Михайлович ждал меня в своём кабинете, с интересом наблюдая как я мнусь у порога. — В какое дерьмо ты ещё вляпался?

— Чего сразу в дерьмо? — я ненатурально возмутился, плюхаясь на стул напротив. — Может я по тренировкам хотел пообщаться.

— Мне то не лечи, Склифосовский! — ухмыльнулся тренер. — Да по тебе за версту видно, что опять в какую-то задницу залез.

— Как будто меня кто-то спрашивал, — я пожал плечами. — Вопрос такой, как мне защититься хотя бы от Кандидата.

— Тебе? — Выгорский прищурился. — Никак. Разве что помолиться, тогда в рай без очереди попадёшь.

— Не смешно! — я поморщился. — Я серьёзно спрашиваю!

— А я тоже серьёзно, — Михалыч ничуть не смутился. — Ты хоть понимаешь, что разница между Разрядником и Кандидатом она фундаментальна⁈ Там начинают действовать совершенно другие принципы построения техник. Не выдавливание через кожу, как твоя Тьма или тот же Покров, хотя там всё немного не так. Кандидаты работают с матрицами техник, позволяющими воплощать в реальности физические проявления. И как ты хочешь от них защититься?

— Поэтому я и здесь. — я пожал плечами. — По идее, конечно, Кожа и Покров должны эти проявления остановить.

— Если успеешь поставить в том месте, куда тебе прилетит. — кивнул Выгорский. — Но, если атака будет с нескольких направлений? Или вообще объёмная… хотя это скорее уже Мастера. Понимаешь, даже будь ты пятым Разрядом с полноценным Покровом, ну допустим это возможно, всё равно остановить удар не сможешь. А если остановишь, то тебе просадят Покров следующими атаками. Каменная кожа, конечно, в этом смысле куда более эффективна, но и у неё есть предел. А объём энергии Разрядника и Кандидата просто не сопоставим. Так что давай, рассказывай, куда вляпался.

— Да всё туда же, — я сделал честные глаза. — Атаку птиц помните? Угроза никуда не делась. Мне удалось узнать, что это какая-то цыганская ведьма, вот и думаю…

— Поохотиться на неё, — закончил за меня Михалыч. — Только не делай умное лицо, мол это тебе для самозащиты. При опосредованных атаках тебе и того, что сейчас есть хватит, а нападать на тебя в открытую никто не станет. Слишком опасно. Сейчас все на ушах стоят, и наши, и менты, и вояки. Даже санэпиднадзор. Мышь не проскочит! А ты говоришь, что нужна защита от Кандидата.

— Абсолютной защиты не бывает, — я не собирался признаваться, но и уходить не спешил. — Нужно быть готовым ко всему. Так есть способ или нет?

— Другого я бы сразу послал. — ухмыльнулся Выгорский. — Не зря система подготовки выстроена именно таким образом. Научиться двигаться для вас сейчас гораздо важнее и принесёт немало пользы в дальнейшем. Это, кстати, один из способов. Уклоняйся, перемещайся, беги. Это у тебя неплохо получается, но нет пределов совершенству. Если твой противник не проходил комплексную подготовку, у тебя будет преимущество. Но я всё равно не советую тебе драться с Кандидатом. Отступи, сообщи тому же Сикорскому и наслаждайся результатом.

— Да я и не спорю, но… не от меня это зависит. — драться с ведьмой и её подручными мне на самом деле не хотелось, однако жизнь штука такая, что зачастую приходится делать не то что хочешь, а то, что надо. — Я бы вообще вон дома лежал на диване и в потолок плевал. А не дают, сволочи.

— Да не бреши, — отмахнулся тренер. — Такие как ты с шилом в заднице никогда просто так лежать не смогли бы. Ладно! Есть один вариант. Ты знаешь, что лучшая защита — это нападение?

— Была такая мысль, но я решил, что это из области фантастики. — Я затаил дыхание, тайком скрестив пальцы, чтобы проканало. — Но видимо есть варианты?

— Есть. — Кивнул Выгорский. — Правда такой, за владение которым можно в лагерь загреметь лет на пять.

— Но это только если кто-то узнает. — я прекрасно понял то, что было недосказано. — А если нет, то на нет и суда нет.

— Это если нет, — сверлил меня взглядом Виктор Михайлович. — А если вдруг ты на тренировке кого саданёшь?

— Вот давайте не будем, — я поморщился. — Кажется, я давно доказал, что подростковый максимализм и желание всегда быть первым это не про меня. Да, я не люблю проигрывать, но всегда бьюсь честно.

— Только поэтому я с тобой об этом и заговорил, — вздохнул тренер. — Ладно смотри. Показываю один раз.

Выгорский поднялся и шагнул к стене, где стоял сейф. Я поначалу не понял, что он хочет сделать и пропустил бы удар, если бы не нырнул в сатори, но и тренер двигался не слишком быстро. Однако стоило ему убрать руку, как я от удивления потерял дар речи. На дверце сейфа появилась ровная круглая дыра, размером примерно сантиметр в диаметре. При этом я не почувствовал никакого возмущения энергии. Конечно, можно было списать это на разницу в рангах, ведь Командор мог пробить металл и просто ткнув пальцем, но дело явно было в чём-то другом.

— Понял? — Михалыч с насмешкой глянул на меня. — Не, значит сам виноват.

— Вот давайте без дешёвых подколов. — я поморщился, ныряя ещё глубже в сатори. — Если вы мне это показываете, значит это не Кандидатская техника, так? А судя по виду отверстия… его словно просверлили. Значит энергия движется по кругу… нет, по спирали. Но… я пробовал, это особо не работает. То есть слишком сложно и в бою неприменимо.

— Поэтому я ничего тебе и не говорил, когда ты пытался изобрести штопор. — кивнул Выгорский. — Тут суть в другом. Нужно научиться разгонять энергию внутри себя, закручивая её спиралью, а затем прикосновением выпускать словно уколом. Для Разрядника даже тренировки данной техники чреваты разрушением конечности на этапе закручивания энергии, не говоря уже об активации. Я лично видел, как от пальца оставались только кости, да и те потом рассыпались в прах, но как оружие последнего шанса Пробой очень хорош. Поэтому мы обучаем ему оперативников под строгим присмотром Насти. У тебя же есть шанс научиться и самому, потому что, если она узнает, что я дал тебе эту технику, оторвёт голову и тебе и мне. Потом приставит заново и снова оторвёт. Так что не торопись. Для начала выбери один палец, который будет проводником, затем начинай закручивать энергию внутри тела вот в таком виде, постепенно ускоряя её, но не выпуская за пределы. Это очень непросто, но с сатори должен справиться. Ну и последнее, активация. Коснувшись, вытолкни сверло энергии в противника. Понял?

— В общих чертах, — я мысленно повторил все этапы, убеждаясь, что запомнил всё от и до. — Нужно пробовать.

— Так чеши и тренируйся, — Виктор Михайлович ворчливо махнул мне на дверь, а сам плюхнулся в кресло, рассматривая дыру на сейфе. — Давно надо было это сделать, а то меня эта гробина уже заманала. Вот теперь пусть завхоз нормальный ставит… ты ещё здесь?

— Спасибо! — я поднялся, искренне улыбнувшись тренеру. — Так я пошёл?

— Вали! — отмахнулся Выгорский, якобы занятый сейфом, но я чувствовал, что ему самому интересно что получится. Что ж, я больше всех был заинтересован в подобной технике, так что не собирался отступать. А травмы… ну что поделаешь, такова плата за знания.

Соня с Аглаей Валерьевной ещё не уехали, хоть я немного задержался. Две машины для многих семей было роскошью, но Сикорские могли себе позволить, тем более что никаких ограничений на этот счёт не имелось. Хоть десять купи, если есть деньги. Правда те, кто мог себе это позволить тоже не борщили, в моде была скромность, поэтому мама Сони водила «Запорожец». Да, нового образца, с оппозитным восьмипоршневым двигателем мощностью сто двадцать лошадиных сил, но внешне это был вылитый «Горбатый», пусть и немного более современного вида.

— Здравствуй Семён, — Аглая Валерьевна встретила моё появление добродушной улыбкой. — Чего в гости не заходишь?

— Дела, дела, — я обнял доверчиво прижавшуюся ко мне Соню, ничуть не стесняющуюся матери. — С «Птичкой» бьёмся, очередное обновление делаем, по другим проектам тоже завал. Планов громадьё, хоть разорвись.

— Ну разрываться не надо, — рассмеялась Сикорская-старшая. — но и отдыхать не забывай. Как, кстати, мама? Когда у них регистрация?

— Да чуть больше недели осталось, — я тоже улыбнулся, вспоминая волнующуюся мать. — Она дважды уже хотела всё отменить. Переживает сильно. А по мне, чего переживать? Взрослые люди, наоборот, нужно жить спокойно, детей рожать.

— Ну да, она ещё молодая. — кивнула Аглая Валерьевна. — Да и медицина сейчас хорошая. Мы тоже двоих хотели, но с нашей работой, да вечными переездами не получилось. А жаль. Но вы не торопитесь! Мы с Игорем ещё не готовы стать бабушкой с дедушкой!

— Мама! — а вот сейчас Соню проняло и она, покраснев спряталась у меня на груди. — Хватит уже!

— Ну хватит так хватит, — Сикорская-старшая подмигнула мне, заставив улыбнуться. — Поехали. Семён, тебя подвести?

— Нет, я на метро, — бегать по зимнему городу было ещё тем извращением, так что я пересел на общественный транспорт. — Но, если добросите до станции буду благодарен.

— Тогда грузитесь! — скомандовала майор КГБ и мы послушно полезли на заднее сиденье. — И Семён. Спасибо тебе за Кротова. Если бы не ты, Игорь бы его убил. Сам понимаешь, такое не прощают. А так появилась возможность.

— Всегда пожалуйста. — а вот сейчас я был предельно серьёзен. — Я и сам за Соню любого убью. И всегда буду рядом. Так Игорю Игоревичу и передайте. А насчёт прав пусть подумает, ну сколько можно мне пешком ходить! Надо с этим что-то делать, и я даже знаю что!