На страже чести

Глава 6

Ровно в 12:00, Бушар вышел из лифта в восточном крыле пятнадцатого этажа и направился по коридору быстрым шагом. Из-за частично открытых дверей раздавался негромкий шум голосов и монотонный гул бесчисленных электронных устройств. Он обратил особое внимание на офисы в северной части здания, окна которых выходят на широкий бульвар и медицинский центр, напротив.

На утреннем брифинге ему был предоставлен список мест на каждом этаже, на безопасность которых стоило обратить особое внимание, но тщательная проверка ничего не выявила. Дойдя до западного конца коридора, он толкнул пожарную дверь и вышел на лестничную площадку шесть на шесть футов. Слева от него располагалась узкая крутая лестница, по которой он поднялся, чтобы проверить дверь на крышу. Как он знал из строительных спецификаций, предоставленных его

команде капитаном, дверь была подключена к основной сигнализации, выходящей в центральное фойе. Его партнер в этот момент наблюдал за монитором. Убедившись, что все в порядке, он начал спускаться вниз по лестнице к четырнадцатому этажу. Взглянув на часы, когда спустился на следующий этаж он самодовольно отметил, что действовал строго по графику.

– Мы выдвигаемся в 15:30, – сказала Кэм, когда Блэр входила в номер. Трудно было так быстро расставаться с ней, но они обе были на работе, – Я буду в командном центре, если тебе что-то понадобится.

– Хорошо, – мягко ответила Блэр, помня о других агентах, находящихся сзади, – Я хочу переодеться

и сделать несколько звонков, – Понизив голос она поймала глазами взгляд Кэм, – Спасибо за прошлую ночь и за прошедшие несколько часов.

Кэм кивнула. Она легонько коснулась руки Блэр, после чего развернулась к двери с другой стороны коридора. К тому времени как она дошла до двери, Блэр исчезла.

Войдя внутрь, Кэм подошла к Маку, который был на своем обычном месте – в центре электронной деятельности. Она вытащила табурет и села рядом с ним, игнорируя мерцающие мониторы, с их головокружительным калейдоскопом меняющихся изображений. Её интерес был обращен к стопке компьютерных распечаток у её левой руки, – Что слышно от СМИ?

– Ну, – протянул Мак, откинувшись на его крутящемся стуле, – это не вершина рейтинга, но статья появилась на первой полосе в большинстве крупных городов Штатов.

– Как и ожидалось, – мрачно заметила Кэм, – Слышно что-нибудь из Белого Дома?

– Люсинда Уошберн звонила и оставила Блэр сообщение, с просьбой перезвонить ей как можно скорее, – Мак искоса глянул на Кэм, – Я не счел это поводом прерывать вас, во время работы на улице.

– Спасибо. Думаю, ей нужна была небольшая пауза, – Кэм благодарно улыбнулась ему, – Я отправлю начальству запрос.

Мак лишь хмыкнул. Он не имел ничего против Люсинды Уошберн, пожалуй второму по величине человеку в стране, но он был предан лишь своей команде. И Блэр Пауэлл, – Я думаю пресс-секретарь Белого Дома сделает какое-то заявление на вечернем брифинге.

– Полагаю, когда Аарон официально подтвердит объявление Блэр, каждый крупный выход новостей будет говорить об этом, – Кэм вздохнула, – Я не думаю, что мы столкнемся с обширной реакцией СМИ сегодня в больнице, но у нее будет встреча с министром здравоохранения и представителями всемирной организации здравоохранения утром. Это вероятно будет как-то освещено.

– Вы знаете, – отметил Мак, – Административный статус Цапли скорее Первой леди, нежели П ервой дочери, так как большинство обязанностей, которые она выполняет были бы возложены на ее мать.

– Да. И из-за этого она намного заметнее для мира в целом, «И гораздо более уязвима», подумалось ей, но она не сказала этого вслух. Взгляд Кэм стал жестким, – Мы должны обеспечивать ее безопасность в режиме полной боевой готовности все время.

– Вас понял, Командир.

– Наши передовые группы на месте?

– Да, Мэм. Я должен получить первые отчеты в ближайшее время.

– Хорошо. Держи меня в курсе. Как только ведущая группа вернется, у нас будет брифинг.

– Да, мэм.

– Я хочу знать все необычное, и вообще что угодно из любого источника.

– Хорошо, Командир.

Паула Старк резко проснулась и отчаянно заморгала. Первое, что она подумала: «Светло. Слишком светло». Она снова закрыла глаза. Затем уловила необычные ощущения, под ее щекой. «Мягко.

Тепло». Она вдохнула. «Вкусно пахнет. Корица?» Паула приоткрыла один глаз. В ее поле зрения врезалась длинная шея жирафа. Снова закрыв глаз, она перевернулась на спину, осознавая, что действительно лежит на спине, а под ее головой – что-то пластичное, но твердое. Осторожно взглянув наверх, она наконец смогла сфокусироваться на голубых глазах, в паре футов от ее собственных, которые смотрят на нее, с нежной ухмылкой.

Старк моргнула, – Рене?

– Ты ожидала увидеть кого-то другого?

Паула моргнула еще раз. Последнее, что она отчетливо помнила – Командир сказала ей не заступать в смену после утреннего брифинга. Потом она позвонила Рене, сказала ей что свободна на несколько часов и они договорились вместе позавтракать, – Оох… Завтрак?

Рене слегка повернулась, кладя газету, которую читала на журнальный столик возле ее ног,

лежащих на его плиточной поверхности, – Ты заснула на середине тоста.

Старк застонала. Она повернулась на бок и прижалась лицом к изгибу у живота Рене, надеясь скрыть острое чувство стыда. Паула заметила, что материал под ее щекой был мягким хлопком и множество мелких танцующих зверей попали в ее поле зрения, – У тебя джунгли на боксерах, -

пробормотала она, все еще чувствуя смущение, её разум, начал просыпаться.

Усмехнувшись, Рене легонько провела пальцами по волосам Старк и стала мягко массировать её шею, – Тебе лучше увидеть то что под ними.

Кровь Старк выстрелила выше крыши, живот скрутило, а сердце окончательно остановилось. Её дыхание перешло в рефлекторный стон.

– Однако, – продолжила Рене, её живот тоже напрягся, когда она ощутила реакцию Паулы, – Так как уже час дня и ты должна быть на брифинге через час, я не думаю, что ты успеешь сделать это сегодня.

«Я заснула на ней. В буквальном смыле – на ней. Иисус!» Полностью подавленная, Старк отодвинулась и посмотрела на Рене умоляющим взглядом, – Прости, я безнадежна.

– Безнадежна? – уголки губ Рене растянулись в улыбке, одновременно нежной и соблазнительной, -

Давай посмотрим, ты работала вчера целые сутки, после чего тебе приказали отдохнуть несколько часов. Первое что ты сделала – позвонила мне, – Она нагнулась и поцеловала Старк, сначала в лоб, а

потом в губы. – Поверь милая, тебе не за что извиняться. Но если ты не поторопишься, то можешь опоздать на брифинг. Тогда нам уже не придется переживать за твою задницу, потому что Робертс просто сожрет тебя.

«Милая. Она назвала меня милая». Старк закинула одну руку назад, нашла руку, поглаживающую ее волосы и переплела свои пальцы с пальцами Р ене, – Неделю назад, когда мы были в Нью-Йорке,

мы были в паре секунд от того, чтобы начать срывать друг с друга одежду. Сейчас я хочу тебя также. – Она вздохнула и сделала решающий шаг. – Нет. Сильнее. Намного сильнее.

Голубые глаза Рене расширились, ее полные губы приоткрылись в удивлении, – Одна из вещей,

которая больше всего очаровывает меня в тебе – это полное отсутствие притворства. – По крайней

мере я надеюсь, что это так, потому что это то из-за чего я влюбилась в тебя. – Почему ты остановилась? Тогда. – мягко спросила Паула, нежным голосом.

Рене вздохнула и окинула взглядом комнату, мысленно глядя, на последние 10 лет своей жизни. Она ответила, задумчиво, – У меня было совсем немного отношений в жизни, не говоря уже о последних нескольких годах. Большинство из них не выдерживали проверку работой, которую мы делаем, – Она пожала плечами и снова вздохнула, – Ты знаешь о чем я говорю, – Ужасающий график, к тому же мы не можем вдаваться в детали, рассказывая о ней, но даже если мы делаем это, большинство людей просто не понимают. Так было просто легче – не относиться ни к кому серьезно, – Она по-прежнему чувствовала Старк рядом с собой, и, опустив взгляд, увидела понимание в ее темных глазах. К

оснувшись пальцами волос на ее лбу, она добавила, – У нас с тобой есть нечто общее, даже если мы сразу не заметили этого.

– Работа, – ответила Старк, зная, что Рене чувствует то же, что и она. Р абота определяла кем они были, где, как, сколько и что они делали.

– Мммм. Да… но это не только работа. Ты особенная, – Смущенно, Рене добавила, – И ты заставляешь меня чувствовать себя особенной.

– Я надеюсь на это. – Пылко прошептала Старк. – Я думаю ты самая изумительная женщина,

которую я когда-нибудь встречала. И я надеюсь, что я делаю так, чтобы ты чувствовала это. – О на

покраснела, – Только я не знаю, как именно я делаю это.

– Возможно, думать обо мне в первую очередь, даже после 24 часов без сна, выполняя одну из самых тяжелых работ в мире, это хорошее начало.

– Это не совсем ответ на мой вопрос, – осторожно надавила Старк. – Скажи мне если что-то не так и если тебе что-то нужно я дам тебе это.

– Нет, – Рене слабо улыбнулась, – Я хочу тебя сегодня также…сильнее…чем сегодня ночью. Я думаю об этом. Я мечтаю об этом. Я просто…боюсь.

Это было как раз то, чего ждала Старк. Она нахмурила брови., – Чего? Чего-то что я сделала? Или возможно сказала?

– Нет, как раз наоборот. Ты просто слишком хороша, чтобы быть правдой, – Рене покраснела и закрутила прядь волос Старк вокруг ее пальцев, -Я боюсь, что если пересплю с тобой и у нас не получится, мне будет слишком больно.

Старк оттолкнулась от дивана и села рядом с Рене. Обнимая женщину за плечи, она притянула ее ближе к себе. Ее губы легонько коснулись волос Рене, и она шепнула, – Я тоже думаю, что ты особенная. Я не знаю, когда настанет нужное время, но я знаю, чего я хочу. И это правильно.

Вздохнув от удовольствия и немного от разочарования, Рене обняла Паулу за талию, – Спасибо.

– За что?

– За терпение.

Старк смеясь опустила голову и завладела губами Рене. Она просунула язык меж ее губ, двигаясь по кончику языка Рене, затем отстранилась, – Я не терпелива. На самом деле я уверена, что скоро просто взорвусь. Но я не позволю этому все испортить.

Издав легкий стон, Рене погрузила руки в волосы Старк и передвинувшись, наполовину легла к ней на колени. Её губы впились в губы Паулы, голодным нуждающимся, требовательным поцелуем.

Спустя секунду они растянулись на диване, бедра Рене плотно вжались в Старк, руки Паулы

забрались к Рене под блузку, их бедра двигались идеально синхронно, отдаваясь жесткими толчками.

Раздался стон.

Старк с усилием оторвалась от губ Рене, – О Боже. Боже…Я невыносимо хочу тебя.

– Да, – Задыхаясь, Рене прижалась лбом к груди Старк, – О да. Я думаю, с меня хватит ожиданий.

– Тебе придется подождать… – в голосе Паулы слышалась отчаянная просьба, – Еще немного. Я должна идти.

Рене, со стоном смогла только кивнуть.

– Я буду думать о тебе все…

– Тшш, – пробормотала Рене, плотно прижавшись к ней, – Когда ты выйдешь отсюда, я не хочу,

чтобы ты думала о чем-то, кроме работы. Я хочу, чтобы ты полностью сосредоточилась на Цапле,

как делаешь это всегда, – А потом, когда ты сдашь смену, я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. В

целости и сохранности.

– Я не знаю, как мне так повезло. – Прошептала Старк, поднимая подбородок Рене и оставляя на ее губах несколько нежных поцелуев.

– Нам повезло, – вздохнула Рене у ее губ.

Худой мужчина опустился на колени у стены в три фунта, обрамляющей крышу, скрывшись за крупными вентиляторами кондиционеров и отопительными воздуховодами.Он расположился таким образом, что если бы кто-то открыл дверь, ведущую на крышу, он услышал бы это и имел быпреимущество в неожиданности. Однако он не ждал гостей. Первая проверка безопасности была закончена, а вторая, вероятно, будет поверхностной. После оценки визуализации входа в больницу,

он снова открыл ящик с инструментами, на этот раз подняв верхнюю панель. Под ней лежал ствол автомата «Хеклер и Кох G 36». Из карманов своего серого комбинезона он достал оставшиеся детали оружия, которые начистил только утром, перед отъездом из ночлежки, в которой он жил последние 14 месяцев. Быстро и ловко, он собрал оружие, весом 3,6 килограммов и зарядил его стандартной обоймой в тридцать патронов. В грудном отделении комбинезона у него лежали дополнительные обоймы. Немецкая штурмовая винтовка, способна делать 750 выстрелов 2,56*45 мм пуль в минуту. Он же не рассчитывал сделать больше одного.

Сидя на диване, в роскошном люксе, с высокими потолками, Блэр вытащила альбом для рисования и открыла его, устроив у себя на коленях. Критически оценивая работу, сделанную утром, она думала о предстоящей трехнедельной выставке, в Манхэттене. Это была не первая ее выставка в галерее, но первый сольный показ. Она нервничала, была взволнована и немного возмущена тем, что не могла полностью сконцентрироваться на работе, хотя это было для нее самым важным. Её другие, «служебные» обязанности слишком часто вмешивались в ее жизнь. Хотя она с гордостью представляла свою страну и была рада помогать отцу любым возможным способом, все же, его мечта никогда не была её мечтой. Тем не менее, она приняла ее настолько, насколько могла. Она листала страницы, пока не открыла последний сделанный ею рисунок. Кэм не знала, что Блэр рисует ее, или, если знала, то не подавала вида.

Кэмерон была любимой темой для Блэр. Не только потому, что она была красива внешне, что понравилось бы любому художнику, Блэр также наслаждалась возможностью изучить её. Даже зная,

что это невозможно, она в своём искусстве, пыталась ухватить суть уникального благородства и силы Кэмерон Робертс. Легонько проводя пальцами по рисунку, она чувствовала тело Кэм под своей

рукой.

– Я люблю тебя.

Аккуратно закрыв, она отложила блокнот. Потом наклонилась и взяла телефон со стола, рядом с диваном, набрав комбинацию цифр по памяти. Менее чем через минуту ей ответили.

– Джони? Это Блэр. Не думаю, что есть какой-то шанс…Ты уверен?…Конечно, – Прошла минута,

когда ей ответили, она выпрямила спину, – Папа?

– Блэр. У тебя всё в порядке?

– Да, все хорошо.

– Все еще в Париже?

– Еще два дня. Тут всё в норме.

– Ты уже была в госпитале?

Этот вопрос удивил ее. Блэр не поняла, откуда он узнал о её планах. Она сглотнула, не выдав удивления в голосе. – Мы едем туда через час или около того.

– Делаете всё правильно?

– Да, конечно, – Она сделала глубокий вдох, – Я думаю, ты уже видел газеты?

Сухой смешок раздался сквозь линию, – Я на самом деле не читал ни одной статьи, так как я уже знаю, от тебя, откуда взялось это интервью. Но я думаю, что кто-то поторопился.

– Похоже. Я просто хотела убедиться, что…Я не уверенна что все правильно, – призналась она.

– Все в порядке, дорогая. В этом нет ничего о чем тебе стоит волноваться. Лучше сконцентрируйся на поездке и наслаждайся ею настолько, насколько это возможно.

– Что говорит Люсинда? – Надавила Блэр. Люсинда часто имела большее представление о подводных камнях общественного мнения, нежели ее отец.

– Люсинда временами слишком много нервничает.

– Ты должен прислушиваться к ней. Мне жаль если я причи…

– Блэр, – его голос звучал твердо, но нежно, – Я не думаю, что ты когда-либо делала то, за что должна была бы извиняться передо мной. И я горжусь тобой.

Она услышала приглушенный разговор и поняла, что он прикрыл телефон рукой.

– Слушай пап, я знаю, что ты занят. Я могу…

– Извини, я действительно опаздываю. Как Кэм?

Сердце Блэр ёкнуло, – Она…с ней все хорошо. Путешествие это трудно и она занята работой. – Как и должна. Но она в порядке…помимо этого?

У Блэр стянуло горло. Она не была уверена, но ей показалось, что отец спрашивал об их отношениях, – Она великолепна и я счастлива.

– Это лучшая новость, которуя я мог бы услышать. Прости дорогая. Я должен идти. Позвони мне снова, как можно скорее.

– Хорошо, я позвоню.

– Будь осторожна. Пока дорогая.

– Пока папа, – Блэр осторожно поставила трубку на место. Она никогда не разговаривала с отцом так откровенно. Это было и страшно и странно, и странно приятно. Намеренно или нет, но она поддерживала барьер между собой и отцом, пряча свою личную жизнь от глаз общественности и скрывая свои отношения с женщинами. До Кэм.

Любовь к Кэмерон изменила всё, и было страшно быть уязвимой не только от возможности того что будет больно, но и от безжалостного контроля её жизни посторонними, тем не менее она еще никогда не чувствовала себя настолько свободной.