На всю жизнь

Глава 42

Кей проспала всю ночь ангельским сном.

Ник не спал. Его терзали тревожные мысли.

Неудобно вытянув длинное тело на слишком коротком для него диване в гостиной, он не мог расслабиться для отдыха. Заложив руки за голову, расставив локти в стороны, он лежал в темноте без сна, мучимый мыслью о том, что Кей лежит сейчас в его постели.

Во время долгих часов бессонницы его бросало из одной крайности в другую.

В какую-то минуту он гордился своим поступком. С его стороны было очень благородно и разумно оставить нетронутой чистую доверчивую Кей. Именно так и только так можно было поступить.

В следующую минуту он начинал сомневаться в собственном здравомыслии. Надо быть полоумным, чтобы упустить такую возможность. Какое ему дело до того, что она — капитан Армии спасения? Прежде всего она женщина, и притом горячая и желающая его. Нужно просто встать, войти в спальню, залезть в постель и разбудить ее поцелуем. И целовать ее до тех пор, пока …

Нет! Господи, нет! Он не может этого сделать!

И так продолжалось всю ночь, все эти долгие тихие часы. Близился рассвет, когда Ник, утомленный, наконец заснул. Ему казалось, что он проспал лишь несколько минут, когда его разбудил яркий солнечный свет, струящийся через незашторенное окно.

Ник открыл глаза. На секунду озадаченный, он поднял голову и огляделся. Потом вспомнил все. Он сел, подвигал затекшими ногами и опустил ступни на пол.

Он чувствовал себя смертельно усталым и в то же время невероятно взволнованным. В его спальне была Кей. Кей лежала в его постели. Проснулась ли она? Вспомнит ли она прошлый вечер? Захочет ли она продолжить с того момента, на котором они остановились?

Улыбаясь, Ник встал. Жалея, что на нем нет рубашки, он почесал голую грудь и неслышно пошел в спальню. Помедлив у открытой двери, он взглянул на кровать.

Ему пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы не упасть.

Кей по-прежнему крепко спала. Дыхание ее было спокойным и ровным. Ночью она сбросила с себя покрывало. Она лежала на спине посередине постели, с закинутой на лицо рукой; одна голая нога была слегка согнута в колене, другая вытянута. Лямка хлопковой сорочки соскользнула с бледного плеча.

Она выглядела самой невинностью.

И в то же время она выглядела опасно-соблазнительной женщиной.

Ник поднес руку к лицу. Его щеки и подбородок покрывала темная щетина. Если у него есть хоть малейшая надежда провести с ней утро в постели, ему надо привести себя в порядок до того, как она проснется.

Ник кошачьими шагами направился через покрытую ковром спальню в ванную комнату. Он торопливо окунулся в ванну, вымыл голову, после чего влез в чистые хлопчатобумажные штаны. Намылив лицо, он несколько раз быстро и плавно провел по щекам и подбородку острой бритвой.

Пока Ник брился перед зеркалом в ванной комнате, Кей начала пробуждаться. Она проснулась с разламывающейся головой, испытывая тошноту и сухость во рту. В ее памяти был ужасный провал.

Она беспокойно осмотрелась кругом, пытаясь понять, где находится, а тем временем в голове у нее кружились обрывки воспоминаний о прошедшем вечере. Сморщив лицо от боли и отчаяния, Кей села. Она находилась посередине огромной белой кровати в большой полутемной спальне. Комната была слишком большой, чтобы быть ее собственной, а кровать была в три раза больше, чем ее. И где ее ночная сорочка? Боже праведный, она почти совсем голая!

Прижав пальцы к пульсирующим вискам, Кей изо всех сил старалась связать обрывки воспоминаний о вчерашней ночи и предшествующие ей события. Крепко зажмурив глаза и пытаясь собраться с мыслями, она со всей ясностью вспомнила дневной визит к доброй Камилле Келли, Даме в черном. Потом она вспомнила, что прямо из особняка на Русском холме направилась в «Золотую карусель» в поисках Ника. Она припомнила, как сидела с девушками в баре, попивая пунш, и… и… о-о-о, не-е-т, нет…

Она отважилась взобраться верхом на одного из золотых коней карусели! Она каталась на карусели, как… как… И потом… потом… пришел Ник. Да… пришел Ник, и он снял ее с лошади и… и… принес ее к себе наверх.

Глаза Кей широко раскрылись, а с лица сошла краска. Теперь она вспомнила все! Горячие поцелуи, и ласкающие ее руки, и бесстыдное раздевание, и… и…

— Доброе утро, любимая. Тебе немного лучше?

Кей резко повернула голову. К ней подходил Ник Мак-Кейб, улыбаясь и застегивая свежую рубашку. Его влажные волосы падали на лоб, а ноги были босыми. Ей все стало ясно. Он только что встал и теперь одевается. Его появление подтвердило ее наихудшие опасения.

Она спала с Ником Мак-Кейбом!

Кей почувствовала приступ неудержимой тошноты. С безумными глазами, чувствуя головокружение, она исступленно схватила простыню и натянула на себя.

— Может, принести тебе чашечку кофе? — мягко спросил Ник. — Может быть, что-нибудь от головной боли? — Он подошел к постели.

— Не подходи ближе! — предупредила Кей. Удрученная и пристыженная, она вела себя так, как большинство людей в подобной ситуации. Она набросилась на Ника: — О, я не могу поверить в это, не могу. Как я могла… могла… и с тобой… с тобой из всех…

Легкая улыбка слетела с лица Ника.

— Теперь успокойся и позволь мне…

— «Успокойся! « — взвизгнула она. Она проползла на коленях по большой кровати и спрыгнула на пол, тревожно прижимая к себе покрывало. — Ты велишь мне успокоиться после того, как мы… после того, как ты и я… — Она на секунду остановилась, с надеждой глядя на него, в душе умоляя его, чтобы он сказал, что она не права и ничего не случилось. — Мы ведь сделали это, правда?

— Сделали что? — Ник наклонил голову набок и посмотрел на нее как бы в замешательстве. — О чем ты меня спрашиваешь?

Кей пришла в ярость.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Ник Мак-Кейб! Как ты мог! Ты же знал, что я была не в том состоянии, чтобы… тебе должно быть стыдно. Ни один джентльмен не стал бы…

— Но ты ведь давно знаешь, что я не джентльмен, — произнес Ник, — разве не так?

— Да, конечно! Но я никогда не думала, что ты опустишься так низко и… и… — Она закатила глаза кверху. я покачала болевшей головой. — Никогда не прощу вам этого, Мак-Кейб!

Со стороны Кей было большой ошибкой сказать такое мужчине, который провел бессонную мучительную ночь, оттого что не мог позволить себе воспользоваться ею. Это сильно задело Ника. Он страшно рассвирепел. Впервые в жизни он попытался поступить правильно, и вот награда за это! Ну что ж, прекрасно. Она думает, что они занимались любовью. Пусть продолжает так считать. Ник снова заулыбался.

— Ну же, милая, — произнес он фамильярным тоном, — как ты можешь вести себя подобным образом после всего, что было? После только что проведенной вместе ночи?

Бледное лицо Кей побледнело еще больше.

— Так это действительно правда? Мы… ты и я в самом деле…

Улыбающемуся Нику оставалось лишь кивнуть головой, не говоря ничего.

При этом молчаливом подтверждении колени Кей подогнулись. Она бы рухнула на пол, не протяни Ник руку, чтобы поддержать ее.

— Нет! — закричала она, освобождаясь от его рук. — Уходи! Оставь меня! — Обезумев, на грани истерики, она вскричала: — Убирайся! Убирайся! Убирайся!

Ник вышел.

Пожав плечами, он пошел обратно в гостиную, чтобы переждать. Через пять минут вошла Кей и увидела Ника, стоящего спиной к холодному камину и держащего в одной руке ее туфли и черную шляпку, а в другой — форменный жакет.

— Можно мне взять свои, вещи? — спросила она.

— Конечно. — Он не двинулся с места. Ждал, пока она сама подойдет к нему.

Кей промчалась через комнату, выхватила у него из рук жакет, туфли и шляпку и даже не стала надевать их. Она поспешила за дверь прямо в чулках, как спасающийся бегством сатана.

Ник долго стоял на том же месте, молча проклиная ее. Рассерженный, разочарованный, он подождал еще немного, потом подошел к открытой двери, высунул голову и крикнул:

— Лин Тан! Лин Тан, где тебя черти носят?

— Я здесь, босс. — Слуга-китаец бежал по коридору. — Желаете завтрак?

— Нет! Все, что мне нужно, — это немного покоя! — промолвил Ник.

— О да. Покой и тишина, да?

— Я устал. Ложусь в постель. — Ник погрозил слуге пальцем. — Если меня потревожат из-за чего-то менее серьезного, чем пожар в моей комнате, голову сниму!

Кивнув, Лин Тан резанул указательным пальцем около своего горла:

— Голова полетит, если…

— Точно, — сказал Ник, закрыв дверь перед самым носом Лин Тана.

Расстегивая рубашку, Ник направился в спальню. Раздевшись, он заполз в постель, протянул руку за простыней, но не нашел ее. Нахмурившись, он натянул до пояса тяжелое стеганое покрывало, повернулся на живот и, закрыв глаза, зарылся лицом в подушку. И ощутил знакомый приятный, ни на что не похожий запах кастильского мыла, которым Кей мыла голову.

Ник глубоко вздохнул и заснул с глуповатой улыбкой на устах.

Очень удрученная, Кей пошла сначала в пансион на Сэнсом-стрит. В старом большом доме было тихо. Никого из жильцов не было, что обрадовало ее. Она прошла в свою комнату, никем не замеченная.

Оказавшись у себя, она дала волю чувствам. Она разразилась горькими слезами. Бросившись на узкую кровать, она рыдала над тем, что совершила. Она больше не могла быть капитаном Армии спасения. Ей ничего не оставалось сделать, как уйти в отставку.

Употребление спиртного могло быть прощено, потому что она пила пунш, не подозревая, что тот содержит алкоголь. Такое могло случиться с любым. Это не было поводом для увольнения из корпуса.

А то, что произошло между ней и Ником Мак-Кейбом, — было. Она по своей воле ушла с ним в его покои. Она стояла в полутемной гостиной и страстно целовала его. По своему собственному побуждению она пошла в его спальню и… и…

Она уволится из армии сегодня же.

Приняв мучительное решение, Кей вытерла слезы, подольше полежала в ванне, вымыла голову, после чего надела свежую униформу, на рукаве синего жакета которой была красная полоска, отличающая ее звание.

Прибыв в миссию сразу после полудня, Кей заметила темно-синий экипаж и рядом с ним хорошо одетого мужчину. Резко остановившись, она прижала ладонь ко рту.

Она совершенно забыла, что договорилась пойти на поздний ленч с Патом Паккардом. Она не могла пойти на ленч или куда-то еще с Патом. Ни теперь. И никогда.

Кей собралась с духом и направилась к нему.

Тепло улыбаясь, с золотистыми волосами, блестевшими на солнце, Пат поспешил ей навстречу.

Радостно глядя в лицо Кей, он подошел к ней и взял ее руки в свои.

— Моя дорогая, где вы были? Мы все так беспокоились. — Кей судорожно сглотнула.

— Пат, мне надо поговорить с вами, — проговорила она, глядя ему прямо в глаза.

— Конечно, конечно. Что бы это ни было, мы обсудим все за хорошей едой.

Кей покачала головой:

— Нет, нет, Пат. Давайте сядем в ваш экипаж и там поговорим.

Сидя в экипаже, Кей сказала Пату, что не сможет пообедать с ним. Она не сможет больше встречаться с ним. Задетый за живое, он спросил почему. Искренне признавая свою оплошность, она рассказала ему все.

Как громом пораженный, он с минуту молча и пристально смотрел на нее. Его лицо попеременно выражало недоверие, изумление, обиду, гнев. И наконец, отвращение.

— Вы хотите сказать, что вы познали Ника Мак-Кейба в библейском смысле этого слова?

Кей подавленно кивнула.

— Вы, капитан Армии спасения, вели себя столь неподобающим образом? И с кем — с беспринципным негодяем, скандально известным своими похождениями? Неотесанным владельцем салуна в Барбари-Коуст? Я не верю в это.

— Мне жаль, Пат.

— Итак, моя сестра была во многом права, — произнес Пат, выказывая свое презрение. При этом он так взглянул на Кей, будто она была чем-то запачкана или от нее исходил дурной запах. — Адель предупреждала меня, чтобы я не встречался с женщиной вашего положения. Она говорила, что вы не нашего круга. И что вы не можете быть для меня подходящей женой. — Кей горько улыбнулась:

— Похоже, мы с вашей сестрой по меньшей мере в одном сходимся. — Она протянула ему руку. — Прощайте, Пат.

Пат Паккард не взял протянутой руки. Он отвернулся от нее, глядя перед собой.

— Прощайте.

Кей вышла без его помощи из красивого синего экипажа. Пат Паккард немедленно взялся за вожжи и укатил. Обратно, на холм, где ему и было место.

Вздохнув, Кей прошла несколько шагов до миссии. Помедлив около входных дверей, она набрала в легкие побольше воздуха и вошла в помещение. Там был Большой Альфред. С тревогой в лице он побежал ей навстречу.

— Девочка, девочка, где ты была? Я искал тебя все утро и…

— Где Керли? — прервала его Кей. — Он здесь?

— Нет. Его нет. Они с Роуз ушли…

— Тогда ты примешь мою отставку, — сказала Кей. — Ты теперь офицер. Ты вправе сделать это.

— Отставку? — спросил Большой Альфред. — О чем ты говоришь?

Кей отколола серебряную букву «S» от своего стоячего воротничка и вручила ее изумленному Альфреду Дьюку. Потом она сорвала красные капитанские нашивки.

Тихо, едва ли не шепотом она проговорила:

— Я оставляю свой пост в Армии спасения, причем немедленно. — Она вынула из форменного жакета конверт и вручила его Большому Альфреду. — Пожалуйста, отошли немедленно мою письменную отставку генералу Буту. Я не гожусь для службы в войсках Всевышнего. Я опозорила малиновое знамя. Я подвела всех собратьев-солдат и моего Спасителя. Я предала святую веру. Я недостойна носить эту униформу. Слагаю с себя обязанности. — Но, девочка, наверняка…

Кей энергично затрясла головой, призывая его к молчанию. Потом со слезами на глазах подняла дрожащую руку, отсалютовала возвышающемуся над ней великану, повернулась на каблуках и вышла,

Большой Альфред стоял не двигаясь, а по его багровым щекам струились слезы. Ему не надо было спрашивать Кей, какой ужасный грех заставил ее попросить отставку из армии.

Он знал.

Ник Мак-Кейб выиграл пари.