Набитая рука

ХОРОШАЯ БАНЯ

Опять начальника лесоучастка Николая Утарасова вызвали в партком леспромхоза.

— Ну и дров же вы наломали, дорогой товарищ! — сказали ему там так фигурально, что он закурил и задумался.

— Но мы вас выведем на чистую воду! — так же загадочно добавили в парткоме, и это тоже озадачило.

Вообще лесоучасток Утарасова как раз славился тем, что твердо работал по принципу: «Чем дальше в лес, тем меньше дров». А сам Утарасов неумолимо любил дурные напитки.

Однако в партком он удручающе трезвым явился, и от этого фигуральные выражения были для него теперь темным лесом.

Хорошо хоть на прощание какой-то намек сделали. Сказали:

— Еще раз в рабочее время напьетесь — будет вам хорошая баня!

И над этим намеком Николай Утарасов думал всю дорогу, пока ехал к себе домой. Но все равно в душе была сумятица, а в голове — туман.

Так что на следующее утро он решил прояснить голову, чтоб хорошенько обмозговать парткомовские слова.

Прояснил разок — не обмозговывается.

Добавил для ясности, смотрит — чего-то уже вырисовывается.

Он для полноты картины еще добавил — и так тут все хорошо по полочкам разлеглось, разложилось, что вообще хорошо стало.

И он по-хорошему устремился в поселковую баню.

— Здравствуй, Варя! С приветом к тебе Коля! — весело восприветствовал он гардеробщицу.

— Тпру! — строго сказала гардеробщица. — Сегодня среда!

— А вчера вторник был! — согласился Утарасов. — А я в парткоме был!

— Дамский день сегодня! — напомнила гардеробщица.

— Но я выпивши! — объяснил Утарасов. — Ну прямо весь выпивши… А партком такое решение вынес, что как я только чего-нибудь выпью, так обязан в баню явиться…

И он направился в предбанник.

— Куда?! — ужаснулась гардеробщица. — Да еще с папиросой!

Но он уже вошел в предбанник и запер дверь на крючок.

В предбаннике было пусто, никто не мешал. Тут он совсем распоясался и в самую баню вступил со словами:

— Здравствуйте, товарищи женщины!

И тут такое завытворялось, что он едва на ногах устоял. От смеха: вокруг знакомые все лица в мыле, в испуге, и крик есть.

— Глупые, я же свой! — перекрыл он шум. — Весь, как есть, перед вами!

Но даже такие простые слова не дошли, не долетели до окружающих. И даже наоборот: мимо него пустая шайка просвистела.

— Товарищ Колесникова! — разглядел он. — С легким паром!

Но товарищ Колесникова, как депутат сельского Совета, уже решительно осуществляла руководство событиями. Метнув еще одну шайку, а потом еще три, она, несмотря ни на что, загнала незваного гостя в угол, а оттуда с помощью подоспевших на помощь гардеробщицы и уборщицы его вытолкали в пустовавшую парную и кое-как приперли дверь.

— И-эх, прищуривай, Агашка, на левый глаз! — не потерял он и в парной присутствия духа.

Но одному в парной было скучно, и он вновь сделал удачную вылазку в общий зал, где торопливо домывались его землячки и сослуживицы.

— Опять?! — грозно встрепенулась стоявшая на часах гардеробщица. — Да еще с папиросой!

А депутат Колесникова так швырнула в него очередной шайкой, что он даже поморщился.

— Вот заладила одно и то же! — бросил он в ее адрес справедливый упрек. Действительно, чего стараться, когда весь поселок знает — Утарасов такой человек, что его шайками не закидаешь.

Однако на сей раз сухим из воды он все же не вышел, потому что подкравшаяся сзади уборщица окатила его с головы до пят ледяной водой, и он чуть было не схлопотал из-за этого воспаление легких.

Сбылись парткомовские слова: и баня товарищу Утарасову была после выпивки, и на чистую воду, можно сказать, вывели…

Да, а грозившее ему после чистой холодной воды воспаление легких товарищ Утарасов удачно предотвратил потом при помощи спирта. Спирт тоже был чистый.