Наблюдатель

Глава пятая. Вершина пищевой цепи

Утро прошло на удивление обыденно, под хруст снега под подошвами сапогов легионеров. Они переоделись из чёрных одеяний в удобные на вид, и на вид же потрёпанные костюмы рядового путешественника. В основном: куртки с подшитым поверх кожи мехом и чересчур длинные штаны, которые пришлось подвязывать в районе бедёр. К поднявшейся первой Лори подошёл Маркус, передав пилюлю от головной боли. Женщина приняла ту с благодарностью, а затем разбудила остальных, разминая затёкшее после бурной и кровавой ночи тело. Арт встал молча, принявшись протирать глаза свежим снегом. Вслед за ним, едва не послав волшебницу сквозь пятый сон, очнулась Ирис. Первым делом девушка принялась искать свой меч и, перетряхнув всю постель из сумок, выудила спрятавшийся в самую глубь клинок, тут же вложив его в ножны на поясе. Члены клана убийц проводили время в работе — кто-то готовил телеги к отправке, запрягая лошадей, другие загружали туда ящики караванщиков, третьи варили что-то резко пахнущее лимоном на небольшом котелке над костром. Маркус руководил людьми, не забывая поглядывать на троицу.

Две мысли тревожили мужчину, повидавшего на своём веку всякое. Первая — дело, которое они собирались провернуть в Никке. Вторая — как ему с таким количеством человек обеспечить безопасность трём членам Сада? Даже один уже являлся персоной, за которой следовал по пятам чуть ли не весь состав местного отделения Легиона. А здесь у них — целых три, и, в отличие от глав Сада, постоять за себе в суровом Крэйне они не были способны. Маркус проснулся даже раньше своих воинов, но не стал подниматься, предпочтя потратить время на размышления. Безусловно, Фолл лично приложил руку к тренировкам Арта, Ирис и Лорелеи. Ни один из них не струсил перед лицом явно превосходящего противника, приложив все силы, чтобы дать отпор. Но в распоряжении молодой парочки не было ни единой техники, не говоря уже о простом чувстве боя. Девушка, как успел понять Маркус, долгое время пользовалась своими големами, лично не участвуя в сражении. Парень же вообще впервые убил…

Другое дело — женщина-волшебница. В сражении с ней Маркус почувствовал опыт, и опыт немалый. Пусть она ещё не демонстрировала навыки в фехтовании, лидер отряда легионеров был уверен — они у неё были. Если бы не численное превосходство, позволившее выключить чародейку из игры во время схватки, вполне вероятно, что сейчас у него вообще не имелось бы людей в распоряжении. Что ж, что случилось, то к лучшему.

Так или иначе, ребят следовало начать тренировать.

С этим желанием Маркус подошёл к рассевшейся троице, опустившись перед ними на корточки.

— До Никке путь не близкий, — протянул он. — И, пусть это прозвучит грубо, вам двоим ещё расти и расти.

Взгляды Арт и Ирис, как и ожидал Маркус, выражали одно-единственное слово: "Отвали".

— У нас будет неделя. Если хотите, я готов научить вас парочке трюков. Продвинутых или хотя бы средних техник не обещаю — не то время, не те обстоятельства. Что скажете?

Все трое переглянусь, а молодёжь в итоге остановила свой взгляд на старшей.

— Валяйте, — отмахнулась Лорелеи, поднимаясь с постели. А затем подошла к котлу, завязав разговор с легионерами, продолжавшими варить что-то странно пахнущее в нём.

— Значит, решено, — кивнула Ирис. — Спасибо, что предложил.

— Это честь для меня, — выпрямился Маркус, протягивая вставшим вслед за ним ребятам руку. Обменявшись рукопожатиями, мужчина повернулся к одной из телег, стоявших поодаль от остальных. Лошадей рядом с ней не было, зато на самой телеге сидели, надёжно связанные по рукам и ногам, выжившие караванщики. — Уверен, вам есть, что им сказать. Мы выходим через час… Только не убивайте, пожалуйста. Они нам ещё пригодятся.

— Поверь, это последняя мысль, посетившая меня, — скрипнув зубами, протянула Ирис, уверенным быстрым шагом двинувшись по направлению к телеге с пленниками.

Арт, тяжело вздохнув, посмотрел на Маркуса. Мужчина увидел в глазах паренька ещё большее презрение, чем то, что звучало в словах Ирис. Так, вслед за старшей сестрой отправился и младший брат.

— Значит, лимон, корица, порошок ливиградского дуба… — задумчиво протянула Лори, поглядывая в мутную чёрную воду, в которой кружилась цедра и коричневая взвесь. — Интересное сочетание.

— Мы зовём это чаем рассвета, — улыбаясь в пышную бороду, произнёс один из стоявших у котла убийц. Его товарищ хмыкнул, протянув руки поближе к костру. — Помогает проснуться и зарядиться, правда, слишком часто употреблять его опасно.

— Да, ливиградский дуб в принципе токсичен, — понимающе кивнула Лори. — Мастер… То есть, Мира рассказывала, что он применяется, в основном, в изготовлении ядов.

— Мы ни в коем случае не заставляем вас его с нами пить, — подошёл к компании Маркус. Его воины вытянулись по струнке, но мужчина лишь помотал головой: соблюдение субординации сейчас было ни к чему.

— Да нет, почему, судя по запаху, здесь микродоза, — пожала плечами волшебница. — Кстати об этом! А как вы определяете дозировку?

— Э-э… На глаз, госпожа, — почесал затылок бородач.

— Без госпожи, просто Лори, — поморщилась женщина. — Понятно… — а следом перевела взгляд на Маркуса. — Благодарю за помощь в обучении Арта с Ирис. Из меня, сам понимаешь, учитель так себе. Всё-таки мы не далеко друг от друга ушли.

— Я всё ещё думаю над тем, где мне найти молоко и столь дорогой кофе посреди зимы, — неловко улыбнулся мужчина. — Всегда пожалуйста. Это меньшее, что мы можем сделать для членов Сада.

— Сколько лет об этом Саде слышу, но никогда не представляла себя в его рядах, — выдохнула чародейка, посмотрев за плечо Маркуса, на парочку, запрыгнувшую на телегу с работорговцами. — Точно, вспомнила. Пока мы не выдвинулись… Только никому не пугаться!

Маркус непонимающе посмотрел на чародейку, сделавшую шаг назад от котла. Она начала читать заклинание, а закончив, присвистнула, топнув ногой по снегу. Валет Легиона, да и весь остальной его состав вздрогнул, когда посреди спокойного лагеря раздался гром, а следом в пространство перед котлом забили молнии. Поднялся ветер, бросивший белое в глаза, а когда люди их протёрли, то перед Лорелеи стояла крупная сова с жёлто-серыми перьями. Фарион, глубоко поклонившись волшебнице, не произнёс ни слова, лишь смотрел на неё большими золотыми глазами.

— Передай в башню, что мы столкнулись с Легионом. Всё в порядке, мы не ранены и продолжаем путь. Первая остановка будет в Никке. Уже из города я пошлю следующий отчёт.

— Excusez-moi, madame, — протянул Фарион, покрутив головой. — Фолл, равно как и madame Мира, ныне находятся вне стен волшебной башни. Об их espace мне неизвестно.

— Что? — подумала Лори, что ослышалась. — Мастер и Фолл покинули башню? Зачем?

— J'ai été prévenu, — шумно выдохнула грозовая сова. "Меня предупредили". Его высокий обычно голос вдруг стал непривычно низок. Будто и самому Фариону не нравилось то, о чём его попросили. — Их дела за пределами понимания простых смертных. До тех пор, пока вы не окажетесь в Ливиграде, я буду сопровождать вас. Сие есть dernière demande Миры, и я не смею её ослушаться.

"Последняя просьба", да?

— Фарион! — разозлилась чародейка, пока Маркус жестам просил своих людей продолжать заниматься своими делами. — Что произошло, когда мы покинули башню? Понятно, почему исчез Фолл — он и так собирался это сделать. Но мастер! Почему ушла она?!

— Madame… — опустил голову Фарион, не в силах выдержать пронзительный взгляд Лори. — Вы знаете, как это обычно бывает в делах наших. Сложности, перепитии, le circonstances… Не спрашивайте вашего скромного слугу. Ибо ответ мой принесёт вам лишь горе, если не сказать — un coup au coeur. Я выражаю радость, что с вами всё хорошо. Впредь я буду рядом, чтобы подобное malentendu… — он, не поворачивая тело, развернулся головой на сто восемьдесят градусов к громко сглотнувшим членам Легиона. Уже глядя на них во все глаза, Фарион закончил. — Не повторилось.

Лори, напряжённо вздохнув, отпустила его восвояси, напоследок обменявшись поклонами.

В то же время, никак не отреагировав на гром и молнии возле котла, на телеге на спокойных тонах разговаривали с пленниками два героя.

Рты они освободили только Кирагасу с Эстебаном. Лафас, увидев, как ребята обнажили клинки, предпочёл не дёргаться. Напротив эльфа на скамью сел Арт, напротив Эстебана — Ирис, многозначительно положив руки на рукояти мечей.

— А вы, новички, оказались знаменитостями, — хмыкнул Кирагас, чьи жёлтые глаза поблекли, хотя взгляд был полон силы. — Сад, значит? Слухи-то иногда оказываются правдивы… Скажи, а, Эстебан?

— Заткнись, — прорычал гном в бороду. Он слегка дрожал — ночь на холоде явно не пошла ему на пользу. Седые волосы слиплись, как и у эльфа, а часть бороды и вовсе заледенела. — Хуже не то, что это Сад, а то, что это Легион. Пропади я пропадом… Лучше бы остался в Железных Горах да батрачил в шахте…

— Поздно сожалеть, — сказала Ирис, с искренней злобой глядя в глаза начальнику каравана. — Знаете, я думала, что проблемы с доверием — это временно. Оказалось, в словах Фолла была чистая правда. В этом мире нельзя никому верить.

— И что? — огрызнулся Эстебан. — Поняла — и радуйся, сука! — и сплюнул, целясь в девушку, но промазал, попав прямо на свою бороду. Арт остановил дёрнувшуюся было Ирис за плечо, покачав головой. Перевёл взгляд на Кирагаса, замолчавшего, как ему и сказал Эстебан. Эльф посмотрел в ответ — и где-то там, в глубине, сквозило сожаление. Эльф всё-таки когда-то был рыцарем — и не мог не испытывать чувство вины за то, что делал.

— Ты так рассказывал о своём прошлом… — на вдохе протянул Арт, а гном лишь расхохотался. Тут уже Ирис, не выдержав, ударила кулаком, сметая лёд с бороды Эстебана. Кирагас продолжал молчать. — Кирагас… Ты же был героем. Ну, рыцарем, пускай — название не важно. Клялся защищать справедливость и закон, спасать тех, кто в спасении нуждался… Как ты мог пойти на похищение и продажу своего родного народа?

— Слышал, Кирагасина? — толкнул гном того плечом, вновь заржав. — Ха! Этот малец взывает к совести! К совести, мать мою за ногу!

— Ответь, пожалуйста, — пальцы Арт сжались вокруг рукояти клинка.

Кирагас, помотав головой, тяжело вздохнул.

— Паренёк… Надеюсь, тебе никогда не придётся делать тот выбор, который вынужден был сделать я.

— О-о, теперь у нас тут изливание души! — вновь завёлся гном. — Какой же ты выблядок, Кирагас! Каким был, когда я тебя подобрал, таким и остался! Тьху, собака… Чтоб тебя свиньи обосрали!

— Объясни, — твёрдо стоял на своём парень. В его голосе отражалось волнение, напряжение, и чистая юношеская обида на обманутые идеалы, которым он был так верен. Ирис не вмешивалась, хотя ей очень хотелось врезать Эстебану ещё разок.

Эльф выпрямился, прислонившись спиной к краю повозки.

— Деньги, Арт, — тихо произнёс он. — Мы все тут из-за денег. Я, Лафас, Ульринадин и Гор. У нас с Лафасом и Улей волчий билет — я соврал, мы ушли не сами. Нас выгнали из ордена с позором. Кроме как ухода в наёмники, выбора у нас особо не было. Всё, что мы умеем — это воевать… — он замолчал, закрыв глаза. — Мы не просто не смогли смириться с поражением от Империи — мы пошли напрямую к Совету Сенстонии. Глупая идея, очевидно. Но… Что сделано, того уже не вернуть. Давай дальше… Наёмниками мы зарабатывали копейки, а потом как раз вовремя подвернулся Эстебан с его заманчивым предложением… Остальное ты и так знаешь.

Ирис с сожалением вздохнула. Частично Кирагаса и его отряд можно было понять. Но никак не оправдать.

— Зачем идти на такое? — не сдавался Арт. — Деньги… Есть много других способов заработать.

— Для рыцаря, выгнанного с позором? — криво усмехнулся Кирагас. — Не-а, не-а, ни за что. Мы потому и зарабатывали так мало, потому что никому не хотелось иметь в сопровождении или на деле кого-то вроде нас.

— Верно, потому вы и со мной! — хохотнул гном. — Потому что вас, сынков шлюх, никто не хотел к себе брать! А я приютил! Приютил — и что в итоге? Не справились, насрали в портки и сидите тут теперь…

— Ещё одно слово — и тебе насрут на лицо, — процедила Ирис, блеснув зелёными глазами. — Буквально. Не фигурально.

Гном, судорожно сглотнув, замолчал.

Кирагас покачал головой, снова посмотрев на парня.

— Я не горжусь тем, что делал. Но признаю, что делал это по доброй воле, — его голос больше не дрожал — видимо, эльф смирился с тем, что судьба всё-таки настигла его. — Нам нужны были деньги — и мы их получили. Что что, а своё слово в таких делах гномы обычно держат. Говорила мне Анко бросить всё и перебраться на восток… Жаль, не послушал.

— Мне… Тоже жаль, Кирагас, — выдохнул Арт.

Шаблоны в его голове стремительно рушились — он всё больше и больше понимал, что людям свойственно меняться. Что они не всегда постоянны — и что порой тяготы и обстоятельства заставляют их делать вещи, противоречащие принципам и идеалам. Рыцари, воины в сияющих доспехах, герои, призванные, чтобы привнести в Крэйн добро и свет — никто не исключение. Арту, маленькому герою, вскоре тоже предстоит выбор. И далеко не один. Внутри себя он решил, что не отступит от своих слов. Он защитит тех, кого поклялся защищать… И спасёт мир, как полагается герою. Но обязательно ли для этого убивать и разрушать? Да, это тёмная, обратная сторона героизма, которую уже успел увидеть Арт. Но ведь и свет остаётся во тьме! Поэтому, не отступая от самого себя, парень решил стать этим светом, прекрасно зная о тьме. И начнёт он…

— Кирагас, — парень поднялся, поднимая вслед за телом и клинок. Эльф тихонько рассмеялся, кивая ему. Но вместо удара Арт положил меч на плечо начальнику охраны. Тот невольно вздрогнул, недоумённо глядя на оружие возле его шеи. — Я восстанавливаю тебя в должности рыцаря. И принимаю в орден — где я его глава, а ты — мой подчинённый.

Ирис, округлив глаза, смотрела на разворачивавшееся действо. Как и Эстебан, скривившись рожу, словно и впрямь наелся чего-то коричневого и явно невкусного.

— Мой орден… Он без имени, — кашлянул Арт, сохраняя серьёзное выражение лица. — Но там служат люди, желающие заслужить прощение. И я, как его глава, клянусь — они его заслужат.

— Ты… Серьёзно, паренёк? — скулы эльфа подрагивали, а в его голове кружился целый ворох мыслей. Одна выделялась среди них. Та, которую он решил озвучить. — Ты предлагаешь мне… Мне? Искупление?

— Да, — кивнул Арт. Взгляд его янтарных глаз выражал две вещи — желание помочь сошедшим с пути справедливости и уверенность в собственных словах. Критические обстоятельства, переворот устоев — всё это подтолкнуло парня к принятому решению. К тому же, Фолл учил его никогда не сомневаться в своих чувствах. Что в жизни, что во время боя. — Примешь ли ты моё предложение о вступлении?

— Я… — Кирагас опустил взгляд, посмотрев на связанного Лафаса. Старый товарищ по ордену тихонько кивнул. — Да. Принимаю. Клянусь в верности до самой смерти и после неё. Клянусь духами ветра и леса, клянусь Иггдрасилем, что не предам и буду служить верой и правдой.

— Меня устраивает, — улыбнулся Арт, убирая клинок с плеча Кирагаса. А затем он разрезал путы в два лёгких движения, полностью освобождая эльфа. Тот, выдохнув, принялся разминать затёкшие запястья. — Твой друг… — Арт повернулся к Лафасу, сидевшему чуть поодаль на той же скамье, что и он. — Полагаю, вы с ним одного мнения.

Эльф кивнул, и парень развернулся к последнему пленнику, разрезая и его верёвки. Наконец, они оба стояли на повозке на коленях, зачитывая единую для всех рыцарей всего континента клятву верности. В этот раз — официальную. Закончив, вслед за Артом они спрыгнули в снег, а герой задержался, обратившись к Ирис.

— Я объяснюсь перед Маркусом. И спасибо… Сестра.

— Пожалуйста, младший, — хмыкнула Ирис, всё ещё до глубины души потрясённая случившимся. Она ни за что бы не подумала, что Арт, по её представлению, наполненный грёзами о героизме и юношеским максимализмом, сможет принять столь взрослое и взвешенное решение. Сама она ни за что не стала бы прощать работорговцев, как бы сильно их ни понимала. — Тогда я подойду попозже. Мне… — она посмотрела на Эстебана, сжавшегося в комок под её взглядом. — Ещё есть, чем тут заняться.

— Хорошо, — кивнул ей Арт, а затем сделал приглашающий жест замершим в ожидании Кирагасу и Лафасу. — Пойдёмте.

Как только троица удалилась, Ирис повернулась к гному, упрямо сверлившему её взглядом. Она не желала мириться с тем, что ублюдки, продававшие эльфов, как какие-то игрушки, будут жить дальше, да ещё и в её команде. Но идти против решения Арта не решалась, сделав собственные выводы. У её младшего брата чересчур доброе сердце, и это… Восхищало девушку. И в то же время — настораживало. Сама она давно сошла с пути героя, решив жить свою жизнь так, как сама того пожелает. А принцип в её жизни был простой — око за око, зуб за зуб. Их обманули, потенциально — сдали в рабство за горсть золотых. Что в таком случае делать мстительной Ирис с тем единственным виновником, что остался перед ней?

— Я не стану убивать тебя, — улыбнувшись, протянула девушка вздрогнувшему от её слов Эстебану. — Всё-таки пообещала Маркусу. Но поверь, мразь… — она ухватила его за бороду, силой притягивая к себе. Шрам на её щеке покрылся чёрной плёнкой, пугая Эстебана ещё больше. — Путь до Никке будет для тебя ночным кошмаром…

…К котлу Арт с остальными подходили уже под аккомпанемент криков и хрипов владельца каравана. Маркус, внимательно выслушав паренька, позволил Кирагасу с Лафасом остаться без оков — но оружие выдавать запретил. Мужчины благодарили легионера на коленях, однако без слёз. Со смесью из страха и понимания оглядывались они на оставшуюся позади телегу, где до сих пор кричал Эстебан. Неизвестно, что именно делала с ним Ирис, но вопли гнома были наполненны ужасом и болью. Так, посидев у котелка в тишине, ребята провели остаток утра. Как только к основной троице присоединилась Ирис, убийцы поднялись, опустошая кружки с варевом, что держали в руках всё это время, давая напитку остыть. Из любопытства к ним присоединилась Лори, от одного глотка начав плеваться во все стороны. Глядя на реакцию чародейки, Арт с названной сестрёнкой отправили идею пить странный чай в долгий ящик.

Погрузившись на две телеги — одна из которых была нагружена пожитками и товаром каравана, вся компания двинулась в путь. Лорелеи отмалчивалась, отказываясь говорить, как прошла встреча с Фарионом. Всё, что она сказала ребятам — это то, что грозовая сова впредь будет поблизости, чтобы придти на помощь. Арт с Ирис не придали особого значения такому краткому ответу, думая каждый о своём. Постепенно повозки выехали на основной тракт, пролегавший через лес — его сильно запорошил снег, но ехать здесь было куда проще, чем среди деревьев. Оставшиеся без плащей бывшие члены каравана быстро замёрзли, поэтому Арт, с подачи Маркуса, предоставил им новые. Укутавшись в одежду, мужчины прижались друг к другу, мысленно благодаря Бога, что не лишились сегодня головы. О товарищах, чьи тела превратились в лёд, они предпочитали не вспоминать.

Прах к праху.

В спины светило блеклое зимнее солнце, хрустел под колёсами и лошадиными копытами снег. Легионеры говорили о чём-то своём, Маркус рассматривал карту, положив ту на колени для удобства во время тряски. Им предстояла целая неделя пути, но сейчас, в самом его начале, никто не размышлял о том, что будет в его конце. Разве что Ирис то и дело поглядывала на гнома, севшего дальше всех, почти впритык к месту кучера. Легионер, сидевший за вожжами, скосился на Эстебана, но прогонять того не стал, ибо выглядел мужичок ужасно. Борода резко стала сливаться со снегом вокруг, а под глазами появились чёрные круги, словно гном не спал последние несколько дней. Стоило их с Ирис взглядам пересечься, как Эстебан вздрагивал, вжимаясь в дерево повозки так сильно, как только мог. В голове он успел десять раз умертвить девушку, разумеется. Правда, постепенно его страх перебарывал желание отмщения всем и вся.

Это лишь дело времени, когда Эстебан начнёт шарахаться от каждого шороха. Магия, которую изучила Ирис под присмотром Миры, была гибридом иллюзии и ментальных чар. Лучшего инструмента мести без физических увечий и не придумаешь.

Так прошёл день. Затем привал, первые тренировки вместе с Маркусом, сперва досконально изучившим, на что все трое новичков по-настоящему способны. Легионеры, сперва хрипло посмеиваясь над движениями Арта с Ирис, быстро закрыли рты, когда увидели, что вытворяла Лори. Кажется, за десять с лишним часов дороги чародейка решила выместить всю свою ярость на спарринговом партнёре — коим выступил, к его сожалению, лидер отряда убийц. Несмотря на многолетний опыт и навыки, он с трудом принимал меч Лорелеи на прямой блок, едва-едва успевая перейти в контратаку, которую женщина попросту пресекала, наваливаясь на Маркуса с новым градом точных и тяжёлых ударов. Они плясали на расчищенном от снега кругу под розовым закатным солнцем целых три минуты, пока волшебница не рухнула на снег, потеряв все силы. Опираясь на свой меч, мужчина помог ей подняться под восторженные возгласы легионеров и даже её товарищей, получивших свою порцию синяков.

И покатилось, день за днём. Долгая дорога, редкие остановки для отдыха лошадей и сбора хвороста для костра, тренировки, затем ужин и короткий сон без сновидений. Тренируясь по несколько часов из раза в раз, Арт с Ирис выматывались до такой степени, что отключались, стоило им рухнуть на постель из собранных в кучу сумок. А Лори, чья выносливость ещё во времена занятий с Фоллом была куда выше, чем у парочки, тихонько обходила этих двоих, укрывая вторым слоем из очередного плаща. Холодало стремительно, и волшебнице не хотелось, чтобы кто-то из её друзей заболел. В конце концов, возле костра с котелком каждый раз оставалась только она и Маркус, что всегда нёс первую смену дозора.

Так они и сошлись — чародейка и убийца, на удивление хорошо понимавшие друг друга с самого первого дня.

— Вы хорошо ладите, — ковыряясь палочкой в углях, протянул глава отряда легионеров. Это была вторая ночь, которую они проводили вот так — только вдвоём, на одном-единственном поваленном дереве, возле костра. — Словно мать с дитятками.

— Ха-а, — покачала головой Лорелеи, кутаясь в плащ — под полночь ледяной ветер становился только сильнее. — Можно сказать, мы были вынуждены поладить. Полтора месяца под одной крышей, общие занятия каждый божий день… Как тут не сдружиться.

— Так тебя тоже тренировал Фолл? — осторожно поинтересовался Маркус, накидывая капюшон — ветер доставал даже его.

— В том числе, — кивнула волшебница. — Я путешествовала с ним какое-то время, а до этого он иногда навещал нас с мастером в башне… Там, возле Фарэя.

— Выходит, ты ученица Миры.

— Она самая.

Маркус легонько вздохнул.

— Тяжело это, наверное. Когда у тебя в учителях такая знаменитость. Уверен, тебе не особо нравится, когда вас сравнивают…

— Или начинают восхищаться, лишь услышав имя мастера, — хмыкнула Лорелеи. — Сперва это надоедало, потом — раздражало. Теперь я и вовсе стараюсь лишний раз не говорить, кто я и откуда.

— А откуда ты? — повернулся к ней мужчина, сохраняя невозмутимое выражение лица. Лори поняла, что этот вопрос был не про то, откуда она родом, а про нечто большее.

В лесу мерцали зимние светлячки — таким же блеклым светом, что и солнце днём. Шумели птицы, ухали совы, обычные, не грозовые. Чёрные тела деревьев нависали над лагерем, а на небе, затянутом мёртвыми облаками, не было ни звёздочки. Крэйн, на самом деле, страшный мир. Кто бы что ни говорил. В нём огромное место занимают трагедии — большие и малые, небольшие и доводящие людей до ужасных вещей. Каждому здесь есть, о чём плакать ночью, заливая горе крепким алкоголем. Кто-то потерял отца в пасти твари, кого-то в детстве продали в рабство, другой напился и удушил собственную жену, кто-то остался без семьи из-за войны с Империей… Редкие счастливчики даже не понимали, насколько хорошо живут, поскольку обычно это были люди далёкие от простого, приземлённого быта. Грубо говоря, трагедий в жизни не было только у богатых и властных. Что людей, что гномов, что орков с эльфами.

Вот только когда Крэйн всё-таки настигал их, обычно случалось что-то по-настоящему отвратительное и жуткое.

— Я… Пятая дочь графа Костаэлля, — на выдохе ответила Лорелеи.

Маркус не вздрогнул, лишь понимающе кивнул.

— Ясно. Можешь не продолжать, если не хочешь.

— Да какая уже в жопу разница, — помотала головой чародейка. Вздохнула, глядя не на костёр, а куда-то далеко-далеко, сквозь него, в воспоминания, до сих пор полыхавшие в её душе. — Отец правил землями к югу от Империи, возле нынешней границы с Железными Горами. Мы были обычной богатенькой семьёй — всегда в золоте, всегда при наряде, лучший стол, дворец для каждого члена рода… Вот уроды, на самом деле. Нам никогда не было дела, что творилось на землях, которыми управлял отец. И за безответственность мы поплатились…

— Я только слышал о трагедии, которая постигла дом Костаэлля, — откашлялся мужчина. — Вроде как, Сангвин Четвёртый пришёл к власти, когда…

— Когда с Железных Гор пришла чума, — закончила за него Лори. Её голос был полон сил, но дрожал, словно женщина из последних сил сдерживалась, чтобы не проявить эмоции. — Мне исполнилось восемнадцать в тот день. Совершеннолетие, сам понимаешь… Мама всё утро наряжала меня, готовя к церемонии. Отца не было, а слуги сказали, что господин уехал по делам в столицу. Да уж, папаня у меня был тот ещё… Шельмец. Я ведь… В общем и целом, была типичной дочуркой богатого придурка. С детства купалась в роскоши, а к простому люду относилась, как к сброду. С братьями и сёстрами у нас была холодная война за наследство, но меня она не касалась. По крайней мере, не должна была касаться, пока не стукнет восемнадцать.

В мой восемнадцатый день рождения чума пришла прямо ко дворцу. У главных ворот, где собирались крестьяне, чтобы, как обычно, кричать мне поздравления из-за ограды, в этот раз пришла разъярённая толпа. С язвами на лицах, отвратительной вонью, что просочилась вплоть до входа в семейный особняк, и с оружием в руках. Они кричали, что граф их бросил, что весь его род нужно уничтожить, ибо он — проклят… Как бы то ни было, тогда я даже не поняла, что они приняли чуму за кару Бога. Дальше всё как в тумане…

Помню, как мама в панике сказала мне спрятаться в подземелье. Помню, как братья взяли свои мечи, закрывая спинами сестёр. Они были слишком высокомерны, чтобы прятаться от челяди. Помню, как вопила стража, из последних сил сдерживавшая ворота, которые вскоре рухнули, пуская заражённых людей внутрь. Ты же знаешь, что это была не простая чума? Фолл говорил, что в его мире что-то такое есть только в книгах. Зо… Зо-омби, кажется. Обращённых чумой он назвал именно так. Повезло ему, видимо… Раз это у них есть только в литературе, не в жизни. Толпа, пришедшая отомстить, по их мнению, виновнику всего, что с ними произошло, быстро превратилась в орду чудовищ, больше не похожих на людей. Крики и треск разрывающейся плоти продолжались очень долго… Но постепенно стихли.

Я сидела в подземелье день. В грёбанном нарядном платье, с накрашенными лучшей на рынке помадой губами, с румяным личиком, изгвазданном из-за пролитых слёз, со сраным чепчиком на голове, будто я младенец, а не взрослая девушка. В туфлях за несколько тысяч золотых… Какой смысл в золоте? Кто спасёт тебя, когда деньги больше не важны? Я плакала, конечно. Очень много, пока глаза не начали болеть. Звала маму, звала отца, звала братьев с сёстрами… А в ответ, приблизившись как-то к люку, услышала только…

Чавк, чавк, чавк. Хлюп, хлюп, хлюп. Кто-то кого-то пожирал, не ради еды, а из какого-то инстинкта. Знаешь, Маркус, тогда я в первый и в последний раз намочила свои портки. Дорогущие, сука, портки. И сидела на холодных каменных плитах, в обмоченном платье, в потных туфлях на босую ногу, сжимая мятый чепчик в руках. Всё произошло так быстро — так быстро для меня, но как это было для людей? Для тех, кто пытался выжить в условиях той чумы? Отец, как я потом узнала, игнорировал жалобы и просьбы послать людей на помощь. Вскоре к нему и вовсе перестали приходить. Земли не пали в мгновение ока только благодаря поддержке гильдии искателей приключений, что мобилизовала всех доступных наёмников и направила их в заражённые города. Н-да… Инфантильная дочка богатея, которая даже не дышала воздухом простых смертных.

Сангвин, пришедший к власти как раз в то время, отказался присылать подмогу, выпроводив отца прочь. Но его вина не в отказе… Исследуя спустя несколько лет остатки чумы вместе с мастером, я выяснила, что Сангвин был тем, кто выпустил чуму. Из-за его решения проверить эффективность нового живого оружия я… Потеряла всё. Плевать на богатство. Я любила свою семью. Не так, как обычно любят дочки в богатых семьях — пока дают золото, я люблю, а когда нет — ненавижу и плюю под ноги при встрече… Я их по-настоящему любила. И отца, пропадавшего в поездках в столицу, и маму, отдававшую нам всё своё время, и братьев, и сестёр, которые по-своему обо мне, как о младшей, заботились…

Когда я очнулась там, в подземелье, то поняла, что потеряла нечто большее, чем статус, деньги и власть.

Тогда я впервые осознала ценность человеческой жизни. Любой, даже случайной — потому что каждому кто-то может быть дорог. А убивая, мы отнимаем у кого-то близкого и любимого. Поэтому я попросила Фолла научить меня, как побеждать, не лишая живых существ жизни. Но о том, как я встретила его и мастера, я расскажу как-нибудь в другой раз. Сейчас, сам понимаешь. Хватит с меня воспоминаний.

— Да… — тихонько прошептал Маркус, осторожно положив ладонь в перчатке на плечо волшебницы. — Извини. Вообще не стоило поднимать эту тему.

— Насрать, — так же тихо ответила Лорелеи. Выдохнула, собираясь с силами. Стянула края плаща, кутаясь в него до упора. Маркус тщетно попытался заглянуть в лицо чародейки, но не вышло. Лишь выглядывавшие наружу кончики серебристых волос трепыхались на ветру. — Я ненавижу Империю. Это всё, что тебе должно быть ясно. За людей, которым плевать на других. За императора, которого заботит что угодно, но не народ. Я ненавижу их всех в равной мере — и крестьян-идиотов, не видящих в упор причин своего горя, и властителей-упырей, которым на крестьян всё равно. Нет нигде такого же сброда, как в Империи. Нигде. И я скорей умру, чем позволю Золотой Империи нарушить хоть чей-то покой.

— Справедливо. Только позволь один вопрос, — убрав руку, протянул Маркус, глядя на пламя под котлом. — Как в тебе уживаются два чувства — желание не убивать и кровавая ненависть к имперцам?

— Я не маньячка, — вяло усмехнулась Лори, помотав головой. — В первую очередь мне жизненно необходимо прикончить Сангвина. Это месть, за которую я легко отдам жизнь. Уже потом разберусь с самой Империей. А этот принцип… Я убиваю только из нужды. Если есть возможность этого не делать, я предпочитаю ей воспользоваться. Так понятно?

— Хм, — поводил губами мужчина. — Вполне, — и, ещё какое-то время посидев в тишине, он продолжил. — Естественно, тебя это особо не заденет, но… Мне жаль. То, что с тобой случилось… Это паршиво. Сожалею.

— Дела прошлых дней, — на вдохе сказала чародейка, проводя по лицу ладонью. Через пару минут закончила, уже смотря на товарища по бревну. — Фух… Спасибо, что дал выговориться. Аж легче стало.

— Нет проблем, — пожал он плечами. — Не уверен, правда, стоило ли тебе говорить всё это мне… — с этими словами Маркус многозначительно посмотрел на импровизированные постели, на которых дремали в причудливых позах Арт с Ирис.

— Где дети, а где взрослые, — тихонько рассмеялась Лори, поднимаясь с поваленного дерева. — Уже поздно. Пойду и я в царство сновидений. Доброй ночи…

— Доброй ночи, — пожелал ей в спину Маркус, подбрасывая сухих палочек в костёр. Первые его предположения оказались верны — у чародейки были воля и стойкость, недоступные многим. Оставалось только догадываться, сколько времени она провела в том подземелье, без еды и воды, пока её наконец-то кто-то не спас. То, с какой яростью она защищала Арта и Ирис, лишний раз доказывало, что своих товарищей волшебница берегла так, как только могла. Пускай Маркус не разделял её взглядов, он более чем понимал Лорелеи — понимал и уважал за принятые ею решения.

Не будь она уже ученицей Миры, он бы посоветовал ей отправиться к архимагу, наплевав на все протоколы и указав точное её место проживания.

Эта и все следующие ночи прошли спокойно. Несколько раз во время путешествия на повозках отряд натыкался на диких зверей, и каждый раз расходился с ними, как в море корабли. Лорелеи заранее использовала магию иллюзии, чтобы скрыть запахи, звуки и даже изображение, заметные извне. Хоть Ирис рвалась в бой, чародейка попросила её приберечь свою ярость до Никке. Уже там она сможет насражаться в волю, если так можно сказать. Арт говорил всё реже, часто уходя в себя на несколько часов, отвлекаясь разве что на тренировки и принятие пищи. Старшая сестра пыталась разговорить паренька, но тот упрямо отказывался рассказывать, что его тревожило. Для Лори его мысли были очевидны: герой медленно, но верно принимал реалии Крэйна. Всё чаще она видела его поодаль от остальных с Маркусом, но детали разговора что первый, что второй утаивали.

Есть удивительное явление, присущее лишь существам разумным.

Когда они берут простые для большинства вещи и усложняют их до такой степени, что сам чёрт ногу сломит. Возьмём за пример убийство, что уже не раз поднималось на протяжении всей истории. Ирис относилась к отнятию чужой жизни легко — ибо для неё так было привычней. Девушка сама не раз становилась жертвой собственного доверия, а раз другие желали прикончить её, то к чему было задумываться о самом смысле их действий? Убей — и забудь. Но то — Ирис, что выросла в суровых, даже по меркам Крэйна, условиям.

Арт, с другой стороны, проявлял милосердие. Сам факт того, что ему приходилось убивать, удручал паренька. Всё же сияющий образ героя в его голове противоречил крови и бездыханным телам. Однако, он понимал, что без этого в текущих обстоятельствах никак. И всё же излишняя жестокость была ему чужда, пускай это и рисковало выйти однажды ему боком. До сих пор Арт не понимал, сколь сильно подобное отношение может навредить ему. Оставив парня в неведении, об этом решила позаботиться его старшая сестра. Пускай случайно, но они оказались связаны и здесь.

И, наконец, Лори. Её принцип был проще, чем у Арта, и сложней, нежели у Ирис. Убивать из нужды — хорошее оправдание для мести, если так посмотреть. И опять же, до сих пор никто не видел, чтобы чародейка проявляла себя, как кровожадная бестия. Разве что Фолл, остановивший её в таверне Мортиса, но то — совсем другая история. Говорят, что месть слепа. Лори прекрасно это понимала. И боялась, что однажды поднимет свой меч против тех, кого следовало пощадить и отпустить с миром. Имперцы… Одно слово — и чародейке было плевать на оправдания. Что ж, только время покажет, как всё выйдет в конце концов.

Ведь этот взгляд — лишь один из многих. Отряд легионеров, Маркус, Ирис, Арт, Кирагас, Лафас, Лорелеи… Это только малая часть всего, что происходило вместе с их путешествием. Параллельно с ним шёл по улицам столицы Золотой Империи Фолл, собираясь на встречу с информатором Сада. Где-то в Пангонии наращивали силы остатки эльфийских старейшин, чесали затылки в Железных Горах лидеры кланов гномов, пытаясь выяснить природу очередной чумы, поднявшейся из недр шахт. В Ливиграде было объявлено чрезвычайное положение из-за инцидента, связанного с серым эфиром, а Сангвин, пролистывая один-единственный отчёт в своём кабинете в сотый раз, тихо скрипел зубами, постепенно осознавая, что ждёт континент в ближайшем будущем.

Катастрофа, о которой предупредил Фолла Бог, близилась. Несмотря на время, отведённое до неё, сильным мира сего казалось, будто она уже на его пороге. Но ребятам, что вот-вот должны были приехать в Никке, были чужды волнения. Они желали своего — отмщения, силы и исполнения мечтаний. Как говорят, есть сюжет большой, а есть — маленький.

И оба одинаково важны для произведения.

— С пятки на носок, аккуратно, не слишком быстро, — командным голосом посвящал Маркус подопечных в азы скрытности. — Я слышу тебя, Ирис!

Может, Валет Легиона и не владел мечом, как его лидер, но кое-что из его тренировок ребята подцепить успели. Особенно Ирис, которую мужчина отучал во всём полагаться на магию. Всё может подвести — не успеешь закончить читать заклинание или оно окажется не эффективным. Навыки же могут спасти в трудную минуту, особенно в Крэйне, где опасность поджидает за каждым углом. Училась молодёжь прилежно, да так, что Лорелеи, после того разговора державшаяся во время тренировок поодаль, решилась вновь присоединиться к ребятам.

Арт вовсю развивал свою способность. В лесу, где каждый звук мог его выдать, он чувствовал себя на огромном тренировочном полигоне. Несколько раз ему удавалось подобраться к Маркусу, выступавшего в роли охотника, вплотную. Однако, мужчина успевал почувствовать парня за мгновение до того, как он заносил свой клинок. Работать было над чем, пускай дар Арта и стирал его из ощутимого пространства. К сожалению, дар Ирис во время дороги развить не получилось — Маркус не смог придумать, как ей усилить то, что она уже умела. Поэтому, кроме полностью скрывавших лицо и шею шлемов на головах солдат, её стиль боя ни капли не изменился.

Как итог, ребята поднаторели в скрытном передвижении даже в условиях снега, лежавшего повсеместно. Их тела, подготовленные за полтора месяца ада в волшебной башне, с лёгкостью перенимали всё, чему их обучал Маркус. Как держать кинжал, как убивать в одно движение со спины, как использовать эфир, чтобы скрыть свои эмоции от эмпатов вроде самого лидера отряда. Для этого так называемого сокрытия ауры использовался тёмный эфир, которым требовалось окружить глаза, нос и мозг. Ирис с Лори выучили это умение всего за день, а вот Арту понадобилось почти пять из семи. Зато на тренировочных спаррингах он порой обходил даже чародейку, задевая её горло, ключицы или живот кончиком деревянного меча. Стоило Маркусу показать, какие ещё движения можно делать из стандартной стойки фехтовальщика, как результаты паренька стали в разы лучше, чем у остальных.

Хотя Маркус понимал, что это не только его заслуга. На третий день, вечером на привале, к Арту подошли Кирагас с Лафасом, предложив обучить его приёмам, что демонстрировались в рыцарских академиях. Герой согласился, и с того момента проводил целых три тренировки за привал — скрытность и тихое убийство, спарринги с остальными и оттачивание ударов с членами его ордена без имени.

— В академии проводили различие ударов — тяжёлых и лёгких, — говорил Кирагас с неловкой улыбкой на тонких губах. Эльф старался этого не показывать, но ему было приятно вспомнить своё прошлое, когда он носился в лёгком тренировочном костюме по ристалищу, пытаясь повторить приёмы наставника по фехтованию. — Есть также рубящие и колющие, если мы говорим о мече. Самый простой, от которого сложно уйти — это тяжёлый колющий… Встань в стандартную стойку, обхвати рукоять двумя руками, отведи её до уровня правого плеча… Да, да, локоть оставь отставленным в сторону, так легче… Вдохни, и ударь — от груди, с нашагиванием, как уже умеешь…

Снег, круживший кругом, отбросило волной, что разошлась во все стороны от удара. Арт кивнул, с благодарностью смотря на Кирагаса. Лафас, человек, выглядевший куда старше эльфа, рассмеялся, хлопая старого товарища по плечу. Парень был золотом — чистым, настоящим, без единой примеси. Золотое сердце и талант, который он развивал семимильными шагами. С их тренировок началось и более близкое общение — Кирагас рассказывал о жизни при Первом Советнике Сенстонии, Лафас — о рыцарской рутине, о перекошенных койках в казармах и супе с опилками, который порой приходилось есть голодными и холодными зимами. Оба выживших караванщика приняли свой шанс на искупление ошибок, полностью отдавшись тренировкам и разговорам с Артом.

Легионеры всё ещё поглядывали на них недружелюбно, но в открытую свои мысли не высказывали. Потихоньку даже стали приглашать к общему костру, пускай и проходили такие ужины в абсолютной тишине со стороны бывших рыцарей. Ирис относилась к ним с презрением, которое и проявляла при каждом удобном случае. Мужчины мирились с этим, учитывая то, что они всё-таки сделали.

А что Эстебан?

Гнома стороной обходили вообще все. Кормили объедками, от чего его грузное тело постепенно уменьшалось, а на ночь оставляли с одним тонким плащом, который он даже поправить-то толком не мог. Впрочем, его заботило не это. А Ирис, приходившая каждый вечер. Девушка садилась напротив дрожавшего от страха и холода гнома, в течение долгих десяти минут просто сверля его взглядом. Не говоря ни слова, не вздыхая, почти не моргая. Эстебан начал бояться одного цвета её глаз — от каждого взгляда на тёмно-зелёные ели по дороге он задыхался, будто сама Ирис глядела на него из густых крон.

Да, так это и работает. Если выгнанных из ордена с позором рыцарей легионеры могли хоть как-то понять и даже считать, пусть и не сразу, за людей, а не ублюдков, то гном, организовавший всю эту схему, вызывал лишь всеобщее презрение. Даже Арт не подходил к нему, ибо пареньку нечего было сказать Эстебану. Лори разделяла желание Ирис поскорей избавиться от него, но лично связываться с гномом не хотела. Она знала, что его время скоро придёт. Как только они покончат с торговлей людьми в Никке, гном расстанется с жизнью. Правда, ещё предстояло выяснить, как именно Маркус собирался это провернуть.

На седьмую ночь, когда со всеми вечерними делами было покончено, Маркус позвал всех на общее собрание. Разложив около костра карту на земле, мужчина опустился перед ним в позу лотоса, попросив собравшихся внимательно посмотреть на рисунок. На нём был схематично изображён город с окрестностями — несколько втекающих в него крупных торговых трактов, трое врат, возле каждого из которых было подписано "Охраняется шпионами чёрного рынка". Никке был небольшим городом по сравнению с другими имперскими поселениями, однако он выделялся среди прочих двумя вещами. По крайней мере, так объяснял Маркус.

Первое, что заметно бросалось в глаза при взгляде на карту, это извилистая линия стены, отображавшая разделение Никке на две части — западную и восточную. На западе стоял рынок, жилые районы и церковь, а на противоположной стороне находились земли во владениях богачей. Особняки, роскошные лавки и фабрики — ими была наполнена восточная часть города. Всё просто и ясно, как день — бедные работали на богатых. Ничего необычного. Правда, в отличие от других городов, в Никке хватка Золотой Империи была ослаблена церковью, чьё влияние распространялось как на восток, так и на запад. Религоизны были и богатые, и бедные.

Второе, о чём рассказал Маркус — чёрный рынок в Никке подчиняется именно церкви. Через свои каналы они находят и скупают "товар" — от реликвий, артефактов и магических побрекушек до живых существ, в том числе людей и эльфов. Особенно ценятся девушки и женщины — их продавали на отдельном аукционе. Эстебан не единственный их поставщик, однако он имел дело с чёрным рынком довольно давно, а потому ему доверяют. От гнома требовалось провести отряд в логово зверя — взамен ему была предложена свобода. Ушлый делец Эстебан понимал, что его всё равно убьют, однако предопределённой смерти предпочёл шанс на выживание и спасение собственной шкуры. Когда начнётся суматоха, он рассчитывал ускользнуть и бежать прочь из Никке, куда глаза глядят. Лучше — в Железные Горы, благо до земель гномов было всего пара дней пути на лошади.

По плану, легионеры спрячутся в таких же ящиках, что и погружённые в сон эльфы. Арт, Ирис, Лори и Кирагас с Лафасом пойдут в открытую вместе с гномом. Разумеется, в случае предательства последнего был предусмотрен запасной вариант — ящики с убийцами останутся открытыми, и даже если весь чёрный рынок выползет, чтобы устранить их, они одержат верх. Если попасть внутрь всё-таки удастся, Маркус планировал сорвать аукцион, для которого Эстебан вёз товар. Запереть всех собравшихся в одном помещении, а затем…

— Перерезать им глотки, — закончил лидер отряда Легиона. — Всем, до единого. Никто не должен уйти. Не тратьте время, чтобы переубедить их, или выслушать мольбы о сохранении жизни — если бы они хотели, они бы не пришли туда вовсе. Не слушайте слова о том, что у них семья и маленькие дети. Если мы хотим полностью устранить проблему, необходимо уничтожить её корень. А корень — это они. Продавцы и покупатели.

— Сурово, — со вздохом протянул Арт, потирая запястье, которое повредил на последней тренировке. — Но… Я верю, что это правильно.

— Пусть и не путь героя, э? — толкнула его локтем в бок Ирис. — Ла-а-адно, не грусти. В конце концов, представь, что кто-то из этих упырей купил меня или Лорелеи. Что бы они с нами сделали?

Лицо парня стремительно побагровело от ярости, мгновенно вспыхнувшей в его жёлтых глазах.

— То-то же, — кивнула младшему сестра.

Кирагас положил руку на плечо Арта, поддерживая того в его словах. Лафас, сидевший напротив, вслед за Ирис кивнул.

— Мы достигнем Никке к вечеру завтрашнего дня, — продолжил Маркус. — Аукцион начинается ровно в полночь. У нас будет часа два на подготовку, потом мы грузимся на повозки и едем туда, куда укажет Эстебан. Если тот… — он повернулся, глядя на застывшего на скамье в одной из телег гнома. — Выкинет что-то странное — убейте и подайте нам знак.

— Понятно, — протянула Лорелеи. — Вы уверены, что справитесь со всем чёрным рынком в прямом столкновении? Думаю, их охраняют не самые слабые воины и маги.

— Вы же скрещивали с нами мечи, — мягко улыбнулся мужчина. — Мы прошли через много сражений против магов. Вряд ли нас чем-то удивят… Разве что среди продавцов или покупателей найдётся старший жрец. Их защитные чары могут стать проблемой.

— Я проникну через любой барьер, — с уверенностью заявил Арт. — Каким бы плотным ни был эфир, из которого собираются щиты, он всё равно пропустит меня, если использую способность скрытия.

— Видишь? — посмотрел на чародейку Маркус. — Мы всё предусмотрели. Кстати, парень, ты почему не удивляешься, что церковь заодно с чёрным рынком?

— Фолл мне рассказал, — отмахнулся тот. — Что большинство принадлежащих к церкви на самом деле просто пользуются положением, чтобы обрести власть и деньги. Что низшие, что высшие чины. И знаете — я ему верю.

— Глупо было бы полагать, что Фолл стал бы лгать тебе, — хмыкнул лидер отряда. — Так… Теперь проникновение в сам город. Войдём в открытую всем составом — нас раскроют на месте, поэтому пойдём через четвёртые ворота — их нет на карте, потому что она прошлогодняя. Их сторожат имперцы, но тем будет достаточно пары золотых, чтобы отвалили…

Остальные детали Маркус придержал, отправив всех новичков спать. Осталась только Лори да Кирагас с Лафасом, дослушавшие план Легиона. Ничего нового — так, моменты с провиантом, с информаторами, ожидавшими их в Никке, расположение точек отхода, схронов, куда, если всё пойдёт не по плану, можно будет уйти, скрывшись от погони. Бывшие рыцари и не подозревали, что у клана убийц была столь широкая сеть укрытий по столь отдалённому городу. Видимо, операцию они готовили давно — а они просто удачно подвернулись под руку. Лафас, будучи по натуре любопытным человеком, чей интерес к неизвестному не исчез даже с возрастом(и был причиной потери его ноги), осторожно спросил Маркуса, как они вышли на Эстебана. Всё оказалось куда проще, чем казалось — Ульринадин проболтался обо всём по пьяни в одном трактире. Тяжело вздохнув, мужчины помянули почившего товарища.

Наконец, разошлись по постелям и легионеры. Оставшись в очередной раз только вдвоём, Лорелеи и Маркус уселись возле костра, приложив спины к краю повозки, поставленной в упор со стороны леса — так было легче обороняться в случае чего. Разлив по кружкам чай, они сидели в тишине ночи, слушая треск пламени, пожиравшего древесину. Тиха была та ночь — даже совы не ухали во тьме, не шуршали по снегу копыта оленей, волков и лосей. Несмотря на то, сколь громко шумел отряд, готовясь к ночлегу, ни одна тварь, населявшая лес, не сунулась к ним. Маркусу было непривычно такое спокойствие, хоть он и знал, что оно вышло таким благодаря чарам Лорелеи. Чародейка расходовала приличный запас сил, поддерживая иллюзию на протяжении всей дороги.

Уже за одно это лидер отряда убийц был ей очень благодарен.

— Спасибо, — вдруг сказал он, повернувшись к женщине. Заметив её непонимающий взгляд, неуверенно повёл плечами. — Подумал, что лучше сказать сейчас. Завтра времени не будет. Если бы не ты, я бы потерял ещё больше товарищей. Особенно там, в глубине леса, пару дней назад. Самые дикие территории…

— В конце концов, мы с ребятами сами проредили ваши ряды, — со вздохом ответила волшебница. — Считай, что мы квиты.

— Значит, после Никке ты не будешь обеспечивать нас защитой? — хрипло рассмеялся мужчина.

— Посмотрим, — загадочно улыбнулась она, блеснув алыми глазами. — Ха-ха! Будет тебе. Конечно, обеспечу. Зря я столько лет училась, а?

— И то верно, — кивнул ей Маркус, отпивая чай из кружки. Сушёные листья мяты кружили на поверхности, придавая напитку особый аромат. — Слушай, насчёт кофе…

— Тихо, — громким шёпотом выпалила Лори, вскакивая так быстро, что пролила на землю чай в своей руке. — Что-то сорвало эфирный капкан… Там… — она указала ладонью в сторону леса, в окружении которого они находились. Раз не со спины, не с дороги, значит, с высокой вероятностью… — Второй! Приближается!

— Понял, — поднялся Маркус, выхватывая клинок из ножен. Его меч был чёрным — само лезвие, казалось, поглощало пламя костра. — Подъём! — закричал мужчина, смотря во тьму, туда же, куда смотрела Лори.

Легионеры повскакивали, все как один без единого слова обнажая оружие и выстраиваясь в боевой порядок в виде полусферы перед Маркусом. Через мгновение на свет показались остальные, потряхивая головами, чтобы выпроводить остатки только начавшегося сна. Ирис встала позади всех, складывая руки вместе.

— Призрачный батальон — штурмотряд!

Рядом с убийцами в чёрном встала пара десятков солдат, синхронно снявших автоматы с предохранителей. Их обмундирование отличалось от того, что было прежде — теперь вместо камуфляжа они носили плотную броню, делавшую их фигуры ещё массивнее. Головы и верхнюю часть тела скрывала единая конструкция, заканчивавшаяся сферическим шлемом, а в нагрудных карманах блестели чеками противопехотные гранаты. Несколько бойцов, что стояли впереди остальных, держали в руках не автоматы, а помповые дробовики. Закончив призыв, Ирис сплюнула на землю кровью, тут же вытерла губы и присоединилась к Лори, встав с ней плечом к плечу. Судя по сбитому дыханию и бледному лицу, девушка выжала из себя все силы, оставив немного только для того, чтобы не упасть на месте. Фолл потратил много дней, чтобы объяснить ученикам, сколь опасны могут быть чудовища, для которых иллюзии чародеев не являются преградой. Поэтому Ирис не пожалела сохранённой энергии, дабы быть готовой.

Арт вышел вперёд, остановившись рядом с воинами Легиона. Лес впереди рушился с грохотом и рокотом — нечто, напавшее на след отряда, поняло, что скрываться бесполезно. Ирис тихо материлась, а легионеры поддерживали её — словно по всем канонам, их путешествие не могло обойтись без неприятных сюрпризов. Маркус ждал, что скажет Лори, судя по покрывшимся белым светом глазам, ощупывавшая округу через эфир. Звуки лопавшихся стволов деревьев становились всё ближе, и люди ощутимо напряглись, готовясь к столкновению. И будто по мановению волшебной палочки, не дойдя до лагеря каких-то сто метров, все шумы и звуки прекратились. Лори всё ещё искала неизвестное чудовище, но отыскать его вслепую не могла.

— Всем оставаться на местах, — спустя первую минуту ожидания, скомандовал Маркус. — Кто-нибудь, выдайте Кирагасу и Лафасу оружие.

Бывшие рыцари с благодарностью приняли короткие клинки, вставая в общие ряды. Поодаль вопил сквозь кляп во рту Эстебан, оставшийся связанным на пустой повозке. Естественно, идти за ним никто не стал. Однако гном, кое-как спустив кляп движением челюсти, заорал, что было сил.

— В этом лесу не охотятся! Никогда! Хоть бы вся деревня с голоду помирала! Мы тут сдохнем! Это… — все живые синхронно перевели взгляд на повозку, которая поднялась над землёй. Её окутали щупальца — тонкие и покрытые шипами. В отблесках костра отряд увидел фиолетовое нечто, в считанные секунды поглотившее и повозку, и Эстебана, продолжавшего вопить, как свинья, ужаленная в нос. — Сука-а-а…

С последним криком гном исчез в тысячах тонких щупалец, утащивших его прочь, в лес. Лорелеи подняла руки к небу, зачитывая заклинание.

— Озари мой путь, ослепи врагов моих, яви мощь дня посреди тьмы ночи… Свет!

Над макушками деревьев вспыхнула яркая жёлтая сфера, осветившая весь лес кругом. И там, среди деревьев, всего в сотне шагов от костра, люди увидели тварь, что пришла ими поживиться. Крэйн — опасный мир, говорил Фолл ребятам. Будьте осторожны, когда ходите по землям, где мало людей. Ибо там чересчур велик шанс, что у тех земель есть хозяин, что не будет рад незваным гостям. Заучивая бестарий, Арт с Ирис не переставали удивляться, сколь многообразны чудовища, населявшие этот мир. Змееобразные, паукообразные, рептилии самых разных размеров и видов… И это — только верхушка айсберга. Существами-соперниками драконов по редкости и численности были химеры, что мутировали, пожирая других монстров.

Обыкновенные химеры встречались повсеместно — гибриды волка и медведя, ядовитых ос и какой-нибудь жабы.

Самыми распространёнными из подвидов считались шипастые химеры, похожие на черепах, однако двигавшиеся чрезвычайно быстро в "сложенном" состоянии — в шаре из своей внешней кожи-оболочки. Они часто встречались в диких, не обжитых землях, но не представляли угрозы для крупного города, где всегда дежурил отряд сильных волшебников, способных отвадить тварь подальше.

Но существовали и уникальные химеры — те, что ещё не были внесены в бестиарий. Каждый такой случай был особенным, и нередко помещался в учебники истории того или иного государства как трагедия, унёсшая множество жизней. Такие твари представляли угрозу целым странам, впрочем, быстро уничтожались, ибо были всё ещё животными, неспособными долго скрываться.

Особь, с которой столкнулся отряд легиона, в бестиарии называлась "summo cibum torquem", или "вершина пищевой цепи". Чудовище, поглотившее плоть и силы не только других тварей, но и человека, орка, гнома или эльфа. Химерам не всегда удавалось слиться с разумными существами, но если это всё-таки происходило, получался монстр, обладающий не только инстинктами, но и собственным "Я". Говоря простым языком — такая тварь была на одном уровне с уникальными химерами.

— Твою-то мать… — выругалась Ирис, глядя на огромное фиолетовое тело паука. Вместо привычного тёмного овала с кучей глаз на отряд смотрела полусгнившая человеческая голова, принадлежавшая какому-то бедолаге. Сейчас её пересохшие губы расплылись в улыбке, вываливая из приоткрывшегося рта несколько трупных червей, с тихим звуком плюхнувшихся в снег под массивной тушей.

Чудовище наполовину находилось в земле своей задней частью — и тут уже все поняли, что перед ними была только треть или четверть громадного туловища. Щупальца шевелились под ним, обхватывая покрытые кровью ноги химеры. Она поглощала пустую повозку — вместе с Эстебаном, переставшим кричать. Трещало дерево и ломалась плоть — где-то там явно были жвалы, пережёвывавшие пищу. От улыбки на лице мертвеца собравшимся возле костра поплохело — даже легионеров пробрали жуть и отвращение.

— Ирис, — обратился к девушке Маркус, пока чудовище продолжало сверлить их белесыми глазами. — Сколько продержатся твои големы?

— Солдаты? Не знаю… Мне кажется, химера сможет атаковать нас всех разом.

— Да, отвлечение тут не поможет, — помотала головой Лорелеи. Её глаза сияли алым — волшебница собирала эфир, чтобы прочитать ещё одно заклинание. — Мы атакуем — мы умрём. Побежим — умрём. Останемся на месте — умрём, но медленно.

— Фаталично, — сухо протянул Арт, покрепче сжимая клинок. — Думаю, стоит попытаться…

— Стой, малец, — прервал двинувшегося было на превосходившее всех здесь собравшихся чудовище парня Маркус. — Мы поступим следующим образом. Берите лошадей — их хватит на вас троих. Мы задержим химеру, выиграв вам достаточно времени. Скачите без остановки — и к полудню будете у Никке.

— Ты предлагаешь нам вас тут бросить?! — повернулась к нему Ирис. — Издеваешься?

— Мы будем сражаться, — упрямо произнёс Арт, впрочем, не двигаясь дальше. Химера продолжала методично жевать плоть и древесину, будто из интереса ожидая, что предпримут её жертвы. — Фолл говорил…

— Мне плевать, — выдохнул валет Легиона. — Вы члены Сада. Мы — ваше сопровождение. Отдать жизнь, чтобы вы выбрались отсюда — это наш долг. Полагаю, эльф и одноногий с нами солидарны.

Кирагас с Лафасом, бросив один взгляд на Арта, синхронно кивнули. Им нечего было терять. Если это — их шанс искупить все грехи и отправиться восвояси из этого мира с чистой душой, то они с удовольствием примут смерть. Арт скрипнул зубами, застывая на одном месте. Опять жертвы… Как тогда, с деревней. Как старейшина, оставшийся, чтобы задержать Сангвина. Снова и снова, из раза в раз… Сколько это будет повторяться? Пока Арт не станет сильнее? Но что, если… Когда это всё-таки произойдёт, защищать будет попросту некого? Отступи он сейчас, сможет ли простить себе жертву легионеров и новообретённых товарищей?

Даже Ирис, легко выбиравшая что-то одно из двух в сложных ситуациях, сейчас отказывалась подчиняться словам Маркуса. Убежать, поджав хвост… Отвратительно. Жить в страхе, жить, будучи не способной хоть что-то изменить — это путь, по которому она идёт? Ни за что. Она уже потеряла тех, кто был ей дорог. Их трупы она не сумела даже похоронить. И это снова должно повториться? Нет. Только через её труп.

— Как член Сада, я останусь с вами здесь, — протянула Лори, и в голосе её проскользнула сталь. Правда, и Маркус стоял на своём.

— Не глупи, — помотал он головой. — Скорее. Оно уже заканчивает с повозкой…

— Это наше решение, — добавила чародейка, а затем громко свистнула, поднимая свой взгляд вверх. В место перед ней ударили золотые молнии, а по всей округе прокатился гром, заставивший химеру на секунду прекратить свой поздний ужин. Или, скорей, десерт, учитывая поглощённого Эстебана. Фарион, расправив крылья, учтиво поклонился Лорелеи, тут же повернувшись к химере.

— Одно слово, madame, и я обрушу на это créature dégoûtante весь гнев моего рода! — высоким голосом с нотками самолюбия провозгласила сова.

— Вы психи, — обречённо вздохнул Маркус, хотя его воины, несмотря на прямую угрозу их жизни, улыбались. Вместе с бывшими рыцарями, с беспокойством и с каким-то общечеловеческим пониманием взглянувшими на него. Мужчина собрался, сплюнув в снег. Выдохнул, поднимая меч над головой. — Да будет так. Легион!

— Призрачный батальон! — с ухмылкой на лице выкрикнула Ирис.

— Фарион! — повелевающим жестом взмахнула рукой Лорелеи.

— Ребята… — со смесью радости и удивления протянул Арт.

И уже все вместе, дружным хором, они закончили.

— В АТАКУ!

И они сошлись.

Волна и камень, лёд и пламень.

Не стоит упоминать стихи и прозу, ибо сражение с химерой, захихикавшей тонким фальцетом полусгнившими голосовыми связками, никоим образом не было красивым, драматичным и приятным глазу. Взревели дробовики, отправляя свинец в массивное тело, затрекотали короткими очередями автоматы, молчаливо ступили на снег перед химерой легионеры, в мгновение ока рассеиваясь по лесу, будто пыль. Лорелеи убавила яркость призванного шара света, нараспев читая слова нового заклятья.

Маркус вышел вперёд, прямо перед химерой, отставляя ногу назад, готовясь к прыжку. Химера двинулась на людей, ломая остатки леса под носом и выпуская во все стороны из-под земли новые и новые щупальца. С треском, клёкотом и шорохом они устремились со скоростью пули к людям, цепляя их за ноги, обвивая шеи и в считанные секунды превращая живых в мешки из переломанных костей и плоти. Фарион взмыл в воздух, поднимая снег в воздух, а в чёрных небесах на опасной близости к полю битвы стремительно собрались тучи, в которых то и дело били яркие жёлтые молнии.

Крики пришли быстро, вместе с первыми смертями. Легионеры хрипели, не в силах противостоять ужасающей силе, ломавшей их, будто тряпичные куклы. Ржали кони, пугливо бросаясь прочь, натягивая верёвки, привязавшие их к деревьяв поодаль. Сталь схлестнулась с плотными отростками, тут же выпустившими шипы. Люди закричали вновь — шипы проникали в плоть, причиняя ещё большую боль. Арт разрубал их, успев освободить нескольких воинов клана убийц, но остальные, в последний раз булькнув, исчезли под телом химеры. Та вновь гаденько захихикала, перемещаясь на восьми волосатых ногах ещё ближе. Фарион, закончив с подготовкой, ударил, за секунду оказавшись прямо над чудовищем.

Сотня с лишним молний ударила по твари сверху, а в воздух тут же поднялся запах жжёного мяса. Химера заурчала, атакуя мгновенно сместившуюся сову щупальцами с уже выпущенными шипами. Фарион уклонился, и тогда атаковала Лори. Пока легионеры при поддержке Арта с Ирис отступали назад, она выткала из эфира несколько чёрных копий, по щелчку пальцев отправив их вперёд. Заклинание попало — одно из орудий даже пронзило голову, продолжавшую смеяться над живыми. Для химеры подобное оскорбление стало поводом для ещё большей агрессии.

Теперь её жертвой пали големы, продолжавшие поливать грузное тело свинцом. Она не могла их убить, а броня не позволяла переломать жизненно важные сочленения, поэтому чудовище просто складывало солдат пополам, ломая позвоночник. Спасибо, что они не были живыми и не чувствовали боли — а потом стреляли, даже когда щупальца сковали их тела и подняли в воздух. Маркус, поняв, что химера отвлеклась, понёсся вперёд, окутав чёрный меч густым слоем синего эфира. Подпрыгнув на месте, валет Легиона приземлился на тварь сверху, тут же вонзив оружие в место чуть дальше от головы.

Щупальца двинулись, ослабив хватку. Отбивавшиеся от них легионеры почувствовали облегчение, подступая в упор к монстру, направившему весь доступный арсенал на усевшегося сверху Маркуса. Тот, не теряя времени зря, двинулся вперёд, вспарывая тушу. Плотная кожа и не менее плотное тело замедляли процесс, но мужчина не сдавался, на ходу уклоняясь от бивших вслепую отростков. Арт ушёл в тень, перемещаясь за спину к чудовищу и скрываясь от взглядов остальных. Оказавшись возле сгустка торчавших из-под земли отростков, он вгрызся в них мечом, разрубая их слой за слоем. Некоторые двинулись в его сторону, но химера была слишком сосредоточена на угрозе впереди и сверху, чтобы беспокоиться за свой зад.

Фарион не мог ударить, чтобы не задеть Маркуса, наносившего сейчас наибольший вред чудовищу. Поэтому кружил поблизости, перенимая на себя часть его атак. Легионеры, подхватив инициативу лидера, рубили пронзавшие землю щупальца, выступавшие, как уже выяснилось, своеобразной паутиной химеры. Та, наконец осознав угрозу, атаковала всех без разбора, больше не охватывая воинов отростками, но пробивая их насквозь — вместе с бронёй и одеждой. В очередной раз пролилась кровь, и несколько тел, захлёбываясь в алом, опустили свои мечи. Земля сотрясалась каждый раз, когда химера выпускала новые фиолетовые плети. Ирис отдала приказ големам, присоединяясь к легионерам, прорубавшимся всё ближе и ближе к заветной туше чудовища. Призванные солдаты ринулись в обход, заходя химере во фланги.

Через мгновение к крикам, хрипам, хрусту и грохоту добавились новые выстрелы — теперь почти в упор. Химера дёрнулась, подпрыгивая вместе с Маркусом на себе, и обхватившись щупальцами за стволы деревьев, что остались целы. Она поползла вверх, прочь от клинков. Гигантский клубок тёмно-фиолетовых щупалец, сбив Арта, терзавшего его, с ног, двинулся за ней.

— Рубите деревья! — крикнула Лорелеи, собирая эфир для третьего заклятья.

Оставшиеся в живых легионеры, включая ещё державшихся Кирагаса и Лафаса, быстро сменили непонимание и панику на готовность к действию. Клинки вгрызлись в древесину, и совместными усилиями были повалены всего за минуту две из из пяти сосен, за которые уцепилась химера. Потеряв опору, чудовище едва не рухнуло, но устояло. С гулким звуком рухнули многовековые деревья, поднимая целую снежную бурю. Накатил ветер, бросая колючий снег в горячие лица полных адреналина людей. Их становилось всё меньше, и абсолютно все уже достигли своего предела. Маркус, находясь в паре десятков метров над землёй, упрямо вскрывал химеру из последних сил, с каждым движением терпя боль от хлеставших его по всему телу шипастых щупалец. Химера билась на деревьях, билась также, как и люди — насмерть.

Вершина пищевой цепи вдруг поняла, что её вполне может загрызть стадо муравьёв, оказавшихся чуточку умнее.

Правильно говорят, что самоуверенность — медлительный и скрытный убийца.

Наконец, пали оставшиеся деревья, и грузное тело паука обрушилось вниз, в очередной раз поднимая снег выше головы отряда. Когда снег развеялся, химера уже вновь стояла на лапах, покачиваясь из стороны в сторону и ударяя во все стороны отростками, вспарывавшими воздух со свистом. Трескался лес, продолжали ржать кони, в панике едва не доводя себя до удушья. Легионеры набросились на чудовище с мечами наголо, атакуя полкругом — теперь их целью были ноги твари. Они оказались куда прочнее щупалец, но удары оставляли на них следы, которые быстро углублялись дружной работой воинов. Химера взревела, совершая маленький прыжок и разворачиваясь на триста шестьдесят градусов. Приземлившись, наконец-то смахнула Маркуса с себя. Мужчина ударился спиной о ближайшее дерево, рухнув лицом в снег с приличной высоты. Щупальца устремились к людям, пронзая их, лишая головы и конечностей. Ирис едва увернулась, от одного из них, выстрелившего прямо из-под земли — кажется, чудовище успевало зарывать свои нити даже сейчас.

Тогда ударили Фарион с Лори — треск и гром смешались с взрывом полыхавшего шара из обломков деревьев и комков земли. Ударная волна отбросила всех сражавшихся прочь, особенно пострадал Кирагас — обхватившее его ногу щупальце осталось на нём, искусственно вызвав серьёзное растяжение. Эльф взвыз, отрезая отросток и отползая прочь вместе с остальными. Из големов Ирис осталось всего двое — и по приказу призывательницы они принялись оттаскивать раненых назад, к лагерю. В игре теней и света чародейка не заметила, когда на химере оказался Арт, которого вместе с химерой настигла совместная атака.

Когда развеялся снег и пар, исходивший от изрядно прожаренной туши чудовища, люди увидели парня, стоявшего во весь рост. Не успев опомниться, легионеры и остальные закричали, бросаясь вперёд, чтобы спасти Арта. Правда, ему это, казалось, было не нужно. Одежда была порвана в нескольких местах, а на обнажённое коже шипели ожоги, но их товарищ был жив. Маркус, кое-как поднявший голову, был свидетелем прямого попадания по пареньку как молний, так и огненного метеорита Лорелеи. Лидер отряда уже мысленно похоронил его, но это…

Заставило его сердце ударить вновь, пуская кровь и адреналин телу. Наплевав на боль, Маркус поднялся, опираясь на клинок. Химера не двигалась — не то уже была мертва, не то готовилась к финальному броску. Никому не было видно, куда смотрел Арт, да и смотрел ли вообще. Но одно все увидели, как один — парень взмахнул мечом, нанося всего один, но хорошо заметный удар.

Воздух пошёл волнами от поднявшейся до огромных значений температуры. За мгновение до удара клинок Арта вспыхнул, удлинившись и став в разы толще. Он ударил не мечом — он ударил огромным мясницким лезвием, прорвавшимся сквозь панцирь химеры, как нож через масло. Эфир, выпущенный им в одно мгновение, заставил Лори и Ирис, чувствительных к магии, упасть на колени, не выдержав силы и давления. Как только отрубленная верхняя часть тела химеры рухнула на землю, вслед за ней упало и всё остальное. В новой поднявшейся снежной завесе люди бросились искать Арта, как выяснилось, съехавшего вниз по округлому тельцу. Щупальца чудовища замерли. Все, как по команде.

Тогда чудовище издало последний звук. И то была речь, речь мертвеца, поглощённого тварью когда-то эльфа. Оно говорило тихо, так, как могло. И обращалось к Арту, что съехал по его туше вниз, аккурат напротив отрубленной "головы". Оно смотрело прямо ему в глаза, пытаясь понять, что сделало не так. Это должна была быть идеальная охота. Химера долгое время наблюдала за ними — за осторожной чародейкой, за бдительным узкоглазым человеком, за опасной девушкой с умением призывать непонятных существ, отличавшихся от людей, но до боли на них похожих. Она выбрала идеальное время, идеальный момент… Так почему она проиграла?

Собрав мысли в кучу, чудовище спросило человека, что должен был сегодня умереть.

— Ты… Бессмертный?

Он не ответил. Только посмотрел на монстра не своими глазами. Вместо героического ярко-жёлтого в его зрачках плескался тёмно-серый, цвет, которого одинаково боялись и который одинаково уважали что разумные, что неразумные существа Крэйна. Химера вздрогнула — теми нервными окончаниями, что у неё ещё остались. Пробирались сквозь снежный туман люди, кричала Ирис, надрывая горло. Вместе с ней звала товарища Лори, метался туда-сюда Фарион, пытаясь высмотреть в завесе след Арта. Стонали легионеры, на остатках воли осматривая тушу чудовища по кругу.

— Ты-ы… — никто, наверно, до этого не знал, что глаза мертвеца могут изображать удивление, расширяясь и увеличиваясь в размерах.

Арт сидел неподвижно, продолжая смотреть на чудовище.

— Ты-ы… — повторило оно. — М-м… Монстр!

И умерло, испытав последний в своей жизни страх. Арт, помотав головой, тихо ойкнул, увидев перед собой отрубленную тушу. Кое-как поднялся, ответив на звавшие его крики друзей и товарищей. Наконец, все объединились, собрав воедино перед покорёжнным костром то, что осталось от отряда. Никто не спрашивал, как у Арта получилось то, что получилось, или то, как он выжил от удара, едва не прикончившего химеру. Только Ирис сдерживала слёзы, обнимая парня так, что у того затрещали уже сломанные рёбра. За Маркусом ухаживала Лорелеи, оставив заботу о парне на его старшую сестру. Остальных легионеров также восстанавливала она, переходя от одного человека к другому. Странно, но среди собравшихся не было Кирагаса.

Тот стоял у разрушенного леса, в нескольких шагах от умершего чудовища. Стоял перед одним телом. Одним из многих, павших здесь и больше не поднявшихся. Кое-как наклонившись, бывший рыцарь закрыл глаза старому товарищу, которому ныне не суждено было открыть их. Прочитав короткую молитву, эльф поковылял к лагерю.

Состояние Маркуса оставляло желать лучшего — обе бедренных кости были сломаны, позвоночник повреждён, а часть треснувших ребёр вошла в лёгкие, вызывая серьёзное внутреннее кровотечение. Лори замедлила его, но до полного исцеления требовалось куда больше сил, чем у неё осталось. Фарион встал рядом с мужчиной, когда чародейка отошла ненадолго к другим раненым.

— Ты браво сражался, guerrier, — обратилась к нему грозовая сова. — Прими мою благодарность за твою жертву, — Фарион поклонился в ноги прислонившемуся спиной к повозке лидеру отряда. А выпрямившись, невозмутимо продолжил. — Да будет тебе известно, что madame Лорелеи любит две ложки sucre к кофе с молоком. Используй сие сакральное знание, коли выживешь.

Маркус вымученно улыбнулся, шутливо попытавшись отдать сове честь. Вновь поклонившись, Фарион исчез под аккомпанемент из ударивших в то место, где он стоял, золотых молний. Стонали легионеры, часть из которых уже потеряла сознание. Лори старалась спасти всех, кого могла, но остатки её сил стремительно таяли. В очередной раз попытавшись собрать зелёный эфир для заклинания исцеления, она поняла, что больше применять магию не выйдет. Поэтому побежала к сумкам, вынимая из своей склянки, порошки и чистую ткань, в обнимку с которыми и вернулась к воинам.

Пришло время использовать алхимические навыки. Хотя в простонародье их называют лечением, в противовес всем известной исцеляющий магии. Вскоре к ней присоединилась Ирис вместе с двумя выжившими големами. Те, слушая указания чародейки, выполняли их со скоростью и точностью, недоступной уставшим людям.

Так закончилась седьмая ночь их общего путешествия.

И один Господь знает, что ждёт их впереди…